Текст книги "Весеннее обострение"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

За ужином Лина не было, это не ахти какое событие, он редко дома вечера проводит. Но, учитывая, что они что-то такое с Терином на пару затевали, я у супруга своего поинтересовалась:

– Не знаешь, куда Лин подевался?

– Не знаю, но точно не в Зулкибар. Полагаю, фрейлины его долго не будут интересовать.

– И как думаешь, где он?

– Дуся, он уже взрослый, я за ним не слежу и тебе не советую.

– А для чего вы сегодня в кабинете уединялись? – с подозрением спросила я, – с тех пор я, кстати, ребенка и не видела.

– Мы не уединялись, – спокойно возразил Терин, – Вы, Дульсинея, нас по собственной инициативе наедине оставили.

Вот гад! И не оспоришь же! Ладно, попробуем по-другому.

– И что вы там делали НЕ уединившись?

– Надо было еще воинов через портал провести. Вот генерал сегодня с докладом был, жаловался на большие потери.

Я окинула своего некроманта задумчивым взглядом. Врет или нет? Собственно, зачем ему врать-то? И чего я себя как наседка подозрительная веду? Ну не до такой же степени бесчувственный у меня супруг чтобы собственного сына куда-нибудь послать, а потом спокойно сидеть и ужин поглощать?

Ночью, когда мы уже спать собрались, я вспомнила наш с Вальдором разговор и поинтересовалась:

– Правда, что ошейник покорности – это твоя дипломная работа?

– Откуда такой интерес?

– Да вот, знаешь ли, странно как-то, – проворчала я, – Валь знает об этом, а я нет. Ты мне вообще о себе мало рассказываешь. Я даже таких простых вещей не знаю.

– Дусь, я не думал что тебе это интересно. Да ошейник это моя дипломная работа… неудачная. От него одни неприятности.

– Так ты его уничтожил, что ли? Ой, ну на память то мог бы оставить!

– Хорошая память, ничего не скажешь.

– Ладно, Терин, не грузись, это ж давно было, и к тому же закончилось хорошо. А вещичка такая в хозяйстве нам пригодилась бы. Особенно, если бы она не одна была.

Терин уставился на меня как на больную.

– Для чего, по-твоему, он мог бы пригодиться?

– Ой, Терин, я не знаю, о чем ты там подумал, а я вот думаю, что будь таких ошейников много, можно было бы на тварей этих их одеть. Не верю я, что они без ритуала такие уж прямо послушные через портал приходят. Ты смог бы новый ошейник сделать? Мало ли что.

– Дусь, они послушные. Все в порядке. Ты просто их не любишь. А ошейник в сокровищнице нашей лежит. Все, давай спать.

Ну, хорошо, спать так спать. Я даже не стала комментировать, что все ж таки Теринчик сентиментальный оказался и работу свою дипломную не уничтожил. Или не сентиментальный, а продуманный? Мало ли что в жизни пригодиться может.

Слава богам, папа решил, что не дело это королю – самому наличие девственности у претенденток в фрейлины проверять. И не предлагать такое мне – тоже ума хватило. Нанял акушерок. Две штуки. Меня же заставил контролировать процесс отбора.

Желающих стать фрейлинами Ее величества оказалось достаточно много, как ни странно. Радует, что мы с Саффой не единственные девственницы этого королевства. А то мне в последнее время казалось именно так.

Куда не приду, везде: мужчины то, мужчины се. И периодически – Лин, ах!

Может быть, Лин, конечно, и ах. Только теперь его дамам ахать придется где-то в другом месте. Приданое я им, кстати, определила. Небольшое, но достойное. Обедневших графьев с таким приданым не взять, но что-нибудь помельче обязательно нарисуется. Надо признать, все фрейлины новость о своем увольнении приняли достаточно спокойно. За исключением Амалии. Вот эта закатила мне истерику. Рыдала, заламывала руки, кричала, что я во всем виновата. Позвольте, я-то тут причем? Глазки строить Лину ее заставляла не я, спать с ним – тоже не я. И уж точно я не имела какого-либо отношения к распускаемым ею слухам о том, будто бы младший Эрраде намерен на ней жениться. Глупая. Подошла бы, спросила. Я б пояснила, что мальчик наш жениться еще не готов, а если и приготовится вдруг, то родители его в жизни не позволят ему такое вот, как Амалия, ввести в семью. Рылом, извините, не вышла, и родословная подкачала. Я уж молчу о поведении.

Так вот, сейчас я, важная такая, сижу за столом в приемной. Да, с подачи папеньки мне отдельную приемную организовали, выделив для этой цели редко используемый зал для распития чая. Была у нас раньше такая традиция. Правда, чай отец не слишком уважает. У меня, конечно, и свой кабинет имеется, только он невелик, это раз, и не хочется мне, чтобы по нему какие-то посторонние девицы бродили – это два.

Сижу и общаюсь с кандидатками. Я настояла на том, чтобы ко мне они приходили уже после акушерок. И молодец я, кстати. Две трети девиц, те, которые не девицы вовсе, уже меня не беспокоят.

А задача и так непростая. Папенька велел смотреть, чтобы порядочные были. Понятия не имею, что он имел ввиду. А вот маменька, напротив, как это ни странно, просила отобрать красивых. И даже, с трудом правда, смогла мне объяснить, чем она руководствовалась. Мол, у других королев фрейлины, как правило, страшненькие, чтобы короли на них не бросались. А она – гордая, и Вальдору доверяет. А потому готова в любой момент предъявить весь цветущий выводок своих придворных дам любой высокородной особе, чтоб им всем пусто было. Вот как. Красивые, порядочные, девственные. А мы с Саффой фильтр, значит. Ну ладно.

Комнатка, где претенденток на девственность проверяют, кстати, рядом, за стеной. Оттуда время от времени доносится плач, вопли и ругательства.

Передо мной очередная кандидатка. Лицо белое, румяное, коса русая до пояса. Хороша.

– Имя?

– Тонда.

Сословие меня не интересует. И так ясно, что дворянка. Иных и не приглашали.

– Образование.

– Что?

– Читать умеешь?

– Э… да.

– Читай.

Подсовываю ей под нос детский стишок.

– З-за… зайка… П-п-по… пры…

– Зайка-попрыгайка, – рычу я, – следующая!

– Я вышивать умею, – шепчет девица, – и…

– Следующая!

Тонда, заливаясь слезами, вылетает прочь.

– Не, ну ты бы повежливее с ними, – возмущается Саффа.

– Знаешь что, – говорю, – в объявлении ясно было сказано – грамотные. Я им тут учителем языка работать не нанималась. И вообще я устала!

И в самом деле, устала, эта у меня двенадцатая. А я только трех фрейлин отобрать успела. И то во второй не уверена. Какая-то она не слишком симпатичная.

О, еще одна. Худенькая, рыженькая, но, вроде, нестрашная.

– Петь умеешь? – интересуюсь я.

В ответ запевает песенку. Неплохо. Голосок слабенький, но не противный.

– Читать?

– Конечно.

– Давай.

– Зайка-попрыгайка по лесу скакал…

– Достаточно. Принята. Следующая.

Эта, пожалуй, толстовата. Но глаза выразительные, мордашка, вроде, чистенькая.

– Имя.

– Селина.

– С чтением как?

– Хорошо. Если желаете, сейчас я зайку вашего по памяти расскажу.

– Стоп. По памяти не надо. На, вот это лучше прочитай.

– Ага… Король Вальдор повелевает всем высокородным девицам…

– Тоже наизусть?

– Я умею читать!

Вскидывает подбородок вверх. О! Гордая.

– Вышивать умеешь? Танцевать?

– Конечно! Показать?

– Спасибо, верю на слово. Подходишь.

Надо же, двух сразу!

– Что-то я во второй не уверена! – говорит Саффа, пододвигая мне чашку чая.

– А что так?

– Наглая какая-то.

– Ничего, – успокаиваю я подругу, – зато, может, Лину от нее попадет. Если сунется. Следующая!

И так час за часом. Уже голова кругом идет. Следующая!

Входит девица, и я понимаю – не возьму. Вот пусть она мне хоть поэтов древности без перевода здесь читает, пусть хоть фуэте крутит. Не возьму и все. Слишком уж зараза хороша. Личико светлое, глазищи ореховые на пол-лица. Волосы вьются. Талия тонюсенькая. Хрен Вам папенька с маменькой, а не такая фрейлина. Мне еще тоже замуж выйти нужно, наверное.

И только я собираюсь быстренько задать ей пару вопросов и послать кандидатку куда подальше, как слышу шум. Вроде как Дульсинея надрывается. Что-то в голосе у нее панические нотки. Что там такое? Саффа несется куда-то.

А я… Я бы тоже понеслась. Только вот слишком я устала. Слишком. И вообще, на все мне уже… начихать. И зараза эта пусть тоже фрейлиной становится.

– Принята, – шепчу я, забыв даже спросить, как имя у этой претендентки. Все равно. Вот честное слово, все равно.

За завтраком Лина тоже не было, но и это не ахти какое событие, прошлялся всю ночь где-то и отсыпается. Обычная, в общем-то, картина.

– А не прогуляться ли нам по саду, сладкий мой? Давненько мы с тобой не общались толком.

– Сегодня ночью общались.

– Ты прикалываешься что ли? – обиделась я. – Тебе что, сложно уделить жене внимание? Уже второй месяц с этими тварями своими больше времени, чем со мной проводишь! Я тебя скоро ревновать начну!

– Хорошо, Дульсинея, после завтрака пойдем на прогулку. Если хотите, верхом прокатимся. Надо же хоть иногда Вашу любимую игрушку по назначению применять.

Подколол, что ли? Ну ладно, сделаю вид, что не поняла.

– Нет, Теринчик, не тянет меня на верховые прогулки. Просто по саду погуляем, – решила я.

Ну и погуляли мы. Точнее можно сказать и не гуляли вовсе. Только до фонтанчика моего любимого дошли, как вдруг Терин вздрогнул, побледнел и за бок схватился. Был бы простым человеком, я бы подумала, что плохо ему вдруг стало, но маги не болеют! Тем более в таком юном возрасте. Для мага 59 лет это очень мало. Разве что кто-то исподтишка магически атаковал? Да нет, вроде не видно поблизости чужой магии.

– Что с тобой?

– Все в порядке, – прошипел он и собрался телепортироваться без меня. А хрен там! Я покрепче за рукав его схватилась и так вместе с ним в кабинет его и перенеслась. Он на меня покосился как-то странно и, видимо поняв, что я от него не отвяжусь, велел:

– Сядь и не мешай.

Такой тон у него был, что я послушно отошла и присела на стул. Что-то предчувствия у меня нехорошие, ну прямо-таки очень.

Терин сделал несколько пассов, в воздухе перед ним появилась странная воронка. Что это за новое колдовство мой драгоценный творит? И почему в таком срочном порядке? Даже вот не стал тратить время на выдворение меня из помещения.

Когда из этой воронки выпал чуть живой Лин, я поняла, почему Терин так торопился. И даже, умница какая, разглядела что у него к Лину привязка была. Именно поэтому он сразу почуял, что с ним случилось.

Вот бы еще узнать, куда он ребенка посылал? Но это все потом мне в голову пришло, а в тот момент, когда я увидела истекающего кровью сына со страшной раной в боку, мне не до мыслей всяких было.

– Какого хрена? – рявкнула я, бросаясь к нему.

– Осторожно, Дуся, лучше не трогай его.

– Я убью тебя, сука ты такая! Ты куда его посылал? Что ты сделал с сыном, Терин?

Мои лекарские способности, после того как я в некромантию углубилась, резко понизились. Но иногда на меня накатывало, и лечить получалось даже сложные случаи. Вот, например, в прошлом году, когда Пардок с лошади свалился и получил открытый перелом, я его залечила в два счета, Брианна даже испугаться не успела. Но у меня это как-то стихийно происходит, то есть не специально. Но сейчас-то, когда родной сын тут кровью истекает у меня, конечно же, все получится!

А вот фиг там! Некромантка ты хренова, Дуся, и руки у тебя не из того места растут! Ничего у меня не получилось. И тапок этот, такой же тормоз как его первый хозяин, что б ему пусто было! Я отшвырнула свой магический предмет, как будто это его вина была в том, что у меня не получилось. Тут Терин меня попытался от Лина отодвинуть. Я пихнула его локтем куда попало, и в полной истерике крикнула:

– Ему же плохо, сделай что-нибудь!

– Я только кровь смогу остановить, – напомнил Терин, – нужен светлый маг. Зови Мерлина.

Холодный тон остановил мою истерику на излете. Я посмотрела на Лина, который непонятно, жив ли, потом на Терина, на морду эту его невозмутимую, и такое зло меня взяло. Но я свои эмоции пока куда подальше засунула и переместилась к деду. Дед был пьян. Как свинья. Но от отрезвляющего заклинания отбился не хуже трезвого. Поняв, что от деда сейчас ничего не добьешься, я напрягла память. Кто еще у нас светлый и достаточно сильный маг? Саффа? Вот что-то я не припомню, светлая она или нет? Словесница вроде бы, среди них некроманты редкость.

Я телепортировалась в Зулкибарский дворец. На мои вопли сбежались все, кто только мог. В том числе и Саффа. Глянула я на нее и выругалась. Она же темная. И как я могла с перепугу об этом забыть? Сама же, помню, удивлялась, что вот, мол, словесница и темная.

– Есть у вас тут еще маги? – набросилась я на Саффу.

– Я Вам по каким-то причинам не подхожу? – обиделась девчонка.

– Дура! Ты темная! Лин ранен, его лечить надо! Срочно!

То ли я так впечатляюще орала, то ли еще что, только Саффа как-то взбледнула, хотя куда бледнее с ее-то бледной физиономией. Она исчезла буквально на минуту, потом снова появилась под руку с каким-то парнем.

– Вот, он имеет опыт лечения ран, – поведала Саффа.

– Что происходит? Что за столпотворение? – расталкивая челядь и любопытных придворных, к нам подошел Вальдор, – Дуся? Ты что здесь…

Я не стала дальше слушать, просто схватила его и этого светлого мага и переместилась в Эрраде. Саффа, наглая девчонка, сама за меня схватилась и тоже за нами последовала. Ладно, я с ней о ее поведении потом поговорю.

Лин уже лежал на кушетке. Без сознания, но живой. Рана была страшная, но теперь из нее хоть кровь не текла. Видок у Лина – краше в гроб кладут. И Терин, морда эта хладнокровная рядом стоял. Стоял, и ничего не делал! Окинул нас взглядом, кивнул магу молодому и отошел.

Маг строго произнес:

– Прошу мне не мешать, – и направился к сыну. К моему сыну!

Черт, Лин! Лииин! Терин, скотина, я не знаю, что с тобой за это сделаю.

Парнишка этот оказался действительно опытным. Я впервые видела, как жестовик лечит. Прямо таки библейское наложение рук. Какие-то жесты замысловатые над раной и вот она засветилась, и затягиваться начала. Лин в себя так и не пришел.

– Он много крови потерял, – неодобрительно сказал парень, – но жить будет. Рана, в общем-то, не очень опасная. Где его носило?

– Наверно, на ревнивого мужа нарвался, – брякнула Саффа и тут же смущенно извинилась.

– Хорошо, если бы причиной ранения был ревнивый муж, – прорычала я, косясь на Терина, – но у нас другая ситуация, и виной всему бестолковый папочка! И не говори мне, что это не так!

– Дульсинея, я Вам все объясню, – спокойно ответил Терин и сделал несколько пассов руками, разрывая связь с Лином.

– Да уж объяснишь, конечно! – прошипела я и отправила его куда подальше.

– Княгиня, не колдуйте здесь, Вы мне мешаете, – прикрикнул на меня светлый маг, – лучше бы Вам покинуть помещение. Если что, мне Саффа и Его величество помогут.

– Дусь, и правда, шла бы ты, – вмешался Вальдор, – с Лином все в порядке будет.

А то я сама не вижу, что все будет в порядке! Этот юный нахал хорошо работает, от раны почти и следа не осталось. Интересно, а от потери крови светлые маги лечат? Я взглянула на бледного Лина, всхлипнула и телепортировалась. Мне следовало что-то сделать со своими эмоциями, а то я и впрямь что-нибудь натворю. Нет, Лин, сынок мой, твоей матери, когда она в таком состоянии, лучше держаться от тебя подальше.

Мысли мои бежали впереди желаний. Я оказалась в сокровищнице нашей. Вот не могу объяснить, откуда во мне такая повышенная внимательность взялась, да только ошейник покорности я нашла в два счета. Сейчас эта морда лживая мне все расскажет! Все при-все, ни о чем не умалчивая!

Я надела тапок и сказала волшебные слова. Да, я не знала, куда со злости Терина отправила, но где бы он ни был, с помощью этого нехитрого волшебства я его уже 27 лет нахожу, перемещаясь даже в такие места, где до этого не бывала.

Все понимаю, но я-то здесь зачем? Честное слово, Дульсинея преувеличивает мои лекарские возможности. С тех пор, как я стал королем, практиковать-то и не приходилось. Для моральной поддержки? Так она и сама куда-то делась и мужа своего уволокла. Надо полагать, разбираться. И в самом деле, что-то он сегодня перегнул. Если Дуся права, и это Терин втянул парня в неприятности, то мог бы получше подстраховать его, что ли? И вообще, каменная физиономия князя мне тоже не внушила доверия.

Я, конечно, знаю этого поганца, старшего Эрраде, не один десяток лет, и ну очень редко он проявляет какие-то эмоции, однако, ситуация не та, чтобы хладнокровного из себя изображать. Тоже мне, ящерица выискался.

К вопросу о хладнокровных.

В дверь просовывается зеленая зубастая морда:

– Князь здесь?

– Брысь! – шиплю я и для надежности кидаю в тварь книгу какую-то.

Тварь с противным визгом убирается обратно за дверь. Что я кинул-то?

Встаю, поднимаю. Ага, «Нижний мир, его обитатели и особенности управления». Забавные книжки у нас Терин почитывает в свободное время.

Светлый маг бросает на меня зверский взгляд и что-то рассерженно шипит.

– Ваше величество, – переводит Саффа, – тише, пожалуйста, ему нужно сосредоточиться. Пациент очень слаб.

А я что? Я и не шумлю почти. Так, незваных гостей отгоняю. Приближаюсь на цыпочках к Лину.

– Папа, – шепчет он, – прости, они меня узнали…

– Я не твой папа, – зачем-то поясняю я, и тут же интересуюсь, – а что случилось?

– Они меня вычислили…

И тут Мерлин-младший открывает глаза.

– Вальдор?

Светлый маг отходит в сторону.

– Все, – заявляет он, – я сделал все, что мог. Саффа, ты со мной?

– Я останусь, – робко проговаривает моя старшая придворная волшебница.

Лекарь пожимает плечами и испаряется.

– Ну да, – говорю, – это я. Вальдор.

– А где папа? – спрашивает Лин.

– Папа… Они с мамой пошли поговорить о том, что случилось.

– Абзац… – вздыхает Эрраде-младший и закрывает глаза.

– Лин, тебе лучше? – интересуется Саффа.

– Мне-то да, – слабым голосом отвечает Лин.

Ему-то да. А вот Терина, похоже, сейчас будут убивать. И я, в общем-то, понимаю – за что.

Глава 4

Я не знаю, где оказалась, но это точно не одно из помещений нашего дворца. Разве что какое-то тайное, о котором мне неизвестно. Если это так, то Терин мне сейчас об этом все расскажет, как миленький! Потому что Терин вот он – стоит передо мной как лист перед травой, традиционно за все пальцы привязанный… стоп! На этот раз не привязанный, а прикованный к стене, за каждый палец маленькими такими колечками. Это что ж я его перенесла в пыточную, специально оборудованную для жестовиков?

– Что, Теринчик, тебе это помещение знакомо? – ласково спросила я.

– Дульсинея, Ваши игры начинают надоедать. Я вынесу на рассмотрение Совета вопрос о…

Взгляд его упал на ошейник покорности, который я держала в руках.

Терин тяжело вздохнул.

– Дульсинея, Вы уверены, что знаете, как это работает?

– Ага, – жизнерадостно отозвалась я, – я, знаешь ли, тоже буквы друг от друга отличаю. Читала я твою дипломную работу. Только не знала, что она твоя. Ты, дорогой, подписаться не удосужился.

– Так принято. Мы свои работы не подписываем.

– О, спасибо, что просветил, – поблагодарила я и нацепила на него эту штуку.

Терин молча сжал зубы и одарил меня выразительным взглядом из серии «ну ты и сука».

– Ну что, любовь моя, на вопросы отвечать будем? – проворковала я, освобождая его руки. – Не сверкай глазами, без моего разрешения ты не можешь двигаться. И говорить не можешь. Только на вопросы мои отвечать будешь. Понятно? Отвечай.

– Да.

– Отойди от стены. На два шага. Руки опусти. Вопрос номер раз, где мы?

– Это пыточная в замке Совета чародеев.

– Специально для магов?

– Да.

– Так я и подозревала, что пыточная. И это очень в тему. Что ты можешь мне на это сказать?

– Дульсинея, не надо.

– Надо! А теперь перейдем к более серьезным вопросам.

Я, входя в раж, взмахнула тапком, и камзол Терина испарился. Муж мой остался только в рубашке. Пусть боится, скотина. Пусть понимает, где он, и что я могу с ним сделать. И за что.

Что-то мне не нравится, как он сверху вниз на меня смотрит.

– На колени, – прорычала я.

Терин кажется и сам не прочь бы зарычать, но приказ послушно выполнил. Вот так-то лучше будет.

– Куда и за каким хреном ты посылал Лина?

– В Нижний мир.

Вот засранец! Ответил, называется! Мне из него подробности по капле вытягивать что ли?

– Подробнее! – рявкнула я.

Он задумался.

Вот не знаю даже, как это так получилась. Наверно и правда, заигралась я с подарком вальдоровым. Только рука сама поднялась, короткий замах, привычный такой после месяца тренировок на тварях этих ушастых, и вот на щеке Терина краснеет полоса. Терин одернул голову, глаза у него потемнели, а потом в них всполохи зеленые появились. В другое время я бы полюбовалась этим зрелищем, но не сегодня. Сегодня меня волнует не эмоциональная реакция этого мага, а правда.

– Отвечай! За каким хреном ты его туда отправил?

Терин вздохнул и сухо произнес:

– Появились подозрения, что твари не так послушны, как кажется. Лин должен был узнать, что происходит в Нижнем мире.

– Ты чем думал, когда ребенка туда посылал? – зашипела я и снова ударила. На этот раз по плечам. – Что в твоей дурной голове творилось, когда ты принял это решение? Ну?!

Терин только скрипнул зубами, когда хлыст порвал тонкую ткань.

– Это было самое разумное решение – послать Лина на разведку. Сам я не мог. Артефакт меня не слушается.

Слова с трудом давались Терину. Конечно, говорить-то он вряд ли хочет, да только вот приходится отвечать. Хотя мои последние вопросы были риторическими. Ярость только нарастала.

– Ты знал, что это может быть опасно, скотина ты такая? Знал?

Пока говорила, еще несколько раз его хлыстом огрела. Терин вздрагивал и шипел, как разъяренный кот. Ничего, переживет, сволочь такая! Это надо же додуматься – отправить ребенка на верную гибель!

– Знал и поэтому сделал привязку, чтобы успеть вытащить его в случае опасности.

– Надо же, умница какая! Вытащил, скотина?

Опять удар. Вопрос не требовал ответа, но Терин сверкнул глазами и ответил. Не мог не ответить.

– Вытащил.

– Счастлив? Разведка удалась?

– Я не успел с ним поговорить. Не знаю.

– Падла! Сука! Урод! Маг недоделанный! Скучно ему! Завоеватель хренов! Земли свои он расширить захотел! Вот хрен тебе, а не Повелитель порталов! Хрен тебе, а не Лин! Мразь ты законченная!

Не знаю, сколько раз я его ударила. Не знаю, как сильно я его лупила. Терин не кричал, только шипел сквозь зубы. Мало ему! И пусть спасибо скажет, что бью через одежду. Хотя от этой одежды к тому моменту мало, что осталось.

– Почему ты со мной не посоветовался? – уже спокойнее спросила я и отошла от него подальше, чтобы не соблазниться и не приложить его еще разок другой, если ответ мне не понравится.

– Ты бы не позволила использовать Лина.

– Догадливый какой! А о том, что я бы могла сама сходить на разведку, раз тебе это так нужно, ты не подумал?

– Я бы тебя не отпустил. Там опасно.

– Лина значит посылать неопасно, а меня опасно! Да ты… ты… тьфу!

Я поняла, что если он сейчас не исчезнет из поля моего зрения, то я не знаю, что с ним сделаю. И я позорно сбежала. Хотела было швырнуть на пол хлыст, чтобы он не напоминал мне о том, что здесь только что творилось, но что-то меня остановило. Не стала, забрала с собой, и, бросив своего некроманта в этой пыточной, в ошейнике покорности, перенеслась в Эрраде. Действие ошейника скоро закончится и он сам его с себя снять сможет. И домой дорогу тоже сам найдет.

– Ханна! Там Лин ранен!

О, это Саффа! Руки заламывает, лицо несчастное.

– Что, – спрашиваю, – с ним случилось?

– Не знаю! – кричит Саффа.

Да, точно влюбилась. Море чувств и буря эмоций. И что там с нашим мажонком?

– Ханна, это ужасно! Он лежит, и такая рана!

– Так, – говорю, – подожди, – он жив?

– Да!

– Его лечит кто-нибудь?

– Да, уже!

– Ну а что ты так раскричалась?

– Ханна, я чувствую, творится что-то ужасное.

Поднимаюсь со вздохом.

– Так, – говорю, – прием на сегодня окончен. Все могут разойтись. Кто куда. Завтра продолжим. Саффа, ну что ты так распереживалась? И, кстати, где отец?

– Я перенесла его сюда. Он попросил. А я сразу к тебе. Я так волнуюсь!

– Саф, девочка моя, не нервничай. Хочешь, я с тобой туда отправлюсь? Вместе посмотрим, что творится?

– Да!

Не вопрос, переносимся вместе с моей пытающейся истерить подругой прямо к крыльцу дворца Эрраде. Молодец, мало, кому такой фокус удается. В лучшем случае я, до сего момента, приземлялась в саду.

– Мы к Лину, – коротко бросаю я охранникам, и они молча расступаются.

И вот он, раненый герой. Лежит весь из себя такой слабенький, но морда, хоть и бледная, вполне вменяемая на вид.

– Ханна! – говорит он и улыбается, – пришла проведать больного?

– А то ж! Вдруг ты умрешь без меня? Я и позлорадствовать не успею. И что ты успел натворить, буйный наш?

У нас с ним после приключения в ином мире весьма специфичные отношения образовались. Такие братско-сестринские. Хотя и не все понимают. Многие, я слышала, до сих пор считают, что мы – любовники. Ну да и хрен с ними. Это не мое выражение. Кстати, у Лина подцепила.

– Я? – удивляется Лин, а у самого искорки в глазах так и прыгают, – да я только…

Ну вот, только началось самое интересное, как Дульсинея нарисовалась. Что это с ней? Она, кажется, плакала? Да ну! У меня галлюцинации, не иначе.

– Лин, ты как? – спрашивает, а голос дрожит.

Ой, я, кажется, присутствую на явлении международного масштаба – княгиня Эрраде в плаксивом настроении. Все, пора заканчивать смеяться, тут явно дело нечисто.

– Дульсинея, с Вами все в порядке?

– Да, – отвечает она и всхлипывает.

– Маам, – нервно проговаривает Лин, – ты что?

И опять, уже традиционно, предмет нашего внимания не успевает ответить, потому что рядом с ней появляется князь.

– Вы, – шипит он, глядя на жену, – Вы как осмелились?!

– Ты сам виноват, – тихо отвечает княгиня.

– Вы… меня…, – рычит Терин, но тут его взгляд падает на сторонних свидетелей – меня, Саффу, ну и сына его, с интересом и беспокойством прислушивающегося к разговору родителей.

Поднимаю взгляд на Эрраде-старшего и вижу странную красную полосу у него на щеке. Интересно, что это?

– Я не намерен более терпеть подобное! – заявляет Терин.

– Разведешься со мной? – неожиданно зло восклицает Дульсинея.

– Да!

– Ну и хрен с тобой! – заявляет она и испаряется.

– Ну и отлично! – бросает князь и тоже исчезает.

А мы остаемся втроем, недоуменно переглядываясь. Мол, что это было? И не показалось ли нам? А вот нет, не показалось, судя по растерянному лицу Лина. Совершенно не показалось. А жаль.

– Вот так номер, – пробормотал я и растерянно посмотрел на Иоханну. Она и сама обалдевшая стоит, глаза на пол лица. А рядом Саффа. Бледная (как обычно впрочем), взволнованная, и глазищи черные тоже на пол лица.

Я, как ненормальный, на них пялился, а в голову глупости всякие лезли. Мне бы вот подумать о том, как мои родители до развода докатились, а я вместо этого на девиц смотрю и сравниваю. Иоханна, блонда моя, с каждым годом все красивее, волосы эти ее роскошные, как светлое золото, глаза голубые-голубые, ресницы длиннющие… об остальных достоинствах я молчу, все-таки неприлично мне такие вещи замечать, мы же друзья, практически брат с сестрой, так что все остальные ее достоинства я без внимания оставил. И, что странно, на Саффу мне почему-то смотреть куда приятнее было. Может быть, потому что сегодня у нее на лице столько эмоций? Никогда не видел ее настолько взволнованной и удивленной. И что-то еще не так с ней сегодня. Я сначала даже не понял, что именно. А когда понял, тихо прифигел. Саффа была не в балахоне! На ней было платье! Обыкновенное скромное платье, дамы такие по утрам на домашний завтрак надевают – без причуд, без украшений, прямое приталенное… черного цвета.

– Саффа, – позвал я и сам удивился, какой у меня тихий и беспомощный практически голос получился. Ну да слабость чувствую, все-таки раненный герой, но голос от чего вдруг сел? Не иначе как с перепугу. От решения родителей конечно, а не от вида Саффы в платьице этом.

– Что? – мне показалось, еще немножко и Саффа возле моей кровати на колени бросится и начнет мне подушку поправлять и все такое, чем обычно заботливые сиделки занимаются при раненых героях. А Иоханна, язва такая, стоит и ухмыляется.

– Саф, тебе черный цвет не идет.

– Ты… ты… – зашипела волшебница.

– Лин, с каких это пор ты стал советчиком по дамским нарядам? – вмешалась Иоханна. – Или у тебя легкое помешательство на фоне стресса?

– Злая ты, Ханна, – проворчал я, и веселиться мне расхотелось, но все равно не удержался, закончил свою речь, – Саффа, это платье тебе идет больше, чем балахоны эти твои ужасные. Хоть и черное. Во всяком случае, я теперь вижу, что у тебя есть грудь.

– Придурок! – заорала Саффа, гневно сверкая глазами, – лежит тут, чуть не умер, а на уме глупости всякие!

– Если только ты себе в корсет не подложила что-нибудь.

Тут словесница и вовсе рассвирепела. Если бы не Иоханна, она бы мне точно по морде дала.

– Дурак ты, Лин! – прикрикнула принцесса, быстренько Саффе рот ладошкой прикрыв, чтобы значит она не колданула чего со злости.

– Да, я дурак, – смиренно согласился я, – проявлять интерес к вашей придворной волшебнице только дурак и может.

– Ничего себе проявление интереса! – прошипела Саффа, уворачиваясь от принцессиной ладошки. – Если ты ко всем дамам так интерес проявляешь, то я не понимаю, что они в тебе нашли?

– О, все дело в моих больших красивых глазах, – томно проворковал я и одарил ее таким взглядом, что следующими словами наша словесница почти в прямом смысле слова подавилась и закашлялась.

– Лин! – с упреком произнесла Иоханна и тоже взглядом одарила. Меня. Да, только она так смотреть может – я себя сразу последним засранцем почувствовал. Подумать страшно! Мне даже стыдно стало и очень захотелось перед вороной этой волшебной извиниться!

– Девочки, – прошептал я, вспомнив вдруг о том, что я все-таки раненный, – идите отсюда, вы мне регенерировать мешаете.

– Хрен там! – прорычала Саффа. Надо же какие она слова знает. – Не ври! Не нужно тебе регенерировать, Юсар рану твою полностью залечил.

– Юсар? Это твой новый дружок? Ах, Саффа, как ты могла изменить Каро, он же тебя так любит!

– Я его сейчас убью! – обратилась волшебница к Иоханне и исчезла.

– Ну вот! – набросилась на меня принцесса, – довел бедную девочку! И что ты к ней прицепился? Что на тебя нашло?

– Нервничаю, – признался я.

Неожиданно для самого себя правду ей сказал. Действительно ведь нервничаю! А как не нервничать, когда родители мои, которые, сколько я себя помню, надышаться друг на друга не могли, вдруг такое решение приняли? Развод. Что такого ужасного между ними могло произойти, что они пришли к такому решению?

– Лин, мне очень жаль, – Иоханна присела на край кровати и даже подушку мне поправила.

Когда она надо мной склонилась, я еле глаза успел закрыть, подальше от соблазна заглянуть в вырез ее платья. Вот же повезет тому, кто завоюет ее сердце! Если только такое чудо вообще когда-нибудь произойдет.