Текст книги "Беглянка"
Автор книги: Марина Весенняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 12
– Мать твою, Эйдан, – простонал Райем, плотно прижимая повязку к ране на бедре. – Предупреждать надо, что трахаешь тигра.
Парень осматривал свои раны. Бедро кровоточило, рана на корпусе была поверхностной, повезло, что на мужчине был плотный жакет. Рука была прорезана почти до кости, пришлось применять заклинание, чтобы стянуть края раны. Лицо было исполосовано, и Райем был рад, что девица не повредила его глаза. Следы уже начали затягиваться, но мужская гордость еще не скоро оправиться от таких ран. Его жизни, конечно, ничего не угрожало, но будь девушка чуть сильнее, или было бы у нее время подумать, она наверняка нанесла бы колющие удары, что заставило бы его тело хорошенько попотеть над регенерацией.
Эйдан лежал на диване в одних брюках, прислонив к своей промежности кусок холодного сырого мяса. Глядя на него, Райем был счастлив, что получил только свои царапины.
До сегодняшней ночи Райем никогда не видел, чтобы Эйдан бил женщин. О его брате, конечно, ходили самые разные слухи, но это были лишь слухи, которые помогали ему оставаться еще более устрашающим для его врагов. А сегодня он ударил. Девица сразу отключилась. А с другой стороны, вполне возможно, что это была и не женщина, а настоящий тигр, как он только что озвучил свою мысль брату.
За годы сражений они повстречали многое. Были сражения и с ограми в соляных пещерах и с ночными эльфами на границах. Как-то раз они с братом сцепились в Хаосе с тремя демонами-инкубами, умудрившись выйти победителями. Но чтобы женщина, тем более такая маленькая и хрупкая, так сражалась с воином в два раза крупнее ее самой? Можно только представить, какие стычки переживал его дорогой братец каждую ночь, посещая свою бестию.
– Я убью ее, – в сотый раз за вечер произнес Эйдан. Райем улыбнулся. Он-то точно знал, что его брат не будет убивать свою женщину. Во-первых, Эйдан никогда не убивал женщин. Во-вторых, он никогда не видел, чтобы его брат был настолько кем-то увлечен. Так что, Эйдан многое сделает со своей любовницей, но точно не станет ее убивать.
– Какого демона вы там устраиваете? Ты не можешь укротить свою женщину? Я могу помочь.
Райем едва увернулся от полетевшего в него куска мяса.
– Заткнись, – прорычал Эйдан, садясь на диван.
– Ты вообще видел, что она устроила там во дворе?! Она использовала магию крови и пустила Зов.
– Видел. Я был ближе тебя.
Эйдан сидел и думал, сколько еще сюрпризов откроет ему его пленница. Он уже подозревал, что она вполне неплохо освоила начальные уровни магии, но магию крови… Даже он не слишком в ней разбирался, прибегая только в редких случаях. А тут эта деревенская сирота посылает Зов крови не ниже шестого уровня. И на взрыв интуитивной магии он списать это не мог, так как магия крови была ритуальной, а ритуал она провела быстро и без единой ошибки. Заклинания такого уровня требовали крови троих – заклинателя и еще двоих. Кровь Эйдана девочка получила, сломав ему нос, и кровь Райема, когда порезала его брата кинжалом.
– Лживая тварь, – прошептал Эйдан, понимая, что там наверху девушка в очередной раз воспользовалась своим телом, чтобы добиться своего. Долго ли она планировала все это? Интересно, по поводу чего она еще соврала? Про семью? Про происхождение?
– Мне вот интересно, кому она отправила этот Зов? Теперь ее будут искать, – произнес Райем, накладывая на бедро свежую повязку.
– Плевать. Пусть ищут. Она моя по праву, – прокричал Эйдан. От злости он вскочил с дивана, но боль в паху заставила его сразу упасть обратно. – Я ее Хранитель! Официально. И она моя любовница по доброй воле.
– Ага, хочет она того или нет, – добавил Райем, радуясь, что больше Эйдан не может в него ничего кинуть.
– Она дала согласие! А древние законы никто еще не отменял.
– Слава Творцу, – Райем поднял свой бокал вверх и пригубил вино.
Древние законы делали их жизнь намного интереснее. Светлые лорды стремились ко всему новому, ограничивая самих себя буквально со всех сторон. Давно, во времена Древних, не существовало деления на темных и светлых лордов, Лорды были единым народом. Со временем их жизнь менялась. Стремясь усилить себя, прежде дружный народ раскололся на два лагеря. Светлые отказывались от старых ритуалов в пользу новых союзов, видя силу в сотрудничестве с остальными расами.
Пошло ли им это на пользу? Отчасти. Разводы и новые браки давали больше потомства, внешние источники силы делали магов практически неуязвимыми. Смешение крови с другими расами давало множество новых магов и новые союзы. А новые союзы, в свою очередь, требовали отказа от старых «варварских ритуалов».
Темные лорды до сих пор позволяли себе практически все. Их браки расторгались только смертью. Жены выбирались исключительно из темных, смешивание крови считалось пороком. Только так получались сильные маги. Как бы светлые ни гордились численностью своих магов, мало кто из них мог похвастаться хотя бы девятым-десятым уровнем, не говоря уже о высшей ступени. Один темный маг мог с легкостью побороть десяток светлых, если светлые не будут находиться у источника силы. Но за свою избирательность темные расплачивались огромной ценой. В Империи все реже и реже рождались дети с магическими способностями. Низшим сословиям уже разрешили брать в жены полукровок, высокие лорды готовы были отдать все свои богатства ради человеческих женщин. Времена менялись, Империя слабела, и росла необходимость в политических браках.
Светлые погрязли в ухаживаниях и политике, обрекая себя на постоянный поиск развлечений, темным было достаточно взять все, что они захотят. Темным лордам не отказывали. Никогда. Один раз они могли взять любую женщину, им никто не помешал бы. Но если женщина сама приходила в их постель, она становилась любовницей до тех пор, пока не надоест. Закон Древних.
Райем попытался прикинуть, сколько сейчас у него постоянных любовниц. Шесть? Или все-таки семь? Он не помнил. Но знал, что куда бы он ни отправлялся по своим делам, его всегда ждали женщины, которые не подпускали никого к себе, кроме него. Найти бы себе еще достойную супругу.
– Что там, на восточных границах? – спросил Эйдан, переводя тему разговора в нейтральное русло.
– Не спокойно. Постоянные набеги. Орки подключили магов. И ходят слухи, что война все-таки начнется. Они хотят получить себе горные хребты и нижние равнины. И уже расторгли помолвку с принцессой Алией.
Эйдан задумался. Принцесса Алия была наследницей зеленого трона эльфов. Темные с эльфами не особо дружили, правильнее даже сказать, что лорды презирали ушастых недотрог. Но их земли были стратегически важны сейчас. А раз брак с Алией у орков отменялся, наверняка в ближайшее время отец Эйдана начнет настаивать на их помолвке, для укрепления союза двух империй на грани войны. А значит, его увлечение, запертое сейчас в башне, может стать настоящей проблемой. Эльфы не терпят измен в браке. Эйдан вздохнул, ему не нравилась вся эта ситуация. И желание придушить Аньянку своими руками не проходило. Руки чесались до драки.
– Думаю, я съезжу на границы, проконтролирую.
– Развеешься…
– Заткнись.
– А на кого оставишь свою бестию? – поинтересовался Райем, надеясь, что не на него. Такой радости ему не нужно было.
– На слуг. Поставлю блок. В конце концов, у меня Высший уровень. Кого бы там не вызывала эта стерва, мою защиту ей не сломать.
Про себя Эйдан добавил, нет же у нее в друзьях кого-то уровнем выше, чем его. Выше только две ступени – Магистр и Великий маг. У Светлых таких магов не было, у Темных… Их всех Дайрел прекрасно знал. Никто не сунется ко второму наследнику Империи.
* * *
В Нью-Йорке расцветала весна. Город оживал, пели птицы, Центральный парк радовал новой зеленой листвой и разноцветными коврами весенних цветов. Город с каждым днем все больше напоминал сказку.
Кристи ехала после занятий домой. Последние четыре месяца, которые она прожила без своей соседки и лучшей подруги, были не самыми простыми в ее жизни. Регулярные визиты в полицию каждый раз разочаровывали полным отсутствием информации. С другой стороны, Кристи успокаивала себя тем, что не было не только хороших новостей, но и плохих тоже. Это Нью-Йорк, детка. Если холодный труп не всплыл в одном из мусорных баков до сих пор, значит, найти подругу живой еще было возможно. Так, во всяком случае, повторяла себе Кристи. Она напрочь отвергала мысль, что ее соседку давно могли вывезти за границу, утопить в международных водах или закопать в пустыне где-нибудь в Неваде. Как бы это странно ни звучало, Кристи надеялась, что Анья сидела запертой в каком-нибудь подвале или золотой клетке. К бесконечному оптимизму Кристины добавлялся ее врожденный реализм. Если бы Анья сбежала бы от своих похитителей, то уже давно бы вышла на связь. На связи она не появлялась и, следовательно, еще была где-то спрятана подальше от блюстителей правопорядка.
Сегодня была пятница, занятия в университете закончились раньше, так что Кристи спокойно успевала заехать в квартиру за вещами, чтобы отправиться в аэропорт. На этих выходных ей предстояла удивительное путешествие, так сказать по горячим (хотя и не очень) следам своей загадочной подруги.
Ее запись во всех социальных сетях не давала никакого отклика долгое время. Тысячи репостов, твитов, лайков, и ни одного толкового комментария. Кристи отдала себе должное, она провела десятки часов за ноутбуком, добиваясь, чтобы долбаная фотография дневника облетела весь мир. Она разместила пост на десятках языках, отправляла фотографии филологам и языковедам в университеты, сначала по США, затем и в Европу.
Результат вложенных усилий? Ничего. Ничегошеньки. Ноль. Ни одного долбаного полезного ответа. Стёб, приколы, шутки, ложные направления «ла-ла-ла, мертвый язык Атлантиды», ответы от специалистов – нет такого языка. Никто не смог разгадать тайный шифр, если он был таковым.
И что же? Стоило собраться похоронить затею с дневником Аньи, как пришел ответ. В лучших традициях мыльных опер. Когда надежда почти умерла.
Неделю назад телефон Кристины зазвонил. Определитель номера не сработал, звонивший не представился. Молодой голос, скорее мальчишки, чем мужчины, сообщил, что может помочь с записью.
– Откуда у вас мой номер? – удивилась Кристина, помня, что вся связь была только через интернет. После пропажи Аньи она стала немного параноиком, телефоны менялись, адреса проживания тоже.
– Это не важно. Я могу вам помочь. Мы должны встретиться.
– Признавайся, ублюдок, это ты похитил Анью? Я прямо сейчас пойду в полицию, тебя найдут…
– Я не имею никакого отношения ни к какой Анье. Я только могу помочь с текстом. Запишите адрес. Вы приедете, мы все обсудим.
– Я не поеду к вам! Ты дуру нашел, что ли? Вдруг ты маньяк?
– Девушка, я не маньяк. Если вам не нужна помощь…
– Стой, погоди. Я запишу адрес.
И вот, спустя неделю, девушка направлялась в славный город Лос-Анджелес, благодаря судьбу, что за ответом не пришлось совершать путешествие в какую-нибудь Монголию или еще куда дальше.
Эх, город Ангелов. Город грехов, город кино, музыки, город ее детской мечты. Кто не мечтал в детстве стать знаменитым актером, получать многомиллионные контракты и десяток наград? Чтобы поклонники вешали на свои стены ваши постеры, Бред Питт взял бы вас в жены? Детство прошло, мечты разбились о жестокую твердь бессердечной реальности. А город так и стоит на месте, маня глупых мотыльков своими теплыми огнями.
Добравшись до гостиницы, Кристина проклинала все. Самолеты, аэропорты, решение пуститься в путь на высоких каблуках, разницу во времени, Бреда Питта, за то, что посмел стареть и не дождался ее. В общем, настроение у девушки было не просто отвратительное, а убийственно отвратительное. Часы показывали почти шесть утра, и это значило, что через каких-то три часа ей нужно быть по указанному адресу, получать ответы про зашифрованный блокнот.
Оценить все удобства огромной кровати в номере Кристина так и не смогла. Несмотря на усталость, сон не желал приходить, даже на эти жалкие пару часов, что у нее были в запасе. Сказывалось волнение и возбуждение от предстоящей встречи. Еще перед вылетом Кристи позвонила своему другу Марку. Они договорились все время созваниваться, на тот случай, если загадочный звонивший все-таки окажется маньяком. Кристи оставила свои координаты, подключила к телефону отслеживание местонахождения. Ее паранойя дошла до той степени, что они с Марком договорились о секретных фразах. Если все будет хорошо, Кристина должна будет прозвонить и сказать «Зяблик в городе», если ее все-таки решат похищать, и ей получится выйти на связь, то пароль будет «Синица в небе». Услышав это, Марк должен будет сразу обратиться в полицию, со всей имеющейся у него информацией.
Девять утра приближались неумолимо быстро, Кристи вызвала такси, чтобы отправиться на загадочный адрес где-то на задворках Лос-Анджелеса.
Двадцать минут дороги, что удивительно, учитывая, что город уже ожил, а пробки не успели заполонить все улочки, и Кристи была на месте.
Девушка стояла у старого двухэтажного дома с огромной красной дверью. Дом выглядел настолько хлипким, что казалось, один порыв ветра его снесет, как домики трех поросят из сказки. Краска с древнего ссохшегося дерева отпадала огромными кусками, обнажая десятки предыдущих слоев. В доме не было современных стеклопакетов, только старые массивные рамы, державшие кривые стекла. Стекла крест на крест были обклеены малярным скотчем, видимо, владелец здания не питал иллюзий по поводу их способности перенести малейший толчок землетрясения, которые так часто случались в городе Ангелов.
Еще раз сверившись с адресом в телефоне, девушка поднялась по скрипучим ступенькам крыльца к двери. Ветхие ступеньки прогибались под весом девушки. Мысленно Кристина еще раз прокляла свои туфли на высоком каблуке и еще раз помолилась, чтобы не оказаться сегодня прикованной цепями в подвале какого-нибудь больного на голову маньяка. Подругу свою она, конечно, любила, но пропадать вслед за ней желанием не горела. Звонка на двери не было, зато была огромная голова тигра из черного железа, с овальным кольцом в пасти. Постучав два раза кольцом, Кристи стала ждать, когда кто-нибудь появится.
Дверь открылась не сразу. На пороге оказался молодой парень, вряд ли старше шестнадцати лет. Молодой человек был чуть выше Кристины, худощав, телу было свойственна подростковая угловатость и несуразность – руки были слишком длинные, ноги еще слишком тощие, острые коленки, не спрятанные короткими шортами, слишком широкие плечи и тонкая шея. Соломенные волосы на голове были растрепаны, словно их ни разу в жизни даже не пытались расчесать.
– Добрый день, вы звонили мне неделю назад, по поводу блокнота, – поздоровалась Кристи, прикидывая, чем этот подросток сможет ей помочь.
– Да, Кристина. Приятно познакомиться. Проходите.
Кристина вошла, оглядываясь по сторонам. Обстановка в доме была такой же старой, как и само здание. Судя по всему, здесь ничего не менялось еще с тридцатых годов. Обои собирались вот-вот отклеиться от стен и сползти к скрипучему темному паркету. Коридор был пуст, не было ни вешалок, ни тумбочки, только одинокий круглый столик у двери, покрытый толстым слоем пыли. По стенам и ножкам столика была раскинута паутина, запах сырости превращал дом в идеальную копию дома семейки Адамс.
– Я Майк, – представился парнишка, зазывая Кристи вглубь дома, – Если честно, я не сильно во всем этом разбираюсь, зато моя бабушка сможет вам помочь. Проходите.
Глава 13
Анья лежала в кровати, почти не вставая. Прошло уже больше недели с вечера, когда она смогла вырваться на улицу и отправить сигнал. Заклятие, которое она использовала, лишило ее всех сил. Все-таки, шестого уровня она еще не успела достичь, так что родовое заклятие на крови «Зов Матери» далось ей с большим трудом. На состоянии здоровья сказывалась потеря крови, раны на руках не затягивались, как бы служанки не пытались их лечить. «Зов Матери» будет продолжать подпитываться кровью зовущего до тех пор, пока призывающий не оборвет связь. И Анья не желала гасить заклинание, ей нужна была помощь. Первые дни после ее выходки она мучилась жуткой тошнотой и головной болью. Когда Дайрел настиг ее на дворе, мужчина ударил ее по лицу. Анья не знала, специально ли он приложил ее с такой силой или просто не сдержался, не рассчитал удар, все равно на итог эти догадки не влияли. Сотрясение девушка получила. Несколько раз Анья пыталась подняться с кровати, но с трудом могла даже сесть. Головокружение не покидало ее, так что ей оставалось только лежать, глядя в окно, как сменяются дни и ночи. Опустошенная физически, магически и морально, девушка не знала, что заставляет ее продолжать дышать и ждать, когда же мать откликнется на ее призыв.
Анья отдавала должное Дайрелу. Несмотря на ее выходку, он не убил ее. И даже сдержал свое обещание. В ее тюремной комнате появилась одежда, которую она не хотела одевать, ванна, которую она не могла принять, еда, которую ее заставляли есть. Даже теплые шкуры, чтобы она не мерзла по ночам, были принесены ей в тот же вечер.
Служанки приходили к ней по несколько раз в день. Они одевали девушку, словно тряпичную безвольную куклу, в легкие летние платья нежных оттенков, расчесывали ей волосы, кормили ее насильно. Каждый вечер ей заплетали волосы ко сну и накрывали шкурами. А по утрам снова убирали шкуры, одевали и расчесывали волосы. Одна из служанок даже обмывала ее по вечерам, хотя Анья продолжала пассивно лежать на своем месте. У Аньи пропал аппетит с той самой ночи. Еще недавно ей казалось, что она бы отдала душу за кусочек яблока или мяса. Диета на хлебе и воде могла свести ее в могилу. Полная апатия не могла быть связана только с произнесенным заклинанием. Анья это понимала, чувствовала, что ее внутренний источник уже начал восстанавливаться, а желание жить и радоваться так и не возвращалось.
Прав был Дайрел в своих вечерних играх. Она была просто безвольной тряпкой, шлюхой, не способной отказать ему. То, что он перестал приходить к ней, ее медленно убивало. А его слова в тот вечер больно ранили девушку. Анья никак не могла понять, почему. Она ненавидела своего тюремщика, почему тогда ее задели его слова? Неужели так проявляется действие древнего ритуала, привязывая любовницу к своему господину? Это не разумно, не логично… А сердце все равно больно щемит от одиночества, от Его отсутствия.
Что будет дальше? Дайрел больше никогда не придет? Или убьет ее? Или отдаст своим воинам, как обещал? Или будет продолжать приходить и ломать психологически? Анья бы вздрогнула, если бы была способна до сих пор испытывать какие-то эмоции. Внутри не было радости или страха. Пустота, только колющая пустота, которая наполнила ее изнутри до самых краев. И болезненное учащение пульса при мыслях об Эйдане Дайреле.
Аньянка закрыла глаза, отгоняя лишние мысли прочь. Сейчас ей нужны были силы, и ей нужна была ее мать. Только она сможет ей помочь. Но пока она не появлялась.
* * *
Эйдан провел на границах три дня. Бесчисленные перемещения между лагерями, вылазки в патруль, мелкие столкновения с небольшими вражескими отрядами не могли его отвлечь. Он чувствовал, что должен проведать свою бестию. Сколько бы он не злился на нее, он все равно переживал. В порыве гнева он позволил себе то, что никогда раньше не позволял – он поднял руку на женщину и мог нанести ей серьезную травму. Его с рождения учили выдержке, которая была так не свойственна темным лордам. Он был уверен, что достиг успехов на этом поприще. Его готовили быть правой рукой императора, если не самим императором, и проявление эмоций было непозволительной роскошью. Со своими врагами Эйдан расправлялся с ледяным спокойствием. Он выслеживала, пытал, убивал. Его боялись враги и союзники, воины уважали и отдавали жизни за него.
Но на пути встала взбалмошная девчонка. Простая полукровка, которой посчастливилось родиться с даром. Таких сотни у светлых. Они бы и обучать, может, ее не стали. У темных она бы стала бриллиантом. Взял же он ее к себе, на свою голову. Ее поразительный талант к обману, невероятную ярость и находчивость можно было бы использовать в тайной службе Императора. Но Райем абсолютно прав, для начала девицу нужно укротить. Да и надо быть честным с самим собой, Дайрел хотел бы приковать девушку к себе и не отпускать ни на секунду. Или запереть ее подальше от посторонних глаз. Хотя, это он уже итак сделал. Еще его съедало желание отправиться на Землю и разыскать каждого, кто прикасался к его женщине за то время, что она там жила. Гулящая дрянь решила, что она свободная и ей можно спать с другими, раз ей удалось сбежать? А она точно вела насыщенную жизнь, судя по продемонстрированным навыкам.
Эйдан прибыл домой ночью, материализовавшись прямо в башне Аньи. Беглый осмотр лежащей на кровати девушки дал понять, что нанесенный вред был намного сильнее, чем Эйдан предполагал.
Прислуга сообщила, что девушка не встает с кровати, отказывается от пищи. Сначала Эйдан решил, что это очередная уловка, чтобы рано или поздно опять совершить попытку сбежать. Еда стояла рядом с ее кроватью нетронутая. К воде тоже не прикасались. Девушка была бледна, казалось, что она сильно похудела за прошедшие три дня. Повязки на руках были пропитаны кровью, на ее лице еще был виден синяк от удара лорда.
– Девочка моя, – позвал ее Эйдан, но Аньянка не пошевелилась и не посмотрела на него. Она продолжала смотреть в окно своим мертвым взглядом. Казалось, что она спит с открытыми глазами, дыхание ее было медленным и ровным. Он сел на кровать рядом с ней, а девушка не попробовала отстраниться, как обычно делала. Только немигающий взгляд в окно.
– Анья, – позвал он снова. Ответа не было.
Он поднял ее, сажая в постели, но девушка совсем не держалась, упав на его грудь безвольной куклой. Он ждал хоть какой-то реакции, хоть всхлипа, хоть чего-нибудь. Нормальные женщины плачут, когда им плохо или больно. Хотя Эйдан и не хотел видеть слез своей бестии, но сейчас был бы рад и им. Но Анья только смотрела в окно. Он осторожно заплел ее волосы в косу и потянулся к бокалу с водой. Ему пришлось приоткрыть ее рот, чтобы влить в нее хоть чуть-чуть воды. Девушка послушно сглотнула, и Эйдан дал ей сделать еще глоток. Затем взял с подноса клубнику и поднес к самому рту девушки.
– Анья, немедленно прекрати этот цирк. Тебе надо поесть.
А в ответ тишина.
Эйдан помог Анье лечь обратно на ее место, а сам лег рядом, прижавшись к ее спине. Девушка была холодной, и он притянул её к себе ближе, обнимая за талию.
«Поздравляю тебя, тупой ублюдок. Ты хотел её сломать. Ты добился своего», – обратился он сам к себе, засыпая.
Шли дни, Анья не подавала признаков сознания. Она никак не реагировала на появления Эйдана по вечерам. Он несколько раз пытался проникнуть в ее сознание, но натыкался лишь на пустоту. Он боялся, что девушка просто лишилась рассудка. Боялся, потому что в этом случае он уже ничего не сможет исправить.
* * *
В одну из ночей Анья проснулась от порыва холодного воздуха, влетевшего в комнату и заставившим ставни на окне громко стукнуться о стену. Она была одна в комнате. Поднос с едой стоял рядом с кроватью, несколько фруктов были надкусаны, но Анья не помнила, чтобы она их ела. Девушка осторожно попробовала сесть на кровати, чтобы затем подойти к окну. Ее руки и ноги дрожали, но не от холода. Слабость одолевала ее тело.
– Лиса, – услышала она тихий шепот у окна, но в полной темноте она не могла разглядеть, кто звал ее истинным именем. – Лиса, – повторился шепот.
Анья попробовала встать на ноги, но чуть не упала, от падения спасла тумбочка рядом с кроватью, на которую она могла опереться.
– Мамен?
– Лиса, дочь моя, – послышался голос возле окна.
Теперь, чуть привыкнув к темноте, девушка смогла рассмотреть, что рядом с окном стояла темная фигура, лицо которой было скрыто палантином. Но это была ее мать, ее дорогая мамен, она точно это знала. Она верила, что мама придет за ней и поможет.
– Мамен, это ты, – прошептала Анья, боясь спугнуть свое видение, делая медленные шаги в сторону женщины. Анье казалось, что она уже должна была прикоснуться к ней, но рука скользнула по пустоте. – Мамен, что с тобой? Почему я не могу…
– Дочь моя, тебе не стоит скорбеть обо мне. Мое время настало, и я ушла. Тебе хватает своей боли.
– Но как? Когда, мамен? Почему…
– Я здесь, потому что ты позвала меня. Тебе нужна моя помощь?
– Да, мамен, – призналась Анья, глядя на черную фигуру. Она не могла поверить, что ее матери больше нет в их мире. – Я слаба. Я так слаба…
– Я помогу тебе, дочь моя.
– У меня нет сил, мамен. Я разбита, я не хочу жить…
– Это пройдет, дочь моя. Всегда проходит.
– Я не достойна…
– Не говори этого, Лиса. Ты моя дочь, моя кровь. И я помогу тебе. У меня есть дар.
– Но как? Тебя же нет здесь рядом, ты умерла…
– Да, я приняла Забвение. Но это не значит, что я покинула тебя, дочь моя. Много лет назад я помогла тебе, но это было ошибкой. Я лишила тебя возможности защититься, лишила тебя твоих сил. Теперь я верну их тебе. Ступай. Тебе пора вернуться домой.
– Спасибо, мамен, – прошептала Анья, погружаясь в нежное сияние фиалкового света.
По телу Аньи разливалась теплая волна. Девушка чувствовала, как ее тело наполняется, словно сосуд, горячей, текучей жидкостью – ее родной магией, чужая ложная аура отступала прочь, растворяясь в ночи. Мать принесла ей последний дар – она вернула ей ее магию и открыла истинную ауру. Все то, что в ней оставалось от фальшивой личины полукровки уходило, оставляя место для истинного человека и сильной волшебницы.
* * *
Эйдан вернулся в покои Аньи на рассвете. Он поднимался по лестнице с подносом в руках, размышляя, что стоит перенести девушку в одну из спален внизу, чтобы она перестала находиться в своей темнице, словно пленница. У Дайрела так же была надежда, что это поможет девушке прийти в себя. На подносе кроме привычных фруктов Эйдан нес цветы – так глупо и нелепо, но он хотел сделать что-то глупое и нелепое для своей маленькой девочки, порадовать ее, в надежде, что, может быть, запах цветов поможет ей проснуться из ее транса. Темные не дарили цветов. Это в Союзных Империях так делали, но ведь Анью он подобрал у Светлых, она должна оценить его жест.
Войдя в комнату на вершине башни, Эйдан обнаружил лишь пустую постель. Аньянки не было. Окно было открыто. Он выронил поднос из рук, фрукты покатились по полу. Эйдан в спешке подбежал к окну и посмотрел вниз. Следов Аньи не было, она не могла выпрыгнуть, и это стало на секунду облегчением для него. Пока он не понял, что она пропала. Опускаясь на кровать, Эйдан почти ничего не видел. Дыхание сбилось, мысли путались. Втянув носом воздух, он попытался уловить хоть какой-то след своей бестии, но ощутил лишь легкий аромат фиалок. Он не видел и не чувствовал ауры Аньянки. Было лишь что-то чужое, сильное и неизвестное. Дайрел упал на кровать всем телом, закрывая лицо руками, потому что знал. Он потерял ее, снова потерял. Теперь уже навсегда.
