Текст книги "Чернокнижник"

Автор книги: Марина Суржевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 7

Я уже говорил, что злость тоже источник силы? Темной и разрушительной, хотя кратковременной и трудноуправляемой. Мой говнюк учитель всегда говорил, что у меня с этим проблемы – с управлением злостью. Хотя он много чего обо мне говорил, и при этом ничего хорошего. Но сейчас порядочная доза злости мне весьма пригодилась, портал открылся там, где я хотел – за стенами Лаора. Испуганная торговка взвизгнула и уронила корзину с яблоками, увидев меня, а потом подобрала юбки и метнулась в сторону. Я несильно приложил ее силой, чтобы не орала. Торговка сползла по стене и затихла.

Встал и осмотрелся довольно. Тихий, темный проулок где-то на задворках городишки, ни стражей, ни ловцов, лишь низкие дома с покосившимися крышами и наглухо закрытыми ставнями, через которые не пробивался свет. Подобрал с земли яблоко, вытер о свой балахон и пошел в сторону богатых кварталов. Меня вела моя кровь, что осталась на одежде толстяка Фирда. Кровь вообще штука занятная. Свою я почую даже на ткани, выстиранной прачкой с щелоком и высушенной на полуденном солнце. Конечно, след был слабый, но для меня достаточный. Словно запах он вел меня мимо пустых торговых рядов, мимо площади, на которой красовался столб для казни, мимо ряда трактиров и вывел к двухэтажному белокаменному дому. Я даже присвистнул – толстяк Фирд устроился совсем неплохо.

Я отступил в тень и задумался. Магическую защиту я чувствовал даже на расстоянии, и это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что означает отсутствие отведи-камня. Плохо, потому что говорит о том, что придется постараться, чтобы попасть внутрь. А попасть я хотел тихо и незаметно, не привлекая внимания городской стражи. Я обошел дом, ища лазейку. Остановившись возле угла, присел на корточки, всматриваясь в знаки, и хмыкнул. Сразу видно, что светлый обучался в Академии. Это вообще проблема большинства ловцов – образование. Все арканы у них четкие, сплетенные по одной схеме, заклинания отточенные и предсказуемые. Вот не хватает светлым фантазии и полета, все по писанному делают. Потому и проигрывают.

Фирд оказался не исключением. Углы дома обложил самыми сильными рунами, тоже из разряда разрешенных, конечно. Тонкие серебристые линии – невидимые тем, в ком нет сильного магического дара, тянулись и на земле, вдоль всей стены. Хорошая защита, я оценил. Даже очень хорошая. Прикасаться не стал – защитный рисунок пересекался маленькими завитками – ловушками. Такая затянет в силовую клетку, стоит только попытаться снять. И секрет здесь в том, что снаружи такая штучка опасна, а вот изнутри ее можно просто стереть. Если знать, как и где, конечно.

Я прикрыл глаза и начал сплетать аркан призыва. Ловец допустил ошибку, не избавившись от одежды, в которой бил меня. Опытный чернокнижник никогда такого не допустит, но светлых магии крови не обучают, это знания тайные и запрещенные. Я же говорю – академические глупцы.

Но такая ненадежная кровавая привязка быстро исчезает, потому я и решил вернуться этой ночью. Уже завтра подобный трюк мне бы не удался.

Ждать пришлось недолго. Фантом, одетый в свежевыстиранные штаны и рубашку, на которых осталась моя кровь, появился в окне и вывалился наружу. Я порадовался, что ему не попалась по дороге какая-нибудь визгливая служанка, способная воплем разбудить весь дом. Послал дергающейся одежде приказ стереть линию защиты, и штаны с рубахой свернулись в клубок и прокатились по земле с легким шипением. Все же серебристая руна почуяла темную кровь, но ее было слишком мало, чтобы сработала ловушка. Однако достаточно для образования разрыва. Нарушенная линия норовила заново слиться, прервалась лишь на миг, но мне этого хватило, чтобы нарисовать в разрыве знак. Словно поставил ногу в приоткрытую дверь. И выдохнул, усмехнувшись. Дальше уже было просто: если линия разорвана, то и убрать защиту несложно. Я лишь образовал дыру, достаточную для прохода, и укрепил, чтобы не закрылась. Скользнул внутрь, зажигая заклинанием на своей груди руну темноты. Она у меня самая первая, еще мальчишкой нанес, гордился необыкновенно. Тяжелая, но полезная – позволяет ненадолго стать тенью, частью ночной тьмы. Раствориться во мраке, проползти по темным углам и втянуться в щели. Питается силой и злостью, но, как я уже говорил, и того, и другого у меня сегодня было достаточно, стоило лишь подумать о поводке, на который меня посадила малышка Одри. Ничего, и с ней разберусь… не своими руками, так чужими.

Встряхнулся, если так можно сказать, потому что тела у меня какое-то время не было, лишь тьма. Взлетел в окно на втором этаже как раз вовремя, руна погасла. Ее действие слишком кратковременно, но мне хватило, чтобы проникнуть в дом. На кровати спала девушка, уткнувшись носом в подушку, и я тихо прошел мимо. Армон как-то спросил, кто меня учил так бесшумно ходить, я тогда наврал что-то. Даже напарнику я рассказывал далеко не все.

В коридоре слабо тлели ночники – колбы со светящимися насекомыми. Дорогое удовольствие, стоят дороже, чем магические лампы. Но, похоже, толстяк Фирд не привык себе отказывать. В конце пробивался свет из-под закрытой двери. Но прежде чем двинуться дальше, я старательно выплел аркан тишины, раскинул его над домом, словно сеть. Мне бы, конечно, сейчас не помешал дар Певуний, но чего нет – того нет. Так что буду надеяться, что все и так сладко спят в своих кроватках. Осторожно пошел вдоль стены, внимательно проверяя, куда ступаю. А то кто его знает, этого ловца, вдруг он ловушек по всему дому наставил? Но то ли толстяк надеялся на свой защитный контур, то ли опасался навредить кому-то из домашних, но ни одной пакости я не встретил. И уже у самой двери остановился, прислушиваясь. Уловил треск поленьев и запах старых книг – ни разговоров, ни шагов. Нож доставать не стал, мне нужны свободные руки.

Толкнул створку и вошел.

Арканы мы выкинули одновременно, я даже удивился реакции толстяка. Все-таки потенциал у него был неплохой, не зря дослужился до местной власти, пусть и в захудалом, но городишке. Но я был немного быстрее, лишь на миг, но миг в нашем деле может означать жизнь. Я от его аркана откатился, а мой, связующий, спеленал Фирда, как младенца в колыбельке.

– Ты! Ты – труп! – выплюнул обездвиженный ловец.

– Труп, труп, – успокоил я и для надежности связал ловца еще и шнуром от гардин. – Можешь даже поорать, все равно никто не услышит. Любые громкие звуки съест руна, сам понимаешь.

– Как ты вошел?

В маленьких поросячьих глазках под набрякшими веками плескалась ненависть. Я широко улыбнулся. Чем больше эмоций, тем больше силы я получу.

– Через окошко, – любезно пояснил я. – Створку закрыть забыли. Кстати, кто та девица в соседней комнате? Дочь или жена? Я к ней загляну, когда с тобой закончу.

– Не смей!! – лицо толстяка исказилось и побелело. – Не трогай ее, мразь! Да я тебя из-под земли достану…

Кулак в его челюсть я вогнал с наслаждением, вот прямо облизнулся от удовольствия. Правда, дальше бил ногами, мне руки беречь надо, а то еще потеряют чувствительность. А сапогами вполне удобно, с размаха да по печени или в пах, так, что Фирд уже не орал, а выл – тоже вполне приятно для моего слуха. Убивать его так просто я не собирался, все-таки он светлый, а значит – сила. Поэтому бил в места болезненные, но не смертельные. Он пытался угрожать, потом торговаться, потом обещал отдать все, что у него есть, после лишь скулил, как собака. Было бы больше времени – растянул бы удовольствие, а так пришлось сворачиваться. На столике у камина стояло блюдо с закусками, и я присел, вина себе налил. Подумал и вылил остатки на голову ловца, который надумал отрубиться. Тот дернулся, пытаясь выбраться из моих пут, но я лишь головой покачал. Вот что-что, а сдерживающие арканы я вязать умею. Да и веревка на гардинах крепкая оказалась.

– Знаешь, что тебе за это будет, чернокнижник? – он сплюнул на дорогой ковер. – Убьешь меня, тебя точно найдут! Думаешь, тебе это с рук сойдет? Да никогда! В застенках сгниешь, урод!

– Так чтобы меня найти, надо знать, кого искать, – пожал я плечами. – Империя большая, толстяк. А я следов не оставлю, уж поверь. Но шанс у тебя есть… Убить тебя по-любому убью, а вот девчонку не трону. Может быть…

– Чего хочешь? – ловец смотрел с пола, тяжело дыша.

– Так она кто? Дочь?

– Не прикасайся к ней! Ей всего восемнадцать!

– О, свежачок! Как раз в моем вкусе. – Толстяк взвыл, извиваясь на полу, а я махнул рукой. – Ладно, заткнись. Как непредусмотрительно иметь семью. Все-таки верно императорским ловцам это запрещают, – я проверил мясо, что лежало на подносе, и с удовольствием закинул в рот. – А стоило бы запретить на всех уровнях, ты так не считаешь?

Фирд молчал, лишь сопел натужно.

– Ну, это советникам виднее. Расскажи все, что знаешь об Изнанке.

Вопрос заставил его вытаращить глаза.

– Ничего я о ней не знаю!

– Что, в академии такому не учат? – я дожевал мясо и запил вином. – А кто может знать? В твоем городе есть такие люди? Ты же здесь главный вроде как… Был.

– Как ты прошел сквозь защиту? – он снова засопел. – Как? Она непробиваема!

– Везде можно найти лазейку, – я не стал пояснять, что он сам совершил ошибку. С удовольствием доел и принялся вычерчивать арканы передачи силы. Они темно-красные, вспыхивают в воздухе, словно линии от горящей головешки, и чуть потрескивают.

– Так что насчет Изнанки?

– В моем городе подонков, практикующих черную магию, нет! – выплюнул ловец.

– Это я уже понял. Старые счеты? – подмигнул ему, двигаясь по кругу. Руны вспыхивали и гасли, но даже невидимые я чувствовал нутром.

– Не твое дело. А темную магию скоро во всей империи запретят, вот тогда попляшешь, чернокнижник!

– Ну, пока ведь не запретили, – я пожал плечами. – Вы, светлые, слишком не любите руки пачкать, возиться с трупами или нечистью, так что кому-то и грязную работу приходится делать. Но разговор не о том. Если вспомнишь хоть что-то мне полезное – умрешь легко.

Тут я соврал, конечно. Легкой такую смерть точно не назовешь. Но, похоже, этот урок в академии тоже не преподают: никогда не верь чернокнижнику. Или Фирд плохо учился.

– Обещай, что не тронешь мою дочь, чернокнижник! Скажу, где искать того, кто знает ответы. По крайней мере, так говорили…

Руны висели вокруг ловца кругом, начиная вытягивать воздух, заворачивая пространство вокруг жертвы.

– Пальцем ее не трону, – насмешливо отозвался я. – Обещаю! – я даже сплел аркан правды, позволяя ловцу его увидеть. – Рассказывай. И поторопись, пока есть время.

Фирд тоже чувствовал удавку рун, а может, и видел. Убивает она жутко – сначала высасывает воздух вокруг тела, а потом начинает тянуть силу и жизнь из самой жертвы, закручивает в воронку для того, кто готов принять.

– Пустошь! – ловец начал задыхаться. – Громовая Пустошь. Слышал о такой? Конечно, слышал… Там надо искать ответы. Там знают об Изнанке.

Все мое удовольствие от происходящего как рукой смело.

– Ты хочешь сказать, что Пустошь обитаема? Байку мне решил рассказать?

Хотел пнуть ловца, да вовремя вспомнил, что за круг рун соваться не стоит. К тому же Фирд и без добавки уже едва дышал, воздуха внутри почти не осталось, и лицо ловца начало синеть. Он жадно открывал рот, пытаясь втянуть спасительный глоток, которого не было.

– … правду. Пустошь не безлюдна, как многие думают. Там тоже живут… Только сведения эти секретны… Ты обещал, что Лиру не тронешь!

– Да нужна она мне, – рассеянно пробормотал я, обдумывая информацию. – Откуда знаешь про Пустошь?

– От одного высокопоставленного лица, приближенного ко Двору. Случайно узнал…

Фирд замолчал, выгнулся и вдруг выкрикнул заклинание. Надо же, даже сквозь мой аркан смог пробиться, а ведь он магию полностью блокирует похлеще отведи-камня. Ледяной клинок пролетел возле моего лица, содрал кожу с щеки и разлетелся, встретившись с моим файером. А то такие штучки имеют гнусную привычку возвращаться к жертве, пока не добьют.

– Промазал, ловец, – фыркнул я. Файер врезался в стену, разбрасывая оранжевые искры.

Тканевые драпировки вспыхнули мгновенно, затрещали весело. Я дернулся в сторону, а Фирд сделал последний вдох и начал высыхать. Его сила хлынула в меня, сбивая с ног и, словно бабочку иглой, пришпиливая к полу. Еще один минус такого ритуала – на несколько минут забирающий совершенно беспомощен. И в эту минуту меня с легкостью смог бы убить и ребенок. Но никто сюда так и не вошел. Очнувшись, я помотал головой, слегка контужено рассматривая горящие занавески. Руны передачи погасли, от толстяка Фирда остался лишь высушенный, обтянутый кожей скелет, который даже некроманты не смогут поднять. Но я на всякий случай превратил содержимое его черепа в кашу, чтобы ни один умник не смог добыть оттуда воспоминания обо мне. Чужая сила разливалась внутри холодом, пока чужеродным, колючим, но скоро нагреется и перестанет причинять неудобство.

Огонь уже пожирал деревянные книжные шкафы, набитые книгами, лизал ковер на полу. Так что я решил, что мне не стоит задерживаться. В коридоре было по-прежнему тихо, обитатели дома мирно спали в своих кроватках и видели хорошие сны. Я вошел в комнату девушки, мельком посмотрел на раскинувшееся на постели тело. Свет луны мягко очертил юное красивое лицо. Но останавливаться не стал. Силы было с избытком, так что выпрыгнул из окна, на лету сплетая воздушный аркан. В разрыве защиты убрал свой знак, позволяя серебристым линиям слиться, и пошел по улице в сторону башни.

Обернулся на пригорке – дом толстяка Фирда стоял, объятый заревом пожара, освещая ночную улицу огромным факелом. Я даже удивился, что так быстро разгорелось, хороший файер получился, мощный. И вспомнил, что не убрал аркан тишины, не позволяющий людям внутри услышать рев пламени. Пожал плечами и отвернулся. Как говорят монахи, все в руках Богини – и жизнь, и смерть.

До рассвета мне предстояло сделать еще одно дельце – разрушить эту проклятую башню, в которой меня держали. Кроме того, что мне просто хотелось ее уничтожить, внутри оставалась моя кровь, а первое, чему я научился, встав на путь чернокнижника, – это не оставлять следов. Уроки эти были слишком болезненные, так что я запомнил. Главная проблема – отведи-камень, гасящий магию, но, как я уже говорил, всегда можно найти лазейку. Ну, или почти всегда. Если бы я собирался кого-то из башни вытащить, то не смог бы, но я всего лишь хотел ее разрушить до основания. А это гораздо легче.

На мгновение вспомнил о старике Море. Но лишь на мгновение.

* * *

Обратный портал я чертил второпях, с удовольствием поглядывая на обугленные руины башни. Шума я навел достаточно, когда стены рухнули, кажется, земля содрогнулась, и весь спящий Лаор подпрыгнул. Мне эта мысль доставляла удовольствие, надо признать. Силы пришлось потратить немало, руны разрушения высасывают ее из мага, словно жадный телок – молоко из вымени, но результат того стоил. Башня рухнула, сложилась внутрь, и на месте застенок местного Круга образовались развалины, медленно проваливающиеся в зыбучий песок. И над всей этой красотой висело облако пыли и мелкой каменной крошки, вопли тех, кто оказался поблизости, и проклятия выживших. Хотя таких было немного. Рассвет уже мазнул городишко светом, а я спешно открывал переход, затащив в круг одного из стражников. При разрушении его оглушило, но мужик был жив. И что самое приятное, я его прекрасно помню – один из тех, что тащил меня к Фирду, отпуская скабрезные шуточки.

Отличная жертва для моего портала.

Ауру я размыл заблаговременно, конечно, потому что ловцы и стражи все-таки очухались и принялись меня ловить. И убивать. Арбалетные болты взрывали землю вокруг моего щита, один даже пробил и разодрал мне спину, потому что основные силы я тратил на создание портала. Так что я счел за лучшее убраться как можно скорее. Жертва пришла в себя и смотрела на меня круглыми глазами, но я уже читал заклинание, вытягивая из стража жизненную силу.

Конечно, ни одно из моих сегодняшних действий не входит в разряд разрешенных Империей, да что там, если меня найдут или поймают с активной руной разрушения или человеческой жертвой в пентаграмме, то светит мне Круг и пыточная, а после – виселица. Но когда это чернокнижников останавливало?

К тому же и Фирд не играл по правилам, так что мы квиты. А над всеми законами Империи всегда главенствует закон жизни: кто сильнее – тот и прав.

В данный момент сильнее был я. Ну или хитрее и наглее.

Еще миг полюбовавшись на картину разрушения и хаоса, я зажег руну перехода и задержал дыхание. У стен монастыря – выдохнул и вывалился на траву. Полежал, рассматривая медленно светлеющее небо и гаснувшие звезды. Резерв почти исчерпал, спина болела, но я даже улыбался. Ничто так не поднимает настроение, как раздача долгов. Лаор мне задолжал, и я это исправил.

От стража остался неприглядный труп, портал полностью вытянул его силы. Тело развалилось, когда я тащил его в кусты, чтобы не привлекало внимания. Слегка завалил ветками, отошел, прищурившись. С тропинки не видно, а дикие звери растянут ошметки довольно скоро.

Отряхнув руки, я направился ко входу в монастырь, намереваясь наконец-то поспать.

ГЛАВА 8

Вот только отдохнуть мне так и не удалось. Стоило устроиться на узкой лежанке в келье и закрыть глаза, как дверь распахнулась, впуская Армона. Я вздохнул. А ведь сначала мне пытался запретить войти служитель, потом – читать нотацию Просветленный, а теперь вот и напарник оказался не в меру пунктуальным. Армон втащил в келью трясущегося старичка и кинулся ко мне.

– Жив? Я боялся опоздать! – напарник выдохнул и прислонился к стене. Судя по его виду, он промчался на четырех ногах без отдыха через половину Империи. Я хмыкнул.

– Ты этого старикашку на себе тащил? Хотел бы я на это посмотреть!

– Вижу, ты чувствуешь себя лучше, чем я думал, – сухо бросил Армон и принюхался. Я наблюдал за ним с интересом. Нюх оборотня – это нечто особенное, и мне было любопытно, что он почувствует в этой келье? Но что бы напарник ни унюхал, говорить он об этом не стал. И даже на его лице я не смог увидеть эмоций, кажется, Армон контролирует себя все лучше.

Он лишь кивнул на дрожащего старика, который, похоже, был в шоке от поездки на оборотне.

– Целитель, Лекс. Я надеюсь, ты сдержал свое обещание.

– Ни один монах не пострадал, – я фыркнул с насмешкой.

Армон кинул на меня острый взгляд и нахмурился. От его взгляда, конечно, не ускользнул ни перепачканный в крови балахон, ни некое изменение ран на моем теле.

– Где ты был?

– Ты точно хочешь это знать? – я сел на кровати, в упор рассматривая Армона. – У нас с тобой договор, напарник. Ты не лезешь в мои дела, я – в твои. А за целителя – спасибо, он мне пригодится. – Армон рассматривал меня молча, лишь зубы сжал. Что-то в происходящем ему сильно не нравилось, но правила он помнил. Мой напарник из тех, кто все еще верит в правила. Он пожал плечами.

– Как скажешь. Надолго мы здесь?

– До утра. Нам обоим надо отдохнуть. А тебе еще и восстановить свою гордость после того, как побыл ездовой лошадью для этого полудохлого старикашки. Кстати, может, ты позаботишься о своем умирающем друге и найдешь мне что-нибудь пожрать?

– Сам найдешь. – Армон сверкнул желтыми глазами. – Как я погляжу, тебя и захочешь – не убьешь, Лекс. Ты просто на удивление живучий.

– Мне показалось, или в твоем голосе прозвучало сожаление? – изумился я.

– Ты точно хочешь это знать? – вернул он мне насмешку и ушел.

– Неужели у волчонка прорезаются зубы? – буркнул я, но дверь за напарником уже закрылась. Хотя с его слухом он, скорее всего, расслышал. Я перевел хмурый взгляд на трясущегося в углу целителя.

– Так и будешь там сидеть? Я тут кровью истекаю, тащи сюда свою тощую задницу. И надеюсь, резерв силы у тебя побольше храбрости!

– Я потомственный целитель… У меня грамоты… – проблеял врачеватель.

– Вот и займись делом! А не изображай в углу чучело.

Старик осмотрелся, кажется, начиная приходить в себя.

– Но где я? Да как вы смеете! Меня притащили, словно мешок со свеклой! Я буду жаловаться!

Я стянул балахон и ткнул пальцем в месиво на спине.

– Рот закрой и работай. Иначе я просто заберу твою силу, старик.

Не знаю на счет резерва, но ума у него хватило заткнуться и приступить к моему исцелению.

* * *

Свое дело старикашка знал, и уснул я хорошо залатанным. Рана затянулась новой розовой кожицей и почти не болела. Целитель велел ее не тревожить и спать на животе, но мне уже было все равно, хоть стоя, лишь бы меня никто несколько часов не трогал. Уснул с легким опасением, еще жива была память о пробуждении на Изнанке, но в этот раз ни демоны, ни кошмары меня не тревожили.

Проснулся, как от толчка, потянулся. За стенами монастыря была ранняя заря, час, когда поют первые петухи. Я всегда знаю время с точностью до минуты, даже сидя в глухой келье без окон. Во время сна мой резерв пополнился, и исцеление завершилось.

Свесив ноги с лежанки, я помотал головой, окончательно просыпаясь, и решил раздобыть какой-нибудь еды. В темных узких коридорах монастыря было сыро, темно и безлюдно. Я спустился вниз, зная, что монахи в это время уже должны распевать свои песнопения, славя древних богов. По дороге удалось поймать одного из служителей, и он направил меня в пристройку, где уже сидели за широким столом Армон и Одри. Они молчали и старательно друг от друга отворачивались. Я широко улыбнулся, усаживаясь в стороне от них обоих.

– Кого хороним? – Меня наградили злыми взглядами, я пожал плечами и потянул носом. – Сдается, кормежка здесь так себе, ну хоть что-то. Эй, прислужник, неси, что у вас там есть!

– Здесь нет прислужников, и ты об этом прекрасно знаешь, Лекс, – хмыкнул Армон.

– Утро перестает быть радостным, – проворчал я и отправился за едой. Седой косматый монах плюхнул мне на тарелку комок склизкой каши.

– А мясо?

– Мы не едим живых существ, – испугался старик.

– Так я живого и не прошу. Согласен на мертвого. На смачный и толстый кусок мертвого и слегка прожаренного мяса!

– Боги с вами, – монах сложил пальцы в охранном жесте, а я вздохнул. Никакого чувства юмора, скука. И каша. Но есть хотелось так, что даже этот комок заглотил в один присест. Напарник и Одри упорно смотрели в разные стороны, забавно так. Я облизал ложку и окинул девушку взглядом.

– Неплохое платьице. Только слишком много пуговиц, мне не нравится.

– Мне совершенно наплевать, что тебе нравится, – прошипела она. Армон нахмурился.

– Какие у тебя планы, Лекс? И может, расскажешь наконец, куда ты исчез из собственной постели? Я тебя еле нашел.

Я постучал пальцами по деревяшке стола.

– Не поверишь, мой дорогой Армон, но исчез я прямиком на Изнанку.

Напарник вздернул изумленно брови.

– Это очередная несмешная шутка?

– Если бы. Но уснул я в родовом поместье дядюшки, а глаза открыл на скале под двойным небом…

Я вкратце рассказал, что со мной произошло, минуя рассказ о демоне-Дориане. Лишь упомянул, что видел его, но пообщаться нам не удалось. Решил придержать эту информацию на будущее, возможно, мне она пригодится для дальнейшего манипулирования девчонкой. Я уже прикинул несколько вариантов, как использовать ее способности иллюзиона. Главное, пусть она верит, что ее дружка еще можно вернуть.

– Но это невозможно, – воскликнула Одри. – Ты перенесся без портала? Без ритуала и призыва? Но как?

– Понятия не имею, – протянул я. – И поверь, собираюсь это выяснить. И для начала мы отправляемся в Кайер, будем искать хоть какие-то сведения.

– Как ты их будешь искать? – спросил Армон.

– У меня есть приятели, которые могут что-то знать. Вот с них и начнем. – Я промолчал о своей книге, надежно спрятанной от всех живых. Я надеялся найти в ней если не ответ, то хотя бы указания.

– Я могу поговорить со знакомыми, – предложила Одри. – У дяди обширные… связи. Возможно, кто-то что-то знает!

– Слишком опасно, – покачал головой Армон. – Если до ловцов дойдет слух, какими сведениями мы интересуемся, за нами явится отряд задержания. А среди знакомых твоего дяди вполне может оказаться тот, кто работает на имперцев.

– Но…

– Ты прав, мой желтоглазый, – перебил я девчонку. – Хотите жить – держите язык за зубами. И кстати, Армон, надеюсь, ты догадался прихватить побольше деньжат. Я смогу открыть портал лишь до Междуречья, дальше уже слишком много ловушек натыкано, может затянуть. Да и ни к чему нам лишнее внимание. Так что добираться будем своим ходом. И еще я жутко хочу сменить этот балахон на штаны и съесть приличный кусок мяса, так что не будем задерживаться. Притащишь какого-нибудь кабанчика? Здесь в окрестностях много живности.

Армон кивнул и поднялся из-за стола. Кинул быстрый взгляд на Одри, отвернулся и ушел. Я снова постучал пальцами по столу.

– Ты ему не сказала.

Это был не вопрос, конечно. Я довольно хорошо изучил своего напарника.

– Нет, – она поджала губы.

– А что так? Постеснялась? Помнится, предлагала ты себя весьма уверенно. Знаешь, у тебя так забавно рот открывается, когда стонешь…

– Заткнись, – она побледнела от ярости и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– На случай, если ты не знала – у оборотней потрясающий нюх. И Армон как-то говорил, что утратившая невинность женщина начинает пахнуть по-другому. Ну и мужиком от нее разит, с которым была… Тебе нравится пахнуть моим телом, малышка Одри?

Ничего подобного я от напарника не слышал, но не мог упустить возможность позлить девчонку. Очевидно, что мнение Армона ей было небезразлично. Она уставилась на меня с такой ненавистью, что на душе полегчало. Усмехнулся и послал ей воздушный поцелуй.

– Нравится издеваться? Просто сделай, что обещал, и никогда меня больше не увидишь! – она отвернулась. – Найди Дориана!

– Интересно, зачем тебе этот аптекарь? – задумчиво протянул я.

– Он мой друг!

– Да ладно?

– Тебе не понять! – она вздернула голову, окинув меня презрительным взглядом. – Ты не знаешь, что такое дружба. То, как ты ведешь себя с Армоном… Ты отвратителен, Лекс.

– Ох, сколько страсти, – я насмешливо фыркнул. – Я почти проникся. Ключевое слово здесь «почти».

– Однажды ты пожалеешь о своих поступках, – она поднялась, гордо выпрямив спину.

– Ну да, и уйду в монастырь, – рассмеялся я. – Видишь, уже присматриваю достойное местечко для замаливания грехов. Какая наивность.

– Наивность или нет, а Дориана ты найдешь, – бросила она и, развернувшись, ушла.

– Мечтай, – пробормотал я. Кинул неприязненный взгляд на монаха. – Что, ни одного куска мяса не завалялось? Нет? Отвратительное гостеприимство. Вашим богам должно быть за вас стыдно.

– Да как… да что… – залепетал монах, а я пошел к выходу, раздумывая, где мне лучше начертить пентаграмму.

* * *

Переход мы совершили благополучно, хотя портал и вытянул из меня порядочно сил. Пришлось забить дикого кабана и снова целиком измазаться в крови. Перенести троих ровно в три раза сложнее, чем одного. Я даже подумал, а не добавить ли мне в рисунок одну хитрую руну, чтобы Одри закинуло в какое-нибудь болото, но стоило это представить, и нутро скрутило болью, словно мне дали под дых. Я зашипел сквозь зубы. Кажется, начинаю чувствовать действие нашей связи во всей красе. Кинул на девчонку убийственный взгляд. Ладно, пусть пока живет, может, пригодится. Избавлюсь… позже. Внутри снова полыхнула боль. Так что я постарался выкинуть из головы мысли о медленном и мучительном убийстве и сосредоточиться на портале.

Вышли недалеко от тракта, ведущего к довольно крупному городу Междуречья. Первым делом я посетил местную городскую купальню и раздобыл одежду, а Армон тем временем купил лошадей. Конечно, можно было воспользоваться местным городским порталом до Кайера, но все они хорошо охраняются, а самое плохое – перевозчики всегда делают слепок ауры тех, кого переправляют. А светить своей я точно не собирался. Слишком уж она у меня черная, такой отпечаток перевозчик точно запомнит, а то и ловцам стукнет, на всякий случай. Темных в империи не жалуют. Поэтому пришлось трястись на лошадях.

– Себе мог бы и не брать, – проворчал я напарнику, – денег бы сэкономили. Все равно ты бегаешь быстрее этих кляч!

– Мне нельзя долго оставаться в звериной форме, – Армон, прищурившись, рассматривал горизонт. – Поторопитесь, будет гроза. Надо добраться до постоялого двора раньше, если не хотите ночевать в лесу под дождем.

Довод был убедительным, чтобы как следует ударить сонную кобылу пятками.

И все же мы промокли, правда, уже на подъезде к Кайеру. Холодный осенний дождь промочил мой плащ, и все, о чем я думал – это как разожгу камин в гостиной, налью себе черничную настойку из дядюшкиных запасов и прикажу Бритте приготовить тушеного ягненка со сливочным соусом. Я уже чувствовал на языке божественное сочетание сладкого мяса и горьковатого напитка, когда возле ворот поместья Армон натянул поводья.

– Стой. – Его глаза разом пожелтели, и зрачок вытянулся.

– В чем дело? – нас догнала отставшая Одри.

– Мои ловушки нарушены, – голос напарника стал ниже. – И некоторые сработали. Оставайтесь здесь.

Он беззвучно спрыгнул на землю и пошел вдоль ограды к тайной дверце в стене. Ворота распахнулись через двадцать минут, и, судя по мрачному виду напарника, хорошие вести меня не ждали.

– Что там?

– Сам увидишь.

Увидел. Пока нас не было, дом просто разворошили, словно муравейник палкой. Казалось, в нем разбили все, что можно было разбить, вспороли постельные тюфяки, вскрыли все шкафы, комоды и разрезали обивку на банкетках и кушетках. Разворошили одежду, перевернули и раскурочили мебель, расколотили напольные вазы, и – тут я застонал и почувствовал, как взвилась внутри темная сила, – разбили бочку с черничной настойкой!

Мы застыли в гостиной, весь пол которой покрывал слой перьев, соломы, осколков и прочего трудноопределяемого мусора!

– Убью, – сквозь зубы прошипел я.

Армон бросил на меня быстрый взгляд. Напарник знал, что обычно я не стесняюсь в выражениях, а если молчу, значит, доведен до крайности. Он тихо потянул Одри в сторонку.

– Лукавый Грох! – воскликнула Одри. – Что здесь произошло? Сражение?

– Может, грабители? – предположил Армон.

Я прошел через комнату, скрипя зубами от хруста битого стекла. Поднял из мусора крышку музыкальной шкатулки, сжал в ладони.

– Это точно не воры, – Одри присела, потянула из мусора остатки старинных песочных часов, что раньше украшали каминную полку. – Ни один вор такого не сотворил бы. Мне кажется, у вас что-то искали.

– Но что? – Армон оглянулся. Сесть было некуда, все покрыто слоем грязи и мусора. – Мои ловушки сработали, но ни крови, ни трупов я не нашел.

– Зачистили, – я бросил крышку в мусор и заложил руки за спину. Напарник поднял голову.