Текст книги "Кризис жанра"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Когда она искала свой заказ, в руках у нее что-нибудь было? – спросила я.

– Нет, я ничего не заметила, – покачала головой Венера.

– Может, у нее украшения были, перстни, браслет, – не сдавалась я, хотя понимала, что профессионал может подбросить яд на глазах у сотни человек – и никто ничего не заметит.

– Нет, не помню, – покачала вновь головой Венера и намекнула, что ей бы пора возвращаться к работе.

– Что ж, идите, – вздохнула я.

В этот момент официантка принесла борщ. Покончив с обедом, мы поехали домой. По пути у меня снова возникло чувство, что нас преследуют. На этот раз это была красная «ДЭУ Нексия». Однако проверка показала ошибочность этого предположения. Может, действительно у меня развивается паранойя?

Рашид, сидевший на кухне с сигаретой в зубах, вяло поприветствовал нас:

– Явились, не запылились.

Скинув кроссовки, Александр ломанулся на кухню, чтобы поделиться новыми впечатлениями.

– Иван стал кашлять и закрыл глаза, – слышала я его возбужденный голос. – Он еще кричал на Женю, мне дал шоколадку. А доктор сказал, что он умер.

– Что-то, Сашка, твои родственники прямо как тараканы от дихлофоса дохнут, – хохотнул Рашид, затем позвал меня встревоженным голосом: – Жень, ну-ка подойди сюда немедленно!

Теряясь в догадках, я вошла на кухню:

– Ну чего?

– Ты, хреновая сиделка, посмотри сюда, – разъяренный Рашид указал на карман рубашки Александра. Сквозь ткань наружу торчала тонкая игла.

– Ты не очень тут разоряйся, – посоветовала я Рашиду, приближаясь к Александру.

– Саша, что у тебя в кармане?

– Шприц, – пораженный моей недогадливостью, проговорил Александр и действительно вытащил из кармана пустой шприц. Я вырвала шприц у него из рук.

– Где ты его взял?

– Мне в больнице фея дала, – ухватился Александр за свою коронную отмазку, – она сделала Ивану укол, а шприц отдала мне, велела хранить.

– Что за бред? – прикрикнула я на него. – Фей не бывает! Ты подобрал шприц в палате у Ивана Глебовича, верно?

– Да, подобрал! Он все равно был не нужный! – в его дрожащем от обиды голосе звучали истерические нотки. – Не буду с вами говорить, вы злые. – Надувшись, Александр ушел в свою комнату.

– Ах, как вы, Евгения, замечательно следите за Сашей! – с притворным восхищением воскликнул Рашид и злобно закричал: – Что, если шприц спидовый? Этот дебил мог уколоть им меня. Да я заявлю, куда следует!

– Заткнись, – процедила я сквозь зубы, – я сейчас не в настроении.

Увидав, что Александр, по своему обыкновению, занялся рисованием, я прошла в спальню и повалилась на кровать прямо в одежде. Мои мысли нуждались в строгом упорядочении. Лежа с закрытыми глазами, я тщетно искала выход, как вычислить этих неуловимых отравителей. Юзер, как и обещал, разослал ориентировки на Кота с Баптистом. Их машина заявлена в розыск. Что можно еще сделать? Шприц, который я отобрала у Александра, не помешает проверить на присутствие яда. Надежда слабая. Преступники работают очень чисто. Зачем им оставлять шприц с ядом на месте преступления? Однако всякое случается. И на старуху бывает проруха. Что еще? Как, например, выяснить личность женщины или худого типа? Тряхнуть милицейские архивы? Ну какой смысл, если я их своими глазами не видела, а описания свидетелей слишком туманные. Про женщину одно можно сказать с уверенностью: что она разбирается в ядах. Если бы точно узнать, отравили Екатерину Корноухову курарином или нет, можно было бы сделать шаг вперед, так как курарин относится к экзотическим ядам и его не так просто достать. Доступ к нему имеет ограниченный круг людей, в основном имеющих отношение к спецслужбам. Действующий работник спецслужб вряд ли бы мог незаметно действовать на два фронта и выкрасть из лаборатории яд. Специалист из лаборатории вообще бы не воспользовался курарином. Есть десяток смертоносных ядов, которые не оставляют следов, и спец их может приготовить в домашних условиях, не возбудив подозрения со стороны коллег. Если травили курарином, значит, имели к нему свободный доступ. Можно проверить торговцев оружием. Некоторые из них приторговывают ядами. Где еще можно свободно достать курарин – только в Южной Америке. От забрезжившей в мозгу догадки я открыла глаза. Всеволод жил в Бразилии, а это, как известно, Южная Америка! Что, если какой-нибудь внебрачный сын Всеволода узнал о завещании и, решив устранить наследника, приехал в Россию, захватив с собой курарин? Здесь он нанимает банду головорезов, дает им яд. Сначала они устраняют мать Александра, так как она им мешает подобраться к самому Александру, затем по ошибке – Екатерину. Следом они хотели устранить всех родственников и самого Александра на свадьбе. Одновременные сердечные приступы у кучи народа могли бы вызвать сильные подозрения, поэтому они воспользовались аналогом К-2, возможно, мастерили яд где-нибудь на кухне. Что-то не вышло, либо не рассчитали дозу. Их план сорвался. Земляной сказал, что в салате обнаружили ботулизм. Мгновенно пришел ответ и на эту загадку. Женщина работает сейчас в какой-нибудь лаборатории, где проверяют продукты питания, в частности, консервы. Бактерии ботулизма быстро размножаются и великолепно скрывают действие яда. Все будет выглядеть, как обычное пищевое отравление. После срыва плана бандиты добили Ивана Глебовича в больнице. Первым делом женщина устранила медсестру с поста, сыпанув ей какой-то гадости в кружку с кофе, вызвавшую у той сильнейшее расстройство желудка. Кружку она потом забрала с собой. Когда дежурная медсестра помчалась в туалет, женщина нацепила белый халат, шапочку с маской, вошла в палату и сделала Ивану Глебовичу смертельный укол. Я вспомнила медсестру в маске, которую оттолкнули врачи в коридоре. Вдруг это она и была? Очень похоже на их стиль – наглые, самоуверенные. В этой версии с внебрачным ребенком было много слабых мест. Например, как человеку, приехавшему из Бразилии в Тарасов, найти в незнакомом городе наемных убийц? Причем Кот и Баптист только что приехали из Пензы. Ответ напрашивается один – этот таинственный родственник хорошо знает криминальное сообщество Тарасова, потому что связан с ним. Допустим, он курьер, перевозящий наркотики, кокаин или еще что-нибудь… Тут я решила остановиться. Вначале надо узнать, использовался ли курарин. Я посмотрела на шприц. Позвонить, что ли, Валерию Игнатьевичу, старинному другу моего отца? Он работал в УВД начальником отдела по борьбе с экономическими преступлениями и мог посодействовать экспертизе. В голову пришла другая идея: как вычислить бандитов из Пензы. Чтобы не забыть, я набрала номер телефона Агеевой. Про смерть Ивана Глебовича она уже знала. Изложив ей свой план про внебрачного сына Всеволода, я спросила, готова ли она легко расстаться с тысячей долларов.

– Я что-то не пойму.

– Все просто, – весело сказала я, – печатаем объявления с харями Кота и Баптиста, а ниже текст – за информацию о их местоположении награда – тысяча долларов, и мой номер телефона.

– А это сработает? – с недоверием спросила Агеева.

– Должно, – уклончиво ответила я, – хотя представляю, какой ад начнется, когда на меня обрушится лавина звонков. Но другого я пока ничего не придумала.

– Хорошо, у вас будет тысяча долларов, – пообещала Агеева и спросила с тревожными нотками в голосе: – Значит, Александр сказал, что подобрал этот шприц в палате Ивана?

– Нет, он нес чепуху про фею, а затем и вовсе отказался говорить, – ответила я, – передать бы этот шприц в милицию. Земляной бы не отказался проверить, но боюсь, если анализы покажут яд, то вашего племянника, да и меня тоже, могут заподозрить.

– Нет, милиция нам ни к чему, – нервно сказала Агеева, – у меня есть знакомая, которая сможет проверить этот шприц. Подвезите сейчас его ко мне.

– Хорошо, привезу, – пообещала я, – заодно заберу деньги и сразу займусь расклейкой объявлений. До свидания.

Перед уходом я решила проверить компьютер. Там хранилось сообщение от Юзера:

«Свяжись со мной немедленно». Я взглянула на время отправления – отослали три минуты назад.

– Что ж, посмотрим, чем компьютерный гений нас порадует, – сказала я себе, набивая сообщение. «Привет, Юзер, что за дела?»

«Утром милиция задержала Баптиста по нашей ориентировке», – сообщил он.

«В каком он отделении?» – радостно потирая руки, напечатала я в ответ. Мой мозг уже рисовал картины жестокого допроса бандита. Чего-чего, а допрашивать я умела. А уж пробраться в отделение – задача просто детская. Достаточно представиться следователем из прокуратуры, главка или ФСБ. Послание Юзера меня опечалило.

«Ни в каком. Его отпустили. Наши связались с коллегами из Пензы и посчитали информацию глупым розыгрышем. Что делать? Засылать ориентировку еще куда-нибудь?»

«Не стоит. Из-за этой ерунды тебя могут вычислить. В каком районе хотя бы задержали этого Баптиста?»

«В супермаркете на улице Колхозной, дом шестьдесят. Он там презервативы покупал».

«Презервативы – это хорошо», – подумала я с восторгом и написала:

«Большое спасибо за информацию! Сочтемся!» – Выключив компьютер, я сидела, радостно улыбаясь своему отражению в зеркале трюмо. Какая нормальная женщина согласится спать с таким гоблином? Естественно, только проститутка! Теперь вместо того, чтобы расклеивать дурацкие объявления и слушать всякий бред по сотовому, я выеду ночью, проедусь по точкам с ночными бабочками и потрясу «мамок». Не выйдет, что ж, тогда придется заняться расклейкой.

Нежданно-негаданно появился Александр с извечным вопросом о еде.

– Поедим у твоей тети Алисы, – предложила я. – Что, Саша, есть какие-нибудь возражения? – Возражений у Александра не нашлось, поэтому мы собрались и поехали к Агеевой. Уже в пути у меня появилась еще одна версия. За Александром и его родней охотятся душеприказчики покойного Всеволода. Возможно, они заинтересованы, чтобы никто из наследников не заявил на наследство свои права. В завещании мог быть пункт, что тогда деньги достанутся банку или останутся на счетах фирмы. Для проверки этой версии требовалось ознакомиться с завещанием.

Когда я просигналила перед домом Агеевой, то открылись въездные ворота, а не как обычно – калитка. Гордая собой Алиса Юрьевна показала мне датчики движения и видеокамеры, установленные по периметру, а также мощные засовы на всех входных дверях.

– Видите, я выполняю ваши рекомендации, – улыбнулась она, – понемногу дело движется. На следующей неделе привезут заказанные съемные решетки. Сейчас подбираю себе телохранителя.

– Прогресс налицо, Алиса Юрьевна, – кивнула я, – как идут дела с оформлением документов?

– Скажу честно, пока не очень, – удрученно призналась Агеева, – прямо какая-то непробиваемая стена. Я выполнила все их условия, а разрешения на усыновление до сих пор нет. Александр дал письменное согласие, чтобы я его усыновила. Бумаги оформлены как положено.

– Скоро все наладится, – пообещала я, – это покойный Иван Глебович ставил вам палки в колеса. Он сам признался в этом перед смертью. Теперь дело пойдет как по маслу, только подмазывайте как следует.

– Хорошо бы, – мечтательно произнесла Агеева. – Оформляю усыновление, потом, как доверенное лицо Александра, подам заявление о выдаче свидетельства на право наследства нотариусу Жулио Фагундесу из Рио. Потом подпишем…

– Я очень рада за вас, Алиса Юрьевна, но есть небольшое «но», – прервала я ее. – Для людей, устранивших Ивана Глебовича, сейчас вы становитесь наиболее опасной персоной, если дело именно в наследстве, а не в бандитских разборках. Криминальную версию я все еще не списываю со счетов. В данный момент вам как можно быстрее нужно обзавестись телохранителем.

– Конечно, конечно, – горячо согласилась Агеева, – я этим и занимаюсь.

Я спросила у Агеевой, нет ли у нее случайно копии завещания Всеволода. Оказалось, что есть. Агеева сходила в кабинет и принесла бумаги. Я озадаченно нахмурилась, заметив, что завещание на португальском языке. В «Ворошиловке» меня отлично натаскали по четырем основным языкам: английскому, немецкому, французскому, персидскому и дополнительно заставили вызубрить основные фразы из двух десятков других, но целый текст с юридическими терминами на португальском – это уже слишком. Я с надеждой взглянула на следующий лист – там был перевод на русском. В случае отсутствия у волеизъявителя живых наследников все состояние переходило государству. Дико даже предположить, что правительство Бразилии отдало приказ спецслужбам уничтожить семью Корноуховых в России из-за жалких ста миллионов.

– Завтра съезжу поговорю с Артемом, по крайней мере, попытаюсь, – проговорила я, возвращая бумаги Агеевой.

– Зачем вам с ним разговаривать? – спросила она.

– На свадьбе велись съемки на видеокамеру, постоянно фотографировали. Вот я и подумала, что на пленках может оказаться эта женщина, киллер.

– Что ж, попытайтесь, но предупреждаю, Артем – такое дерьмо, – хмуро произнесла Агеева. Она достала портсигар и предложила мне сигарету.

Я взяла. Мы закурили. Выпустив колечко дыма, я спросила:

– Вы упомянули о согласии Александра в письменном виде. Он что, умеет писать?

– Конечно, умеет, – ответила Агеева, как само собой разумеющееся, – он и писать, и читать умеет, даже может выполнять простейшие арифметические действия.

– А по нему не скажешь, – удивленно сказала я, понимая, что многого не знаю о своем подопечном.

– Вы собирались привезти шприц, – напомнила Агеева.

– А вы – дать мне тысячу долларов, – подсказала я, доставая из сумочки шприц, завернутый в целлофановый пакет. Шприц Агеева унесла и вернулась с деньгами. Потом мы поужинали.

Дома я дождалась, пока Александр уморится и уснет, и начала готовиться к ночной прогулке. На столике перед зеркалом я разложила свой гримировальный наборчик, вытащила на свет божий парики. В шкафу нашлась целая куча вещей матери Александра. Ей-то они теперь без надобности, а мне могли пригодиться. Образ, который я собиралась принять, родился в моем сознании почти мгновенно – женщина на грани нервного срыва, ищущая своего гулящего мужа, готовая на все, чтобы его вернуть. Подумав немного, я решила, что пусть вдобавок эта женщина будет слегка сумасшедшей. Я надела платье Ирины с ярким кричащим рисунком – алые маки на оранжевом фоне. С помощью грима мое лицо постарело на десять лет за пять минут. Под глазами залегли темные круги, нос вытянулся и заострился. Из париков я выбрала русый с проседью, длинные вьющиеся волосы до плеч, спутанные и засаленные. Получилось неплохо. Добавила косметики, немного смазала ее кое-где, чтобы казалось, что косметика накладывалась в спешке, как попало. Под конец я надела на ноги туфли Ирины на низком каблуке, закрепила на поясе муляж бомбы с таймером и закрыла все это безобразие желтым плащом. В карман плаща скользнул электрошок, пузырек с сильным снотворным, пара шприцев, в другой – револьвер. Сидевший у телевизора Рашид и не заметил, как я в таком виде прошла у него за спиной. «Фольксваген» ждал меня у дома. С помощью специальной самоклеящейся ленты я поменяла его номера и вскоре уже колесила по району, выискивая кучкующихся ночных бабочек. Рядом с бензоколонкой я заметила первых жертв своей ночной охоты. Лишь только «Фольксваген» притормозил у обочины, его окружили проститутки, а «мамка» заглянула в окошко, вывалив на обозрение груди из глубокого декольте.

– Что, тетя, для себя хочешь девочку или сыночку?

– Сыночку, – спокойно ответила я, выложив на приборную доску веер стодолларовых банкнот, – садись, потолкуем. – Сказала я это без особой надежды, так как большинство «мамок» обладают прямо-таки звериным чутьем и никогда не сядут в подозрительную тачку, но эта села. Не раздумывая, я дала по газам.

– Эй, ты че творишь! – закричала «мамка», отброшенная силой инерции на сиденье.

– Не дергайся, иначе схлопочешь! – рявкнула я на нее, тыча револьвером в лицо. Сзади на дорогу вылетела серебристая «десятка» – охрана «мамки».

– Т-ты лучше брось, тебя сейчас пацаны достанут, – пригрозила мне она дрожащим от страха голосом.

– Может, и достанут, а может быть, я разгонюсь как следует – и в дерево, чтоб от нас мокрого места не осталось, – сказала я задорно и расхохоталась диким смехом.

– Что, что ты хочешь? – заплакала женщина.

– Я хочу узнать, где находится хата, на которой мой муженек развлекается с твоими шлюшками! – заорала я, имитируя крайнюю степень исступления. – Найду – и отстрелю ему все выступающие части, выпущу кишки, повешу за хрен! – При этом скорость «Фольксвагена» нарастала, так как нарастала скорость преследовавшей нас «десятки».

– Я, я не знаю вашего мужа. – Быстрым движением я ткнула револьвером в бардачок.

– Там фотография его и его дружка, полюбуйся. Если вспомнишь, то останешься в живых, если нет – от нас останется кровавая лепешка. Мне плевать! Я больше не могу выносить этого!

С вытаращенными глазами «мамка» выхватила фотографии бандитов из бардачка, вгляделась, затем испуганно посмотрела на меня:

– Я их не знаю!

– Молись, тварь, – процедила я, направляя «Фольксваген» прямиком на девятиэтажное здание.

– Нет, нет! – от крика «мамки» у меня заложило уши. – Я правда его не знаю! Если б знала, сказала. Я всех клиентов девочек знаю, у меня хорошая память. Нет, пожалуйста! – Давясь слезами, она закрыла лицо руками, ожидая столкновения, но в последнюю секунду я вывернула руль и разминулась с домом. «Десятка» быстро приближалась, сокращая прежний отрыв. Я убрала револьвер, а вместо него достала шприц со снотворным. «Мамка» визжала, не отрывая рук от лица, поэтому без особого труда я засадила ей иглу в сонную артерию и ввела препарат, затем притормозила.

– Что ты мне… – пролепетала она, закатила глаза и уткнулась носом в приборную панель. Вытолкнув сонную «мамку» на дорогу, я вдавила педаль газа до отказа. Несколько несложных приемов – и погоня осталась далеко позади. Зарулив в какой-то переулок, я сменила номера, отогнала машину к дому, а затем на угнанной от соседнего подъезда «Сонате», вновь выехала на охоту. Новое скопление проституток было замечено мною у рынка. Я подъехала. Из охраны там был один щупловатый парень в зеленой рубашке и в джинсах. Он же являлся и сутенером. Сев в его машину, я объяснила подробно расклад, продемонстрировала муляж бомбы и сообщила, что эту ночь, скорее всего, паренек не переживет. Для убедительности я включила таймер с обратным отсчетом. В кармане наготове лежал второй шприц со снотворным, вырубающим человека на двенадцать часов, как минимум. Я надеялась, что этого времени хватит, чтобы опросить всех сутенеров в районе до того, как поднимется суматоха. Те парни в серебристой «десятке», наверное, сейчас гадали, кто и с какой целью вырубил их «мамку». Между тем таймер на муляже бомбы отсчитывал последние десять секунд.

– Богом, богом клянусь, ни хрена не знаю этого чувака! – орал сутенер, выпучив глаза на таймер.

– Подумай еще, – предложила я расслабленно. Три, две секунды…

Сутенер скрутился в позу зародыша на переднем сиденье и тоненько запищал. Я всадила ему шприц, чтобы не мучился. «Жаль, что никто из этих типов просто за деньги не заложит клиента, тем более такого авторитетного, как Баптист, – подумала я с сожалением, извлекая иглу. – Насилие, сплошное насилие кругом». Я выбралась из машины. Путаны, курившие под знаком «Стоп» у уличного фонаря, посмотрели на меня с любопытством.

– Ну что, договорились? – спросила самая пьяная из них, с короткими осветленными волосами, стриженными под расческу.

– Нет, – ответила я, – ваш предводитель накололся чем-то, что ли. Я с ним разговариваю, а он просто вырубился.

– Вот козел! – выразила осветленная общее мнение команды.

Не меняя машины, я поехала дальше. Пункт запретных развлечений рядом с кладбищем. Семь девушек в возрасте от шестнадцати до тридцати лет в одежде, не оставляющей сомнений в роде их занятий, жались на тротуаре у кладбищенской ограды.

За ними в проезде стоял старинного вида микроавтобус «Мерседес», за ним – «Ауди» красного цвета. Я подъехала прямо к машинам. Из микроавтобуса, отодвинув дверь, вышел накачанный парень в спортивной майке, трико и кроссовках.

– Женщина, вы случайно не заблудились? – обратился он вежливо ко мне, мотая цепочкой с брелоком. – Здесь стоянка запрещена.

– У меня к вам деловое предложение, от которого вы не сможете отказаться, – проговорила я, выбираясь из машины.

– Что, хотите наняться на работу? – ухмыльнулся он.

– Да, хочу, – осклабилась я, – а что, с этим могут возникнуть какие-нибудь сложности?

– Ну, не знаю, – он оглядел меня сверху донизу, – правда, сейчас возрос спрос на услуги женщин за сорок. У меня, например, есть Эсмеральда. Ей за пятьдесят. Служила главным бухгалтером на заводе. Теперь работает на меня, приносит отличный доход.

– Так у меня есть шанс! – с фальшивой радостью воскликнула я.

– Да, пошли в машину, посмотрим, на что ты способна, – поманил меня парень за собой в микроавтобус. – Если понравишься, сделаю тебя элитной девочкой, будешь работать на квартире.

– У меня просто кругом голова идет, – хихикнула я, забираясь в салон.

– Меня зовут Боря, – представился мой новый знакомый, затем указал по очереди на бритых качков, сидевших в микроавтобусе: – Это Чига, Хвост, Череп. Как ты относишься к садомазо?

– Положительно, – кивнула я, – в моей работе без этого никак.

– Ладно, раздевайся, тетя, – лениво протянул Череп, мрачный парень с видом наркомана со стажем, – хватит базаров, опробуем тебя в деле.

– Пожалуйста, – я специально расстегнула плащ и распахнула его, показывая бомбу.

– Это чего? – не понял Череп.

– Объясняю для особо одаренных, – произнесла я, показав дистанционный взрыватель, – если я нажму на эту кнопку, то произойдет взрыв. Взрывчатки хватит, чтобы испарить этот автобус и разрушить соседние дома.

– Ты нас ограбить хочешь, что ли? – хмуро спросил Борис, косясь на бомбу. – Ты совсем охренела!

– Нет, мне не нужны ваши грязные деньги, – произнесла я с пафосом. – Я адепт церкви Божьего просветления и скорби! Мое желание – это очистить мир от скверны, разврата и всего того, что тянет человечество в лапы Сатаны, мерзкого врага бога нашего Иеговы!

– Вот попали, – пробормотал Чига с тоской.

– Покайтесь перед концом и попадете в райские кущи! – провозгласила я, повышая голос.

Поняв, что он обречен, Чига бросился на меня с ножом. Рука Бориса скользнула за сиденье, однако я оказалась быстрее. Выхватив пистолет, я врезала его рукояткой Чиге в лоб, предварительно отразив удар ножа левой рукой со взрывателем, и тут же навела пистолет на Бориса, готовившегося передернуть затвор короткоствольного автомата.

– Всем стоять, или взлетим! – заорала я, обращаясь ко всем. Борис послушно отложил автомат, а Хвост и Череп вытащили руки из-под джинсовок.

– Если мы не будем двигаться, ты нас не взорвешь? – дрожащим голосом спросил Борис.

– Как бог поступил с людьми, так и я дам вам шанс исправиться, – заявила я серьезно.

– Что для этого надо? – прохрипел Хвост.

– Я ищу антихриста, спустившегося на землю, и его главного сподвижника, – пояснила я. – Бог сегодня говорил со мной. Он сказал, что антихрист покупает у вас женщин и отвозит для разврата к себе на квартиру. Вы должны знать, где она находится.

– Антихрист! Да что ты несешь, сдвинутая сука! – прорычал Череп раздраженно.

– Тише, мать твою, – зашикали на него остальные. Борис повернулся и извинился за него:

– Он сказал, не подумавши, совсем базар не фильтрует, извините его.

– Ладно, прощаю, – сдвинув брови, бросила я. – Что с антихристом, где он обитает?

– Мы не знаем, – болезненно улыбаясь, произнес Борис, разводя в стороны руки. – Простите нам наше невежество.

– Бог сказал, что вы знаете. Значит, вы врете и не заслуживаете шанса на исправление. – Я сделала вид, что собираюсь нажать на кнопку. Бандиты дружно ахнули.

– Подожди! – закричал Борис. – Дай подумать.

– Даю тридцать секунд, – я включила на таймере обратный отсчет и протянула бандитам фотографию Баптиста, – вот это – лицо антихриста. – Кот пошел как его главный сподвижник.

– Да, да, антихрист к нам подъезжал, – торопливо закричал Борис, показал на Хвоста, – он сопровождал девочку к нему на хату. Хвост, помнишь?

– Помню! – воскликнул Хвост, взглянув на фотографию. – Я еще тогда подумал, что от него прет злом, как от черта.

– Если ты меня обманываешь, расплата будет ужасной, – пообещала я. На таймере оставалось десять секунд.

– Нет! – в унисон закричали бандиты. – Мы говорим правду! Выключи!

Я выключила на двух секундах.

– Вот, твою мать, – выдохнул Борис, смахивая пот со лба. Из широкого кармана плаща я достала моток скотча, протянула его бандиту с длинными светлыми волосами до плеч и велела:

– А ну, Хвост, свяжи как следует своих дружков!

Хвост со скотчем в руках растерянно взглянул на остальных.

– Связывай, связывай, – быстро прошептал Борис, сам протягивая руки.

– Нет, ребятки, так не пойдет, – покачала я головой. – Руки связывать за спиной, дальше – ноги, и потом ноги приматывать к рукам сзади.

Минут через пятнадцать трое из бандитов валялись на полу микроавтобуса, связанные в позе ласточек. Хвост выжидающе смотрел на меня.

– Лезь за руль, – велела я, указав пистолетом на кабину. Хвост повиновался. Я вслед за ним проскользнула на сиденье рядом с водительским. Двигатель микроавтобуса ожил, и мы выехали с парковки от кладбища.

– Я был у этого типа один раз, – извиняющимся голосом сказал Хвост, – могу ошибиться.

– Сын мой, в своей жизни ты и так много ошибался, – сказала я ласково, – боюсь, что еще одна ошибка станет для тебя последней.

Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Микроавтобус миновал супермаркет на Колхозной, проехал еще два дома и остановился как вкопанный.

– Что, здесь? – спросила я, кивая на девятиэтажный дом.

– Да, – ответил Хвост. – Что, все?

– Пошли прогуляемся, – бросила я, тыча в него пистолетом, – только без фокусов!

Мы прошли к дому, вошли в четвертый подъезд, и на первом этаже Хвост показал на стальную дверь, окрашенную красной краской, без номера.

– Вот сюда я приезжал забирать девочку.

– Давай проверим, – я вдавила кнопку звонка, взяв на изготовку револьвер. – Скажешь, что привез ему девочку, которую он заказывал. – Сама я отступила вбок, чтобы в глазок было видно лишь сутенера. Ответа не было. Я позвонила еще два раза и, получив такой же результат, достала отмычки. Хвост озабоченно следил за моими действиями. Раз, два – и дверь квартиры гостеприимно распахнулась.

– Входи, – сказала я сутенеру и помогла ему добрым пинком в зад.

Внутри квартира отличалась убогим интерьером, покосившейся мебелью и больше напоминала свинарник, чем жилище цивилизованного человека. В гостиной на диване я обнаружила ту самую «олимпийку», в которой небритый Баптист дрался против меня в спортзале. Но где же сами хозяева? Я осмотрела стол с остатками трапезы. Под столом валялись две пустые бутылки из-под водки, одна двухлитровая пластиковая – из-под пива. Я понюхала бутылку – пили недавно. Оставшиеся на тарелке кусочки колбасы еще не успели засохнуть. Опоздала на каких-нибудь полчаса! Не упуская из глаз Хвоста, я обыскала тщательно всю комнату. В углу за креслом я нашла две спортивные сумки с вещами. В одной на дне лежали две гранаты, в другой – запасные обоймы к пистолету, целлофановый пакет с патронами к «макарову» и сверток стодолларовых ассигнаций. «Такое не бросают, – решила я. – Как поступить? Ждать здесь их возвращения или прийти позже?» Я посмотрела на следы банкета, прикинула количество выпитого и представила себя на их месте. По бутылке на брата – это просто смех! Мне вспомнились занятия в «Ворошиловке» на первом курсе, где нас обучали правильно потреблять спиртное в больших количествах без применения спецсредств. Для зачета надо было выпить литр водки и сохранить трезвый рассудок. После зачета в период протрезвления инструктор определял, как он говорил, «локус минирес» – слабое место организма каждой из студенток. То есть какой орган негативно реагирует на введение провокатора, тот и имеет дефект. Если болела печень, проверяли печень, при тошноте, жажде – желудочно-кишечный тракт, а больная голова давала повод проверить мозги. Многих тогда отсеяли. Я же, выпив литр, сумела выполнить все задания. Если я, девушка, это смогла, то закаленные в попойках бандиты – тем более. Конечно же, они сейчас пошли «догоняться» в какое-нибудь злачное место. Если бы они просто пошли за водкой, то успели бы вернуться. Супермаркет-то рядом. «Сколько они там могут проторчать? – спросила я себя мысленно и сама себе ответила: – Да хоть целую ночь, а возможно, и дольше, кто знает. Ждать бессмысленно, так как в это время остальные члены банды могут нанести новый удар. Лучше прийти на следующий день и взять их тепленькими». Убедившись, что в квартире не осталось наших следов, я вывела Хвоста на лестничную площадку и закрыла дверь.

– Что, ты нас отпустишь? – поинтересовался Хвост, нервничая.

– Конечно, отпущу, – пообещала я, – возвращаемся к машине.

Перед этим мы еще поднялись на девятый этаж, где я сняла замок с двери на крышу и спрятала его в нише электрического щитка. По возвращении я велела Хвосту лечь на пол в салоне микроавтобуса рядом с остальными, достала пузырек со снотворным, шприц и щедро одарила каждого хорошей дозой препарата.

– Ты же обещала нас не убивать! – закричал обиженно Хвост. Он решил, что я колю ему яд.

– Ты будешь жить, – заверила я его, и бандит вырубился.

Выждав минуту, я поснимала со всей компании путы, подогнала «Мерседес» к супермаркету, вышла. Купив две бутылки самой дешевой водки, я вернулась, вывезла всю компанию в соседний район, поставила машину на пустынной в этот час остановке и, вылив водку в глотки спящим, удалилась пешком, врубив на прощанье на полную катушку музыку. По моему замыслу, жители соседних домов в половине первого ночи, раздраженные поздним концертом шансона, вызовут милицию, чтобы та успокоила хулиганов. Приехав, милиционеры обнаруживают в машине мертвецки пьяных спящих братков, находят рядом с ними оружие, наркотики, которыми они снабжали своих работниц, радуются, тащат их в милицию, утром допрашивают. Я же в это время навещаю Баптиста, и нет риска, что его кто-нибудь предупредит. На следующем перекрестке я тормознула такси и добралась до дома. Пробираясь в темноте к своей комнате, я до смерти перепугала Рашида, заснувшего перед телевизором. Почувствовав мое присутствие, Рашид зашевелился в кресле, открыл глаза и завопил. Я быстро прошмыгнула к себе в комнату, закрыв за собой дверь на отремонтированную защелку. Не прошло и десяти секунд, как в дверь осторожно постучались.

– Да какому мудаку еще там не спится, – проговорила я сонным голосом, нарочито громко зевнула, создавая иллюзию только что разбуженного человека.