Текст книги "Три чудовища и красавица"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Пойдемте.

ГЛАВА 8

Лунько вышла на шестом этаже, дверцы лифта закрылись, а я, отягощенная новой информацией, не могла сразу сообразить, куда мне двигаться дальше. Прежде я собиралась поговорить с Тучновым, а теперь, когда подозрения пали на Бочарова, беспокоить страхового менеджера мне расхотелось. Его присутствие в момент убийства дома, а не на рабочем месте, да и, наверное, его поведение не вызвали у милиции никаких подозрений. В общем, я нажала на кнопку с цифрой «семь», а не «пять» и поехала наверх, а не вниз.

Дверь двадцать пятой квартиры была металлической, но мой наметанный глаз определил, что замки типовые, без всяких сверхсложных секретов. Я уже хотела достать из сумки отмычки, но обратила внимание на то, что лучик света в «глазке» соседней двери померк. Значит, кто-то услышал, что лифт остановился на этом этаже, и из любопытства прильнул к «глазку». В свете последних событий такая любознательность не удивляла. Я для порядка нажала на серебристую кнопку звонка, но мой настойчивый звонок в двадцать пятую квартиру остался без ответа. Собственно, ничего другого я и не ожидала, поэтому, подождав немного, позвонила к соседям.

– Кто там? – спросил испуганный женский голос.

– Частный детектив.

До меня донеслись какие-то голоса, потом дверь приоткрылась на ширину цепочки, и я увидела сразу два женских лица.

– Я вас узнала. Вы утром приходили, – сказала девушка, которая испугалась ехать со мной в лифте. – Мама, да открой ты дверь! Дядя Леша действительно частного детектива нанял. Мне тетя Нюра сказала.

– А документ у вас есть? – все еще с опаской глядя на меня, поинтересовалась женщина постарше.

– Конечно, – я сунула руку в сумку и по ошибке достала не лицензию на сыскную деятельность, а просроченное удостоверение сотрудницы прокуратуры.

Впрочем, женщины не стали к нему пристально приглядываться, красные «корочки» возымели свое действие, и меня впустили в квартиру.

– Значит, вы по поводу убийства Ксении Антоновны? – спросила хозяйка. – Дело в том, что нас тогда дома не было, и мы ничего не знаем. Уж не знаю, чем мы сможем вам помочь.

– Я в курсе, что вас не было дома, но у меня все равно есть к вам несколько вопросов.

– Проходите в гостиную, – сказала хозяйка мне, а потом прикрикнула на дочь: – Лера, да выключи же ты телевизор!

– Хорошо, мама.

– Меня зовут Татьяна, – представилась я, усаживаясь за стол. – А вас?

– Я – Ольга Альбертовна, а это моя дочь – Валерия. Так о чем вы хотели нас спросить?

– Меня интересует ваш сосед, Бочаров. Когда вы его видели в последний раз?

– Бочарова? Александра Васильевича? Давно, месяца два назад. Он в Москве работает в частной стоматологической клинике. У меня даже где-то его визитка есть, – сказала Ольга Альбертовна. – А почему он вас интересует? Вы его подозреваете, да?

– Меня интересуют жильцы всех квартир, где не была милиция, – ответила я.

Хозяйка квартиры встала с кресла, подошла к старенькому полированному секретеру и выдвинула ящик, а Валерия сказала, покосившись на мать:

– У нас была милиция. Я домой возвращаюсь, а во дворе полно милиционеров, меня не пускают, паспорт требуют. А у меня только студенческий билет был. Тогда они поднялись со мной, зашли в квартиру, все осмотрели здесь и про Бочарова тоже спрашивали. Я так и сказала, что он тут редко бывает, но я не знала, что он маме свои московские координаты давал. Правда, не знала.

– Вот, я нашла, – Ольга Альбертовна протянула мне серебристую визитную карточку.

– Можно, я ее возьму?

– Ну, если вам она нужна, то берите, – растерянно пожала плечами хозяйка. – Александр Васильевич оставил ее на экстренный случай, если что-то вдруг случится непредвиденное – кража, пожар или трубы, например, потекут.

– На этот случай ключи оставлять надо, а не визитку. Кстати, ключей он вам не оставлял?

– Нет, что вы! Хотя он мне их предлагал, но я на себя такую ответственность ни за что не возьму! Бочаров – человек странный, себе на уме, малообщительный, замкнутый. Когда Александр Васильевич вселился, это года два тому назад было, я к нему по-соседски с разговорами полезла, а ему это не понравилось. Так, односложно на вопрос ответит, и все. А в последние приезды он стал поразговорчивее, даже визитку свою дал. Зубы к нему лечить в Москву мы, конечно, не поедем, но карточку его я на всякий случай взяла.

– А вы не замечали, чтобы в отсутствие Бочарова в его квартиру кто-нибудь заходил, может быть, родственники, приятели?

– Нет, – ответила, не задумываясь, Ольга Альбертовна.

– Однажды было, недели две назад, – призналась Лера, с опаской взглянув на мать. – Тогда мне показалось, что хлопнула дверь, точнее, я была в этом даже уверена, потому что как раз находилась в прихожей, обувалась, собиралась уходить. В общем-то, я просто отметила про себя, что сосед приехал, немного удивилась, что не на выходные, как обычно, а среди недели. Вечером вернулась домой, а за стенкой – тишина. Мне это показалось странным. Вот, собственно, и все.

– Значит, вы не видели ни самого соседа, ни кого-то другого?

– Да, я только слышала, что хлопнула соседская дверь, а потом ушла.

– Знаете, Татьяна, у нас дом панельный, поэтому слышимость очень хорошая, – пояснила мать. – Если работает телевизор, кто-то громко разговаривает, то слышно. Слов, конечно, не разберешь, а гул стоит. Днем-то мы редко бываем дома, может, кто и приходит туда, а по вечерам там тихо.

– Ясно, спасибо, вы мне очень помогли, – я поняла, что говорить больше не о чем, и хотела уйти, но женщины смотрели на меня так, будто ждали каких-то разъяснений, например, считаю ли я убийцей их соседа. Увы, этого я им сказать не могла, поэтому ляпнула на прощание первое, что пришло мне в голову: – Если вдруг услышите, что в двадцать пятой квартире кто-то есть, то позвоните, пожалуйста, мне по этому телефону.

Ольга Альбертовна без особого удовольствия взяла мою визитку, зато Лера с готовностью помочь сказала:

– Хорошо, позвоним. Знаете, как страшно в подъезде теперь! Скорее бы убийцу нашли! Неужели это наш сосед?

Таня, Таня, что же ты наделала! Ты же сама собиралась сегодня проникнуть в квартиру Бочарова. Теперь они будут даже ночью прислушиваться к каждому шороху. Зайти-то ты туда, конечно, сможешь, возможно, примешь звонок с сообщением о своем собственном незаконном вторжении в чужую квартиру, но выйти оттуда незамеченной, скорее всего, тебе не удастся – засекут. Не исключено, что позвонят они не тебе, а в милицию. Может быть, ввести этих женщин в курс дела? Пожалуй, не стоит признаваться в том, что методы твоей работы выходят за рамки дозволенного.

Попрощавшись с Алешниковыми, я вышла от них и направилась прямиком к двадцать восьмой квартире, ведь там в момент убийства была беременная женщина. Может быть, она что-то видела или слышала. Я осторожно нажала на большую квадратную кнопку звонка и услышала красивую переливчатую мелодию.

– Кто там? – спросил мужской голос.

– Я частный детектив и хотела бы с вами побеседовать.

Дверь открылась, и передо мной предстал высокий, стройный молодой человек лет двадцати пяти. Он был с обнаженным торсом и в спортивных шортах ярко-зеленого цвета.

– Частный детектив? – переспросил он, бесцеремонно оглядывая меня с головы до ног. – Ну, проходите.

– Вася, кто там? – послышалось с кухни.

– Иди сюда, Риточка.

В дверном проеме показалась будущая мама в бежевом шелковом халате, подпоясанном выше живота широким поясом. «Уже месяцев восемь, – отметила я про себя, – она так молодо выглядит, прямо как школьница!» Увидев меня, Рита насторожилась.

– Риточка, это частный детектив, – сказал супруг, обнимая жену за плечи. – Вероятно, по поводу происшествия в доме.

– Да, меня зовут Татьяна. Я по поводу того, что произошло в среду в вашем лифте, – так же, как и муж Риты, я не смогла произнести вслух слово «убийство».

– Меня уже опрашивали, – сказала она, по-детски надув губки, – но я ничего не знаю. Надеюсь, вы мне верите?

– Конечно, но у меня к вам есть несколько вопросов. Вы живете напротив двадцать пятой квартиры. В тот день вы не видели или не слышали, чтобы туда кто-то заходил?

– Нет. Мужчина, который там живет, бывает здесь редко. Я его только один раз мельком видела. Кажется, он старый.

– А я вообще его никогда не видел, – вставил муж. – Наверное, у него есть другая квартира. Знаете, мы сами тут недавно живем, меньше года, и ни с кем толком не общаемся.

– Когда это все произошло, – Риточка перебила мужа, – я спала, даже криков никаких не слышала.

– Да, ее все время днем в сон клонит, – пояснил супруг.

– Меня милиция звонком в дверь разбудила, ничего толком мне не объяснили, осмотрели здесь каждый угол, наследили, задали свои вопросы и ушли, – Риточка снова обиженно поджала губки.

– Понятно. Извините за беспокойство. – Молодые супруги кивнули головами, давая мне понять, что пока я их не слишком побеспокоила, но больше нам говорить не о чем. Мне не оставалось ничего другого, как попрощаться: – До свидания.

– До свидания, – сказала Риточка и улыбнулась, довольная тем, что мой визит не затянулся надолго.

– Я вам открою, – молодой человек подошел к двери. – Всего вам хорошего.

Разговор оказался коротким и бестолковым. Я снова оказалась перед выбором, с кем из жильцов теперь поговорить, но решение пришло быстро: надо побеседовать с Марией Петровной без свидетелей. Может быть, она действительно что-то знает. Лифт был занят, вероятно, не все боялись на нем ездить. Мне пришлось спускаться вниз пешком. На шестом этаже я услышала голос Анны Александровны, доносящийся из-за двери. Вероятно, она разговаривала с кем-то по телефону, и я не могла не прислушаться.

– Правильно ты все сделала, ничего не бери в голову! Мой Анатолий говорит, что она девка толковая, его начальник нанимал ее и остался доволен. Да… Нет… Все может быть.

Мне было очень приятно узнать о том, что какой-то бывший клиент остался доволен моими услугами. Я еще немного постояла около хлипкой двери двадцать третьей квартиры, напрочь лишенной звукоизоляции, но больше ничего интересного не услышала и стала спускаться вниз.

Мария Петровна не спешила открывать мне дверь. Я вновь и вновь нажимала на звонок, уверенная в том, что бабуля дома и ее терпение наконец-то лопнет. Я не ошиблась – примерно после десятого нажатия на кнопку за дверью раздался недовольный голос:

– Что вам надо?

– Мария Петровна, это Татьяна. Мы недавно разговаривали с вами…

– И что дальше?

– Хочу кое-что уточнить.

– Вот неугомонная, – сказала Балалейкина, после чего послышался лязг открывающихся замков. Впрочем, Мария Петровна не впустила меня в квартиру, а встав на пороге, заявила: – Нечего уточнять! Все уже сказано. Разве на мне свет клином сошелся? В нашем подъезде тридцать шесть квартир, вот и беседуй со всеми подряд, может, наткнешься на…

Балалейкина вдруг замолчала, с испугом уставившись за мою спину. Я оглянулась и увидела, что на ступеньках стоит женщина, взявшаяся буквально из ниоткуда. То ли она совсем бесшумно поднялась снизу, то ли все это время стояла между этажами, кого-то поджидая, а услышав разговор, решила проявить себя. В голове мелькнуло – вдруг это и есть она, убийца, поэтому я внутренне собралась, чтобы в случае необходимости дать отпор.

В первый момент, когда незнакомка еще находилась на малоосвещенной лестнице, ее лицо было плохо видно, но когда она подошла ближе, я смогла ее разглядеть. Ей было лет тридцать восемь – сорок. Мешки под ее глазами свидетельствовали о больном сердце или о пристрастии к алкоголю, скорее о последнем, поскольку от нее шел запах спиртного, смешанный с дешевыми сигаретами.

– Здравствуйте, тетя Маша, – сказала она грубым голосом, очень похожим на мужской, подошла к пятнадцатой квартире и вставила ключ в замочную скважину.

– Здравствуй, Вера, – ответила ей Балалейкина и тут же захлопнула дверь, будто мы с ней уже обо всем поговорили и попрощались.

– Вы Михеева Вера Петровна? – спросила я, делая шаг в ее сторону.

– Допустим, а вы кто? – недружелюбно спросила она, не оборачиваясь.

– Я частный детектив и хотела бы с вами поговорить.

Михеева вздрогнула, выронила ключи, которыми уже открыла дверь, быстро подняла их, толкнула дверь вперед и только тогда сказала, оглянувшись и бросив на меня беглый взгляд:

– Я ничего не знаю.

– Подождите, вы ведь даже не знаете, о чем я хочу вас спросить.

– Но догадываюсь, – буркнула Михеева и переступила через порог своей квартиры.

Я быстро сориентировалась и поставила свою ногу так, чтобы было невозможно закрыть дверь, спрашивая себя, почему общение со мной сразу стало напрягать эту особу. Для убийцы такое поведение было слишком откровенным.

– Вера Петровна, вы… – я не смогла докончить свою фразу, потому что Михеева обрубила меня крепким непечатным выражением, при этом ее взгляд с необъяснимой злобой скользнул по моему лицу.

Признаюсь, такого выпада я от нее не ожидала. Вступать с этой хамкой в словесное карате в мои планы не входило, но все-таки ногу я не убрала, и дверь по-прежнему было невозможно закрыть. Мы продолжали смотреть друг на друга, и я читала во взоре Михеевой такую ненависть к себе, что в моей голове не могли снова не возникнуть самые серьезные подозрения.

– Я что, неясно выразилась? Уточнения требуются? Пошла вон отсюда, ищейка хренова! – Михеева приправила свое «пожелание» крепким матерным выражением.

От такой наглости мое самообладание сделало решительную попытку меня покинуть, но я пересилила себя и сказала, улыбнувшись:

– Мило, но неблагоразумно. Вера Петровна, ваше поведение наталкивает на определенные размышления.

– Вот и размышляй сколько хочешь, а ногу убери! Все равно я с тобой базарить не буду. Менты уже и так достали своими расспросами, – кричала на весь подъезд Михеева, явно работая на публику.

Зрители не заставили себя долго ждать, открылась дверь тринадцатой квартиры, и на ее пороге показался человек-гора – мужчина неопределенного возраста, под два метра ростом, с огромным животом, обтянутым, как барабан, белой футболкой. «Центнера на два потянет», – подумала я и убрала ногу из проема михеевской двери. Вера тотчас захлопнула дверь в свою каморку с внутренней стороны, предоставив мне возможность самой объясняться с этим амбалом.

ГЛАВА 9

– Ты кто такая? – без злобы, но с интересом спросил он.

– Частный детектив.

– А что с Верой не поделила? Почему она так кричала?

– Понятия не имею. Спросите ее сами об этом, а со мной она не захотела общаться.

– Имеет полное право, – компетентно заметил человек-гора. – Никто не обязан давать показания частному детективу, но лично я не против этого. Заходи ко мне, поговорим!

– А к вам у меня нет вопросов, – равнодушно ответила я и хотела подняться наверх.

– Как это так? А вдруг я знаю что-то полезное для следствия? – Исполин лукаво прищурился и спросил полушепотом: – Ты ведь по поводу убийства в лифте? Проходи, не бойся!

– А с чего вы взяли, что я вас боюсь? – Предположение амбала задело мое самолюбие, и я не могла его не развеять. Неожиданно в памяти всплыла необычная фамилия жильца тринадцатой квартиры. – Вы – господин Циттель, если я не ошибаюсь?

– Ха! – отчего-то развеселился человек-гора. – Он самый! Можно просто – Семен. А вас как величать?

– Татьяна, – сказала я, переступая через порог и обомлев от неожиданности.

Квартира представляла собой единое пространство – внутри не было стенной перегородки между единственной комнатой и кухней.

– Нравится? – с гордостью спросил Циттель.

– Просторно.

– Вот это мне и надо, – амбал погладил себя по животу. – Проходи, устраивайся, где нравится, а я налью тебе что-нибудь выпить. Ты что хочешь?

– Минеральной воды.

– Нет проблем. А я пивка выпью, если не возражаешь.

– Семен, у тебя на самом деле есть какие-то соображения по поводу убийства Ксении Демидовой или…

– Или, – мгновенно признался Циттель. – Я эту блаженную Ксению и в глаза-то никогда не видел, ни живую, ни мертвую, и дома меня тогда не было, когда ее убили, поэтому я ничего не знаю.

– Тогда извините, Семен, я пойду. У меня не так много времени, чтобы в каждой квартире рассиживаться, – я повернулась к двери и хотела открыть замок, но амбал положил свою тяжелую руку мне на плечо и сказал:

– Не спеши, крошка, давай посидим, пообщаемся, может, понравимся друг другу. Ты, главное, меня не бойся. Да, я с виду большой, но в душе очень милый и ласковый, как ребенок.

– Знаешь, а я только с виду такая милая и хрупкая, а в душе – большая стерва, к тому же имею черный пояс по карате.

– Врешь! – Циттель посмотрел на меня с искренним удивлением.

– Даже и не думаю.

– Тогда ты мне еще больше нравишься. Я тоже спортом занимаюсь.

– Ты? – усмехнулась я. – Шахматами, что ли, или шашками?

– Нет, сумо. Разве по мне незаметно? Может, померяемся силой – устроим бой без правил?

– Зачем?

– Я всегда хотел попробовать свою силу с представителем или представительницей смежной специальности, – на полном серьезе сказал Циттель.

– Признаюсь, у меня такого желания никогда не возникало.

– А мы назначим приз, чтобы была мотивация, – Семен на мгновение задумался, а потом сказал: – Пусть это будет исполнение желания победителя.

– Проигравший вряд ли сможет исполнить желание другого. А уж если говорить о своем желании, то, кроме убийцы Ксении, меня сейчас никто не интересует. Но ты-то мне его не найдешь!

– Его? А я подумал, что ты Веру подозреваешь, вот она и возмутилась.

– Ты, кажется, минералку обещал, – напомнила я, решив, что неплохо бы разузнать у Семена о том, что собой представляет его соседка.

– Сейчас налью, пойдем, – Циттель потащил меня за руку за собой. – Пока он доставал минералку из холодильника и наливал ее в бокал, я расположилась на высоком табурете, стоящем около барной стойки.

Семен придвинул ко мне стакан с водой, а сам открыл банку пива и уселся напротив меня. Я обратила внимание на то, что, несмотря на чрезмерную полноту, движения Циттеля были ловкими и даже пластичными.

– Расскажи мне о Вере, – попросила я и достала из сумки пачку сигарет. – Что она за человек?

– Продавщица винного магазина, – Семен поднес к моей сигарете зажигалку. – Не замужем. Может, в разводе, а может быть, и не была никогда, хотя к нашему брату неравнодушна. У нее частенько гости бывают, разные. Сегодня один, завтра другой. Нет, я ее не осуждаю. Она берет от жизни все, что может, и правильно делает – жизнь так коротка. Ты хочешь меня спросить, могла ли она убить человека? Скажу однозначно – не могла.

– На чем основана такая уверенность? – спросила я, наблюдая за сизым дымом, образовавшим легкое облачко.

– Она мышей боится, – на полном серьезе сказал Циттель.

– Что? Мышей боится? Ну, ты меня насмешил!

– Здесь нет ничего смешного, я тоже мышей боюсь и не способен на убийство. Я думаю, что это не она Ксению зарезала.

– А кто? У тебя есть свои предположения?

– Нет, сам хотел бы знать, кто это сделал. Слышал, что милиция парня со второго этажа подозревала, но потом его выпустили. Значит, он ни при чем.

– А ты с кем-нибудь близко общаешься из жильцов этого подъезда?

– Как-то не сложилось. Конечно, на просьбы откликаюсь, помогаю соседям новую мебель поднять наверх или перестановку в квартире сделать, гайки прикипевшие отвернуть, но не более того. У меня свой круг общения, мы здесь с друзьями собираемся, играем в карты, пьем пиво. Кстати, насчет сумо я пошутил. Сначала я комплексовал по поводу своей полноты, а потом придумал себе такую фишку. Между прочим, она здорово срабатывает, девушки на меня западают.

– Я так и поняла, что это прикол. Скажи, а Бочарова Александра Васильевича ты знаешь?

– Нет, кто это?

– Хозяин двадцать пятой квартиры, это над тобой, но несколькими этажами выше.

– Может быть, в лицо и знаю, но вот с фамилиями у меня затруднения. Таня, скажи – ты всерьез надеешься отыскать убийцу?

– Вне всякого сомнения.

– И тебе не страшно ходить одной вечером по темному подъезду, зная, что в одной из квартир притаился жестокий убийца?

– Я умею за себя постоять.

– Или ты большая авантюристка, или… – Семен замолчал.

– Что «или»?

– Или ты действительно сможешь разоблачить преступника, – Циттель наклонился, открыл дверцу холодильника и достал вторую банку пива. – Хочешь?

– Нет, я за рулем. Честно говоря, от кофе бы не отказалась. Я вижу, у тебя кофемолка стоит, значит, ты пьешь нерастворимый, а… – я не договорила, потому что в дверь позвонили.

– Кто бы это мог быть? – удивился человек-гора, слез с табурета и степенно, не спеша направился к двери. Посмотрев в «глазок», он сказал: – О, да к нам целая делегация! Наверное, это по твою душу.

Я удивленно пожала плечами, а Семен стал открывать дверь.

– Простите, у вас Татьяна Иванова? – послышался голос Демидова.

– Да. Танечка, я же говорил, что это к тебе! – Циттель чуть посторонился, давая мне возможность разглядеть тех, кто стоял за дверью.

Там было трое мужчин.

– Что случилось, Алексей Евгеньевич? – спросила я, подойдя к распахнутой настежь двери.

– Ну… э… гм, – Демидов произнес несколько нечленораздельных звуков, заставляя меня теряться в догадках, отчего у него пропал дар красноречия.

– Мы все слышали шум в подъезде, – стал объяснять старичок очень маленького роста, который прятал за спиной монтировку, но, вероятно, забыл об этом и опустил руку вниз. – После известных событий это всех насторожило, бабы стали перезваниваться друг с другом и выяснили, что заварушка происходила здесь, на четвертом этаже.

– Так, и дальше что? – Я все еще не могла понять, в чем суть дела.

– Как что? – удивился лысоватый мужчина лет пятидесяти. – Пришли все выяснить.

– Леша, это и есть частный детектив, которого ты нанял? – уточнил старичок.

– Да, это Иванова Татьяна Александровна, – подтвердил мой клиент.

– А почему такой шум был? – осведомился лысый. – Вы действуете согласно законодательству? Ничего не нарушаете?

– Разумеется.

– Вы поймите нас правильно – нервы у всех на взводе, и вдруг такие крики, здесь все, что угодно, можно подумать, – стал оправдываться старик с монтировкой. – Может быть, нам стоит собраться всем вместе…

– Простите, но расследование убийства не имеет ничего общего с собранием жильцов.

– Ну, надо хотя бы предупреждать, – сказал старичок.

– О чем? Откуда я могла знать, что женщина может так неадекватно отреагировать на мое желание задать ей несколько вопросов? – неестественно громко спросила я, предполагая, что Михеева стоит около двери и подслушивает.

– Знаете ли, каждый из нас, доведись попасть ему под подозрение, может не сдержать себя. Меня вот тоже милиция подозревает, на допрос даже вызывали. А еще в «Золотом полисе», это страховая компания, где я работаю, выясняли, правда ли, что у меня свободный график. Да, это так. Я больше на домашнем телефоне тружусь, обзваниваю клиентов. И на момент убийства у меня есть алиби – я долго говорил по телефону с одним из них. Не мог же я в одной руке трубку держать, а в другой – нож! Если вам так необходимо, то я назову его фамилию.

– Назовите, а заодно и номер его телефона.

– Так и есть – вы тоже меня подозреваете! – Тучнов, а это был именно он, развернулся к Демидову и повторил, то ли уточняя у него, то ли утверждая и ставя ему это в укор: – Она меня подозревает?! И ты тоже? Надо же, бред какой!

– Граждане, заходите ко мне, – предложил Циттель, – а то через порог как-то нехорошо разговаривать. Вот вы уже ссориться начали.

Делегация мужчин, кажется, была не против того, чтобы принять это предложение, но я сказала категорично:

– Нет! В данном случае коллективное «творчество» не может быть результативным.

– Наверное, вы правы, – старичок попятился. – Извините нас, пожалуйста. Это бабы меня взбаламутили – нужно, мол, выяснить, в чем дело. Вот я своего соседа слева позвал, а потом и за Алексеем зашли… Что ж, расходиться надо! Неловко как-то получилось.

– Вот, возьмите мои визитки, – я вышла за порог тринадцатой квартиры и подала карточки Тучнову и старикашке с монтировкой, фамилия которого вертелась у меня на языке, но я никак не могла ее вспомнить. – Если у кого-то из вас есть или появится для меня существенная информация, то позвоните мне, и мы встретимся где-нибудь в другом месте.

– А мне визитку? – запоздало спросил Циттель.

– К сожалению, они у меня кончились.

– Жаль, – сказал Семен, вздохнул и вдруг вспомнил: – Ну так что насчет кофе?

– Как-нибудь в другой раз. До свидания, Семен.

– До свидания, – Циттель закрыл дверь.

Страховой менеджер и его сосед уже начали подниматься наверх, а Демидов остался рядом со мной. Он был несколько сконфужен произошедшим, и я сказала ему:

– Вы все правильно сделали. Я могу сейчас зайти к вам?

– Конечно. Знаете, Татьяна, мне так неловко. Мы помешали вам работать, да?

– Ничего страшного, – ответила я, хотя на самом деле была расстроена от того, что все мои планы полетели к черту.

Дело в том, что у меня есть правило, которому я никогда не изменяю – с клиентом в любом случае надо быть вежливой, даже если он своими действиями мешает следствию. Я могла бы высказать Демидову то, что он с самого начала поступил опрометчиво – не стоило назначать первую встречу у себя дома и рассказывать об этом кому бы то ни было. Убийца до поры до времени не должен был знать, что его ищет еще и частный детектив. Увы, мое инкогнито сразу раскрылось, и слухи обо мне поползли по всему дому. Впрочем, обвинять во всем только Алексея тоже было неправильно. Анна Александровна Лунько, зять которой и посоветовал Демидову обратиться ко мне, как сорока, разнесла на хвосте эту информацию. Черт бы ее побрал!

Успокойся, Таня, в любой ситуации можно найти что-то положительное. Да, теперь, когда у всех ушки на макушке, тебе не стоит орудовать, как заправскому домушнику, отмычками и спускаться на тросе в опечатанную квартиру. Эркюль Пуаро так бы не поступил, но все равно нашел бы убийцу. В конце концов, это незаконно, и потому не стоит искать на свою голову приключений. Интересно, когда это я боялась в благих целях немножко нарушить закон? Хорошо, есть и еще один плюс – благодаря стараниям Лунько ты получила информацию о том, что минут за двадцать до убийства Ксении кто-то был в двадцать пятой квартире. На этом уже можно строить полноценную версию.