Текст книги "Менеджер по чудесам"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Мотоциклист продолжал преследовать нас, но недолго. Едва машины вышли на трассу Тарасов – Прудное, парень свернул к какому-то кафе и, остановившись у него, достал из кармана сотовый. Мы уносились все дальше, а мотоциклист вовсе и не торопился пускаться вдогонку. Покинув свою машину, он преспокойно направился к входу в кафе.

«Кажется, я вновь ошиблась, – с некоторым облегчением подумала я про себя. – Парню просто было с нами по пути, а такой кортеж, как наш, всегда привлекает внимание. Ведь все думают, будто в подобном сопровождении ездят только губернатор и его приближенные. И все же нужно держать ухо востро».

– Ребята, давайте быстрее, если можно, – порядком нервничая, попросил клиент. – У меня нехорошие предчувствия.

Водитель подчинился и прибавил скорость до сотни километров в час. Первая машина, а «Опель» мы вновь пустили вперед, переместилась к нам в хвост, не успев сориентироваться. Впереди показался перекресток. Солнце заволокла какая-то темная тучка, мгновенно стало как-то зловеще сумрачно, и у меня нехорошо защемило под сердцем.

– Похоже, будет дождь, – устало заметил водитель.

– Может, и будет, – согласилась я, вновь напряженно вглядываясь в дорогу.

С одной стороны перекрестка находилась небольшая автобусная остановка, на которой маячила едва различимая женская фигурка. Чуть подальше, на обочине, разместился грузовой трейлер. Завидев наши машины, женщина сразу же оживилась и, выйдя из-под навеса, активно замахала рукой.

– Не тормози, – на всякий случай предупредила я водителя.

Тот кивнул и, переключив скорость, пронесся мимо разочарованной особы в сторону стоящей на обочине автомашины. Едва только мы поравнялись с ней, раздались хлопки, и наше авто внезапно пошло юзом. Я не сразу сообразила, что стреляют из-за трейлера. Быстро обернувшись, я выкрикнула:

– Голову вниз!

Клиент непонимающе завертел головой, и не думая слушаться моих приказов. В этот момент в заднее стекло ударилась пуля и, буквально просвистев мимо шеи Конышева, впилась в затылок водителю. Я торопливо перехватила руль и попыталась выровнять неуправляемый автомобиль, одновременно крича:

– Опустите голову! По нам стреляют.

Теперь уже клиент меня понял и поспешил пригнуться. Я, с трудом сдвинув на край сиденья мертвого водителя, одной ногой на ощупь отыскала педаль газа и вдавила ее в пол. Машина рванулась еще сильнее, скрипя почти голыми ободами колес об асфальт. Я боялась потерять управление, но иного выхода у меня не было, тем более что впереди заметила еще одну группу налетчиков. Те уже поджидали нас, вот-вот готовые сорваться с места и преградить нам путь. Наш «Форд» безостановочно несся прямо на бандитов.

Расстояние все быстрее и быстрее сокращалось. Вот из заднего окна «Ауди» преступников кто-то высунулся по пояс и нацелил на нас автомат. Уходя от линии огня, я вильнула чуть в сторону и, съехав с асфальтированной дороги, повела авто прямо по полю.

Спущенные колеса того и гляди готовы были увязнуть в очередной канаве, давая бандитам шанс добить оставшихся в живых. Понимая, что это рано или поздно произойдет, я спешно оглянулась назад, негромко выругавшись:

– Какого черта они не стреляют!

Вопрос, конечно, остался без ответа, зато я увидела, что вторая машина едет следом за нами, практически не отставая. А Конышев лежит в одном положении и не подает признаков жизни.

– Эй, эй, – не имея возможности осмотреть его на предмет ранения, окликнула я Вячеслава. – Вы живы?

– К-кажется, да, – не сразу ответил Конышев. – Что происходит?

– Что происходит? – усмехнулась я, но потом, опомнившись, чуть спокойнее добавила: – Ах да, вы же не видите. И ваше счастье.

– Почему машину так трясет? – Мужчина вцепился руками в спинку сиденья перед собой.

– Мы едем по полю, – коротко пояснила я. – И нас обстреливают из автоматов длинными очередями. На салют в вашу честь это совсем не похоже.

– Что с Михаилом? Я слышал, как позади меня рассыпалось на части стекло. Почему его не слышно?

– Точно не знаю, но, скорее всего, он мертв, – ответила я тихо, и в этот момент машина окончательно застряла на какой-то кочке, отказываясь двигаться вперед. Мотор ревел, колеса крутились, но без толку. – У, черт! Приехали, – громко выругалась я и торопливо обернулась назад.

Машина преступников катила следом за нами, а ее пассажиры нещадно палили по пристроившемуся в хвосте «Опелю». Когда Худаков увидел, что мы встали, то слегка сбавил скорость и, развернув машину, превратил ее во временную преграду для пуль. Сами же ребята без какой-либо команды повыпрыгивали из авто и, прильнув к земле, принялись отстреливаться.

– Не выходите из машины, я к ним, – крикнула я Вячеславу и тоже выскочила из «Форда».

Затем перекатилась по земле к охранникам, выхватила свой «макаров» и присоединилась к отражению атаки. В одночасье пули наших противников практически изрешетили несчастный «Опель», превратив его в металлолом. Не имея возможности поднять головы от земли, мы вынуждены были палить по колесам и просто вперед, надеясь, что хоть одна из пуль все же угодит по адресу. Это, конечно, заставило бандитов остановить свою «Ауди», но мало чем помогло нам.

Поняв, что сейчас они примерно на равных с нами, преступники на мгновение прекратили стрелять. Воспользовавшись минуткой затишья, я рискнула поднять голову, чтобы посмотреть, что там у них творится, и тут же крикнула:

– Врассыпную! Граната!

И в самом деле, один из бандитов, выскочив из автомобиля, бросил в нашу сторону гранату, решив ускорить процесс расправы. Я едва успела отскочить в сторону, как граната взорвалась прямо перед нашим недавним укрытием, подбросив несчастный автомобиль над землей, а затем вновь обрушив вниз. Теперь прикрытия у нас не было никакого, не считая поля подсолнухов за спиной.

– Николай, Андрей, Саша, уходите в поле! Уходите! – закричала я что есть мочи, чувствуя свою ответственность за жизни ребят.

Затем, не проверяя, выполняется ли мой приказ, кинулась к машине, где оставался Вячеслав. Благодаря тому, что взорванный «Опель» полыхал громадным кострищем, за клубами дыма преступники нас не видели. Вытащив Вячеслава из машины, я крепко схватила его за руку и, повернув лицом к полю, попросила:

– Бегите прямо и не останавливайтесь. Бегите что есть сил.

– А вы, Женя, как же вы? – взволнованно спросил меня Вячеслав.

– Я должна вас прикрыть. Бегите, говорю! – прикрикнула я.

Конышев перестал сопротивляться и побежал в указанном направлении, немного сгорбившись и то и дело спотыкаясь. Я, понимая, что в сторону второй машины могут кинуть еще одну гранату, поспешила откатиться в другую сторону и, прижавшись к земле, стала стрелять по выпрыгнувшим из авто бандитам. Мне удалось ранить одного, но остальные тут же поняли, откуда идет пальба, и принялись выжигать территорию вокруг меня огнем из автоматов. Остаться в живых в таких условиях казалось практически нереально.

И все же фортуна была на моей стороне: несколько пуль прошлись по соседству, лишь слегка поцарапав меня, и только одна впилась в область предплечья. Но тут стрельба развернулась где-то в стороне, и меня оставили в покое. Я осторожно приподняла голову и увидела, как, лежа среди подсолнухов, меня прикрывает Шиханов. В ту минуту я готова была расцеловать юнца, подарившего мне драгоценные минуты, нужные мне, чтобы отползти к полю.

Вскоре к стрельбе Шиханова присоединился кто-то еще из ребят, только с другой стороны. Я как раз успела достичь поля, буквально рухнув в подсолнухи, и только тогда перевела дух. Стрельба не прекращалась. Наш «Форд» бандиты использовали в качестве прикрытия и, не рискуя высовываться из-за него, вели прицельный огонь по охранникам. Необходимо было срочно что-то предпринять.

Понимая, что разлеживаться мне совершенно некогда, собралась с силами и, слегка привстав, осторожно пробиралась к Александру. Два раза мне на голову падали сшибленные пулями подсолнухи, но я не обращала на это внимания, понимая, что просто обязана собрать своих вместе. В противном случае нас элементарно перестреляют поодиночке, и цель преступников будет достигнута.

Наконец я отыскала смельчака и, вынырнув у него за спиной, негромко спросила:

– Как с патронами?

– Заканчиваются, – разочарованно откликнулся тот. – Еще немного, и все. Придется отступать.

– Не трать их понапрасну. Стреляй только в тех, кто рискнет высунуться. Своим шквалом ты все равно ничего не добьешься, а на удачу рассчитывать не стоит.

– Ага, – согласился Шиханов и тут же перестал жать на курок.

– Спасибо, – решив, что просто обязана это ему сказать, произнесла я.

– Да не за что, – немного смутился парнишка. – Свои ведь.

– А где остальные? Видел кого-нибудь?

– Да, Андрюха Панов вон оттуда стреляет.

– А Худаков?

– Он от машины отскочить не успел, – виновато отвел взгляд юноша.

– А Конышева ты видел? – торопливо перевела я разговор, понимая, что всем сейчас тяжело. Но пока над нами все еще нависла угроза, времени для скорби нет.

Парнишка отрицательно помотал головой, а затем добавил:

– Когда бежали к полю, видел, а потом потерял.

– Попробую найти его. Не подпускай никого к подсолнухам. А если все же попрут и начнут гранатами забрасывать, уходи. Себя спасай. Поле большое, авось всех не найдут. Понял меня?

– Понял, – послушно закивал головой парень.

– Ну и хорошо. Удачи тебе, – пожелала я ему на прощание и, шагнув в подсолнухи, отправилась на поиски ученого.

Понимая, что найти его не просто, я стала звать Конышева по имени, надеясь, что он услышит меня и откликнется. Про раненое плечо мне пришлось пока забыть, несмотря на то что оно кровоточило и очень болело. На мой зов никто не откликался. Я продолжала кричать, зная, что далеко уйти Вячеслав не мог.

Неожиданно вокруг все стихло. Я насторожилась и невольно обернулась назад, хотя за подсолнухами все равно ничего не было видно. Но вот стрельба снова возобновилась, причем где-то в стороне. Я сначала прислушалась, а затем бросилась бежать в том направлении.

Мчалась со всех ног. Подсолнухи нещадно хлестали меня по лицу своими массивными листьями. Некоторые я успевала раздвигать руками, от иных просто уворачивалась. Выстрелы послышались еще ближе. Неожиданно в стороне от меня что-то шевельнулось. Я повалилась на землю и замерла. Неизвестный медленно и очень осторожно продвигался вперед. Я не видела его, так как мешали заросли, но твердо знала, что если сейчас выстрелю, то свалю наповал. Промахнуться с такого небольшого расстояния я не могла. И все же отчего-то медлила, то ли боясь, что траекторию пули изменят возникшие у нее на пути толстенные стебли подсолнухов, то ли еще почему-то.

Неожиданно неизвестный споткнулся и упал. Я сорвалась с места и помчалась в том направлении, признав в незнакомце Вячеслава Евгеньевича. Теперь мне стало понятно, почему так осторожны были его движения и почему моя интуиция подсказывала мне, что стрелять не стоит.

– Вячеслав, слава богу, я вас нашла! – буквально вцепившись в мужчину, воскликнула я.

Тот даже понять не успел, откуда я налетела, и беспомощно замер. Сейчас на его глазах не было темных очков: видимо, Конышев потерял во время бегства, и его лицо выглядело устрашающе. Невольно вздрогнув, я спросила:

– Как вы? Не ранены?

– Нет, нет, я совершенно не пострадал, – придя в себя, ответил Конышев. – Но там наш мальчик, он уводит бандитов от меня. Мы были рядом, а потом, когда те стали подбираться к полю, он велел мне идти вглубь, а сам помчался в сторону. Женечка, вы должны ему помочь. Он ведь еще так молод, он…

Услышав, что стрельба неожиданно прекратилась, Вячеслав смолк. А когда с разных сторон зашелестели листья подсолнухов, все понял и, обхватив голову руками, осел на землю.

– О господи, за что! Это я, я один во всем виноват! Вы ведь меня предупреждали, что добром это не кончится, а я не послушал. А теперь… бедный мальчик.

– Не время лить слезы, – решительно перебила я Вячеслава. – Нам нужно уходить.

Конышев не смог ничего ответить, я подхватила его под руку и потащила за собой, забирая в противоположную сторону от той, где слышались последние выстрелы. Сейчас мне приходилось не только вести Вячеслава, но еще и все время оглядываться, прислушиваться, не идет ли кто по пятам. Сначала шорохи еще были слышны, затем все стихло, но расслабляться я не спешила. Мы прошли еще некоторое расстояние, и я предложила Вячеславу сесть и немного отдохнуть. Сама же осталась стоять.

Не имея представления о том, где мы находимся и куда нужно идти, чтобы выбраться из зарослей подсолнуха, я призадумалась. Вячеслав молчал, будучи угрюмее обычного. Устало вздохнув, я проверила свой «макаров», пересчитав количество оставшихся зарядов. Из восьми патронов осталось пять: довольно много, если по тебе не палят из пулемета или не забрасывают гранатами. Как назло, раненая рука заболела еще сильнее. Пришлось оторвать от майки большой кусок и слегка стянуть ее. На большее не оставалось времени.

– Мы посреди поля, да? – отвлек меня от мрачных мыслей Вячеслав.

– Ну, может, и не в самой середине, но забрались довольно далеко, – ответила я. – Ну ничего, выйдем. Заберем немного в сторону и двинемся в обратном направлении.

– А что потом? Вернемся в город?

– Не знаю. Вообще, если мыслить логически, сейчас ваши недруги окончательно потеряли нас из виду, что нам только на руку. Мы могли бы беспрепятственно добраться до родственников вашей жены. Вот только…

– Что?

– Боюсь, там-то нас и поджидает засада, тем более что им известен наш маршрут.

– И все же мы должны отыскать мою жену. Вдруг это не она писала такое письмо, а ее заставили, чтобы выманить меня. Я боюсь, что она сейчас у них и…

Речь Вячеслава перебил звонок моего сотового телефона. В первый момент мы оба испуганно вздрогнули, но потом я поняла, откуда исходят эти звуки, и торопливо схватилась за трубку, боясь, что трели услышит кто-то еще и пальба возобновится.

– Да, Охотникова слушает, – торопливо откликнулась я, нажав на кнопку приема.

– Евгения Максимовна, это Шиханов. Где вы?

– А где ты?

– Да черт его знает, – выругался мальчишка. – В подсолнухах этих гребаных. Бандиты ушли. Я затаился, и меня не нашли, хотя ходили мимо, всего в нескольких шагах от меня. А потом, когда они край поля прочесывать стали, пришлось в самую гущу полезть. Теперь вот сижу тут. Хорошо еще, телефон есть, можно вам позвонить.

– Что с твоим товарищем? – рискнула спросить я.

– С Пановым-то? Не знаю. Как он стрелял, слышал, а потом стихло все. Может, тоже затаился. Что делать-то?

– Бери правее и выходи, только осторожнее. Мы сейчас тоже выбираться отсюда будем. Когда выйдешь, проверь, какой километр дороги мимо проходит, мы сделаем то же самое, а потом созвонимся. Понял?

– Понял. Вы там поосторожнее, а то вдруг бандиты все еще тут ходят.

– Да уж постараемся, – невольно улыбнулась такой заботе я и, отключив телефон, пересказала Вячеславу содержание разговора.

Теперь уже мы не стали медлить и решительно направились в обратном направлении, мечтая только об одном: чтобы преступники укатили восвояси.

Глава 4

Осторожно продвигаясь вперед, мы с Вячеславом предпочитали молчать, прислушиваясь к разным шорохам и звукам. Вокруг трещали кузнечики, проносились, жужжа, пчелы и осы, шелестели листвой подсолнухи, послушно поворачивающие головки за солнечным диском. Мы шли, а поле все не кончалось. Казалось, что ему нет ни конца, ни краю.

Чтобы хоть чем-то занять себя и забыть о кровоточащей ране, я отломила одну из цветочных корзинок и выбила из него спелые, крупные семечки. Предложила немного Вячеславу, но тот отказался, заверив, что есть пока не хочет.

– Как вы думаете, Женя, они захватили мою жену или нет? – через какое-то время спросил Конышев.

– Если честно, не знаю, хотя это и очень плохо.

– Почему плохо? – переспросил Вячеслав. – Вы ведь не ясновидящая и не можете всего предугадать.

– Это так, но они объявили вам, а теперь и нам всем, войну. А у войны свои законы и порядки. Эта игра идет на человеческие жизни. Суть ее не в том, чтобы всех уничтожить. Суть в том, чтобы перехитрить противника, чтобы даже в случае победы тот оказался проигравшим. Как говорил главный герой фильма «А зори здесь тихие»: «Война – это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает». Мы вот с вами противника не понимаем, что очень плохо. Это на руку ему, а не нам.

– Да как его поймешь, если даже не знаешь, кто он, – обреченно вздохнул Вячеслав.

– Это вы верно подметили, – согласилась я. – Чтобы вести игру на равных, нужно знать, кто играет на другой стороне. Имя этого врага мы пока не знаем, но зато нам известна его цель.

– Убить меня, – едва слышно вымолвил Конышев.

– Не совсем, – не согласилась я, потуже затягивая повязку на руке. – Скорее, он хочет приостановить создание программы невскрываемых кодов. А для этого нужно убрать вас. Допустим, что именно хакеры прислали вам письмо, якобы написанное вашей женой.

– Но откуда они…

– Допустим, просто допустим, – перебила я Конышева. – Для чего они это сделали? Естественно, чтобы выманить вас, заставив поехать за супругой. Учитывая то, что покушения велись на всем пути нашего следования, место ее пребывания им также хорошо известно. Вот тут-то и начинается непонятное: почему бандиты не захватили женщину, а затем не вынудили вас прибыть туда, куда им нужно и удобно, собственным ходом? Они ведь должны понимать, что ради жены вы пойдете на все и исполните любое их требование, вплоть до утаивания ее похищения от ваших спонсоров. Почему же тогда не сделали этого? К чему столько сложностей и преград, когда все можно было бы значительно упростить?

– Я тоже не понимаю, но очень боюсь, что Вике причинят какой-то вред. А еще боюсь, что ее уже давно нет в живых.

– Что вы такое говорите! – воскликнула я.

– То, что думаю, – сухо заметил Конышев. – Это же логично: после того как им не удалось убить, они решили сломить меня психологически, понимая, что после такой потери я не смогу вернуться к работе.

– Или же, наоборот, обозлитесь еще сильнее и с удвоенной силой возьметесь за дело, – возразила я. – Согласитесь, ведь они не в курсе вашего образа мыслей, а потому вряд ли рискнут так поступить. Психологическое воздействие не всегда срабатывает, как хотелось бы. И потом, наши противники, судя по всему, люди решительные и предпочитают силовые методы. Так что ваше предположение, скорее всего, ошибочное.

– Возможно. Хотя не знаю… уже ничего не знаю, – вздохнул Вячеслав.

Я промолчала, продолжая продвигаться вперед. Прошло примерно минут двадцать, прежде чем мы наконец выбрались с поля на дорогу. Но прежде чем покинуть ставшие родными подсолнухи, я обследовала окрестности и лишь затем вернулась за Вячеславом. Мы выбрались на трассу, немного прошагали вперед, дабы отыскать столб с километровой отметкой. Оказалось, что от города мы уже очень далеко, а до следующего населенного пункта тоже невесть сколько.

Я достала сотовый и набрала номер Александра. Тот ответил не сразу, заставив меня слегка понервничать.

– Ты что так долго не отвечал? – накинулась я на мальчишку, когда связь все же установилась.

– Так получилось, – не нашел оправданий юноша. – А вы что, уже на трассу вышли?

– Да, конечно, – я сообщила наши координаты. – А как дела у тебя?

– Все еще в поле, – нехотя признался Александр. – Я уж и в одну, и в другую сторону шел, не кончается оно.

– Ты что, вообще не ориентируешься на местности? – ужаснулась я.

– Ну да, – промямлил мальчишка. – С детства топографическим кретинизмом страдаю. Ну ладно в городе, так тут поле: черт знает, куда идти.

– М-да, после того, как ты там покружил, действительно не сообразишь, – вздохнула я. – Какие-нибудь посторонние звуки слышишь? Машины, например.

– Нет, только стрекозы да кузнечики.

– Что ж с тобой делать-то? – невольно вздохнула я. Но тут Вячеслав подсказал:

– Пусть ориентируется по солнцу. Скажи ему, с какой стороны оно должно быть, и пусть движется в нужном направлении.

Я немного расстроилась от того, что такая удачная мысль пришла в голову не мне, но быстро подавила досаду, посмотрела на небо и принялась объяснять юноше, как ему добраться до дороги. Александр, кажется, понял и пообещал, что будет не просто идти, а бежать, чтобы нам не пришлось ждать его слишком долго. Пожелав ему удачи, я отключилась.

– Что будем делать теперь? – после небольшой паузы спросил Вячеслав. – Думаете, стоит ждать парнишку? Или, может, пусть выбирается с поля да возвращается домой, пока цел? А мы уж с вами сами как-нибудь до места доберемся. Незачем ему рисковать.

– Я думаю так же, – согласилась я с Вячеславом. Мне не особенно хотелось торчать здесь неизвестно сколько, тем более что рана то и дело напоминала о себе. – Пусть возвращается и сообщит в милицию о случившемся, покажет место, где все произошло. Они заберут тела…

– Тогда позвоните ему еще раз, – предложил Конышев, не дослушивая.

Я кивнула и заново созвонилась с Александром. Когда я вкратце поведала о своем решении, мальчишка возмутился:

– Нет, не хочу и не буду возвращаться. Я обязан быть с вами, охранять Вячеслава и вас.

– Тебя самого охранять нужно, – возразила я строго. – Хватит, и так уже троих потеряли. А их еще, между прочим, отыскать нужно, вот ты этим и займешься. Все понял?

– Понял, – сквозь зубы ответил Шиханов. Ему совсем не хотелось отставать от нас, но сейчас не до геройства. Я, конечно, была благодарна парню за все, что он сделал, за то, что не сдрейфил, но подставлять его более не могла.

– В таком случае лови машину и сейчас же марш в город, – приказала я, а затем чуть спокойнее добавила: – Мы на тебя рассчитываем. Очень.

– Хорошо, я все сделаю, как вы сказали, – пообещал паренек и, пожелав нам удачи, отключился.

Теперь уже я вышла на дорогу и принялась ловить попутку. Как назло, все автомобили проносились мимо, даже и не думая останавливаться. Я не сразу поняла, чем это вызвано. Но потом, осмотрев себя и Вячеслава с ног до головы, сообразила, что столь подозрительным типам, как мы, – пыльным, окровавленным, в изорванной одежде и с исцарапанными лицами, с налипшей травой и репьями, – бессмысленно надеяться на удачу. В таких обстоятельствах рискнет остановиться только сумасшедший. Но на таких сегодня явно был неурожай.

– Похоже, придется идти пешком, – заявила я Вячеславу после нескольких неудачных попыток поймать такси. – Мы с вами слишком несолидно выглядим, чтобы нас подвозили. А люди сейчас, сами знаете, какие пуганые.

– Сколько до следующего населенного пункта? – поинтересовался Вячеслав.

– Не знаю, но наверняка много.

– В таком случае, может быть, попробовать остановить машину при помощи этого? – Мужчина вытащил из своего кармана пластиковую кредитную карточку и протянул ее мне. – Как думаете, это прибавит нам солидности?

– Пожалуй, что да, – произнесла я в ответ. Затем взяла кредитку и, зажав ее между двумя пальцами, выставила руку в сторону.

Несколько машин прошли мимо, словно водители не замечали этой вещицы. Но одна все же остановилась. Это был старенький «жигуленок» василькового цвета, с помятыми дверцами, без одной фары и с треснувшим лобовым стеклом, залепленным синей изолентой. Но в нашем положении нам и эта развалюха казалась за счастье. Мы с Вячеславом подскочили к окну водителя, и я спросила:

– Подбросишь до Тепловки?

– Не-е, это слишком далеко. Только до Юрловского района.

– Хорошо, давай хотя бы до Юрловского, – сразу же согласилась я.

– Сколько дадите? – не спешил соглашаться водила. Ему было уже, наверное, лет пятьдесят, а может, и больше, но выглядел он довольно-таки бодро и для своих лет даже свежо.

– А сколько хочешь?

– Ну-у, – мужчина оценивающе окинул нас взглядом. – Судя по тому, как вы выглядите, везти вас в город вряд ли кто согласится, так что придется раскошелиться. За тысячу отвезу.

– За сколько? – возмущенно переспросила я, опешив от подобной наглости. Да, мы, конечно, не в лучшей форме, шансов поймать другую машину немного, но ведь они все же были. Решив как следует наехать на бессовестного нахала, я уже открыла рот, но тут мне на плечо легла рука Вячеслава, и он тихо произнес:

– Тысяча так тысяча. Только доставьте до места.

– Да вы что, это же обдираловка настоящая! – не могла угомониться я. – Да за такие деньги нас до подъезда надо доставить, да еще ковровую дорожку до крыльца расстелить и лепестками роз посыпать.

– Не хотите, как хотите, – равнодушно пожав плечами, отвернулся старик. – Найду других желающих. Дачников в эту пору – хоть отстреливай.

– Ладно, – сквозь зубы протянула я, понимая, что дедок и в самом деле прав: вряд ли кто еще рискнет остановиться. Да и тормознул он лишь потому, что ему терять нечего: денег у него нет, машина такая, что на нее не позаришься. Пришлось соглашаться.

Мы залезли на заднее сиденье. «Жигуленок» сорвался с места и со скоростью аж шестьдесят километров в час покатил в сторону Юрловки – небольшого поселка городского типа, до статуса города которому не хватало всего нескольких сотен жителей. Но это не мешало поселку развиваться, обзавестись несколькими школами и детсадами, собственными банками и больницей.

– На карточке-то хоть что-нибудь есть? – поглядывая на нас через зеркало, поинтересовался любопытный дедок. – А то, может, зря везу, пустая она?

– Есть, – уверенно ответил ему Вячеслав.

Старика его ответ успокоил, и он, начав напевать себе под нос какую-то дурацкую песенку, радостный, покатил дальше. Мы сидели сзади молча. Да и о чем было говорить, учитывая наше незавидное положение. Я старалась прикрывать рукой рану, боясь, что старик, увидев кровь, испугается и выбросит нас на полпути.

Вскоре впереди показались первые постройки Юрловки. Это были небольшие, большей частью деревянные домики с дворами и палисадниками. Проехав мимо массивного каменного указателя с высеченным на нем названием поселка, мы покатили по направлению к центру. Частные домики соседствовали с высотками, а ближе к самому центру последние заполонили все пространство. Чувствовалось, что центр постепенно обустраивается и модернизируется. Здесь и дорога была хорошей, и виднелись рекламные щиты. Встречались и магазины.

Через несколько минут мы въехали на центральную площадь. Здесь, помимо административных зданий и памятника павшим солдатам, находилась почта, а чуть дальше расположились несколько магазинов и продуктовый рынок. Больше всего народу наблюдалось около него, чуть меньше – у автобусной остановки.

Но наш дедок тормознул машину не на площади, а возле банкомата. Заглушив мотор, он, обернувшись к нам, распорядился:

– Кто-нибудь один пусть идет за деньгами, а другой останется. А то знаю я вас, свалите, не заплатив.

– Он слепой, вы разве не видите? – ответила я в свою очередь. – А пин-кода его карточки я не знаю.

– Так пусть он вам скажет, – преспокойно парировал дедок.

Вячеслав не дал мне возможности возразить и спокойно продиктовал цифровую комбинацию. Устало вздохнув, я покинула машину, подошла к банкомату, вставила пластиковую карточку и принялась набирать нужные реквизиты. Вскоре на экране появилась строка с просьбой подождать, а пару минут спустя пришло невероятное сообщение: «Счет пуст».

– То есть как пуст? – громко удивилась я и повторила набор, решив, что где-то допустила ошибку.

Результат оказался точно таким же. Пришлось вернуться в машину и сообщить Конышеву о наших неприятностях:

– Не знаю, куда делись ваши деньги, но на этой карточке нет ни копейки.

– То есть как это нет? – теперь уже удивился Конышев. – Я точно знаю, что там есть деньги, причем немаленькие. Меня хорошо спонсируют и…

– Так, может, вы ошиблись с пин-кодом? – предположила я, перебив его.

– Нет, я не мог ошибиться. Проверьте еще раз.

– Я проверяла дважды. Карточка пуста. Совершенно пуста.

– Ну, так я и знал, – раздраженно ударив руками по рулю, выдохнул дедок. – Прохиндеи, аферисты, на халяву проехать задумали! А вот сейчас свезу вас в отделение, пусть-ка проверят, кто вы такие.

– Это кто еще прохиндей! – усмехнулась я в ответ. – Да и вымогатель тоже – запросить за пару километров целую тысячу… Да вас самого сдать нужно, за грабеж. Выходите, Вячеслав, перетопчется этот хрыч.

– А никуда он не пойдет, – вцепился в его руку дедок, да так сильно, что даже я не смогла отодрать его когтистых пальцев от рукава Конышева. – Пока за дорогу не заплатите, не выпущу, – упрямо голосил старикан.

– Не нарывайся, дед, – предупредила я, доставая из-за пояса свой «макаров», – иначе пожалеешь. Выпусти по-хорошему и езжай, куда ехал.

– Ты меня пугать вздумала? – даже не вздрогнул дедок. – Не на того напала. Ну давай, стреляй, чего медлишь? Да я таких, как ты, сморчков, собственными руками душил! Чего таращишься, не пущу его, пока денег не принесешь. Не боюсь я пушек ваших…

Столкнуться с таким бесстрашным стариком мне довелось впервые, а потому я даже немного растерялась, поняв, что моя уловка не сработала. И все же необходимо было что-то придумать.

– Ну ладно, дед, вижу, ты за свои слова отвечаешь, – спрятав пистолет, произнесла я спокойно, понимая, что старика лучше не злить, нам же дороже станет. – Но и нас пойми, мы не специально тебя обманули. На нас пару часов назад напали, взорвали обе машины, убили троих людей, а теперь вот, оказывается, еще и лишили денег. Если и впрямь хочешь с нас что-то поиметь, оставляй свои адресные данные, как только сможем, вышлем тебе твою тысячу.

– Ты меня чего, за лоха держишь? – усмехнулся в ответ дед. – Сказки свои в детсаде гутарить будешь, а мне деньги давай. У всех нынче проблем хватает, и ваши меня совершенно не интересуют.

– Ну ты и скупердяй! – изумилась я. – Ладно, забирай все, что есть. – Я принялась выворачивать свои карманы, выгребая из них всю завалявшуюся мелочовку. То же самое заставила сделать и Вячеслава. Совместно мы раздобыли из личных закромов пятьдесят четыре рубля сорок девять копеек. Эту сумму я и протянула дедку, добавив: – Большего тот путь, что ты нас провез, все равно не стоит. Или бери – или можешь делать что хочешь. Денег у нас нет, сам видишь. А милиция скорее тебя арестует, когда узнает, кого ты посмел задержать.

Старикан в нерешительности заерзал на сиденье, не зная, как лучше поступить. Заметив, что уже посеяла в его душе сомнения относительно того, что других денег он и впрямь может не получить, я поспешила добавить:

– Бери или проваливай, авось тогда и доживешь до своей естественной смерти. Не дразни судьбу.

– А, черт с вами, – махнул рукой дед и жадно сгреб с моей ладони все денежки. – Катитесь отсюда!

Мы спешно вылезли из машины и, отойдя в сторонку, остановились. Необходимо было решить, что делать дальше, учитывая, что денег у нас нет ни копейки, а пластиковая карточка Вячеслава абсолютно пуста. Последнее обстоятельство все еще вызывало возмущение со стороны Конышева, который, не сдерживаясь, начал бить ногой по кованому забору банка.