Текст книги "Бегущая от Мендельсона"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Парень, чтобы не потерять Ксению в толпе, вынужден был приблизиться. Я сделала то же самое, а мысленно чуть-чуть расслабилась.

То, что мне было нужно в первом приближении, я уже выяснила: за моей клиенткой на самом деле идет слежка. Причем делается это на хорошем уровне, и, главное, пока угроз для нее я не вижу. Цели слежки придется обговаривать с преследователем при личной с ним встрече. Это становится явно необходимым делом, но его-то как раз можно отложить: ни он против Ксении, ни я против него без ненужного риска ничего не сможем предпринять среди бела дня и на глазах у людей.

Значит, сейчас нужно спокойно дождаться, пока Ксения нагуляется по базару, а затем проводить ее домой и обсудить ситуацию. Дома можно вообще не волноваться за ее безопасность: вряд ли этот парень станет ломиться в многоквартирный дом с оружием. И вообще, у меня создалось впечатление, что он просто-напросто следит за перемещениями Ксении, просто фиксируя их и не собираясь при этом предпринимать ничего другого! Но зачем ему это нужно?

Я бросила взгляд на Ксению и парня, торчащего у нее за спиной на расстоянии пяти-семи метров. Ксения явно не спешила уходить с рынка, но ничего не покупала и вроде бы не намеревалась. При этом вид у нее был такой, словно она занята каким-то важным делом. Она хмурила брови и смотрела по сторонам с сосредоточенным видом, словно кого-то высматривая. Это меня насторожило. И вообще, мы не договаривались, что Ксения пойдет в Привоз, она должна была отправляться сразу же после занятий домой. Почему она сменила тактику?

Я продолжала наблюдать за девушкой, уже готовая позвонить ей на сотовый, если ситуация затянется, но тут Ксения направилась к углу рынка, где обычно кучковалась разношерстная компания, торгующая разным барахлом.

Здесь стояли пожилые джентльмены, занимающиеся продажей марок, значков, монет и прочей откровенной ерунды. Сидели на стульчиках книготорговцы, чей товар лежал на составленных по четыре табуретках. Присутствовали и совсем уже опустившиеся в социальном плане личности, которые сваливали на застеленном старыми газетами асфальте свое «добро»: потертые ложки, вилки, закопченные кастрюли и сковородки, детские резиновые уточки с пищалками, выпущенные в середине прошлого века, хрустальные вазочки производства завода «Техстекло», бутылочки для кормления младенцев, штопаные одеяльца – словом, все, что еще сохранилось в их жилищах и что, по их мнению, можно было реализовать хоть за какие-то деньги.

Невдалеке от них крутились некие личности, сразу показавшиеся мне подозрительными. Им было лет по двадцать, и в первый момент, когда Ксения двинулась к ним, я было подумала, что это ее знакомые по академии, но тут же отбросила эту мысль, едва присмотрелась к ним ближе. Парни явно диссонировали по внешнему виду с Ксенией и компанией студентов, несколько минут назад вышедших из дверей академии госслужбы.

Будущие государственные служащие обычно не ходят с засаленными, давно не стриженными волосами, с ногтями с черными от грязи ободками, в замызганных джинсах и порванных кроссовках… И при этом лица их не носят тупого примитивного выражения, глаза не бегают пугливо, а движения лишены суетливости. Те двое, что стояли сейчас в углу и к которым направлялась Ксения, явно были из другой социальной прослойки. И меня очень сильно интересовало, что же забыла эта мажорная девушка в их обществе?

Ксения подошла к парням и что-то вежливо спросила. Один из парней сразу же закивал и протянул руку. Ксения щелкнула замочком на сумочке и… достала оттуда пакет, в котором хорошо просматривался какой-то белый порошок. Практически следом где-то над моим ухом раздался негромкий щелчок, затем еще один…

Я повернула голову. Парень, все это время следивший за Ксенией, достал фотоаппарат и, пристально вглядываясь в происходящее, быстро делал снимки Ксении, передающей пакет незнакомым парням. Первым моим порывом было выбить у него из рук фотокамеру, но я привыкла не поддаваться порывам. Посему вместо этого незаметно чуть вытащила из кармана миниатюрную камеру и сама сделала пару снимков, сделав упор на юнцах, принявших пакет. Я зафиксировала, как он перекочевал в карман одного из них, и стала наблюдать дальше.

Ксения постояла возле них еще около минуты, в течение которой один из юнцов, постоянно длинно сплевывая через зуб, что-то быстро говорил ей, словно давая инструкцию, потому что в завершение Ксения кивнула и, повернувшись, пошла прочь. Ни меня, ни своего преследователя она, казалось, не замечала.

Девушка двинулась вдоль рядов торговцев и вдруг остановилась подле одного пожилого мужчины, торгующего классикой позапрошлого века. Она взяла в руки потрепанный томик Грибоедова и принялась перелистывать, попутно что-то уточняя у продавца, который охотно принялся ей объяснять, не скрывая радости от возможности продать книгу. Ксения улыбнулась, сунула книгу в пакет и достала из сумочки кошелек, чтобы расплатиться…

Я подумала: сейчас она наконец завершит свои дела, после чего отправится домой, где я наконец-то смогу вытрясти из нее, что, черт возьми, происходит.

Но день выдался очень урожайным на сюрпризы. Не успела я отделаться от шока, полученного от увиденной только что сцены, как в этот момент из толпы, густой массой проходящей мимо, вынырнул сутулый парень и дернул за кошелек, одновременно оттолкнув Ксению от себя.

Сумка оказалась в его руках, Ксения попятилась и, не удержав равновесия, села прямо на стопочку потрепанных детективов. Стопочка медленно съехала набок, Ксения вместе с нею, и через секунду девушка уже лежала на земле, пытаясь подняться. Сумку, из которой только что увели кошелек, Ксения не выпустила из рук, а вот полиэтиленовый пакет уронила, он упал, и из него вывалился том Грибоедова.

Парень скользким ужом втерся в толпу и почти потерялся в ней.

Меня отделяло от происходящего не очень большое расстояние, но мои шансы догнать этого сопляка были минимальными. Однако я все-таки рванула за ним, рискуя быть рассекреченной парнем и на ходу придумывая легенду своего благородного участия в этой заварухе, которую намеревалась провозгласить громко, в расчете на его уши. В случае если мне удастся догнать воришку, разумеется.

Проскальзывая сквозь враз заругавшихся граждан, я окончательно завязла в этом непроходимом человеческом болоте, и единственное, что реально смогла сделать – смешно сказать! – вытягивая шею, оставаться зрительно в курсе событий.

А они развивались по весьма оригинальному сценарию. Режиссер, придумавший его, явно был личностью неординарной, потому что дальше случилось нечто уже совсем невообразимое. Я никак не ожидала такого поворота сюжета.

Парень, следивший за Ксенией, всегда старавшийся держаться в тени, вдруг вышел на первый план. Он был гораздо ближе меня к Ксении и сразу же бросился ей на помощь.

Как он разобрался с сутулым вором, я не заметила, но только тот вдруг появился снова, словно его вытолкнула наружу некая сила. Парнишка, уцепив его за руку, провел болевой прием дзюдо, согнул мерзавца в колесо, ткнул его носом в землю и отобрал кошелек. После чего, отделавшись всего лишь пинком в задницу, счастливый воришка удрал, а новоявленный герой протянул кошелек Ксении, с помощью расшумевшегося дедка уже успевшей подняться на ноги.

Ксения кошелек благодарно приняла, потом разглядела того, кто ей этот кошелек протянул, не совладала с нервами, вскрикнула и отшатнулась. Снова упасть ей не дал дед, а парень, низко опустив голову, постарался опять скрыться. Ксения стала оглядываться, но уже его не увидела.

Я же не упустила и заметила, куда он подевался: он встал за соседним лотком, спрятавшись за его навесом, достал пачку сигарет и закурил.

Получался очень интересный спектакль: постоянно находящийся в тени преследователь ненавязчиво оберегает Ксению от неприятностей! Когда девушке ничего не угрожает, он и не думает к ней приближаться. Но как только на ее пути встает опасность – в виде пьяного дурака или наглого вора, – он тут как тут, словно рыцарь без страха и упрека защищает ее!

А сама-то девушка какова? Только что на моих глазах она продает двум каким-то хмырям героин, причем в количестве, достаточном, чтобы получить приличный тюремный срок! Слишком уж велик был пакетик. К тому же Ксения не походила на наркоманку, это я отметила сразу же, еще при первой нашей личной встрече. Но и на наркоторговку она не была похожа. Хотя…

В деньгах она не нуждается, говорит, что ей их дают родители. Но, во-первых, кто мне мешает говорить то же самое? А самих родителей я в глаза не видела. Во-вторых, Ксения живет одна, на съемной квартире, и о себе рассказывает крайне неохотно. При этом учится в академии госслужбы, где все отделения платные, одевается в фирменных магазинах и имеет собственный «Шевроле». И сегодня после окончания занятий продала пакет с героином двум наркоманам, причем в этот момент ее снял на камеру непонятный сыщик-дзюдоист…

Словом, было от чего почесать затылок…

Нет, нужно основательно потрясти Ксению, можно даже припугнуть ее чем-нибудь и «расколоть» по полной программе. Наркотики просто так не передают! Лучше всего – показать ей снимки, на которых явственно видно, как пакет перекочевывает в руки наркоманов, а также их рожи. Стоп, рожи!

Я чуть не вздрогнула, потому что как раз в этот момент обе рожи протопали мимо меня. Мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Думать было некогда, надо было действовать. Из всех троих – Ксении, симпатичного преследователя и наркоманов – мне следовало выбрать кого-то, с кем переговорить в первую очередь. Я не могла растроиться или хотя бы раздвоиться, и выбор предстояло сделать немедленно.

Я быстро набрала номер сотового Ксении и сказала приказным тоном:

– Немедленно отправляйтесь в летнее кафе напротив академии. Сидите там до упора и никуда не уходите, пока я вам не позвоню и все не отменю. Там много народа, так что не бойтесь. Но оттуда ни ногой! Поняли?

– Да, но что… – принялась было говорить Ксения, но я жестко перебила ее, сказав:

– Так, пулей!

Девушка послушно убрала мобильник в сумку и вышла наконец из Привоза. Я рассудила логически: преследователь Ксении наверняка сейчас двинется за ней и не упустит из виду. Следовательно, от меня он никуда не денется. Ксения, находящаяся в окружении людей, в безопасности. К тому же преследователь пока что не источал никакой угрозы. По крайней мере, явной. Скорее всего, он станет угрожать после, для того он и фотографировал девушку. Но это случится явно не сегодня. И до этого момента Ксении особо волноваться нечего. Ее жизни и здоровью этот парень точно не угрожает. А начать мне следует с беседы не с ней, а с этой патлатой шпаной, а уж потом сопоставить их показания с тем, что мне напоет Ксения. Увы, у меня не имелось стопроцентной уверенности в собственной клиентке. Я предполагала, что она сочинит для меня какую-нибудь малоправдоподобную историю, которую я вынуждена буду проглотить, если у меня не будет фактических контраргументов. И вот за этими самыми контраргументами я и направилась.

Убедившись, что Ксения пошла в обратном направлении, а за нею через пару минут, оттолкнувшись от стены, двинулся парень, я поспешила за двумя наркошами, которые успели утопать уже до угла.

Еще больше выросло мое удивление, когда оба парня подошли к облезлому «Москвичу» 412-й модели, бывшему когда-то светло-зеленым. Сейчас родная краска облупилась, и «москвичонок» кое-где покрылся ржавчиной. Собственно, ничего странного в этом не было: выпуск данных автомобилей прекратился на ижевском заводе лет пятнадцать назад, а этот экземпляр делался еще на АЗЛК, следовательно, было ему не меньше тридцати пяти лет. Я даже подивилась про себя, где ребятки сумели его откопать. Наверное, от дедушки по наследству достался.

Еще большие сомнения меня терзали насчет того, сможет ли он вообще передвигаться. Как оказалось, я была слишком низкого мнения об отечественном автопроме. Ребята открыли дверь, и один из них, сев за руль, повернул ключ зажигания. «Москвич» заурчал, зафыркал, словно выражая свое возмущение тем, что его тревожат на заслуженной пенсии, затем несколько раз чихнул и, дернувшись, тронулся с места.

Я быстренько поозиралась по сторонам и, увидев приближавшуюся «Ладу Калину», подняла руку.

– Давай во-он за тем драндулетом, – кивнула я водителю, усаживаясь на сиденье рядом с ним.

Водитель, плотный мужчина лет пятидесяти, скептически уставился на меня.

– На кой он тебе? – наконец не выдержал он и высказал свое любопытство.

– Надо, – кокетливо улыбнулась я.

Мужик хмыкнул.

– Для их мамаши ты вроде молодая слишком… Для жены – старовата будешь… – словно размышляя вслух, проговорил водитель, но с места тронулся.

– Полегче, дядя, – усмехнулась я. – Насчет староватой-то. На себя посмотри.

Мужик не стал смотреть на себя, видимо прекрасно помня о собственных прожитых годах, и от комментариев не воздержался, продолжая бубнить:

– Хотя чему сейчас удивляться… Бабы с ума посходили: то рожают в двенадцать лет, то в шестьдесят за двадцатилетних замуж выходят…

Наверное, водитель таким образом развлекал себя, но мне вступать с ним в пустой диалог совершенно не хотелось. Но не потому, что я боялась упустить из виду «Москвич». Тот катил себе впереди не спеша, попыхивая дымком из выхлопной трубы, и нисколько не подозревал о том, что за ним ведется погоня. Я даже улыбнулась про себя, представив картину, если бы «Москвич» вдруг вздумал удирать от нас. Воистину, дым стоял бы столбом!

Но ребята на своем дришпаке и не помышляли ни о чем подобном. Они свернули на улицу Яблочкова и медленно поехали по ней по направлению к Волге. Улочка была тихой, преимущественно состоявшей из частных дворов в окружении зеленых садиков. Сейчас, в самом начале осени, листья еще не начали желтеть, и деревья стояли зеленые. «Москвич» остановился возле одного из домиков, один из ребят вышел и открыл деревянные ворота. Машина тихонько въехала во двор и остановилась.

– Спасибо, дядя! – поблагодарила я водителя, сунула ему сотню и покинула салон «Лады Калины».

Пробраться во двор через ворота труда не составляло: их я открыла самой простой отмычкой, так как держались они на честном слове. Однако лезть в дом не спешила. Мне нужно было дождаться, пока ребята приступят к процедуре приема героина, но в то же время не тянуть, пока они не обдолбаются и не потеряют способность внятно отвечать на вопросы.

Во дворе находились два дома, похожие друг на друга как близнецы: двухэтажные, из красного кирпича, с высокой лестницей на второй этаж и с крыльцом. Парни, оставив свое раритетное авто во дворе, под старым кленом, скрылись за дверями второго, что стоял в глубине: я слышала, как их растоптанные кроссовки громыхают по ступенькам. Они поднялись на второй этаж, и следом хлопнула дверь. Следовательно, они не в гости пришли, а были здесь хозяевами.

Я прошла в тень и присела на низенькую деревянную лавочку, собираясь выждать несколько минут, а потом уже нанести визит ребятам. Однако все получилось не так, как я рассчитывала. Не прошло и десяти минут, как парни вышли из дома и направились к воротам. К услугам своего драндулета они на сей раз не прибегали, из чего я сделала вывод, что они намерены оттянуться по полной и садиться за руль все-таки остерегаются.

Мне ничего не оставалось, как подняться и последовать за ними. Ребята шли по улице, в руках у одного из них был полиэтиленовый пакет, навскидку казавшийся пустым. Но я не сомневалась, что в нем лежит пакетик с героином или, по крайней мере, какая-то его часть.

Парни притормозили у магазина «Магнит», недолго посовещались о чем-то, потом один из них полез в карман и, достав несколько купюр и мелочь, пересчитал их. Второй присовокупил к ним собственные средства, и ребята пришли к консенсусу. В магазин за ними я не пошла, дабы лишний раз не маячить, понимая, что вскоре они сами появятся.

Так и получилось: через некоторое время ребятки вышли из магазина, а пакет их несколько потяжелел. Потом один из них достал сотовый и набрал номер.

– Катюх, привет, – гнусавым голосом произнес он.

Я стояла за деревом и курила, рассеянно глядя вдаль и делая вид, что парни мне параллельны. Да они и не обратили на меня никакого внимания, их сейчас волновала другая перспектива, о чем наглядно свидетельствовал их разговор.

– Ну, ты готова? У нас все на мази, – продолжал гнусить парень. – Пятихатка, как и договаривались. Вас сколько? Трое? Отлично. Не, какая скидка? И так за полцены отдаю. Товар ништяк, чистоган, больше нигде не найдешь, зуб даю! От Грейнджера товар, у него левака не бывает!

Один из передних зубов у парня отсутствовал, и я мысленно поиронизировала, что однажды он слишком легкомысленно отнесся к своим обещаниям…

– Ну так мы подгребем минут через десять, ага, – удовлетворенно кивнул парень и, отключив связь, повернулся к своему спутнику. Не скрывая радости в голосе, он сказал: – Все супер, их там трое, Катька и еще две подруги. Все будут, так что полторашка уже наша! И еще она договорилась с кем-то на четыре дозы, так что… – и он довольно подмигнул приятелю.

Они хлопнули друг друга ладонями и побрели дальше по улице Яблочкова. На углу они свернули к Крытому рынку, прошли еще пару кварталов и направились по Астраханской. Я не торопясь шла метрах в тридцати, стараясь не привлекать к себе внимания. Но парни были поглощены беседой и, видимо, подсчетом барышей, так что все остальное их мало волновало.

Наконец они дошли до панельной девятиэтажки и повернули во двор. Вот тут мне нужно было поторопиться, чтобы точно выяснить номер квартиры, куда направлялись ребятки. Я обогнала их, видя, что они намереваются пройти в третий подъезд, и, открыв дверь универсальным ключом для всех домофонов, чуть придержала ее, дожидаясь ребят.

В лифт мы вошли вместе, и я вопросительно посмотрела на них.

– Пятый, – хрипловато произнес второй парень, и я нажала на кнопку четвертого.

Выйдя на один этаж раньше парней, я остановилась на лестничной клетке, снизу незаметно наблюдая, в какую квартиру они позвонят. Это была дверь с левой стороны. Я услышала трель звонка, потом девчачий голос:

– Привет, мальчики. Вы очень вовремя.

Дверь закрылась, и я осталась в полном одиночестве. Некоторым временем, чтобы на ходу выработать план действий, я располагала. Конечно, попасть в квартиру я могу легко: вскрыть этот замок – для меня дело плевое. И даже пусть их там пятеро, справиться с двумя наркошами и тремя соплячками – тоже пустяковая задача. И все же не стоило ломиться с наскока, лучше придумать что-нибудь поинтереснее…

Идея, возникавшая в моей голове, может, и не блистала особым изяществом, зато она была вполне обнадеживающей. А долго ломать голову мне было некогда. Да и вообще, я не слишком погружаюсь в размышления, я человек действия.

Быстро достав из сумочки зеркало и коробочку с косметическими средствами, я несколькими движениями придала лицу характерную бледность, слегка добавила синевы под глазами, а в довершение капнула в каждый пару капель атропина для расширения зрачков и лихорадочного блеска. Атропин вообще-то штука вредная, и я всегда сочувствовала сверстницам тети Милы, которые во времена своей юности, по рассказам тети, перед свиданием или походом на танцы заливали себе в глаза это средство для повышения привлекательности. Ну, то, что они становились от этого краше в глазах парней, – вопрос очень и очень спорный, а вот что зрение их от этого садилось, сомнению не подлежит. И мне оставалось лишь радоваться за свою тетю и даже гордиться ею, потому как она была человеком здравомыслящим и в делах амурных полагалась на личное обаяние, а не на дешевые завлекалки.

Несколько точек по предплечью специальным миниатюрным карандашом с тончайшим стерженьком – и любительница «ширнуться герой» уже звонила в дверь квартиры девяносто пять, за которой скрылись продавцы наркоты.

– Кто-о? – не очень довольно спросил тот же голос, что приветствовал гостей.

– Я от Грейнджера, – произнесла я глуховатым голосом.

Дверь открыли, и я увидела девчонку лет восемнадцати, с пирсингом возле губы, с прядями, крашенными в жгуче-черный цвет. Она была в футболке и коротких обтягивающих штанишках. Уперев руки в крутые бедра, смотрела на меня выжидающе и не без любопытства. Потом повернулась в сторону комнаты и крикнула:

– Артем, это, похоже, к вам!

Из комнаты вынырнула лохматая голова Артема – того самого беззубого владельца завидного автомобиля, имеющего редкий в наши дни колер. Артем уставился на меня вопросительно и произнес:

– Чего надо?

– Грейнджер сказал, у тебя разжиться можно, – сквозь зубы проговорила я.

Артем переглянулся со своим приятелем и неуверенно спросил:

– А зачем он тебя сюда прислал?

– Потому что срочно надо, – со злостью произнесла я, всем своим видом выражая, что умираю от нетерпения получить дозу. – Только в подъезде об этом трепаться не стоит…

Парень согласился с моим аргументом, потому что сразу же сказал:

– Катюх, пусти ее.

Катя посторонилась, и я прошла в квартиру прямо в туфлях. Квартира явно была съемной, и все три девицы проживали, по-видимому, тут. Во всяком случае, об этом говорило обилие косметических средств на полке трельяжа, ворох одежды разного размера на диване, а также несколько сумок, разбросанных и развешанных в разных уголках комнаты. На письменном столе пылилась стопка учебников и тетрадей, на верхней из которых я прочитала название «Холодные закуски и бутерброды».

Неподалеку от этого дома находился колледж кулинарного искусства, а попросту – бывшее кулинарное училище, в котором, видимо, и обучались девчонки.

Две другие, примерно того же возраста, что и Катерина, полулежали на диване валетом и смотрели на меня без особого интереса. Они явно дожидались, когда я получу свое и уберусь отсюда. Одна лепила на накрашенные темно-синим лаком ногти наклеечки в виде сердечек, вторая, прислонившись к спинке дивана, с воткнутым в уши плеером, ритмично дергала головой в такт музыке.

Артем мотнул головой, приглашая меня в одну комнатку, дверь в которую была закрыта. Я проследовала за ним. Комнатка была совсем крошечной, в ней стояла одна кровать и шкаф. Артем присел на кровать, я опустилась рядом и полезла в сумку.

– Шприц есть? – спросила я его.

– А ты что, прямо тут хочешь? – ему явно не слишком понравилась эта идея.

– А ты не видишь, как меня ломает? – вопросом на вопрос ответила я, изображая дрожь в руках и стуча зубами. – До дома не дойду! Две сотки сверху плачу!

Артем колебался недолго. За лишние двести рублей он готов был дать и шприц, и предоставить чужое жилище для моих нужд. Поэтому он молча достал из пакета необходимое и протянул мне. Я тем временем рылась в сумке. Потом достала семьсот рублей и посмотрела на него. Артем взял деньги и протянул мне малюсенький пакетик с героином, гораздо меньше того, что он получил от Ксении. Я так поняла, что к себе в домик они заехали для того, чтобы расфасовать товар. Миниатюрная камера, закрепленная у меня на воротнике, уже сделала свою работу. В этот момент я ловко скрутила ему руки, одновременно повалив его на кровать лицом вниз, в подушку, и замотала ему запястья скотчем. Затем сверху плотно прижала его коленом и четко и тихо проговорила:

– Значит, так, дорогой. Что бывает за торговлю наркотой, тебе хорошо известно, не так ли? А если нет, я тебя просвещу… – предложила я.

Парень крутил головой, мычал и пытался вырваться. Ему явно не хватало воздуха из-за того, что нос и рот его были плотно закрыты подушкой.

– Не вздумай орать, – предупредила я. – Сейчас мы с тобой просто поговорим. И, если придем к соглашению, я тебя отпущу.

И я немного ослабила хватку – так, чтобы парень мог дышать и говорить. Он сейчас же начал усиленно хватать воздух, и ему было не до того, чтобы вырываться. К тому же я по-прежнему крепко прижимала его коленом к кровати, а руки его и так были связаны.

– Какая торговля? – выговорил он.

– Ну давай без дураков! – поморщилась я. – Все слишком очевидно, чтобы отпираться.

– Ты все равно ничего не докажешь! – заявил немного пришедший в себя Артем.

– Не докажу? – искренне удивилась я. – Да у меня доказательств больше чем достаточно! Могу начать демонстрировать. Для начала посмотри на это.

И я, чуть повернув его голову в сторону, показала ему миниатюрную камеру, которая четко записала, как Артем передает мне шприц и героин, а сам убирает в карман принятые у меня деньги.

– Как ты понимаешь, диалог наш с тобой тоже записан, – успокоила его я. – Но и это еще не все. Если ты посмотришь в окно, то увидишь там припаркованную машину марки «Форд». В ней сидит мужчина, это сотрудник отдела наркоконтроля. Его микрофон также записал нашу беседу. Кроме того, если он сейчас поднимется сюда, то обнаружит в твоих карманах кое-что очень для него любопытное! Усек, Тема?

Это уже был чистый блеф. Мужчина, сидевший в «Форде» и почитывающий журнал для автолюбителей, наверняка не был сотрудником отдела наркоконтроля. Это был, вероятно, чей-то водитель, дожидавшийся во дворе своего хозяина. Машину эту со скучавшим мужчиной я заприметила сразу, как вошла во двор. Было видно, что он приготовился ждать всерьез и надолго, потому что между ног у него был зажат термос, из которого он периодически отпивал какой-то горячий напиток – чай или кофе. И сейчас я видела в окно, что он по-прежнему сидит на своем месте.

Но Артем не мог посмотреть в окно. Хотя если бы захотел, я предоставила бы ему такую возможность. Но проверить мои слова он все равно не мог, ему оставалось лишь полагаться на их правдивость: слишком уверенно я себя вела.

– Так что срок тебе светит реальный, – продолжила я. – Но есть еще один вариант…

Артем моментально оживился и поднял голову.

– Чего ты хочешь? – быстро спросил он.

– Ты мне рассказываешь о девице, которая сегодня передала тебе героин. Кто ее послал, когда и сколько раз ты пользовался ее услугами. Микрофон я пока не выключаю. Но если расскажешь правду – а я очень советую тебе это сделать, – то я на твоих глазах сотру наш занимательный видеоролик. И напарнику своему позвоню, чтобы уезжал. Но если попробуешь наврать, Тема… Ты и так уже понял, что у наркоконтроля ты на крючке. И героин из твоего кармана никуда не делся. И отпечатки пальцев с пакетиков тоже.

– Я скажу, – мотнул головой Артем. – Только нарика убери.

Я усмехнулась, поняв, что таким образом Артем величает мнимого сотрудника наркоконтроля. Воистину, ирония судьбы! Кто еще из них нарик…

– О’кей, – кивнула я. – И еще хочу предупредить, хотя ты и сам уже убедился. Справлюсь я легко не только с тобой, но и со всей вашей веселой компанией, так что дергаться и сопротивляться бесполезно. Даже если ты сейчас совершишь глупость и заорешь во все горло, компромат на тебя у меня в кармане. Этим ты только облегчишь участь своим друзьям, и то ненадолго. Но меня рассердишь всерьез.

Артем замотал головой, что должно было означать высшую готовность к сотрудничеству и полнейшее отрицание всяких глупостей. Я удовлетворенно достала свой сотовый, нажала несколько кнопок и произнесла:

– Александр Степанович, можешь ехать, мы сами разберемся.

«Александра Степановича», точнее, мужчины, которого я назвала этим именем, уже не было во дворе: пару минут назад я видела, как из дверей дома напротив появился дородный мужчина, сел в «Форд» и они вместе укатили. Но Артем этого наблюдать не мог: его голова была повернута в другую сторону. После того как «Форд» отъехал, я разрешила ему привстать.

– Девку эту я не знаю, – быстро заговорил Артем. – Я вообще ее первый раз видел.

– Ну, это не разговор! – разочарованно протянула я. – А я тебя умнее считала. Что ж, раз сам себе помочь не хочешь, придется поговорить с тобой в другом месте.

– Правду говорю! – в отчаянии вскричал Артем. – Это Грейнджер, это его порошок! Он должен был передать его сам, но позвонил и сказал, что не может, что девка вместо него подойдет! Приметы назвал, сказал, чтоб мы ее в Привозе дожидались! Она подошла и передала, все как договаривались. Мы ей сказали, чтобы валила быстрее, и сами пошли.

– Так, а почему Грейнджер именно ее прислал? – подозрительно спросила я.

– Этого я не знаю, чего я буду с Грейнджером спорить, мне какая разница, кто передаст? Был бы товар, а там уж меня не волнует!

Артем быстро сыпал словами, постоянно облизывая пересохшие губы.

– Номер Грейнджера, адрес и фамилия! – потребовала я.

– Адреса я не знаю, зовут его Андрей Никаноров, – ответил Артем. – Номер у меня в сотовом записан.

Я выудила из кармана джинсов его сотовый телефон и быстро пролистала справочник. Найдя надпись «Грейнджер», забила номер в свой телефон.

– Говоришь, раньше эта девушка тебе ничего не передавала?

– Нет, никогда.

– А были случаи, чтобы Грейнджер не лично приходил, а подсылал кого-то?

– Были, – закивал Артем. – Пару раз парней подсылал, и еще раз девчонка какая-то приходила. Только другая. Точно другая.

– А почему без денег передал? – сощурилась я. – Благотворительная акция для наркоманов нашего города?

– Да он нам бабки должен был. Отдать вовремя не смог, сказал, товаром рассчитается. А я что? Мне еще лучше! Возни, конечно, больше, зато и навариться можно!

– Ну вот что, Тема! – сухо произнесла я. – Навариваться впредь я тебе по-дружески не рекомендую. Для твоего же здоровья полезнее будет. Наркоконтроль, даже забыв про сегодняшний эпизод, тебя в покое не оставит. На следующей же сделке погоришь. Так что вали-ка ты давай отсюда, да поживее.

– Руки развяжи, – попросил Артем.

– Друзья помогут, – бросила я, поднимаясь.

Пакет с героином я положила в свою сумку. Артем проводил его сожалеющим взглядом.

– Ты обещала пленку стереть! – напомнил он.

– Ах да! – усмехнулась я. – Ладно, так и быть!

Я достала камеру и стерла запись. Ее легко можно было восстановить, если понадобится, так что я не волновалась. И слово сдержала, и себя подстраховала. Выйдя в комнаты, я увидела, как смотрят на меня девчонки – со смесью любопытства и неприязни. Видно, они решили, что я в соседней комнате с их Темой расплачивалась, что называется, натурой.

– Праздник отменяется, девочки! – своим обычным голосом произнесла я, направляясь в прихожую. – Пейте рыбий жир, он полезнее!

И вышла из квартиры. Краем глаза я успела заметить, как Катя прошагала к комнате, за дверью которой остался связанный Артем, но меня это не тревожило. Я все-таки была уверена, что он не совсем без ума, чтобы с помощью своих приятелей догонять меня и пытаться остановить. Он прекрасно помнил о силе ударов моих кулаков и ног, а также о пакете с героином, на котором остались его с приятелем отпечатки пальцев.