Текст книги "В поисках легкой наживы"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 2

Я позвонила в дверь квартиры моей клиентки и услышала в ответ еле слышное: «Кто?»

– Людмила Васильевна, это я, Таня Иванова.

– Вы одна? – ее голос дрожал.

– Одна. С кем же мне еще быть? Открывайте.

– Господи, Таня, я думала, что не дождусь вас. С ума тут схожу. – Она, всхлипывая, возилась с дверным замком и никак не могла с ним справиться. Видно, здорово напугана и очень волнуется.

Наконец дверь приоткрылась. Хозяйка сначала осторожно выглянула на площадку и только потом впустила меня.

– Проходите. Таня, слава богу, что вы пришли. Я в шоке, не знаю, что мне делать. Господи, – она воздела руки к небесам, – за что ты меня так наказываешь? Чем я тебя так прогневила?

Людмила Васильевна обхватила голову руками и навзрыд заплакала. Я обняла ее за плечи и погладила по руке:

– Успокойтесь. Что теперь поделаешь? Рассказывайте, что случилось и как он погиб?

– Пройдите в кухню, Таня, и вы сами все увидите. Это ужасно, ужасно! Это так ужасно, что я даже не могу поверить, что все это случилось со мной. Не могу. Мы сидели с Димой за столом и пили вино. Разговаривали. Потом я ничего не помню. Я отключилась почему-то. Не знаю почему. Но это действительно так. А когда пришла в себя, то чуть с ума не сошла. Тут такое, такое... – Она со стоном выдохнула. – Вы мне, наверное, не поверите. В подобное трудно поверить.

Я сняла осенние ботинки, которые любовно именую коньками, повесила куртку на вешалку и направилась в кухню.

Господи! Тут словно Мамай прошел. Стол сдвинут. На нем недопитая бутылка токайского и два фужера с остатками вина на донышке. Недоеденная шоколадка. Одна табуретка валяется.

На рабочем столе видеокассеты. Похоже, что Дмитрию Петровичу так и не удалось увидеть, чем занимается его молодая жена в свободное от работы и домашнего хозяйства (если она им занималась) время.

На полу кровь. И в этой луже крови лежал Дмитрий Петрович, совершенно бездыханный. В его груди торчал кухонный нож солидных размеров. Такими обычно капусту шинкуют.

На щеке покойника глубокая царапина – след от ногтей. Волосы с едва заметной проседью взлохмачены, словно его таскали за чуб.

Первое, что мне пришло в голову в тот момент, – все это работа Людмилы Васильевны, а теперь она просто пытается выкрутиться и сделать из меня дурочку, которая поверит во что угодно.

Но частный детектив обязан верить своему клиенту и отстаивать его интересы. Я имею в виду настоящего детектива, а не того, который умеет только деньги драть за здорово живешь. Себя я отношу именно к настоящим.

Конечно же, бывали в моей практике случаи, что бессовестные клиенты внаглую пользовались этим. Время нас рассудило. Если клиентка сейчас лицемерит, нас тоже рассудит время. А пока я просто верю ей на слово. То есть принимаю все сказанное за абсолютную правду, как бы нелепо ни выглядели обстоятельства.

Людмила Васильевна плакала навзрыд. Рыданья просто душили ее:

– Я знаю, что вы мне не поверите, Таня, но я действительно этого не делала. Я бы не смогла так поступить. Я любила Диму. Любила! Понимаете?

Еще немного, и у нее может начаться истерика.

– Где у вас корвалол? Или валерьянка?

Она указала мне на навесной шкаф, продолжая плакать и причитать.

Я извлекла корвалол, накапала капель пятьдесят – лишнее в таком случае не повредит. Разбавила водой и дала ей выпить. Зубы ее предательски стучали о край стакана. Я даже напугалась, как бы она случайно этот самый край не откусила. Тогда вообще беды не оберешься.

– Закройте форточку, Людмила Васильевна. Здесь же холод собачий.

Она поставила опустевший стакан на стол, отодвинула штору и закрыла форточку, всхлипывая и бормоча:

– А я даже не заметила. Но она была закрыта, Таня! В квартире сейчас холодно, и я почти никогда не открываю форточки.

Я пожала плечами:

– Может быть, вы просто забыли.

– Нет, не забыла. Что вы со мной разговариваете как со слабоумной?!

Да, сударыня Иванова, везет вам, однако, на клиентов. Вечно вы умудряетесь в такое дерьмо вляпаться, что Коломбо, к примеру, и не снилось. Это ж надо! Может, и зря я сделала ставку на полное доверие?

Может, она хорошая артистка, или у нее произошло временное помутнение рассудка на почве ревности, и она, находясь в невменяемом состоянии, убила Дмитрия Петровича и теперь сама об этом не помнит. Очень может быть, что одно из двух этих предположений верно.

А хрен, как известно, редьки не слаще. И милицию надо срочно вызывать, если все же действовать по общепринятым правилам.

Но я почему-то медлила, продолжая изучать обстановку. Что-то меня тут настораживало. Сама не знаю, что конкретно. В принципе, я сразу могла назвать некоторые несуразности.

Например, стол сдвинут и табуретка опрокинута. Боролись, значит. Тогда почему не опрокинулась бутылка с вином? И фужеры на длинных тонких ножках стоят себе, как несгибаемые оловянные солдатики. Очень странно, надо заметить.

Впечатление такое, что его (стол) специально аккуратненько подвинули. Для чего? Чтобы имитировать следы борьбы. Это раз.

Второе – форточка, которая, по уверениям Людмилы Васильевны, была закрыта.

Черт ее знает? Понятия не имею, что все это могло бы значить. На форточке сетка. Снаружи открыть ее почти невозможно, если не придумать что-нибудь этакое.

Я открыла лоджию и вышла. Осмотрелась как следует. Лоджия соседней квартиры смежная. Проникнуть оттуда, конечно, можно. Если только человек тренированный и не боится высоты. Поскольку лоджия Людмилы Васильевны застеклена. И хоть створки открываются, но у стены, смежной с соседней лоджией, стоит шкаф.

Кстати сказать, нарушение правил противопожарной безопасности. В этой девятиэтажке лоджии специально устроены так, чтобы в случае пожара можно было перейти с одной на другую.

Опять же, если кто-то и проник сюда, то Людмила Васильевна или ее бывший муж это бы услышали. И с чего это вдруг полный провал у нее в памяти?

Я вернулась на кухню и плотно закрыла за собой дверь.

Хозяйки квартиры на кухне не было. Я нашла ее в гостиной лежащей на диване. Она уткнулась лицом в диванную подушку и рыдала. У нее даже началась икота. Прическа ее давно потеряла форму, косметика потекла, и Людмила Васильевна стала просто уставшей несчастной женщиной неопределенного возраста.

Я села в кресло рядом с диваном. Немного помолчала, собираясь с мыслями. А заодно рассматривая «скромную» обстановочку.

Умеют же люди жить. Мне никогда не заработать таких денег. Во-первых, площадь квартиры вполне позволяла поселить тут три полных семьи. Для одного человека квартира была явно великовата. И все с таким вкусом отделано и обставлено. Ну, да ладно. Не за тем я сюда приехала, чтобы завидовать.

– Людмила Васильевна, если вашего бывшего мужа убили не вы, как вы утверждаете, то кто это мог, по вашему мнению, сделать?

– Ну зачем, скажите на милость, мне его убивать? Что я от этого выиграла бы? – Она нервно скомкала платочек в руках и как-то яростно потерла им нос. Удивительно даже, как она не свернула его набок.

– Вы же партнеры по бизнесу. Наверное, вы бы смогли прибрать к рукам акции предприятия? Такое уже случалось в моей практике.

Она вскочила словно ужаленная. Слезы лились потоками.

– Если вы мне не поверили, то мне уже никто не поверит! Что сделать, чтобы доказать, что не я убила Диму. Не я! Я не знаю, кто. Только не я!

Конечно же, можно сыграть и горе, и недоумение, но почему-то, только моя итуиция знает, почему, в глубине души я ей верила.

– А может, все это подстроила Дарья? У нее гораздо больше оснований его убить. Тем более ясно, как божий день, что она его не любит. Теоретически это возможно, Таня?

– Теоретически все возможно.

Я сама об этом тоже подумала. В нашей паскудной жизни может произойти все, что угодно.

– А кто живет в соседней квартире? Я имею в виду ту, с которой у вас смежные лоджии.

– А зачем вам это? Там старушка живет. Тетя Лиза. Ей лет семьдесят, наверное. Она уж точно через лоджию не полезет.

– А вино, которое вы пили, откуда? Может, вам его подарил кто-нибудь из знакомых?

– Нет. Вино я купила в супермаркете. Оно у меня уже давно стоит.

– Понятно. Ответьте еще на один вопрос, Людмила Васильевна. У вас есть враги?

Женщина медленно опустилась на диван, пытаясь сосредоточиться. Но, видно, ничего путного ей в голову не пришло, и она сокрушенно покачала головой.

– Нет. Наверное, нет. Не знаю.

– А конкурирующие фирмы? Думайте, думайте. Мы и так потеряли уже кучу времени. Когда приедет милиция, нам не поздоровится.

– Значит, вы хотите вызвать милицию?

– А вы предложите вариант получше? Например, отвезти труп куда-нибудь и закопать? Так, что ли?

– Таня! – Она вцепилась мне в руку и начала умолять, заглядывая в глаза: – Вы умная, добрая, справедливая. Я знаю, что только вы мне сможете помочь. Больше никто не поможет. Меня попросту засадят за чужие грехи, и никто никогда не узнает правды, почему убили моего бывшего мужа. Помогите. Распутайте это дело. Умоляю. Я вас умоляю! Я вам очень хорошо заплачу. Мне никто не поверит, кроме вас.

С чего она взяла, что я ей поверила? Нет, конечно. Но слишком уж все просто и очевидно. Все улики на блюдечке. К тому же она запросто могла бы убить его в другом месте, где его не сразу нашли бы. Или в его собственной квартире, чтобы подозрение упало на распутную топ-модель.

Хотя, возможно, именно на такие выводы она как раз и рассчитывала. Как знать.

Надо что-то придумать. В конфликт с правоохранительными органами мне вступать, безусловно, не хотелось. Укрывать преступника от правосудия – это уже соучастие.

Но, если она ненадолго исчезнет? Ну что тут такого? Тоже КПЗ, только более комфортабельное. И не на такое решались. И убивать порой приходилось, из лучших побуждений, конечно. А это что – это дело житейское. И никуда она от моего острого глаза не денется и всегда под рукой будет, когда понадобится.

Отдай ее в руки наших пинкертонов, потом греха не оберешься. Они же мне просто работать не дадут, и все. И клиентку свою я вряд ли смогу увидеть до суда. К ним же не достучишься. А если и выбьешь свидание, то ненадолго. И не более одного раза.

Я поколебалась еще немного и решилась. Фигушки, родные вы мои. Час не настал. Я хочу заработать денежки. А если моя клиентка в результате все же окажется преступницей, тогда я ее и сдам. И еще на благодарность за поимку смогу рассчитывать.

Все. Мозги искрят. Нечего гадать на кофейной гуще. Надо дело делать. И хватит тянуть резину.

Я частный детектив, свой собственный то есть. И законы у меня порой тоже свои собственные. Я их утверждаю, руководствуясь велением своей совести.

– Людмила Васильевна, – после нескольких минут молчания обратилась я к своей клиентке, – я полагаю, что нам надо поступить следующим образом...

* * *

Минут через десять она сидела в моей конспиративной квартире, на уютном диване и благодарила бога и Таню Иванову, которая теперь за нее отдувалась.

Я вернулась в квартиру Захаровой. И позвонила Кире домой. Он, наверное, уже в теплой пижамке на диванчике киношку посматривает. А тут я со своими и чужими проблемами.

– Володя, друг мой дорогой, у нас труп.

Эту фразу я позаимствовала из «Улицы разбитых фонарей».

Хорошо, что он трубку не выронил. Но Володя – товарищ стойкий, он спокойно спросил:

– У кого это «у нас», дорогая?

Он решил, что я просто пошутила. Пришлось убедить его в обратном:

– У нас – это у меня и у тебя.

Молчание. Он собирался с мыслями.

– Я не шучу.

– Теперь я это понял. Только никак не возьму в толк, когда ты к нам работать устроилась?

– Понимаешь, у меня клиентка... Ее муж погиб. Я обязана вызвать милицию. Сможешь приехать? Мне будет проще все объяснить тебе. Тебе я больше доверяю.

Наглость, конечно же, так заявлять. Но у меня нет другого выхода. Киря – товарищ проверенный. Уж он – то точно не подумает, что Таня Иванова могла убить человека. А вот коллеги его запросто. Им лишь бы кого-нибудь засадить. А там и трава не расти.

Хотя меня невозможно заподозрить, если поступать по всем правилам. К бутылке и фужерам я не прикасалась. Стол не трогала. К тому же в отделении милиции есть протокол изъятия пленки с упражнениями юной шлюхи. С датой моего задержания и точным временем. Когда произошло убийство, я была далеко отсюда.

* * *

Звонок в дверь, и я отвечаю:

– Там открыто, господа.

Киря сдержал свое обещание и приехал со своими ребятами. Его сопровождали два оперативника, врач-судмедэксперт и фотограф. Когда кирсановские коллеги занялись осмотром места происшествия и составлением протокола, Володя обратился ко мне:

– И каким же ветром вас занесло в эту квартиру, госпожа Иванова?

– Попутным, Владимир Сергеевич. Я пришла к своей клиентке, позвонила в дверь – тишина. А потом поняла, что дверь не заперта. И я вошла. А тут такой кошмар.

– А клиентки дома не оказалось, я правильно понял? – Кирсанов улыбнулся. Надо заметить, несколько ехидно.

– Вот именно. А сама обещала быть. Она мне поручение давала. Я его с честью выполнила. Тут, на кассетах, свидетельства адюльтера. Правда...

Я сделала вид, что задумалась.

– Что «правда»?

– Да это я так. Просто по пути сюда у меня кое-что приватизировали ваши коллеги.

Я сообщила это с тайным умыслом. В какой-то мере это мое алиби.

– Рассказывай поподробнее про свое поручение, Таня.

* * *

– У-фф. Кажется, на сегодня все. Пора домой. Вот только клиентку проведаю, посмотрю, чем она там дышит. И заодно настрою ее на волну воспоминаний. Ей надо дать установку на размышления: пусть думает всю ночь, кто бы смог придумать и осуществить такое. Хоть какие-нибудь наметки да появятся...

Я поднялась в бабушкину квартиру, которая мне иногда служила в качестве конспиративной, и открыла дверь ключом.

Людмила Васильевна ходила из угла в угол и курила сигареты, забытые мною в кухне на полочке.

Услышав звук открываемой двери, она бросилась ко мне:

– Ну, что там, Таня?

Я повесила куртку в шкаф и устало ответила:

– Что там может быть. Ищут преступника. Сняли отпечатки пальцев, забрали бутылку на экспертизу, рутина, короче говоря. Кстати, у вас на кухне, в навесном шкафу обнаружена склянка с эфиром. Вам это о чем-нибудь говорит?

Глаза у нее округлились:

– Вы хотите сказать, что я его усыпила с помощью эфира, а потом убила? Но у меня отродясь не было никакой склянки с эфиром. Вы мне не верите, Таня?

И вновь потоки слез.

Я вздохнула. Верю – не верю, какая разница. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Поживем – увидим. Может, и правда бедняжку решили подставить по-крупному. Всякое в жизни бывает. Может даже оказаться, что это проделки молодой ветреной жены убитого, несмотря на то, что у нее стопроцентное алиби.

Я для себя именно так и решила. Но... Надо найти доказательства. Это раз. И объяснить простому русскому народу, как, собственно говоря, это могло произойти. Вот такие мелочи жизни, елки зеленые.

Люблю фильмы про Коломбо. Там все начинается именно с преступления. Зритель сразу знает, кто убил того или иного человека. Но знать – это одно дело. Совсем другое – доказать. Примерно в таких условиях я и оказалась. Во всяком случае, я тогда так думала... Но хорошо бы чуточку успокоить клиентку.

– Давайте сообразим что-нибудь поесть и сварим кофе. Выпьем по чашечке и поговорим.

И я прошла в кухню. Пока я варила кофе, готовила ужин из гречки и сосисок (ничего другого в квартире не было), Людмила Васильевна сидела на табуретке около окна, курила и задумчиво молчала. Она, по-моему, уже немного успокоилась. И вдруг:

– Таня, а я тут подумала и вспомнила. Вы про врагов спрашивали. Может, это они все подстроили?

– Кто «они»? Вы кого-то конкретно подозреваете?

– Понимаете, я пока вас тут ждала, все на свете в уме перелопатила. Дарья отпадает, это однозначно, если, конечно, не подбила на такой шаг одного из своих любовничков. Думаю, что это исключено. У нее мозги куриные. Остаются только внешние враги. И я вспомнила кое-что. Правда, это было довольно давно.

– Ну-ка, ну-ка, что вы вспомнили?

– Когда мы только начали заниматься своим бизнесом, нашим с Димой партнером был один товарищ по фамилии Поляков. Мы с трудом наскребли деньги, купили земельный участок и соорудили бензозаправку. Наше первое детище. Мы построили ее в Константиновке.

Доходы тогда были довольно скромными. Постепенно наша фирма росла, сфера деятельности расширялась.

Мы приобрели базу в районе станции Кокурино. Наша фирма выполняла сложные монтажные работы. Объектов было предостаточно, по всей Тарасовской губернии. Но, тем не менее, главный доход в тот период приносили именно бензоколонки. Да и вообще торговля нефтепродуктами во все времена самый доходный бизнес.

А Поляков решил отделиться. И пошла настоящая война из-за этой самой колонки, которую мы строили вместе. Нам с Дмитрием удалось ее отсудить. Может быть, это он убил Диму? Из мести, например?

Боже мой! Такая длинная речь, и так мало информации. Мстить за какую-то бензоколонку? Он про нее, наверное, и думать давно забыл.

Хотя, стоп, Таня. Может, все-таки рациональное зерно в этом имеется? Только если эту информацию рассмотреть под другим углом?

Ну, например, так.

Вспомнил Поляков прежнюю обиду, решил отомстить, а заодно и неслабо прибарахлиться. Ежели Дмитрия Петровича убрать, Людмилу Васильевну подставить и отправить в места не столь отдаленные, то останется только любвеобильная Даша, которую можно взять без шума и пыли, только глазки сострой, да пообещай прижизненный рай. И все. Она у его ног. Как кошка.

Ну, а если он не в ее вкусе, тогда просто-напросто разорять ее день ото дня, подстрекая на сделки, выгодные только ему самому. Своего человека в качестве соблазнителя подставить, в конце концов. Постепенно весь капитал рано или поздно к нему бы и перешел. И конкурентов в данной сфере бизнеса меньше стало бы. Если он, конечно, не переключился полностью на монтажные работы.

Ай, хорошая мысль, Таня, умница ты моя! И Людмилу Васильевну, значит, тоже эфирчиком того. Осталось догадаться, каким образом. Прямо, как в романах Сиднея Шелдона. А вот насколько все это реально, надо проверить.

– Как называется компания господина Полякова?

– «Петроль». Он тоже достиг определенных успехов.

Что ж. Солидная фирма. А если учесть факт, что денег никогда не бывает слишком много, и те, у которых их, казалось бы, куры не клюют, обычно идут на преступление, невзирая ни на что. Лишь бы только заиметь их еще больше.

Увы, чем больше у людей денег, тем меньше совести. В наши дни редко можно найти безупречно чистого бизнесмена. Так что есть над чем подумать на досуге.

Итак, версия первая: убийство из-за места под солнцем. Убийца – конкурент. С утра отрабатываем. Вернее, после обеда. С утра – разведка боем в УВД. И версия вторая – ветреная жена, которая возмечтала разбогатеть. А может быть, надо поменять эти версии местами. Есть и еще одна: кто-то из фирмы «Солярис». Эту версию я оставила на потом, как самую, по моему мнению, бесперспективную.

* * *

– Сами понимаете, Людмила Васильевна, что вы теперь на нелегальном положении. Так что дверь никому не открывать. На телефонные звонки не отвечать, пока не убедитесь, что это я. Для этого мы включим автоответчик. Все. До завтра.

Она, уставшая, вся какая-то побитая, измученная переживаниями, лишь вяло кивнула. Словно не о ее репутации и даже жизни идет речь.

Я подбодрила ее банальным:

– Все будет в порядке.

И отправилась домой.

* * *

Было уже около полуночи, когда я переступила порог родной обители. Я чертовски устала и замерзла. Немудрено. Денек выдался трудным.

В первую очередь горячий душ. Согреться под ласковыми струями воды и в постель.

И, наверное, надо рюмку коньячка на ночь принять. Для здоровья полезно. Особенно при таком суровом квартирном климате. И с косточками веселей беседовать будет. Я даже соскучилась по ним.

Завернувшись в махровую простыню, я удобно устроилась на диванчике, где заранее любовно соорудила тепленькое уютное гнездышко. Уселась поудобнее, укрылась одеялом. Все под рукой: рюмочка коньяка, кусочек шоколадки и замшевый мешочек с магическими кубиками. А еще грелка рядом, хотя это вообще нехарактерно для меня.

Но если администрация нашего города не собирается заботиться о жителях и, несмотря на то, что уже конец октября, отопление все еще не включили, тогда что остается делать? Тогда жители должны заботиться о себе сами. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Отхлебнув толику из крохотной рюмочки, я взяла в руки косточки. Вопросов было много, а задать можно только один, самый главный, животрепещущий. Мне хотелось спросить, правильно ли я поступила, укрыв Людмилу Васильевну, верна ли моя версия, с чего лучше начать свою разыскную работу. Вот сколько сразу!

– Ваше слово, товарищи косточки. Все-таки самым главным вопросом я считаю: «Виновна ли моя клиентка в гибели своего мужа?»

Ответ моих магических двенадцатигранников меня не удовлетворил:

7+20+27 – «Все ваши друзья – истинные».

Нет. Мне, конечно же, приятно это знать. Но для дела, над которым я в данный момент работала, это, на мой взгляд, не имело никакого значения. Хотя как сказать? Может, кости уже записали Людмилу Васильевну в мои друзья?

Я от обиды хлопнула еще одну рюмку коньяка и завалилась в постель.

Все. Аут. Надо спать. Устала.

Ага. Черта с два мне дадут сегодня поспать. Телефонный звонок раздался именно тогда, когда розовый туман начал застилать реальный мир.

Я некоторое время оставалась в постели, надеясь на то, что звонившему надоест раньше, чем мне. Вот, черт, автоответчик не включила. Я его всегда умудряюсь отключить в самый неподходящий момент. А зря. Пришлось брать трубку:

– Танюша, привет, солнышко. Слава богу, наконец-то ты дома. Я тебе весь вечер звонила. Ты где это бродишь, супердетектив ты мой славный?

Майн готт! Это Ленка-француженка. Истинные друзья еще не спят. И разговор, похоже, надолго. Она ж у меня словоохотливая, елки-палки.

– Лен, я уже засыпала. Если что-то важное, то говори. Все остальное подождет до завтра. Я устала сегодня, как собака.

– Прости, пожалуйста, что так поздно, и не сердись, если разбудила. Тебя ведь трудно дома застать. Но тут такое, такое!

Я знаю о ее гениальных способностях раздувать из мухи слона. Она про одного из своих нерадивых учеников может битый час распинаться. И при этом доказывать мне, что, по большому счету, он неплохой ребенок, только уж больно несчастный.

Послушать ее, так можно сделать вывод, что в нашем мирном Тарасове все родители – вампиры. Они-то и не дают детям возможности правильно развиваться, а делают все, чтобы их дети росли моральными уродами.

Я, пардон, преувеличиваю. Вообще-то, она – хороший учитель, дети ее любят.

Просто я разозлилась, что, по своему обыкновению, она меня вытащила из уже нагретой постели.

– Тань, ты только не злись, что я тебя разбудила. Хорошо?

– Лепи, чего уж там. Все равно ведь не отстанешь. Верно?

– Ага, – радостно заявила моя подруга, – не отстану. Завтра у меня такой день, такой день!

Знаем, какой у нее день. Опять небось открытый урок. И она начнет делиться своими грандиозными планами.

– Тань, ты хоть в курсе, что завтра – День города?

Я читала об этом в наших местных газетах. Но, на мой взгляд, это вовсе не праздник, который стоит моего внимания. Их сейчас столько развелось, что и работать некогда. Только сиди за столом да произноси очередной тост: за город, за свободу от работы, за независимость от средств существования и т. д. и т. п.

Жизнь такая. И праздники глупые. Пусть их отмечают те, кто их придумал. Им все равно делать нечего. А посему я ответила моей подруге грубоватым:

– Ну и что?

– А то, Танечка, милая ты моя. Я приглашаю тебя на праздник города, который проводится в нашей школе. И я там заглавное лицо. Мои дети оперу «Муха-цокотуха» на французском языке показывают.

Я уже хотела послать ее к чертям собачьим. Я уже и воздуха в легкие для этого набрала, но не успела:

– Таня, не отказывайся. У нас там еще конкурс «Мисс школы номер пять» проводиться будет. Знаешь, кто с нами в симбиозе?

Я нервно вздохнула. Мне-то какая разница? Хоть Клаудия Шиффер. Ну и что? Только детей портят, уводят их от реальной жизни.

– «Орлова & Ko»! Cлышала про такую?

Дыханье перехватило. Знакомая фирма. Даша там работает. Сама не знаю почему, но меня это заинтересовало. Хоть она вроде как и ни при чем, зато, может быть, удастся с ней общнуться, за муженька покалякать маленько. Увидеть ее в полный рост хотя бы. В смысле откровенной беседы. А что? Мысль!

И тут же хлопнула себя мысленно по глупой своей репе. У человека траур, а она в школу какую-то попрется. Какая глупость. Это ж надо до такого додуматься. Стареешь, Таня.

Вряд ли Дарья там появится. Надо не упускать из внимания и тот момент, что у нее, ко всему прочему, позади еще и бессонная ночь. Но зато будут ее коллеги. А это тоже неплохо. И главное, что встреча чисто случайная. Это очень даже удобно. Со случайным собеседником люди более откровенны.

– И когда это все будет происходить, Елена Михайловна?

– Завтра в семнадцать ноль-ноль. Ты обязательно приезжай, я буду ждать тебя. Там мои детки продемонстрируют свои таланты. И свои гениальные способности. Так что жду. Пока, до завтра.

Я положила трубку и задумалась. Я не знала, какую конкретную цель стану преследовать, отправившись туда, но чувствовала, что все это неспроста. Судьба обычно благоволит ко мне и любит преподносить сюрпризы.

У меня даже пропал сон. Я выбралась из постели и достала из бара ту самую бутылку коньяка, которую целую неделю не могу прикончить.

Налила себе еще рюмочку, выпила ее залпом и достала из ящика стола ручку и бумагу. Надо составить план на завтра. И ничего при этом не упустить. Очень уж много дел намечается.