Текст книги "Хитрости алмазной леди"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я вставила ключ в замок зажигания и покатила в сторону дома. А там мне предстояло провести очень серьезную работу, настоящий мозговой штурм. Для этого я даже заскочила в магазин и купила сразу две пачки крепких сигарет и кофе. Иначе то, что у меня было, как всегда, закончится в самое неудобное время.

Приехав домой, я первым делом перемолола кофе, сварила его и, попивая упоительно вкусный напиток, начала анализировать собранную за день информацию.

«Итак, только две из четырех обворованных женщин знают друг друга, а еще две другие между собой не знакомы, как, впрочем, и со всеми остальными. В списках, – я заглянула в лежащие передо мной листы и быстро пробежала их глазами, – в списках тоже одинаковых фамилий не встречается, что говорит о том, что женщины не имеют общих знакомых. Но с другой стороны, я еще не проверила, знаком ли Дюкарев с Кулишовой. Если да, то, кроме него, подозревать мне пока больше некого».

Преодолев полное нежелание звонить Алле Алексеевне, я все же сняла трубку телефона.

– Да, я слушаю, – отозвлась Кулишова.

– Еще раз добрый день. – Я представилась и сразу же перешла к делу: – Я бы хотела уточнить: не известен ли вам некий Дюкарев Андрей Вячеславович? Это очень важно для дела.

Кулишова с минуту молчала, потом ответила:

– Даже и не знаю. У кого-то из моих знакомых, кажется, был приятель с такой фамилией, но точно утверждать ничего не берусь. По крайней мере, фамилия мне знакома.

– Спасибо, – поблагодарила я и хотела уж было повесить трубку, но не успела.

Кулишова уже торопливо тараторила:

– Вы подозреваете этого человека? Его знают все остальные? Кто он такой?

– О боже, я этого не вынесу, – отодвинув трубку от уха, произнесла я и тут же услышала:

– Что вы сказали?

– Нет, ничего. Я просто говорю, что должна поторопиться с решением этого дела, иначе вам придется мне переплатить за лишний день, – произнесла я первое, что пришло мне на ум.

Как ни странно, это подействовало невероятно быстро: Кулишова сразу попрощалась и сама повесила трубку.

«Ага, так, значит, вот как следует ее отшивать. Учту на будущее».

Откинув голову на спинку кресла, я задумалась. Теперь мне было известно, что Дюкарева вроде как знали трое, возможно, и Белоглазова его тоже видела, но не запомнила. Тогда уж, кроме него, наводить или даже лично грабить этих дам просто некому. Тем более что одна из женщин утверждает, что он постоянно брал у нее деньги и даже украл брошь.

«Да, а ведь у второй, к которой и ушел этот тип, я же еще не поинтересовалась, где он есть, – спохватилась я. – Надо бы проверить, как там у них дела: слинял ли ее новый кавалер или все еще рядом».

Вновь подняв трубку телефона, который я еще даже не успела убрать с колен, я заглянула в лежащий рядом блокнот и стала набирать номер Красновой.

– Лилиана Владимировна, это Иванова Татьяна. Я вас не побеспокоила? – первой заговорила я.

– Да нет, что вы, – приветливо отозвалась женщина, о которой как о разбитной бабенке, способной увести парня у своей же подруги, я даже и помыслить не могла. – Вам понадобилось что-то еще?

– Да, – призналась я. – Скажите, пожалуйста, известен ли вам человек по фамилии Дюкарев?

– Андрей? – переспросила Иллиана.

– Да-да, именно он.

– Ну да, известен, а в чем, собственно, дело? – с недоумением спросила моя собеседница.

– Ну, для начала в том, что вы почему-то не упомянули его, когда по моей просьбе делали списки всех, кто вам знаком близко и вхож в ваш дом, – начала я. – А во-вторых, мне стало известно, что этот самый человек не так давно являлся любовником вашей подруги, так же, как и вы, на днях обворованной. Это не наводит вас ни на какие мысли?

– Господи, да что вы, – глубоко вздохнула Лилиана Владимировна. – Андрюша не мог ничего такого сделать, тем более что он никуда не исчез и мы продолжаем встречаться. Я на него даже и не подумала, потому и не записала. А что наплела вам Наташа? – неожиданно резко закончила свою речь вопросом Краснова.

– Она сказала, что вы увели у нее парня, – без обиняков ответила ей я.

– Увела? – едва не задохнулась женщина. – Да я когда с ним познакомилась, то знать не знала, что они встречаются, она мне о нем не рассказывала даже. И еще называется лучшей подругой... Интересно, что я, телепат или ясновидящая, чтобы обо всем догадываться? Мне просто молодой человек понравился, да и я ему тоже, вот мы и стали встречаться, и это только потом выяснилось, что он от нее ушел, – оправдывалась Лилиана. – Вы на него только не подумайте, он вполне нормальный и не вор.

«Ну, это я утверждать не берусь, – подумала я про себя. – Тем более что тут выяснились такие факты: не успел этот субъект уйти от одной, как уже приготовил следующую жертву».

– Я вам верю, Лилиана Владимировна, – ответила я после минутного раздумья, – но все же мне хотелось бы побеседовать еще и с вашим кавалером. Не уточните ли его адрес?

Краснова вздохнула и продиктовала мне тот адресок, что я уже имела. Напоследок я попросила ее ничего пока не говорить Дюкареву, чтобы не помешать расследованию, и откланялась. Теперь уверенности, что Андрей не причастен к кражам, у меня не было.

Глава 4

Новый день я начала с поисков своих перчаток, которые вчера вечером умудрилась куда-то сунуть, так что теперь их невозможно было найти. Лишь через двадцать минут мне удалось извлечь их из-под думочки, лежащей на кресле, хотя я совершенно не понимала, как они там могли оказаться.

Сразу после этого я оделась, посмотрела температуру на термометре за окном и, поежившись от одних воспоминаний о холоде, направилась на улицу. Там, как я и полагала, стоял жутчайший мороз. Впрочем, так было каждое утро, и лишь к обеду солнце слегка разогревало воздух, и на улице становилось возможным дышать без особого риска простудиться.

Я быстренько добежала до своей покрывшейся инеем «девяточки» и, сев в нее, включила печку. Минут пять я просто сидела, дожидаясь, когда мотор прогреется, а потом тронулась в путь, надеясь, что в шесть часов утра Дюкарева никуда не унесет.

Он и в самом деле оказался дома, так как в окнах, относящихся предположительно к его квартире, горел свет и то и дело мелькала какая-то фигура. Я остановила машину прямо напротив окон, нисколько не боясь, что меня заметят, и стала ждать.

Ждать пришлось долго. Лишь через час с небольшим Дюкарев выполз из дома и вялым шагом засеменил к остановке. В том, что это был он, я была совершенно уверена, так как описание мадам Москвиной было весьма живым и точным. К тому же некоторые черты спрятать человеку не так-то просто, а у Дюкарева была просто незабываемая походка: он ставил ноги на землю как-то по-особенному, от чего казалось, что он не идет, а вышагивает, как павлин по саду. Впрочем, женщинам это должно было нравиться – необычно и интригующе.

«Что-то последнее время мне попадаются сплошь очень редкие индивидуальности, – подумала я и даже усмехнулась: – Похоже, что всех их в Тарасове я уже знаю».

Дождавшись, когда Андрей дойдет до остановки – это как раз напротив меня, – я проследила, в какой автобус он сел, и лишь после этого двинула следом. Ехать пришлось недолго, так как объект слежения через одну остановку сошел и, свернув на какую-то узкую и не имеющую дороги для машин улочку, пошел по ней. Пришлось припарковать машину возле дерева и, выйдя из нее, пешком направиться за ним.

«И почему это всегда так получается, – заныла я, оказавшись на холоде и кутаясь в коротенькую шубку. – Вот летом все преступники, как назло, на машинах разъезжают, даже погулять некогда, а как зима ударит, так словно разом нищают: куда ни глянь, пешие».

Пока я бубнила все это себе под нос, Дюкарев успел куда-то свернуть, причем я этого даже не заметила, закрыв весь обзор воротником. Громко чертыхнувшись, я принялась заглядывать по пути во все подворотни, пытаясь отыскать беглеца. Он же, подлец такой, словно сквозь землю провалился.

Тогда я стала заходить в подъезды домов и прислушиваться, не разговаривает ли кто на площадке. Но и это не принесло успеха – в такую погоду вряд ли кто-то стал бы держать гостя на пороге. Пришлось выйти на улицу и сесть на лавочку возле детской песочницы – ничего не оставалось, как ждать, когда этот тип пойдет назад, уйти он никуда не мог, улица заканчивалась тупиком.

Через пятнадцать минут я почувствовала, что кровь стынет в жилах и пальцы рук и ног костенеют от холода.

«Если не будешь двигаться, замерзнешь», – шепнул мне внутренний голос, и я решила его послушать.

Встав с лавочки, я принялась ходить вокруг нее кругами, прыгая и притаптывая снег. Постепенно площадка вокруг лавочки стала словно заасфальтированная, настолько ровно я ее умяла. А Дюкарев все не появлялся.

«Да чтоб его, героя-любовника этого, разорвало в клочья, – со злости пнула я ни в чем не повинную лавку. – Заморозил совсем».

– Девушка, а вы кого-то ждете? – окликнули меня сзади.

Я резко обернулась и едва не столкнулась нос к носу с Дюкаревым и его спутником, именно он-то ко мне и обратился. Отнюдь не желая светиться, я повыше задрала воротник и отрицательно замотала головой.

– Ну, смотрите, а то мы подумали, может, вас на чай пригласить, – отозвался все тот же парень.

Я промолчала, хотя что-нибудь горячее для меня сейчас было заоблачной мечтой. Согласиться же на чаепитие я не могла, так как должна была выяснить, чем занимается этот самый Андрей. Не выспрашивать же это у него самого – конечно, если я вообще не ошиблась. Нет уж, лучше как-нибудь по-своему, по-привычному поведу следствие.

Дождавшись, когда мужчины отойдут от меня, я буквально помчалась в машину, прекрасно понимая, что иной дороги, кроме как к центральной трассе, у них нет. Разумеется, бежала я не прямиком, а проскользнула в какой-то узкий проулок и, сделав огромный крюк, наконец добралась до своей «девятки».

Стуча зубами и еле шевеля пальцами, я кое-как открыла дверцу, плюхнулась на сиденье, включила печку и чуть ли не носом уткнулась в нее, ощущая спасительное тепло. В этот самый момент и появилась моя парочка.

«А ведь этот второй тип запросто может быть помощником Дюкарева или перекупщиком, которому он сбывает краденое, – предположила я. – Если это так, то, возможно, мое сегодняшнее пребывание на морозе не окажется совсем уж бесполезным».

Кое-как согревшись, я завела мотор и тихо покатила следом за мужчинами. Правда, через каждые полметра мне приходилось тормозить, так как шли они куда медленнее, чем я ехала. В конце концов мои маневры и рычание машины, то и дело застревавшей в снегу, кажется, были замечены, и Андрей с другом то и дело начали оглядываться назад. Мне даже пришлось откинуть теплый капюшон назад, чтобы они не узнали меня. Хорошо еще, что в салоне успело хоть немного нагреться и можно было сидеть без головного убора.

Идущие впереди парни все больше и больше нервничали, что само по себе вызывало подозрение, ведь ни в чем не виновный человек вряд ли стал бы волноваться, если бы и заметил за собой слежку. Хотя как сказать. Неприятно, когда кто-то преследует тебя по непонятной причине. Но эта парочка просто вся издергалась. Дюкарев оглядывался через каждые пять минут, пытался разглядеть, кто сидит в машине, а когда я свернула в проулок, чтобы хоть ненадолго усыпить их бдительность, он вернулся и, заглянув в него, стал наблюдать из-за угла, что делает владелица машины.

Видя, что Дюкарев уже готов подойти и заглянуть в салон, я быстро переползла на заднее сиденье и спряталась за кареткой передних кресел. В данном случае это имело смысл, ведь все окна, кроме переднего, были покрыты толстым слоем инея, а изнутри еще и запотели, так что разглядеть в них что-либо было не так-то просто.

Как это ни удивительно, но Андрей действительно подошел к машине и, сначала осторожно и издали, затем более смело, стал заглядывать в салон. Наконец совсем осмелел и принялся делать пальцем в инее дырочки, чтобы посмотреть еще и в них. Я сидела, свернувшись в три погибели, и молила бога, чтобы Дюкарев меня не увидел, иначе дальше следить за ним будет бессмысленно, а иначе мне ничего узнать о нем не удастся.

Наконец сей не в меру любознательный субъект отстал от моей машины и, кажется, пошел своей дорогой. Я вылезла из-за своего укрытия, потянулась и облегченно вздохнула. «Итак, почему Дюкарев так сильно нервничал, так опасался слежки? Что он скрывает и чего опасается?» – вот что меня беспокоило.

Немного пофантазировав, но так и не придя к какому-то выводу, я решила продолжить слежку, иначе правду-матку никак не выяснить. К сожалению, теперь появилась одна проблема: трудно следить, если мою машину Дюкарев хорошо запомнил, еще хуже, если он знает, как я выгляжу.

«Может, обратиться за помощью к Кире? Только вряд ли он немедленно помчится в другой конец города только для того, чтобы дать мне свою рабочую машину. Да если и помчится, то точно не успеет: мальчики уже слиняют за семь морей. Придется, похоже, бросить машину тут и пойти за Андреем пешком, а там видно будет».

Приняв такое решение, я вышла из своей теплой «девяточки», заперла ее и, несколько раз тяжело вздохнув, отправилась в ту сторону, куда не так давно исчез Дюкарев.

Выглянув из-за угла дома, я увидела, что Андрей все еще находится в поле зрения, бойко догоняя своего друга, которой топает впереди. Пришлось для конспирации немного обождать, потом мелкими перебежками, от чего мне даже стало жарко, нагнать мальчиков и, соблюдая осторожность, следовать по пятам.

Впрочем, все мои усилия все равно ни к чему не привели. Друзья-товарищи посетили какое-то кафе, затем заглянули к кому-то домой, потом еще в гараж, где долго возились с какой-то красной машиной, ее номеров я так и не разглядела. После этого Андрей проводил друга до остановки, а сам потопал назад, в сторону дома. Я, как привязанная собачонка, семенила следом.

Когда же мы вновь дошли до того места, где я оставила свою машину, Дюкарев вновь заглянул во двор и, увидев мою «девятку», остолбенел. Он долго ни на что не решался, потом подошел к машине, подергал дверцу, проверяя, закрыта ли она.

«Да что это я за ним бегаю? Может, он давно эти драгоценности кучкой сбыл, деньги получил и теперь наслаждается жизнью, а я тут мерзну. Припру-ка я его к стеночке, может, и расколется, на вид ведь вроде как не шибко резвый малый».

Только я пришла к этому выводу, как Андрей снова стал заглядывать в салон, теперь уже проделывая оконце на другом стекле. Я, стараясь ступать как можно тише, медленно подкралась к нему сзади и, положив руку на плечо, сказала:

– Ну и чего мы тут высматриваем, а?

Дюкарев чуть не упал от страха, я даже почувствовала через одежду, как он задрожал. Но потом, видно, взял себя в руки и с вытаращенными глазами повернулся. И тут его взору предстала я.

– Ну что смотришь, голубчик? – не давая ему прийти в себя, рявкнула я. – Садись, раз уж сам пришел, в отдел разбираться поедем.

Для пущего страха я извлекла из сумочки свое удостоверение и сунула ему его под нос. Андрей пробежал по нему взглядом и захлопал своими заснеженными ресницами:

– Я ничего не делал! Вы что-то путаете.

– Ну как же, путаем!.. За кого ты нас принимаешь, – гнула я свою линию. – Вот ты у нас, оказывается, воровать научился, так что придется теперь ответ держать.

Чтобы произвести еще большее впечатление на парня и как следует напугать его, я извлекла из сумочки наручники, защелкнула один из них у него на руке, а второй пока держала в своей. Затем, более ничего не говоря, открыла дверцу и с силой втолкнула его внутрь.

Опешивший Андрей, кажется, только теперь понял, в чем дело, и стал отбиваться, но выходило это у него не очень хорошо. Захлопнув за ним дверь, я села на свое место, пристегнула второй наручник к дверной ручке и принялась знакомить своего «преступника» с его правами.

Уловка подействовала, и Дюкарев взорвался:

– Да не крал я ничего, что она врет. Ну брошку одну взял, так отдам я ей ее, честно, отдам. Она мне не нужна вовсе. А остального я не брал, я только потом узнал, что ее обокрали, честно, я... – Он задыхался, не зная, как и что еще сказать. – Она на меня просто обиделась, злость срывает, я ж ее бросил, – захлебывался он.

– Да ты успокойся и расскажи все по порядку, – притормозила я его. – Кто врет? Почему? Что ты крал?

– Говорю же, ничего, – как нашкодивший сопляк, восклицал Дюкарев. – Ну брошку одну, да и то по чистой случайности, взял, не подумал. Но я отдам, я ее не продавал, дома лежит.

И Андрей начал рассказывать мне, как и что было. Я слушала его внимательно, готовя про себя следующие вопросы.

«А впрочем, что их задавать, оставлю-ка его в машине одного. Сбежит – виноват, нет – стало быть, и на самом деле чист. Тем более что если вскрывал дверь, то избавиться от наручников для него как раз плюнуть».

– Ну, ладно, верю я тебе, – успокоила я парня, когда он закончил свой рассказ. – Только отпустить просто так не могу, мне сначала позвонить надо, у начальства спросить, а коли разрешат, будешь свободен.

После этого я вышла из машины, взяла свою сумочку и как ни в чем не бывало отправилась в сторону телефонов-автоматов, висящих на углу. Шла намеренно медленно, чтобы дать время Дюкареву решить, что делать. Несколько минут я постояла за углом, даже попрыгала на месте.

Вернувшись к машине, к своему великому удивлению, обнаружила, что Андрей так и сидит в машине, нервно озираясь по сторонам.

«Значит, не смылся. Интересно, не захотел или же не смог? Пытается меня провести или все же не вор?»

Решив еще раз подтолкнуть Дюкарева к побегу, я наклонилась в салон, и бросила сумку на сиденье со словами:

– Нет, не велено тебя отпускать. Начальство говорит, что уже улики против тебя есть, так что ты, брат, попал.

Потом я вынула сигарету и закурила, продолжая стоять на улице. Дюкарев даже завыл в голос, проклиная чертову бабу, которая ему всю жизнь искалечила, а потом вдруг притих и попросил:

– А можно я своей... ну, вы понимаете, позвоню?

– А что звонить-то, – усмехнулась я, – отпускаю тебя. Надеюсь, что эта шутка будет тебе хорошим уроком. А брошку ты, пожалуй, верни хозяйке, и так ты ее сильно обидел.

Андрей вытаращил на меня свои голубые глаза и, не говоря больше ни слова, пялился на меня все время, пока я отцепляла его руки, и, даже когда я выпихнула его из машины, ушел не сразу.

* * *

Отпустив Дюкарева восвояси, я вернулась домой и, чтобы согреться, принялась готовить себе обед: картофель фри с грилем. А в процессе я размышляла, разматывая ниточку с самого начала.

«Интересно, где я ошиблась и что пропустила? Косточки ведь предостерегали меня – нельзя много времени уделять домашней рутине. Только если ее не касаться, то как же еще можно напасть на след преступника?... – Я нервно забарабанила пальцами по столу. – Если верить косточкам, то вор не является ни членом семьи, ни хорошим знакомым. Вот тут-то я и оплошала, пойдя по ложному пути и начав следить за Дюкаревым. Нужно попробовать проанализировать все еще раз».

Приняв такое решение, я принесла из зала все имеющиеся у меня по этому делу протоколы допросов, свой блокнот, в который вносила кое-какие пометки. Затем разложила все это на столе и принялась рассматривать – должно же что-то попасться.

«Так. Из четырех обворованных дамочек только две близко знакомы между собой, да и то сейчас не в ладу. Общих знакомых, кроме Дюкарева, у этих женщин также нет. Как же тогда вор выбрал их и узнал, что все они одинокие, учитывая то, что он приезжий? Предположу, что это совершенно посторонний человек. С чего ему следовало начать поиск жертв? Я бы на его месте сначала походила по тем заведениям, которые посещают лишь очень обеспеченные люди: каким-нибудь дорогим клубам, ресторанам и так далее. Но ведь на лбу у пришедших туда не написано, что они одинокие и хранят все свои сбережения и сокровища дома. Что-то тут не сходится».

Немного разозлившись, что вор оказался смекалистее меня, я принялась нервно расхаживать по кухне, пытаясь найти подсказку к новому повороту дела. И если бы не зазвонил телефон, то я бы, наверное, протерла шагами подошву тапочек до дыр.

– Я слушаю, – подняв трубку, отозвалась я.

– Таня, это Кулишова. Я видела одно из своих украшений! – с ходу выпалила она. – Точно видела.

– С чего вы взяли, что это именно ваше украшение? – спросила я, предположив, что женщине это просто померещилось, тем более что подделок под дорогостоящие вещи сейчас хоть пруд пруди.

– Мое, я знаю, – занервничала Алла Алексеевна. – Вещь эта не настолько уж стандартная, и вообще свои украшения я смогу узнать даже из тысячи похожих. Тем более что это отец привез мне из-за границы, там делали на заказ. Я уверена! Ну что вы молчите, сделайте же что-нибудь. За что я вам, в конце концов, плачу? – резко бросила Кулишова.

«За работу», – подумала я, но в слух спросила:

– Где вы видели эту вещь, у кого?

– На девчонке одной, молоденькой. Я ее в шейпинг-клубе видела. Даже спросила: мол, откуда у нее кольцо, она огрызнулась, сказала, что не мое дело. Я ее едва не прибила, доказывала, что это колечко с редким изумрудом украдено у меня, а она ни в какую отдавать не желала.

Я невольно посочувствовала бедняжке, которой пришлось выдержать натиск этого танка в юбке.

– Ну и до чего вы договорились? – поинтересовалась я.

– А ни до чего. Она уперлась, что ей кольцо подарили, а чье оно было раньше, ей, мол, до лампочки. Но я ее хорошо запомнила, в темноте узнаю, – похвалилась Алла Алексеевна.

«Ну, хорошо, что хоть это сообразила сделать», – втайне порадовалась я и попросила женщину никуда не уезжать, так как прямо сейчас я еду к ней. Та, конечно же, с радостью согласилась.

Смирившись с тем, что нормально поесть мне сегодня не удастся, я выключила в кухне все электроприборы, надела шубу и вышла из дома.

* * *

– Она была вся такая неестественная, – описывала мне Кулишова ту девушку, у которой видела свое кольцо.

– То есть как это? – не совсем еще понимала я.

– Ну как, размалевана была слишком ярко, волосы выкрашены в красно-рыжий цвет и острижены какими-то клочками, как парик, – с явным пренебрежением говорила Алла Алексеевна о своей обидчице, которая не пожелала вернуть кольцо. – Одета просто отвратительно: короткая кожаная куртка, высокие сапоги, короткая юбка клиньями. Да, и ногти, они у нее чуть ли не метровые, с такими и куска хлеба не отрежешь, – вынесла она приговор бесстыднице.

– В каком шейпинг-клубе вы ее видели? Где он находится? – решила я выяснить необходимые мне подробности.

– В каком, в «Афродите», конечно, что я, по-вашему, во всякие гиблые заведения хожу, – буркнула мне в ответ Кулишова. – Вы должны ее найти и отобрать мое кольцо у бесстыдницы.

Я едва не потеряла дар речи от подобной просьбы. Она что, считает, что частные детективы специализируются еще и на выемке краденого? Это уж слишком!

Кое-как придя в себя и обретя дар речи, я пристально посмотрела на Кулишову, которая полагала, что попросила нечто совершенно естественное, и спокойно сказала:

– Найти – найду, а там посмотрим.

В следующую же минуту я поняла, что зря так сказала. Лицо Кулишовой исказилось злобной гримасой, а с губ готовились слететь явно не комплименты в мой адрес. Чтобы утихомирить ее, я добавила:

– Изъять у человека купленную им вещь не так-то просто, но эта девушка, по крайней мере, может нам подсказать, кто ей колечко ваше подарил или продал, и потом, по цепочке, можно выйти и на самого вора, который, возможно, еще не успел сбыть всего остального.

На этот раз заказчица смолчала, но все же бросила на меня такой убийственный взгляд, что, если бы он обладал способностью сжигать, я бы уже давно сгорела. Не желая более испытывать на себе перепады настроения Кулишовой, я поспешила распрощаться с ней, сказав, что тороплюсь на поиски девушки.

И действительно, от Кулишовой направилась в шейпинг-клуб «Афродита». Там я собиралась побеседовать с несколькими работниками и выяснить, не знакома ли им девушка с внешностью, которую мне описала Алла.

Но дальше коридорчика, ведущего в помещение клуба, я не прошла. Меня остановила женщина и попросила показать пропуск.

– Я здесь впервые, – пояснила я ей. – Хочу сперва все узнать о клубе.

– А, – протянула женщина. – Ну тогда вам нужно было просто записаться при входе и предъявить свой паспорт.

«Ну надо же, как тут все строго, будто не спортклуб, а банк какой. Впрочем, наверное, именно потому его и посещают обеспеченные бездельники. Стоп, а ведь достаточно пару раз побывать в этой „Афродите“, чтобы узнать, кто из женщин богат, да еще и одинок. Ведь наверняка посетители общаются между собой. Интересно, бывали ли в нем мои пострадавшие?»

Сделав все, что мне сказали, и получив листок, разрешающий вход в заведение, я направилась на поиски тренеров и иных работников. Но так как был перерыв, найти их мне удалось лишь в комнате отдыха, где сотрудники попивали чай-кофе и вели беседу.

– Добрый день. Могу я задать вам пару вопросов? – произнесла я и на всякий случай показала свое ментовское удостоверение.

Присутствующие, в основном дамы с фигурами Клаудии Шифер и красивого телосложения мужчины, вопросительно переглянулись, а потом одна из красавиц предложила мне сесть. Я пристроилась на краешке дивана и сразу перешла к делу.

– Меня интересует одна ваша посетительница, которая могла бы оказать очень большую помощь в расследовании одного дела. Ни ее имя, ни фамилия мне не известны, поэтому попробуйте узнать ее по описанию.

Получив утвердительный кивок от всех присутствующих, я принялась описывать им обидчицу Кулишовой. Меня выслушали, не перебивая, а затем одна из женщин сказала:

– С таким ногтями у нас тут полклуба ходит, дамочки-то все холеные, – и она демонстративно протянула мне напоказ свои руки с длиннющими и ярко расписанными ноготками. – Нет ли еще каких-либо отличительных примет?

Я задумалась.

«Ну разве что то кольцо, бывшее у девушки на пальце. Только вряд ли у прочих нет красивых побрякушек».

Решив все же проверить и эту версию, я принялась описывать колечко, про которое мне все уши прожужжала Кулишова. Как ни странно, его-то как раз вспомнили чуть ли не все присутствующие.

– Да это же Олеська, ну, та, что в тренажерный зал постоянно ходит, – первым встрепенулся мускулистый парень с бритой головой.

Остальные согласно закивали. Обрадовавшись, что наконец удалось выяснить хотя бы то, как зовут девушку, я принялась расспрашивать работников клуба, что им известно о ней. Тут все оказалось намного сложнее. Про Олесю знали лишь то, что она два раза в неделю обязательно посещает клуб, встречается с каким-то парнем, не слишком приветливым, который иногда за ней сюда заезжает, а более ничего. Колечко же ее все запомнили потому, что оно было очень дорогим и такие вещицы женщины обычно в клуб не надевали, боясь потерять или оставить.

Тип, не слишком доброжелательный к людям, засел у меня в голове, и я подумала, что он вполне мог оказаться тем самым вором, за которым я охочусь.

Побеседовав еще немного с сотрудниками, я договорилась, что они окажут помощь милиции, позволив мне поприсутствовать на занятиях в ту же смену, в которую чаще всего заходит в клуб Олеся, чтобы поговорить с ней. Работники клуба согласились, предупредив только, что директору заведения о присутствии милиции здесь говорить не следует, иначе быть скандалу.

Интересующее меня занятие должно было начаться через полчаса, и я осталась в клубе. Чтобы чем-то пока себя занять и не отвлекать тренеров, я стала прогуливаться по залам, осматривая интерьер заведения. Здесь все было очень красиво, сделано добротно и со вкусом.

Погуляв какое-то время, я пошла в раздевалку, переоделась в предложенный мне тренером Катей костюм и пошла в зал, где должны были проходить занятия. Там уже собрались женщины. В основном молодые и в основном с прекрасными фигурами, видно было, что они постоянно посещали тренажерный зал. Не дожидаясь тренера, они разбрелись по станкам и занялись своими упражнениями.

Я тоже пристроилась к одному из станков, хотя недостатка в физических упражнениях при моей-то профессии не было, и принялась качать пресс. А так как упражнение это для меня было очень простым, я стала исподтишка осматривать присутствующих, пытаясь определить, есть ли среди них «моя» девушка. На первый взгляд таковая отсутствовала. Хотя подходящих под описание девиц, как и сказали мне работники клуба, было предостаточно, но никто не имел колец, и вели они себя скромно. Олеся же, как мне казалось, должна быть бойкой и активной.

Наконец появилась тренер, она прохаживалась между своими подопечными, поправляя их, давая наставления. Дойдя до меня, она громко похвалила за правильное выполнение упражнения, а склонившись к уху, шепнула:

– Ее еще нет, как правило, она опаздывает.

Я решила немного передохнуть и, перейдя на другой тренажер, принялась выполнять новый комплекс. Не сидеть же просто так, раз Олеси все равно нет. Через полчаса я уже почувствовала себя совершенно обновленной, словно вчера родилась. А вот опоздавших сегодня так и не оказалось. Это немного расстраивало, но я решила, что раз уж я тут, останусь до конца – вдруг Олеся еще появится.

Увы, надежды мои не оправдались. Пришлось отправиться в душ, сполоснуться, дать телу высохнуть и лишь после этого начать переодеваться в свой зимний наряд. Делая это нехотя, тем более что в клубе было тепло и приятно. Вот я и сидела с кофтой в руках, вздыхая и никак не решаясь натянуть ее на себя. И тут ко мне подлетела Катерина, с ходу затараторив:

– Пришла... Олеся пришла. Только она в другой зал, где танцами занимаются. Урок только начался. Хотите, договорюсь, чтобы и вас пустили?

– Нет, спасибо. Вы ее лучше вызовите в коридор, и так уж я столько времени из-за нее потеряла.

Катерина кивнула, поправила перед зеркалом прическу, окинула себя оценивающим взглядом и поплыла к соседнему спортзалу. Я быстренько оделась и, чтобы меня не искали, пошла за ней.

Катерина отсутствовала не более пяти минут, а когда появилась, позади нее медленно шла действительно весьма экстравагантная девица. Все в ней было не натуральным, начиная от ресниц, прически и ногтей и заканчивая грудью.

«Интересно, если ее отмыть, на кого она станет похожа? – подумала я. – Вряд ли будет такой же красавицей. Впрочем, она и сейчас не бог весть что».

– Вы ко мне? – спросила девушка, поравнявшись со мной.

Я сначала поблагодарила Катерину и лишь потом обернулась к ней:

– Да, к вам. Вы не могли бы уделить мне немного времени?

Олеся кивнула, и я указала ей жестом на стоящие в конце коридора кресла, рядом с которым сейчас никого не было. Я не стала тянуть и сразу же пояснила:

– Я по поводу вашего кольца.