Текст книги "Хитрости алмазной леди"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я облегченно вздохнула, отыскала на полке среди вещей какой-то острый предмет и принялась подковыривать им плитку. Та не особо-то поддавалась. Я попробовала еще раз – ни в какую.

– Вот ведь понавыдумывает, профессионал чертов, – выругалась я вслух, уперевшись пальцами в плитку.

И тут я почувствовала, что она как бы поддается мне и слегка наклоняется. Тогда я надавила на одну сторону плитки еще сильнее, и еще и... потайное устройство открылось.

«Так, значит, все очень просто – нажал на одну сторону, другая сторона плитки поднялась. Возьму на заметку».

Отодвинувшись немного в сторону, чтобы тусклый свет попадал в щель, я увидела лежащий в глубине маленький сверток. Острожно достав его, я принялась развязывать узлы на бечевке, которой он был обвязан, стараясь сделать это так, чтобы потом можно было вернуть все в исходное положение. Вся операция заняла у меня около трех минут.

Наконец сверток был раскрыт, и моему взору предстали два старинных перстня с какими-то крупными камнями, мне совершенно не известными, хоть я и не была полным профанам в этой области, а также мужская печатка с иероглифами и тоненький браслет.

«Неужели это все, что у него есть? – удивилась я, поняв, что перечисленных моими дамами вещей здесь нет. – Не может быть, чтобы у него не осталось ничего из краденого. Может, он прячет вещи где-нибудь в другом месте? Или...»

Домыслить я не успела, так как что-то скрипнуло. Я напрягла свой слух, с ужасом понимая, что, кажется, вернулся сам хозяин. Не понятно, правда, какого черта он приперся в такую рань, но то, что приперся, было очевидно, так как в коридоре раздались тяжелые шаги, все быстрее приближающиеся к ванной.

Мысль о том, чтобы спрятаться, даже не приходила мне в голову, так как я умудрилась повключать во всем доме свет, кое-что посдвигать, и не заметить после всего этого присутствия в квартире человека было практически невозможно, тем более для профессионального вора. Оставалось лишь одно.

Резко встав, я, насколько могла быстро, закрыла потайной сейф, громко включила воду, сполоснула руки и, как ни в чем не бывало, вышла навстречу хозяину. Он же, увидев меня, на мгновение даже опешил.

Не давая ему прийти в себя, а значит, и броситься на меня с кулаками, я быстро извлекла из сумочки свое липовое ментовское удостоверение, не раз уже меня выручавшее в подобных ситуациях, и, раскрыв его, протянула Геннадию.

– Это еще что за дьявольщина? – сдвинув свои черные брови, произнес он. – Что вы делаете в моей квартире?

– Жду вас, – улыбнувшись, ответила я. – Пришлось, правда, войти без вашего разрешения, но на улице такой мороз, что я просто не выдержала.

– Я спрашиваю, что вы вообще тут делаете? – еще более раздраженно спросил хозяин квартиры. – Вы же пару часов назад выплясывали в ресторане с каким-то хачиком.

«А у тебя, оказывается, глаз-алмаз», – заметила я про себя, но вслух сказала:

– Ну, ресторан рестораном, а работа работой. Мне вот неожиданно потребовалось с вами побеседовать, не могла же я прервать такой замечательный для вас вечер. Пришлось отправиться к вам домой, – соврала я, радуясь, что Бисс оказался не очень вспыльчивым и агрессивным. – Так мы можем побеседовать?

– Только в суде, – уперев руки в бока, произнес Геннадий. – А теперь марш из моего дома, и быстро. Я за себя не ручаюсь.

– Неужели вы осмелитесь выкинуть из дома женщину, тем более зная, что там такой мороз, – пролепетала я, все еще надеясь на нормальный разговор.

Увы, Бисс, кажется, был крайне зол, но до поры сдержан. Теперь же, подлетев ко мне, он схватил меня за руку, с силой завернул ее назад и наклонил вперед. В считанные минуты я оказалась свернутой в три погибели, словно на поклоне у царя.

«А вот это, голубчик, ты зря, – начинала выходить я из себя. – Я на тебя с кулаками не кидалась».

Разозлившись на такое обращение, я резко нырнула под его руку вниз, и минуту спустя мы уже поменялись местами. Геннадия это, правда, нисколько не смутило, и он, собрав всю свою силу, свободным локтем ударил меня в живот. Теперь уже драка была неизбежна.

Отскочив, насколько это позволяла площадь комнаты, я несколько раз глубоко вздохнула и выставила руку вперед, как бы прося его одуматься. Но не тут-то было. Бисс, кажется, окончательно рассвирепел и теперь начал махать кулаками, от которых я весьма успешно уворачивалась. Но это затянувшееся размахивание мне быстро надоело, и я вынуждена была дать сдачи.

От моего удара Геннадий отлетел в сторону, и если бы не мягкое кресло, то сильно ударился бы об пол, а так отделался более-менее мягким приземлением. Хотя при этом из носа у него тут же потекла ручьем кровь, что меня сильно удивило: не предполагала, что он такой хлипкий.

– Ах ты стерва, – выругался он, сплевывая кровь. – Кто тебя послал? Ты ведь не из ментовки, это я сразу понял, те себя так не ведут.

– Угадал, – потирая слегка вывихнутую кисть, ответила я и преспокойненько уселась на диван. – Ну так что, решился поговорить?

– Кто тебя послал? – не унимался Геннадий. – Рубль, Костик, кто?

Я молчала, лишь удивленно подняв брови вверх. Бисс же продолжал нервничать:

– Я же им сказал, что больше не работаю. Чего им от меня надо?

– Ну и правильно, – усмехнулась я. – Зачем тебе теперь работать. Обстряпал парочку выгодных дел, так можно и на покой, на заслуженный отдых.

– Каких еще дел, что ты несешь? – теперь уже удивился Геннадий. – Да кто ты вообще такая?

– Хочешь знать? Пожалуйста. Я частный детектив. Устраивает? В данный момент вот охочусь за тобой и пытаюсь доказать, что это ты, а не тот парень, которого взяли, выпотрошил дома четырех одиноких леди.

– Чего? – как ужаленный вскочил с кресла Бисс. – Что за чушь ты несешь? Я уже три года ничем не занимаюсь, знать не знаю, что у вас там творится. У меня сейчас личная жизнь наконец налаживается.

«А что, если он не врет? – неожиданно подумала я. – Тогда получается, что я незаконно проникла в его квартиру и обвиняю человека в том, чего он и не совершал. Надо все выяснить немедленно».

– Ну как же не ты? – вновь пошла я в наступление. – Кроме тебя, в Тарасове подобные замки вскрывать, да еще и сигнализации отключать, никто не умеет.

– Ничего не понимаю! – Геннадий вернулся в кресло. – Давай все по порядку выкладывай, хватит тут кулаками молоть.

Не став спорить с хозяином, я сразу же поведала ему, что не так давно были совершены четыре квартирные кражи, причем по всему видно, что сработал профессионал, а такой у нас, кажется, только один и есть.

– Я! – закончил за меня Геннадий.

– Вроде как ты, – согласилась я. – Сам посуди, замки с двойным механизмом только ты вскрывать умеешь, сигнализацию отключать – так это тоже не чуждое тебе занятие, ну а уж про кодовые замки и говорить не приходится.

В комнате повисла тишина – Геннадий о чем-то думал, и я ему не мешала. Наконец он собрался с мыслями:

– Не могу вспомнить ни одного, кто бы все это умел, но за себя ручаюсь – я те кражи не совершал. У меня сейчас невеста беременная, так до того ли мне? К тому же я уже три года как от дел отошел, предлагают, правда, иногда, но я уже зарекся, даже работу нашел. Если желаете, даже проверить можете. Так что ошибочка вышла.

– Значит, ты утверждаешь, что не грабил этих женщин? – переспросила я.

Бисс вздохнул и закинул назад упавшую на глаза длинную светлую челку:

– Не просто утверждаю!.. Я о тех делах даже не знал. Когда это все приключилось? Может, у меня и алиби есть...

– Ладно, верю на слово, – отмахнулась я, предположив, что парень мне не соврал. – Тогда в ваших же интересах помочь следствию определить, кто еще в Тарасове способен справиться с некоторыми видами замков и кодов.

Геннадий кивнул. Я кратко пояснила, какие именно замки были взломаны, из скольких цифр состоял код, и спросила:

– Ну так как, есть кто на примете?

– Увы, мне они не известны. Последний из описанных вами замков и в самом деле очень сложный, и с ним мог справиться лишь профессионал, причем в том случае, если имел под рукой все необходимые инструменты. Лично я сейчас такой и не вскрою, по крайней мере, не сразу вскрою, а кто еще мог, понятия не имею. Есть у меня знакомые, конечно, но они как-то по более простым специализируются. Здесь же, совершенно согласен, сработал классный профессионал.

Я прищурила глаза, не зная, можно ли верить этому парню или он самым наглым образом врет мне. Бисс это скорее всего понял, а потому добавил:

– Если не верите, можете обыск учинить. Хотя, – он усмехнулся, – вы его, наверное, уже провернули. Мне сейчас проблемы совсем ни к чему, я ведь женюсь скоро. – Он скромно опустил глаза, сам стесняясь еще своей слабости, и я поняла, что он не врет.

– Ну что ж, рада за вас, – сказала я искренне. – Кстати, девушка что надо, даже на женский взгляд.

Геннадий усмехнулся и добавил:

– Это я знаю. Она ведь меня из тюрьмы ждала, она же и от дел отвадила, сказала, что если хочу иметь семью, то должен забыть свое старое ремесло.

– Старое! – фыркнула я. – Ты им от силы пару лет всего занимался, при твоих-то годках.

Это почему-то рассмешило Геннадия и он, совершенно расслабившись, принялся рассказывать, как еще в детстве отец обучал его вскрывать замки на сарае, не ломая их, чтобы стянуть оттуда бутылку самогона, пока матери нет дома. Я заинтересованно слушала его, совершенно забыв о том, что не так давно пробралась в эту квартиру и чуть не покалечила ее хозяина.

Глава 3

Я сидела на диване, кутаясь в теплый махровый халат, и попивала горячий кофе. Папазян уже успел мне позвонить и, задыхаясь от злости, обвинил меня во всех смертных грехах. Правда, потом, выслушав мои, пусть и не совсем правдоподобные, объяснения, он смягчился и сказал, что не обижается, но за то, что я сделала, я обязана поехать с ним в какое-то кафе, которое ему очень нравится. Я, не задумываясь, согласилась, хотя и пояснила, что сделать это смогу, лишь когда покончу с неожиданно подвернувшейся работой. На этом наш разговор и закончился.

Теперь я пребывала дома в полной тишине и анализировала собранные сведения. Если верить словам Геннадия Бисса, с которым мы проболтали почти два часа, вскрытые замки были очень сложными, без повреждений открыть их могли только крутые профессионалы. Следовательно, вор драгоценностей отнюдь не новичок в своем деле.

Кроме того, Бисс был просто уверен, что в Тарасове людей, способных справиться с данными видами замков, нет, а значит, этот человек приезжий. Сначала меня это его предположение насторожило, так как легко было предположить, что Бисс просто прикрывает своих друзей и коллег. Но потом, когда Геннадий кратко рассказал мне о всех знакомых ему ворах, тщательно охарактеризовав каждого и поведав о его сильных и слабых сторонах в деле, я поняла, что он относится к окружающим одинаково и не испытывает симпатий ни к кому конкретному.

«Предположим, что вор и в самом деле приезжий. Стало быть, он плохо знает город и не ведает, кто в нем имеет дорогостоящие побрякушки с камушками. Действия наугад сразу же отметаются, так как все четыре женщины были подобраны по схожим критериям: одинокие, богатые, держащие свои драгоценности дома, а не в банке или где-то еще.

Если это и в самом деле так, то можно сделать вывод, что вора кто-то на пострадавших наводил, кто-то, в отличие от него знавший не только самих женщин, но и место, где они хранят свои драгоценности, род замков, которые стоят на их дверях, и так далее».

Логически выведя такое умозаключение, я принялась размышлять над тем, каким образом смогу получить всю необходимую мне информацию, не слишком засвечиваясь. На мой взгляд, медвежатнику проще всего было завести себе посредника, то есть человека, кто будет знакомиться с дамочками, выпытывать у них все нужные сведения, а затем передавать их самому вору. Значит, у всех четверых пострадавших должен быть один общий знакомый, скорее всего мужчина, даже любовник – кому, как не ему, легче всего втереться в доверие.

Еще раз все тщательно проанализировав, я окончательно уверилась в том, что у обворованных женщин должен быть общий знакомый или знакомая, причем совсем не случайные люди, а такие, которых они давно знают и не скрывают от них ничего. Итак, лучшая подруга или любовник. Другим вряд ли бы кто-то стал выкладывать подобные вещи. Значит, моя задача выявить этих самых доверенных лиц, а уже от них-то цепочка приведет к самому вору.

Определив для себя, что делать дальше, я отнесла на кухню кофейную чашку, выключила везде свет и уж было собралась лечь спать, как зазвонил телефон. Вздохнув, я вновь включила настольную лампу, чуть не свалив на пол все содержимое стола, и подняла трубку.

– Я вас не разбудила, Танечка? – пропел мне женский голосок, от которого у меня по телу сразу побежала дрожь неприязни.

Да уж, такого, чтобы я не переносила своего собственного заказчика, со мной еще не случалось. И все же эту дамочку я совершенно не переваривала, и вовсе не потому, что наша первая встреча вышла не совсем удачной, а по причине ее излишней назойливости. Увы, приходилось терпеть.

– Да нет, еще не успели, я только собиралась прилечь.

– Ой, а я уж думала, что не застану вас сегодня, весь вечер названиваю, никто трубку не берет. А мне бы очень хотелось узнать, на сколько там продвинулось мое дело. Неделя-то уже началась, – как бы невзначай добавила Кулишова.

Меня всю аж передернуло от подобной наглости: она меня еще и торопит. Едва сдерживая себя, чтобы не сказать чего лишнего, я коротко ответила:

– Вы зря волнуетесь, я свое дело знаю. Если вы не против, то завтра утром я бы хотела к вам заехать и кое-что уточнить. Вы будете дома?

– Да-да, конечно, – обрадованно произнесла Алла Алексеевна, и сразу же спросила: – А вы уже что-то нашли?

– Завтра, все завтра, – скрипя зубами, пояснила я и, быстро попрощавшись, повесила трубку.

Да, кажется, завтрашний день будет испорчен с самого утра.

* * *

Большим усилием воли заставив себя вылезти утром из теплой постели, я побрела в ванную. Привела себя в порядок, облачилась в теплые брюки и длинный серый свитер, а затем пошла в кухню. Хотелось выпить кофе и максимально оттянуть время посещения мадам Кулишовой, да не тут-то было. Она, словно догадавшись о моем желании, тут же позвонила.

– Я бы хотела уточнить: скоро ли вы приедете? – как ни в чем не бывало заговорила она, едва я сняла трубку. – Я уже вся извелась, вас ожидаючи.

Мне так захотелось сказать ей что-то вроде: «Неужто пропавшие камешки так уж покоя не дают?» или же: «Вы так боитесь, что я вас разорю своей работой?» – но я сдержала себя и спокойно пояснила, что в связи с заносами на улицах и плохой работой очистительных машин добираться до ее дома я, наверное, буду очень долго. Дамочка сразу стала тяжко вздыхать, охать и ахать, но потом смилостивилась и сказала, что обязательно перезвонит через полчаса мне на сотовый, чтобы уточнить, не попала ли я в пробку или не застряла ли в сугробе.

«О нет! Только не это, – вешая трубку, вздохнула я. – Я уж, пожалуй, лучше потороплюсь. Это проще и для здоровья безопасней».

Еще повздыхав с минуту и допив кофе, я надела шубу сапоги и направилась в машину. А она за ночь так промерзла, что на улице казалось теплее, чем в салоне. Чтобы не навлекать на себя простудных заболеваний, я включила в машине печку, а сама осталась на улице, дожидаясь, когда все прогреется. Все, я готова к пытке! Никак иначе предстоящий разговор с Аллой Алексеевной я назвать не могла.

Кулишова ждала меня чуть ли не у подъезда, то и дело выглядывая в окно и рассматривая всех, кто выходил из машин. Завидев меня, она нетерпеливо выскочила на лестничную площадку и со своего третьего этажа закричала вниз:

– Наконец-то вы приехали!.. Что нового? Мои драгоценности, или хотя бы их часть, уже найдены?

Я же, решив тоже обнаглеть, молча поднялась по лестнице до ее двери и спросила:

– Мне вам отчитаться у двери или позволите войти в дом?

Женщину это ничуть не смутило, и, пропустив меня вперед, она начала все с начала. Пришлось ее слегка осадить, сказав, что если она будет меня торопить, то я предпочту ее не информировать до конца расследования. Это, кажется, немного остудило ее пыл, и она, тяжело вздохнув, села в кресло.

Окинув взглядом ее квартиру, я отметила для себя, что евроремонт в ней сделан не шуточный. Потом села, поняв, что приглашения от хозяйки вряд ли дождусь. Та явно не считала меня себе ровней, а потому обращалась со мной, как начальник с нерадивым подчиненным. Придется терпеть, раз уж я взялась за эту работу.

– Чтобы поймать вора, – спокойно начала я, – мне необходимо кое-что выяснить. Потому-то я и приехала к вам. – Выдержав небольшую паузу, я сказала: – Будьте добры, напишите вот на этом листе фамилии и имена всех, кто был и остается вашими друзьями, хорошими знакомыми, не забудьте и любовников...

После того, как я произнесла последнее слово, брови женщины резко взлетели вверх и в глазах сверкнул злой огонек – мол, за кого я ее принимаю. Я не стала обращать на это внимания, продолжив:

– Мне нужен список лиц, кто имеет представление о том, какими сокровищами вы владели, где они хранились и так далее. Это понятно?

– Вполне, – фыркнула заказчица. – Только, что же, вы считаете, что я должна подозревать моих друзей в подобной гадости? Это только в вашей... – Она запнулась, но все же продолжила, решив, что незачем меня жалеть: – ...Только в вашей среде творится подобное безобразие, а мои знакомые – они люди солидные.

– Это я проверю позже, а пока сделайте, пожалуйста, списочек. Да повнимательнее, никого не пропуская, – дала я последнее наставление, как только женщина взялась за ручку.

Пока Кулишова писала, я немного привела нервы в порядок и стала более пристально рассматривать ее владения, радуясь, что сразу сообразила начать разговор со списков, а не стала выслушивать долгий рассказ о том, кто кем и кому приходится, с кем живет, кого любит, а кого ненавидит.

Квартирка у моей пострадавшей была не маленькой, одна только гостиная по площади занимала где-то пятьдесят метров. Обставлена, как и положено: сплошь только мягкая мебель, натуральные цветы в напольных вазах, живой уголок с клеткой, в которой сейчас резвился небольшой зеленый попугай.

Стены были завешаны картинами, причем не привычной мазней, что продается на каждом углу, а работами крепких мастеров, выполненными на заказ. На самой большой стене висел портрет самой хозяйки, написанный маслом. С полотна смотрела настоящая королева с гордо вскинутой головой и надменным взглядом. На шею накинута шкурка песца, сплошь унизаны кольцами руки, на шее, в ушах и даже на голове – сверкают камни. На этом портрете, наверное, была запечатлена половина ее драгоценной коллекции.

– Готово, – протянула мне листок Кулишова. – Что еще от меня требуется? – спросила она таким тоном, будто исполнила мой каприз.

– Еще? – Я сделала задумчивое лицо, а потом с вызовом произнесла: – Только одно: чтобы вы лишний раз не отвлекали меня от работы своими звонками. Если появится что-то такое, что я посчитаю нужным сказать вам, я это обязательно сделаю сама.

Естественно, что это мое заявление женщине не понравилось, но она не стала ничего говорить, лишь молча направилась к двери, тем самым показывая, что более не желает меня видеть. Я же была только рада побыстрее покинуть эту золотую клетку.

От Кулишовой я направилась к следующей пострадавшей, найдя ее адрес в протоколе допроса. Эта женщина в отличие от первой встретила меня очень дружелюбно, а когда узнала, что я частный детектив и занимаюсь поиском украденных драгоценностей, обрадовалась еще больше.

– А я уж решила, что больше никогда не увижу фамильных вещей, – возбужденно заявила она, поправляя свою пышную прическу. – Как замечательно, что хоть кому-то до этого есть дело.

Я улыбнулась ей в ответ и добавила:

– К сожалению, не могу гарантировать, что все будет найдено. Для меня важен вор, а не сами вещи.

– Ну и что, – ничуть не расстроилась этому женщина. – Найдите хоть его, а мы уж с ним сами побеседуем. – Она шутя погрозила кулаком невидимому грабителю и пригласила меня выпить с ней чашечку кофе.

Мы прошли в гостиную, которая была совмещена с кухней, и я стала объяснять, что в данный момент собираю списки всех знакомых и друзей пострадавших, так как есть предположение, что среди них могут попасться общие знакомые. Женщина, ее звали Лилианой Владимировной Красновой, сразу же все поняла и без лишних вопросов принялась искать чистый лист бумаги.

– Боюсь только, что ждать, пока я всех перепишу, вам придется очень долго, – предупредила она меня, садясь на диван.

– Ничего, у меня есть время. Только вы уж не совсем всех подряд пишите, а только тех, кто знал, что у вас дома храниться много дорогих вещей, и кто мог догадываться или даже видел, где именно они лежат.

– Поняла, поняла, – отмахнулась Лилиана и, склонившись над листом, принялась выводить фамилии.

Мне, как и всегда, пришлось довольствоваться кофе и созерцанием самой хозяйки и ее жилища. Как ни странно, дама эта хоть и была холеной, но особой привлекательностью не отличалась. У нее были длинные каштановые волосы, маленькие, глубоко посаженные глазки и четко очерченные широкие губы. Причем нижняя губа была чуть более пухлой, чем верхняя, от чего создавалось ощущение, будто она все время улыбается.

И все же было в ней нечто такое, что привораживало и создавало хорошее впечатление. Или, может, мне только так казалось после посещения предыдущей фурии.

Вспомнив Кулишову, я невольно поежилась.

Как только Лилиана Владимировна закончила переписывать своих знакомых, я взяла у нее список, ей же дала тот, что был составлен Аллой Алексеевной, и предложила поискать в нем знакомые фамилии. Таким образом я хотела убить сразу двух зайцев: во-первых, узнать, нет ли у них общих знакомых, а во-вторых, помочь Лилиане не забыть кого-то из списка.

Лилиана Владимировна просмотрела список и отрицательно замотала головой:

– Нет, никого из этих людей я лично не знаю. Фамилии многих мне просто знакомы на слух, возможно, мне кто-то что-то о них рассказывал, но так, чтобы самой с ними общаться, этого не припоминаю.

– Жаль, – честно призналась я. – Но спасибо и на этом. Если станет что-то известно, то обещаю вам сообщить, – сказала я, поднимаясь с дивана.

Женщина в ответ также поблагодарила меня за визит, взяла мой номер телефона, на тот случай, если ей что-то станет известно или она неожиданно о ком-то вспомнит, и мы распрощались.

Осталось посетить еще двоих. Хорошо хотя бы, что жили они в одном районе, так что разъезжать по всему городу не нужно. Первой я решила навестить Москвину Наталью Юрьевну. Насколько я могла судить из протокола допроса, она была самой небогатой из всех женщин, если так, конечно, можно было сказать, учитывая и то, что украли у нее всего девять вещей.

Ее квартиру я нашла очень быстро и, не зная, какого приема ожидать на сей раз, со вздохом нажала на кнопку звонка. Дверь мне открыли сразу, и я увидела очень симпатичную, еще не старую женщину.

Она была среднего роста и с очень хорошей фигурой. Ее лицо имело очень редкую, слегка напоминающую неправильный квадрат форму, особенно на линии подбородка. Но при этом губы были четкими от природы и не требовали совершенно никакой краски или подводки, что для женщин большая редкость. Прочие черты как-то не выделялись на лице: маленький носик практически без переносицы, такие же маленькие голубые и почему-то печальные глаза.

– А вы к кому? – не узнав во мне никого из своих знакомых, спросила она.

– К вам, – улыбнулась я ей в ответ и показала свое ментовское удостоверение.

– А, так вы все по тому же делу. Ну, проходите, – вяло сказала женщина и прошла в дом, предоставив мне право закрыть за собой дверь самой.

Я вошла, разделась в прихожей и последовала за хозяйкой в кухню. Бросалось в глаза, что женщина была замкнутой и слегка чем-то расстроенной. Хотя мне почему-то казалось, что от природы она очень общительная, живая и активная.

– Могу я попросить вас уделить мне немного времени? – решила я как-то начать разговор, видя, что хозяйка почти игнорирует гостью.

Та равнодушно кивнула и поставила передо мной быстро приготовленный кофе и булочки. Не став более отвлекаться на лишние фразы, я кратко пояснила суть дела и попросила пострадавшую сделать мне точно такой же список. Та снова кивнула и, оторвав с висящего на стене блокнота лист, принялась быстро писать на нем. Я же пока полезла доставать остальные списки, надеясь, что хоть здесь мне улыбнется удача и женщина вспомнит того самого наводчика, которого я все утро пытаюсь вычислить.

Как только Наталья закончила писать, я протянула ей два других листа и попросила найти среди фамилий знакомые. На мое удивление, Москвина даже не стала читать то, что было написано, а лишь поверхностно пробежала глазами по обоим листам и брезгливо ткнула пальцем в одну фамилию на втором листе.

Я склонилась к бумаге и прочла: Дюкарев Андрей Вячеславович.

– Вы его знаете? – был первый мой вопрос.

– Знаю, – коротко ответила Наталья. – Эта сволочь четыре месяца жила у меня, а потом слиняла к моей подруге. Только вижу, что выбор его был не слишком удачен, дамочку-то тоже, кажется, обворовали. Я ее почерк сразу узнала.

– Кем он вам доводится? – пытаясь сообразить, что к чему, спросила я. Должна сразу признать, что вопрос получился, мягко говоря, идиотским.

– Кем? Да любовником. – Женщина недовольно фыркнула и отвернулась к окну. – Меня он не так давно бросил, потому в таком состоянии сейчас и нахожусь. Но вы меня обрадовали сообщением о том, что и ее эта сволочь обчистила.

– Так вы думаете, что ваш любовник обворовал и вас, и ее? – не сдержалась я от вопроса.

– Понятия не имею. Может, и он. А если нет, то все равно так им обоим и надо. Мы ведь еще когда вместе жили, этот подонок все время деньги клянчил, знал, что в них у меня недостатка нет. А потом и брошку одну стянул, ну да черт с ней, она не слишком дорогая. Так что, может, все остальное тоже он прихватил.

– Так почему же вы не сообщили про него в милицию, тем более что сами заявляли о краже? – не поняла я.

– А чем я могла это доказать? Он тогда еще со мной был, утешал даже потом, а через пару дней слинял по-тихому, да не к кому-нибудь, а к подруге моей лучшей.

– Не могли бы вы поподробнее рассказать мне о нем? – попросила я, предположив, что раз уж две из четырех дам знали этого типа, то не исключено, что и остальным он знаком.

Наталья сначала не очень раскрывалась, было видно, что она тяжело переносит предательство со стороны любимого человека. Но постепенно то ли злость брала свое, то ли по каким еще причинам, но Москвина стала более общительной и поведала мне много чего интересного.

Дюкарев этот был не местный, а лишь два года назад приехал в Тарасов из какой-то глухой деревеньки. Сначала устроился на работу, но так как был парень не промах, быстро бросил ее и стал искать иной способ красивой жизни. Ну и нашел: придя как-то случайно в театр и поняв, что приглянулся сидящей на соседнем кресле Москвиной, поймал момент и стал ее обхаживать. Та и растаяла.

– А как было не клюнуть, – усмехалась Наталья. – Он ведь молодой еще, красивый, а я одинокая, без мужа уже четыре года живу, с тех пор, как в автокатастрофе погиб. А тут он, весь такой заботливый, нежный. Я и клюнула, как дура последняя.

– А он у вас о драгоценностях расспрашивал, ну, где хранятся там или что-то еще? – полюбопытствовала я.

– Да зачем ему это было?.. Если деньги требовались, он просто просил, я сразу давала. А брошку он так, на память прихватил, не с пустыми же руками к моей подруженьке уходить, – пояснила Москвина, а затем предложила выпить еще кофе.

Я отказалась, решив как можно быстрее посетить еще одну женщину и выяснить у нее, не известен ли ей неверный любовник, а затем обзвонить ранее опрошенных и поинтересоваться у них относительно Дюкарева. А уж там будет видно, что к чему.

Выведав у хозяйки адрес ее бывшего ненаглядного, я, покинув квартиру Москвиной, завела машину и направилась прямиком к Белоглазовой Ольге Сергеевне. Очень не терпелось узнать, знаком ли ей Андрей Дюкарев.

* * *

– Нет, юношу с такой фамилией я не знаю. Да и дам этих тоже, – сказала сидящая под одеялом на диване Ольга.

Она хоть и была больна, подхватив простуду, но принять меня согласилась. Увы, остальных обворованных женщин, как и Дюкарева, она не знала. И даже в списке, что она сделала, не было ни одной фамилии, упоминаемой в других. Это меня немного расстроило. Не став, правда, показывать этого Ольге, я задала ей еще пару стандартных вопросов по поводу того, кого она может подозревать.

– Да кого мне подозревать, – хлюпнув носом, ответила Оля. – Друзей у меня море, о том, что имею дорогие вещи, знали все, не могу ж я обвинять из-за этого каждого.

Белоглазова замолчала, пытаясь совладать с удушающим ее кашлем. Я все еще не спешила уходить, рассматривая хозяйку и пытаясь определить, может ли она что-то скрывать или недоговаривать.

Ольга была очень своеобразной женщиной. С одной стороны, очень маленькой и хрупкой, а с другой – после общения с ней становилось ясно, что она обладает очень твердым характером, напориста и вряд ли отступит от намеченной цели. Эти же самые черты подчеркивали ее глаза: серые, они менялись в зависимости от состояния и настроения самой хозяйки. Когда она была спокойна, они оставались светлыми, стоило ей чуть занервничать – моментально темнели. И губы то сурово сжимались, то расплывались в улыбке. Такая запросто могла соврать, если это было ей выгодно.

Еще раз оценив то, как Ольга отвечала на мои вопросы, я все же пришла к выводу: она на самом деле ничего не знает или, по крайней мере, не пытается скрыть. Теперь уже мне не оставалось ничего иного – только поблагодарить ее и распрощаться. Далее моя дорога лежала к родному дому.

Я села в машину, немного растерла руки и, прежде чем завести мотор, решила бросить кости. Вдруг они дадут какую-нибудь подсказку или, по крайней мере, укажут, в каком направлении развивать мысль.

Достав магические косточки из мешочка, я потрясла их в руке и высыпала не на сиденье, как делала обычно, а на ладонь. Выпала комбинация: 34+12+18. Что означало следующее: «Не зацикливайтесь на жизненной рутине. Ловите момент. Определите жизненные приоритеты, и Вас ждет удача».

Я задумалась.

«Так, кажется, я свернула куда-то не туда. Вернее, только собираюсь свернуть, погрузившись в личную жизнь этих дамочек. Но ведь пока других версий и способов найти вора у меня нет. Впрочем, если верить костям, то скоро должно подвернуться нечто способное вывести меня куда следует, главное, эту удачу вовремя заметить и не пропустить».