Текст книги "Смертельное лекарство"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

«Сколько вежливости – прямо „три мушкетера“,» – успела подумать я. Между тем парень постучал в дверь и, слегка приоткрыв ее, произнес:

– Игорь Геннадьевич, мы приехали. Да, привезли. Впустить?

И затем, обращаясь ко мне, сказал:

– Входите, вас ждут.

В комнате, куда я вошла, было полутемно. Шторы задернуты, горел лишь слабый светильник на стене. В кресле возле низкого столика сидел человек лет тридцати, в очках, с интеллигентным лицом. По внешности его можно было принять за преподавателя вуза или лицея. Я его никогда раньше не видела. Он молча указал мне на другое кресло. Я села.

– Ну что, будем знакомиться? – сказал он. – Меня зовут Митрохин Игорь Геннадьевич. А кто вы, прекрасная незнакомка, взявшаяся защищать мои интересы? Вы случайно не из органов? Если так, то к списку моих преступлений добавится еще похищение сотрудника милиции.

– Нет, я не из органов, – с трудом выдавила я. Положение было дурацкое. Я лихорадочно соображала, что мне говорить и вообще как себя вести.

– Ну, в таком случае можно продолжить беседу, – повеселел Митрохин. – Надеюсь, мои сотрудники не причинили вам боли или какого-либо вреда?

– Нет, ваши секьюрити были сама вежливость, – искренне похвалила я. – Прямо галантные кавалеры, а не служба охраны.

– А они вовсе не служба охраны, – поправил меня Митрохин. – Просто мои сотрудники, которых я попросил выполнить эту не совсем обычную работу. Впрочем, о нас, о нашей работе вы, я полагаю, узнали уже достаточно. А вот я о вас по-прежнему не знаю ничего. Как, сами будете рассказывать или… Нет, мы не будем вас пытать током или вешать вниз головой – это не наши методы. Просто мы будем вынуждены временно ограничить вашу активность вместе со свободой. А то еще где-нибудь начнете называться моей представительницей… Итак?

К этому времени я уже приняла решение. В данной ситуации следовало говорить правду. В конце концов, я имела дело с компаньоном Лунина – какой смысл скрывать что-либо от него? Я рассказала моему собеседнику о визите Кати Луниной, о ее предложении, о моем расследовании – опустив, правда, кое-какие подробности: например, об участии Ильи или о том, что мне поведала Вязьмикина.

Митрохин слушал меня с интересом, я бы даже сказала, с изумлением. К концу рассказа он смотрел на меня с нескрываемым уважением.

– Так вот вы кто… Я вообще-то слышал это имя – Татьяна Иванова, кто-то из знакомых упоминал. Но то, что вы проделали в нашем с Олегом случае, – это просто фантастика.

Он нажал кнопку звонка. В дверях показался мой похититель.

– Сережа, представляешь, кого мы похитили? – обратился к нему Митрохин. – Это знаменитая сыщица Таня Иванова. И она, как ни странно, действительно представляет наши интересы.

Сережа развел руками, что выражало одновременно смущение, извинение и жажду прощения.

– Надеюсь, вы на нас не обиделись? – спросил он. – Мы были вынуждены причинить некоторое…

– Бросьте, – махнула я рукой. – Вы не похитители, а просто рыцари.

– Ради такого дела принеси нам что-нибудь, будь добр, – попросил Митрохин. – Нам еще надо поговорить.

На столе появились фрукты, бокалы и бутылка с узким горлышком. Митрохин разлил вино по бокалам.

– За знакомство! – провозгласил он. – И за новых друзей! Пейте, не бойтесь – это не та жидкость, что разливается на улице Маркса, это настоящее «Токайское». Ну что ж, – сказал Митрохин, чуть пригубив из своего бокала и тут же поставив его на стол. – Вы на мои вопросы ответили, теперь, полагаю, пора отвечать мне. Ведь у вас есть вопросы ко мне?

– Есть, конечно, – сказала я. – Но, может быть, лучше вы просто расскажете о вашей фирме, о ваших отношениях с Вязьмикиным, что вы думаете о его убийстве – а потом, если мне что-то будет неясно, я спрошу.

– Что ж, пусть так, – согласился хозяин. – Наша фирма… Мы все учились на одном курсе мехмата – я, Олег, Сережа, еще двое ребят. Как раз началось кооперативное движение, стало можно то, что раньше было нельзя. На последнем курсе мы решили – кончаем университет, создаем свою фирму. Будем разрабатывать новые программы, новые модели компьютеров, обучать людей работать на них – да мало ли чего! Будем двигать вперед компьютеризацию России! Мы видели себя проводниками прогресса, честное слово! Сейчас даже вспоминать неловко – такие мы были наивные. Так возникла фирма «Файл». Сразу выяснилось, что нужны деньги – на аренду помещения, выплату десятков разных налогов, на взятки чиновникам… И еще выяснилось, что деньги приносит только торговля.

Мы стали торговать компьютерами. Это тоже было по нашему профилю, и каких-то моральных неудобств мы не испытывали. Мы уговаривали себя, что, как только накопим денег, так сразу займемся тем, о чем мечтали, – разработкой собственных моделей и программ.

Но тут возникла новая неприятность – на нас начали наезжать. Первый раз мы просто сбежали, сменили офис. Но нас нашли и предупредили, что если попробуем сбежать еще раз, то мы сами и наши домашние очень горько пожалеют. Что было делать? Или платить бешеные деньги, которых у нас просто не было, или искать «крышу». И тут возник Вязьмикин…

Мой собеседник еще раз отпил из бокала, поставил его на стол, нервно потер ладони.

– Мало кто знает, что из себя на самом деле представляла фирма «Матушка». Нет, я не скажу, что это целиком бандитская контора. Но полубандитская – это точно.

Вязьмикин предложил нам взять «Файл» под свою защиту. «Никто на вас больше не наедет», – пообещал он и свое слово, надо сказать, сдержал. Вообще он был очень своеобразный человек, Петр Петрович. Может быть, вы слышали о его идее возродить традиции русского купечества? Так вот, он искренне хотел жить по этим традициям. Держал слово, вовремя платил, старался не ругаться и своим сотрудникам запрещал, поощрял искусство, меценатствовал… Тяжело это ему, наверное, давалось, если учесть его прошлое: насколько я знаю, он треть жизни провел в лагерях.

– Вязьмикин – блатной? – я не верила своим ушам. – Но в его биографии написано…

– Знаю я, что там написано, – отмахнулся мой собеседник. – Мне ли не знать – можно сказать, сам писал. Во всяком случае, помогал. Эта бумажка сочинялась к выборам. Вот и придумали «трудовую биографию». Там почти все – липа. Правда, он, начав заниматься серьезным бизнесом, большинство старых связей оборвал, но, как мне кажется, не все.

– А не могли его убить прежние дружки? – поинтересовалась я. – Какие-нибудь старые счеты?

– Почему не могли? Могли. В этом деле вообще много нитей и версий – запутаться можно. Вот милиция, чтобы не путаться, и схватилась за самое легкое – за Олега… Впрочем, я забежал вперед. Так вот, Вязьмикин взял нас под свое крыло. Но не бесплатно, конечно. Плату он брал не деньгами, а услугами. Он предложил нам заняться очень выгодным делом – вы уже знаете каким. «Я, ребятишки, вам верю, – сказал он. – Вот что важно. Никому верить нельзя, но вам можно. Беритесь за это дело, подымайте его. Заработаете себе и на хлеб, и на свои машинки. Тогда ими и займетесь». Крыть было нечем – предложение было крайне выгодным. Мы и занялись. Олег мотался на Кавказ и на Украину, организовал транзит цистерн со спиртом, а я здесь налаживал производство. У меня была только часть заводов – кроме павловского, есть еще два, но зачем вам о них знать? Сколько было у самого Вязьмикина, не знаю. Никогда не лез в его дела. Я его искренне уважал и продолжаю уважать. Сильный, интересный был человек.

– А Лунин как к нему относился? – спросила я.

– Олег его, можно сказать, любил – их, помимо дела, объединяло еще пристрастие к живописи. Кроме того, Петр Петрович сильно помог Олегу в самом начале. Мы тогда сидели без денег, а Катя, жена Олега – впрочем, что я вам объясняю, вы же ее знаете! – сильно заболела – что-то женское. Требовалось редкое и страшно дорогое лекарство и помощь зарубежных врачей. Вязьмикин все организовал – нашел и лекарство, и врачей в Германии, дал денег, Катя ездила в Ганновер… Если вы хотели узнать, мог ли Олег при каких-то обстоятельствах убить Петра Петровича, то вот вам мой ответ: он не мог ни при каких. Даже случайно. Он скорее сам бы застрелился, если бы был поставлен перед таким выбором, чем нанес какой-то вред Вязьмикину. Надо знать их отношения, чтобы оценить степень подлости нашей милиции, которая именно Лунина обвинила в убийстве, – а в органах в общем-то знали, как они друг к другу относятся.

– А как относился к Петру Петровичу его сын? Я слышала, они не ладили…

– Женька? Он отца нежно любил. И при этом презирал. Но уважал. И жалел. В общем, относился к нему еще сложнее, чем я. На то он и сын. Нет, Женька убить отца не мог ни в коем случае, выбросьте это из головы.

– А почему он вышел из фирмы?

– Женька – такой же идеалист, как мы, даже больше. Нас-то жизнь терла, кое-чему учила, а он рос в достаточно тепличных условиях – поздний ребенок, к тому же единственный…

– При такой жизни – и единственный?

– От этого брака – да. А что было раньше – Аллах ведает. Так вот, Женька, когда узнал, что именно принесет фирме «Матушка» основную часть денег, возмутился, устроил отцу скандал: не буду подпольной водкой торговать, не этому меня учили! Основал собственную фирму «Проектировщик». Крутится, едва сводит концы с концами, но помощи у отца не просил. Тот ему помогал, конечно, – негласно. От разборок избавил, от наездов налоговых. А в остальном Женька крутится сам.

– А еще какие-то крупные дела, помимо водки, у Вязьмикина были?

– Мне кажется, да. Мы ведь отстегивали «Матушке» лишь часть выручки – так сказать, за покровительство, без всяких документов, черным налом. Суммы были приличные, но не фантастические. А Петр Петрович в последнее время столько всего в городе понакупил. По-моему, уже половина всех торговых площадей – его собственность. Откуда-то должны были идти еще деньги, и деньги очень большие. Но откуда – не знаю. Это знает только Бунчук.

– А он станет со мной разговаривать, если я приду и откровенно выложу, кто я и зачем?

– Вряд ли. Он человек крайне осторожный. И догадливый. Врать ему тоже не советую.

– Да, задачка… Ну а вы сами что думаете об убийстве? Кто мог убить Вязьмикина?

Митрохин задумался.

– Думал я об этом, конечно. Кто мог? Мне кажется, убивал киллер – все выполнено профессионально, никаких следов. Но кто его навел? И почему Вязьмикин его впустил в дом? Нет, не знаю.

– А вы сами что намерены делать дальше?

– Пока отсиживаюсь вот. Как вы, при вашем уме, наверное, догадались, сижу я недалеко от города. Управляю отсюда делами, бизнес пока не останавливаю, но готовлю к сворачиванию. Свернуть вообще-то можно быстро, но рынок займут моментально. Попробуй потом сунься – без головы останешься. Бежать за границу? Там хорошо оттягиваться, тратить деньги, а зарабатывать – там своих таких хватает. Буду держаться до последнего. Все зависит от того, что станут вешать на Олега. Если объявят наш «Файл» оргпреступной группировкой, тогда точно надо мотать отсюда, и поскорее. Я все думал – как вытащить Олега, и ничего не мог придумать. Катерина молодец, что вас пригласила. Вся наша надежда теперь на вас.

– Что ж, постараюсь эту надежду оправдать, – произнесла я, вставая. – Ваши… э… сотрудники не откажутся отвезти меня обратно?

– Конечно, конечно! – воскликнул Митрохин. – С удовольствием. Сергей!

– Да, еще вопрос напоследок, – спросила я, уже держась за ручку двери. – Вы ведь, кажется, собирались накопить денег на водке и опять заняться компьютерами. И что же?

– Знаете… – развел руками Митрохин, – все как-то не получается. Компьютерный рынок очень насыщен, деньги там небольшие. Уходить от больших денег к маленьким оказалось так сложно…

– Понятно, – кивнула я. Все действительно было понятно. Вечная история – то, что вначале было средством, постепенно превратилось в цель.

Весьма предупредительный Сергей проводил меня к машине. На этот раз глаза мне не завязывали и ехали мы втроем, без еще одного сопровождающего.

– Вы уж нас извините за все, – проронил Сергей, высаживая меня недалеко от моего дома.

– Я вовсе не в претензии, – ответила я. – Приглашение было не слишком любезным, но сам прием – на высшем уровне. И по гостеприимству, и по познавательности.

ГЛАВА 10

Защитник и покровитель

Дома я забралась в ванну и, лежа в горячей воде, начала размышлять. С кого начать – с сына или управляющего? По всей видимости, с Вязьмикина-младшего. С ним, по крайней мере, я знаю, какую роль играть – ту же, что с Татьяной Валерьевной. А вот как подъехать к Бунчукову? Действительно, задачка. А без него, как видно, не обойтись – только он знает неизвестных мне партнеров убитого. Но даже если он согласится со мной встретиться, захочет ли их назвать?

Мои размышления прервал звонок в дверь. Кто это может быть? Завернувшись в одеяло, я подошла к двери и заглянула в глазок. Передо мной стояла Катя Лунина. Заказчик пришел! Небось с деньгами! Это было бы очень кстати. А это еще кто? За спиной Кати я увидела незнакомого мне седовласого господина. Именно господина. Такому даже трамвайный контролер не скажет: «Ваш билет, мужчина». Впрочем, вряд ли он ездит в трамваях. Господин излучал достоинство и доброжелательность. Его внешность сразу располагала к себе. Кто же это?

Я крикнула через дверь:

– Прошу извинить, я только из ванной, подождите минутку!

Эту минутку я потратила на то, чтобы накинуть халат, чуть пригладить волосы. Затем я открыла дверь и, прежде чем скрыться в комнате, пригласила гостей проследовать на кухню и подождать там. Не могла же я предстать перед таким господином в халате!

Надеюсь, я не заставила их ждать слишком долго. Всего-то понадобилось прикинуть, последовательно отвергнув, три платья, остановив выбор на четвертом, затем совершить скоростной макияж, надеть туфли… Наконец я попросила гостей войти.

– Знакомьтесь, – сказала Катя, – это Иван Георгиевич – помните, я вам о нем говорила?

И, видя на моем лице некоторое напряжение (я никак не могла вспомнить, кто же мой гость), Катя объяснила:

– Иван Георгиевич Жвания – адвокат, друг нашей семьи, он защищает Олега. Он очень хотел с вами познакомиться. Говорит, что вы делаете одно дело и хорошо бы скоординировать усилия.

– Очень рад познакомиться! – произнес Иван Георгиевич. Голос у него был еще приятнее, чем внешность, – красивый мощный баритон. С таким голосом можно в опере выступать. – Много слышал о вас от разных людей. Говорят, вы самый талантливый детектив в нашем городе. И вот наконец я не только познакомился с вами, но и нам предстоит работать вместе. Очень рад!

Рука у него была крупная, сильная, пожатие нежное, но не расслабленное, как бывает у некоторых и чего я не терплю. В общем, Иван Георгиевич произвел на меня самое благоприятное впечатление.

Я усадила гостей за журнальный столик и на скорую руку приготовила чай. За чаем Иван Георгиевич поинтересовался, как идет расследование. Он имеет возможность регулярно встречаться со своим подзащитным и может рассказать ему, какие усилия предпринимаются по его освобождению. Это поддержит его дух, обрадует… Он, Иван Георгиевич, ни в коей мере не претендует на то, чтобы как-то оценивать мою работу – ни Боже мой, он просто интересуется.

– Хотя Иван Георгиевич мог бы запросить отчет, – вступила в разговор Катя. – Помните, Таня, я говорила вам, что у меня трудности с деньгами? Так вот, Иван Георгиевич мне очень помог. Он нашел какого-то человека, который был должен Олегу, и получил этот долг, а потом передал деньги мне. Кроме того, он ссудил мне некоторую сумму – на время, до возвращения Олега. В общем, это не только наш защитник, но и покровитель нашей семьи!

Во время этого хвалебного монолога Иван Георгиевич морщился и делал жесты, означавшие, что он не претендует на такие похвалы и они ему не слишком приятны.

– Помочь другу, попавшему в беду, – какая же это заслуга? – заявил он, когда Катя кончила. – Я, конечно, уже не совсем грузин – и родился в России, и всю жизнь здесь прожил, но грузинские корни во мне остались, я полагаю. А у нас не принято бросать друзей в беде! И кстати, чтобы закончить с денежным вопросом…

Он извлек толстую пачку дензнаков.

– Вот вторая часть аванса. Мы с Катей договорились, что ее плачу я – потом мы с Олегом рассчитаемся. Берите, берите, не стесняйтесь.

Мне не слишком понравилось, что я беру деньги не от своего клиента, а от другого человека – хотя бы от «защитника и покровителя». Что-то здесь было не так. Поэтому я предложила:

– Знаете, поскольку меня приглашала Катя, пусть она мне эти деньги и даст.

– Конечно, конечно! – тут же согласился адвокат. – Если вам почему-либо неловко…

Он передал пачку Кате, а из ее рук деньги перекочевали ко мне. Теперь надо было отчитываться «о проделанной работе». Выкладывать все я, конечно, не собиралась, но кое-что почему бы не рассказать?

– Мне удалось установить, – начала я, – что основные доходы Вязьмикин получал не от своего официального бизнеса – магазинов и игровых автоматов, – а из совсем другого источника, весьма криминального. Какого, я пока говорить не хочу, но если потребуется, можно будет сообщить кое-что весьма неприятное для фирмы «Матушка» и заставить их нам помочь.

– Да, это может пригодиться, – согласился Иван Георгиевич. Слушал он меня очень внимательно.

– Еще я побеседовала с Туркиным – ну, вы, наверное, его знаете, – обратилась я к адвокату.

– Вы встречались с Туркиным?! – Иван Георгиевич не мог скрыть изумления. – И он вам что-то рассказал? Фантастика! Даже мне, располагая… ммм… некоторыми сведениями, едва удалось… И что же он вам поведал?

– Подробности о левом бизнесе Вязьмикина, а также о его семье. После этого я встретилась с вдовой Вязьмикина. Теперь планирую встретиться с сыном. У меня есть несколько версий по поводу того, кто был подлинным вдохновителем и исполнителем убийства. Потребуется еще несколько дней, чтобы выяснить, какая из них правильная, – закончила я свой рассказ.

Катя глядела на меня с интересом и надеждой. Во взгляде Ивана Георгиевича я читала нескрываемое изумление и еще какое-то чувство, не столь приятное. Возможно, зависть?

– Да, вы проделали просто гигантскую работу, – покачал головой адвокат. – Я вижу, Катя не ошиблась в выборе, пригласив вас. Я обязательно расскажу Олегу о ваших успехах. Так вы говорите, еще несколько дней, и вам все станет ясно?

– Думаю, да, – без ложной скромности согласилась я.

– Что ж, пожелаем нашей милой Танечке успеха и не будем ей мешать. – Иван Георгиевич поднялся, вслед за ним встала и Катя. – Я буду вам позванивать время от времени, узнавать, как идут дела, – вы не возражаете?

– Конечно, нет. – С какой стати я стала бы возражать?

– Со своей стороны, если будет нужен мой совет или какая-либо помощь, – всегда к вашим услугам. Вот моя визитка. Давайте-ка я впишу сюда еще и свой домашний адрес – его я даю лишь самым доверенным людям. Так… вот, пожалуйста.

Я приняла из рук Ивана Георгиевича золоченую визитку и проводила гостей до двери. Когда дверь за ним закрылась, я подумала, что сегодня мне везет на приятные знакомства. В жизни не встречала людей более любезных, чем мой похититель Сергей, и более обходительных, чем защитник Иван Георгиевич Жвания.

ГЛАВА 11

Загадочная «больница»

Помещение, занимаемое фирмой «Проектировщик», я отыскала не без труда – оно было затиснуто между несколькими конторами покрупнее. Скромная табличка, обычная дверь – даже не подумаешь, что здесь находится офис, больше похоже на дверь обычной квартиры, каких много в старой части города. Ни звонка, ни охраны – входи и будь как дома. Я поднялась по скрипучей деревянной лестнице и оказалась на площадке. На нее выходили две двери – одна посолиднее, другая попроще. Я постучалась в ту, что посолиднее, и, не услышав ответа, вошла.

И оказалась… в прихожей чьей-то квартиры: вешалка, шкаф.

– Хозяева! – позвала я. – Есть кто-нибудь?

На мой зов вышла сухонькая старушка. Увидев незнакомого человека, она всплеснула руками:

– Опять Колька дверь не запер, сорванец! Вам, женщина, чего?

– Мне фирму «Проектировщик». Это здесь?

– Где же вы здесь фирму видите? Глаза есть? Тут квартира, а фирма напротив.

– Извините, пожалуйста, но у вас здесь никаких табличек…

– Хотели, хотели повесить, но денег, должно быть, нету. Они спервоначалу много чего хотели. И квартиру нашу хотели откупить. Прямо золотые горы обещали. Да, видать, сами без порток ходют.

Продолжая извиняться, я, пятясь, вернулась на площадку. Дверь за мной тут же захлопнулась, загремели запоры. В довольно злом настроении я распахнула вторую дверь.

Да, это, без сомнения, была фирма, а не квартира. В тесной комнатке располагались три стола, за которыми трудились озабоченные молодые люди. Они напряженно вглядывались в экраны компьютеров, водили «мышами», терзали клавиатуру. На экране, обращенном ко мне, я увидела план какого-то здания.

– Как мне найти Вязьмикина? – обратилась я ко всем троим.

Ближайший, не отрываясь от работы, ткнул пальцем в угол. Только тут я заметила узенькую дверь, ведущую, очевидно, в следующую комнату. Пробравшись между столами, я открыла ее и очутилась в комнатушке, похожей на пенал. В ней только и умещались стол с таким же компьютером, стул, на котором сидел хозяин, и еще один стул – для посетителя.

– Вы Вязьмикин Евгений Петрович? – спросила я. Хотя могла бы и не спрашивать – Евгений Петрович был очень похож на воспитавшую его женщину. Похож, да не похож. Высокий, ширококостный, неулыбчивый, с темными выразительными глазами, в отличие от Татьяны Валерьевны, в присутствии которой я ощущала некоторую робость – она подавляла своим величием, сын внушал скорее тревогу – он был печален, задумчив и очень серьезен.

– Я из милиции, – продолжала я эксплуатировать старую легенду. – Мне поручили участвовать в следствии по делу об убийстве…

– Знаю, мать говорила, – буркнул Вязьмикин-младший. – Садитесь. Дверь прикройте, пожалуйста. Ага, спасибо. И знаете, – неожиданно добавил он, – можно взглянуть на ваше удостоверение?

Вот тебе и меланхолик! Я с трепетом протянула свою липовую книжечку. Женя ее внимательно осмотрел и, возвращая, заметил:

– Просрочено оно у вас.

– Знаю, – сказала я как можно беспечнее. – Мне начальство уже говорило. Все никак время не выберу сфотографироваться и печать поставить.

И тут же, стремясь поскорее замять скользкую тему, я перешла к делу:

– Мне хотелось задать вам несколько вопросов. Можно?

– Это как – допрос? – Женя продолжал неприятно поражать меня знанием процессуальных тонкостей. – Тогда, может, оформим протокол?

– Нет, – заверила я его, – я просто хочу кое-что выяснить для себя. Формальный допрос будет вести майор. Впрочем, если вы не хотите, можете отказаться.

– Да нет, почему же, – пожал он плечами. – Мне скрывать нечего. Если польза какая будет…

– Будет обязательно, – заверила я его. – Меня интересует вот что… Хотя нет, сначала я хочу спросить: верите ли вы в то, что вашего отца убил Лунин?

– Олег? Ни минуты не верил. Чушь собачья. Я так вашему Брюханову и сказал.

– Так… Кто же тогда? Вы кого-то подозреваете?

– Если бы я подозревал кого-то конкретно, уважаемая Татьяна…

– Просто Татьяна, – сказала я.

– Если бы я кого-то подозревал, – с какой-то даже тоской произнес Евгений, – я бы его, гада, давно утопил в деревенском сортире. Не верите? Зря. И людей бы нашел, и сам бы с удовольствием поучаствовал. В том-то и дело, что никаких видимых концов нет. Вы мать про должников спрашивали. Я сам об этом думал, мы с Бунчуком всех перебрали. Нет, никто не мог. Хотя, конечно, чужая душа – потемки, но вроде эти люди не способны на подобное.

– Я вижу, вы любили отца. Тогда скажите, почему вы ушли из его бизнеса?

На этот вопрос Евгений Вязьмикин ответил не сразу. Откинувшись на стуле, он некоторое время изучающе смотрел на меня, видимо, раздумывая, какой вариант ответа выбрать. Я решила предостеречь его от выбора какой-нибудь липы:

– Только не говорите мне о вашей любви к проектированию и самостоятельности как о главной причине. Я кое-что знаю.

– Что именно?

– Про водочные заводы, например. Я говорила с Туркиным. И была в Павловске. И еще я встречалась… с одним человеком (я чуть не назвала Митрохина, но вовремя сообразила, что младший лейтенант милиции, то есть я, не мог встретиться с находящимся в бегах человеком и не попытаться задержать его).

– Вот как… – протянул Вязьмикин. – Это упрощает дело. Я вам, пожалуй, скажу правду, только…

– Что?

– Только скажите и вы мне одну вещь.

– Какую? – насторожилась я.

– Кто вы такая на самом деле и на кого работаете? Только не говорите мне, – он явно издевался надо мной, повторяя мою фразу, сказанную минутой раньше, с той же интонацией, – про отделение милиции и «новые обстоятельства». Мать вы заморочили, а меня не удастся. Я звонил майору Брюханову. Следствие разрабатывает только одну версию: убийца – Олег Лунин. Никаких других версий они знать не знают. Про лейтенанта Иванову я спрашивать не стал, и так все ясно. Может, вас зовут и Таня Иванова, но в милиции вы точно не работаете. Вас с вашим липовым удостоверением туда даже не пустят. Так кто вы такая и на кого работаете? Только не врите. Мы проверим.

При слове «мы» узкая дверь внезапно приоткрылась и в щель просунулась голова одного из парней.

– Я нужен, Жень? – деловито спросил он.

– Пока нет. Это я так, демонстрировал гостье наши возможности.

– А, понятно. Если что – я на связи.

Дверь закрылась. Вязьмикин неприятно улыбнулся:

– Мы, конечно, люди не слишком крутые, но в обиду себя и своих близких не даем. Ну, так что?

Положение было не из приятных. Прямо скажем, поганое было положение. Хотя до этого я имела дело с более свирепыми противниками, но их я могла довольно легко обмануть, перехитрить. Здесь же я впервые столкнулась с противником, нисколько не уступающим по уровню интеллекта, а возможно, даже превосходящим меня. Кажется, есть только один выход…

– Меня действительно зовут Таня Иванова, – начала я. – И когда-то я правда работала в милиции. Но давно и недолго. А сейчас я частный детектив. Веду дело Олега Лунина по просьбе его жены Кати. Для этого мне нужно найти настоящего убийцу. Так что наши цели совпадают.

Вязьмикин-младший выслушал меня с недоверчивым видом.

– А чем вы докажете, что это правда, а не очередная легенда? – спросил он.

– Чем? – я слегка растерялась. – Ну, я могу описать Катю, как она выглядит. Знаю, что она виделась в тюрьме с мужем и что он ей сказал. Потом вот это…

Я протянула Евгению визитку.

– Это адвокат Кати. Они были у меня часа два назад.

Вязьмикин повертел визитку в руках.

– Иван Георгиевич? Слышал… Значит, теперь он покровительствует Кате Луниной?

Его губы искривила усмешка. Кажется, он был не слишком высокого мнения о защитнике Олега Лунина. Тем не менее последнее сообщение, видимо, решило дело в мою пользу. Евгений вернул мне визитку и позвал:

– Николай!

В дверь вновь просунулся давешний парень.

– Можно организовать чайку для гостьи?

На столе появились чашки (одна с отбитой ручкой) и чайник.

– Мы гостей потчуем чаем, – пояснил Вязьмикин. – Коньяк не держим. Ну-с, господин сыщик, вернемся к вашим вопросам. Что вас интересует?

Я вздохнула:

– Все то же. Почему вы ушли из бизнеса отца? Хотите, я попробую ответить за вас. Если что не так, вы меня поправите, ладно?

Евгений кивнул.

– Игровые автоматы и магазины оказались лишь прикрытием. Основной доход ваш отец получал от изготовления и продажи водки. Когда вы это выяснили, то возмутились и решили уйти. Так?

Евгений вновь кивнул.

– Скажите, а еще какого-нибудь бизнеса, еще более глубоко спрятанного, не было? Возможно, убийство связано именно с этой не известной никому стороной деятельности.

Вязьмикин-младший задумался.

– Что-то еще… Я вообще-то об этом не думал. Мне и водки хватило. Подождите, постараюсь вспомнить. Да, были еще какие-то разговоры. Помню, Бунчук несколько раз говорил отцу о какой-то больнице.

– Больнице? Что это могло быть?

– Понятия не имею. И еще говорил о провизоре – мол, провизору надо платить вовремя, он отсрочек не любит.

– Может быть, имелись в виду наркотики?

Лицо младшего представителя семьи Вязьмикиных потемнело.

– Я и сам об этом думал. Не знаю… Мне кажется, все же не это. Не стал бы отец так… связываться с таким делом. Там же чистая уголовка.

– А вы не видели в окружении отца представителей криминального мира? Он с ними не контактировал?

– Почему, контактировал. Видел я разок в его кабинете Спиридона, а уж Турок чуть не каждый день бывал. Но контактировать – одно, а тесно сотрудничать, быть в общем деле – другое. На это отец не шел. Он не раз мне говорил, что сейчас только тупица может в ломовую переть поперек закона. Можно сделать большие деньги и не нарушая его. Он нарушать не хотел.

– А может быть, его убили именно за это?

– Вот такое вполне возможно.

– Ну что ж, – вздохнула я. – Наверно, у меня вопросов больше нет. Вы мне не поможете выйти на вашего Бунчука? Чтобы мне не пришлось выдумывать новую легенду.

Немного подумав, Евгений согласился:

– Я ему позвоню, попрошу. А уж захочет ли он – не знаю. Геннадий Егорович – человек сложный, осторожный.

– Вы мне тогда позвоните, сообщите о результатах ваших переговоров, – попросила я. – Вот мой телефон.

Евгений повертел в руках мою скромную визитку, кивнул. Мы распрощались, и я через заставленную столами комнату вышла на лестницу, а затем покинула дом. Погода была хорошая, и я решила немного пройтись, заодно обдумать содержание только что состоявшегося разговора. Предстояло решить: предпринимать ли еще какие-то ходы до визита к Бунчуку? Есть ли вообще такие ходы? Может, имеет смысл заняться Спиридоном?

От одного такого предположения меня мороз по коже продрал. Это похлеще, чем лазить через забор на подпольный винзавод. Если на это решиться, сначала надо… Ой, какие туфли! Как раз такие я давно мечтала купить!

Я остановилась, чтобы разглядеть заморское чудо, выставленное в витрине. И сделала это, как выяснилось, не зря. Кроме замечательной формы каблука, я заметила и еще одну деталь, уже не относящуюся к обуви: одновременно со мной у другой витрины остановился парень в темных очках.

Я досконально изучила понравившуюся модель, чтобы ни у кого не вызвало подозрения, что я заметила слежку, и все так же не спеша двинулась дальше. Но теперь я уже не думала ни о каком расследовании, а внимательно следила за тем, что происходит за моей спиной и по сторонам. В изобилии имевшиеся здесь витрины облегчали мне эту задачу.

Потребовалось не так много времени, чтобы окончательно установить: да, за мной следят. Парень следовал по моим пятам неотступно. И он был не один: чуть позади него по обочине медленно, с остановками, катила роскошная иномарка. Я в них не слишком разбираюсь, кажется, это был «БМВ».