Текст книги "Твои дни сочтены"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– А что вы можете сказать о вашем соседе из однокомнатной квартиры? – спросила я, имея в виду третью квартиру их секции, где наверняка и проживал тот самый сосед, о котором говорил Елисей Державин.

– Пьет, – кратко, с видимым сожалением прокомментировала женщина. – А ведь какие золотые руки у мужика! Цены ему нет. Но увы! Лет восемь как стал пить, с тех пор, как жена с дочкой погибли в автомобильной катастрофе.

– Как его зовут?

– Саша Замараев.

– Сколько ему лет?

– Да где-то около сорока. А может, и больше. Выглядит-то он сейчас на все пятьдесят.

– Вы не знаете, где он?

– Не знаю, – ответила соседка. – Его уже с месяц не видно и не слышно. Может, к родным куда уехал. У него мать живет в Зональном, ее Марьей Николаевной зовут.

– А адрес? – уточнила я.

– Нет, не знаю, – ответила соседка Олеси. – Да и зачем? Зональный – это тебе не город. Там у любого спроси – кто-нибудь да знает, где Мария Замараева живет. Она родилась там и всю жизнь прожила.

– Галина Дмитриевна, еще один вопрос: у вас в семье ведь есть мужчины, как я поняла?

– А как же! – с гордостью ответила женщина. – Трое: муж и два сына.

– Какой размер обуви они носят?

– У всех сорок пятый.

– Ну что ж, спасибо. Больше не стану вас задерживать.

Я уже встала, чтобы уйти, когда соседка меня остановила:

– Подождите… Не знаю, надо вам это или нет… Я в тот день, когда Олеся померла, утром выносила мусор. Иду обратно и вижу – Сашка из своего балкона лезет на соседний, то есть на милехинский… Ах, думаю, стервец этакий!.. Не иначе украсть чего хочет! Ладно бы с балкона, а то у Милехиных дверь балконная была открыта, мог и в квартиру войти.

– Вы точно можете сказать, что балконная дверь у Милехиных была открыта? – ухватилась я за информацию.

– Ну, девушка… Я, может, и старая, но еще не слепая, – слегка обиженно ответила соседка.

– А что было дальше?

– Да ничего. Я хотела крикнуть, чтобы не баловал, да побоялась, что он с перепугу с балкона свалится. А потом подумала, что раз дверь открыта, значит, Олеся дома, и пошла своей дорогой. Это уж потом я узнала, что ее не стало.

– Вы считаете, этот Сашка мог убить Олесю? – спросила я.

– Нет, не думаю, – ответила женщина. – Он, конечно, пьяница, но не убийца. Может, я зря про балкон рассказала, может, вам и не надо? – вдруг обеспокоилась она. – А то, может, оговорила ни в чем не повинного человека! Теперь переживать буду. Вряд ли это Сашка, зачем ему Олесю убивать?

– Вы не беспокойтесь, мы во всем разберемся, – постаралась успокоить ее я. – Спасибо вам большое. У меня больше нет вопросов. До свидания.

– До свидания, – несколько озадаченно попрощалась Галина Дмитриевна.

А я поспешила на выход.

И едва вышла на улицу, как сразу попала в поле внимания двух бабушек лет семидесяти: одна, более сухопарая, была одета в теплую кофту, а другая, пополнее, в летнем платье. Они сидели на лавочке и с подозрением рассматривали меня.

– Вы, девушка, к кому приходили-то? – поинтересовалась бабушка в теплой кофте. – Что-то мы вас здесь раньше не видели!

– Я приходила к Галине Дмитриевне в сто пятую, – доброжелательно ответила я, присаживаясь рядом с ними на лавочку. – Вы здесь часто сидите?

– А чего нам еще делать? – ответила полная старушка. – Для нас лавочка – и театр, и кино, и концерт.

«И суд присяжных», – мысленно добавила я, однако вслух спросила:

– Вы, наверное, знаете обо всем, что в вашем доме происходит?

– Все не все, но многое, – довольно ответила полная женщина.

– Я слышала, в вашем доме на девятом этаже в начале апреля девушку убили, – попробовала забросить я удочку.

– Убили. Было такое, – кивнула головой полная.

– Да нет, не убили. Она сама чего-то там напилась или накололась, – поправила бабушка в кофте.

– Я слышала, что убили, – повторила я.

– Может, и так, – ответила вторая женщина. – Долго ли сейчас человека убить? Телевизор вон как включишь: боже ты мой, там каждый день кого-нибудь убивают. Насмотришься – так ночь потом не спишь.

– В тот день, когда погибла Олеся Милехина, никто из вас ничего не заметил подозрительного? – спросила я и сразу же поспешила успокоить женщин: – Я занимаюсь расследованием обстоятельств ее гибели. Вместе с милицией.

Это, конечно, не совсем правда: я не сотрудничала с милицией, строго говоря. Мы делаем каждый свое дело, иногда помогая друг другу, иногда просто не мешая. Но и ложью это утверждение нельзя назвать. Просто я уже убедилась, что подобная обтекаемая формулировка очень помогает в установлении контакта со свидетелями.

– Да ничего не заметили, – ответила одна из женщин. – Пожалели девчонку, поохали – и все.

– Меня интересует некто Александр Замараев, – сказала я. – Его соседка говорит, что он уже месяц не живет дома. Кто-нибудь из вас случайно не видел его? Где я могу его найти?

– Да он, наверное, у матери, – неуверенно ответила полная женщина. – В Зоналке.

– Не-ет, он, наверное, у Пашки, – возразила другая бабулька. – Это друг его, того же поля ягода!

– Вы знаете, где он живет? – спросила я.

– Нет, не знаем, – дружно ответили бабушки.

– А ты его поищи, – посоветовала бабушка в кофте. – Пашка часто возле пивного ларька отирается.

– У какого ларька? – уточнила я.

– Да у любого! – махнула рукой одна из женщин. – Где поможет чего, где знакомого встретит, разговор завяжет – глядишь, и нальют ему. А ему больше и не надо.

– Спасибо за совет. До свидания, – я поднялась с лавочки.

– До свидания, – ответили старушки.

«Эх, милые бабушки!.. Знаете ли вы, сколько пивных ларьков в нашем областном центре?!» – подумала я, направляясь к своей машине.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Виталий Евгеньевич Крупнов был человеком честолюбивым. С самого детства он старался вести себя мужественно и солидно, как требовали социальные нормы. Он очень хорошо усвоил правило: «Не наколешь ты – наколют другие». И всегда играл на опережение. Вернее, старался.

Но не всегда получалось. Карьера его шла вперед, но очень вяло, постепенно, как это и было принято в социалистические времена. Работал он на заводе снабженцем и вырос до начальника отдела. В тридцать пять лет ему было этого мало. Тем более что наступили другие времена, капиталистические, когда упоминание о должности снабженца на оборонном заводе могло вызвать только горькие усмешки. Тем более что вторая жена Крупнова явно затыкала его за пояс – она была очень предприимчивой и организовала собственную фирму.

Звала она с собой и Виталика, но мнящий себя крутым и преуспевающим, никогда не идущим в услужение к «бабе», Крупнов предложение отверг. В этот момент на горизонте возник его старый товарищ, некто Владимир Милехин. Тот был еще более властным, чем Крупнов.

Милехин предложил Крупнову начать свой бизнес. Виталий Евгеньевич тут же загорелся. Если пойдет, думал он, то представится великолепная возможность утереть нос Людмиле и ее дочери, которая победила на региональном конкурсе красоты и мнила себя пупом земли. Дело в том, что у Крупнова своих детей не было, и ему оставалось довольствоваться должностью отчима красивой и довольно сложной по характеру падчерицы Элины.

Все комплексы, хранившиеся в подсознании Крупнова с юности, взыграли в нем, и он, уволившись с завода, с головой окунулся в новое для себя предприятие.

– Раскрутимся, все будет хок-кей! – любил повторять ему Милехин.

Сей достойный муж не был обременен комплексами, как его товарищ. У него двое детей, жил бизнесмен с очередной женой. Владимир Петрович руководствовался известной формулой: «Раз в десять лет меняем квартиру, машину и жену». Все переменные этой формулы подвергались изменениям в лучшую, как считал Милехин, сторону.

Квартира сначала была хрущевской двухкомнатной, потом трехкомнатной в девятиэтажке, потом четырехкомнатной в «сталинке» и, наконец, двухуровневой в доме улучшенной планировки. Машины – соответственно «шестерка», «девятка», «БМВ» и последняя модель «Форда». Женщины – с этим тоже все в порядке. По крайней мере, как казалось Милехину.

Первая его женщина была ошибкой – страсть молодости, хрупкая Кларочка очень скоро обнаружила склонность к красивой жизни, запоям и любовникам. Это очень не понравилось Милехину, и он избавился от нее. Причем, надо отдать ему должное, проявил достойные отцовские чувства – оставил дочь у себя. Кларочка и не протестовала – материнский инстинкт у нее находился в зачаточном состоянии.

Потом последовали случайные связи, но спустя некоторое время пришла-таки к Владимиру Петровичу настоящая любовь. Учительница начальных классов Маргарита Андреевна Зеленцова своей неброской красотой и преданностью покорила суровое сердце Милехина. Она родила ему сына Никиту.

Но непостоянно сердце Милехина. Кризис среднего возраста, стремление вместе с богатством получить еще и секрет вечной молодости способствовали его следующему увлечению. Это была одноклассница его дочери. Красивая и смелая ученица Кристина перешла дорогу учительнице.

Владимир Петрович к тому времени вошел в тот период мужской жизни, когда сексуальный интерес нужно стимулировать. Молодое тело Кристины Воронковой как нельзя лучше отвечало этим требованиям.

Некоторое разочарование Милехина постигло, когда у них с Кристиной разразился первый скандал – бизнесмен почувствовал, что красотка живет с ним исключительно ради его денег. В принципе это было и раньше очевидно. Всем, кроме Милехина. Увы, властный, суровый и практичный, в личных взаимоотношениях Милехин отличился некоторой наивностью. Но, как сильный человек, быстро пережил это. Тем более что, с одной стороны, в бизнесе начались проблемы, и Милехину стало не до этого. А с другой – Кристина осознала свою ошибку и стала вести себя более грамотно.

Милехин взял Кристину к себе на работу, где, как он считал, сможет ее контролировать и привести к пониманию того, что просто так денежки не даются. Однако так продолжалось не очень долго – в конце марта Кристина заявила, что очень устает, и попросилась обратно, на роль домохозяйки при обеспеченном муже-спонсоре.

* * *

– Ну что еще нужно этим налоговикам? Все документы представили! Черт бы их подрал! – ругался Милехин, глядя в упор на своего заместителя Крупнова.

– Я попробую поговорить с одним человеком, – задумчиво ответил Виталий Евгеньевич. – Я вместе с ним учился одно время.

– Поговори, – мрачно сказал Милехин. – А то от тебя в последнее время чего-то мало толку.

– От меня? – насупился Крупнов. – Ну ты даешь! А кто всю рутину на себе везет?

– Надо лучше везти, – парировал Милехин.

На это Крупнову ответить было нечего, хотя очень хотелось – он не привык спускать в свой адрес незаслуженных обвинений. Впрочем, ему давно уже не нравилось, что его обходят в прибыли – старый дружок Милехин мог быть бы и менее прижимистым.

«Все на шлюшку свою тратит, дрянь ненасытную! – думал он с неприязнью о Милехине, идя по коридору офиса. – О, вот и она, легка на помине!»

И, прищурившись, посмотрел на высокую, длинноногую Кристину, которая, одетая «как с картинки», шествовала в сторону кабинета мужа.

Крупнов посмотрел на часы. Уже двенадцать. А Кристина, которую Милехин недавно пристроил в фирму и поставил ей весьма немаленький оклад, должна была появиться еще в девять! Наверняка моталась по бутикам и ювелирным, тешила свое самолюбие, что может купить все и вся! Крупнову захотелось выругаться, но он сдержал себя и вежливо, с улыбочкой, поздоровался с Кристиной, склонив голову:

– Привет, Кристиночка. Как дела твои?

– Спасибо, все хок-кей, – снисходительно ответила она, и ее тон не понравился Крупнову.

«Далось им это «все хок-кей», – почти с ненавистью подумал он. – Бескультурная семейка, ешкин кот!»

Но, провожая самодовольную Кристину взглядом, не мог не отметить, что она невероятно соблазнительна. Взгляд его невольно задержался на стройной фигуре жены шефа. Но Кристина удалялась, совсем не замечая Виталия Евгеньевича.

Крупнов, вернувшись к себе в кабинет, закурил и задумался.

«Нет, так дальше не пойдет, – думал он. – Мало того что в фирме дела идут все хуже, так Милехин еще собирается снизить процент за якобы плохую работу! Нет, надо поговорить со знакомыми в налоговой и еще кое-где… А что – связи с поставщиками у него в руках, деньги для открытия конкурирующей организации вроде есть. Пора послать этого крутого Милехина к черту – что-то он раскомандовался не по делу. Нужно открыть свою фирмешку и увести Кристину. Так, на несколько раз… Чтобы знала, что надо вежливо разговаривать с таким человеком, как Виталий Крупнов».

Его внезапно озарила очень простая мысль – ведь Кристину сделать податливой очень просто. Нужно всего-навсего заплатить. И все.

И начал подготовку к осуществлению задуманного. По мере разработки план обрастал все большими и большими деталями и выглядел все более масштабным и крутым.

* * *

– И как вы себе это представляете, Виталий Евгеньевич? – спросила Кристина, слегка отодвигаясь от насевшего на нее Крупнова.

Разговор происходил в коридоре офиса, после гулянки, посвященной Дню защитника Отечества. После очередного тоста Крупнов вместе с Кристиной вышли покурить.

– Очень просто. Я приглашаю тебя в ресторан, мы весело проводим время, – отвечал красавице чуть захмелевший Крупнов. – А потом посмотрим… Ты ведь любишь весело проводить время?

– Люблю, – согласилась Кристина.

– Ну, так вот – в чем же дело? Чего огород городить?

– Я ничего не горожу, – возразила Кристина. – Это идея ваша.

– Моя. Но ты – не против.

Крупнов произнес эти слова как можно более утвердительным тоном. Он старался убедить и Кристину, и самого себя, что задуманное им не есть какой-то абсурд. Напротив, очень даже все естественно.

– Виталик, – неожиданно переменила тон Кристина и придвинулась к Крупнову ближе, – а ты знаешь, что просто так ничего не бывает?

– Безусловно, – сразу же закивал в ответ Крупнов.

– Так что подарок с тебя.

– Конечно, о чем разговор!

– Хороший подарок! – подняла она вверх указательный палец.

– Обижаешь…

– Вот это другое дело, – улыбнулась Кристина.

– Послезавтра вечером, – подвел итог разговора Крупнов.

Кристина, чуть подумав, утвердительно кивнула ему в ответ. Время было удобное – Милехин как раз уезжал в командировку. Что и говорить, Крупнов выбрал неплохой момент, чтобы к ней подкатить…

…Через два дня все произошло так, как и намечалось господином Крупновым. После посещения уютного ресторанчика, основательно нагрузившись спиртным, они с Кристиной прыгнули на такси и поехали на квартиру матери Крупнова. Сама мать там не жила, и помещение пустовало. Словом, это было идеальное место. Не только с этой точки зрения, но и с другой – однако об этом сама Кристина до поры до времени знать была не должна…

* * *

Приглашение в ресторан, поступившее от Григория Привольнова, удивило меня. Но оно было очень настойчивым. Григорий утверждал, что там я смогу увидеть воочию Милехина и его жену, но со стороны – дело в том, что бизнесмен и официальный главный заказчик расследования по-прежнему не хочет со мной встречаться.

Безусловно, я немало удивилась и испытала раздражение. Тем более что предположение о связи бизнесмена с собственной дочерью по-прежнему оставалось неотвергнутым, а личность Кристины – загадочной. И вообще, конспирация Милехина уже начала меня откровенно доставать, так же, как и какое-то мутное поведение братцев Привольновых. Младшенький уже один раз обманул меня, пригласив на вечеринку, на которой нужного мне Милехина не было и в помине. Неужели теперь старший взялся пудрить мне мозги? Но что им от меня нужно? Что за игру они ведут? И вместе ли или каждый сам по себе? И вообще, чего это так активизировался Григорий, он же не работает с Милехиным и был едва знаком с его дочерью!

Задумчиво потерев лоб, я достала замшевый мешочек и высыпала кости на диван.

«24+33+3» – «Приятное времяпрепровождение в компании близких по духу людей, где вы будете выслушаны, но сокровенные ваши мысли останутся тайной».

И, хотя я не могла с полным основанием назвать Григория Привольнова близким по духу человеком, подумав, однако, решила принять приглашение.

Помимо предсказания костей, информация о том, что именно Привольнов-младший был первым мужчиной Олеси Милехиной, тоже требовала подтверждения. К тому же мои «сокровенные мысли» всегда при мне – я все-таки профессионал и знаю, как себя вести, чтобы самой не выдать лишнего и при этом вытянуть информацию из собеседника.

Конечно, и Привольнов-старший не лыком шит, он довольно хитрая лисица и явно имеет какой-то свой интерес. Полагать, что он просто хочет встретиться с привлекательной женщиной в ресторане, было бы слишком наивно… Вот и нужно постараться выяснить, что ему от меня нужно. Так что я была настороже.

Для ужина в ресторане с Привольновым я выбрала строгий костюм в английском стиле, решив выглядеть солидно и на всякий случай асексуально – в голосе бывшего однокурсника мне послышались некие игривые нотки. К новому роману я была не готова, особенно в процессе расследования, да и Григорий не казался мне подходящей кандидатурой.

Привольнов заехал за мной, как и обещал, на служебной машине.

– Шофер подождет нас у ресторана, – сказал он. – Не будет необходимости заботиться о такси.

– Очень удобно, а главное – экономно, – поддела я Григория. – Дорога в ресторан и обратно за счет фирмы.

Но Привольнов не поддался на провокацию, только улыбнулся в ответ.

– Куда мы едем? – спросила я.

– В одно уютное место, – ответил Григорий. – Я там иногда бываю. Думаю, тебе понравится.

Небольшой ресторан, куда мы приехали, действительно оказался приятным и уютным. Гостей встретил почтительный официант, который вежливо поздоровался и проводил к свободному столу. Судя по взаимным приветствиям, можно было сделать вывод, что Привольнов действительно бывает здесь, и не иногда, как говорит, а часто.

Я с интересом огляделась. В зале ресторана царил интимный полумрак, оркестр на возвышении играл приятную музыку. Столов немного – около десяти. Они стояли полукругом на небольшом возвышении, освобождая центр зала для желающих потанцевать.

Мы сели за стол, и я сразу же сказала Григорию:

– Я твоя гостья, поэтому сделай заказ сам. Полностью полагаюсь на твой вкус.

Привольнов улыбнулся в ответ и взял меню в руки.

– Принесите нам две бутылки шампанского, два фирменных салата, котлеты по-киевски, на гарнир – картофель фри, – бросил он официанту. – А на десерт, пожалуйста, взбитые сливки с орехами.

Официант, получив заказ, исчез. А я подумала: интересно, а скольких женщин Григорий сюда приводил? Судя по взгляду официанта, я была далеко не первой и наверняка не последней. Я глянула в зеркало и увидела, что мои предположения, скорее всего, верны – официант, думая, что я его не вижу, показал Привольнову глазами на меня и в знак восхищения поднял большой палец вверх. Григорий улыбнулся в ответ и согласно кивнул головой.

А я уже ловила на себе завистливые взгляды женщин. Вон та дама за соседним столиком – она буквально пожирает Григория глазами.

Пышнотелой соседке было лет сорок, и она пришла в ресторан в сопровождении молодого спутника. Забыв о нем, дама принялась строить глазки Привольнову, а затем и вовсе поднялась со своего места, прошествовала к нашему столику и бесцеремонно присела на свободный стул. Поздоровавшись приветливо с Григорием и сквозь зубы – со мной, дама полностью переключилась на бизнесмена. Некоторое время она цеплялась к нему с глупыми, дежурными вопросами, Привольнов отвечал односложно, и дама наконец покинула нас. Но, увы, ненадолго. Уже через некоторое время она подошла к Привольнову, наклонилась к нему так, что ее грудь едва не вывалилась из платья, и томно попросила:

– Разрешите прикурить сигарету.

По лицу Привольнова было видно, что ему очень хочется послать ее подальше, но он вежливо предложил сигареты и огонь.

Дама закурила, однако расставаться с Привольновым не спешила. Григорий бросил на меня взгляд и, склонившись к соседке с обаятельной улыбкой, что-то прошептал ей на ухо. Что он ей сказал, осталось для меня тайной. Однако дама шарахнулась прочь, поспешно вернулась за свой столик и что-то жалобно сказала своему кавалеру. Тот угрожающе повернулся в сторону соседнего столика, но, видимо, что-то поняв по нашим с Григорием лицам, опять повернулся к спутнице, что-то успокаивающе сказав ей.

В это время в зале сделали свет поярче, и Григорий тронул меня за рукав.

– Вон там, в другом конце зала, – шепнул он. – Мужчина средних лет и молодая женщина. Это они…

Я увидела статного, слегка полноватого надменного человека в безукоризненном костюме серо-голубого цвета с блестящим отливом. Под костюмом виднелись вишневая рубашка и дорогой галстук. Он был слегка лысоват, что не портило его, а, напротив, придавало ему солидности и основательности.

– Милехин Владимир Петрович, – проследив направление моего взгляда, сказал Привольнов. – А с ним Кристина.

Я перевела взгляд на сидевшую рядом с Милехиным особу. Это была довольно красивая, элегантная молодая женщина. На лице ее играла очаровательная улыбка. Она держалась так, как будто всю свою жизнь провела в светском обществе.

Что ж, в такую можно влюбиться. По крайней мере, я вполне понимала Милехина. А Кристина вдруг задержала на мне взгляд. Она узнала Привольнова. Тот отсалютовал ей бокалом вина и опять повернулся ко мне. Что-то в лице спутницы Милехина показалось мне знакомым, хотя я могла дать гарантию, что никогда не встречалась с ней раньше.

– Ты давно знаком с Кристиной? – спросила я.

Привольнов через силу улыбнулся и после небольшой паузы ответил:

– Они с моим братом учились в одной школе.

– В какой?

– В тридцать седьмой.

– Между прочим, Олеся училась там же, – задумчиво сказала я. – Ты, кстати, не знаешь, какие отношения были у нее с Алексеем?

– Почему же не знаю? – риторически ответил Привольнов-старший. – Кажется, они даже дружили, несмотря на шесть лет разницы. Милехин говорил, что мечтает видеть Алексея мужем своей дочери. Но у Олеси на этот счет было свое мнение.

– А если бы Олеся согласилась, он бы женился на ней? – спросила я.

– Этого я не знаю. Хотя, скорее всего, да, – ответил Григорий.

– При прошлой встрече ты уверял меня, что она просто когда-то ему нравилась и что они практически не встречаются, – насмешливо припомнила я.

– Я сам узнал об этом совсем недавно. Алешку пробило на откровенность, – невозмутимо ответил Григорий.

– Слушай, меня интересует один факт, – упрямо продолжила я. – Я точно знаю, что у Алексея была с Олесей интимная связь.

– Но это… не имеет отношения к делу? – робко возразил Григорий, хотя внутренне напрягся – я почувствовала.

– Это как сказать, – с улыбкой покачала я головой.

– Но он не виноват в том, что Олеся умерла. Надеюсь, ты его не подозреваешь? – Григорий заглянул мне в лицо.

– Я пока никого не подозреваю, – сказала я. – А то, что проверяю каждого, – так это специфика моей работы. Нужно оперировать только фактами, а не личными симпатиями и антипатиями.

– Ну и как у тебя продвигается дело? – прямо поинтересовался Григорий.

– Никак, – коротко ответила я.

– То есть? – нахмурился Привольнов.

– Тупик: никто ничего не знает, не видел и не слышал.

– И что ты будешь делать, если не раскроешь дело? – с некоторым напрягом в голосе спросил Григорий.

– Для начала верну Милехину деньги. Потом немного поплачу и расстанусь со славой удачливого детектива-профессионала, – ответила я с некоторым налетом беспечности в голосе.

У меня появилось неясное подозрение в том, что Привольнов-младший, действуя самостоятельно и скрывая свои поступки от шефа, ведет какую-то двойную игру. Приглашение от Григория Привольнова посетить ресторан, его противоречивые свидетельства показались мне довольно подозрительными. И подыгрывать Алексею у меня не было никакого желания, так что я решила ограничить информацию для своего заказчика.

И, увидев, что Григорий опять хочет о чем-то спросить, предложила:

– Потанцуем?

– Давай, – согласился он.

Мы прошли на пространство для танцев и медленно закружились под джазовую мелодию. Краем глаза я наблюдала за столиком, где сидели Милехин и Кристина. И поймала напряженный взгляд жены Милехина, обращенный в мою сторону. Сам же Милехин выглядел весьма довольным, даже лоснящимся. Не создавалось впечатления, что этот человек месяц назад потерял дочь. Я тут же подумала, что, безусловно, этой парой нужно будет заняться всерьез и разгадать все скрытые покуда от меня связи между ними и Привольновыми.

Когда мы вернулись за свой столик, Григорий спросил:

– Что будешь пить – чай или кофе?

– Кофе, – ответила я. – Только нерастворимый.

– Два кофе по-турецки, – сделал заказ Привольнов.

Когда официант отошел, Григорий вдруг с грустью спросил:

– Таня, за что ты меня так не любишь?

– А я тебя не люблю? – удивленно спросила я, в свою очередь. – С чего ты взял?

– Это же очевидно, раз ты все время стараешься мне противодействовать, – ответил Привольнов.

– А я тебе противодействую? – невинно спросила я.

– Неужели сама не замечаешь?

– Нет никакого противодействия, – ответила я.

– Тогда не будем об этом, – сказал Григорий и после небольшой паузы предложил: – Почему бы нам не сойтись поближе?

– Для чего?

– Для чего вообще встречаются мужчины и женщины? – с легким раздражением из-за моей недогадливости сказал Григорий.

– Ну, например, потому что их объединяет общее дело, – предположила я.

– Хорошо. Задам вопрос по-другому: почему бы нам не стать любовниками? – нервно спросил Привольнов.

«О-о-о, как до тупости прямолинейно! – подумала я. – Вы меня разочаровываете, Григорий Николаевич!»

Но внешне не выразила своих эмоций.

– Это исключено, – лишь ответила я, обворожительно улыбаясь.

– Почему?

– Постоянный партнер требует времени и внимания, я же почти все ресурсы посвящаю работе, – уклончиво ответила я.

По глазам Григория я поняла, что он сейчас предложит мне провести с ним ночь, и уже придумала тактичный отказ, чтобы не обидеть его.

– Поехали домой. Я что-то захмелела, – сказала я. – Лучше бы устроил мне завтра очную встречу с Милехиным и Кристиной. А сейчас мне пора баиньки.

– Подожди, – Григорий придвинулся ближе и нежно взял мою руку в ладони. – Почему бы нам не поехать ко мне и не провести приятно ночь? О многом бы поговорили.

«Как ты предсказуем!» – мысленно усмехнулась я, а вслух спросила:

– О чем, например?

– Например, о том, как продвигается твое расследование гибели Олеси Милехиной, что тебе удалось узнать и чем тебе еще предстоит заняться, – сказал Привольнов.

– Мы уже говорили, – напомнила я. – Плохо продвигается, почти никак. Я же говорила, что никто ничего не знает, не видел и не слышал. Может быть, девчонка действительно покончила с собой, а мы тут из-за нее головы себе морочим. Единственное, что мне удалось узнать, – это то, что мать у нее редкостная дрянь, отец любящий и заботливый, а жених – надежный и хозяйственный. Дальше этого не движется.

Я выдала набор стандартных сведений об Олесе, обнародование которых никак не могло помешать мне в расследовании. К откровенности с Привольновым я не была готова и не считала это полезным.

– Не может быть, чтобы у тебя не оказалось зацепки, – Григорий тоже проявлял упрямство.

– Увы – нет! – Я обреченно вздохнула. – На сей раз я действительно проиграла. Первый раз за все время! Я же привыкла иметь дело с крутыми ребятами, с киллерами и мафиози. А тут все просто – и я не знаю, что делать.

Для меня было совершенно очевидно, что Привольнов нервничает, ведет себя неестественно и настойчиво пытается выведать информацию. Причем по заданию своего младшего брата. При всем при этом они не знакомят меня с главным заказчиком…

Все это очень подозрительно. Я не собиралась ничего говорить о ходе расследования. Лучше сделаю-ка очень скорбное и озабоченное лицо…

Привольнов обнял меня за плечи:

– Успокойся, детка, не переживай так.

Терпеть не могу подобный слащаво-покровительственный тон! Я сбросила с плеч его руку и потребовала:

– Отвези меня домой. Я хочу спать.

– Поедем ко мне? – предложил непробиваемый Привольнов.

– В следующий раз. Я здорово перепила и отключусь, как только доберусь до постели, – покривила я душой.

Григорий помрачнел, кивнул головой и поднял руку, подзывая официанта, чтобы расплатиться.

Между тем в зале развернулось захватывающее действо. Дама, сидевшая за соседним столиком с молодым любовником, тоже собралась уходить. Пока он расплачивался, она выскочила в центр зала и, не имея ни слуха, ни голоса, запела во все горло, приплясывая:

– А в ресторане, а в ресторане, а там гитары, а там цыгане!..

Мужчина несколько раз пытался увести ее, но она каждый раз вырывалась и неистово вопила, приплясывая так лихо, что туфли слетели с ее ног и разлетелись в разные стороны. Невольные зрители бесплатного концерта только что не лежали от смеха. Даже оркестр, покоренный столь мощным талантом, стыдливо замолчал.

Я не узнала, чем все закончилось, потому что мы с Привольновым отправились по домам. Услышала только, как кто-то посоветовал молодцу вызвать такси, затем унести даму из ресторана, перебросив через плечо. Впрочем, дальнейшая судьба парочки волновала меня меньше всего.

Уже выходя из зала, я увидела горевший от нетерпения взгляд Кристины, проводивший нас с Привольновым до двери. Похоже, что она заинтересована в моей работе больше, чем Привольнов. А вот Милехину, похоже, все равно. И вообще, у меня складывалось впечатление, что заказал дело Алексей Привольнов, а Милехин вообще не в курсе того, что затеял его адвокат. И, скорее всего, он даже не знал, что Привольнов пригласил меня к себе на вечеринку с пивом «Богемия»! Только вот зачем Алексей позвал меня? Да просто для того, чтобы я пообщалась с Григорием Привольновым! Надеялся, наверное, что я вспомню прошлое, размякну, потеряю бдительность, и Григорию потом не составит труда выуживать из меня конфиденциальные сведения. Значит, обаяшка-бизнесмен у нас засланный казачок…

«Не на ту напали, братцы-кролики!» – подумала я.

Однако загадок наличествовало куда больше, чем разгадок. И я подумала, что в этом вопросе нужно непременно посоветоваться с костями, причем сразу по возвращении домой: гадать при Привольнове не казалось мне хорошей идеей.

Шофер терпеливо ждал нас. Мы с Григорием сели в машину, и Привольнов приказал ему ехать к моему дому. Разговаривать мне не хотелось, и я сделала вид, будто сплю. «Разбудил» он меня только возле дома. Поспешно распрощавшись с Привольновым и игнорируя его намеки напроситься ко мне «на чашку кофе», я поднялась к себе в квартиру и, стягивая на ходу костюм, устремилась в душ. Приняв его, облачилась в свободную домашнюю одежду, сварила кофе и с наслаждением прилегла на диван.

«Мне и в одиночку приятно его попивать, уважаемый Григорий Николаевич, – усмехнулась про себя. – И в вашем обществе я не нуждаюсь».