Текст книги "Вояж с восточным ароматом"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3

В эту ночь мне, признаться, не спалось, несмотря на то что от Савельева поступило указание ни о чем не беспокоиться и слежку за Челидзе на сегодня оставить. Я лежала в постели, пыталась смотреть телевизор, но по всем каналам шла какая-то дребедень, вникать в смысл которой мне даже не хотелось.

Я думала о своем разговоре с Савельевым и вообще перебирала в голове все события сегодняшнего дня. И зачем я только согласилась следить за этим Челидзе? Эта идея с самого начала показалась мне не совсем, мягко говоря, удачной. Ну что я могу узнать о делах Олега Амвросиевича? Если у него и есть какие-то тайны, он же не станет обсуждать их при всех! А если следить по полной программе, то нужно использовать специальные технические средства, ставить их в номер и машину Челидзе. А мне самой не шифроваться под Машу Королеву, а вообще вести себя, как человеку, не имеющему никакого отношения к команде, дабы не привлекать к себе внимания Олега Амвросиевича…

Я было уже начала дремать, когда из коридора послышались какие-то громкие голоса, а затем пронзительный женский визг.

«Что еще такое?» – недовольно подумала я.

Шум доносился со стороны номера, в котором засела троица приятелей-журналистов вместе с Челидзе.

«Откуда там женщины-то взялись?» – подумала я и выглянула в коридор.

Возле номера Косинцева истошно визжала какая-то рыжеволосая девица лет двадцати с небольшим.

– Убили!

Я моментально кинулась за девицей и, догнав ее у самого лифта, ухватила за волосы и, развернув к себе, хорошенько встряхнула.

– Кого убили? – спросила я ее.

Девица пыталась вырваться и лишь показала пальцем в сторону номера, в котором «зависали» Челидзе со товарищи.

– А ты кто? – продолжала я допрос.

На этот вопрос девица отвечать не стала, она все так же отчаянно вырывалась, визжала и даже сумела своими длинными ногтями расцарапать мне щеку. Ну уж этого я терпеть не стала, а молча врезала ей под дых. Девица охнула и согнулась.

– Ты кто? Проститутка? – закричала я.

Зажатая мною в тиски девчонка кивнула.

– Так, а кто с тобой был? Кто убежал?

Девица некоторое время молчала, а потом, заикаясь, проговорила:

– Это сутенер… Турок… Он нас привез… Он первый вошел, а мы в коридоре ждали… Его не было несколько секунд, потом он выскочил, велел бежать. Натэла с ним убежала, а я не успела… Я ни при чем, я вообще ни при чем, отпустите меня! – быстро заговорила проститутка.

– Кого убили?

– Не знаю… Мужчина какой-то… Я заглянула, а он мертвый, а другой на полу… И пистолет рядом валяется.

– Это он выстрелил? Сутенер твой?

Девица вытаращила глаза.

– Не знаю… Нет… Зачем ему? Нет! Мы вообще ни при чем, я же говорю, отпустите!

– Так, сейчас идешь со мной, – распорядилась я.

– Куда с тобой? – испугалась девчонка. – Ты что? Ты кто? Я сейчас на помощь позову! Помогите!

И она попыталась завопить на весь коридор, но я не стала больше с ней церемониться, а еще раз с силой ее встряхнула. Визг прекратился. Теперь мне уже ничего не стоило дотащить девчонку до номера журналистов.

Решительно толкнув дверь, я заглянула внутрь. То, что я увидела в номере, мне совершенно не понравилось.

На кровати полулежал мертвый Челидзе. В том, что он мертв, можно было не сомневаться. Лицо его было залито кровью, на светлой спортивной толстовке расплылось еще одно кровавое пятно. На полу валялся пистолет «беретта».

Посреди номера стоял накрытый стол, почти опустошенный графин вина и еще одна здоровенная бутыль. А возле стола стояли два совершенно растерянных парня, одним из которых был кинооператор Сергей.

Не выпуская из рук проститутку, я спросила ее:

– Где искать твоего сутенера?

– Я не знаю, – завела она свою старую песню.

– Послушай, ты уже, кажется, убедилась, что драться я умею, – спокойно проговорила я ей. – Ты что, хочешь, чтобы я одним движением испортила твое личико и навсегда лишила тебя работы?

Парни смотрели на меня с недоумением. Они, кажется, после всего случившегося вообще перестали соображать…

– Так, сейчас пойдешь со мной, – приказала я девице, – покажешь, где находится ваш притон. – Ехать за турком нужно было прямо сейчас. С минуты на минуту администрация отеля узнает о случившемся, а тогда охрана перекроет все ходы-выходы – и мы не выберемся.

Вся ситуация настолько изменилась, что сразу и не сообразишь, что делать. Было поручено следить за Челидзе, так он теперь мертв, чего никто не ожидал. Но не сидеть же сложа руки! Нужно делать хоть что-нибудь! И хотя моей вины в его гибели нет, отчитываться перед Савельевым все равно придется, поэтому нужно попытаться хотя бы разобраться с турком.

Заскочив в свой номер, я быстренько взяла у Андрея ключи от машины и снова вышла в коридор.

– Веди себя тихо, – предупредила я девицу, – тогда все будет нормально и я тебя отпущу. А иначе сейчас первым делом сдам в полицию, тогда проблем не оберешься. У тебя документы-то есть?

Девчонка промолчала, но за мной пошла послушнее, из чего я сделала вывод, что никаких документов у нее нет и встреча с полицией ей ну никак не нужна.

– Тебя, кстати, как зовут? Ты русская вообще? – спросила я, когда мы уже спустились вниз.

– Я из Кишинева, – жалобно проговорила девица. – Меня зовут Руслана.

– Сейчас мы с тобой сядем в машину, – продолжала я, – и поедем искать твоего сутенера. А ты мне по дороге еще раз расскажешь обо всем, что видела и знаешь. Уже поподробнее.

– Да ничего я не видела! – вдруг встрепенулась девица.

– Ладно, только тихо веди себя, – махнула я рукой.

В вестибюле было спокойно. Видимо, в отеле еще не поняли, что на одном из этажей произошло убийство. Здесь все было как обычно: из бара доносилась музыка, народ вовсю развлекался караоке. На мотив песни «Нотр-Дам» какой-то пьяный голос выводил что-то совершенно безумное.

Никто не сделал попытки нас остановить, так что мы спокойно миновали холл, вышли на улицу и направились на стоянку машин. По пути, правда, компания из трех турок сделала попытку к нам пристать – действительно, куда это две девицы, одна из которых причем совершенно определенного вида, без мужского сопровождения отправились на ночь глядя?

Я отмахнулась от назойливых кавалеров и, пробормотав по-английски «ноу, ноу», проследовала мимо. Турки поцокали языками, покричали что-то вслед, но отстали, и мы с Русланой подошли к машине.

– Куда ехать? – спросила я у Русланы, сев за руль.

– Куда? – растерянно повторила она.

– Куда ехать? – прикрикнула я, теряя терпение. – Где искать твоего турка? Как его зовут?

– Метин его зовут.

– Хорошо, что не кретин, – хмыкнула я. – Где этот Метин? Ты вообще где живешь?

– Я… Это… Мы все живем на квартире, тут, в большом доме.

– Где этот дом?

– Болукемини называется, их три таких, похожих друг на друга.

– Как туда ехать?

– Не знаю! – выкрикнула Руслана. – Мы там взаперти сидим, у нас паспорта отобрали, я вообще приезжала танцовщицей работать… Через знакомых. А потом меня с братом Метина познакомили, с Абидом, он со мной побыл одну ночь. Потом Метин приехал, он побыл, потом друзья его…

– Так, ладно, мне это неинтересно, – поморщилась я. – Где этот твой Балдумекини?

– Болукемини, – поправила меня Руслана. – Нас всегда на машине оттуда возили. – А пешком я никогда не выходила. Нельзя нам выходить. Говорю же – взаперти сидим. А как ехать, я и не запоминала.

– Понятно, – процедила я. – Ну хорошо, а турецкий ты знаешь? Объясниться сможешь?

Руслана кивнула.

– Тогда сейчас остановим машину и спросим у прохожих, как туда проехать.

Перед въездом на оживленный проспект, который проходил вдоль морского берега, я приметила знакомую долговязую фигуру Антона Некрасова. Парень голосовал на дороге, пытаясь поймать машину. Тогда, в отеле, когда все завертелось, я не сразу сообразила, что Антона не было в номере, где убили Челидзе. Там оставались только Сергей и Максим. Но ведь они выпивали все вместе!

Я немедленно затормозила и остановила машину рядом с молодым человеком. Антон просунул голову в окно и нервно произнес по-английски:

– Ай уонт гоу ту эйрпорт.

– Ну раз ты «уонт», тогда «сит даун, плиз», – кивнула я на заднее сиденье. – Только поедем не в аэропорт, а так, прокатимся пока по Анталье.

Антон опешил. Он узнал меня.

– Ты? А ты как здесь? – растерянно проговорил он и отпрянул от машины.

– Садись давай! Быстрее! – закричала я.

Антон опешил еще больше и тут же поднял руки вверх – мол, не стреляйте в журналиста, он пишет как умеет.

– Все, сажусь, – коротко сказал Некрасов и плюхнулся на заднее сиденье.

Я бросила на парня взгляд в зеркало. Антон сидел растерянный, сокрушенно мотал головой и что-то бормотал про себя. Из его речи я разобрала только фразы «эх, и баран!» и «ну и кретин!». Очевидно, Антон адресовал их самому себе.

– Давай рассказывай, – усмехнувшись, потребовала я.

– А? – переспросил Антон, дернувшись. Видимо, он не сразу понял, что вопрос относится к нему. – Чего рассказывать?

– Ну как чего? Почему Челидзе, проводя время с вами в номере, оказался мертв? Откуда взялись проститутки? И почему, собственно, тебе так спешно нужно в аэропорт? Это ты его убил?

Антон закатил глаза. Некоторое время он молчал, покусывая губы, а потом выпалил:

– Короче, я кретин!

– Это я уже поняла, – усмехнулась я. – Но ты не ответил пока ни на один из моих вопросов.

– Слушай, а… А тебе вообще это зачем? Ты вообще кто? – осторожно спросил Некрасов.

– Не твое дело. Скажу только, что работаю на Савельева. Но это неважно. Важно то, что в номере, где ты был вместе с Челидзе, произошло убийство. И ты с места преступления скрылся. Так что вот о чем подумай и говори только правду и ничего, кроме правды.

– Мы, это… – Антон махнул рукой и торопливо заговорил: – Мы собирались выпить в номере у Сереги. Вместе с Челидзе.

– Так, а зачем он вам понадобился? Я, кстати, заметила, что вы с него глаз не сводили все время! – припомнила я. – Что вы задумали?

– Ничего мы не задумали! Мы просто хотели, чтобы он нас всех как-то продвинул в плане… Ну, в карьерном плане. Чтобы зацепиться в клубе, чтобы зарплату повыше сделали. Вот и решили с ним посидеть… в неформальной обстановке, подпоить, задобрить, чтобы он к нам типа симпатией проникся и помог… С Савельевым там поговорил насчет нас или еще как.

Я аж присвистнула от восхищения.

– Ну, вы, мальчики, даете! Вы в клубе-то без году неделя, за исключением разве что Косинцева, вы еще и к работе-то приступить не успели, а уже хотите зарплату повыше. За что? Ты хоть строчку-то уже написал?

Антон только вздохнул.

– Но мы хотели на будущее! – горячо продолжал он объяснять. – Мы бы обязательно все расписали как надо, все бы сделали, мы просто хотели, чтобы нас в клубе стали считать своими людьми…

– А Косинцеву-то что надо? Что, мало получает? – улыбнулась я.

– Не знаю! – дернул головой Антон. – Вообще-то неплохо, только он говорит, что все равно денег не хватает. В общем, это неважно. Главное для нас было то, что Челидзе согласился. Мы вина заранее купили, закусок там всяких… Ну, посидели, поболтали, вроде нормально все. Только о деле все никак поговорить не удавалось. А потом Челидзе вообще заскучал и к себе засобирался. Ну, вот кто-то из нас и предложил типа тел… девчонок вызвать.

– А кто предложил-то? – повернувшись, подмигнула я ему.

– Ну я предложил, – смутился Антон. – Это потом только я понял, какую глупость сморозил. На фига они нужны были!

При этих словах Руслана вдруг дернулась и резко повернула голову назад. Смерив Некрасова презрительным взглядом, она вдруг сплюнула в его сторону.

– Так, тихо! – прикрикнула я. – Салон не пачкать! А то будешь мне потом еще полы здесь отдраивать!

Руслана что-то пробурчала и отвернулась к окну.

– Кто убил Челидзе? – делая ударение на каждом слове, спросила я Антона.

– Не знаю! – Антон прижал руки к груди. – Вот ей-богу, не знаю!

– Как все произошло? Кто был в номере?

– Короче, Макс с Серегой пошли за… ну, в общем, за девчонками, – продолжил Антон. – А мы остались с этим Челидзе. Он на кровать прилег, а я в кресле прикорнул. Ну, задремал слегка. Просыпаюсь – бах! Бах!

– А дверь вы оставили открытой?

– Это я не знаю, – помотал головой Антон. – Это же Серегин номер. Наверное, открытой, зачем им было запирать-то? Это у них надо спросить.

– Как выглядел убийца?

– Не знаю! – отчаянно выкрикнул Некрасов.

– То есть как это – не знаю? – удивилась я. – Ты что, его не видел?

– Я только руки его видел, – пояснил Антон. – И пистолет, мне в лоб направленный. Он говорит – на пол живо и лежи десять минут, не двигайся, а то вернусь и башку прострелю…

Антон передернулся, видимо, представив эту весьма неприятную для него сцену.

– Так, а потом что было?

– Потом я встал, посмотрел на Олега Амвросиевича, – Антон сглотнул слюну. – Он, значит, мертвый лежит… А тут усатый этот входит, турок.

– Сутенер, – продолжила я.

– Не знаю, – мотнул головой Некрасов. – Я испугался, подумал, что это он убил и вернулся. Он быстро взглянул на Челидзе, что-то закричал по-своему и убежал. А я зачем-то бросился за ним, но упал. И задел руками этот чертов пистолет… Наверняка я оставил на нем свои отпечатки! – Антон был в совершеннейшем отчаянии. – Потом пришли Серега с Максом, а девки завизжали в коридоре. И они, в смысле, Серега с Максом сказали, чтобы я сваливал, от греха подальше.

– Разумное решение, – с иронией заметила я. – И ты побежал ловить машину в аэропорт.

– Да, – опустил голову Антон. – А чего еще делать-то было? – вдруг взвился он. – Ждать, пока в кутузку, что ли, упекут?

– А так не упекут, значит?

– Пока не упекли, – огрызнулся Некрасов.

– Так, Антон, еще раз по порядку. Ты задремал в кресле, потом что?

– А потом увидел наставленный на себя пистолет.

– И кто держал этот пистолет, ты не видел?

– Нет.

– Преступник был один?

Антон задумался, потом проговорил:

– Не знаю. Может, двое… Один сказал мне, чтобы я не рыпался, а второй, кажется, в коридоре был. Не помню, я сразу на пол грохнулся.

– А сутенер появился потом?

– Да, потом.

– Ладно, во всем сейчас разберемся, – вздохнула я. – Все, Руслана, окликни этого мужчину, спроси, как доехать до твоего дома с этим названием, которое я никак запомнить не могу.

Руслана, поколебавшись, высунулась из окна и несмело окликнула мужчину, шедшего в одиночестве по тротуару. Последовал короткий диалог, в результате которого мужик показал куда-то вперед, потом вроде как налево. И все это сопровождалось яростной восточной жестикуляцией. А под конец разговора мужчина попытался приблизиться к машине и, грубо говоря, снять Руслану. Тут я дала по газам, и мужчина, выругавшись, отпрянул.

– В Турции не принято женщинам спрашивать дорогу. Это за них делают мужчины.

– Знаю, – ответила я. – Но среди нас только ты знаешь турецкий, и то, похоже, плоховато.

– Если бы английский, то я мог бы, – тут же подал голос с заднего сиденья Некрасов.

– Твой английский я уже оценила, – хмыкнула я, выруливая на боковую улицу. – Расскажи мне лучше подробнее, как все произошло. Начиная с вашей встречи с Челидзе в баре.

Антон вздохнул и сбивчиво начал рассказывать. И с его слов выходило примерно так…

Примерно в восемь вечера, сразу после выходки Стаканыча, трое журналистов «подкараулили» Челидзе в баре, куда тот направился, дабы немного успокоиться. Косинцев представил коммерческому директору клуба своих коллег и предложил провести вечер вместе. Обсудив инцидент со Стаканычем, все пришли к выводу, что тренер просто хватил лишку, вырвавшись из-под опеки президента.

– Завтра скорее всего и не вспомнит, как он буянил, – успокаивал Челидзе Косинцев. – А может, и извиняться пойдет. Как он тогда нахреначился, помните, Олег Амвросиевич, когда мы в Воронеже проиграли?

Челидзе кивнул.

– Всех потом обошел, говорил, не обидел я тебя вчера? А тебя не обидел?

– Серьезно, что ли? – вытаращил глаза Некрасов. – Ни фига себе!

Косинцев ему не ответил и, переменив тему, снова обратился к Челидзе:

– Олег Амвросиевич, мы вот тут хотели бы посоветоваться с вами как со старейшим сотрудником, даже обратиться к вам за помощью в каком-то смысле… ну, помочь ввести ребят в курс дела, чтобы они побыстрее освоились в коллективе, раскрепостились, познакомились со всеми и с большей отдачей и пользой приступили к работе. От этого ведь во многом зависит успех нашего клуба, об этом и Алексей Алексеевич постоянно говорит… То есть Алексей Алексеевич нашел новые подходы для привлечения инвестиций и создания благоприятного климата вокруг клуба. Эти молодые люди как нельзя лучше подходят для создания паблик рилейшенс… С дороги все мы устали, так что предлагаем просто посидеть у меня в номере, поговорить, расслабиться в неформальной обстановке… И разговор лучше идет. Пускай ребята даже чего-то и не поймут с первого раза, неважно! Главное, что общий язык будет найден. А у нас уже все подготовлено. Так пойдемте?

– А что, идея хорошая, я не против. Пошли! – немного подумав, ответил Челидзе.

Процессия проследовала на третий этаж, и Косинцев открыл дверь своего номера… Это я видела своими глазами. И получалось, что в тот момент я в последний раз наблюдала своего «подопечного» живым.

В номере Косинцева и впрямь было все подготовлено для встречи в «неформальной обстановке». Вино, бокалы, пепельница, тарелки и блюдо с фруктами…

Все четверо расселись за стол, и Косинцев чинно и спокойно разлил вино по бокалам.

– Попробуйте, – сказал Сергей, обращаясь вроде бы и к Челидзе лично, и ко всем одновременно. – Это тетка моя в Тирасполе живет, вот, прислала гостинец. Э-э-э-х, – вздохнул кинооператор, – вот там виноград отличный… И вообще благодатный край. Мне вот, к примеру, никакой Турции не надо, я бы постоянно в Молдавию ездил. И моря этого не надо. Есть же и у нас хорошие места, верно?

– Где это у нас? – решил блеснуть своей хваленой эрудицией Некрасов. – Молдавия – это уже не мы! Не Россия! Считай, та же заграница, что и Турция. А молдавский виноград я не люблю, он кислый…

– Сам ты кислый, – беззлобно улыбнулся Косинцев, который в отличие от Некрасова завел этот разговор не для того, чтобы обсудить, какой сорт винограда лучше, а с определенной целью.

– А вот у вас в Грузии, Олег Амвросиевич, какой виноград? – обратился Сергей к Челидзе.

– У нас? – Челидзе, казалось, был растерян. – Ну, как какой? Сами, что ли, не знаете? Самый лучший виноград в Грузии – крупный, спелый, желтый… Сладкий очень. Ну, вот как на базаре продают.

– Это – среднеазиатский, – тоном знатока снова влез Некрасов. – Это столовый виноград, его подают на десерт. А молдавский, между прочим, идет на вино. Есть его просто невозможно…

– А вы давно в Грузии были, Олег Амвросиевич? – незаметно пиная под столом ногой Некрасова, продолжал Косинцев задушевную беседу с менеджером. Он намеренно пытался вызвать в Челидзе ностальгические воспоминания, чтобы тот, что называется, расчувствовался и процесс пошел быстрее.

– В Грузии-то? – вертя в руках бокал, переспросил Челидзе. – Да… Давненько, признаться.

– У вас там, наверное, семья, да?

– Да, – вдруг совершенно серьезно и четко ответил Олег Амвросиевич. – Жена, двое детей, мальчик и девочка. Мальчика зовут Георгий, а девочку – Наташа. Это я специально ее русским именем назвал, я ведь грузин только по отцу. Даже, признаться, грузинский язык плохо знаю, – Челидзе рассмеялся и быстро выпил вино. – Хорошее вино, – признал он. – Я вообще из всех алкогольных напитков больше предпочитаю вина. Ну на худой конец, пиво. Только здесь пива хорошего нет.

– Здесь нет, – с печальным вздохом поддержал Челидзе Некрасов. – Здесь даже и водки-то нормальной нет. Приходится пить этот компот…

За последнюю фразу Антон получил от Косинцева куда более внушительный пинок под столом. Сергею казалось, что он нашел нужную струю в разговоре с Челидзе. Теперь бы как-то аккуратно, незаметно перейти к самому главному, ради чего они, собственно, здесь собрались – так нет, этот дурак лезет со своими глупостями!

– А вы давно женаты, Олег Амвросиевич? – спросил Косинцев, в душе проклиная себя за то, что вообще пригласил Некрасова с собой.

– Шесть лет, – ответил Челидзе. – Познакомились в Сочи, потом переехали в Батуми.

– А я вот не был в Батуми, – развалившись на стуле, сказал Антон. – В Сочи сто раз был, а вот в Батуми – нет.

– Ну, если ты хорошо себя зарекомендуешь в клубе… – Косинцев многозначительно посмотрел на Некрасова, – то сможешь побывать и в Сочи, и много еще где.

– И во Франции? – с ехидцей в голосе спросил Некрасов.

– И во Франции, – невозмутимо кивнул головой Сергей. – А что ты ухмыляешься? Футбол – дело такое, сегодня здесь – завтра там. Вот у нас парень есть, Рома Гладышев… Ничем, в общем-то, не выдающийся игрок. А вот заинтересовались им вроде бы там. Я в прессе читал. Вроде бы «Дижон», что ли? Правильно я говорю, Олег Амвросиевич? – кивнул Сергей в сторону Челидзе.

– Да, есть интерес. Но об этом пока… – Челидзе сделал предостерегающий жест. – Короче, слухи.

– Понятное дело, мы об этом писать не собираемся, – кивнул Марышев.

– И вообще это все бабушка надвое сказала. – Косинцев уловил настроение шефа и постарался замять тему.

– «Дижон»? – очнулся Некрасов. – Да это же отстой! Они вообще в середине таблицы болтаются вечно, я отслеживаю все европейские чемпионаты!

Антон говорил эмоционально и постоянно старался подчеркнуть свою осведомленность и эрудированность, пытаясь понравиться таким образом начальству. Челидзе, однако, не проявил никакого интереса к Некрасову, уклончиво улыбался и налегал на вино.

– Отстой – не скажи, Тоша, – вступил в разговор Марышев. – Это смотря с чем сравнивать! Если с нашим «Атлантом», то это просто предел мечтаний!

За эту фразу Марышев тоже удостоился пинка под столом. Такое неуважение к клубу в присутствии его коммерческого директора! Однако Челидзе проглотил и эту пилюлю. Казалось, его вообще мало что интересовало, кроме вина.

– Играть Роме все равно никто там не даст! – махнул рукой Косинцев и снова наполнил бокалы. – Так и просидит все время в запасе, пока срок контракта не истечет. Карьеру, конечно, загубит себе… Практики-то игровой ноль! А если продавать, то продавать задорого. Правильно я говорю, Олег Амвросиевич? Вы их извините, они люди новые, – кивнул Сергей в сторону приятелей. – Не знают еще, что такие вопросы обсуждать не принято.

– Да ладно, не принято! – вдруг махнул рукой коммерческий директор. – Обсуждайте, пожалуйста, интересно даже послушать…

– А ты мне рот затыкаешь, Серый! – повысил голос Некрасов и готов уже был продолжить тему, но Косинцев снова выразительно посмотрел на товарища, а потом незаметно кивнул в сторону Челидзе – мол, его надо обрабатывать, а не высказывать свое мнение.

Марышев же внезапно погрузился в какое-то медитативное состояние. Он хотел было сказать, что он бы лучше всего сейчас снова откупорил бутыль вина, что спрятана за диваном, но вовремя понял, что Косинцев ждет продолжения разговора и поддержки.

– Да, у нас – постоянная практика, навыки, возможность попасть в сборную даже, – поддакнул он. – А что? Вон, Серый, из нашего «Атланта» двое парней сейчас в сборной играют…

– Да, – кивнул Косинцев. – Юрок и Леха. Сначала их в московский клуб забрали, а потом и в сборную включили… А Рома себе всю карьеру запорет, его потом не то что в сборную, а в «Атлант» назад не возьмут! Потому что на фиг он никому не нужен!

Челидзе мало принимал участия в разговоре. Как только речь зашла о футбольных закулисных делах, он словно язык проглотил. Сидел прямо, ровно и поглощал вино, уже даже не дожидаясь, пока Косинцев наполнит бокалы…

Разговор никак не выруливал на нужную приятелям тему. Тут Челидзе поднялся и вышел на балкон. Там он достал сигарету и закурил. Признаться, в номере было уже накурено достаточно. Особенно старался некурящий в принципе Некрасов. Просто ему понравилось, что у Челидзе были с собой сигареты «Парламент», и он не мог упустить возможность воспользоваться добротой Олега Амвросиевича.

– Слушай, Серый, – блеснул глазами Некрасов, придвинувшись к приятелю и выдыхая дым ему в лицо. – Нужно его как-то взбодрить. А то он, чего доброго, через пару минут к себе спать пойдет.

– А я думаю, что он здесь уснет, – со всей серьезностью сказал Марышев.

– Только этого нам не хватало! – испуганно всплеснул руками Некрасов. – Мы его зачем приглашали?

– А чего ты лез со своими дурацкими замечаниями? – разозлился вдруг Косинцев на Антона. – Сколько раз мне все портил! Только хочу о деле заговорить – как ты какую-нибудь глупость сморозишь!

– Ну вот такой я глупый человек, – скромно признал Некрасов.

– И хватит курить уже! – Косинцев выдернул у Антона недокуренную сигарету и затушил ее в пепельнице. – Все равно ты даже затягиваться не умеешь, только сигареты переводишь.

– Твои, что ли, сигареты? – пробурчал Некрасов.

Косинцев махнул на него рукой и обратился к Марышеву:

– Ну, что делать будем?

– Что-что, – вздохнул Марышев. – Не знаю, что. Что-то не получается неформальное общение, он явно говорить не настроен. Сидит, думает о своем о чем-то, а нас даже не слушает.

– Телок надо вызвать! – с выпученными от возбуждения глазами предложил Некрасов. – Вот что, Серый! Это его сразу взбодрит!

– Кто платить будет? – сразу же поинтересовался Максим.

– Я же вам уже говорил, не подпишется он на это! – с досадой проговорил Косинцев. – На фига ему это надо? Если захочет, он и без нас вызовет! Уж без тебя, Тош, как-нибудь! Ты еще ему одну на двоих предложи, чтобы подешевле!

– Да я вообще могу не участвовать! – обиженно пожал плечами Антон и отошел в сторону. – Я представляю, какие тут мрази будут. Уж по сравнению с моей Ленкой… явно полный отстой. Я вообще ей изменять не собираюсь, это я для пользы дела хотел… Ну раз вы меня не слушаете – пожалуйста!

Он сел в угол и принялся грызть яблоко.

Тут в комнату вошел Челидзе.

– Ну что, ребята, я думаю, пора расходиться? – несколько усталым голосом предложил он. – Для первого раза вроде нормально пообщались, продуктивно…

Общение было совсем непродуктивным, ни в каком смысле, и все это хорошо понимали. Но понимали также и то, что если Челидзе сейчас уйдет, то вызвать его снова на серьезный разговор будет уже сложнее.

– Олег Амвросиевич, а может, посидим еще? – неуверенно предложил Косинцев. – Мы вообще-то еще поговорить хотели…

– Тем более что ночь такая классная! Прямо к любви располагает! – вдруг громко ляпнул Некрасов из своего угла.

Челидзе с легким недоумением посмотрел на Антона.

– Это я к тому, что нам женского общества не хватает, Олег Амвросиевич, – принялся объяснять парень. – Вот если бы были с нами милые дамы, то явно веселее было бы. А так что? Сидят четыре здоровых пня, тупо пьют и скучают…

– Олег Амвросиевич, – вкрадчивым голосом проговорил Сергей. – Может, правда, дам… так сказать… позвать?

– Каких дам? – удивился Челидзе. – У нас в команде только одна дама, эта, как ее – Маша. К тому же я ее совершенно не знаю, это Савельев ее откуда-то выкопал.

– А мы покрасивше найдем! – глупо хихикнул Некрасов.

– Давай Ленке твоей позвоним, – совершенно некстати предложил Марышев, но тут же смутился, покраснел и, пробормотав какие-то извинения, непонятно кому адресованные, принялся пить вино.

– Ну а ты знаешь, куда идти за девицами-то? – спросил Челидзе, насмешливо посмотрев на Косинцева.

Вся троица была внутренне удивлена, что коммерческий директор так легко согласился на их, прямо скажем, непристойное предложение. Тем не менее все трое в душе возликовали.

– Так можно обратиться… к знающим людям. К этому, например, Анвару, он нас курирует здесь, – предложил Косинцев.

– Ну обратись, – пожал плечами Челидзе. – Только я никуда не пойду.

– Да мы сами, мы сами, Олег Амвросиевич, – захлопотал Некрасов. – Вы вообще будете не при делах!

Челидзе вернулся в свое кресло и налил полный бокал вина.

– Пейте, пейте, – суетился Некрасов. – А мы пойдем организуем все…

– Так, ты никуда не пойдешь, – сразу оборвал его Косинцев. – Останешься здесь, мы с Максом сами все организуем.

– Отлично! – моментально согласился Некрасов, в душе надеясь, что ему в этом случае ни за что не придется платить. И вообще… пускай этот Челидзе тоже раскошеливается, в конце концов, для него все стараются. А самому Антону эти бабы вообще не нужны… У него Ленка есть… И денег нет… Антон даже не знал, какой аргумент для него более весом, ему вообще хотелось прилечь. Он явно переборщил с вином, к тому же пару раз тайком бегал вниз, в кафе, где успел выдуть три бутылки местного пива.

– А это надолго? – обратился Челидзе к Косинцеву. – В смысле, вы долго будете… организовывать? – усмехнулся он.

– Да нет, здесь эти вопросы быстро решаются, – уверенно кивнул головой Сергей. – Минут через двадцать вернемся.

Они с Максимом поднялись, еще о чем-то пошептались немного и двинулись к двери. Антон и Челидзе остались вдвоем.

– Ну что ж, я тогда полежу немного с твоего позволения. – Челидзе подошел к кровати Косинцева, накрытой пледом, и прилег на нее.

– Лежите, лежите! – замахал руками Некрасов, который в общем-то сам рассчитывал полежать на кровати в ожидании приятелей. Голова у Антона немного кружилась, и он откинулся прямо в кресле. Челидзе молчал. Антон тоже помалкивал. Ему вообще уже ничего не хотелось. Только бы поспать. Вся эта затея с «милыми дамами» стала казаться Некрасову совершенно дурацкой. В самом деле, как они рассчитывают расшевелить Челидзе? Наверняка он с одной из этих дам свалит в свой номер, а потом что? Неужели придет продолжать с ними разговор? Да он просто спать завалится!

«Ой, ерунда какая! – грустно думал Антон, борясь со сном. – Какая лажа… Пустая трата денег». Единственная радость – что это были не его деньги. А если Косинцев потом заявит, что нужно скинуться, – он, Антон, непременно откажется. С какой стати он должен платить? Он и не собирается общаться с этими дамами… Он вообще поспал бы сейчас с удовольствием… У Некрасова даже закралась мыслишка потихоньку, под благовидным предлогом отлучиться, а самому пойти к себе в номер и там спокойно лечь и уснуть.

Антон уже начал проваливаться в сон, веки слипались, и он с трудом дотянулся и поставил недопитый бокал на стол.

Его разбудил какой-то хлопок, прозвучавший где-то совсем рядом. Антон спросонья дернулся, открыл глаза и увидел сначала протянутую вперед руку в перчатке, а затем, к своему ужасу, пистолет с глушителем… Пистолет был направлен прямо Антону в лоб.

– На пол, быстро! – послышался хриплый голос.

Некрасов, у которого все внутри похолодело, послушно грохнулся на пол и на всякий случай сложил руки за головой.

– Лежи тихо и молчи десять минут, понял? А то вернусь и башку прострелю, ясно?

Антон движением головы показал, что ему все ясно и что он вообще очень понятливый мальчик.