Текст книги "Тридцать минут под прицелом"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 8

– Вы частный детектив Татьяна Иванова? – послышалось за моей спиной, когда я открывала дверцу своей «девятки».

Оглянувшись, я увидела девчонку в светло-голубых джинсовых капри и жилетке, в бейсболке, надетой козырьком назад, и с огромной сумкой, сильно оттягивающей плечо. На первый взгляд она показалась мне подростком, лет тринадцати, потому что была очень маленького роста и на ее лице совершенно не было косметики, но, приглядевшись к ней повнимательней, я поняла: девчонке уже за двадцать пять.

– Да, это я, а в чем дело?

– Здравствуйте, я ваша тезка – Таня Зеленкина, журналистка. С утра вас тут жду, хочу задать вам несколько вопросов. Можно?

Я была уверена, что поговорить она хочет со мной о Басманове, только вот с трудом верилось, что эта девчонка – настоящая журналистка.

– Откуда ты свалилась на мою голову? – глядя сверху вниз на свою собеседницу, спросила я. – Кстати, хотелось бы документиками поинтересоваться.

– Пожалуйста, вот мое удостоверение. – Зеленкина вынула из нагрудного кармана джинсовой жилетки зеленые корочки и охотно отдала мне их в руки.

Уж кто-кто, а я могла отличить настоящий документ от фальшивки! Удивительно, но корочки оказались подлинными: стоящая передо мной Татьяна Николаевна Зеленкина работала корреспондентом газеты «Тарасовская панорама».

– Что ж, садись в машину, поговорим! Но я не только отвечать на твои вопросы буду, но и сама их задавать стану.

– Хорошо, – не возражала моя тезка.

Обойдя «девятку» спереди, она открыла переднюю дверцу, запрыгнула в машину и тут же достала из сумки диктофон.

– Нет, нет, ничего записывать не надо. – Инициативу разговора я сразу взяла в свои руки. – Скажи, пожалуйста, Таня, откуда тебе известен мой адрес и долго ли ты собиралась ждать меня у подъезда? Может быть, меня и дома не было, например, уехала куда-нибудь на природу в такую-то жару…

– Узнать адрес – не такое уж и хитрое дело. Знаете, я пишу на криминальные темы и давно хотела написать о вас. Вы ведь лучший частный детектив в нашем городе. – Такие слова, безусловно, польстили мне, но между тем я понимала, что она ведет какую-то игру.

– Допустим, ты хотела обо мне написать, но зачем же караулить? Не проще было бы позвонить и договориться о встрече?

– Я боялась, что вы можете отказать, поэтому сразу пошла к вам домой. В подъезде меня обогнал один мужчина, кавказской национальности, – уточнила Зеленкина. – Он зашел в вашу квартиру. Я подумала, что мой визит не вовремя, и решила дождаться, когда он уйдет.

Ответ показался мне убедительным.

– Хорошо, задавай свои вопросы! Только без диктофона, – повторилась я.

– Скажите, Татьяна Александровна, есть ли у вас юридическое образование и как случилось, что вы стали частным детективом?

– Да, у меня есть юридическое образование. Я работала в прокуратуре, но с детства мечтала стать знаменитой сыщицей и решила, что для этого нет никаких препятствий. – Я сказала совершеннейшую чушь.

В детстве я мечтала совсем о другом, но почему бы не поиграть с журналисточкой?!

– Как дороги ваши услуги?

– Недешевы.

– И все-таки?

Конечно, можно было сказать, что двести баксов в день и даже больше, но мне не хотелось откровенничать неизвестно перед кем. Я нутром чуяла, что девчонка появилась неспроста. Так и вышло, после парочки общих вопросов Таня Зеленкина перешла на частное.

– Правда ли, что вы сейчас занимаетесь расследованием убийства Натальи Владимировны Басмановой?

– Нет, не правда, – соврала я.

– Вы меня обманываете? – спросила журналистка.

– Нет, – глядя на нее честными глазами, ответила я.

– А каким делом вы сейчас занимаетесь?

– В интересах следствия я не могу говорить об этом. Исход дела еще неясен. Если хотите, могу рассказать о старых расследованиях, о тех, с которых начинала? Это уже история, причем весьма занятная.

– Нет, я должна писать на актуальные темы.

– Пишите, только я тут при чем?

– Вы занимаетесь расследованием убийства, о котором сейчас говорит весь город.

– Да? А о чем же, интересно, говорит Тарасов?

– Татьяна Александровна, не надо прикидываться такой несведущей. Наш город, словно долина гейзеров, бурлит слухами. Говорят, что человек, претендующий на должность мэра, убил свою жену…

– Это вы о ком?

– Татьяна Александровна, будто вы сами не знаете?

– Не знаю.

– Я вам не верю! – заявила Зеленкина.

– Ваши проблемы.

– Нет, это проблема всего нашего города. Вы помогаете убийце выйти сухим из воды. Благодаря вам он не только уйдет от правосудия, но и займет кресло мэра. – Журналистка устремила на меня свой пронзительно-изобличающий взгляд.

– Пошла вон отсюда, – едва сдерживая себя, сказала я. – Если в газете появится хоть одна строка о том, чего я не говорила, ты лишишься своей работы. Навсегда!

– Если вы мне угрожаете, значит, я права, – заявила Зеленкина и с чувством выполненного долга вышла из машины.

Я тут же рванула на бешеной скорости со двора. «Спокойней, Таня, не нервничай. Лучше хорошенько подумай. Здесь только два варианта: либо Басманов – преступник, либо кто-то сознательно пытается внушить тебе эту мысль. – Я на всякий случай посмотрела в зеркало заднего вида, не прицепился ли ко мне „хвост“. – Бросить тень подозрений на Андрея Георгиевича выгодно настоящему убийце или соперникам Басманова на выборах. Но Басманов мне платит не за успешное проведение предвыборной кампании. К тому же пока только собирают подписи в пользу кандидатов. Басманов платит мне за расследование убийства жены. Вот и надо искать преступника».

Дурацкое интервью корреспондентки «Тарасовской панорамы» вывело меня из себя. Я вдруг подумала о том, каково приходится знаменитостям, для которых бег от папарацци – своеобразный вид спорта. Бедняги вынуждены не только кардинальным образом менять свою внешность: носить темные очки, парики, приклеивать усики и бородки, но и огораживать свои дома двухметровыми заборами, выскальзывать из ресторанов потайными ходами. Но никто из них, естественно, не менял своей профессии из-за надоедливых журналистов. Я тоже не собиралась.

Я ехала домой к Николаю Егорову. Он, по словам Вероники, жил на Провиантской улице, в пятиэтажной хрущевке напротив детского садика, в среднем подъезде, на первом этаже, а дверь его квартиры находилась прямо напротив лестницы. Громушкина не помнила номера ни дома, ни квартиры, поэтому объяснила мне, как найти бывшего одноклассника, что называется, на пальцах.

Провиантская улица не такая уж большая – всего-то три квартала, и детский садик оказался на ней один, только вот пятиэтажный дом был не совсем напротив него, а несколько в стороне. Далее оказалось, что в доме четыре подъезда, и какой из них – второй или третий – Вероника называла средним, было непонятно.

Я зашла сначала во второй, благо не надо было высоко подниматься, и позвонила в двадцать третью квартиру. Раздалась переливчатая мелодия, а потом детский голос спросил:

– Кто там?

– Зайка моя, здесь живут Егоровы?

– Нет, – ответил ребенок.

– Ну извини. – Я поняла, что «промахнулась», и пошла в другой подъезд.

Обитая черным порезанным в нескольких местах дерматином дверь не оставляла сомнений, что за ней живет не слишком благополучная семья.

Кнопка звонка была чем-то заляпана, поэтому я не осмелилась нажать на нее, а постучала в дверь кулаком.

– Кто там? – спросил хриплый голос, непонятно кому принадлежавший – мужчине или женщине.

Впрочем, дверь приоткрылась почти одновременно с вопросом, и гадать мне долго не пришлось. Я увидела отекшее от длительного запоя лицо пожилой женщины. Ее спутанные седые волосы торчали во все стороны. Мне сразу вспомнились слова Басманова о том, что мать Николая – законченная алкоголичка.

– Здравствуйте, а Коля дома?

– Нет, на работе, – махнула она рукой и хотела сразу же закрыть дверь.

– Подождите, а вы не подскажете, когда он придет или как его сейчас можно найти?

– А ты кто такая? Вроде не Наташка… Кто же тогда? – заплетающимся языком спросила Егорова.

– Знакомая.

– А что, ты не хуже, чем Наташка, – сказала она, широко распахнув дверь и ничуть не стесняясь своего серого застиранного нижнего белья. – Заходи, раз знакомая!

– А вы, наверное, его мама? – спросила я, переступив через порог и стараясь не смотреть на хозяйку.

– Да. У нас здесь жарко! Сейчас я что-нибудь накину. Давно ты знакома с моим Колькой? – донеслось из комнаты.

– Недавно.

– Слушай, давай выпьем по капельке за знакомство! – Егорова облачилась в какой-то рваный и грязный халат. – Тебя как зовут?

– Таня. Только я за рулем, поэтому пить не могу. Вы мне лучше расскажите, как Колю найти, – спросила я, все еще продолжая стоять у порога.

– Танечка, вы только на моего сына не обижайтесь. Он очень хороший, красивый, весь в отца! У Кольки сегодня выходной, но график почему-то сбился. В общем, он пошел на работу.

– Скажите, а в прошлую субботу он работал?

– А я почем знаю! Я вчера-то не помню, что было, – откровенно призналась Егорова и тут же спохватилась: – Ой, что же я такое говорю! В субботу? Это когда Галкина по телевизору показывают?

– Какого Галкина? Максима?

– Его самого! Да, в субботу Николай был дома, – уверенно, как хорошо выученный текст, повторила мамаша моего подозреваемого. – Мы с ним вместе «Кто хочет стать милиционером?», то есть этим самым… миллионером, смотрели.

«Так, все понятно, алиби своему сыночку делает. Что вчера было, не помнит, а в субботу – запомнила. Надо с ней потолковать, она обязательно на чем-нибудь проколется».

– Ой, это ваша фотография? – Я увидела на стене портрет молодой красивой женщины.

– Моя, – кивнула Егорова. – Я ведь красивая была, не то что сейчас, но после того, как Гришу посадили, все наперекосяк пошло.

Я сразу смекнула, что Гриша – это отец Николая, который, по словам Басманова, сидит за кражу.

– Простите, вас как зовут?

– Петровна… Людмила Петровна, – представилась мне хозяйка этой квартиры, она прошла на кухню и налила себе полстакана водки. Выпив, она вдруг заплакала, причитая: – Это Наташка во всем виновата. Она нашу жизнь погубила. Стерва! Чтоб ей неладно было! Колечка все готов был ради нее сделать, машину хотел купить и сбил отца с панталыку – тот, старый дурень, украл с завода алюминиевые чушки, чтобы их в цветмет сдать. Ой, что это я перед тобой разоткровенничалась! Ты, видать, девушка хорошая, без этих запросов… Ну давай с тобой выпьем!

Насчет моих запросов Людмила Петровна, конечно, жестоко заблуждалась: я-то как раз привыкла не просто существовать, а жить с претензией. К тому же совсем не хотелось водить эту несчастную женщину за нос и позволять ей думать, что я – девушка ее сына. Короче, я решила раскрыться.

– Людмила Петровна, дело в том, что я – частный детектив.

– А почему бы и нет? – пожала плечами хозяйка, оглядывая меня с ног до головы. – Нормальная работа, платят, наверное, хорошо.

– Похоже, вы меня не поняли. Я пришла к вам, потому что расследую убийство.

– Какое убийство? Коленьку убили? Когда? Я же сегодня утром его видела! Или не видела? – Егорова посмотрела на меня испуганными глазами.

– С вашим сыном, надеюсь, все в порядке. Убили Наталью Басманову. – По лицу Егоровой было видно, что она не поняла, о ком идет речь, поэтому я назвала девичью фамилию. – Семерякову. Вы знали об этом?

– Наташку? Убили? – Петровна недоверчиво махнула рукой и попятилась назад, к окну. – Этого не может быть! Бог услышал мои молитвы, я этой стерве такого и желала… Ведь из-за нее же Гришу посадили! Подожди-ка, ты что же, Кольку моего подозреваешь?

– Я должна с ним поговорить.

– А ну поди вон отсюда! – Егорова схватила со стола пустую бутылку и угрожающе двинулась на меня. – Я за Кольку любому глотку порву. Сыщица хренова! Я мужа потеряла, себя потеряла, так ты сына хочешь у меня забрать! Сучка!

Вообще-то я могла бы в два счета справиться с пьяной теткой, но, к счастью, ничего не пришлось предпринимать, Егорова споткнулась и плюхнулась на пол. Хотя кое-что я все-таки сделала: поймала бутылку, иначе она разбилась бы вдребезги. Итак, хозяйка лежала на полу, а я стояла над ней с бутылкой в руках и спрашивала:

– Значит, вы, Людмила Петровна, утверждаете, что в субботу вечером ваш сын был дома и вместе с вами смотрел телевизор?

– Утверждаю, – сквозь зубы процедила Егорова.

Я вдруг вспомнила, что сама мельком видела последнюю телеигру «Кто хочет стать миллионером?», поэтому спросила:

– Вы можете вспомнить хоть один вопрос?

Пьяная женщина долго думала, озиралась по сторонам и пыталась встать на ноги, но бесполезно. В конце концов она залепетала что-то нечленораздельное. Агрессивность сменилась плаксивостью. Жалуясь на судьбу и осыпая проклятиями Наташку, Егорова вдруг заснула, развалившись в совершенно непристойной позе.

– Эй, Петровна! – Я наклонилась и потрепала ее по плечу.

Она очнулась, вскинула на меня ничего не понимающие глаза и вдруг спросила:

– Ты кто?

– Таня. Где сейчас можно найти Колю?

В ответ раздался смачный храп. Я снова принялась тормошить Егорову. Наконец, мне удалось выяснить, что Николай работает на автозаправочной станции, расположенной где-то на Соколовой горе.

Глава 9

Недолго думая, я поехала на Соколовую гору. Мои подозрения против Кольки усилились, а против Басманова ослабли. Пусть, по словам журналистки, в городе и говорят, что Андрей Георгиевич – убийца, мне сейчас было не до сплетен.

Я пока не могла уличить Басманова во лжи. Семья же Егоровых действительно оказалась неблагополучной: отец сидел за кражу с родного завода цветного металла, мать спилась. По словам Людмилы Петровны, все беды на семью свалились из-за Натальи. Возможно, Колька думал точно так же и решил расправиться с жестокосердной девушкой, которая бросила его, почти нищего, и вышла замуж за другого, далеко не бедного. Увы, некоторым людям свойственно искать козла отпущения, они находят виноватого, на какой-то момент становится легче, но тут душа начинает просить мести.

Возможный мотивчик преступления вырисовывался уже более отчетливо, да и алиби Егорова не мешало бы проверить с особой тщательностью. Поверить мамаше мог только глубоко наивный человек.

Сперва я собиралась выяснить, на какой АЗС работает Николай Егоров, а потом уточнить у администрации – работал ли он в субботу. Людмила Петровна что-то плела о смене графика, и это наталкивало на определенные размышления.

Взглянув на стрелку указателя топлива, я обнаружила, что она приближается к нулю, но все же проехала мимо заправки, потому что надеялась дотянуть до той, что была на самом верху улицы Мясницкой. Вообще-то на Соколовой горе минимум три АЗС. К тому же это прибыльный бизнес, и новые автозаправочные станции растут как грибы после дождя. Мне предстояло найти среди них ту, где трудится мой подозреваемый.

Мотор заглох в нескольких метрах от колонки, и шустрый, хотя и в годах, мужчина в желтой униформе с трудом дотянул шланг до бензобака моей «девятки».

– Послушайте, а Николай Егоров у вас случайно не работает? – спросила я.

– Нет, – ответил заправщик после некоторых раздумий. – Таких у нас точно нет.

Залив десять литров бензина на этой АЗС, я поехала дальше. На второй автозаправочной станции меня снова постигла неудача, а вот на третьей мне повезло.

– Работает, – ответил заправщик и тут же позвал: – Коля, тобой тут девушка интересуется!

Высокий широкоплечий молодой человек в красном комбинезоне, стоявший около стеллажа с моторными маслами, оглянулся и пошел на зов. Вообще-то к разговору с подозреваемым я не была готова. Для начала хотела поговорить о нем с сотрудниками, но события стали разворачиваться так стремительно, что я даже не успела сориентироваться. Заправщик, который меня обслуживал, быстро сделал свое дело и подбежал к черному «БМВ», пристроившемуся рядом с моей «девяткой», а Егоров остановился около выезда с заправки, ожидая меня.

– Вы можете уделить мне пять минут? – спросила я его, приоткрыв дверцу.

– А вы кто? – удивился Николай, но тем не менее сел в машину.

Я ответила не сразу, завернула за угол, остановилась и внимательно посмотрела на своего попутчика. Егоров был по-мужски красив, даже похож на какого-то голливудского артиста, фамилию которого я, к сожалению, забыла. Темные волосы, смуглое лицо, светло-карие глаза с зеленоватыми прожилками и мужественный подбородок. Этакий ковбой, герой прерий! Его бы посадить на коня, надеть шляпу и повесить через плечо винчестер…

– Я не понял, вы кто? – повторил свой вопрос Егоров.

– Я? Всего лишь частный детектив.

– Кого ищете? – спросил Николай, не слишком удивившись моему ответу.

– Убийцу.

– Вы полагаете, я был свидетелем убийства? Тогда вы ошибаетесь, ничего такого я не видел. Извините, мне надо идти. – Егоров отвернулся от меня и открыл дверцу.

– Подождите, Николай. Я ищу убийцу Натальи Басмановой.

Егоров уже хотел выйти из машины, но, когда понял, о ком идет речь, резко развернулся ко мне, схватил обеими руками за плечи и прокричал:

– Что? Что ты сказала? Наташку не могли убить! Это неправда! – Николай был или хорошим актером, или действительно не знал, что его любимая женщина мертва.

– К сожалению, это так. Ваша одноклассница Наташа Семерякова, по мужу Басманова, убита. Я занимаюсь частным расследованием.

– Когда это произошло? Как? – Егоров тяжело сглотнул, все еще продолжая трясти меня за плечи.

– Уберите, пожалуйста, свои руки… Спасибо. Это произошло в прошлую субботу около девяти часов вечера.

– Так, значит, Наташу уже похоронили? Почему мне никто ничего не сказал? – На глазах у «ковбоя» заблестели слезы. – Вы знаете, кем она для меня была? Всем! Я был готов ждать всю жизнь, когда она вернется ко мне…

– Наталья три месяца назад вышла замуж, почему вы решили, что она вернется к вам?

– Потому что мы любили друг друга с первого класса. Нет, вам этого не понять, вы ничего не знаете, – повышая голос, сказал Николай. – Может быть, вы меня подозреваете?

– Да, и я хотела бы знать, где вы были в прошлую субботу, – как можно мягче спросила я, внутренне готовясь к бурной реакции на этот вопрос.

– Здесь, на работе, – ответил Егоров после некоторых раздумий.

– А ваша матушка утверждает, что вы были дома и смотрели вместе с ней телевизор. Неувязочка получается.

– Что? Вы были у меня дома?

– Была. – Мой ответ заставил Николая покраснеть.

– Мама не в себе, ей нельзя верить. Мы как-то смотрели с ней телик, но это было месяц назад, в день рождения отца. Мама сломалась, когда его посадили, точнее, после того, как побывала на свидании в зоне. – Я поняла, что Николай хочет выговориться, поэтому не перебивала. – Начальник цеха подговорил папу вывезти с завода алюминий, чтобы сдать в металлолом, а деньги поделить. Короче, машину отца вневедомственная охрана тормознула на выезде, будто кто наводку дал… проверили кузов, нашли под фанерой, на которую накладные были, алюминий без документов… Начальник остался в стороне, а отцу дали пять лет, на зоне он туберкулезом заболел… Пойдемте!

Егоров вдруг потянул меня за руку.

– Куда? – спросила я.

– Посмотрите книгу дежурств, в которой мы расписываемся, когда заступаем на смену. В субботу, если не ошибаюсь, было двадцать пятое?

– Да.

– У меня график: сутки – трое, но я взял дополнительные дежурства, хотел денег подзаработать… Короче, последний месяц работаю через сутки.

– Хорошо. Пойдемте, посмотрим ваш журнал.

Не скрою: я была готова ко всему, даже к тому, что Егоров парит мне мозги для отвода глаз, а по дороге попытается сбежать. Но этого не произошло. Николай привел меня к диспетчеру, полной розовощекой даме лет сорока, поглядывающей на него с явным вожделением, и попросил ее показать журнал. Я с недоверием рассматривала подпись, но придраться было не к чему. На словах диспетчерша тоже подтвердила, что Егоров двадцать пятого июля дежурил и за всю смену никуда не отлучался, только за продуктами в круглосуточный мини-маркет, расположенный напротив, через дорогу.

Алиби вроде бы у Николая было, и в то же время оно казалось мне каким-то подтасованным. Я поговорила с другими работниками АЗС «Скорость-2000». Только у двоих смена приходилась на двадцать пятое число, но оба подтверждали, что Егоров никуда не отлучался. Я смотрела на Николая и понимала, что моя версия рассыпается, как карточный домик.

Мне вдруг вспомнилась двусмысленная подсказка двенадцатигранников: «С одной стороны, никто не делается злодеем без расчета и ожидаемой выгоды. А с другой стороны, не ошибается тот, кто ничего не делает, но только глупец упорствует в ошибке».

Проанализировав разговор с Николаем, я поняла, что лично он ни в чем не винил Наталью, даже, напротив, надеялся, что та бросит Басманова и вернется к нему. Вряд ли он хотел повторить судьбу отца и отправиться в тюрьму, да еще по более серьезной статье. От смерти любимой женщины ему не было никакой выгоды. В общем, копать дальше под Егорова не имело смысла, стоило проверить другого подозреваемого – Леву Казинца, поэтому я поехала в «Тарпластмет».