Текст книги "Тридцать минут под прицелом"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Мой телефонный звонок весьма удивил Веронику, но она сразу же согласилась встретиться и даже пригласила к себе. Нельзя сказать, что она жила в двух шагах от родителей Натальи. Пришлось проехать два квартала на машине, а потом еще поискать на улице Боголюбова дом номер 28-г. Я не сразу обнаружила в тихом дворике этот двухэтажный домишко, спрятавшийся за чередой посаженных очень близко друг к другу пирамидальных тополей. Похоже, Громушкина жила в коммуналке: на косяке двери во вторую квартиру располагались четыре разноцветных звонка. Я прочитала подписи к каждой кнопке и пришла к выводу, что мне надо нажать на самую верхнюю.

– Проходите, – сказала мне высокая худая девушка в мини-юбке и топике. У нее была очень короткая, почти мужская стрижка, которая, впрочем, ничуть не портила ее, а скорее подчеркивала правильные, не лишенные привлекательности черты лица. – Значит, Басманов, говорите, вас нанял? Очень любопытно! Зачем ему это понадобилось, интересно? Рискует…

– То есть как это зачем? Чем рискует? Андрей Георгиевич хочет побыстрее узнать, кто убил его жену и за что. Нормальный ход. Ко мне многие обращаются в подобной ситуации. – Я специально дразнила эмоциональную Веронику, следуя за ней по длинному коридору коммунальной квартиры. Чувствовалось, что у девушки свои соображения по поводу убийства подруги, и мне хотелось их непременно услышать. – Басманов сказал, что вы были самой близкой подругой его жены. Это так?

– Он вам так сказал, правда? Удивительно, что он обо мне вспомнил! – Громушкина распахнула широкую дверь и пропустила меня вперед. – Он ведь меня терпеть не может…

– Почему? – спросила я, оглядываясь на хозяйку и чуть поднимая голову кверху.

Что поделаешь? Вероника была намного выше меня! Она таинственно улыбнулась, но промолчала. В общем-то ответ на этот вопрос и так был известен. Наверняка мой клиент не относил Громушкину, проживающую в коммунальной квартире, к «своему» кругу. Словно прочитав мои мысли, она сказала:

– Басманов слишком высокомерный… Разве вы этого сами не заметили? Надменность так и прет из него. Да вы присаживайтесь!

– Спасибо. – Я опустилась в покрытое потертым плюшевым пледом кресло, а Вероника уселась напротив меня на старенький диван.

– Представляете, ему не нравилось, что я без предупреждения приходила к Наташке. Его бесило то, что мы долго разговаривали с ней по телефону. Он называл это – вечерний треп. В последнее время он ее вообще не отпускал ко мне. Говорил, что здесь гадючник. Слово-то какое подобрал! Однажды Наталья забежала ко мне после работы, мы заболтались, потом она позвонила мужу, попросила приехать за ней. Басманов приехал. – Вероника горько усмехнулась. – Зашел сюда с таким брезгливым видом, а я взяла и сказала ему, что он, сидя в своем кресле, наверное, думал: все тарасовцы уже живут в его новостройках… Короче, он мне ничего не ответил, а взял Наташу за руку и вывел за дверь.

– Да, бывает, что люди не находят общего языка. Вы, Вероника, были с ним не слишком учтивы, Андрей Георгиевич к такому не привык.

– Да, я такая! – с достоинством сказала девушка. – Всегда говорю что думаю. А вы, Татьяна, наверное, готовы лебезить перед Басмановым, раз он платит.

– Почему же сразу лебезить? Конечно, существует определенная этика общения с клиентами, но интересы расследования превыше всего…

– Интересы расследования, – передразнила меня Громушкина. – Хотите знать мое мнение относительно того, кто убил Наташку?

– Хочу, – ответила я.

– Басманов это и сделал, – сказала Вероника, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Да, я думаю, что убийца – он.

Разумеется, столь смелое заявление меня шокировало, но я старалась сохранить невозмутимость и спокойно попросила аргументировать такое предположение. Наверное, Громушкина ожидала от меня более бурной реакции, но поскольку ее не последовало, то она вся как-то сникла и только после продолжительной паузы стала пояснять свою позицию.

– Знаете, Басманов денег на ветер не бросает, проще говоря, он – скупердяй и вдруг раскошелился на услуги частного детектива! Интересно, сколько он вам платит? Правда, сколько?

– Это коммерческая тайна.

– Жаль. – Мой ответ сильно разочаровал девушку. – Наташка как-то купила себе новую сумку, а ему – галстук, чтоб не обидно было, но они все равно поцапались из-за этих незапланированных покупок… Андрюша обвинял Наташку, что она неэкономная, деньги тратит необдуманно. Так вот судите сами: какой ему смысл нанимать частного детектива, тратиться, если расследованием бесплатно занимается милиция? А знаете, что я по этому поводу думаю: Басманов хочет пустить людям пыль в глаза, вроде бы заинтересован в поимке убийцы… Кстати, вы знаете, что у него самого алиби нет?

Разумеется, этого важного обстоятельства я не знала, поэтому вместо ответа неопределенно мотнула головой и спросила:

– А вы-то откуда это знаете?

– Следователь проболтался. Он меня насчет Басманова расспрашивал, ну я его и разговорила… Скажите, Татьяна, а кто дал вам номер моего телефона – Наташины родители или Андрюша? – Имя Басманова Вероника произнесла с оттенком пренебрежения.

– Какое это имеет значение?

– А все-таки?

– Басманов.

– Ну вот видите! – Вероника аж подскочила. – Андрюша знает, что я его недолюбливаю, впрочем, как и он меня, поэтому то обстоятельство, что он нанял вас, должно бы изменить мое мнение о нем. Но как бы не так! Чувствовала я, что на беду Наташка за него замуж вышла, отговаривала ее… А она говорит: это любовь.

Не берусь описать охватившее меня смятение: неужели мой клиент на самом деле убийца? В обвинительных словах Громушкиной вполне могла быть доля истины. Моя богатая детективная практика показывала, что нередко клиенты пытаются водить за нос. К счастью, мне в конечном итоге удавалось вывести их на чистую воду и востребовать дополнительное вознаграждение за моральные издержки. Неужели это такой же случай? Те-то клиенты занимались бизнесом, граничащим с криминалом, а Басманов – ответственный работник областного ведомства!

– Предположим, Басманов убил свою жену, но какой у него был мотив? – спросила я без особого выражения.

– Ревность, – ни секунды не размышляя, ответила Вероника. – Андрюша ревновал Наташку без всякого повода, а уж после того, как подслушал один телефонный звонок, у него вообще появилась идея фикс, будто она собирается наставить ему рога. Удивляюсь, что он ее на вечеринку отпустил одну… А может быть, и не отпускал, а она все равно ушла.

– Что это за телефонный звонок?

– Вскоре после свадьбы Наталье позвонил Колька Егоров, ее первая любовь, поздравил и сказал, что будет ждать, когда она разойдется со своим чиновником, и тогда уж они непременно поженятся. Андрюша подслушал это и закатил скандал. Наташка говорила, что при любом удобном случае супруг попрекал ее прежней связью с Егоровым.

– Из всего сказанного следует, что Басмановы жили плохо, ругались по любому поводу, так?

– В том-то и дело, что не совсем так. У Натальи был такой уживчивый характер! Она мало внимания обращала на все упреки и запреты мужа и, что удивительно, все равно делала что хотела, хотя на словах с Андрюшей и соглашалась. Как вы думаете, Татьяна, к чему мог привести такой брак?

– В худшем случае – к разводу. – Я говорила вполне искренне, так как, проанализировав ситуацию, пришла к выводу, что Громушкина перегибает палку, обвиняя Басманова.

– Я вас не убедила, – разочарованно сказала Вероника. – А вы знаете, что Андрюша бил свою первую жену?

– Нет, не знаю.

– А я вот знаю. У меня нашлась одна общая знакомая с ней, мир, как говорится, тесен. Вам рассказать некоторые подробности, чтобы вы могли составить психологический портрет своего клиента?

– Не надо. – Информация, которую собиралась поведать мне Вероника, была получена ей не из первых уст, поэтому подобно детской игре в «испорченный телефон» могла полностью исказить реальность. – Верю на слово. Похоже, вы хорошо осведомлены о многом, в том числе и о сердечных делах своей подруги.

– Да, это так, а она – о моих.

– А что-нибудь о Леве Казинце вы слышали?

– Этот дурачок Наташке прохода не давал, а она его жалела, говорила, что ей на том свете зачтется эта добродетель.

– А что вы понимаете под словом «жалела»?

– Лично я на ее месте послала бы этого чокнутого подальше и все, а она слушала его бредни. Ничего, конечно, не обещала, но и не отталкивала. Неужели вы всерьез думаете: это Лева Наталью убил? Он глуповат, но не буйный.

– А я включила его в число моих подозреваемых.

– Зря время теряете. Говорю же вам: займитесь лучше Андрюшей. – Это замечание меня просто вывело из себя, но я промолчала и через мгновение с самым непринужденным видом спросила ее:

– Кстати, Вероника, а где вы сами были в момент убийства?

Как интересно было наблюдать за реакцией этой доморощенной сыщицы, считающей, что ей удалось раскрыть убийство по счету «раз»! Зрачки ее глаз расширились, щеки побагровели, а рот напомнил заглавную букву «о».

– О-ля-ля! Вы меня в убийцы, что ли, записали? Между прочим, у меня есть стопроцентное алиби, – быстро справившись со своими эмоциями, сказала Громушкина. – Но, кстати сказать, я не обязана перед вами отчитываться. Примите к сведению, что следователю известно, где я находилась в тот вечер.

– Так он вас об этом тоже спрашивал? – Вопрос в принципе был риторический, но так хотелось насладиться впечатлениями от него. Впрочем, портить взаимоотношения с этой болтушкой в мои планы совсем не входило, поэтому я добавила: – Конечно, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Это я так, для порядка спросила. Уж вам-то не было никакого смысла убивать Наталью, например, чтобы выйти замуж за Басманова. Вы же его не любите и он вас, так?

– Терпеть друг друга не можем, – процедила сквозь зубы Громушкина.

– Тогда давайте вернемся к Николаю Егорову.

– Вы что же считаете: это его рук дело? Нет, Колька не мог пойти на такое, – все еще продолжая на меня дуться, сказала Вероника.

– Никто не знает, что на уме у человека, чувства которого уязвлены. Если он – первая любовь Натальи, то почему у них ничего не получилось?

– Они какое-то время жили вместе, не расписываясь, но возникли материальные трудности, и все разладилось… Колька остался без работы, а жить за Наташкин счет не хотел. Когда же он нашел работу, то Семерякова уже с Андрюшей познакомилась.

– Интересно, каким образом? – спросила я и совершила величайшую глупость.

Вероника почувствовала, что я впервые проявила к ее словам нескрываемый интерес, и решила помучить меня.

– Это не имеет никакого отношения к делу, – сказала она, лукаво прищурив глазки.

– Действительно, не имеет. Пожалуй, я пойду, – сказала я усталым голосом.

Такой поворот событий Веронику тоже не устраивал, похоже, ей хотелось еще поиграть в детектива. Тактический прием сработал, Громушкина меня задержала, и в конце концов я узнала все, что хотела. Обстоятельства знакомства Натальи и Андрея Георгиевича на самом деле не имели никакого отношения к расследованию.

Оказалось, что служебный автомобиль Басманова обрызгал стоящую на тротуаре Наталью, и она пригрозила вслед ему рукой. «Нексия» дала задний ход, и чиновник, сраженный красотой обиженной девушки, извинился за своего водителя и предложил подвезти ее.

– Начиналось все, как в сказке, только эта сказка оказалась с очень печальным концом! – подытожила Громушкина. – Как знать, если бы Наташка вышла замуж не за принца, а за нищего, то, возможно, жила бы с ним долго и счастливо…

– А нищий – это Егоров?

– Да, Колька, наш одноклассник, – подтвердила Вероника и рассказала историю первой любви Егорова и Семеряковой.

Несмотря на симпатии Громушкиной, Николай вызывал у меня подозрения, потому что он так и не смирился с замужеством Натальи. Неизвестно где раздобыв номера ее нового домашнего и сотового телефонов, Егоров постоянно звонил, не обращая внимания на запреты, караулил Наталью около «Тарпластмета», а вот на похороны не пришел. Короче, проверить его не мешало. А Басманова?

Да, подруга убиенной смогла бросить тень сомнения на моего клиента. А почему я, собственно, должна пренебрегать показаниями Громушкиной? Уж не такие они и абсурдные, в них есть своя логика. Преступникам свойственно запутывать следы. Может быть, это как раз такой случай? В общем, после разговора с Вероникой у меня появилось еще два подозреваемых: Егоров и Басманов.

Я ехала домой и думала о том, что неплохо поработала сегодня. С другой стороны, мне скорее хотелось задать Андрею Георгиевичу несколько изобличающих вопросов, нежели отчитываться перед ним о проделанной работе. Только, прежде чем уличать Басманова в убийстве, надо иметь в руках конкретные факты, а не предположения. Даже отсутствие алиби – информация непроверенная, поэтому оперировать ею я не могла.

«Вероятно, придется рассказать Андрею Георгиевичу о двух других подозреваемых, но я обещала отцу Натальи, что не буду понапрасну порочить ее честное имя». Только теперь я поняла, что это обещание было опрометчивым, сделанным под впечатлением, а частный детектив должен быть бесстрастным. К людям моей профессии вполне можно отнести слова Железного Феликса о чекистах: нам тоже надо иметь холодную голову, чистые руки, а что касается горячего сердца, то это уже по обстоятельствам.

Глава 5

Вернувшись домой, я, разумеется, не стала сразу же звонить своему клиенту. Обсуждать столь конфиденциальный вопрос, как ход частного расследования, по телефону, на мой взгляд, неприемлемо. Своего домашнего адреса Басманов мне так и не назвал, но я выведала его у болтливой Вероники. Заместитель начальника областного Управления капитального строительства проживал не в душном и пыльном центре города, а в экологически чистом коттеджном поселке Ново-Юбилейном. Признаюсь, что хотела нагрянуть к нему неожиданно, но быстро отказалась от этой затеи. Не стоило пороть горячку.

Переступив порог своей квартиры, я сразу же бросилась… нет, не варить кофе, хотя мне его очень хотелось, а разыскивать двенадцатигранные гадальные кости. Обычно всегда таскаю их с собой, потому что не знаешь, когда может понадобиться «магическая» помощь, но недавно они куда-то затерялись.

Мне не хотелось верить, что я потеряла свои двенадцатигранники. Это было бы для меня сродни потере хорошего друга, который всегда даст дельный совет.

Битый час я искала кости, но так и не нашла их. Желудок настойчиво просил чего-нибудь съестного, поэтому я решила для начала приготовить ужин и, конечно же, сварить кофе. Каково же было мое удивление, когда в подвесном шкафчике за новой пачкой «Арабики» я обнаружила то, что искала! И сразу вспомнила, каким образом двенадцатигранники туда попали: два дня назад я разгружала сумку с продуктами, в которой лежали и мои «помощники», раздался телефонный звонок, и я машинально все убрала в шкаф.

Пропажа нашлась, и я тут же решила разузнать: причастен ли кто-то из трех подозреваемых к убийству в гараже.

Мысленно сосредоточившись на своем вопросе, я бросила на стол магические кости, но одна из них, наткнувшись на кофейную чашку, остановилась не на грани, а на ребре. Вот так задачка! Неужели гадание не удалось, и надо перебрасывать двенадцатигранник?

На всякий случай я решила узнать, какие ответы получились бы, если одна косточка все-таки упала бы на одну из двух спорных граней – на семерку или восьмерку. В первом случае получалось сочетание чисел: «30+16+7», что означает: «Никто не делается злодеем без расчета и ожидаемой выгоды». Во втором случае трактовка имела совершенно иной смысл: «Не ошибается тот, кто ничего не делает, но только глупец упорствует в ошибке».

«А если ситуация такая сложная, что ее нельзя прокомментировать однозначно? – Немного подумав, я пришла к выводу, что формулировки дополняют друг друга. – Первая означает, что убийцу надо искать среди тех, кому смерть Натальи была выгодна. Значит, убийство было спланированным. А если принять во внимание вторую трактовку, то оказывается, что убийца совершил какой-то просчет или убийство не принесло ожидаемой выгоды. Стоп! Дальше речь шла о глупце. Неужели это прямое указание на Леву Казинца? Он со своей больной психикой мог придумать миллион причин для кровавого преступления, и, естественно, его расчет в конечном итоге оказался ошибкой. Так, а могут ли предсказания относиться к двум другим подозреваемым? Первое теоретически может, а второе – „30+16+8“ скорее касается лично меня. Надо проверить каждого, но не слишком упорствовать. Если доказательства вины не будут лежать на поверхности, то, наверное, не стоит копать глубже».

Отложив в сторону двенадцатигранники, я принялась варить кофе. Звонить Басманову, не испив чашку этого ароматного тонизирующего напитка, означало заранее загубить разговор. Андрей Георгиевич был весьма непредсказуемым человеком, поэтому к разговору с ним надо было морально подготовиться. Самые лучшие идеи приходили в мою голову, когда я вдыхала густой аромат свежесваренной «Арабики» и чувствовала на языке его неповторимую горчинку.

Мое удовольствие прервал телефонный звонок. Я сделала еще один глоток и нажала на кнопку радиотелефона.

– Здравствуйте! Это – частный детектив Татьяна Иванова? – спросил неторопливый, но уверенный в себе мужской голос.

– Да, это я.

– Нам известно, каким расследованием вы сейчас занимаетесь…

– Кому это вам? Представьтесь, пожалуйста.

– Совсем неважно, как меня зовут и кого я представляю. Я ведь могу назвать любое имя… Главное заключается в том, что мы не хотим, чтобы вы понапрасну морочили себе голову: ваш клиент и есть убийца. Решайте сами, как с ним поступить. Нам известно, что вы, Татьяна, очень принципиальны и не пойдете на сделку со своей совестью. Уверены, ваше решение будет мудрым. До свидания.

– Погодите, а… – В трубе послышались гудки.

Я тут же пошла в комнату, чтобы посмотреть на определителе номер звонившего. Впрочем, на это не стоило надеяться, анонимные звонки, как правило, делаются с уличного автомата. Сообщение «доброжелателя» не могло меня не заинтриговать. Кто-то мог быть заинтересованным в том, чтобы пустить меня по ложному следу, а может быть, он на самом деле располагал доказательствами вины Басманова, но боялся себя назвать.

О том, что Андрей Георгиевич нанял меня, знали уже многие: пухленькая секретарша Управления капитального строительства, персонал «Тарпластмета», родители Натальи и ее подруга, Вероника Громушкина. Кроме того, каждый из них мог рассказать обо мне кому-то еще. Вернувшись на кухню, я без удовольствия допила остывший кофе и уставилась в пустую чашку, но гадать на кофейной гуще не стала, просто не умела.

Я не нашла ничего лучшего, как позвонить Басманову, чтобы сразить его информацией о нем самом, а уже дальше по его голосу определить дальнейшую тактику поведения. Но поговорить с клиентом сразу не удалось, он не ответил. В общем, пришлось общаться с его автоответчиком. Замешкавшись на пару секунд, я взяла себя в руки и сказала, отступив от первоначального замысла:

– Это Татьяна Иванова. Думаю, что отчитываться о проделанной работе по телефону – не самая хорошая идея. Андрей Георгиевич, назначьте, пожалуйста, время для встречи!

– А вам уже есть что сказать? – тут же вступил в разговор Басманов. Оказывается, он был дома.

– Да, у меня уже есть версии…

– Меня интересует имя человека, почему он это сделал и, разумеется, доказательства. Вы уже готовы мне их предоставить?

«Надо же, какой скорый! Полдня всего прошло, а он уже хочет, чтобы преступление было раскрыто. Да, не завидую я его подчиненным».

– Нет, так далеко мое расследование не зашло, – смеясь, сказала я, – но вы просили ежедневно отчитываться…

– Разве? У меня нет времени на пустые разглагольствования.

– Почему же пустые? – спросила я, теряясь в догадках относительно того, чем может быть занят вдовец в этот поздний час. – Мне надо задать вам несколько конфиденциальных вопросов…

– Я сказал вам все, что мог. Работайте!

– Не все, вы умолчали о том, что у вас нет алиби. – Я не смогла удержаться от того, чтобы не уколоть заносчивого чиновника.

Моя осведомленность произвела нужное впечатление на Басманова: он закашлялся. Пришлось брать инициативу в свои руки:

– Я настаиваю на встрече и желательно в нерабочее время, иначе вы опять будете то и дело поглядывать на часы и искать предлог, чтобы меня выпроводить.

– Гм, признаю, сегодня было не самое удачное время для встречи, но я тут совершенно ни при чем. Я попросил секретаршу найти мне хорошего частного детектива и договориться с ним о встрече. Она и пригласила вас в офис, к тому же за полчаса до очень важного совещания, – оправдывался Басманов. – Нам действительно надо встретиться. Только завтра у меня весь день расписан до глубокого вечера, а сегодня уже поздно…

– Всего-то девять вечера. Детское время! Я могла бы к вам сейчас приехать.

– Нет! – вскричал Андрей Георгиевич. – Нет, лучше давайте встретимся в городе. Уговорили, я могу прямо сейчас сесть в машину и минут через пятнадцать уже буду в центре.

– Хорошо, – сразу же согласилась я.

«Очень непоследовательно ведет себя Андрюша, словно чего-то или кого-то боится. Неужели разоблачения? Не отвечал, пока не узнал, что это я. Впрочем, и со мной-то не очень хотел разговаривать, пока я не ошарашила его своей осведомленностью. А главное – боялся пригласить меня домой. А вдруг второй брак показался Басманову ошибкой и он решил избавиться от Натальи? Конечно, развестись проще, тем более детей нет. Но, может, существуют какие-то обстоятельства, о которых я пока не знаю, – надо признаться, что интрига нарастала. Ладно, послушаю, что скажет Андрей Георгиевич. Я не буду стесняться задавать ему вопросы, несмотря на то, что он мне платит. Не люблю, когда меня используют».