Текст книги "Тайна раскроется в полночь"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Марина Серова

Тайна раскроется в полночь

Глава 1

Это дело с несколько жутковатым мистическим «отливом» дало знать о себе примерно за неделю, когда я благополучно завершала другое – дело о брачных объявлениях, о котором расскажу как-нибудь в другой раз.

В тот день я совершенно случайно встретила Митю Царькова – своего давнего приятеля времен студенчества, который давно благополучно живет и трудится в Германии. Разумеется, мы оба дико обрадовались встрече, наобнимались-навизжались и даже пару часов посидели в ближайшем кафе, бурно обмениваясь воспоминаниями о нашей сумасшедшей юности и последними новостями.

Стоял октябрь с его бесконечными серыми дождями, срывающими листву с деревьев и выстилающими этим золотым ковром мокрые мостовые города. Поздно светало, рано темнело – обычная осень с ее классическим настроением, движущимся в сторону тоски зеленой, и все сокращающимся световым днем, отчего порою отчаянно хотелось закрыть глаза на всю серость мира и, как медведь, отправиться в свою берлогу спать – до яркой и счастливой весны…

Мы с Митей выпустили весь бурный фейерверк своих впечатлений и эмоций, выпили каждый по пять чашечек ароматнейшего кофе, и уже под церемонию прощания (объятия, поцелуи, наилучшие пожелания, обмен номерами сотовых и электронными адресами) Митя вдруг взглянул на меня с легким интересным прищуром и заметил как бы между прочим:

– Дорогая моя, надеюсь, ты в курсе, что являешься практически полной копией знаменитой Софьи Златогорской: те же белокурые локоны, голубые, чуть удлиненные к вискам (русалочьи!) глаза…

– Спасибо за комплимент, дорогой Митюня, насчет русалочьих глаз – очень красиво, но вот кто такая ваша «знаменитая» Софья Златогорская я, говоря по-нашему, по-колхозному, понятия не имею.

Митя только расхохотался.

– Ну, разумеется, ты ведь у нас стопроцентный реалист и прагматик. А между тем обозначенная Софья Златогорская – основательница Всемирного теософского общества, адепт белой магии, автор целого ряда книг… В Германии последнее время многие буквально с ума по ней сходят, книги – нарасхват. И, знаешь ли, всю свою юность оная дама провела в нашем славном городе Тарасове, где ее дед был губернатором. Так что от всей души тебе советую: хорошенько поройся в своем гинекологическом древе – вдруг вы родня!

Разумеется, я тут же погрозила ему пальчиком (хорошая шутка – «перепутать» генеалогическое древо с гинекологическим), выслушала его ответный жизнерадостный гогот и пообещала непременно посоветоваться по данному вопросу… с гинекологом. На том мы и расстались.

И вот прошла неделя. В тот день я, успешно завершив очередное дело, на пару с клиентом подводила итог, так сказать, сводя кредит с дебетом, в ресторане «Каир». Клиент был на редкость жаден и расчетлив до мелочности, яростно отстаивал в буквальном смысле каждую свою трудовую копеечку, при всем при том благополучно проводя свои трудовые будни в золотых стенах центрального офиса Газпрома.

Выслушивая все его аргументы и цифры, которые он зачитывал мне из специального блокнота в солиднейшем переплете из крокодиловой кожи, скрупулезно перечисляя все мои траты по ходу дела, словно он лично следил за каждым моим шагом, я отчаянно сдерживала зевоту и, в свою очередь, мысленно подсчитывала стоимость нашего ужина с вином, потому как можно было заранее быть уверенной на все сто процентов, что когда официант деликатно положит на столик кожаную папочку с чеком, этот жадина непременно предложит каждому платить за себя.

Итак, наше не слишком веселое застолье наконец-то подошло к концу. Мы договорились об общей сумме оплаты моих трудов и расстались почти что друзьями, не считая того, что я только и мечтала поскорее проститься с этим газпромщиком и никогда больше не встречать его, образно говоря, на перекрестках моей судьбы.

Я чуть задержалась за нашим столиком, чтобы дать клиенту возможность покинуть ресторан первым. Вот тут, когда я уже со вздохом облегчения готова была подняться и проследовать на выход, ко мне внезапно и подошел тот мужчина, пока что совершенно безымянный, с несчастными светлыми глазами, постоянно меняющими свой цвет от голубого до серебристо-серого.

– Извините, – произнес он приятным негромким голосом, – ведь вы Татьяна Иванова, не так ли?

Кстати сказать, меня действительно зовут Татьяна Иванова, я – частный детектив из славного города Тарасова с весьма неплохой репутацией, что в самом буквальном смысле не дает мне времени и на минимальный отдых. Именно об этом я и подумала, как только этот светлоглазый мужчина завел свою милую приветственную речь. «Сейчас предложит мне очередное дело», – вяло предсказала самой себе я, мечтая лишь об одном: поскорее вернуться домой да залечь спать, если и не на всю грядущую зиму, то, по крайней мере, до завтра.

– Вы – частный детектив, и мне приходилось слышать о том, что многие уголовные дела в городе блестяще раскрываются нашей полицией по вашей прямой наводке, – продолжал мужчина.

Черт, а он знал, как заставить меня проявить к его речи хотя бы минимальный интерес, хоть на мгновение пошире раскрыв глазки!

В ответ на эту его тираду я улыбнулась более тепло, и он продолжил, все больше воодушевляясь:

– Позвольте мне пригласить вас к нашем столику и познакомить вас с моей супругой Ольгой. Дело в том, что как только она вас здесь увидела… боже мой, это все сложно объяснить, но отныне вы для нее – Учитель, я имею в виду, в духовном плане. Наверное, тут следует сразу же ввести вас в курс дела. Ольга увлечена всей этой эзотерикой, Древним Египтом и прочим в том же духе. А мне это только на руку, потому что я уже пару дней никак не выкрою время, чтобы найти ваши координаты, встретиться и уговорить заняться нашим делом.

Да уж, у этого человека был истинный талант вполне лаконично и емко передавать солидный объем информации.

Факт номер один: он вовсе не влюбился в меня, завидев скучающей за столиком с толстопузым мужичком, наоборот – меня заметила его супруга. Что ж, одной проблемой меньше – значит, этот светлоглазый блондин не будет волочиться за мной, пытаясь совратить, как многие из прошлых моих клиентов, словно постельные утехи входят в комплекс моих дедуктивных услуг.

Факт номер два: его жена, видимо, слегка помешана на всех этих восточных учениях в духе «харе, Рама, харе, Кришна», судя по тому, как муж скромно обозначил, что я для нее «Учитель в духовном плане».

Факт номер три: в этой славной семейке назревает некое уголовное дело, раз парень давно собирался обратиться ко мне за помощью.

И факт номер четыре: мужчина должен быть, мягко говоря, не беден, судя по тому, что «никак не мог выкроить время» на нашу встречу (весь в работе, а кто нынче будет вкалывать за копейки?), а также по месту сегодняшнего ужина с супругой – ресторан «Каир», скажем так, не из самых дешевых в Тарасове.

Итак, сложив все это в своей сонной головушке, я постаралась встряхнуться, проснуться и улыбнуться потенциальному клиенту, в лучшую сторону отличавшемуся от своего предшественника. В нашем деле главное – работать, дабы не потерять свой имидж и квалификацию, и при всем при том хорошо зарабатывать. Как говорится, денег должно быть столько, чтобы о них можно было не думать.

Сами понимаете: в итоге подобных рассуждений я очень мило улыбнулась и кивнула в ответ на приглашение мужчины занять место за их столиком. Тут, кстати, он наконец и представился, предварительно хлопнув себя по лбу:

– Ах, прошу прощения, вас-то я знал заочно, а вот сам забыл представиться: Герман Кооп, можно без отчества, нам ведь с вами далеко до пенсии.

Разумеется, с этим я не могла не согласиться, еще раз кивнула с любезнейшей улыбкой и прошла вслед за Германом к его столику.

Что ж, его супруга была вполне милой и симпатичной, но вот пытаясь определить ее возраст, можно было запросто растеряться. Встречались ли вам люди одержимые или, говоря проще, круто повернутые на какой-нибудь идее фикс? У таких всегда в лице есть нечто, что накрест перечеркивает возраст – им с одинаковым успехом можно дать как двадцать, так и пятьдесят годков.

Именно к таким относилась и супруга Германа: узкое, чрезвычайно худое, если не сказать изможденное, лицо, бездонные черные пропасти глаз, бледный рот… При виде меня она судорожно сжала рукой салфетку, так что у меня мелькнула мысль, что через пару секунд от салфетки ничего не останется – она попросту сгорит в ее худой нервной руке, как в адской печи.

– Позвольте представить вам мою супругу: Ольга Кооп… Дорогая, познакомься с нашей гостьей, о которой, если помнишь, я тебе уже говорил: Татьяна Иванова, частный…

– Софья! – неожиданно перебила его супруга, явно пропустившая мимо ушей всю приветственную тираду; она буквально пожирала меня своими безумными глазами. – Наконец-то мы встретились.

В этот момент мы с Германом оба ощутили неловкость и замешательство. Герман – потому как его Ольга чересчур уж сразу кинулась в бой, по-своему, знакомясь со своим Учителем, я – потому как терпеть ненавижу всякие такие вот личности не от мира сего, что живут в собственном мире, плюя на законы и условности нашего, банального общечеловеческого. Как бы то ни было, а уж дел с подобными персонами я предпочитаю даже не начинать.

Вот почему, как только прозвучала эта торжественная фраза о встрече с некоей Софьей, к коей Татьяна Иванова не имела ни малейшего отношения, я тут же резко развернулась к Герману.

– Извиняюсь, уважаемый, но я не работаю… э-э-э… с мистиками. Это мой принцип. А потому…

Я снова не успела договорить. Эта повернутая Ольга вскочила и решительно ухватила меня за рукав:

– Софья, не уходи, я так долго тебя ждала, умоляю!

Это уже было выше моих сил и терпения. Только чисто внешне я – хрупкая изящная блондинка (сама себя не похвалишь – от других не дождешься), сил у меня достаточно. Потому я осторожно, но сильно взяла худую Ольгину руку двумя пальцами и, легко «отклеив» от своего локоточка, насильственно-ласково уложила назад, на столик. После этого я лишь выразительно взглянула на покрасневшего Германа, потерявшего дар речи после выходки женушки, и без лишних слов и восклицаний энергично направилась на выход.

Что ни говори, а в тот октябрьский сырой вечер общением с нестандартно жадными и нестандартно экзальтированными личностями Тарасова я была, что называется, сыта по самое горло.

(обратно)

Глава 2

Как вы и сами понимаете, на этом мое общение с семейством Кооп не завершилось. Но – все по порядку.

В тот же самый вечер, вернувшись домой, я окончательно пришла к выводу, что имею полное право на стопроцентный отдых. Для начала, нацепив наушники, я поблаженствовала в ванне с ароматическими добавками и морской солью, слушая дивную музыку, не думая ни о чем. После этого я вышла, завернувшись в махровую простыню, на кухню, заварила себе чай пуэр и с чашкой ароматного напитка вернулась в гостиную и устроилась на диване перед вполголоса бубнящим телевизором. На этом мое короткое блаженство и завершилось.

Раздался резкий телефонный звонок, невольно заставивший меня вздрогнуть. Я взглянула – на экране высветился неизвестный мне номер. Я вздохнула, с сожалением посмотрела на чашку чая в своих руках и, поставив ее на журнальный столик, взяла трубку:

– Да, слушаю.

– Добрый вечер еще раз, Татьяна. Прошу вас, не бросайте трубку!

Вот еще! Признаться, приятного мало, когда меня принимают за нервную дамочку, бросающую трубку, едва заслышав не слишком приятный голос. Я – частный детектив и привыкла держать себя в руках. Потому мой голос звучал сухо:

– Извините, а почему я должна бросать трубку? Лучше представьтесь и сообщите цель вашего звонка.

Человек на том конце провода с явным облегчением перевел дух.

– Ну, конечно, вы правы, а я должен просить у вас прощения – и за то, что сразу не представился, и за сегодняшний неприятный инцидент в «Каире», произошедший по моей вине из-за Ольги…

Все понятно – эта реплика заменяла необходимость представиться.

– Ясно. Вы – Герман Кооп, можете не представляться. Лучше сразу переходите к делу – так что же вы хотели сообщить мне в вышеупомянутом ресторане?

– Я хотел просить вас расследовать два случая, когда, по моему глубокому убеждению, были совершены покушения на жизнь моей жены Ольги. Все это произошло за последние три недели.

Отлично! Как говорится, краткость – сестра таланта: Герман Кооп все объяснил буквально в двух словах.

– Понятно. Я, в свою очередь, перед вами извиняюсь, но сегодня я совершенно разбита и лишена каких-либо сил. Давайте встретимся завтра в любом месте на ваш выбор, где вы могли бы спокойно изложить мне все обстоятельства дела и ответить на все вопросы. Единственное мое требование: чтобы при нашем первом разговоре вашей милой супруги и близко не было. Предупреждаю сразу – органически не переношу всевозможных самопальных ведьм, адептов магии и иже с ними. Без обид.

– Я вас понимаю, – торопливо ответил Герман, – и всецело разделяю вашу позицию. Но что поделать! Ольга, несмотря на то, что ей двадцать пять лет, до сих пор так и осталась ребенком, и я чувствую свою ответственность за ее судьбу. При всем при том хотел бы заметить, что в ней нет ни капли зла: она кормит всех окрестных бездомных собак и кошек, а на ее собственную жизнь за последний месяц было реально совершено два покушения. Но Ольга, она… Она полагает, что просто идет по стезе своего Учителя – Софьи Златогорской, на которую вы, кстати, действительно очень сильно похожи, поверьте мне на слово…

Только при произнесении этой последней фразы про нашу с Софи схожесть я и вспомнила свой не столь давний разговор с Митей и, в частности, его аналогичное заявление о том, что я удивительно похожа на эту самую Златогорскую.

– Хорошо, Герман, похожа так похожа. Говорите, где и во сколько мы с вами завтра встретимся.

Вот тут он повел себя наилучшим образом, отозвавшись быстро, четко и ясно, без лишних слов и предисловий:

– Если вам это удобно, то предлагаю встретиться ровно в час дня на набережной, у памятника святому Валентину.

– Меня все устраивает, – я даже кивнула, представив себе этот памятник, у которого назначали свидания влюбленные города. – Итак, завтра, в час дня, у памятника на набережной. До встречи!

Теперь я могла спокойно выпить свой слегка остывший пуэр и тут же, открыв у себя на коленях ноутбук, набрать в строке поиска это самое, приклеившееся ко мне столь неожиданно и решительно, имя – Софья Златогорская. Не люблю, взявшись за новое дело, чего-то не знать. А тут, судя по всему, слишком многое было завязано именно на этой парочке: Софья – Ольга.

Интернет, как всегда, дал мне море возможностей изучить жизнь этой дамы со всех сторон. Златогорская оказалась на редкость замечательной особой. Поскольку ее мать умерла практически сразу после рождения Софьи, девочка с самых ранних лет воспитывалась бабушкой – женой нашего, тарасовского губернатора, свободно читавшей и изъяснявшейся на шести языках, виртуозно игравшей на флейте, состоявшей в переписке с ведущими философами Европы и писавшей исторические труды.

Малышка Софи, кроме того, что была очень умна и легко усваивала все науки, с самого раннего детства отличалась от остальных своих сверстников и в другом плане: ей постоянно слышались некие голоса, она видела все болячки первого встречного, словно была не человеком, а настоящим рентген-аппаратом, а также неоднократно предсказывала грядущие события, как-то: смуты в городе, неурожаи и стихийные бедствия, болезнь и смерть порою совсем незнакомых людей.

Больше всего она обожала лето, потому как тогда все семейство губернатора перебиралось на свою дачу на берегу Волги, в большой старинный дом с громадным подвалом, где, по преданиям, в давние смутные времена пытали и казнили бунтовщиков из крестьян. Именно здесь, в извилистых лабиринтах этого гигантского подвала, Софи «обжила» для себя просторное помещение, которое назвала Залом Свободы, потому как именно в нем успешно пряталась от людей, когда не желала ни с кем общаться.

Когда Златогорская стала взрослой девушкой, ей начал являться в видениях некий таинственный индивид с головой ибиса, представлявшийся не иначе как Гермес Трисмегист. Отныне именно он направлял ее дальнейший путь. Отсюда-то и пошла деятельность знаменитой Златогорской: ее поездка в Каир, встречи с местными эзотериками, посвящение; затем она отправилась в Лондон, где и прошел остаток ее короткой, но яркой жизни. В Лондоне она основала эзотерическое общество под названием «Амон-Ра», написала и издала массу своих трудов, которые и принесли ей настоящую славу, а завершив последний труд, мирно скончалась во сне в возрасте тридцати трех лет.

Надо ли говорить, что с особым интересом я рассматривала фотопортреты Златогорской, в конце концов придя к выводу, что у нас с ней действительно много общего – светлые, удлиненные к вискам глаза, вьющиеся русые волосы, стройная фигура…

Разумеется, все это перечисление вызвало у меня удовлетворенную улыбку (хороша я, хороша!) и снисходительное прощение в адрес Ольги Кооп – что ж, девушку можно понять: грех не увлечься такой яркой личностью, да с моей внешностью! Меня особенно задел некий штрих: Софья Златогорская, красавица и умница, за все тридцать три года своей жизни ни разу не была замужем, хотя в те времена женщины практически не жили поодиночке, разве что если были очень уж богаты. А наша славная София была не из слишком богатой семьи, да к тому же, покинув отчий дом, сама добывала себе средства к существованию публикацией мистических рассказов, а позже – своих эзотерических трудов. То бишь и в этом плане мы с ней – как родные: я тоже никогда в жизни не зависела от сильного пола в материальном плане.

Кроме всего прочего, лично меня среди других интересных особенностей Златогорской особенно заинтересовало ее увлечение Таро: по отзывам многочисленных и вполне уважаемых современников, Софья виртуозно «читала» расклады карт, со стопроцентной точностью предсказывая дальнейшее развитие событий – будь то в судьбе отдельного лица или в истории города, а то и целой страны.

Конечно, и эта деталь нас также очень роднила: я, начиная каждое новое дело, непременно бросаю кости, а Софья делала расклад для себя лично, прежде чем принять какое-либо важное решение или отправиться в поездку. Стало быть, и здесь мы с ней были как две капли воды.

Завершая тот день, я достала мешочек с костями, чтобы по давней своей традиции узнать, что скажут мне эти самые кости по поводу предстоящего дела. Выпали цифры семерка, восьмерка и четверка, а соответственно ответ на мой запрос звучал примерно так: верь и надейся, будь терпелива – все зависит от твоей способности вовремя проявить себя.

Да уж, что ни говори, а это мистическое дело начиналось с самого мистического совета, от которого веяло холодком опасности. Кто-то другой, может, и отказался бы подобру-поздорову от этого подозрительного дельца. Другой – но не я. В конце концов, при всем явном внешнем сходстве с Софьей Златогорской мне предоставлялась блестящая возможность доказать, что, создавая меня, Бог-батюшка тоже не отдыхал мозгами и я, Татьяна Иванова, частный детектив города Тарасова, ничуть не хуже знаменитой адептши.

Я аккуратно убрала кости назад в мешочек и отправилась спать.

Глава 3

Сразу отмечу: в ту ночь мне ничего не снилось, абсолютно ничего! Это я к тому, что спустя несколько часов Ольга Кооп вцепилась в меня, требуя ответить, слыхала ли я во сне ее воззвания! Она лично была убеждена, что я чисто из вредности это скрываю, а на самом деле все прекрасно слышала. Во-первых, потому что я – ментальное продолжение Златогорской, ее второе «я» на Земле, во-вторых, потому что она лично всю ночь отправляла мне мощнейшие сигналы, а в-третьих, потому что я сама явилась в их дом.

Но все это было позже. Утро было таким же, как всякое другое утро позднего октября. Я проснулась от звука дождя: он монотонно бил по стеклам окон и по подоконникам, ненавязчиво и мягко будил меня, давая понять, что новый день уже начался. На самом деле об этом было не так просто догадаться: за окном царила еще и не думавшая рассеиваться тьма, которую нарушали лишь тусклые пятна фонарей вдоль улиц да свет многочисленных окон там и тут в домах напротив.

Я посмотрела – часы на тумбочке показывали шесть сорок. Я ощущала себя вполне выспавшейся и полной сил, а потому поднялась и, набросив на плечи халатик, отправилась в ванную принимать утренний бодрящий душ.

После душа, полностью повторяя свой ежедневный сценарий, я начала колдовать над кофе на кухне, а заодно сунула в микроволновку булочки с маком – чуток подогреть, потому как, сами понимаете, в такие вот сырые осенние дни каждый из нас особо ценит все горяченькое да согревающее.

Столь подробное описание моего утра также не случайно – я опять-таки хочу лишний раз подчеркнуть, что начиналось это мистическое дело самым банальным образом, несмотря на то, что Ольга Кооп с первых шагов моего расследования пыталась упорно доказать обратное.

Надо быть практиками, господа! Единственным, что хоть как-то увязывалось с мистикой в тот день, была моя мысль во время завтрака – я просто вспомнила высказывание одной своей старой (и безобразно толстой) знакомой, которая как-то заметила, злобно поглядывая на мою талию, что «жрать все подряд и оставаться при этом стройными могут только ведьмы», а я тут же ответила ей в том же духе: «Да, я ведьма и горжусь этим». Вот и все – больше ничего ведьмовского или мистического в тот день и близко не было.

Я уже говорила, что буквально накануне полностью рассчиталась со своим предыдущим клиентом. А за завершением дела у меня, как правило, всегда следует генеральная уборка в доме и стирка – во время следствия времени на это не хватает.

Времени до встречи с Германом Коопом оставалось достаточно, а потому я, подвязав волосы платочком, зарядила бельем стиральную машину, а сама взяла в руки пылесос и принялась от души наводить блеск-красоту во всей своей милой и уютной квартире.

Я вытягивала пыль из щелей и с поверхностей, а заодно избавлялась от лишнего в памяти и голове, постепенно и неторопливо настраиваясь на новое дело. Новое дело – новые люди, их жизнь и привычки, в клубок переплетающиеся судьбы. Вот почему так важно с первых же шагов найти контакт с клиентом и его окружением. Между тем в данном конкретном случае меня с самого начала едва не вывела из себя жена этого клиента – жертва, в чьих интересах я и должна действовать…

В сущности, и что же меня так раздражало в этой Ольге Кооп? Я сама, лишь мельком ознакомившись только с основными вехами судьбы Софьи Златогорской, отдавала себе отчет, что это была действительно неординарная, во многом фантастическая личность. А данные Интернета и моего приятеля Мити таковы, что и сегодня, спустя столетия, по всему миру множество вполне здравомыслящих людей почитают себя ее поклонниками и последователями.

Во всем есть свой резон. Кто-то увлечен физикой, кто-то – эзотерикой, а если смотреть в общем и целом, то вполне возможно, что и та и другая науки говорят примерно одно и то же, просто на разных языках. И потом, я ведь и сама не начну новое дело, не бросив кости для предсказания. Что это – суеверие? Или просто вера в высшие силы, посылающие мне свои мудрые ответы на самые простые, если не сказать банальные, вопросы?

Я выключила пылесос и осмотрелась – шик, блеск, красота! Мой милый дом, моя надежная крепость! Если выражаться фигурально, то мой дом – это в какой-то мере я сама, мы – одно целое. Чтобы лучше понять, представьте себе улитку: свой дом она несет на своих собственных плечах, то прячась вовнутрь и мирно засыпая, то выглядывая наружу и продолжая свой путь. Разумеется, я не могу таскать повсюду за собой свою двухкомнатную квартиру в центре Тарасова, но ощущение дома всегда со мной, оно дает мне силы и энергию, поддерживая и при необходимости защищая.

Вот так в ходе неторопливого рассуждения я пришла в принципе к затертому и сто раз до меня сделанному другими выводу: все мы грешны, кто более, кто менее, а потому надо относиться друг к другу с долей снисхождения.

Сами понимаете, к встрече с клиентом я была вполне готова, а потому, приняв согревающе-ободряющую порцию кофе, который всегда немного ароматнее и чудеснее именно в такие вот серые и мрачноватые утренние часы поздней осени, я по-быстрому сделала макияж, надела теплые брючки и свитерок без затей (и то, и другое – благородного цвета индиго), сапожки, удобный анорак, спустилась к своей «девятке» и вырулила из двора. Мой курс был прост: набережная, памятник святому Валентину, по соседству с которым как раз находилась удобная парковка.

В любой другой день я бы отправилась к месту встречи пешком, чтобы заодно проветриться, но холодный нескончаемый дождь за окном совершенно не вдохновлял на романтические прогулки, а потому я с удовольствием рулила, включив вполсилы радио, где пела Селин Дион. Мелодия песни удивительно совпадала с этой дождливой меланхоличной погодой.

Приближаясь к набережной, глядя, как трудяги-«дворники» на ветровом стекле безостановочно работают, не успевая очищать его от дождевых капель, я подумала, что если мой клиент не дурак, то немного подкорректирует свои планы и пригласит меня в какое-нибудь кафе или ресторан, коих вдоль всей набережной видимо-невидимо.

На деле все получилось еще роскошнее: он пригласил меня в свой дом. Да уж, что ни говори, а я быстро поняла, что он далеко не дурак.

Глава 4

Герман Кооп встречал меня, неподвижно стоя под огромным черным зонтом у ног каменного святого Валентина, замершего с голубем на плече под небесными потоками. Герман тут же заметил меня за рулем автомобиля, подбежал и распахнул дверцу, тут же принимая под свой зонт.

– Какая погода, а? Не дождь, а целый потоп. Настоящая пушкинская осень! Сказать по правде, я с самого детства безумно влюблен именно в осень с ее бесконечными дождями и золотыми листопадами.

Это были его первые приветственные слова. Я, невольно ощущая себя грубоватым и сухим прагматиком, тут же захотела изречь что-нибудь в духе «Батенька, да вы поэт!», но вовремя придержала язычок, тут же напомнив самой себе свои же собственные выводы этого утра: все мы грешны, кто более, кто менее. Другие изъясняются ненормативной лексикой, попросту говоря, матюгаются, а вот наш Герман чуть ли не стихи мне читает – и что в том плохого?

Мы стояли с ним под его зонтом, и я в очередной раз пыталась понять саму себя: отчего меня так раздражает это молодое семейство Кооп? Супруга Ольга – своей святой страстью к ее Учителю Софье, Герман – высоким, если не сказать поэтическим, слогом. Я еще раз мысленно погрозила самой себе пальчиком, наказав не глупить и не раздражаться по пустякам.

И все-таки в моей ответной реплике прозвучала толика сарказма:

– В таком случае, Герман, я вам от всей души завидую: для вас бродить под холодным дождем по набережной, возможно, истинное наслаждение, а вот для меня это настоящее наказание.

Он тут же стер с лица свою восторженную поэтическую улыбку.

– Ради бога, извините, я опять забыл сразу же все объяснить. Я не садист и вовсе не собирался излагать вам суть дела, бродя под дождем по набережной. Дело в том, что наш дом – буквально в двух шагах, вот я и решил, что мы с вами встретимся здесь, чтобы у меня была пара минут минимально ввести вас в курс дела, пока мы не шагнем… Извиняюсь за патетику! – пока мы не шагнем под своды дома. Но вы и сами все скоро увидите и, думаю, со мной согласитесь. Ну, что – отправляемся? Клянусь, эта прогулка вас не утомит.

И мы пошли по направлению к городскому парку, прозванному тарасовцами Наполеоновским – потому как посадили его, бесславно окончив войну 1812 года, пленные французы армии Наполеона.

– Видите ли, наверное, мне с самого начала следовало представиться вам полностью, – начал свою мини-исповедь Герман, обещавший успеть высказаться за три-четыре минуты пути. – Наверное, я надеялся, что вам сама по себе что-то скажет моя фамилия, но ошибся. Татьяна, я – владелец крупнейшей во всей нашей Тарасовской области строительной компании «Мой Дом», мы строим особняки и многоэтажные дома. Особо хочу отметить, что мой бизнес абсолютно легальный, я сам проделал весь путь от рядового прораба до владельца холдинга и на сегодняшний день являюсь одним из немногих, кто честно платит все налоги, не занижая своих реальных доходов. Эти скучные данные я сообщаю вам, Татьяна, с одной целью – чтобы объяснить, почему все мое большое семейство живет в старинном особняке, который некогда был дачей деда Софьи Златогорской: уж извините еще раз, но этого имени нам не удастся избежать, на нем слишком многое замешено в нашем деле.

Он глубоко вздохнул и тут же поторопился продолжить:

– Моя жена, как вам уже известно, рьяная последовательница или поклонница Златогорской, и именно она настояла на том, чтобы я купил именно этот дом, случайно прослышав, что здание пустует и разрушается. Я, как положено, провел полный капитальный ремонт, все модернизировал и, что называется, довел до ума, и тут же к нам заселился целый кагал родни – родня, за исключением родителей Ольги, вся моя. Люди простые, они сразу заявили, что я, такой богатый, не могу оставить за порогом их, живущих на скромные доходы.

Он на минуту замолчал, переводя дыхание – от быстрой речи Герман раскраснелся и начал слегка задыхаться.

Впору было и мне задохнуться от всей этой информации. Господи, сначала я чисто случайно услышала комплимент, что дико похожа на некую Златогорскую; почти тут же ко мне бросается жена потенциального клиента с криком «Учитель!»; я мимолетно изучаю биографию адептши, узнаю, что, оказывается, ее детство прошло в моем родном городе Тарасове и что любимым домом ее была дача деда-губернатора на берегу великой Волги – и тут же выясняется, что именно в этом доме мои клиенты и проживают! Чудеса, да и только!

Между тем Герман явно торопился досказать эту часть своих сведений, с очевидной опаской бросая тревожные взгляды вперед, на приближающуюся «зону особняков» в районе парка.

– И вот, как только мы въехали в этот дом, сразу начались… Даже не знаю, как это назвать… Странные вещи! То тут, то там стали появляться книги Златогорской – современные, издания последних лет, и все же как они могли появиться в доме, если никто так и не признался в их покупке? Между тем один из томов лежал с утра пораньше на моих тапочках у кровати…

Еще пара глубоких вздохов.

– Многим слышались чьи-то отдаленные голоса и смех. А уж моей бедной Ольге… Господи, такое впечатление, что главный массированный удар все эти духи или силы старого дома сконцентрировали именно на ней. Она слышала целые откровения! Днями и ночами перечитывала основные труды Софьи Златогорской, бродила по коридорам и прислушивалась, что скажут ей стены. Но все это были, если можно так сказать, забавы. Серьезные события начались лишь в конце сентября.