Текст книги "Ключи от жизни"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

Покинув душную, пропитанную детскими запахами квартиру Родченко, я с удовольствием вдохнула раскаленный июньский воздух, села в машину и снова набрала номер Сластниковой. Ответили сразу.

– Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Валентиной, – обрадовалась я, догадываясь, что это именно она.

– Я слушаю.

– Частный детектив Иванова, – отрекомендовалась я. – Мы не могли бы с вами встретиться? Хочу задать несколько вопросов по делу Луговичных.

Последовала продолжительная пауза.

– Алло, – окликнула я, тревожась, что оборвалась связь.

– Да, да. Я слышу, – быстро отозвалась Валентина. – Просто думаю… Думаю, когда лучше. Сейчас я немного занята. Давайте через часок.

– Устраивает. Назовите, пожалуйста, точный адрес.

На том конце провода, если так можно сказать при разговоре по сотовому, снова замешкались.

– Алло… – повторила я. – Ваш адрес, пожалуйста.

– А-а… Рахова, пятьдесят семь, квартира один, – словно вспоминая, неуверенно произнесла Сластникова.

– У вас код есть?

– Какой кот? – удивленно переспросила она. Вот что значит неверно поставить вопрос.

– Я имею в виду код на подъездной двери, – поправилась я, усмехнувшись.

– Ах, код! – хихикнула и Валя. – Нет, кода нет.

– Ну, до встречи через час.

А она разволновалась, подметила я, отключив трубку и положив на сиденье рядом. Не потому ли, что Галина именно у нее? И для чего нужен час? Не для того ли, чтоб Луговичная успела покинуть квартиру?

Я завела двигатель и на всех парах покатила на улицу Рахова.

Ни Сластникова, ни Луговичная мою машину знать не могли, а потому я безо всякой конспирации остановилась в маленьком тенистом дворике дома пятьдесят семь, включила магнитофон и приняла выжидательную позу. Время шло, никто из подъезда не выходил, мои надежды увидеть Галину таяли, и тогда я под ритмичную песню Валерия Леонтьева об Августине предалась рассуждениям.

Судя по количеству и предназначению вещей, которые Галина купила в магазине «Фламинго», она не собиралась долго отсиживаться в укромном уголке. Скорее всего – неделю, максимум две. Если, конечно, она не купила что-то еще в другом магазине. Денег у Луговичной после всех этих покупок практически не осталось. Кто будет ее обеспечивать? Любовник? Такового, кажется, нет. Родители? Вряд ли она к ним поедет, если руководствоваться собственной интуицией и словами Наташи Родченко. Кто-то из подруг? Значит, либо Черникова, которая в беседе со мной хорошо сыграла роль, либо Сластникова, с которой мне скоро предстоит познакомиться. Но станут ли подруги, пусть и близкие, шутить с милицией? Большинство благоразумных людей, столкнувшись с правоохранительными органами, откажутся от обещания лгать, даже во имя дружбы. А ведь милиция побывала почти у всех близких и дальних знакомых Луговичной. И кругом тишина.

Другой вариант: Галина могла уехать, скажем, на турбазу, или в пансионат, или еще куда-нибудь. Нет, не выходит, ведь везде сейчас спросят паспорт. А дача? Опять друзей просить. Не на свою же дачу она поехала. А вдруг? Жаль, не спросила у Мальвины о наличии оной. Надо поинтересоваться.

Я нетерпеливо заерзала на сиденье и глянула на часы. До встречи с Валентиной оставалось двадцать минут. Пойду сейчас. Переживет.

Я решительно вышла из машины, заперла ее и направилась в тот подъезд хрущевки, где на белой эмалированной табличке значились квартиры от первой до четырнадцатой.

Нажав на звонок квартиры Сластниковой, мельком оглядела облупленные стены, сплошь исписанные именами, лозунгами и нецензурными словами с соответствующими иллюстрациями к ним. Эта современная наскальная «живопись» была выполнена где углем, где мелом, а где просто нацарапана гвоздем. Всесторонне, однако, развиты детишки жильцов этого дома.

Деревянная, давно не крашенная дверь открылась, неприятно скрипнув, и я встретилась взглядом с Валентиной Сластниковой. С открытым, чистым взглядом больших голубых глаз. Немного испуганных, встревоженных.

На вид Валентине не больше двадцати, но по сведениям Мальвины, ей двадцать пять. Стройная курносенькая блондинка с веснушками. Довольно миловидная, но не красавица, как и Галина, только ростом чуть выше. Одета она была в растянутую линялую футболку китайского происхождения. В руках Валя держала фланелевую тряпочку, которой, похоже, вытирала пыль. Видно, не Луговичную она хотела спрятать за этот час, а прибрать жилище к моему приходу.

– Здравствуйте, – первой поприветствовала она меня, – проходите. – Затем спохватилась: – Это с вами мы по телефону договорились? Вы Иванова?

– Да-да, она самая, – подтвердила я, заходя в тесный полутемный коридорчик.

– Куда пойдем? На кухню, может быть? А то там муж спит, – кивнула Валя в сторону комнаты, где вместо дверного проема была широкая арка. Оттуда действительно доносился богатырский храп.

Я обратила внимание на дверь, ведущую во вторую смежную комнату. Она была закрыта. Зацепив взглядом и некоторые предметы мебели, которые просматривались через арку, сразу поняла, что семья Сластниковых деньгами не избалована. Да и ремонт здесь давно не делали.

В микроскопической кухне, где я уселась на расшатанную табуретку возле покрытого клеенкой стола, пахло подгоревшим луком. На двухконфорочной плите что-то варилось в большой алюминиевой кастрюле, пуская к желтоватому потолку клубы пара. Дышать тут было нечем, несмотря на открытое окно. Зато было много мух. Основная их масса дислоцировалась на стареньком буфете возле парящейся кастрюли.

– Квасу холодного хотите? – предложила Валя.

– Нет, благодарю, – отказалась я, вовремя заметив на подоконнике трехлитровую банку с сомнительного цвета содержимым, в котором плавал разбухший хлеб. По бурой марле, закрывавшей горло банки, тоже ползали мухи.

– Да нет, этот еще не перебродил, – перехватила Валя мой взгляд. – У меня в холодильнике есть. Вчера слила.

– Все равно не хочу, – покачала я головой. – Давайте лучше о Галине поговорим. Вы ведь, насколько я знаю, ее самая близкая подруга?

– Да, – не без гордости отозвалась Сластникова и наконец рассталась со своей фланелевой тряпицей, отбросив ее на буфет. Потревоженная стайка мух испуганно заметалась по помещению. – И я вообще в ужасе от всего произошедшего! Ко мне из милиции приходили. Толком ничего не сказали, все про Галю спрашивали. Я потом Мальвине Васильевне позвонила, узнать, в чем дело. А она мне такое рассказала! Кошмар! А вы следователь? Что же происходит? – скороговоркой заговорила она, округлив и без того большие глаза.

– Не следователь, а частный детектив, – поправила я ее. – А вот что происходит, пока пытаюсь выяснить. Надеюсь, и с вашей помощью.

– Да. Я, конечно… Но… Чем я-то могу помочь? Для меня самой все это совершенно неожиданно. Страшно даже. Неужели Рудик мог такое совершить? Нет, этого не может быть! – заявила она безапелляционно. – Я его хорошо знаю. Он на убийство не способен. Мальвина Васильевна в панике. Говорит, что его подозревают в убийстве Гали. Но это же абсурд! Бред какой-то! Нет, я не верю в эту чушь.

– Я тоже. Потому и стараюсь ему помочь, – сказала я, выждав, когда Валентина наговорится и замолчит.

– Да-да, он не мог. Тут что-то не так. Он любил Галю. Ему надо обязательно помочь. Ой, а что же с Галочкой произошло? Какой кошмар! – снова затараторила Сластникова и присела напротив меня. Замолкла на минуту, схватилась за пачку «LD», извлекла из нее последнюю сигарету, жадно затянулась и продолжила: – Последний раз я виделась с Галей в среду, то есть ровно неделю назад. Вообще-то мы часто с ней виделись. Два раза в неделю уж точно. Она всегда одна приходила. Один раз только с Рудиком была – на дне рождения моего Михаила. В прошлом году, четырнадцатого сентября. Мой, как всегда, принял лишнего, поспорил с ним, в общем, разругались они. Так что семьями мы не дружим, а так – то она ко мне зайдет, то я к ней. Вот в среду посидели, значит, поболтали. Она, как обычно, на мужа жаловалась. Он ведь красавец у нее, ну отсюда и проблемы. Изменял, конечно. А Галка очень страдала, места себе не находила. Я ей вроде отдушины была. Знаете, как бывает? Выговоришься, и легче станет. А потом опять накатывает. Я ей очень сочувствовала.

– Простите, – перебила я Сластникову, – вы не в курсе, есть ли у Гали любовник?

– Нет. Никого нет. Это точно. Уж я бы первая знала. Да я даже советовала ей завести мужика на стороне. Хоть отвлеклась бы. Но она ни в какую. Нет.

– Ну и? Поболтали в среду… – продолжила я начатую тему и закинула ногу на ногу.

При этом моем движении из-под стола донесся звон стекла.

– Ой, – и я невольно посмотрела вниз, приподняв клеенку.

Под столом стояла целая батарея пустых водочных бутылок вперемешку с пивными.

– Ничего страшного, – с досадой в голосе махнула рукой Валя. – Мой – любитель приложиться. У всех мужья как мужья, а у меня…

– Зато не изменяет, – подбодрила я ее.

– Не изменяет, – без особого энтузиазма повторила она и потушила сигарету в керамической пепельнице. – А может, тоже. Все они одним миром мазаны. Кто пьет, кто гуляет, а кто все сразу.

– М-да, – не стала я вступать в дебаты и перешла к следующему вопросу: – Я слышала, что Галя разругалась с Ольгой Черниковой. Вы не знаете почему?

– Конечно, знаю. Ольга погуливала с ее мужем, – не моргнув глазом заявила Сластникова.

– А откуда у вас такие точные сведения?

– Да я сама видела! Собственными глазами, – хлопнула она ладошкой по столу.

– То есть? Вы были в спальне, где они занимались любовью?

– Нет, конечно, – усмехнулась Валя, – но я видела их вместе в машине Рудика. Раза два – точно.

– Значит, они занимались любовью в машине?

– Ну нет. Просто ехали вместе, – пояснила она мне, бестолковой. – Да и потом – Ольга довольно привлекательна, свободна. В смысле – не замужем. Почему же не погулять? Вот она Рудика и соблазнила.

– Да, наверняка, – устало вздохнула я, – а не могла Галя с ней помириться? Без вашего, так сказать, ведома?

– Что вы, нет. Ни в коем случае. Они очень сильно разругались.

– Это после того, как вы Гале рассказали, что видели пару раз Черникову в машине Рудольфа?

– Ну и рассказала. А что? – с вызовом посмотрела она на меня. – А кроме того, Галя неоднократно находила на одежде мужа следы розовой перламутровой помады. Именно такой Черникова мажется. А она уже давно из моды вышла, редко кто теперь использует этот цвет. И я свои догадки от Гали не стала скрывать, когда она разоткровенничалась и про помаду сказала. Она ведь мне подруга была.

– А почему была? Вы что, уже присутствовали на ее похоронах? – не выдержала я.

Сластникова смутилась, но потом ее личико просияло:

– А вы думаете, что она жива?

– Но труп-то еще не найден, хотя с момента ее исчезновения уже четвертый день пошел. Так что говорить о ней в прошедшем времени пока рановато. Или я не права?

– Да, конечно! – радостно воскликнула Валя. – Может, и правда жива. Но что же тогда случилось?

– Вот это я и пытаюсь выяснить. А вам Галя не говорила, что хочет уйти от мужа?

– Да она постоянно говорила об этом. Только, по-моему, это все только разговоры были.

– А в прошлую среду, когда вы виделись последний раз, она не возвращалась к данной теме?

Сластникова, постоянно глядевшая на меня в упор, вдруг опустила глазки и пробормотала себе под нос:

– Кажется, нет. Но я точно не помню.

Ее поведение показалось мне странным, и я надавила посильнее:

– А вы постарайтесь припомнить. Вы же должны понимать, насколько мне важно знать все детали.

Валя поднялась с места, подошла к плите и, повернувшись ко мне спиной, стала помешивать в кастрюле длинной деревянной ложкой, от чего пару прибавилось вдвойне.

– Нет. Не говорили, – вдруг резко обернулась она. – Мы совсем недолго посидели, мне на дежурство надо было идти. Так что толком ни о чем не разговаривали.

В ее голосе чувствовалась явная фальшь. Мне это даже понравилось, потому что свидетельствовало о том, что Сластникова что-то знает. Может, Галя поделилась-таки с ней своими планами? Но почему Валентина занервничала именно сейчас, а до последнего вопроса вела себя довольно непринужденно?

– Так, ладно. Больше вам нечего мне рассказать? – поднялась и я.

– Нечего, – буркнула она, снова обратив взор на кастрюлю, и пуще прежнего принялась мутить ложкой свое варево.

Провожая меня к двери, Сластникова старалась не сталкиваться со мной взглядами.

Стоя уже на пороге, я набралась наглости и, указав пальцем в сторону зала, спросила:

– Можно заглянуть туда?

– Туда? – обернулась она назад. – Да, конечно, – и с наигранным рвением пригласила следовать за ней.

Мы прошли через комнату, где в правом углу на клетчатой тахте почивал ее муж, повернувшись лысеющим затылком ко всему миру и издавая глоткой нечеловеческие звуки. Валя распахнула дверь, ведущую во вторую опочивальню, и сделала ручкой демонстративный жест:

– Пожалуйста.

Я быстро оглядела убогое помещение. Галины тут не было. Да и быть не могло. Не стала бы привыкшая к хорошей жизни женщина здесь ютиться. К тому же и нашли бы ее сразу. Просто хотелось еще немного понаблюдать за странными реакциями Валентины.

– Вы удовлетворены? – гордо задрав подбородочек, пискнула она.

– Вполне. Если что вспомните, позвоните. Тут номер и домашнего телефона, и сотового, – я вручила ей свою визитную карточку, и мы сухо распрощались.

Садясь в машину, я заметила, как на Валином окне дрогнула занавеска. Сластникова явно наблюдала за мной.

«Что ж, наблюдай, Валюша. Если понадобится, понаблюдаю и я за тобой, – подумала я и повернула ключ в замке зажигания, – а пока попробую обойтись без тебя».

Я неслась по дороге, обдуваемая ветром, слушала волшебный голос Фреди Меркьюри, поющего о том, что шоу должно продолжаться, и думала о том, что дело, доставшееся мне на этот раз, совсем простенькое и скоро должно закончиться. В общем, после разговора с Валей Сластниковой мое настроение поднялось, и я почувствовала, что страшно хочу есть. Поэтому затормозила возле первого попавшегося летнего кафе, уселась за свободный столик под синим зонтом и заказала много еды.

Юная особа в крохотном голубом сарафанчике и белом фартучке, похожем на фиговый листок, незамедлительно притащила мне на подносе две здоровенные ляжки курицы-гриль, мисочку с острым соусом, салат из овощей, булочку, посыпанную кунжутом, и апельсиновый сок.

Все я, конечно, съесть не смогла. Вот всегда так: кажется, будто нужна гора еды, чтобы удовлетворить зверский голод, а на поверку оказывается, что и половины не осиливаешь.

Отвалившись на спинку стула, я покрутила в руках так и не тронутую булочку. Не Рудиковой ли пекарни это творение? Да-а, весело ему сейчас. Ну, ничего, пусть потерпит еще немножко. Скоро, думаю, все разрешится в его пользу.

Я с удовольствием выкурила сигарету и вновь вспомнила Валентину Сластникову: на ее кухне не только я не осмелилась закурить, но этого не сделал бы и самый заядлый курильщик, опасаясь умереть от удушья. Вернувшись в машину и набрав номер телефона Луговичных, я услышала лишь длинные гудки. Ладно, поеду пока домой. Сейчас просто необходимо принять душ и смыть с себя чад Валюшиной кухни.

* * *

Но осуществить этот замысел не удалось. Еще открывая дверь, услышала настойчивые звонки. Я подбежала к телефону и сняла трубку.

– Алло! Татьяна Александровна? – послышался встревоженный голос Миющенко.

– Да.

– Еле дозвонился до вас. Тут такое дело… Сегодня утром обнаружили труп Галины Луговичной.

– Что?! – сообщение буквально ошарашило меня.

Чего-чего, а этого я никак не ожидала, зациклившись на своей версии.

– Да. Мальвина Васильевна только что опознала свою невестку. Сомнений нет никаких.

– Так. Минуточку… – Совершенно потрясенная услышанным, я села прямо на пол. – А где? Когда? От чего произошла смерть?

– Точно еще ничего не установлено. Тело пока в судебке. Экспертиза проводится. Но могу сказать, что со времени смерти прошло дня три. И еще: ей перерезали горло, а на кисти левой руки имеется бинт со следами крови. Нашли Луговичную в лесопосадках. Район гусельских дач. Я недавно оттуда, осматривали место преступления. Рядом с телом обнаружили опасную бритву. Без сомнения, это и есть орудие убийства.

– А кто сообщил о трупе? – снова выдержав паузу, спросила я.

– Дачница какая-то. Пошла искать свою собачонку и наткнулась на труп. Вы извините, Татьяна Александровна, но у меня сейчас совсем нет времени, сами понимаете. Через полчаса должен в судебку за заключением ехать, звоню вам из автомата. С работы же не позвонишь. Так что давайте подробный разговор перенесем на вечер. Если получится, конечно.

– А в чем она была одета? – буквально выкрикнула я.

– В белой футболке и сером трико. «Пума», кажется.

– А на ногах зеленые сланцы?

– Да. А вы откуда знаете? Вы уже что-то раскопали? Нет, все, позже. Сейчас не могу. Ждите моего звонка.

– Запишите номер сотового, – сказала я, но уже в пустоту. Послышались короткие гудки.

Я так и сидела на полу, оглушенная известием. Не ожидала я такого. Мысли никак не хотели выстраиваться в ряд, разлетаясь в разные стороны, как Валюшины мухи.

Итак, прежде всего надо собраться. Да-да, надо максимально собраться! Я начала уговаривать себя и потянулась к сумке. Извлекая оттуда мешочек с моими магическими помощниками – гадальными костями, попыталась сконцентрироваться хотя бы на вопросе к ним и бросила перед собой двенадцатигранники.

Выпало 13+30+4. Я помню наизусть почти все расшифровки. Так вот эта звучит следующим образом: «Вас порядочно расстроило одно незначительное обстоятельство, которому из-за своей впечатлительности вы придали слишком большое значение».

М-да. Более кощунственной формулировки не подобрать. Незначительное обстоятельство – это труп Галины Луговичной с перерезанным бритвой горлом, что ли?..

Ну хорошо. Постараемся отставить эмоции и впечатлительность, которой я, как сказали кости, подвержена. Тогда получается, что изначально я правильно мыслила.

Галина одета в трико и сланцы, которые купила втайне от домочадцев в магазине «Фламинго». Кисть левой руки забинтована. Возможно, там рана, которую она нанесла себе сама, чтобы разыграть представление. Значит, первая часть спектакля все-таки сходится. Потому кости говорят, что я не должна сильно расстраиваться. Моя версия верна. Или была верна до определенного момента. Но вот дальше… Дальше одно расстройство.

Труп найден в лесопосадках в районе гусельских дач. Дач… Дач…

И вот тут меня словно по лбу огрели. Газета! Ну, конечно, газета «Кому что». Та, что лежала на ковре в комнате, где проводила одинокие ночи Галина, когда ругалась с мужем. Газета была перегнута как раз на объявлениях об аренде дач и садовых участков. Вполне логично: Луговичная кинулась за помощью к абсолютно чужим людям, а не к своим подругам.

Срочно, очень срочно нужна эта газета. Я еще раз попыталась дозвониться до Мальвины Васильевны. Безрезультатно. Она еще не добралась до дома, ее наверняка сейчас опять допрашивают.

Сложив кости обратно в мешочек, я подхватила сумку и выбежала из квартиры.

Как назло, ни в одном ларьке «Роспечати» нужной мне газеты не оказалось. Их либо уже распродали, либо сдали на склад за невостребованностью. Пришлось мчаться в ближайшую библиотеку. А время было дорого. Теперь свобода Рудика висела на волоске. Я понимала, если следствию не представить сейчас неоспоримые факты его непричастности к убийству, с ним церемониться не станут. Все улики и так были против него, а теперь, при наличии трупа… В общем, ясно.

Еще недавно я предполагала, что, если я не найду Галину, она отыщется сама – живая и здоровая. Теперь выжидать было нечего. Пришла пора действовать со своим обычным напором. А то я что-то чересчур расслабилась, пустив дело практически на самотек.

В библиотеке имени Льва Николаевича Толстого было сумрачно, прохладно и пахло сыростью. Совершенно седая очкастая дама, восседавшая в полном одиночестве за полированным столом и просматривавшая какой-то журнал, по долгу службы и от скуки хотела было заставить меня заполнить какой-то формуляр.

– Да я только полистаю старые подшивки газет, – вторично пояснила я, кивнув в сторону столов, где оные возвышались кипами, и, более не дожидаясь ее благословения, самовольно уселась за один из них.

Дама обиженно засопела и вновь углубилась в красочный журнал.

Я быстро нашла то, что искала. Достав ручку и записную книжку, стала переписывать номера телефонов всех, кто желал сдать свою дачу во временное пользование. Таких оказалось восемь. И еще два адреса, где телефона вообще не было.

Что ж, если учесть факт поиска лишь тех дач, что расположены в районе Гуселки, получается не так много. Звонить решила все же из дома. Не стоит пренебрегать удобствами, когда это возможно. Да и кофейку желательно выпить.

Через несколько минут я уже обзванивала всех подряд по списку.

Варианты имелись самые разные. Мне предлагали и Расловку, и Каменку, и Усть-Курдюм. Извиняясь, я отказывалась и набирала следующий номер. Четвертый звонок меня воодушевил.

– Я слушаю, – прозвучал голос явно пожилого мужчины.

– Добрый день. Я по объявлению звоню. Вы дачу в аренду сдаете?

– Сдали уже. Вы опоздали, милая, – ехидно проскрипел старикашка.

– Простите, а в каком районе?

– На Гуселке. А что?

– И давно сдали?

– На той неделе еще. А что?

– Ну, просто хотела…

– Нет, опоздали вы, милая, – не дал он мне договорить и повесил трубку.

Я нажала кнопку повтора набора номера.

– Слушаю? – снова спросил тот же скрипучий голос.

– Извините, это опять я. Дело в том, что я хотела узнать, надолго ли вы сдали дачу?

– На месяц. А что?

– Ну, если на месяц, мне на следующий не сдадите? Меня бы очень устроил ваш район. Я хорошо заплачу.

– Ну, может, и сдадим. А что?

– Тогда не мешало бы встретиться и обговорить детали. Вы не против, если я сейчас подъеду к вам? – стала я брать быка за рога.

– Дак чего так спешить-то? Целый месяц еще ждать, – упорно не сдавался старик.

– Мне уже сейчас надо знать. Могу даже задаток дать, если все подойдет. Как вы на это смотрите?

На это он посмотрел положительно. Записав адрес, я облегченно вздохнула и набрала следующий номер. Тишина. Обведя его карандашом как неотработанный, стала звонить дальше. Ничего интересного. Оставалось еще два адреса, те, которые без телефонов. Но это потом. Вдруг сразу повезет с дедушкой, любящим спрашивать: «А что?»