Текст книги "Продавец цветов"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Между тем плавное течение моих мыслей внезапно было прервано трелью дверного звонка. Я вздрогнула от неожиданности и быстро перебрала в уме все недавние дела, в связи с которыми я могла быть удостоена визита. Таковых, однако, в моей памяти не оказалось.

«Возможно, это к тете», – подумала я.

В коридоре раздались шаги тети Милы по направлению к двери. Пока она шла, кто-то снаружи вежливо, но уверенно позвонил еще раз.

– Иду, иду, – торопливо сказала тетя, подходя к двери. – Сейч…

Ее речь оборвалась на полуслове, как будто ее горло в одно мгновение было внезапно и очень крепко сдавлено капроновой удавкой. Я моментально развернулась и в два прыжка оказалась сбоку от входной двери.

Я мгновенно напряглась в готовности моментально сбить тетю Милу на пол, чтобы оберечь от возможного выстрела в дверной «глазок». Но тут же расслабилась: тетина рука лежала на замке, но прочная железная дверь, поставленная по моему настоянию с первого же гонорара, тем не менее, была заперта. Сама же тетя, застыв как вкопанная, прилипла к дверному «глазку».

Однако немая сцена явно затянулась, и снаружи поступил очередной сигнал в виде звонка. На этот раз он был заметно продолжительнее предыдущего и в его звучании, почти как в человеческом голосе, слышались отчетливые нотки нетерпения и раздражения. Звонок наконец-то вывел тетю Милу из состояния глубокого транса, и она медленно повернулась ко мне. Противоречивые чувства боролись на ее лице. Уголки губ слабо подергивались, пытаясь растянуться в недоверчивой улыбке.

Решительным движением я отодвинула тетю от дверного «глазка» и осторожно посмотрела через него на лестничную площадку, чтобы выяснить, какое чудо сумело вогнать ее в подобное состояние. Чудо было представлено молодым человеком, виденным нами обеими несколько минут назад в окно. Того самого, с букетом, о предназначении которого мы гадали. Букет тоже был на месте во всей своей красе.

– Это к тебе, – горячо зашептала тетя Мила мне на ухо.

– Дверью могли ошибиться, – попыталась я остудить ее чрезмерно страстный порыв.

– Да к тебе, к тебе, – также жарко продолжала тетя. – Больше не к кому.

– Кто там? – наконец прервала я молчание, царившее между внутренней и наружной сторонами железной двери.

– Охотникова Евгения… – бодро начал молодой человек с букетом, но слегка запнулся. – Максимовна, – продолжил он, заглянув в помятый бумажный листок, вытащенный из кармана, – здесь проживает?

Я еще раз оценивающе осмотрела молодого человека в «глазок». Видела я его впервые. За это я могла поручиться. За время обучения в «Ворошиловке» моя память была достаточно натренирована, чтобы узнать человека, которого я видела раньше хотя бы непродолжительное время или тем более имела с ним какое-либо дело. Выглядел он вполне миролюбиво и никаких признаков агрессивности и недоброжелательности не проявлял. В целом, впечатление, производимое им, было благоприятным. Единственная деталь, которая могла слегка подпортить мнение о нем, были очки с темными стеклами не совсем обычного темно-фиолетового оттенка.

Раздраженный необыкновенно длительным ожиданием, он выглядел как усталое солнце, вынужденное нести свой свет ничего не понимающим, неразумным созданиям. Оценив его как персону, не представляющую физической угрозы, я открыла дверь.

– Охотникова Евгения Максимовна, – снова произнес он, но на этот раз четко, без запинок и подглядываний в шпаргалку. – Это вы?

– Да, – кивнула я в ответ.

– Вам букет, – с чувством внутреннего достоинства и облегчения от осознания выполненного наконец долга произнес он.

Одновременно с этой фразой он протянул мне умопомрачительной красоты букет, одним своим видом способный привести любую женщину в почти священный восторг и трепет. Я бережно взяла его.

– До свидания, – вежливо, но уже официально сухо сказал молодой человек и повернулся на каблуках в сторону лифта.

– Это все? – несколько опешившая от неожиданности спросила я его вдогонку.

– Все, – ответил он.

– Больше ничего? – не нашла я спросить ничего более умного.

– Больше ничего, – равнодушно ответил он и нажал кнопку вызова лифта.

– А от кого?

– Там написано, – успел ответить он, прежде чем створки лифта захлопнулись за ним.

Я закрыла дверь, и мы с тетей остались вдвоем, с молчаливым вопросом попеременно глядя то на букет, то друг на друга.

– Вот и ответ на твой вопрос, тетя, – сказала я тоном, каким, наверное, в стародавние времена говорили «вот тебе, бабушка, и Юрьев день».

– Ну я же говорила! – всплеснула руками тетя, не уточнив при этом, что же именно она говорила. – Ой, какая прелесть!

Букет действительно был великолепен. Пять одинаковых по размеру, но разных оттенков огромных цветочных бутонов составляли смысловой центр букета и имели определенно экзотическое происхождение. От движения рук их лепестки слегка шевелились подобно языкам пламени, отчего казались живыми существами. Вместе с тем они имели вид необычайно нежный, и казалось, что от малейшего прикосновения их лепестки могут томно потемнеть и обреченно завять. В общем, создавалось впечатление такой беззащитной красоты, что непроизвольно хотелось задержать дыхание.

Однако мне, как человеку, не однажды побывавшему в тропических странах и повидавшему множество представителей местной флоры, было известно и другое: за внешней трогательной беззащитностью цветка или растения мог скрываться настоящий хищный монстр, не только пожирающий насекомых, имевших несчастье приземлиться на него, но и вполне способных создать существенные проблемы для здоровья и жизни человека.

Мне сразу же вспомнилось, как одна моя подруга из «Сигмы» при возвращении из восточной Африки не удержалась от соблазна и захватила с собой в Россию букет совершенно очаровательных цветов. Если бы вы могли их видеть, то поняли бы, как тяжело было устоять против такого поистине нечеловеческого искушения. Мы сели на военном аэродроме, поэтому к ней, точнее к ее багажу, особенно никто не приставал, про цветы не спрашивал и на санитарный контроль не отправлял.

А вот у нее дома начался самый натуральный фильм ужасов по всем классическим канонам этого зрелищного жанра. Цветы немедленно после прибытия были помещены в лучшую вазу и определены на самое почетное место в доме. При этом она и не подозревала, какой чудовищный сюрприз ждет ее. Через несколько дней распустились еще не раскрывшиеся бутоны и оттуда с вибрирующим жужжанием повылетали мохнатые насекомые.

С помощью рекламируемой по телевизору «Кобры» с насекомыми справиться удалось, но все остальные комнатные растения вскоре покрылись плесенью и успешно усохли, превратившись из пышных зеленых кустиков в скрюченных уродливых карликов. Зная множество таких страшных историй, услышанных из первых уст, начинаешь смотреть на всю экзотическую красоту совсем другими глазами.

Я с пристрастием осмотрела букет. Относительно недавно я успешно завершила дело по охране одного известного в городе бизнесмена. В результате моей четкой профессиональной работы он не только сохранил жизнь и здоровье, но и сумел узнать коварные планы своих конкурентов, собиравшихся разорить его фирму в пух и прах, а затем прибрать ее, что называется, к рукам. Однако, в конце концов, не без моей помощи, дело повернулось таким образом, что разоренными оказались именно конкуренты, а не мой подопечный. Поэтому с их стороны я вполне могла рассчитывать на внимание и «маленькую» месть.

Однако интуиция подсказывала мне, что, несмотря на всю необычность формы и окраски, цветы вряд ли были специально привезены издалека с тайной целью умертвить меня в страшных муках какой-нибудь еще неизвестной в наших широтах тропической лихорадкой. Скорее всего они были гибридом, умело созданным и выращенным где-нибудь в теплицах одного из тарасовских пригородов. Итак, версия моего коварного устранения в связи с характером моей нынешней деятельности полностью отвергалась. Да и интеллектуальный уровень разоренных противников вряд ли достигал высот такой поистине восточной изощренности. Но кто прислал мне такой презент, представить я тоже не могла.

– Значит, у тебя появился романтичный воздыхатель? – широко улыбаясь, то ли спросила, то ли констатировала факт тетя.

– Не только романтичный, а и довольно богатый. Такие цветы вполне могут стоить небольшое состояние по нынешним временам, – ответила я.

– Так кто же? – не унималась тетя в своем любопытстве.

– Ну, конечно же, это ОН – принц на белом «Мерседесе», владеющий цветочными плантациями где-нибудь в Латинской Америке, – так же, как и тетя, я находилась в полном недоумении по поводу таинственного отправителя.

– Ну, хорошо, хорошо, – тетя отправилась на кухню в радостном настроении, оставив меня в одиночку разгадывать неожиданно возникшую загадку.

Букет вскоре был помещен в вазу и водружен на журнальный столик. Я села в мягкое кресло рядом с ним и принялась осматривать его.

«А от кого?», «там написано», – всплыл в моей памяти обмен репликами с курьером.

Я продолжила визуальное изучение букета и вскоре в глубине декоративной зелени заметила темно-голубой конверт.

Что ж, версия моего физического устранения обиженными врагами и конкурентами моих бывших клиентов, которых мне пришлось охранять, опять приобрела черты злободневной актуальности. Научно-технический прогресс на данном этапе развития человеческой цивилизации достиг достаточно высокого уровня в области подрывных технологий, чтобы любую неугодную личность можно было легко и непринужденно устранить мизерным количеством взрывчатки. Таким, которое свободно бы уместилось в почтовом конверте.

Воспоминания закружились в моей голове словно стая испуганных чаек. Я быстро воспроизвела в памяти запись прочитанной нам в «Ворошиловке» лекции по определению взрывчатых веществ в корреспонденции.

«Будьте бдительны и осторожны, – гласил конспект, – если при осмотре полученной корреспонденции вы обнаружите следующие признаки…» Далее шел длинный перечень самых разнообразных показателей, главные из которых сводились к наличию в конверте веществ, напоминающих глину или оконную замазку, необычности письма по форме и весу, появлению грязных пятен, странного запаха (например, миндаля), просачиванию из него жидкости, отсутствию обратного адреса или указанию адреса незнакомого вам лица или фирмы и просматриванию детонирующего механизма в виде тонкой пружины с очертаниями монеты.

Я как можно аккуратней раздвинула стебли и листья цветов и осторожно, держа тело двумя пальцами за уголок, извлекла конверт из глубин букета. Никаких опознавательных знаков или следов отправителя на нем не было.

– Итак, первый признак есть, – открыла я счет известным мне признакам. – Один-ноль не в мою пользу.

Однако темно-голубой конверт из плотной бумаги всем остальным признакам соответствовать никак не желал. Обыкновенный конверт, сделанный скорее всего по заказу специально для вкладывания в букет. Ни пятен, ни необычного запаха обнаружить мне также не удалось. Я посмотрела конверт на просвет. Плотная бумага плохо пропускала сквозь себя солнечный свет из окна, но можно было заметить, что, кроме небольшого прямоугольника, там ничего больше нет.

– Ну что ж, приблизительно восемь против одного, что бомбы там нет, – подвела я итог.

Я положила конверт на столик и достала пилку для ногтей, чтобы распечатать его. В этот момент в моей памяти всплыл фрагмент конспекта, который я уже вспоминала. Точнее, приписка мелким почерком, сделанная в самом конце.

«Помните, что большинство современных писем-бомб гораздо тоньше и более компактно, чем обычно, – жизнеутверждающим аккордом сообщала она, – и поэтому у них может не быть тех признаков, которые были упомянуты выше. Единственным способом определения таких писем и посылок может быть их сканирование на рентгеновской установке или детекторе определения взрывчатых веществ».

Перспектива стать жертвой неизвестного бомбиста мне как-то не улыбалась. Ладонь с пилкой заметно вспотела.

Состояние опасности было давно знакомо мне. Однако ничто так не волнует кровь и не заставляет учащенно биться сердце, как именно это чувство. Внутренне я не ощущала исходящей от конверта угрозы. Но времени, прошедшего с момента окончания последнего моего дела, прошло вполне достаточно, чтобы интуиция успела притупиться. А хорошо известно, что интуиция, как и любой другой навык, требует постоянной тренировки.

В комнате стало тихо. Только тикали часы. Они тикали на стене, внутри меня, в такт сердечному ритму, и повсюду вокруг.

Я погрузилась в особое состояние, когда ты перестаешь чего-либо бояться, и руки сами, совершенно отдельно от меня начинают делать все, что надо. Плотно запечатанный конверт не желал с легкостью уступить напору металлического ребра пилки.

Я усилила нажим, и верхний клапан конверта с треском неровно рвущейся бумаги на этот раз поддался. Отложив пилку, я начала осторожно отгибать бумажный треугольник, как вдруг… пространство комнаты взорвалось резким хлопком и звоном бьющегося стекла. Мой взгляд быстро метнулся к окну, отметил целостность стекол и рамы и тут же вернулся обратно к конверту.

Конверт по-прежнему безмятежно лежал на столике. Я снова перевела взгляд на окно и внимательно прислушалась. С улицы донесся шум и раздались возмущенные крики, из которых следовало, что открытие футбольного сезона дворовой детворой успешно состоялось. И разбитое стекло было весомым тому подтверждением. Мое внимание вновь всецело вернулось к конверту. Я раскрыла его, наклонила, и из него на поверхность столика с мягким шлепком вывалился маленький кусок картона.

Кусок картона оказался несколько большей принятых стандартных размеров визитной карточкой. Во всяком случае, в первый момент из-за крупной, напечатанной в середине фамилии мне показалось, что это была именно визитная карточка. А в следующее мгновение прозвучали резкие телефонные звонки.

– Женечка! Это тебя, – раздался через несколько секунд тетин голос. – Какой-то мужчина. И голос такой солидный, – зажав микрофон рукой, полушепотом сообщила она прежде, чем передать мне трубку.

– Угу, – неопределенно буркнула я в ответ.

Тетя широко и загадочно улыбнулась мне напоследок и исчезла на кухне.

– Слушаю, – произнесла я.

– Здравствуйте, – сказал в трубке действительно солидный и, похоже, уверенный в себе голос. – Охотникова?

– Здравствуйте. Да я – Охотникова.

– Евгения Максимовна? – дотошно продолжал уверенный голос.

– Да, Евгения Максимовна.

– Это Соболев.

Фамилия Соболева мне абсолютно ничего не говорила. Человек на том конце провода, видимо, почувствовав это, немножко занервничал.

– Евгения Максимовна, – заговорил он после небольшой паузы в нашем разговоре, – вы получили букет?

Я посмотрела на картон из конверта – это, значит, все-таки оказалась визитка, которую я прихватила со стола с собой, и быстро пробежала по ней глазами. «Соболев Семен Петрович, ООО „Эдем“, генеральный директор», – сообщала она.

– Да, конечно. Я получила.

Несколько напряженная тишина в трубке после моего ответа сменилась неким подобием сдержанного вздоха облегчения.

– Вам понравилось?

– Разумеется, – ни в малейшей степени не кривя душой, ответила я.

– Это вам от меня.

– Огромное спасибо, – начала я, вполне справедливо полагая, что просто так в наше время никто не будет дарить незнакомой девушке цветы. – Но…

– Евгения Максимовна, я сейчас вам все объясню, – торопливо перебил меня Соболев.

Из его дальнейших слов следовало, что мой адрес, телефон, равно как и род моей деятельности известны ему от одного из моих бывших клиентов, с которым Соболев одно время состоял в деловых отношениях. Именно от него он и получил восторженный отзыв о моей работе и способностях.

– Евгения Максимовна, – сказал Соболев после перечисления всех лестных эпитетов, которыми я была награждена нашим общим знакомым, – как вы относитесь к перспективе пообедать сегодня со мной в ресторане?

– Смотря по какому поводу, – уклончиво ответила я. – Кстати, можете называть меня Женей.

– Разве полученные вами цветы не являются лучшим из всех поводов и доводов, вместе взятых? – шутливо изумился Соболев.

– Если вы зовете меня на свидание, то это – аргумент, разумеется, более чем достаточный. А если по работе – то не могу вам ничего обещать заранее. Поэтому определенный ответ я дам только после того, как узнаю суть дела.

Я почувствовала, что на том конце провода несколько замялись.

– Видите ли, Женя, во время обеда вы мне нужны в вашем профессиональном качестве.

– Тогда нам необходимо обязательно встретиться до обеда, – твердо заявила я.

– Хорошо, – сдался Соболев. – Где мы можем это сделать? У меня довольно мало времени – обед должен состояться через… час и двадцать минут.

– Тогда приезжайте ко мне, – предложила я.

– Хорошо. Я буду приблизительно через пятнадцать минут.

* * *

Через пятнадцать минут, как и было обещано, раздался звонок. Соболев вполне соответствовал своему голосу – солидного и уверенного в себе человека лет тридцати семи. Сразу же, как вошел, он одарил меня широчайшей улыбкой и поцеловал руку. Тетя Мила была удостоена такой же улыбки и такого же поцелуя, чем мгновенно была совершенно очарована.

Мы прошли в комнату, журнальный столик в которой украшал присланный моим посетителем букет. Мы расположились в креслах по разные стороны от столика.

– Итак, Семен Петрович, – сказала я, – учитывая дефицит времени, давайте обсудим вашу проблему.

– Проблемы, Женя, как таковой не существует, – начал Соболев. – Просто мне необходимо, чтобы во время обеда со мной был охранник. Причем желательно, чтобы это было как можно менее заметно со стороны.

– Это какой-то необычный обед?

– Обед самый обычный. Скорее это даже бизнес-ленч, как это принято сейчас называть.

– Вас нужно охранять от человека, с которым вы встречаетесь?

– Нет. Этот человек надежен и проверен, и я знаю его давно.

– Это не показатель, – вставила я свое возражение.

– Да, конечно, – кивнул Соболев. – Но здесь совсем другой случай – мы зависим друг от друга.

– Тогда я пока не совсем вас понимаю.

– Знаете, Женя, пожалуй, я могу быть откровенным с вами.

Я согласно кивнула. Хорошо, что клиент быстро сам пришел к такому выводу. Мне частенько приходилось сталкиваться с тем, что заказчики охранных услуг не считали нужным посвящать телохранителя во все подробности своих дел, личной жизни и так далее. Что, естественно, не самым лучшим образом сказывалось на качестве охраны, не говоря уже о моей последующей профессиональной репутации. При этом бывали случаи, когда клиент сознательно умалчивал некоторые детали, чем самым натуральным образом подставлял меня. Но теперь, имея имя, я могла позволить себе не кидаться на первое же предложенное дело, как это было в самом начале моей карьеры, до четкого прояснения всех интересующих меня подробностей.

– Я получил от Гены самые хорошие рекомендации в ваш адрес, – продолжил Соболев, глядя прямо мне в глаза, и словно оценивая степень доверия, которого я могу быть достойна. – Он сказал, что вы гарантируете конфиденциальность информации.

– Разумеется, – рассеяла я его опасения.

– Так вот, вы же понимаете, что из-за нашей жуткой налоговой системы просто невозможно быть честным. Большую часть денег приходится проводить мимо кассы.

– Вы имеете в виду «черным налом»?

– Да. Именно «черным налом». И представитель тех людей, с которыми я в данный момент работаю, сегодня будет передавать мне важные документы, связанные с этим «черным налом».

– Ясно, – кивнула я, – продолжайте.

– Мне, как вы, наверное, понимаете, очень не хотелось бы, чтобы эти бумаги попали к посторонним людям. – Соболев снова внимательно посмотрел на меня, чтобы убедиться, достаточно ли хорошо я его понимаю.

Одобрительным кивком головы я показала, что понимаю его очень хорошо и что он может продолжать.

– Поэтому я хотел бы подстраховаться и в момент передачи документов иметь рядом с собой надежного человека.

Все сказанное моим посетителем было вполне логично и обоснованно. Только имелись кое-какие нюансы, не совсем мне понятные.

– Семен Петрович, а почему вы решили прибегнуть именно к моим услугам? Неужели у вас нет своего надежного человека для такого рода поручений? – спросила я.

– Есть. Только он сейчас болен и не может сопровождать меня, – ответил Соболев. – А пользоваться охранным агентством мне не хотелось. Во-первых, дерут непомерно много, к тому же нет никакой уверенности, что они же сами потом не наведут на тебя каких-нибудь уголовников.

Голос Соболева звучал спокойно и уверенно, но у меня все же создавалось впечатление, что он что-то недоговаривает. Но что конкретно – понять я пока не могла.

– Однако, Семен Петрович, вы наверняка должны знать, что мои услуги тоже недешевы. И может, вам лучше нанять крепкого парня, один вид которого будет распугивать всех на пару верст вокруг?

Последнее мое предположение с деловой точки зрения было довольно-таки абсурдным, если не глупым – зачем же отправлять клиента в другую фирму? Но я чувствовала, что этот вопрос просто необходим. К тому же я была высококлассным бодигардом и могла выполнять такие задачи, которые были не по плечу охраннику-мужчине. А выступать в качестве обычного пугала-мордоворота мне не хотелось без особой на то нужды.

– Женя, если я пойду в ресторан с мужчиной, то могут подумать, что я иду с охраной по важному делу. А этого мне как раз и не хочется. А что касается оплаты, то я надеюсь решить с вами этот вопрос.

При этом взгляд Соболева скользнул на стоявший между нами букет, и он широко улыбнулся. Однако теперь я окончательно убедилась, что его что-то беспокоит. И пошла в лобовую атаку.

– Значит, вы хотите быть на встрече с охранником, но так, чтобы со стороны этого не было заметно? И поэтому вы посчитали, что удобнее всего будет, если охранником окажется женщина, так как в этом случае можно подумать, что вы идете в ресторан с подругой, а не на деловую встречу? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Да, Женя, вы понимаете все абсолютно правильно, – улыбнулся Соболев.

– Тогда вы должны мне сказать, что или кто вам угрожает, – твердо произнесла я, давая понять, что если не получу ответ на этот вопрос, то наш дальнейший разговор кажется мне совершенно бесполезным.

Во взгляде моего посетителя появилось раздражение. Однако оно быстро исчезло, и он с неподдельным интересом посмотрел на меня.

– Почему вы решили, что мне кто-то угрожает? – спросил он.

Мне это было уже совершенно ясно из нашего разговора.

– Семен Петрович, у вас, кажется, мало времени? – напомнила я.

– Да, конечно, – мой посетитель взглянул на часы. – Вы правы. Но только мне никто не угрожает. Во всяком случае, открыто. Но вот уже несколько раз мне звонили на работу и один раз домой. И при этом они ничего не говорят. Понимаете? Ничего. Просто молчат в трубку и потом кладут ее. И так повторяется последние три дня. А сегодня утром в конторе оказались выбиты стекла. Конечно, на окнах были решетки, но похоже, что никто и не собирался проникнуть внутрь. Тем более что там нет ничего ценного. Поэтому мне и хотелось бы немного подстраховаться при встрече вашим присутствием.

На этот раз мне было понятно, что Соболев ничего не утаивает.

– Значит, никаких прямых угроз вы не получали?

– Нет.

– Думаю, что вы их получите. И, возможно, скоро.

– Я надеюсь, что нет, – он улыбнулся, но выражение глаз говорило, что создавшееся положение вещей на самом деле его серьезно тревожит.

– У вас есть враги? Или кто-то еще, кто имеет основания вас ненавидеть?

В ответ Соболев лишь отрицательно покачал головой. По нему было заметно, что он сам задумывался над этим вопросом, но ответа найти так и не сумел.

– А чем занимается ваше ООО «Эдем»? – спросила я.

– Цветами, – на этот раз улыбка у него засветилась не только на губах, но и в глазах. – Оптовыми поставками цветов и всем, что связано с этим. Я держу еще два магазина. Бизнес, знаете, не очень романтическое занятие. Все время приходится продавать цветы, а не любоваться ими. Это как у продавцов книг – они их только продают, но, как правило, в подавляющем большинстве своем не читают.

– А как насчет «проклятых конкурентов»? – оборвала я его речь.

– В этом секторе уже давно все поделено. И даже больше – имеется еще не совсем освоенное пространство. Так что если бы не события этих трех дней, я бы и не задумался над этим вопросом. Но сейчас… Просто не знаю, что и подумать.

Итак, я получила предложение осуществлять охрану клиента в момент передачи ему важных деловых документов. Причем клиенту уже три дня звонят без конкретных требований, явная цель звонков – попытка его запугать. А охранник, как всегда, очень своевременно заболел. Я посмотрела на часы.

– В каком ресторане должна состояться встреча?

– «Тет-а-тет».

Это было роскошное заведение. И безумно дорогое. Во всяком случае, обед там мог запросто стоить всего гонорара за мою сегодняшнюю услугу. Заказов на тот момент у меня не было, а эта работа – разовая и несложная. К тому же великолепие стоявших на журнальном столике цветов всячески склоняло не отказывать человеку, который преподнес их мне в подарок.

Соболев заметил направление моего взгляда и сдержанно улыбнулся. Убийственная сила такого аргумента ему, видимо, была очень и очень хорошо знакома. Ничего не поделаешь, но «женское сердце тает от цветов и стихов».

– А откуда, Семен Петрович, родом такие чудесные цветы? – спросила я, внутренне уже согласившись принять предложение.

– Вам действительно понравилось? – довольно заулыбался Соболев с видом человека непосредственно причастного к созданию такого шедевра.

– Ну, конечно же, – совершенно искренне восхищенно выдохнула я.

– Это – мое увлечение. Я скрещиваю и выращиваю их сам. Это – искусственный гибрид. А его прародитель родом из Малайзии.

В течение нескольких последующих минут мы быстро обсудили условия оплаты. Мне причиталась минимальная принятая за подобную услугу сумма, которая, соответственно, возрастала в пять раз в случае возникновения ситуации, требующей от меня активного проведения «спецмероприятий». И, естественно, кроме букета, я получала великолепную возможность посетить известный ресторан за счет заказчика.

* * *

Что касается последнего пункта моего соглашения с Соболевым, то об этом я совершенно не пожалела. Сорок пять минут, проведенные в «Тет-а-тет» за креветками в соусе из красного перца, мясом, тушенным в красном вине, кабачками в сметане с мелко порезанным укропом и авокадо с орехами, прошли довольно мило. Человек, пришедший на встречу с Соболевым, был очень любезен, хотя некоторая настороженность не покидала его на протяжении всей встречи и улыбался он только одними губами. Увидев меня в компании Соболева, он сначала вопросительно перевел взгляд с меня на него, но, получив утвердительный кивок, вел себя затем достаточно свободно.

Да и сам Соболев показал себя настоящим светским львом. Я, разумеется, вела себя согласно предписанной роли. В «Ворошиловке» меня учили чувствовать себя удобно и комфортно в любых ситуациях, включая и дорогие рестораны. И я знала, как себя вести, начиная от манер и заканчивая чаевыми. Я не отвлекалась на посторонние разговоры, внимательно отслеживала все, что происходило вокруг, но сумела, кроме безукоризненного выполнения своих обязанностей, получить еще и массу приятных впечатлений.

Ничего подозрительного ни по дороге в ресторан на соболевской машине, ни в самом помещении выявить мне не удалось. Перед самым окончанием обеда и расчетом я ненадолго покинула столик, продолжая, однако, держать клиента в поле зрения. Соболев, обменявшись несколькими фразами с собеседником, принял от него небольшой пластмассовый «дипломат» с миниатюрным кодовым замком.

Соболевская «девяносто девятая» стояла на стоянке перед входом в ресторан. Убедившись, что внутри ему ничто не угрожает, я вышла, завела автомобиль и подогнала его прямо к дверям. Соболев быстро сел впереди, и я тронула машину с места.

Почти сразу же за нами выехала на дорогу потрепанная «шестерка» серого цвета. На передних сиденьях «шестерки» сидели два здоровых парня и кто-то еще – на заднем. Я спокойно, не набирая больше, чем нужно скорости, ехала прямо. «Шестерка» неотступно следовала за нами. В зеркало заднего вида я наблюдала за лицами сидевших спереди парней. Видно их было плохо, но даже с такого расстояния не оставалось никаких сомнений, что чтением умных книжек в свободное время они себя не утруждают.

Соболев заметил направление моего взгляда и беспокойно заерзал на сиденье.

– Это за нами? – спросил он одновременно с тревогой и с интересом в голосе.

– Сейчас узнаем, – ответила я.

Выявить слежку и уйти от нее не являлось для меня большой проблемой. Для этого существовала масса простых, но действенных методов. Можно было резко менять скорость, неожиданно срываться с места, нарушать правила, совершая повороты и развороты в запрещенных местах, проскакивать на красный свет и так далее. Но первейшее из правил гласило: «Не замечать „хвост“, чтобы выяснить, кому он принадлежит».

И в другое время я бы просто сделала вид, что не заметила слежку. Однако сейчас у меня был всего лишь разовый заказ, и моей задачей было не выяснять, кто интересуется Соболевым, а доставить его вместе с «дипломатом» в нужное место, минуя нежелательные встречи и остановки.

– Сделаем для начала побольше поворотов, – сказала я клиенту.

Соболев молча кивнул. Через десять минут и семь поворотов выяснилось, что серая «шестерка» все же была именно «хвостом». Нашим «хвостом».

Причем наши преследователи и не скрывались. На шпионском и милицейском жаргоне это называлось «открытое наблюдение». Так делалось, когда возникала необходимость демонстративно напугать «объект», показать ему, что он находится под неусыпным контролем. И не трогают его только лишь по одной причине – осознания собственного могущества и способности расправиться с ним в любой момент.

– Ну что ж, – произнесла я, наблюдая в зеркале, как «шестерка» повторяет все мои маневры, – если они с нами в открытую, то тогда и мы с ними также.

Я резко и совершенно неожиданно притормозила, подставляя зад соболевской «девяносто девятой» под бампер «шестерки», а затем в самый последний момент, когда столкновение казалось неизбежным, ловко ушла от удара. Коротко стриженный бугай за рулем «шестерки» от внезапного торможения чуть не подавился жевательной резинкой. Зрелище его перекосившегося лица доставило мне неподдельное удовольствие.

Изобразив ему напоследок извиняющуюся улыбку, я лихо развернула машину в другую сторону. Однако пассажиры серой «шестерки» явно не привыкли, чтобы им утирали нос. Двигатель их машины взревел, водитель попытался в спешном порядке повторить мой маневр, но, ослабив внимание, не заметил стремительно мчавшуюся ему на обгон иномарку. Воздух прорезали пронзительный звук клаксона и визг тормозов. От неожиданности водитель «шестерки» вывернул обратно, но сделал это чрезмерно сильно и чуть не впечатался в дорожный столб.