Текст книги "Легенда эпохи"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Знала ли она о том, чем занимается Юрий, самый преданный ее ухажер, непонятно. Скорее всего, талантливый квартирный вор Козельчик, любивший щегольски одеваться и не скупившийся на дорогие подарки, не распространялся о роде своей деятельности. Тем не менее, имея презентабельный вид и завидную настойчивость, Юрий не смог достучаться до сердца Антонины.

Потом снова грянул гром. Немолодой сосед Лункин, сексуально озабоченный вдовец, достал своими приставаниями, и гордая красавица, защищая свою честь, пустила в ход остро наточенный кухонный нож. В итоге – новый срок. И что интересно, практически в это же время Хирург совершил свою роковую ошибку, взяв себе бестолкового напарника, и тоже попал на зону. Причем Козельчик и Ершова освободились почти одновременно. Потом была встреча после долгой вынужденной разлуки и скорая свадьба. Ну просто хеппи-энд какой-то! Зажили супруги в любви и счастье, завязали с криминалом, наладили законный бизнес…

Квартирная кража для Козельчиков, конечно, не конец света. Но чувствовать себя в безопасности, когда знаешь, что кто-то посторонний уже один раз побывал в твоей квартире и может снова туда наведаться, нельзя. Даже супернадежные замки не спасают.

Таня, а не слишком ли много эмоций? Включи холодную рассудительность и опирайся только на чистый рационализм. Попробую.

Я закурила очередную сигарету и снова задумалась о том, кому под силу было справиться с этими замками. Прошли сутки, как я дала задание Валентинскому выяснить, реально ли изготовить дубликат ключа к замку-невидимке, но Виктор Иванович пока молчал. Хотя обычно он хватался за любой мало-мальский повод для того, чтобы набрать номер моего телефона. Значит, мое задание было не из простых. Может, мне самой ему позвонить? Нет, пусть еще поработает немного, не стоит торопить Валентинского.

А как насчет Дударева и Лункина? Я снова мысленно вернулась к версии о стариках-разбойниках. Теперь она мне не понравилась еще больше. Ну зачем пожилым людям идти на преступление? Неужели захотелось впрыснуть в кровь адреналина? Так в их возрасте это противопоказано. Ну это кому как… Может, они совершили квартирную кражу из меркантильных соображений? Да, пенсии у стариков небольшие, инфляция растет день за днем… Но ведь жили же они как-то до этого, и на дорогую водку денег хватало. Если уж дедкам пришло в голову грабануть кого-то, то зачем искать самый трудный путь? А если тут какие-то идейные соображения или месть? Об этом я уже думала, когда ждала Сергея Викторовича на Московской, а потом следила за ним. Конечно, такое могло быть, но с большой натяжкой. Но на всякий случай надо проверить алиби этих пенсионеров.

Я еще немного подумала на сон грядущий и пришла к неутешительному выводу – все мои версии, скорее всего, далеки от истины. Юрий Козельчик и его супруга – люди неординарные, поэтому кража из их квартиры должна иметь какую-то оригинальную подоплеку. Это была моя последняя мысль, развить дальше эту тему я не успела. Сон слепил мои веки, и через несколько секунд я заснула.

ГЛАВА 6

Никаких четких планов на третий день моего расследования у меня не было. Кроме того, я поймала себя на мысли, что опасаюсь звонка Козельчика. Вот позвонит мне Юрий Яковлевич, чтобы поинтересоваться, как далеко продвинулось мое расследование, а мне даже сказать ему нечего. Вроде бы без дела не сидела, но так ничего толком не выяснила. Точнее, выяснила то, что мой клиент наверняка не желал сделать достоянием гласности. А узнала я, что его ненаглядная супружница дважды отбывала срок в местах не столь отдаленных. Пикантная информация, ничего не скажешь.

Я вдруг вспомнила то, о чем подумала, разговаривая с Кирьяновым в машине. Теперь та мимолетная мысль вернулась и прочно засела в моей голове. Может быть, Антонина Никитична вовсе не жертва обстоятельств, а глубоко порочная особа? Почему-то до сих пор я относилась к этой женщине с сочувствием и практически не задумывалась о том, что именно она может иметь непосредственное отношение к краже. Действительно, могла ли Тонечка обуть своего супруга? На первый взгляд нет, потому что в момент кражи она вместе с ним находилась в сочинском санатории. Юрий утверждает, что Антонина взяла с собой свой комплект ключей. Узнав про кражу, Козельчик созвонился с женой и как бы между делом поинтересовался, на месте ли ключи от квартиры. Супружница заверила, что они при ней. Не исключено, что она сказала мужу неправду. А сделать это Антонина могла только в том случае, если она сама же и заказала квартирную кражу и заблаговременно передала преступнику свои ключи.

Новая версия о том, что жена моего клиента замешана в краже, меня испугала. Я была на сто процентов уверена в том, что моему работодателю эта версия не понравится. Да что там не понравится! Юрий Яковлевич может просто взбеситься. Он ведь буквально боготворит эту женщину, а она… Действительно, Таня, как она относится к Козельчику? Если верить Лункину, то до своей второй отсидки Ершова на него даже не смотрела. Юрий Яковлевич старше Антонины лет на пятнадцать, тогда эта разница в возрасте, наверное, не слишком бросалась в глаза. А теперь она наверняка заметнее. Козельчику уже под шестьдесят, к тому же он чем-то сильно болен, а ей – лет сорок пять. Может быть, за тринадцать лет совместной жизни Юрий так опротивел ей, что она решила его бросить. Но оставаться без средств к существованию ей не хочется, поэтому Тоня заблаговременно организовала кражу.

Может, смотаться в Сочи и поговорить с Антониной по душам? Ну если по душам не получится, тогда можно будет ее припугнуть, задавить аргументами. А вообще-то эффект неожиданности должен сделать свое дело. Я закрыла глаза и представила себе, как хожу босиком по теплой галечке между шезлонгами и всматриваюсь в лица лежащих на них женщин. Кажется, вот эта очень похожа на Мэрилин Монро. «Антонина Никитична? – наклонившись, спрашиваю я тихим вкрадчивым голоском. – Нет? Ну, извините». Конечно, это не она, Ершова-Козельчик постарше будет. Тогда, может, это она? «Простите, а вы случайно не из Тарасова? – интересуюсь я у другой курортницы и приветливо улыбаюсь ей. – Мне ваше лицо что-то знакомо… А, вы из Твери… Извините».

Нет, на пляже я Антонину не найду, конечно же, надо искать ее в санатории, но я не знаю, где именно она отдыхает. Допустим, это можно как-нибудь невзначай уточнить у Козельчика. А еще надо узнать расписание авиарейсов на Сочи.

Позвонив в справочную аэропорта, я выяснила, что из Тарасова в Сочи самолет летает только один раз в неделю, причем по субботам. Но завтра Антонина Никитична сама уже вернется из санатория. А за оставшиеся неполные сутки мне надо найти вора. Я обещала это Юрию Яковлевичу, а воз и ныне там.

Таня, не паникуй. Рассуждай логически. Рассуждаю. Допустим, жена работодателя – заказчица преступления. Но кто тогда исполнитель? Им может быть как случайный человек, так и очень хороший знакомый супругов Козельчиков. Для начала надо отработать привычный круг общения Антонины, а для этого придется разговорить Юрия Яковлевича.

Как мне ни хотелось оттянуть общение с клиентом, но час «икс» настал. Дальше тянуть с этим было уже невозможно. Я набрала номер и услышала около своего уха хриплый голос:

– Алло!

– Здравствуйте, Юрий Яковлевич! Это Татьяна.

– Татьяна Александровна, вы готовы сообщить мне имя вора? – сдержанно спросил Козельчик.

– Пока нет, но я хотела бы с вами встретиться и обсудить некоторые вопросы…

– Какие вопросы? – Клиент повысил голос. – Вы не справляетесь с моим заданием?

– Да, пока не справляюсь, потому что мне не хватает информации, – в сердцах выпалила я, но Юрий Яковлевич, скорее всего, не услышал крик моей души, потому что сильно закашлялся.

– Татьяна Александровна, – сказал он чуть погодя, – вы сказали, что у вас уже есть для меня какая-то интересная информация.

– Ну…

– Это очень хорошо, но боюсь, что сегодня я встретиться с вами не смогу. Дела… А вот завтра я с вами сам созвонюсь, – быстро проговорил Козельчик, после чего закашлялся и отключил телефон, не попрощавшись.

Я не знала, что и думать. То ли Хирург так ловко ушел от ответов на мои вопросы, то ли он на самом деле был сильно занят. Но чем Козельчик мог быть настолько загружен, что не в состоянии выкроить хотя бы полчаса на встречу со мной? Быть может, у него проблемы с бизнесом? А что, если квартирную кражу все-таки устроили его сотрудники или конкуренты? Увы, Юрий Яковлевич не хотел этого понять, потому что связывал кражу со своим прошлым преступным занятием. Ну не нашли его версии подтверждения, и все тут! Лично я все больше склонялась к тому, что в преступлении замешана Антонина, но как это проверить, пока не знала. Оставалось только одно – тупо отрабатывать другие версии, чтобы больше на них не отвлекаться. А там, по ходу дела, может, и осенит какая-нибудь гениальная идея.

Валентинский по-прежнему молчал. Соколов тоже не спешил уведомлять меня о результатах внутренней проверки. Виктору Ивановичу я решила дать еще время на его научно-технические разработки, а вот Николая Николаевича пора было и побеспокоить. Я набрала номер директора фирмы «Золото&бриллианты».

– Соколов, – представился он. – Слушаю вас.

– Здравствуйте, Николай Николаевич. Это Татьяна Иванова, частный детектив. Что вы можете мне сказать по поводу того списка ювелирных украшений, который я вам оставила? – суперофициальным тоном осведомилась я.

– Что я могу сказать по поводу списка, – повторил Соколов, – да, собственно, ничего. Кстати, вчера вечером звонил отец. Я рассказал ему про ваш визит. Он не возражает, чтобы я оказал вам содействие, а вам просил передать привет.

– Спасибо, – ответила я. – Значит, на комиссию интересующие меня украшения еще не сдавали?

– Пока нет. Татьяна, я думал, вы поймете, что мое молчание – это, вопреки известной пословице, отрицательный ответ. Если что-то из вашего списка промелькнет в наших скупках и ломбардах, то я всенепременно дам вам знать. – Соколов-младший выдержал эффектную паузу, а потом спросил: – Татьяна, неужели вы ожидали, что похищенные драгоценности так быстро всплывут?

– Да, я, конечно, понимаю, что преступник вряд ли сразу же после кражи будет лично сбывать все золото скопом. Но вот разрозненно и через подставных лиц – такое вполне возможно. Вы не находите?

– Конечно, такое может быть. Не волнуйтесь, я буду звонить вам по поводу каждой цепочки, похожей по описанию на похищенную, а уж если это будет эксклюзив из списка, тем более… Извините, тут ко мне посетитель пришел. До свидания, – Соколов отключился, не дождавшись моего прощального слова.

Конечно, надеяться на то, что преступник сразу же проявит себя, было глупо. Но не воспользоваться знакомством с Соколовым-старшим я не могла. Вот поговорил он со своим сынком, и Коля стал уже приветливее со мной. Думаю, он не лукавил, обещая сразу проинформировать меня, если кое-какое золотишко засветится криминальным блеском. Ладно, одно дело сделано, надо переходить к следующей нерешенной задаче. Пожалуй, пришло время встретиться со стариками-разбойниками.

* * *

Я поехала к Дудареву. Он интересовал меня как рационализатор, способный изготовить ключ к электронному замку. Во дворе дома, в котором он проживал, мне снова встретился вчерашний парнишка.

– Вы к дяде Сереже? – спросил он, сразу узнав меня.

– Да, к нему, – подтвердила я. – Надеюсь, он сегодня в форме?

– Думаю, пока трезвый. Да, вы ему много денег за ремонт не предлагайте, – по-деловому посоветовал юноша, – а то набалуете его и дядя Сережа ставки повысит.

– А ты-то что беспокоишься, тебе ведь видак больше ремонтировать не надо? – спросила я.

– Ну видак не надо, а вот микроволновку надо. Она тоже то и дело ломается.

– А дядя Сережа, значит, еще и СВЧ-печи чинит?

– Да все, что угодно! Главное, чтобы трезвый был.

– Ясно, а сколько же мне запросить за ремонт телевизора?

– Не знаю, вы с полтинника с ним торговаться начните. Мама всегда так делает.

– Понятно, – сказала я и зашла в подъезд.

Сергей Викторович открыл дверь на мой звонок практически сразу, причем, как и его друг Лункин, тоже не осведомился, кто к нему пожаловал. Как беспечны эти старики! Или они уже ничего не боятся?

– Вы ко мне? – с легкой степенью удивления спросил Дударев и, не дожидаясь ответа, широко распахнул дверь. – Что-то мне лицо ваше знакомо. Где я мог вас видеть?

Я вошла в квартиру и, после того как хозяин захлопнул дверь, сказала:

– Я тут квартиру в соседнем доме снимаю, мне бы телевизор хозяйский починить…

– Какой?

– «Самсунг», – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Значит, современный. Ну, в общем-то, это для меня не проблема. Я вот только плазменные еще не чинил, просто никто не обращался. Вы, девушка, посидите в этой комнате. Подождите, пока я переоденусь и соберу чемоданчик. Какая поломка у вас, вы сказали?

– Ну, я не знаю, может, дело вовсе не в телевизоре, а в пульте…

– Ладно, посмотрим, – донеслось из другой комнаты.

– А знаете, у меня еще сигнализация в машине что-то барахлит, – осторожно прощупывала я возможности рационализатора.

– Тоже посмотреть можно. А что с ней конкретно? – спросил Дударев, войдя в зал, взглянул на меня, побледнел и едва не выронил из рук свой чемоданчик. Я сразу догадалась, что он узнал меня. – Телевизор, говорите, сигнализация… А что же в сервисные центры не обращаетесь? Зачем ко мне пришли?

– Ну, понимаете, гарантийный срок прошел, а мне подешевле отремонтировать хочется. Говорят, что вы мастер на все руки, с любой электроникой справиться можете, – сказала я голосом невинной овечки.

– Нет, не с любой! – резко возразил Сергей Викторович. – И вообще, зачем вы ко мне пришли? Я узнал вас! Мы вчера у Ипполитыча в дверях встретились! Он сказал, что вы – сыщица. Итак, зачем теперь ко мне пожаловали?

– Да, вы правы, я – частный детектив Татьяна Иванова. А пришла я к вам, чтобы задать несколько вопросов.

– Ну так и задавали бы их сразу, а не придумывали разные байки про ремонт, – кипятился пенсионер. – Не люблю я, когда так со мной поступают. Мне сразу подозрительным показалось, когда Семен про вас рассказал. Не верю я в детективов. Говорите прямо – что вам от нас надо?

– Успокойтесь, Сергей Викторович! Если не верите на слово, что я частный детектив, то можете посмотреть мои документы. – Я достала из сумки лицензию и протянула ее Дудареву.

Тот взял ее, надел очки и стал внимательно изучать бумагу.

– Ну не знаю, – протянул он. – В принципе такую ксиву подделать – раз плюнуть. При наличии сканера и принтера никаких проблем.

– Так вы еще и подделкой документов занимаетесь? – съязвила я.

– Обижаете, – сказал пенсионер, возвращая мне лицензию. – Для этого много ума не надо. Значит, так, говорите прямо, зачем пришли, иначе мне придется указать вам на дверь. Уж не сочтите это за невежество, но вы вошли ко мне обманом, а я этого не люблю. Итак, слушаю.

– Сергей Викторович, я не могу раскрыть вам все детали преступления, расследованием которого занимаюсь.

– Почему?

– Потому что существует тайна следствия, – сказала я, но Дударева, в отличие от его приятеля Лункина, такое объяснение не удовлетворило. Он состроил кислую мину. – Поймите, мой клиент не заинтересован в огласке.

– Значит, это аферист какой-то, – сделал свой вывод пенсионер.

– Ну почему же сразу аферист? Он – бизнесмен.

– Ой, не люблю я это слово – бизнесмен, – признался Сергей Викторович. – Ну да ладно… Если мы с вами одними загадками разговаривать будем, то какой толк от нашего разговора? Говорите прямо: что вы лично от меня хотите? Я уже всю голову сломал…

– Понимаете, меня интересует все, что связано с бывшей соседкой Лункина, Антониной Ершовой.

– Да, дела… То, что вы вчера к Ипполитычу с этим приходили, это я еще могу как-то понять, но вот ко мне почему?

Из уважения к почтенному возрасту моего подозреваемого я не могла сразу же бросить в него свои обвинения, поэтому снова стала юлить:

– Мне показалось, что у Лункина с памятью как-то не очень. Я подумала, что вы, Сергей Викторович, сможете что-нибудь новое вспомнить.

– Что именно?

– Скажите, а вы на суде присутствовали?

– Само собой.

– А в зале заседания были знакомые или родственники Ершовой?

– Давненько это было, лет двадцать назад… Тонькины знакомые? Так, несколько женщин с ее работы, и все.

– А где она работала?

– Вот этого я уже и не помню, а может быть, и не знал никогда. – Дударев уставился в потолок. По напряженному выражению его лица я поняла, что он силится что-либо вспомнить. – А знаете что, не так давно Тоньку один парень искал…

– А Лункин мне вчера об этом ничего не сказал, – заметила я. – Говорю же, память у него плохая.

– Ну есть немного, но и я не все помню.

– Значит, парень, говорите, искал Ершову… Когда это было? Что за парень? Зачем ему понадобилась Антонина Никитична? – Я буквально забросала вопросами Дударева.

– Не части так, давай по очереди разбираться будем, – недовольно пробурчал Сергей Викторович. – Хотя что разбираться… Я его сам не видел, поэтому ничего толком не знаю. Если вам это так интересно, то я сейчас позвоню Ипполитычу.

– Очень интересно, – подтвердила я. – Звоните Лункину.

Дударев подошел к телефонному аппарату и стал набирать номер.

– Семен, ты? Ну что, мобила работает? Ну вот и отлично. Отгадай, кто ко мне в гости наведался? Нет, не Ушкарев и не Данилко. Тоже нет… Сыщица вчерашняя. Да, вот сидит напротив меня. Ипполитыч, помнишь, мы твой день рождения отмечали?.. Тогда еще парнишка один приходил… Ну вот я вспомнил о нем, и Татьяну это заинтересовало. Ты бы подошел ко мне, рассказал бы ей сам, что ему надо было. Да, давай по-быстрому.

– Сергей Викторович, а вы так хорошо в электронике разбираетесь, – сказала я, так и не отказавшись до конца от своей версии. – Вот мобильник приятелю починили, но ведь, когда вы на заводе работали, о сотовой связи и речи никакой не было.

– Не было, – подтвердил передовик производства. – Вы хотите меня спросить, откуда я толк знаю в мобильниках и других электронных новшествах?

– Да, именно это я и хочу спросить.

– Дело в том, что это у нас наследственное. Мои отец и дед были очень мастеровыми, а мой сын, да и внук тоже не лыком шиты. У Толика работа с телекоммуникационными сетями связана, а Валерик – специалист по компьютерам. Они чему-то у меня научились, а я – у них.

– Ясно. Сергей Викторович, а вы когда-нибудь имели дело с невидимыми электронными замками? – спросила я, внимательно наблюдая за выражением лица Дударева. Но никакой реакции на мой провокационный вопрос не последовало. Хотелось бы, конечно, сделать окончательный и бесповоротный вывод о том, что этот пенсионер, продвинутый в вопросах электроники, не имеет никакого отношения к краже в квартире Козельчика, но вдруг он еще тот партизан?

– Это вы про какие замки говорите, про те, что наподобие автомобильных радиобрелоками открываются-закрываются?

– Да-да, про них.

– Интересный принцип действия у них, но я его так до конца и не понял.

– То есть у вас был повод познакомиться с такими замками?

– Да, тут моя соседка из второго подъезда потеряла где-то ключи, а в двери как раз такой замок стоял. Сын с женой на курорт за границу уехали, так что войти в квартиру не было никакой возможности. Она сначала ко мне прибежала, мол, Сергей, помоги. Но я постоял около двери, покумекал и понял, что ничем помочь не смогу. Тогда она в «Баязер», в котором сын дверь заказывал, позвонила, чтобы оттуда приехали и помогли войти в квартиру. Представитель этой фирмы, конечно, подъехал, но сказал, что без «Службы спасения» не обойтись. В общем, приехали ребята в оранжевых комбинезонах и быстренько решили проблему с помощью автогена. Дверь-то они, конечно, открыли, но вот потом косяк и замки менять пришлось. Вот и вся история. Пойду я чайник поставлю. Вы чай-то пить будете? – спросил пенсионер, резко сменив тему.

– Нет, спасибо.

– Я все равно чайник поставлю, – сказал Сергей Викторович и удалился на кухню.

Пока я анализировала услышанное от Дударева, время прошло незаметно. Раздался звонок в дверь, пришел Лункин. Приятели стали о чем-то шептаться…

ГЛАВА 7

– Было это аккурат в день моего рождения, двадцать четвертого февраля, – начал рассказ Семен Ипполитович. – Я, как положено, пригласил гостей. Успели мы только по одной рюмке выпить, как раздался звонок в дверь.

– По две, Сема, по две, – уточнил приятель.

– Может, ты, Сергеич, и прав. Но одно я точно помню, рюмку пустую поставил и встал из-за стола. Естественно, я подумал, что обо мне еще кто-то из заводских вспомнил и пришел поздравить. Открываю дверь, а там парнишка стоит, невысокий такой, щупленький, а глаза злющие… Смотрит он на меня, значит, так исподлобья и спрашивает, здесь ли проживает Антонина Никитична Ершова. Удивил, ничего не скажешь…

– Подождите, Семен Ипполитович, – перебила я, – а почему он именно в вашу комнату позвонил?

– Я не знаю, – пожал плечами Лункин. – Может, он на все подряд кнопки жал, но день-то был будний, остальные все на работе. Нет, Коноваловы, конечно, тоже на пенсии, так они у меня за столом сидели.

– Ясно. Продолжайте.

– Ну что продолжать… Сказал я ему, что, дескать, проживала здесь такая, но давно уже съехала. Он спросил, не знаю ли я, где ее можно найти. Я ответил, что без понятия. А он все равно стоит и не уходит. В общем, сказал я ему, что Тонька, как из тюрьмы освободилась, сразу же замуж вышла, а новый адрес свой никому не оставила. Я уже хотел дверь захлопнуть, а парнишка – ногу на порог и не дает закрывать. Настырный такой… Гости меня обратно за стол зовут, а я с тем мальцом в коридоре застрял.

– А кто он такой и зачем Ершову разыскивал, вы этим поинтересовались? – осведомилась я.

– Ну конечно. Меня сразу жуткий интерес взял, с какой стати этот пацан Антониной интересуется. Но он мне этого не объяснил. Я и так его об этом спрашивал, и эдак, но парень ничего про себя не выдал.

– А о чем он еще вас спрашивал?

– Вот он, как и вы, хотел хоть за что-то зацепиться. Про Тонькиного мужа спрашивал – кто такой, какая фамилия, где работает… Но я-то ничего о нем не знал. Тут как раз Дуся Коновалова в коридор вышла, и вот она вспомнила, что видела как-то Юрия в продовольственном магазине, что на углу Московской и Вольской, причем он там то ли начальником каким-то работал, то ли с проверкой какой-то туда приходил. Уж больно строго Тонькин муженек с кассиршей разговаривал и на покупателя похож не был. Вот, пожалуй, и все. Больше мы с Дусей ничего не вспомнили. – Лункин посмотрел на своего приятеля, тот ничего не смог добавить к сказанному. Тогда Семен Ипполитович продолжил: – Потом я вернулся за стол, накатил штрафную, и как-то тот пацан сразу из памяти испарился. Вот если бы Сергеич теперь вдруг о нем не вспомнил, я бы тем более этого не сделал. Сами понимаете, день рождения свой праздновал…

– Ясно, – кивнула я головой. – Семен Ипполитович, а описать-то вы того парня можете?

– Трудновато будет. – Лункин почесал затылок.

– А вы попробуйте, а я вам помогу. Давайте начнем с возраста. Как по-вашему, сколько ему лет?

– Молоденький совсем парень, но точно, сколько ему годков, не скажу. Может, пятнадцать, а может, и восемнадцать. Роста, как я уже говорил, он небольшого. Щупленький, хоть и был он одет в какую-то куртейку, но все равно заметно, что худой.

– Какая, говорите, одежда на нем была?

– Ну, обыкновенная… куртка… Зима тогда ведь была, так вот куртка на нем надета была зимняя, на капюшоне – мех.

– Пуховик, наверное, – вставил свое слово Дударев.

– Может, и пуховик, я не разбираюсь. На голове – шапочка вязаная, а больше ничего не помню. Да вот еще, он руки все время в карманах держал.

– А какое общее впечатление произвел на вас тот парень?

– Да сказал же я, хмурый он был какой-то, а точнее – злой. Я еще подумал, что Тонька чем-то ему сильно насолила. Уже в возрасте солидном женщина, а все ума не набралась, опять поперек закона, думаю, пошла. Неужели третий срок захотела?

– И все-таки как выглядел парень в целом? Как бы вам это объяснить… Вот даже на улице, бегло взглянув на того или иного человека, мы подсознательно даем ему свою оценку. Например, один нам кажется состоятельным, по другому сразу видно, что он концы с концами еле сводит, а третий и вовсе бомж…

– Ипполитыч, Татьяна хочет тебя спросить: на беспризорника тот парнишка не был похож? – снова вмешался в разговор Виктор Сергеевич.

– Нет, на беспризорника он не походил, опрятный был, да и речь воспитанного молодого человека, без мата, но злость в глазах была. – Лункин снова заострил мое внимание на этом факте.

– Ясно. Еще один вопрос.

– Пожалуйста. – Лункин благосклонно кивнул головой.

– Семен Ипполитович, вы случайно не помните, где работала Ершова до того, как ее посадили?

– Где работала? – переспросил пенсионер, давая себе время на раздумья. – Вспомнил! В швейном ателье она работала. Точно. Швеей. Наверное, на зоне эту специальность приобрела. В продавцы-то ее, скорее всего, уже никто бы не взял.

– А в каком именно ателье работала Ершова, вы случайно не помните? – спросила я, хотя не было практически никакой надежды на то, что оно до сих пор существует. Все-таки прошло почти двадцать лет.

– Не помню. – Лункин пожал плечами.

– Зато я вспомнил! – воскликнул Дударев. – Она же в центре, на улице Горького, в ателье по ремонту одежды работала. Ты же сам как-то отдавал ей брюки укорачивать!

– Вот башка садовая! – Лункин ударил себя рукой по лбу. – Точно, было такое. Я к юбилею победы костюм новый купил, а рост не мой, зашел к Тоньке, попросил брюки подшить. А она сказала, что на руках некрасиво получится, а машинки у нее нет. Вредничала, как обычно, но я все-таки пришел к ней в ателье и два рубля восемьдесят копеек в кассу по квитанции заплатил.

Точная сумма, названная пенсионером, вызвала у меня сомнение в правдивости его рассказа. Уж не вешает ли дедок мне лапшу на уши? Дружок подкинул ему идейку, вот он и накручивает на нее всякую чепуху. Недаром они в коридоре о чем-то шептались.

– Семен Ипполитович, неужели вы точную сумму запомнили? – осведомилась я, не скрывая своего недоверия.

– Не верите? – Лункин нахмурился. – Да я то, что раньше было, отлично помню. Вот спросите меня, сколько в советское время продукты стоили, я вам сразу назову цену. Килограмм сахара – восемьдесят четыре копейки, масла бутербродного – три рубля десять копеек, чайной колбасы – рубль семьдесят…

Слушать дальше эти ностальгические мемуары я не собиралась, поэтому дала на прощание обоим дедушкам по визитке и попросила позвонить мне, если вдруг они еще что-то вспомнят, касающееся Антонины Никитичны. Память, особенно у стариков, она ведь такая непредсказуемая. События давно минувших дней она почему-то сохраняет в незамутненной ясности. А то, что случилось вчера, прикрывает «дымовой завесой». Вдруг после моего ухода этот «дым» развеется и в памяти пенсионеров проявится какой-нибудь факт, заслуживающий пристального внимания?

У меня уже почти не было сомнений, что Лункин и Дударев не имеют никакого отношения к квартирной краже. Теперь в моем расследовании появился новый персонаж, увы, пока без фамилии и даже без имени. Разумеется, я сразу же предположила, что он был как-то причастен к краже. Поскольку зацепиться мне больше было не за что и не за кого, я поехала в ателье, которое до сих пор существовало на улице Горького. Правда, я его услугами никогда не пользовалась.

* * *

– Здравствуйте, – обратилась я к приемщице, полной женщине лет пятидесяти, читающей какую-то книжку и никак не отреагировавшей на мое появление у ее стола. – Скажите, а вы здесь давно работаете?

– С утра сижу, – недовольно фыркнула та и спросила, не отрывая глаз от книжки: – Что ремонтировать будете?

Я подумала, что сервис в этом ателье остался на совковом уровне, и сказала:

– Простите, что отвлекаю вас от работы, но я здесь не по поводу ремонта.

– Так, справок не даем, ксерокса нет, вакансий тоже, – на одном дыхании выпалила приемщица и снова уставилась в книжку.

– Я, знаете ли, частный детектив, а потому хотела бы задать вам несколько вопросов.

– Частный детектив? – Женщина недоверчиво окинула меня взглядом, усмехнулась и сказала: – Ну если так, то давайте, задабривайте меня, предлагайте деньги, а я торговаться с вами буду.

В моей частной практике всякое было, но с подобной наглостью я столкнулась впервые. Наверное, тетенька начиталась на рабочем месте детективов и давно мечтала подзаработать на информации о своих сотрудницах.

– Нет, вы торговаться со мной не будете, – сдержанно сказала я. – Я хочу поговорить с вашим руководителем.

– А его, точнее ее, сейчас нет. Татьяна Петровна уехала в банк.

– Когда она приедет?

– Сегодня ее уже не будет.

– У нее, наверное, есть заместительница? – спросила я.

– Ее тоже нет. А вы правда частный детектив? – уточнила приемщица.

– Истинная правда.

– Ну, может, я вам чем-нибудь помогу? Насчет вознаграждения я пошутила.

– Я так и поняла. Скажите, вы давно в этом ателье работаете?

– Ах, вон вы что имели в виду, а я не поняла сразу. Знаете, тут так замотаешься за день, что к вечеру уже ничего не понимаешь. Да еще клиенты такие странные попадаются, – стала оправдываться приемщица, убирая книгу в ящик стола.

– Извините, – прервала я ее, – но вы на мой вопрос не ответили. Сколько лет вы работаете в этом ателье?

– Лет сколько? Да много уже, почти два года, а до этого я на птицефабрике работала, в бухгалтерии, но там меня сократили…

– Меня не интересуют все подробности вашей трудовой биографии. Я здесь совсем по другому поводу. Скажите, в ателье есть сотрудники, которые проработали здесь двадцать и более лет?

– А почему вас наши ветераны интересуют? – спросила приемщица, но, наткнувшись на мой каменный взгляд, быстро сообразила, что опять отклонилась от темы. – Ну, да, конечно, вы же частный детектив… Да, у нас есть ветераны производства. Тетя Маша, уборщица, и сама Татьяна Петровна.

– Ваша директриса точно сегодня не появится?

– Не уверена, уходя, она со мной, конечно, попрощалась, но, может, еще и вернется.

– А как насчет тети Маши?

– А что тетя Маша? – снова тупила тетка или искусно притворялась недалекой особой.

– Сейчас эта уборщица здесь?

– Нет, она придет вечером, перед закрытием. Что толку днем полы мыть, все равно все затопчут.

В ателье зашла девушка и попросила заменить «молнию» на куртке. Я уселась в кресло и, с трудом сдерживая улыбку, наблюдала за тем, как нарочито вежливо, но медленно приемщица ее обслуживала. Затем пришел еще один посетитель, и продолжение разговора отодвинулось еще минут на пятнадцать. Когда мы снова остались вдвоем, я сказала: