Текст книги "Возмездие небес"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Марина Сергеевна Серова
Возмездие небес

Глава 1

Вася сидел в глубоком кожаном кресле, закинув ноги на холодильник, лежавший рядом с ним на боку. Он курил. Нет, слово «курил» в данном случае совершенно не подходило. Он совершал общение с сигаретой, настоящей сигаретой, не с привычным «бычком»! Вася затягивался медленно, артистично поднося руку ко рту, потом пару секунд вдумчиво заглатывал дым, затем так же медленно и вдумчиво выпускал его наружу тонкой струйкой. Он поправил на шее кашне – хорошее кашне, почти новое, затем сдвинул на глаза шляпу с широкими полями. Сейчас он был немного похож на ковбоя, и недельная щетина совсем не умаляла этого сходства.

–  Нет, Вась, я с тебя фигею! Ты чё, сегодня решил вообще не работать?! Может, ты у нас в очередном отпуске?

Подошедшая Люся бесцеремонно толкнула ноги Васи, они слетели с холодильника на землю.

–  Люсь, а если по тыкве?…

–  Я те дам «по тыкве»! Сам тогда по репе получишь! Сидит здесь, понимаешь, как начальник, а кто работать будет?! Мы сегодня с тобой всего пять бутылок нашли.

–  У нас со вчерашнего дня десять рублей осталось, – пытался оправдаться Вася.

–  «Десять рублей»! – передразнила друга Люся. – Много мы с тобой купим на эти десять рублей! Давай поднимай задницу с кресла. Не директор пока, чтоб в таких креслах сидеть!

Вася неохотно встал с удобного нагретого места, с тоской оглянулся на него. Его подруга продолжала копаться в баке, извлекая оттуда бутылки и алюминиевые банки.

–  Люсь, а давай мы его Сеньке Рваному оттащим. Он нам за него сотки две даст, – неуверенно предложил Вася, критически осматривая находку.

Люся перестала копаться в мусоре и задумчиво почесала затылок.

–  Две не даст, – она с сомнением покачала головой, – Сенька жадный. Да и кресло все какое-то драное и замызганное.

–  Ну, Сенька у нас тоже, положим, не из графьев. А может, хоть одну отвалит от щедрот своих? Мы бы с тобой беляшей до отвала наелись. Как тогда, помнишь?…

–  Скорее всего, пачек шесть папирос даст… Ну, может, семь… Но не больше. – Люся попробовала пошатать кресло, проверяя его на прочность.

Я наблюдала за этой сценой из окна своего «Мини-Купера». Мимо этих мусорных баков я совершенно случайно проезжала мимо, и, увидев моих старых знакомых, остановилась поприветствовать их. Но бомжи меня не замечали, так были увлечены своим занятием – поиском чего-нибудь полезного и очень нужного в их нехитром хозяйстве. Кроме нескольких бутылок из-под пива, они приглядели и старое кресло, выброшенное на свалку вместе с допотопным проржавевшим холодильником.

–  Эй, ребята! – окликнула я моих знакомых, поняв, что ждать их внимания я могу еще долго.

Бомжи посмотрели в мою сторону. Вася первым двинулся мне навстречу. Я вышла из машины.

–  Здрасьте вам, – сказал Вася, расплываясь в улыбке и демонстрируя рот, в котором наблюдалось отсутствие нескольких зубов.

Подошедшая следом Люся кивнула и шмыгнула носом.

–  Как дела? – спросила я.

–  Дак ведь того… Плохо, – вздохнул Вася.

–  Что так? Вижу, у вас ценная находка. – Я указала на кресло.

–  А-а, это да, находка… – согласился Вася и поскреб небритый подбородок рукой. – Кстати, тебе кресло не нужно? В зал там… у телевизора посидеть… Или на дачу?

–  Недорого отдадим, – встряла Люся, решив попробовать свои силы в коммерции, – а вещь почти новая.

–  Нет, спасибо, кресла у меня есть. Холодильник тоже, – на всякий случай добавила я, предвосхищая «выгодное» предложение бомжей посватать мне еще и холодильник.

–  Жаль, – снова вздохнул Вася, – как мы теперь все это к себе потащим?

–  А вы своих позовите, – посоветовала я, – если вас несколько человек будет, гуртом легко осилите.

–  Отпадает, – категорично отрезал Вася, – если наших позвать, с ними потом делиться придется. А тут нам самим мало.

–  Ага, – подтвердила Люся, поправив сползающую на глаза шляпку, – чего тут делить-то?! А то вообще кто-нибудь отберет: есть у нас ушлые – чужое добро хапать…

–  Тогда сами думайте, что вам с этим креслом делать.

Вася с тоской посмотрел на меня и запахнул расстегнутую куртку: осенний холодный ветер пронизывал его, должно быть, до костей. Люся, в свою очередь, посмотрела на друга снизу вверх и снова поправила элегантную и легкую не по сезону шляпку с оторванными полями. Наверное, это тоже была находка с помойки, которая, к сожалению, не соответствовала размером маленькой Люсиной голове.

–  А что тут думать? Потащим сами… как-нибудь… – неуверенно почесал затылок Вася.

–  Ага, потащишь ты, тащила! А потом тебя закопают рядом с Академиком! – Женщина сердито ткнула друга в бок.

–  Да не толкайся ты, толкачка! – тихо огрызнулся Вася и смущенно покосился на меня.

–  Рядом с кем закопают? – переспросила я.

–  С Академиком, – подтвердила Люся, – был у нас недавно старик такой… Хороший дедулька, умный. Не то что эти…

Люся недовольно посмотрела на своего друга.

–  Это что же, кличка у него такая?

–  Да, все его так звали. Потому что он себя сам академиком называл. Я, говорил, профессор каких-то там наук, почетный академик чего-то там такого…

–  Академии, – подсказал Вася, – только ему никто не верил, все над ним смеялись. А дедок и правда хороший был. Один раз я так простудился, прямо жуть! Думал, помру. Грудь всю ломит, кашель душит… Люся вон у Сеньки Рваного водки пошла попросить: у нас в таком деле водка – первое лекарство, так тот, зараза, не дал. Нету, говорит.

–  Врал! – уверенно выдала Люся. – Он такой: у него всегда есть про запас, а попроси – откажет, хоть подыхай.

–  А Академик увидел, что мне плохо, пошел в лесок, неподалеку от наших хибар. Набрал какой-то травы, заварил ее прямо в чайнике на костре и дал мне это горькое пойло на ночь выпить. Я думал, он меня доконать хочет, чтоб я, значит, зазря не мучился. А наутро я встал как огурец: кашель совсем почти прошел, голова не болит, короче, опять здоров! Вот такой умный был дедуля! Я ему за это показал, где у нас в городе хорошие мусорные баки есть. Хлебное место, одним словом.

–  Надо же! – удивилась я. – Как же такой умный человек с вами оказался? Пил много?

Вася покачал головой:

–  Не-а. Он, веришь, вообще не пил. Мы еще удивлялись: как это можно – не пить совсем?! Так же нельзя! Так и помереть недолго. А он не пил и даже не курил. Курить, говорил, очень вредно. Нет, ну ты слышишь? Чудак-человек! А на улице оказался по доброте душевной. Взял да и отдал внукам все свое добро. Вот прямо так и отдал своими руками. Ну не дурак? Я, говорил, уже старый, много ли мне надо? А внуки его из своих домов и выгнали!.. Пока у него добро-то имелось – квартира там, машина… еще чего-то… он вроде как и был нужен своим внучатам. А как все пораздавал, так и сам, бедолага, на улице оказался. Вот как она, судьба, с человеком-то!..

Вася достал из кармана куртки мятую пачку папирос и закурил. Я усмехнулась про себя. Я слышала истории, как попадают в бомжи. Вряд ли этот академик был в действительности академиком и непьющим человеком. Либо гудел в свое время по-черному, либо еще как-то растерял нажитое добро. Но я не стала затевать с Васей дискуссию на эту тему, мне пора было ехать. Я повернулась к машине.

–  Ты это…

Я посмотрела на моих друзей. Вася мялся, не решаясь о чем-то меня спросить, Люся сосредоточенно поправляла свою шляпку с оторванными полями, стараясь не встречаться со мной взглядом. Я догадалась, что ребята хотят попросить у меня денег, но не решаются. Когда у меня было очередное дело и я нуждалась в их помощи, я с удовольствием предоставляла им возможность подработать – разумеется, в свободное от их основной деятельности время. Вася с Люсей в некоторых делах были просто незаменимы, причем помогали они мне за очень умеренную плату и просто так денег почти никогда не просили, разве что в момент крайней нужды. Я ничего не стала говорить ребятам, просто достала из кошелька две купюры по сто рублей и протянула им. Каждый взял свою долю. Вася засунул деньги себе в карман, а Люся убрала их в видавший виды потрепанный кошелек. Потом оба поблагодарили меня и вернулись к своим баранам, то есть к креслу и холодильнику. А я села в машину и поехала к себе домой, в коттеджный поселок, где меня ждал мой дедушка – Казаков Аристарх Владиленович…

* * *

Эту историю с бомжами я забыла в тот же день и, скорее всего, никогда бы ее и не вспомнила, если бы неделю спустя мне не позвонил какой-то странный гражданин, представившийся частным сыщиком, и не попросил меня выслушать его по очень важному, как он сказал, делу. Не каждый день приходится встречаться с частными сыщиками, и я согласилась скорее из любопытства.

Через полчаса в дверь позвонили, я спустилась на первый этаж в прихожую.

Он стоял на пороге – высокий статный мужчина лет тридцати трех или около того. В коричневой куртке, джинсах и демисезонных сапогах. Он даже был довольно симпатичен: русые слегка волнистые волосы, серые, очень выразительные глаза, волевой подбородок и четко очерченный рот.

–  Здравствуйте, – сказал незнакомец приятным голосом и расчесал пятерней свою шевелюру, – я звонил вам… Это я – частный сыщик.

–  Я догадалась, – ответила я, пропуская его в дом.

Он зашел как-то несмело для человека такой профессии. Мне всегда казалось, что детективы – люди очень мужественные, отважные и совсем не стеснительные. Может быть, я ошибалась?

–  Меня Федором зовут, – сказал гость и снял сапоги и куртку, – Федор Каретников. Куда прикажете?…

Я пригласила его в гостиную в стиле рококо. Почему-то мне казалось, что именно там он будет чувствовать себя уютно. Вообще-то в нашем доме – большом и красивом – было три гостиных: в стиле кантри, хай-тек и рококо. В одной из них был камин, а на кухне – настоящая русская печь. Но мне казалось, что именно в гостиной в стиле рококо Федору с его галантными манерами будет удобнее. Он огляделся и сел в кресло в стиле Людовика Четырнадцатого. Я села напротив него.

–  Мне, я так понимаю, представляться не нужно? – предположила я.

–  Нет-нет, – поспешил заверить меня Федор, – я про вас знаю столько!..

–  Откуда? – удивилась я.

Он пожал плечом и улыбнулся:

–  Кто же в вашем городе не слышал про Мисс Робин Гуд и ее деятельность?!. Помогать обиженным и пострадавшим, которым не может или не считает нужным помочь полиция…

–  Я бы не хотела отвлекаться на светские формальности.

А у него очень приятная улыбка, мелькнуло у меня. Должно быть, он нравится женщинам.

–  Извините. – Улыбка исчезла с его лица.

–  Ну, раз представляться мне не нужно, перейдем к делу, если не возражаете.

–  Не возражаю. Только скажите, как мне вас называть?

–  Полина.

–  Это я знаю: наши общие знакомые сказали мне… А по отчеству?

Я посмотрела на него с удивлением. Я что, так старо выгляжу?

–  Просто Полина.

Он покивал, как бы раздумывая, с чего ему начать.

–  Может быть, мое дело вам покажется и не столь ужасным… Я слышал, что вы беретесь за таких злодеев, которые кого-то убили, изувечили, изнасиловали или что-то в этом роде. Но, поверьте, то, что произошло с дедом, это тоже очень-очень страшно… Можно сказать, произошла трагедия…

Я смотрела на него выжидательно. Должно же было его вступление когда-нибудь закончиться.

–  Он был незаурядным человеком! Он был ученым, и его знали даже в Москве…

–  Федор, а нельзя ли ближе к делу? – не выдержала я.

–  Ближе? Нет, я, конечно, могу изложить вам только суть дела, но ведь тогда вы не будете знать, какойэто человек!

–  А это важно?

–  Конечно, важно! Полина, я хочу, чтобы вы поняли: умер не просто ученый, а ученый с мировым именем и прекрасный человек. Настоящий русский интеллигент, каких сейчас поискать… Автор более десятка книг и многих-многих научных трудов, статей…

–  Умер? – уточнила я. – Я правильно поняла? Вы сказали: умер? То есть он сам… Никто его не убил, не отравил, не задушил колготками…

–  Нет, его все-таки убили…

–  Как? – не поняла я. – Вы же сказали, он умер. Значит, сам умер? Или ему помогли? Федор, давайте в этом вопросе определимся сразу. Так сам или?…

Федор поерзал в кресле:

–  Я, наверное, говорю сбивчиво. Извините. Это от волнения. И дедушка это не мой, вернее, мой, но не родной мой дедушка…

Час от часу не легче! Его дедушка – не совсем его дедушка, а умер он сам, но при этом его убили. Что ж, придется, как видно, запастись терпением, чтобы во всем разобраться.

–  Полина, если вы не возражаете, я расскажу все с самого начала.

–  Сделайте одолжение.

–  Я хочу рассказать о своем дальнем родственнике – академике Полянове Арсении Аникеевиче.

–  Полянов? – переспросила я. – Никогда о таком не слышала.

–  Как, Полина?! Вы не слышали это имя? Полянов довольно известен в… определенных кругах, разумеется. Он профессор в области генетики. А я его внучатый племянник. Старший брат академика – мой родной дедушка. Только он давно умер. А Арсений Аникеевич тоже умер, но совсем недавно, как выяснилось… Несколько лет назад он сильно поссорился с академиком Стояновым – уж о нем вы наверняка слышали. Поссорился на почве науки, они разошлись во взглядах на какой-то там научный процесс… Извините, я не генетик и не очень в этом разбираюсь. А тут еще сын и сноха Полянова умерли в Африке от какого-то тамошнего страшного вируса, о котором у нас даже не слышали. Они были врачами-вирусологами и гонялись по всему миру за всякими бактериями, вирусами и бациллами.

От горя старик совсем сник. Перестал заниматься наукой, забросил все исследования и целиком и полностью посвятил себя своим внукам. А их у него трое. К тому времени они уже заканчивали школу, и старик постарался дать им хорошее образование.

В голосе Федора я уловила грустную нотку.

–  Постарался? – переспросила я. – Подозреваю, что это у него не совсем получилось.

–  А вы очень проницательны. – Федор посмотрел на меня с удивлением. – Да, не все вняли наставлениям деда учиться, учиться и еще раз учиться. Только старший его внук, Артем, закончил-таки институт, правда, со скрипом, его сестра бросила учебу после третьего курса, решив, что проживет и без диплома, а самый младший, Артур, еле-еле поступил в техникум, который благополучно оставил на втором курсе. Так что мечта дедушки Арсения осуществилась только наполовину. Он, говорят, страшно переживал по этому поводу. И он сам, и его сын со снохой были учеными, а вот внуки…

–  Федор, вы сказали: «говорят»? Я так понимаю, что дедушку Арсения вы сами не видели? Вы рассказываете о нем с чужих слов?

Гость усмехнулся:

–  От вас ничего не скроешь! Вы правы: Арсения Аникеевича я не видел много лет. Я ведь жил в другом городе. Да мы, честно говоря, и не особо поддерживали родственные связи. Пока жив был мой родной дед – брат академика, они созванивались, переписывались, раз в два года выбирались друг к другу на дни рождения… А когда дед умер, связь какое-то время поддерживала моя мать, племянница и крестная дочь Арсения Аникеевича. Потом мама уехала за границу… А я как-то не особо стремился бросить свои дела, чтобы мчаться в другой город к старику. Конечно, я звонил ему, поздравлял с праздниками, справлялся о самочувствии… Но неожиданно два с половиной года назад академик перестал отвечать на звонки. Я послал ему письмо – оно вернулось обратно с пометкой «Адресат выбыл». Я к этому времени уже ушел из милиции, где проработал несколько лет, и открыл сыскное агентство, в своем городе разумеется.

–  А к нам в Горовск приехали разыскать вашего родственника?

–  Да. Я решил сделать себе небольшой отпуск, а заодно узнать, где сейчас проживает брат моего деда, почему не отвечает на письма, может, с ним что-то случилось. Все-таки родственник, хоть и не близкий… Я оставил все дела на своего помощника и приехал в ваш город. И вот выяснилось, что по старому адресу академик давно не живет. Тогда я занялся его поиском и узнал такое!.. Я просто в ужас пришел!

Федор поерзал в кресле, должно быть, от волнения, и, прокашлявшись, продолжил:

–  Два с половиной года назад мой знаменитый родственник действительно переехал из своей старой квартиры. Но куда? Я искал его, расспрашивал соседей, посылал запрос в адресное бюро… Его нигде не было. Да что там, у него даже прописки не было. Оказывается, последние два года своей жизни он бомжевал в прямом смысле этого слова. Ночевал по подвалам, питался из мусорных баков… Как вам такое, Полина? Я был просто в шоке! Академик – один из богатейших людей вашего города. У него когда-то была роскошная четырехкомнатная квартира в центре, полная ковров, дорогой мебели, антиквариата… Ну, там коллекция картин, насколько я знаю, библиотека и тому подобное. Еще была неплохая двухэтажная дача со старинной мебелью и камином. Машина «Победа», подаренная самим Брежневым, и еще «Лада Калина», купленная не так давно самим академиком. А потом, насколько я знаю, и пенсия у него была не маленькой… Да имея все это, он мог много лет жить себе припеваючи! И вдруг – бомжи… помойки… Как такое могло случиться?

Я стал копать дальше и раскопал такую неприглядную историю: оказывается, вот уже два с половиной года, как академик подарил все свое добро внукам! Очевидно, посчитав себя уже довольно старым, он хотел тихо проживать у одного из них, почивая, так сказать, на лаврах. Его соседка сказала, что, уговаривая деда подарить им имущество, каждый из внуков звал его жить к себе. Но, как видно, обещания быстро забылись. Молодые Поляновы тут же распродали дедушкино добро, деньги поделили между собой, купили себе квартиры, бизнесы, крутые машины и тому подобное, оставив дедулю буквально ни с чем. Он долго ходил то к одному из них, то к другому, умоляя дать ему пожить в их квартирах, но «старый маразматик» оказался везде лишним. Так 72-летний академик и стал бомжом…

А совсем недавно, как выяснилось, он умер. В каком-то заброшенном полуразвалившемся доме на окраине города, в холоде и голоде…

–  Чего же вы хотите от меня, Федор? – спросила я. – Воскрешать дедушек я не умею.

–  Я хочу восстановить справедливость.

–  Ваш родственник мог обратиться в суд…

–  Полина, зная мягкий характер Арсения Аникеевича, его интеллигентность… Да он никогда бы не пошел судиться с собственными внуками! А желание сделать их счастливыми сыграло с ним злую шутку.

–  Но чем лично я могу теперь помочь вашему академику?

–  Разумеется, ему уже ничем не поможешь, я это прекрасно понимаю. Но мы можем хотя бы наказать тех, кто поступил с ним так низко и подло. Я считаю, зло не должно оставаться безнаказанным, иначе подлецы, уверенные в том, что им все позволено, будут продолжать свои черные дела. Пострадает кто-то еще…

–  С вами трудно не согласиться.

–  Полина, я хочу, чтобы вы мне только помогли. Я не местный, плохо знаю ваш город…

–  Видите ли, Федор, я не могу ответить вам сразу. Понимаете, у меня такое правило: я должна все проверить сама и очень хорошо все обдумать. Потому что, если возьмусь, то обязательно доведу дело до конца. Вы, кстати, где остановились?

–  У одной моей родственницы.

–  Еще одна родственница?

–  Это пожилая дама – двоюродная сестра моего отца. Живет одна в двухкомнатной квартире, так что она с удовольствием приютила меня. Правда, у нее есть еще две кошки.

–  Оставьте мне свой телефон. Я все обдумаю и позвоню вам.

Положив на стол визитку, Федор попрощался и ушел.

Остаток дня я ходила по дому и размышляла. Вспомнила недельной давности разговор с бомжами. Как тогда Вася сказал про одного из их товарищей, похороненного недавно? «…А на улице оказался он по доброте душевной. Взял да и отдал внукам все свое добро. Вот прямо так и отдал своими руками. Ну не дурак? Я, говорил, уже старый, много ли мне надо? А внуки его из своих домов и выгнали!.. Пока добро у него имелось, он вроде как и был нужен своим внучатам. А как все пораздавал, так на улице и оказался. Вот как она, судьба, с человеком-то!..» Да-да, Вася так и сказал. Значит, эта история – не выдумка, значит, это как раз тот самый академик – родственник Федора Каретникова.

Судьба… Вася, конечно, философ еще тот! И я тогда с ним спорить не стала, мне было некогда. Но я-то прекрасно понимала, что не только благодаря судьбе академик оказался на помойке. Вот зачем, спрашивается, он передал внукам все свое имущество? Хотел красиво выглядеть в их глазах? Думал, они от радости будут дедулю на руках носить и в лысинку целовать? Он что, такой наивный, если не сказать глупый? Мог бы быть и поумнее, как-никак академик, научные труды писал. Да и за семьдесят лет жизни должен был чему-то научиться!

Однако все это только игра в «рассуждалки», и делу это не поможет. Бомжи академика похоронили, с того света его не вернешь. Чисто по-человечески дедушку жалко. У меня самой есть дедушка, и я даже представить себе не могу, как мой Ариша собирает объедки по помойкам и ночует где-нибудь в заброшенном доме. Но что можно сделать с непорядочными внуками академика? По закону к ним не придерешься: имущество владелец передал им совершенно добровольно, нож к горлу они не приставляли… Хотя кто знает, как оно там все было! А может, и приставляли. Может, внуки заставилистаричка переписать на них все добро. Тогда это уже статья… И не только в Уголовном, но и в моем личном моральном кодексе.