Текст книги "Наследник царских кровей"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Хорошо. Спокойно делаем небольшой шаг назад. Хорошо. Теперь еще один.

Мы отступили на два шажка от двери, и теперь я могла ее хорошенько рассмотреть. Вот что заставило насторожиться – пыль. Вернее, ее отсутствие.

– Женя, что происходит?

– Пока еще точно не знаю. Давай-ка не стой здесь. Спустись на пролет, только осторожно, и стань в углу под противоположной стенкой.

Мальчишка послушно и не тратя времени на расспросы выполнил указания. А я аккуратно присела на корточки, тщательно осматривая дверь квартиры Алмазовых. Еще утром мне довелось обратить внимание, что добротная, полированного бука дверь была покрыта толстым слоем белой известковой пыли. Оно и понятно, соседи делали ремонт, сама утром слышала грохот падающей штукатурки, а прислугу уволили, убираться некому. Но сейчас нижняя часть двери была чистой, будто пыль протерли. Конечно, встречаются добросовестные люди: хозяева соседней квартиры могли послать свою прислугу убраться в подъезде. Или местная уборщица постаралась, но тогда нужно было протереть всю дверь. А верхняя и средняя ее части по-прежнему в пыли. Только в углу фаски средней филенки просматривается отпечаток большого пальца.

Я спустилась к Никите:

– Пойдем, молодой человек, обратно в машину. Мечты об отдыхе откладываются на неопределенный срок.

– Что случилось, теперь ты можешь сказать?

– Да. Думаю, дверь заминирована. Никит, а ты с соседями знаком?

– Которые рядом, что ремонт делают? Видел пару раз, несколько месяцев назад, когда они квартиру покупали. А что?

– Они там не живут? Не знаешь?

– Не думаю. Ремонт, похоже, крупный затеяли, все в пыли. Как там жить? Заминирована? – Похоже, дошло до мальчишки. – Кем?

– Откуда мне знать, автограф забыли оставить. Хотя в этом смысле отпечаток мог бы пригодиться. Да, и к двери самой лучше не лезть. Значит, придется вызывать полицию. И собачку, вдруг у меня паранойя.

– Очень на это надеюсь, – тихонько бормотнул мальчишка.

Я тем временем лихорадочно размышляла. Если просто позвонить в полицию, они пришлют, конечно, наряд. Только провозятся как минимум до утра, еще и придирками замучают. Допустим, разрешение на ношение оружия у меня всегда с собой, договор на охрану мы с Никитой заключили официально. Только перспектива провести ночь в «фольке» или отделении, да еще после дня, насыщенного событиями, вгоняла в тоску. Похоже, придется обратиться за помощью к давним друзьям.

Еще во времена учебы в Ворошиловке был у меня поклонник Генка Петров. Ольга всегда считала, что он влюблен по уши, но я воспринимала его ухаживания со здоровым скептицизмом. После выпуска наши дороги кардинально разошлись, но из виду мы всегда старались друг друга не терять. Про Генку я слышала, что он в девяностых пошел в милицию простым следаком, все удивлялись, да и на тот момент это казалось глупостью несусветной. Но у Петрова отлично развиты логика, интуиция и хватка, как у бультерьера. По слухам, он раскрутил несколько шумных дел практически подряд и сделал неплохую карьеру. Не очень давно Генка перевелся в нашу тарасовскую полицию, мы даже созванивались перед отпуском, правда, встретиться времени не нашлось. Вот сейчас и устраним сей досадный пробел. Думаю, приятеля не смутит поздний звонок и просьба о помощи.

– Никита, посиди пока в машине. Если очень устал, можешь устроиться на заднем сиденье и подремать.

– А это все надолго? – Мальчишка выглядел по-настоящему измученным.

– Даже если мой знакомый сможет помочь, процесс все равно не быстрый. Пока приедут, осмотрят все, пока разминируют, в общем, ты отдохнуть успеешь.

Пока Никита возился в «фольке», устраиваясь, я облокотилась на капот, закурив сигарету, набрала Генкин номер.

– Привет, любовь моя, – бодро заорал приятель после первого же гудка, будто ждал звонка. – Ты что, вернулась уже? Когда?

– Привет. Знаю я вас, мужиков, видать, со всеми так здороваешься.

– Что ты, Женька, это обращение только для тебя припасено.

– А жену ты как величать изволишь?

– Царевной-лягушкой, – заржал приятель. – Только мы развелись давно.

– Класс! Тебя нужно было бросить только за эту кличку дурацкую.

– Да ладно, – не обиделся на мой выпад Генка, – мы расстались по идейным соображениям.

– Ей не нравились твои идеи? – хихикнула я.

– Точно. Так ты когда вернулась? Как там Англия и давняя подруга поживают?

– Вернулась вчера. Остров стоит на своем месте, что ему сделается? Ольга в порядке: выглядит как настоящая леди, растит детишек. Передавала тебе привет.

– Большой и горячий? Давай скорее, пока он не остыл, – дурачился Генка.

– Ага, сразу как подъедешь.

– Если ты приглашаешь, то обязательно примчусь.

– Знаешь, Гена, вообще-то я по делу звоню, – решила покаяться я. – И нужен ты мне не один.

– Та-а-а-к, – протянул приятель. – Что стряслось? Колись давай.

– Пока ничего, правда, может, если вы не поторопитесь. Я тут одного парнишку охраняю…

– Охотникова, и когда успела? Ты ж приехала только вчера!

– Долго ли умеючи.

– Да, я наслышан о твоем умении находить неприятности.

– Думаю, слухи сильно преувеличены.

– Кем это?

– Завистниками, кем же еще. Слушай внимательно и не перебивай, пожалуйста. Я нахожусь по адресу: Грибоедова, семнадцать, квартира двадцать, правда, сейчас мы в «фольке» во дворе. Потому что я подозреваю, что дверь квартиры заминирована. Мне нужны оперативная группа и кинолог с собакой. Как можно быстрее, сам понимаешь. В подъезд я, конечно, никого не пущу, но на других этажах могут быть люди, и на что среагирует взрыватель, мне, разумеется, неизвестно.

– Так. Сейчас будем, жди! – Игривый тон приятеля как ветром сдуло.

В ожидании оперативной группы я отогнала «фольк» чуть в сторону. Накрыла спящего Никиту ветровкой, взятой с переднего сиденья машины, и выкурила еще одну сигарету, опираясь на капот и зорко следя за входом в подъезд.

Полицейские приехали в течение четырех минут – небывалая оперативность. Приятель на своем джипе замыкал колонну из трех машин. Оперативники рассыпались по двору, как муравьи, снуя в порядке, понятном только специалистам. Некоторые оцепляли двор и подъезд, кинолог с собакой вошли вовнутрь.

Генка подошел ко мне, подняв руку в виде приветствия:

– Ну, здравствуй, дорогая.

– Привет. Что там?

– Погоди немного, не вышли еще. Как ты заподозрила, что дверь заминирована?

– Утром она была вся в пыли – соседи ремонт делают, а вечером нижняя часть оказалась протертой, и отпечаток большого пальца в углу фаски заметен. Ты там скажи своим орлам, чтобы взяли пальчик.

– За кого ты нас принимаешь, интересно?

– Надеюсь, это риторический вопрос? – скорчила я гадкую гримаску.

– Женька, не выдумывай. Среди моих подчиненных нет раздолбаев.

– Отрадно, если это так на самом деле. Просто может оказаться, что я твоих подчиненных знаю куда лучше тебя, вот и предупреждаю.

– Кто это у тебя? Подопечный? – Гена кивнул на спящего Никиту.

– Да. У мальчишки был тяжелый день, не буди его, будь добр. Мы вместе покидали квартиру и были вместе весь день, так что на данный момент моих показаний будет достаточно.

Пока мы с приятелем болтали, из подъезда вышел кинолог с собакой. Вокруг него собрались кучкой оперативники, они обменялись несколькими фразами, кинолог повел пса в фургон. Молодой человек, очевидно старший, побежал в нашу сторону.

– Геннадий Петрович… – Он замялся, видимо намекая на присутствие постороннего слушателя.

– Говори, Макс, это свои люди.

– Дверь заминирована. Тротил, видимо. Ребята готовы. Эвакуируем жителей?

– Да. И два соседних подъезда тоже. На всякий случай. Ведь неизвестно, сколько там его?

– Пока нет.

– Действуйте! Осторожно там.

Молодой человек молча кивнул и отбежал к коллегам.

– Ну что, подруга, – повернулся Генка в мою сторону, улыбаясь, – по кофейку?

– Хочешь подальше увезти? Я, в общем-то, не против, только Никиту будить жалко, а оставлять его не хочу. Тут поблизости кафешка есть, давай подъедем на «фольке», ты вынесешь кофе, около машины выпьем.

– Вечерок располагает, поехали.

* * *

– Гена, как это все, надолго? – Я отхлебнула горячий напиток, затягиваясь очередной сигаретой.

– Да ладно тебе, расслабься. Хорошо сидим, когда еще поболтать удастся?

– Конечно, вы, начальники, все в делах, – подтрунила я.

– Ага. Это ты, как Фигаро, то здесь, то там. Слушай, тут мои мальчишки недавно прикол рассказали. Поможет тебе отвлечься ненадолго.

– Ну, валяй.

– Ребята у вневедомственной охраны ошивались. Приходит заказчик, ставить квартиру на пульт. Заполняет документы и в карточке объекта, в характеристике квартиры, пишет: «Двухкомнатная квартира в первом подъезде на первом этаже панельного девятиэтажного дома. Окна лоджии и кухни выходят на тыл дома, окно спальни – на фасад. Животные в квартире: тупой кот. В случае срабатывания сигнализации из-за кота или нападения животного на дежурного офицера СТРЕЛЯТЬ В КОТА НА ПОРАЖЕНИЕ. Будете стрелять, не повредите линолеум, квартира съемная».

– Ты шутишь, – улыбнулась я, – и сам это придумал.

– Все правда, клянусь, я процитировал тебе мужика буквально слово в слово.

– Гена, мы здесь с тобой байки травим, а может, там ребятам помощь нужна?

– Не выдумывай, пожалуйста, мои орлы сами справятся. У нас в команде отличные спецы работают.

– Изволишь не доверять? – криво ухмыльнулась я.

– Брось, Женька, я знаю, что ты лучше многих, может, даже лучше всех. Просто я никогда не умел тобой рисковать. Может, поэтому и ушел служить совсем в другое ведомство.

Я недоверчиво улыбнулась, кокетливо поведя бровью:

– А наши все гадали: почему? Правда из-за меня?

– Да. И сейчас, и тогда мне трудно видеть в тебе просто партнера по заданию, с которым в ходе последнего может случиться все, что угодно.

– Попахивает дискриминацией по половому признаку, – попыталась я подтрунить.

Генка никак не отреагировал на мой игривый тон.

– Знаешь, на эту тему есть два противоположных мнения. Одни считают, что присутствие женщины на поле боя воодушевляет, поднимает дух воина. История знает примеры, когда женщины вели за собой армии, и весьма успешно. А другие утверждают, что смерть или ранение диверсанта-женщины выведет ее напарника-мужчину из равновесия, и, забыв о задании, он или они бросятся спасать ее.

– Все дело в правильно расставленных приоритетах…

– Нет. Все дело в чувствах.

– Гена, с тех пор столько воды утекло.

– Я понял: ты не хочешь об этом. Только знай, что настоящая любовь с годами становится только крепче, как хорошее вино.

– Ага. – Я, отвернувшись, поморщилась, припомнив, что вино по прошествии лет частенько превращается в уксус. Но не стала говорить об этом тактичному Генке.

– Ты никогда не вписывалась в общепринятые рамки. Я знаю, Охотникова, в Ворошиловке во время психологических тестирований ты мистическим образом угадывала правильные ответы. И инструкторы так и не поняли до конца твою сущность.

– Как ты догадался? – хохотнула я. – Никакой мистики, я просчитывала нужные ответы.

– Почувствовал. Значит, ты еще умнее, чем я думал.

– В кино после подобной реплики следует: «Какой ужас!» – подмигнула я, забрасывая стаканчик из-под кофе в стоящую неподалеку урну.

– Женька, ты почему оставила службу? Могла бы за эти годы сделать карьеру. Слухи ходят разные…

– Слухами земля полнится, – заржала я. – А если серьезно говорить, не мое это – карьеру строить.

– Говорят, – наклоняясь поближе ко мне, заговорщицким шепотом прошипел приятель, – ты кому-то из начальства по морде врезала.

– Не кому-то, а Мартынову.

– Да ну?!

– Ага. Но это дело замяли, потому что он сам нарвался.

– Приставал?

– У вас, мужиков, одно на уме. Просто в ходе одной операции всплыли некоторые неблаговидные поступки начальства. Ну, ты в курсе, как это у нас бывает. Он узнал о моей информированности и не придумал ничего умнее, как меня же этим шантажировать. И я предоставила ему возможность подумать, правильно ли угрожать милой девушке с хорошей реакцией, – ухмыльнулась я.

– Чего? Как подумать?

– Лежа на больничной койке.

– Ого!

– А ты думал, я, как институтка, ему пощечину влепила? Перелом носа и челюсти.

– Да, ты, мать, сурова, – съехидничал приятель.

– Он меня давно достал, а тут такой повод подвернулся. Только пусть это и останется на уровне домыслов и слухов.

– Понял. Никому. – Приятель полушутя сделал пальцами жест, будто закрывает рот на замок.

– Что-то твои орлы долго возятся. Нет? Может, наберешь их?

– Еще чего, сами позвонят.

– Гена, ты случайно не наводил справки, какая фирма занимается охраной прилегающей к домам территории?

– Не успел еще. Летел к тебе как можно скорее.

– С частным детективом они разговаривать, скорее всего, не захотят. Разве что с твоей подачи.

– Хочешь пару вопросиков задать? Сделаем.

– Не только. Я видела камеры на въезде и по периметру. Может, и запись ведется? Хотелось бы ее просмотреть. Еще у них должен быть журнал учета посетителей…

– Охотникова, не гони коней. Я все понял, организую для тебя допуск к любой имеющейся у них информации.

– И охранников надо опросить.

– Думаю, мои ребята уже этим занимаются, хотя не рассчитывай получить от этих орлов важные сведения. Знаю я подобные конторы: охранник сидит, в мониторы пялится да опрашивает входящих: «Кто? К кому?» То есть работает живым домофоном. И следит, чтобы бомжи по двору не шарились да окрестная шпана не забиралась, пиво не пили, песни не орали, лавки не ломали. Вот и все. Хорошо еще, если в агентстве решили потратиться и камеры на записи стоят, а так ничего особого узнать не светит.

– Нас с Никитой весь день не было, то есть времени преступник имел море. Но двор охраняемый, подъезд жилой, его должен был хоть кто-то видеть. Надо еще жильцов дома опросить, особенно того подъезда, в котором квартира Алмазовых расположена.

– Женька, ты нервничаешь. – Генка обнял меня за плечи, легонько притянув к себе. – Колись, Охотникова, во что ты опять вляпалась? И кто этот мальчишка вообще?

– Больно круто забирают? Как думаешь?

– Мы, конечно, и не такое видали, но да, тротил – это больно круто, чтобы маленького мальчика убрать. Разве что он наследный принц незнакомой державы. Или преступник знает, что мальчишку охраняет профи. Значит…

– Значит, он сам является профессионалом, – закончила я мысль приятеля. – А из этого, в свою очередь, следует, что он мог совсем не наследить. И в этом направлении что-либо нарыть мне не очень светит.

– Может, посвятишь в подробности?

– Прости, но никак. Я охраняю мальчишку, его родители недавно попали в автомобильную аварию. Вот факты, которые ты можешь проверить по своим каналам. Все остальные события представляют собой клубок, который еще предстоит распутать. А сведения, которыми я располагаю на данный момент, не могу разглашать без разрешения своего клиента.

– Женька, зачем ты так? Я же не следователь и не веду допрос. Просто хотел помочь чем смогу.

– Ты же знаешь, частный детектив в процессуальном плане фигура мутная. Щемить пытаются со всех сторон. Считай это рефлексом, выработанным годами и лично к тебе отношения не имеющим. А помочь ты действительно можешь, и я уже сказала чем.

В этот момент в кармане приятеля зазвонил телефон, избавив его от надобности отвечать. Генка взял трубку и обменялся с собеседником парой фраз. Я тихонько отстранилась и приготовилась возвращаться. Судя по всему, взрывчатку обезвредили.

Завершив разговор с подчиненным, приятель заметно посуровел. А может, обиделся на мою последнюю фразу. Бросил отрывистое:

– Поехали, – уселся в «фольк» и хмуро отвернулся к окну.

– Все нормально прошло?

– Да. Тротила было немало, чтобы уж наверняка…

– Генка, неужели ты из-за меня так переживаешь? – рассмеялась я. Видимо, друг детства сейчас представил, как собирает по остаткам подъезда и лестницы фрагменты наших с Никитой тел. – Не парься, все обошлось. Глядишь, начальство премирует за предупреждение взрыва. А все почему? Потому что у меня глаз – алмаз.

– А сама ты – магнит. Для неприятностей. Опасная у тебя, Охотникова, профессия.

– Они у нас обоих опасные, и к этому нас готовили практически с младых ногтей. Так что за помощь буду благодарна, если без лишних вопросов. Но не спасать, не лечить меня не надо. Поругаемся.

– Понял, не дурак. Только следователь вас захочет допросить. Тебя и Никиту, и квартиру опечатать придется.

– Вот блин, – вырвалось у меня.

– Сама понимаешь, таковы правила. Со следаком своим я поговорю, давить на вас он не будет, но еще немного продержит, уж не обессудь.

– Ладно, куда деваться. Только распорядись, будь добр, чтобы твои люди не скрывали важную для меня информацию.

– Будет сделано, моя госпожа, – дурашливо прошептал приятель.

Мы уже подъехали к нужному подъезду. Во дворе еще была заметна всеобщая суета, хотя народу вокруг сновало куда меньше. Жителям дома, эвакуированным на время операции по разминированию двери, разрешили вернуться в свои квартиры. Некоторые особо ретивые еще вертелись рядом с сотрудниками полиции. Приятель подозвал следователя, перемолвился с ним несколькими словами и подвел ко мне:

– Вот, Евгения, прошу любить и жаловать, Максим Петрович…

– Можно просто Максим, – засмущался молодой человек.

– Как выяснилось, Максим наслышан о Евгении Охотниковой, только не подозревал, что мы с тобой, Женька, давние приятели.

– Могу представить, – прокомментировала я.

– Я проинструктировал Максима на предмет сотрудничества. Он вас с твоим подопечным быстренько опросит, и ребята опечатают квартиру.

– Никите нужно будет вещи собрать на первое время.

– Евгения, никаких проблем, разбудите мальчика, и пройдем в квартиру.

Генка сослался на неотложные дела и умчался, заверив, что свяжется со мной, как только появятся новости по делу. Я растолкала Никиту, и мы вместе со следователем поднялись в квартиру Алмазовых.

– Еще долго? – сонно пробормотал мальчишка. – Здесь так много народу.

– Уже нет, почти все разъехались, ты, Никита, все веселье проспал.

– Потерпи еще немножко, приятель, мы постараемся не затягивать процедуру опроса.

– Можешь пока собрать вещи, необходимые на первое время. Полицейские квартиру опечатают.

– Зачем это?

– Поверь, так положено. Ваша квартира теперь место преступления, хоть и не свершившегося, к счастью.

Никита хмуро кивнул и ушел в свою комнату. Я проводила его настороженным взглядом. Мы со следователем прошли в гостиную и расположились на диване.

– Максим, у меня большая просьба: не дави на парнишку. Ему досталось сегодня, да и день получился слишком длинным.

– Мальчику есть что скрывать? – мгновенно сделал стойку следак.

– Вот за что я вас, полицейских, трепетно люблю, так это за чрезмерную чуткость. Запомни: каждому живому человеку есть что скрывать. Только секреты у всех разные. Мальчик недавно мать потерял, отец лежит в коме, только попробуй его расстроить! – рассвирепела я.

– Не кипятись так, я не знал.

– Там, на фаске, пальчик остался, вы взяли его? – перешла к выяснению интересующих меня вопросов.

– Не удалось, в перчатках работал ваш приятель, так что не порадую ничем.

– А что спецы про устройство говорят?

– Ничего необычного. Сказали, работал профи, правда, не очень высокого уровня. Но следов он не оставил. Опрос жильцов дома и подъезда ничего особого не дал, – бодро рапортовал Максим, – никто не заметил ничего подозрительного.

– Спецы не говорили, сколько времени заняли изготовление и установка взрывного устройства? Примерно, конечно.

– Это очень сложно точно установить. Зависит от типа бомбы и квалификации исполнителя. Наши ребята предполагают, что он…

– Тратил время только на установку устройства, а собирал его в другом месте? – предположила я.

– Правильно. Как ты догадалась?

– Сама бы сделала так. Это минимизирует риск быть замеченным, а значит, опознанным.

– Конечно, вот его никто и не видел.

– Но есть один нюанс.

– Интересно какой?

– Скажи, Максим, какая разница между мужчиной и женщиной? – ответила я вопросом на вопрос.

– Ну, э-э… – Следователь покраснел и замялся.

– Я не физиологию имею в виду. Представь толпу движущихся людей обоего пола.

– Представил.

– Уже хорошо, – съязвила я. – Какие отличия бросаются в первую очередь в глаза?

– Не знаю. Одежда. Макияж…

– Ты никогда не видел женщину в брюках? Или мужика с подведенными глазами? Перехвалила я тебя. Женщины постоянно таскают с собой сумки. Разных форм и объемов. От малюсеньких клатчей, в которые едва влезет тюбик губной помады, до громадных торб, способных вместить в себя гору разной ерунды. А мужчины обычно ходят с пустыми руками или с небольшой борсеткой. Ведь устройство было не маленьким? Так?

Максим обескураженно кивнул.

– Значит, нужно еще раз опросить жильцов и охрану. На незнакомого мужика с большой спортивной сумкой или «дипломатом» должны были обратить внимание. И неосознанно запомнить. Да, кстати, это вполне может быть завсегдатай уютного дворика. Кто-нибудь из обслуживающего персонала, работник SPA-салона или кафе. Короче, проверить надо всех, даже жильцов.

– Очень ценное предложение. Завтра с утра и займусь. Спасибо.

– Да не за что. Это все бесполезно, если исполнитель женщина.

– Нет! – азартно вскричал Максим. – Должен быть мужик: оттиск пальца довольно крупный.

– Хорошо, если так. А на что должен был сработать взрыватель? На оборот ключа?

– Наши техники не могут пока сказать. Может, даже на легкое прикосновение к двери или толчок. Ребята считают, это просто чудо, что ты заметила устройство.

– Да уж. Что-нибудь успели узнать про фирму, охраняющую дома и прилегающую территорию?

– Пока немного, но времени было очень мало, – оправдывающимся тоном начал Максим.

– Хорошо. А что узнали?

– Охранное предприятие называется «Орлан». Довольно крупная фирма, имеет около пятисот объектов в Тарасове и около двухсот в Вольске. Физохрана и пульт быстрого реагирования.

– И «тревожка» есть?

– Конечно, сейчас это модно, – скривился следователь. – Понабирают качков, и те бегают по городу с газовыми пукалками.

– Я поняла твою мысль. Настоящие мужчины с настоящим оружием работают только в полиции. Но можно высказываться по существу?

– Да, конечно, просто я хотел сказать, что «Орлан» – это частная лавочка и особых полномочий у их охранников нет. Так только: приехали на вызов, задержали нарушителя, вызвали полицию. До приезда наших оказали медицинскую помощь пострадавшим и самому нарушителю по мере надобности.

– Ты проверил, были вызовы с этого адреса последнее время?

– Ничего примечательного: дней десять назад группа нетрезвых подростков пыталась пройти на территорию двора. Когда выяснилось, что знакомых, проживающих здесь, у них нет, охранник входить запретил. Ребятки отреагировали агрессивно, принялись нецензурно выражаться, задирать охранника, швырнули пару бутылок из-под пива через забор. Тот нажал на тревожную кнопку, через пять минут приехал наряд «Орлана». Обычно в подобных ситуациях дальше этого не идет, то есть хватает устного предупреждения, чтобы буяны успокоились и ретировались. В тот раз дошло до вызова наряда полиции.

– Ты прав, к нашему происшествию эта история, видимо, не имеет отношения. Охранника, который сегодня на смене, опросили?

– Официально нет. Поскольку фирма частная, он может давать показания только в присутствии своего начальника. А тот в отъезде. Я вызвал на завтра заместителя с охранником к нам на десять. Если хочешь, можешь присутствовать при опросе.

– Спасибо за приглашение, лучше ты мне потом все расскажешь, – улыбнулась я.

– Договорились. С камерами видеонаблюдения и журналом посетителей то же самое: они предоставят нам доступ только через официальный запрос. Я все завтра же организую, – быстро заговорил Максим, видя мою недовольную гримасу.

– Хорошо. Давай договоримся: как только у тебя будет хоть какая-то информация, позвони.

– О’кей. А телефончик?

Мы обменялись номерами. Во время нашего разговора со следователем по квартире сновали трое оперативников. Они заканчивали писать протокол осмотра и выразительно поглядывали то на нас с Максимом, то на часы. Видимо, намекая, что разговор затягивается, а работа стоит. Но я специально построила начало беседы с молодым человеком так, чтобы сначала он исчерпывающе ответил на мои вопросы, а только потом стал их задавать мне сам.

Когда Максим приступил к протоколу опроса, в гостиную спустился Никита. Он держал в руках туго набитый рюкзак и сумку с ноутбуком.

– Ты готов?

– Вроде да, – Мальчишка опустился в кресло и о чем-то задумался.

Я надиктовала Максиму, при каких обстоятельствах мы с Никитой утром покидали квартиру. Как возвращались вечером, какие внешние признаки заставили меня насторожиться, заподозрить наличие бомбы. И вызвать полицию. Никита сонно позевывал в кресле, оперативники топтались рядом.

Наконец мы закончили с протоколом. Следователь опечатал квартиру, оперативники попрощались и загрузились в фургон. А мы с Никитой устроились в «фольке».

– Интересно, и что теперь делать? Поедем в наш загородный дом? Я ключи прихватил, – загремел мальчишка связкой.

– Знаешь, уже довольно поздно, а ехать далеко.

– И дом не приведен в порядок после зимы: мебель в чехлах и куча пыли кругом.

– Это как раз мелочи, но завтра, – я посмотрела на часы, – вернее, уже сегодня утром нам нужно в больницу. Не будем терять времени и переночуем у меня. Тем более что я сама не захватила даже минимум необходимых вещей. Ведь, выходя из дому, собиралась на СТО и в тир.

С этими словами я завела машину и порулила в сторону дома.

– Здорово ты его. Я не подслушивал специально, просто мне из комнаты все слышно было.

– Никит, ты о чем?

– Ну, мент этот. Он собирался тебя допрашивать, а вместо этого четко и оперативно отчитался перед тобой о проделанной работе, даже о планах на завтра. И присутствовать при допросе пригласил, – мальчишка хихикнул, – по-моему, это запрещено.

– Он ведь не по своей инициативе, а с разрешения начальства. С Генкой мы приятели очень давно, учились вместе. Но ты абсолютно прав, я осознанно построила беседу так, чтобы Максим обстоятельно и не торопясь рассказал все, что интересует меня по нашему делу, и только потом приступил к допросу.

– Ты перехватила инициативу в самом начале разговора, ведь так?

– Да. Учись, пока возможность есть, – хитро улыбнулась я.

– Ага. По-моему, мент в тебя влюбился.

– Ну, если и так, это у него скоро пройдет, – хихикнула я.

* * *

Болтая с Никитой, я прикидывала, стоит ли предупредить тетю Милу о нежданном госте. И поняла, что дома меня, скорее всего, ждет немалый «нагоняй». Я не соизволила позвонить тетушке в течение всего дня, не сообщила, что не появлюсь к обеду, ужину. И заявлюсь далеко за полночь. Честно говоря, день получился не только очень длинным, но и насыщенным событиями. Сегодня утром, покидая квартиру, я не подозревала, что Никита позвонит и попросит помощи. И я так закручусь, что совершенно забуду о тете Миле.

Странно другое – она сама не набрала мой номер. Обычно я всегда предупреждаю, что у меня работа, могу приехать очень поздно. Иногда моих клиентов нельзя оставлять круглые сутки. Тогда я не ночую дома. Тетя Мила отлично осведомлена о специфике работы телохранителя и никогда не беспокоит, если я занята. Но сейчас тетя Мила уверена, что ее племянница в отпуске. Почему же она весь день хранит молчание?

По моему лицу пробежала усмешка, потому что меня осенила внезапная догадка. Скорее всего, тетушка решила: Евгения проводит время с новым знакомым, перспективным кавалером. Очень не люблю разбивать чужие надежды, но придется, – я покосилась на «кавалера», готового снова уснуть.

– Чему ты так хитро улыбаешься?

– Да, не знаю, как сказать, я тут глупо пошутила вчера. И кое-кого ждет большое разочарование, – хихикнула я. – Да, кстати, должна тебя предупредить, мы с тетей Милой живем довольно скромно. И обычно мои подопечные не бывают нашими гостями.

– Все нормально, не переживай.

– И тебя ждет диван в гостиной, так как гостевая комната не предусмотрена проектом.

– Я сейчас заснул бы и в углу на коврике. – Никита опять зевнул и смущенно улыбнулся.

– Потерпи еще немного, – сказала я, паркуя «фольк» возле нашего дома.

Парень согласно кивнул, и мы вошли в подъезд. К моей громадной радости, тетя Мила не дождалась прихода племянницы. Судя по темноте и тишине, царившим в квартире, она давно видела десятый сон. Вот и чудно: разговор переносится на утро.

Я показала Никите расположение комнат, выдала комплект постельного белья с полотенцем и оставила устраиваться на ночь, предупредив о завтрашнем раннем подъеме.

А сама отправилась в свою комнату и включила компьютер. Очень хотелось принять душ и поскорее лечь спать, но мне нужно было навести кое-какие справки об адвокате семьи Алмазовых. Всемирная паутина выдала на мой запрос несколько ссылок. Одна из них – на официальный сайт адвоката. Как я и предполагала, Михаил Копылов получил классическое образование и активно занимался своей карьерой. Среди его клиентов числились личности, довольно известные в городе Тарасове и за его пределами. Но вся эта информация меня не совсем удовлетворила, потому что не давала ответа на главный вопрос: способен ли преуспевающий адвокат наплевать на свою репутацию и ввязаться в криминальную историю.

Я написала письмо одному знакомому хакеру. Мы стали общаться несколько лет назад в Сети. Он знал меня под ником «Охотник» и считал бескорыстным борцом за справедливость. Иногда за небольшое вознаграждение он выполнял мои поручения. Как правило, они сводились к розыску нужной мне информации, которую сложно добыть официальным путем. В данном случае я попросила узнать всю подноготную Михаила Копылова. А главное, не водятся ли за ним темные делишки и сомнительные сделки.

Уже укладываясь в кровать, я представила, как утром сонная тетушка натыкается в гостиной на спящего Никиту. В данном случае визг и крики обеспечены. Потом за ними последует обвинение в чрезмерной черствости ни в чем неповинной племянницы, то есть меня. Немного поразмыслив, я набросала записку в несколько строчек: «Тетя Мила, у нас в квартире гость, он спит на диване в гостиной. Не стала тебя вчера будить. Целую, Женя». И, тихонько подойдя к комнате тетушки, воткнула записку в щель между дверью и косяком.

* * *

В пять часов утра зазвонил будильник. Я чувствовала себя не совсем выспавшейся, но многолетняя привычка взяла свое. Тем более что на сегодняшнее утро у меня было много планов. Выполнив несколько упражнений из боевого карате, чтобы разогреться и окончательно проснуться, я закончила зарядку комплексом растяжек. Приняв контрастный душ, я почувствовала себя совсем бодрой.

Мельком взглянув на крепко спящего Никиту, прошла в свою комнату и занялась сбором вещей. В небольшую дорожную сумку бросила легкий спортивный костюм, пару футболок, смену белья, кое-что из косметики. Подумав, прихватила парик со светлыми волосами, вдруг понадобится менять внешность, и грим. На дно сумки аккуратно уложила набор метательных ножей, пару сменных обойм для револьвера и небольшой дамский револьвер, который я использую, когда оружие должно быть совершенно незаметным. Он компактен и помещается в небольшую сумочку или, что, на мой взгляд, гораздо удобней, фиксируется в специальной кобуре на щиколотке.