355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марина Серова » Ассистент дамского угодника » Текст книги (страница 5)
Ассистент дамского угодника
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 04:54

Текст книги "Ассистент дамского угодника"


Автор книги: Марина Серова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Жить хочу, – честно ответил браток, но меня немало настораживал тот факт, что в его правой руке по-прежнему болтался черный «марголин».

Этот довод для моего напарника оказался неубедительным.

– Два…

– Черт возьми! – белобрысый сорвался на крик.

– Три, – жестко заключил Сергей и выстрелил.

Мне показалось, что белобрысый взлетел над полом. Так широк был размах его рук и таким шумным было падение тела, что деревянные полы затряслись у меня под ногами. Около тридцати-сорока секунд ничего не происходило. Затем над баррикадой появился и второй затаившийся. У этого оружия не наблюдалось, и дабы убедить нас в собственной лояльности, парень даже поднял вверх обе руки. Я мысленно отметила, что он был молод, худощав и даже вроде как симпатичен. На тонких губах этого голубоглазого шатена играла заискивающая подобострастная улыбка.

– Не стреляй, – с трудом выдавил он, и голос паренька дрогнул. – Пожалуйста, не стреляй. Я сдаюсь.

– Где Виктория? – вопрос у Сергея оставался прежним.

– Я не знаю… – Голубоглазый часто-часто моргал длинными ресницами.

Палец Сергея, лежащий на спусковом крючке пистолета, побелел от напряжения, но я вовремя предотвратила этот его отнюдь не благородный порыв, перехватив амбала за запястье правой руки.

– Позволь лучше мне.

Глава 5

Вынырнув из-за могучий спины Сергея, я оказалась лицом к лицу с капитулировавшим парнем. Губы его все еще тряслись, в голубых, как два бездонных озера, глазах плескался животный страх.

Сергей, уяснив для себя, что инициатива встречи перехвачена мною, послушно убрал оружие в карман, хлопнул ладонью по рукоятке и снова превратился в обычного, вполне заурядного человека.

Зато ствол моего пистолета упрямо уставился в голову украинца, и от этого ему вряд ли полегчало.

– Ладно. – Я наконец смилостивилась над парнем и опустила пушку, с неподдельным интересом рассматривая пленника, – Расслабься. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты по возможности будь честным и кратким, договорились?

Парнишка молча кивнул.

– Поехали, – решительно заявила я. – Кто хозяин особняка?

– Белесый, – лаконично ответил хохол, но тут же для солидности добавил: – Белкин Семен.

– Где он?

– Вот, – парень осторожно кивнул на своего недавнего напарника, которому телохранитель Белохвостова не дал в этой схватке ни единого шанса. – Вы его только что убили. Ребята, все знал Белесый. Честное слово. Я тут был на подхвате. Пахал на них, помогал, где мог…

Я откровенно пригорюнилась. В качестве «языка» судьба подбросила нам не совсем подходящего человека. Но, как известно, на безрыбье и рак – рыба. Альтернативы-то у меня все равно не было. Я тяжело вздохнула.

– Вспомни, может, ты слышал, как говорили о девушке, – пристально глядя в глаза пленнику, спросила я. – Может, знаешь, где она, куда ее отвезли?

– Да, конечно, – он снова начал кивать головой, как китайский болванчик. – Я постараюсь вспомнить. – Парень облизал пересохшие от волнения губы. – Простите, у вас закурить не будет?

– Кури, – Сергей любезно бросил ему в руки пачку сигарет.

– Спасибо. – Соратник покойного Белесого тут же жадно закурил и попытался сосредоточиться на интересующей нас теме. – Сейчас соберусь… Руки дрожат. Черт, если бы знать, что все так кончится, никто из нас, наверное, не подписался бы на этот звонок, – выдал он наконец и, вобрав в легкие побольше табачного дыма, продолжил: – Короче, нас подставили. Попросили понты ломануть. Ну, по типу, сказать, что у нас на руках какая-то Вика. Конечно, пообещали, что денег срубим за обман, ну а мы цену сдуру загнули ломовую. Не надо было этого делать. – Хохол опустился на корточки и уронил голову на грудь. – Я уже тогда просек, что все это тухлый номер. Заказчика всей этой бодяги мы в глаза не видали, шеф с ним только по телефону и трепался. Ну разве не лажа все это? Но Белесый загорелся. Говорит, не дрейфь, парни, маза якобы сверху – потрошить одного толстобрюхого. Так что, говорит, будем потрошить, и никаких базаров. Начали звонить ему. Врать. Ржали, пили, выкупа ждали, и вот чем все кончилось. Не было ее тут, клянусь. Кто ее и куда увез, не знаю, в глаза ее здесь не видели. Подстава это все. И вас подставили, и нас, – весомо закончил он свою тираду.

– Кто звонил Белесому? – спросила я, когда вся эта жалобная повесть пришла к своему логическому завершению.

– Не знаю, – в голосе паренька даже появились плаксивые нотки. – Сам Белесый, может, и знал, а мне-то кто станет докладывать? Господи, если бы знать!

– Ладно. Хватит, – с ходу осадила я новые причитания. – Заохал, как бабка. Раньше надо было думать о боге. Ты радуйся, дубина, что в живых остался. Когда был тот звонок?

– Не могу сказать. Я при этом не присутствовал.

– Хорошо, – вмешался в нашу в дискуссию Сергей. – Но кто хоть звонил? Ведь все равно речь о ком-то же шла? Мужик, в конце концов, был на проводе или баба? – Телохранитель Белохвостова отошел в противоположный угол комнаты, поднял с пола перевернутый стул и оседлал его. – Неужели Белесый при вас не говорил о наводчике? Странно даже.

– Кому-то, наверное, и говорил, – достаточно грубо пробурчал наш собеседник. – Но уж не мне.

Я тяжело вздохнула. Непродуктивная беседа с уцелевшим парнем начала заметно утомлять меня. Однако и уезжать из особняка несолоно хлебавши совсем не хотелось.

– А отношение какое было к нему? Вспомни. Вор он, барыга, чиновник, скажем? – попыталась я достучаться до сознания парня, стараясь при этом по возникающим на его лице эмоциям угадать, чем мог вообще заниматься наводчик Белесого.

Но тут отморозок совершенно неожиданно для нас с Сергеем сломался окончательно. Резко швырнул сигарету себе под ноги, даже не удосужившись загасить ее, и обхватил голову руками.

– Не знаю я! – в отчаянии завопил он, и я поняла сразу две вещи. Во-первых, его уже пора оставить в покое, а во-вторых, он ничего нам не скажет нового по той простой причине, что выложил все, что известно ему самому.

– Не густо ты нам поведал, оракул, – подытожила я полученные скудные сведения.

Сергей поднялся на ноги и сунул в рот сигарету.

– Ладно, гнилой это разговор. Едем, – произнес он твердым как сталь голосом. Затем живо посмотрел на совершенно затравленного парня из группировки ныне покойного Белесого и приказал ему на прощание: – Прибери здесь все! А то видок, как на скотобойне.

С этими словами мой недавний напарник развернулся и покинул комнату. Следом за ним двинулась и я. Мы вышли на крыльцо, вдыхая легкими бодрящий морозный воздух, и только тогда Сергей тихо и даже как-то немного виновато выругался:

– Суки глухие, предлагал же им поговорить.

Я ничего на это не ответила.

В полном молчании мы прошли до ограды, но, когда я появилась в проходе калитки, из «Мерседеса», растерянно взирая на мою персону, выскочил Белохвостов.

– Где моя дочь? – живо осведомился он. – Она жива?

– Кто знает? – без всяких эмоций ответила я, подражая античным философам.

– В смысле? – заморгал глазами Николай Сергеевич. – Как это понимать? Может, вы объясните мне наконец, что происходит?

– Это значит, что Виктории в доме нет, – любезно пояснил вместо меня Сергей.

Я только кивнула в знак подтверждения. Мысли мои уже устремились совсем в другом направлении. Не помню, как садилась в машину, как мы всей компанией тронулись и покатили прочь от загородной резиденции трижды проклятого Белесого. Я допустила ошибку. След Вики снова потерян, и стоит хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы понять, как отыскать его снова. Причем я в полной мере осознавала, что время работает сейчас отнюдь не на меня.

Белохвостов нахохлился, как замерзший воробей, и молчал, чему я была в душе несказанно рада. Понятное дело, молчали и его телохранители. Жора целиком погрузился в процесс вождения, что, видимо, было для него более привычным и приятным занятием. Сергей попыхивал только что прикуренной сигаретой, и по выражению его лица, а вернее, по отсутствию этого самого выражения я могла догадаться, что парень окончательно и бесповоротно выбросил из своей головы только что произошедшие на даче события. Сделал дело – гуляй смело, как говорится.

Однако надолго Николая Сергеевича не хватило. Едва я начала облекать свои размышления во что-то более или менее рациональное, он повернул ко мне хмурое лицо и как-то грустно взглянул.

– Что будем делать дальше, Евгения? – последовал ужасно глупый вопрос киномагната.

– Искать и не сдаваться, – немного язвительно ответила я.

«Мерседес» на предельной скорости мчался в центр столицы. Широкая дорога убегала под колеса автомобиля, как лента конвейера. Навстречу медленно проплывали тяжелые тягачи, грузовики, автобусы. Глядя на дорогу, я мысленно вернулась к разговору с Виктором, перебирая в памяти детали нашей с ним последней беседы, и тут же неожиданно поймала себя еще на одной оплошности. Ну конечно! Как же я не догадалась сразу! Я загрузила Виктора персоной Юрия Твердовского, но совершенно упустила из виду его дружка. Как бишь его звали? Альберт? По-моему, мысль о нем даже мелькнула тогда в голове, но что-то отвлекло и остановило меня.

– Женя, – вновь обратился ко мне Белохвостов, и я вынуждена была освободиться на минуту от гнета нагромождающихся в моем мозгу предположений. – Что вы все же намерены теперь предпринять? Есть идеи?

– Есть, – честно ответила я.

– Какие?

– Пора снова обратиться к одному моему ценному знакомому и поговорить с ним о похитителях. – Следуя примеру телохранителя Николая Сергеевича, я тоже закурила сигарету и слегка приспустила боковое окно. – Человек он в высшей степени осведомленный, уважаемый в определенных кругах, и я надеюсь, что с его помощью кое-что прояснится.

Белохвостов впервые за последние двадцать минут искоса и с явным подозрением взглянул на меня. Я призадумалась, следует ли говорить продюсеру о человеке, благодаря которому мы влипли в такую досадную неприятность. Несмотря ни на что, у меня не было оснований не доверять Виктору. Я просто не могла не доверять ему. Но с другой стороны, скажи я Белохвостову, кто именно меня интересует в настоящий момент, вряд ли это вызвало бы у Николая Сергеевича взрыв энтузиазма. Так к чему тогда откровенничать раньше времени? Поэтому я предусмотрительно не стала углубляться в детали, завершив на этом описание персоны таинственного подручного Пастора. Но Белохвостов не успокоился. Напротив, мои слова о некоем ценном помощнике заставили его сдвинуть брови к переносице и еще более пристально ощупать взглядом мое лицо.

– Кто он?

Я пожала плечами.

– Пока не считаю возможным это сказать, – последовал с моей стороны лаконичный ответ. – Простите, но у меня есть своего рода профессиональные секреты. Важно другое, Николай Сергеевич. Возможно, к вечеру я буду знать, где скрываются настоящие похитители вашей дочери.

– Хорошо, – кивнул Белохвостов, но счел нужным поинтересоваться: – Эта встреча, надеюсь, не связана с риском для вашей жизни? Я могу дать вам людей, чтобы дело легче двигалось?

– Думаю, это только усложнит ситуацию, – вежливо отказалась я. – Поэтому действовать я буду одна.

Николай Сергеевич помолчал всего несколько секунд, буравя бессмысленным взглядом коротко стриженный затылок сидящего впереди телохранителя, а затем снова обратился ко мне.

– Евгения, – подчеркнуто официально произнес Белохвостов. – Мой проект – это дело всей жизни. Думаю, не стоит говорить, как много поставлено на него. Но жизнь и здоровье дочери для меня всего важнее. Подумайте, может, все-таки не стоит так слепо доверяться судьбе? Тем более теперь, когда от вас зависит так много.

– Поверьте, Николай Сергеевич, я ничем не рискую, – заверила я этого мнительного господина. – Это надежный человек. К сожалению, большего я вам сказать не могу. Пока.

– Я бы не хотел вас потерять. – Мне показалось, что он начинает просто ныть, как ребенок.

– Не потеряете. Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то уже сейчас могу вам сказать совершенно однозначно. – Я выдержала паузу. – Мы имеем дело с самыми заурядными аферистами, которые вряд ли отважатся на то, чтобы причинить вашей дочери вред. Что же касается пяти миллионов… Те, кто их требовали, умолкли навсегда и не смогут теперь попросить у вас даже копейки. А разыскать горе-режиссера не составит большого труда. На это просто потребуется немного времени. – Мне и самой хотелось верить в искренность произносимых слов.

– Когда же вас ждать? – спросил Белохвостов.

– К вечеру.

Николай Сергеевич сокрушенно покачал своей большой головой. Он был сейчас так морально слаб, что я едва не рассмеялась. Вот только еще его нытья мне сегодня не хватало. Я выбросила окурок за окно и открыто улыбнулась именитому столичному продюсеру.

– А вы пока займитесь чем-нибудь. Например, тем же проектом. Почему нет?

Белохвостов не принял моей иронии и насупленно отвернулся в сторону. «Мерседес» проскочил мимо заваленного мешками с песком и похожего на блиндаж, дежурного поста ГИБДД. Николай Сергеевич слегка подался вперед и тронул водителя за плечо.

– Жора, помедленней, мы въезжаем в город, – попросил он и, уже не глядя на меня, поинтересовался вполголоса: – Вас где высадить?

– Пока завезите в гостиницу, – ответила я. – Для начала надо привести себя в порядок.

– До вечера я буду на работе, – проинформировал меня Белохвостов после очередной непродолжительной паузы. – Жду вашего звонка.

Мотаясь по неразберихе улочек и проездов, летя по широкой, перегруженной автомашинами Кольцевой, мы медленно, но верно приближались к сердцу Москвы. А уже минут через двадцать или около того «Мерседес», проворно объезжая стоящие в некотором беспорядке легковые машины, пробрался на прилегающую к гостинице площадь, часть которой фактически превратилась в автостоянку.

– Звоните, – вновь повторил Николай Сергеевич, когда наш друг Пират технично приткнул автомобиль к обочине. – И ради бога, не исчезайте. Пожалейте мои нервы, мне еще очень много нужно сделать. Проект останавливать нельзя. В него втянулось уже много людей. Разных людей, среди которых очень дорогие художники, например, и их личное время в буквальном смысле дороже золота.

– До вечера, – просто ответила я на эту душещипательную тираду, видимо, рассчитанную на то, чтобы затронуть мои самые глубокие чувства.

Затем я выбралась наконец на свет божий из наполненного запахами сигарет и натуральной кожи салона авто. Мне хотелось посоветовать Белохвостову ехать не на работу, а домой. Хотелось сказать ему, чтобы не взвинчивал себя понапрасну, а, напротив, расслабился. В конце концов, не в его власти спорить с судьбой, и все, что ею предопределено, нужно мужественно воспринимать как факт. Но, во-первых, я не имела права учить его жизни, а во-вторых, могла только догадываться о бурях и ураганах отчаянья, свирепствовавших сейчас в его душе.

Сама я хоть и нервничала, но пребывала с абсолютно ясной головой. Не стоило идти на поводу у отрицательных эмоций. В противном случае я бы не смогла работать, а вместо этого просто сложила бы ручки и заныла, по примеру своего нынешнего работодателя.

«Мерседес» Белохвостова сорвался с места и скрылся за первым поворотом. Я скорее почувствовала, чем осознала, какая огромная гора свалилась с моих хрупких плечиков. Запрокинув голову, я с улыбкой посмотрела на устало плетущиеся по небу облака, цепляющие, казалось, собой высотки и шпили города. Останкинская телебашня наполовину уходила в них, и я невольно подумала о том, как, наверное, хорошо сейчас всем, кто вовсю готовится к встрече Нового года. Валяется себе на диване, смотрит телевизор и тратит, как ему заблагорассудится, свое драгоценное личное время, из которого состоит наша частная, никому не заметная, быстротечная жизнь. А я…

Я развернулась и направилась в гостиницу. Забрала ключ у администратора и, слегка прихрамывая на левую ногу, двинулась в сторону лифтовых кабин.

А уже через неполных десять минут я находилась в душе и с наслаждением подставляла свое изможденное тело горячим и ласковым струям воды. Мысли о замученном последними событиями и таком несчастном Белохвостове то занимали все мое сознание, то отплывали на его периферию. Честно говоря, я с трудом представляла себе, как продюсер будет теперь воплощать свой проект. Он как будто потерял сейчас присущий ему по жизни стержень, стал слаб и безволен.

Впрочем, как я вяленько утешала себя, это состояние Николая Сергеевича не более чем временное. Пережив неприятную историю с дочерью, он станет прежним. А может, и намного сильнее. Балованный сверх всякой меры ребенок, коим, без сомнения, и являлась Вика, может принести множество неприятностей излишне терпеливому отцу, и тут сила последнего заключалась не в способности развернуть рекламную кампанию, не в умении закрутить колесо колоссального проекта, а в элементарной способности тихо сказать «нет» своему драгоценному чаду. Быть непреклонным, если на то пошло.

Я вышла из ванной комнаты. Без всякой одежды продефилировала в гостиную, бросила на кровать полотенце, после чего расстегнула чемодан, достала из него свежее белье. Но облачиться в него мне не довелось. В дверь неожиданно постучали. Я мгновенно набросила висевший на подлокотнике дивана халат и захлопнула чемодан.

– Да-да.

Открылась дверь, и на пороге нарисовался нарядный, как генерал на первомайском параде, портье. Нашел когда припереться! Молоденький прыщавый парнишка лет двадцати двух или около того держал перед собой серебряный поднос, на котором располагалась миниатюрная чашечка ароматного дымящегося кофе и крохотное пирожное рядом с ней.

– Что это? – я удивленно вскинула брови.

– Кофе, – сдавленным ненатуральным голосом, но явно с чувством глубочайшего достоинства ответил портье.

– Я не заказывала.

Портье даже не пошевелился. На его прыщавом лице вообще не промелькнуло ничего похожего на человеческие эмоции.

– Для вас это заказал некий господин, пожелавший остаться неизвестным, – изрек добрый молодец. – В знак, как он сказал, признательности.

Я была несколько обескуражена. Что еще за таинственный господин такой? Какая признательность? За что?

– Вы не ошиблись номером? – осведомилась я.

– Нет.

– Ладно, поставь все это на столик, и до свидания.

Парень молча выполнил мою просьбу и ретировался обратно за дверь. Я присела к низенькому кривоногому столику и задумчиво уставилась на дымящуюся чашку с кофе. Неспешно прикурила сигарету. И тут мой взгляд зафиксировал под основанием чашки краешек белой бумаги. Я осторожно потянула за него. На крохотной записке мелким, но разборчивым почерком была написана только одна фраза: «Он здесь». Я откинулась на спинку стула. Кто? Где здесь? О чем, собственно, речь?

Выпустив в потолок тоненькую струйку табачного дыма, я решила пока отказаться от попытки разгадать данную шараду. Для этого еще будет время. Можно попозже допросить с пристрастием того же портье, например.

Я аккуратно положила окурок на край пепельницы и подхватила со столика телефон. Водрузила его себе на колени. Набрала необходимый номер. Виктор ответил после первого же гудка. Будто ждал, что я должна позвонить ему в этот самый момент.

– Привет, Женечка, – с ходу огорошил меня вездесущий подручный Пастора, прежде чем я успела что-либо вымолвить.

– Здравствуйте, Виктор. Да, это я. Вы телепат?

– Нет, что вы. – Я почувствовала, что собеседник расплылся в добродушной улыбке. – К сожалению. Просто у меня определитель номеров стоит. Кстати, я уже в курсе того, как вам удалось сегодня провести утро, и знаю, что девочки там не было. Кстати, вы уже получили записку?

– Записку? – Я была окончательно сбита с толку. Но уже в следующую секунду поняла, о чем говорит Виктор. О той самой записке, что доставил портье вместе с кофе и пирожным. – Ах да, конечно. Но, признаться, мало что поняла. Что все-таки означает это послание, если не секрет?

– А вы не поняли? – По-моему, Виктор был удивлен.

– А что я, собственно говоря, должна понять? Мне приносят загадочное известие, я ломаю голову, от кого оно. Мое счастье, что я вам позвонила.

– Виноват, Женя, – сокрушенно молвил мой невидимый собеседник. – Послание, естественно, от меня.

– Если оно от вас, то, очевидно, каким-то образом касается девушки, которую я ищу. Так? – начала я задавать вопросы, которые меня сейчас интересовали. При этом я уже без всяких опасений с удовольствием сделала глоток кофе из обжигающей пальцы фарфоровой чашечки, доставленной мне по заказу Виктора. – Скажите тогда, нельзя ли было пораньше остановить меня? С этакими наводками я зачищу вам пол-Москвы.

Виктор засмеялся. Открыто и безобидно.

– Конечно, все это неприятно, – сказал он. – Но должен вам сказать, что Пастор восхищен тем, насколько грамотно вы отработали участок.

– Ну что ж, благодарю за высокую оценку, но, учтите, мой клиент в очень мрачном расположении духа, – ответила я.

– Оно и понятно, – вновь засмеялся Виктор, но уже в следующее мгновение в его голосе послышались металлические нотки. – А если без шуток, Женя, то мне есть чем порадовать вас.

– В самом деле? – Я была почти уверена, что Виктор намекал на мою недавнюю просьбу относительно Юрия Твердовского. – Вы быстро работаете, – все еще с некоторой долей иронии высказалась я и, сделав очередной глоток кофе, отставила чашку. Потом подхватила с пепельницы сигарету.

– Ну что вы. С вами мне трудно сравниться, – откликнулся Виктор. – Хотя кое от кого и можно было бы избавиться еще… Воздух, знаете ли, был бы чище. Но вы же, конечно, не пойдете на это. Вы – не киллер, а порядочная леди.

Похоже, он откровенно подкалывал меня, но делал это как-то на удивление безобидно, мне не становилось неловко от его слов, и я не стала намеренно язвить в ответ.

– Как я поняла, вы назначаете встречу? Где?

– Ресторан «Метелица», – живо ответил Виктор. – Это здесь, в центре. Через полчаса у входа. Устроит?

– Да, разумеется.

– Жду, – бесцветно произнес он и отключил свой телефон.

Я поднялась из-за столика.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю