Текст книги "Ассистент дамского угодника"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

Хотела я того или нет, но в районе девяти часов утра мне все же пришлось предстать пред светлые очи Николая Сергеевича. Очи у него, правда, были совсем не светлые, а даже наоборот, но моего тягостного расположения духа перед нелицеприятным разговором это нисколько не меняло.

После бездарного провала задания и потери клиентки я вернулась на такси в уже знакомую мне гостиницу «Мегаполис», где и планировала подготовить себя к встрече с непосредственным заказчиком. Однако попытка обмозговать ситуацию и прийти к кому-либо решению не увенчалась желаемым результатом. К стыду своему вынуждена признать, что, едва я опустилась в мягкое гостиничное кресло, меня тут же сморил здоровый сон изможденного усталого человека. Проснулась я около половины восьмого. Не бог весть сколько времени я позволила себе отдохнуть, но в сложившейся непростой ситуации этого было более чем достаточно. Во всяком случае, я уже не чувствовала себя такой разбитой и внутренне беспомощной.

Белохвостов оставил мне свою визитку, которая в настоящий момент мирно покоилась в заветном желтом конверте рядом с деньгами и приглашением на новогодний «Огонек». Туда же я и присовокупила забытую Викторией карточку с именем Юрия Твердовского. Я извлекла из конверта обе визитки и изучила их, попивая утренний кофе. Закурила сигарету. Чем мне может помочь визитка начинающего кинорежиссера, кроме того, что я теперь имела представление о его фамилии, я не знала. Впрочем, и фамилия-то эта могла быть липовой. Так же, как и имена: Юрий, Альберт… Я сокрушенно покачала головой. Настенные часы показывали восемь утра.

Пора было звонить Белохвостову и каяться перед ним за свой непрофессионализм. По большому счету, конечно, я предупреждала Викторию о возможных последствиях нашего похода в ресторан, и моей прямой вины в случившемся не было, но разве объяснишь это встревоженному отцу? Тем более что и сам Николай Сергеевич намекал мне на возможность именно такого развития событий.

Сверяясь с визитной карточкой кинопродюсера, я набрала его домашний номер. После длинных продолжительных гудков я поняла, что Белохвостова дома не было. Тогда я и позвонила к нему в офис.

– «Континенталь-интерпрайзис», – бодро поприветствовала меня секретарша киномагната. – Приемная господина Белохвостова. Доброе утро.

– Доброе, – машинально ответила я. – Мне бы хотелось услышать самого господина Белохвостова. Николай Сергеевич на месте?

– Нет. Он еще не подъехал. Должен появиться с минуты на минуту. А кто его спрашивает?

Я уже хотела было представиться, но вовремя спохватилась. Стоит девушке передать своему боссу, что звонила некая Евгения Охотникова, как тот мгновенно запаникует и начнет названивать дочери. А может, и того хуже, ринется к ней на квартиру. Такого я допустить не могла. Будет лучше, если Николай Сергеевич услышит неприятные известия непосредственно из моих уст.

– Он меня не знает, девушка, – вежливо ответила я. – Но мне крайне необходимо с ним увидеться…

– Я могу соединить вас с его ассистентом, госпожой Петелиной, – с ходу предложила секретарша, не дожидаясь окончания моей фразы. – Светлана Владимировна уже на месте.

– Нет, не стоит…

– Тогда, может быть, что-нибудь передать? – не унималась девушка.

Я тяжело вздохнула.

– Девушка, – обратилась я к секретарше, – я бы была вам очень признательна, если бы вы сообщили мне, где находится ваш офис. Я смогла бы подъехать, и к этому моменту Николай Сергеевич, возможно, тоже прибудет на работу.

– Хорошо, – с легкостью согласилась она. – У вас есть на чем записать?

– Диктуйте. – Я придвинула поближе блокнот и взяла в руки шариковую ручку.

Секретарша Белохвостова не только сообщила мне необходимый адрес, но и весьма доходчиво разъяснила, как отыскать данное здание. Я поблагодарила милую девушку, вежливо попрощалась и повесила трубку.

На сборы ушло не более получаса, а болтливый таксист, не позволивший мне вставить в его монолог ни единого слова, домчал меня до места назначения и того быстрее. Одним словом, как я уже сказала, в девять часов я зашла в приемную господина Белохвостова. Худенькая блондинка в розовой кофточке, с которой, видимо, меньше часа назад я и имела честь пообщаться по телефону, подняла на меня приветливый взгляд.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – эхом откликнулась я. – Николай Сергеевич у себя?

Я мотнула головой в сторону двери с надписью: «Президент компании „Континенталь-интерпрайзис“». Блондинка кивнула.

– Да. Как вас представить?

– Евгения Охотникова, – честно ответила я.

Даже если девушка узнала меня по голосу, виду она не подала. Молча встала из-за стола и продефилировала в кабинет шефа, демонстрируя мне свои точеные ножки, обутые в такие же розовые, как и кофточка, туфли на высоких шпильках.

Первым из президентского кабинета пулей вылетел сам Белохвостов и ринулся в мою сторону. Я даже испугалась, что он не успеет затормозить в нужный момент и собьет меня с ног.

– Женя! Что случилось? – почти прокричал он, приближаясь ко мне вплотную.

За спиной Николая Сергеевича появилась встревоженная и обеспокоенная нестандартным поведением босса секретарша. Я откашлялась в кулак.

– Возьмите себя в руки, Николай Сергеевич, – как можно спокойнее произнесла я. – И давайте для начала зайдем к вам в кабинет.

Он послушался моего совета и засеменил в рабочие апартаменты. Однако то и дело оглядывался через плечо, проверяя, не оставила ли я его наедине с тревожными подозрениями. Мы зашли в кабинет, и я сама прикрыла дверь. Но меня ожидал сюрприз. Белохвостов был в генеральном офисе президента компании не один. Я не сразу заметила сидящую на диване женщину. Забросив ногу на ногу, она курила длинную дамскую сигару и небрежно стряхивала пепел в стоящую на подлокотнике хрустальную вазочку. У дамы были светлые коротко стриженные волосы, голубые глаза и рельефно очерченные скулы. Одета незнакомка была в строгое платье темно-шоколадного цвета, подчеркивающее ее идеальную фигуру. Я немного растерянно перевела взгдяд на Белохвостова.

– Это мой партнер, – успокоил меня Николай Сергеевич.

Присматриваясь ко мне, незнакомая женщина едва заметно кивнула.

– Наша кинокомпания имеет много подразделений. Светлана Владимировна отвечает за проведение кастингов. А проще говоря, подбирает актеров для фильмов, где я выступаю в качестве продюсера. Так что у меня от нее секретов нет. Можете смело говорить, она в курсе проблемы.

Я пожала плечами. Дескать, хозяин – барин.

– Ее похитили, Николай Сергеевич, – медленно, с расстановкой произнесла я.

– Кого? – Отобразившаяся на его лице бледность свидетельствовала о том, что он и так понял, о ком мы ведем речь. Вопрос прозвучал чисто автоматически.

– Викторию.

– О боже… – Белохвостова слегка качнуло, он шагнул к своему рабочему столу и оперся о самый краешек, сохраняя равновесие. – Нет. Этого не может быть. Господи, я предвидел. Как?.. Как это произошло, Женя?

Сесть мне никто не предложил, а потому я, продолжая стоять возле порога, монотонно изложила события вчерашнего вечера. Вернее, сегодняшней ночи в ресторане «Сердце Венеции». Все без утайки. За исключением того, что я принимала спиртное. Об этом я почему-то сочла нужным умолчать. Белохвостов слушал меня молча и ни разу не перебил. Когда же я завершила свой неприятный по сути доклад, в кабинете президента «Континенталь-интерпрайзис» воцарилась гробовая тишина. Николай Сергеевич, вопреки моим ожиданиям, не накинулся на меня с претензиями. Он даже не высказал ни единого упрека в адрес проштрафившегося телохранителя. От этого я, как ни странно, почувствовала себя еще более виноватой.

– Я найду ее, Николай Сергеевич, – твердо заверила я Белохвостова. – Обещаю вам.

Я и впрямь считала себя обязанной сделать это. Бросать задание на полпути не в моих правилах. К тому же в том, что клиент потерян, была и моя вина. Оплошность требовалось исправить.

– Я вам верю, – тихо произнес продюсер. Он обошел стол по периметру и без сил опустился в кожаное кресло. Руки Белохвостова нервно подрагивали. – Просто… Что же теперь будет?

Сначала я думала, что с этим вопросом Николай Сергеевич обращается к самому себе, но, когда он в повисшей на несколько секунд паузе направил свой взор на ассистентку, я поняла, что ответ должен был последовать именно от нее. Светлана Владимировна дотушила сигарету, зачем-то одернула свое платье и горько усмехнулась.

– Полагаю, теперь должен последовать звонок, – высказала она свое мнение на этот счет. – От похитителей. С требованиями. Вряд ли они станут причинять Вике физический вред. Им нужно прижать к ногтю вас, Николай Сергеевич. – Ассистентка Белохвостова помолчала и задумчиво добавила: – Знать бы еще, с кем мы имеем дело.

Ее слова напомнили мне об оставленной Юрием визитке.

– Подождите-ка. – Я выудила карточку из сумки и, шагнув к столу Белохвостова, положила ее прямо перед его глазами. – Вику похитил вот этот человек, Николай Сергеевич. Вам знакома эта фамилия?

Белохвостов вцепился в визитку так, как хватается утопающий за соломинку. Пальцы задрожали еще сильнее. Нацепив на нос очки в роговой оправе, продюсер внимательно вгляделся в визитку Твердовского. Наблюдая за выражением лица Николая Сергеевича, я с досадой отметила, что спустя мгновение его загоревшиеся было глаза безнадежно потухли. Заинтересованность сменилась сначала растерянностью, а затем и вовсе перешла в разочарование. Белохвостов неспешно снял очки и со вздохом покачал головой.

– Никогда не слышал о режиссере с такой фамилией. – Визитная карточка небрежно отлетела на край стола и едва не упала на пол. – Твердовский, – повторил он вслух только что прочитанную фамилию. – Чушь какая-то. Такого режиссера просто нет.

– Молодой человек сказал, что он начинающий режиссер, – уточнила я, хотя мне и так стало все предельно ясно. Юрий был не тем, за кого себя выдавал.

– Все равно, – сказал Белохвостов. – Я бы слышал о нем. Я уже много лет вращаюсь в этой сфере и слежу за работами каждого потенциального гения. – Белохвостов усмехнулся: – Даже если новоявленный гений ничего стоящего в будущем и не создает.

Светлана Владимировна неспешно поднялась с дивана и приблизилась к рабочему месту шефа. Взяла в руки визитку Юрия. Без особого интереса повертела ее между пальцев, заглянула с тыльной стороны.

– Ни адреса, ни номера телефона, – констатировала она и без того известный мне факт. – Откуда она у вас, Женя?

– Он оставил ее на столе в ресторане, – честно ответила я. – Вернее, он вручил ее Виктории. Она ее забыла.

– Вы о нем слышали, Светлана? – подал голос Белохвостов.

– О ком? – Женщина криво усмехнулась. – О Юрии Твердовском? Вы шутите? Это – полная липа.

С этими словами она протянула визитку мне. Я спрятала ее обратно в сумочку. На всякий случай. Даже если это и были ненастоящие имя и фамилия моего недавнего ресторанного знакомого, я рассчитывала прояснить ситуацию при помощи сведущих в подобных вопросах людей. У меня тоже имелись в столице кое-какие связи, не раз оправдывавшие себя, и я прекрасно знала, что эти люди при желании сумеют отыскать кого угодно.

– Я думаю, нам стоит обратиться в милицию, – высказал предложение Белохвостов, лихорадочно распечатывая новую пачку сигарет. Он сорвал целлофан и бросил его в направлении стоящей неподалеку урны, но промахнулся. Нервы продюсера с каждой минутой все больше и больше сдавали. – Надо поставить их в известность о похищении моей дочери.

– Вы в своем уме, Николай Сергеевич? – достаточно грубо одернула его ассистентка. – Хотите поставить под угрозу жизнь Виктории?

– Не хочу.

– Тогда не надо никуда обращаться, – резонно заметила Светлана Владимировна. – Во всяком случае, пока. Стоит дождаться звонка похитителей и понять, чего они хотят.

– Я и так знаю, чего они хотят. – Николай Сергеевич отложил прикуренную сигарету в пепельницу и уронил голову на грудь. Пальцы быстро пробежались по темной шевелюре.

Я была полностью согласна со Светланой Владимировной в том плане, что привлекать к данному делу правоохранительные органы пока еще не время. Предпочтительнее было разобраться в ситуации самим, а не выводить похитителей из состояния равновесия. К тому же я допускала и еще один вариант произошедшего. Сегодняшняя история в ресторане могла и не иметь ничего общего с угрозами Белохвостову по телефону и давлением на него в связи с тем колоссальным проектом, о котором он сам упоминал при нашей первой беседе в моем гостиничном номере. То есть Вику никто не похищал, а она сама намеренно улизнула из-под моей опеки, желая провести время наедине с понравившемся ей парнем. Маловероятно, конечно, но и сбрасывать со счетов подобную альтернативу я тоже не имела права. Об этом я и заявила вслух уже в следующую секунду, чем, признаться, немного приободрила Белохвостова. Светлана Владимировна же отнеслась к выдвинутой мной новой версии весьма скептически.

– Если бы это было так, Женя, – нравоучительно и с весьма жесткими интонациями произнесла она, – то этот ресторанный донжуан не стал бы пользоваться поддельными визитками.

– Не скажите, – опровергла я ее аргумент. – Твердовский мог основываться на том, что практически все молоденькие девушки в глубине души мечтают о карьере актрисы. Режиссер – это своего рода наживка. Понимаете?

– Да, верно, – грустно изрек Белохвостов, вновь пристраивая сигарету между губ и смачно затягиваясь. – Вика как раз и относилась к этой категории.

– К какой категории? – не сразу врубилась я в ход его глубоких мыслей.

– Она хотела стать актрисой, – доверительно поведал мне Белохвостов. – А я, старый дурак…

Завершить обличительную речь в собственный адрес и тем самым, возможно, раскрыть мне глаза на какие-то подводные течения в отношениях с дочерью, Николай Сергеевич не успел. Перламутровая трубка радиотелефона, лежащая справа от киномагната на столешнице, издала призывную трель. Белохвостов машинально поднял ее и нажал кнопку соединения.

– Я слушаю, – понуро бросил он, но уже в следующее мгновение лицо Николая Сергеевича исказилось в болезненной гримасе. Он небрежно отбросил сигарету и стремительно поднялся на ноги. Руки его заходили ходуном. – Где моя дочь? – сорвавшимся на фальцет голосом спросил он. – Что с ней? Я хочу услышать ее.

Я, быстро сориентировавшись в ситуации, метнулась к стоящему у окна журнальному столику и нажала на телефонной базе кнопку громкой связи. В кабинет президента крупной кинокомпании тут же ворвался каркающий смех невидимого собеседника. Ко мне приблизилась и Светлана Владимировна. Мы кротко переглянулись.

– Успокойтесь, господин Белохвостов, – просипел простуженным голосом человек, отсмеявшись. – Не стоит так нервничать. Ваша дочь в надежном месте, и пока с ней ничего серьезного не случилось. Она жива и пребывает в полном здравии. Что касается ее дальнейшей судьбы, уважаемый Николай Сергеевич, то она целиком и полностью находится в ваших руках. Вы ведь будете послушным мальчиком, не так ли? – Мужчина снова засмеялся. – Или нам ее убить?

– Чего вы хотите? – как можно строже спросил Белохвостов, но его свирепость получилась уж слишком нарочитой. Наверняка собеседник почувствовал это.

– Вот это уже разговор делового человека, – с еще более язвительной иронией продолжил незнакомец. – Ничего такого сверхневозможного мы от вас не потребуем, господин Белохвостов. Условия проще пареной репы. Вам необходимо сделать для нас две вещи.

– Две? – машинально переспросил кинопродюсер.

– Да, две, – подтвердил мужчина. – Одна из них связана с тем кинопроектом, о котором мы с вами уже вели речь однажды по телефону, но к данному вопросу мы вернемся чуть позже. Для начала вам придется немного раскошелиться.

– Вы требуете выкуп?

– А вы полагаете, ваша дочь того не стоит, Николай Сергеевич? – расхохотался собеседник. – А вот у нас другое мнение на этот счет. Советую вам приготовить пять миллионов рублей, если желаете когда-либо еще иметь возможность лицезреть свое обожаемое чадо.

– Пять миллионов? – У Белохвостова захватило дух, и я заметила, как сильно его пальцы стиснули трубку радиотелефона. – Вы с ума сошли? Это баснословная сумма.

– А мы вас и не торопим, – невозмутимо парировал наглый похититель. – Я же не сказал, что деньги должны быть доставлены нам сию секунду. У вас, господин Белохвостов, есть в запасе сутки. Сутки на то, чтобы собрать пять «лимонов». Я позвоню вам завтра в это же время, и тогда мы сумеем договориться о встрече. Заодно обсудим и вопрос с проектом. Когда же все эти детали благополучно урегулируются, мы вернем вам дочурку. Конечно, чертовски жаль будет расставаться с такой аппетитной куколкой, но мы же все-таки джентльмены. Если дал слово, держи его.

Обладатель сиплого простуженного голоса был явно словоохотливым человеком и большим любителем поиграть на нервах собеседника. Он настолько откровенно изгалялся в эту секунду над бедным Николаем Сергеевичем, что мне стало немного не по себе. Но невзирая на это, я все же старательно прокручивала в голове варианты выхода из неприятной ситуации. Вариант с добровольным бегством Виктории теперь отпадал сам собой. Впрочем, на начальном этапе это и в самом деле могло выглядеть именно так, а потом положение вещей поменялось. Вышло, так сказать, из-под контроля Виктории Белохвостовой. К тому же голос явно не принадлежал известному мне Юрию, как и его другу Альберту. Это был кто-то третий. К тому же постоянное упоминание местоимения «мы» в полной мере отражало наличие целой группировки киднеперов. Мысленно я отметила для себя и еще одну особенность звонившего. У него то и дело в отдельно взятых словах проскальзывал украинский говор. Не бог весть какая зацепка, но все же это было лучше, чем ничего.

– Я могу услышать Вику? – прервал тираду незнакомца Белохвостов.

– В этом нет никакой необходимости, – последовал тактичный отказ похитителя. – Я же говорю вам, с ней все в порядке. Пока. Мы играем по правилам, Николай Сергеевич. Советуем и вам делать то же самое. – Мужчина хмыкнул в трубку и веско добавил: – Готовьте деньги. Услышимся завтра в это же время.

Связь прервалась, и теперь в помещении отчетливо звучали короткие гудки. Я отключила базу. Положил трубку и Белохвостов. Вновь опустился в свое крутящееся кресло. Брошенная в пепельницу сигарета истлела до основания.

– Пять миллионов, – нарушила установившееся в комнате молчание Светлана Владимировна. – Какая наглость!

– Я найду эти деньги к завтрашнему дню, – глухо откликнулся Николай Сергеевич.

– Разумное решение, – одобрила я. – Но не стоит упускать возможность использовать в нашу пользу отпущенные похитителями двадцать четыре часа. Попробуем обойтись малой кровью.

– Что вы задумали, Женя? – Белохвостов поднял на меня хмурый взор, но в глазах киномагната все же загорелась едва заметная искорка надежды.

– Скажите, Николай Сергеевич, звонки в вашу компанию где-нибудь записываются?

Я знала о том, что многие солидные люди сейчас использовали у себя аппаратуру, фиксирующую все телефонные звонки. Интуиция не подвела меня. Белохвостов в очередной раз вскочил на ноги и облизнул пересохшие губы. Его охватило самое настоящее волнение. Он был похож на гончую, почуявшую добычу.

– Да, вы правы, – радостно сообщил он. – У секретаря, у Леночки… Там стоит аппарат с пленкой.

– Могу я получить эту пленку?

– Разумеется. Почему нет?

Но тут в наш разговор весьма несвоевременно вмешалась Светлана Владимировна. Ей стал непонятен мой интерес к записывающему устройству, и она обеспокоенно поинтересовалась:

– Зачем вам эта пленка, Женя? Мы же договорились, никакого вмешательства властей. Это чревато…

– Не волнуйтесь, Светлана Владимировна, – успокоила я эту не в меру нудную женщину. – Я не собираюсь относить пленку в милицию. Хочу послушать на досуге еще раз, вдруг что и придет в голову.

Светлана Владимировна пожала плечами.

Интересующую меня запись телефонного разговора я сумела получить уже через десять минут после того, как она была затребована. В моем присутствии Николай Сергеевич переговорил на эту тему с длинноногой Леночкой, и та быстро принесла кассетку. По выражению лица секретарши я пыталась определить, знала ли она вообще о состоявшемся несколько минут назад разговоре, но так и не смогла этого понять. Леночка вела себя вполне естественно и не задавала неуместных вопросов.

Я пообещала Белохвостову позвонить ему, как только у меня появится хоть какая-то стоящая информация, и попросила его пока что не покидать надолго пределы своего головного офиса. Продюсер мог понадобиться мне в любую минуту.

Покинув «Континенталь-интерпрайзис» и оставив Николая Сергеевича наедине с ассистенткой и отнюдь не веселыми думами, я на такси вернулась в гостиницу. Это местечко уже становилось мне до боли родным и знакомым. В номере я, не теряя времени понапрасну, сразу же подсела к телефонному аппарату. Пора было растормошить мои ценные связи в столичных криминальных структурах.

Для начала я позвонила моему старому приятелю, вору в законе по кличке Граф, некогда являвшемуся смотрящим по одному из районов Москвы, но с недавних пор прочно осевшему в высоких кабинетах Государственной думы. Однако первая неудача не заставила себя долго ждать. Секретарь народного депутата Олега Игнатьевича Устинова любезно проинформировала меня, что пообщаться с интересующей меня высокопоставленной фигурой я, увы, никак не смогу, ибо господин Устинов с неделю назад отбыл в Швейцарию на какую-то там дружескую встречу. Что ж, на службе у народа, где теперь и состоял Граф, не разгуляешься. Огромный груз ответственности.

Я поблагодарила вежливую девушку-секретаря за предоставленную неутешительную информацию и повесила трубку. Пару секунд, не больше, ушло у меня на дополнительные размышления, после чего я приняла решение позвонить Пастору. Виталий Александрович Монькин по прозвищу Пастор, так же как и Граф, был именитым вором в законе, к тому же одним из близких друзей Устинова. Мне приходилось общаться с ним прежде, но преимущественно при содействии самого Графа. Сейчас же такой возможности не было, следовательно, я должна была связаться с Монькиным напрямую. Отыскать Пастора я могла только одним-единственным способом – позвонив в казино «Корона», принадлежащее интересующему меня законнику, где и располагался, можно сказать, его главный офис. Правда, в одиннадцать часов утра Виталий Александрович вряд ли будет там, но никакого другого его контактного телефона я просто не знала. Поэтому решительно набрала известный номер.

– Казино «Корона», – раздался в трубке грубый мужской голос.

– Простите, с кем я говорю? – вежливо осведомилась я.

– А кто вам нужен? – поинтересовался в свою очередь собеседник. С правилами хорошего тона этот человек явно был незнаком.

– Мне нужен господин Монькин.

– Его нет.

– Понятно, – кивнула я. – А как с ним можно связаться?

– Никак, – невольно нарвалась я на очередную грубость. – А чего вам надо? Кто это звонит?

Я с трудом сдержалась, чтобы не нахамить собеседнику в ответ, и перевела дух.

– Меня зовут Евгения Охотникова, любезнейший, – ответствовала я этому кретину. – Я хорошая знакомая как самого Виталия Александровича, так и его друга господина Устинова. И мне крайне важно связаться с вашим боссом.

Услышав фамилию Устинова, которая, как я знала из личного опыта, на многих производила магическое действие, мой собеседник мгновенно сменил неприязненные интонации на более доброжелательные. Смущенно откашлявшись в трубку, он сбивчиво произнес:

– Простите меня. Я… Просто с Виталием Александровичем сейчас действительно никак невозможно связаться. Дело в том… Скажите, у вас есть телефон, по которому вам можно было бы перезвонить.

– Есть. – Я продиктовала ему гостиничный номер.

– Вам перезвонят, Евгения, – произнес мужчина после паузы и, не прощаясь, повесил трубку.

Я обескураженно перевела взор на настенные часы. Десять минут двенадцатого. Когда именно мне должны перезвонить и кто это сделает, грубиян, состоящий на службе у Пастора, сообщить не удосужился. Звонок мог последовать и завтра, и послезавтра. А может, через неделю? Однако мои опасения на этот счет оказались совершенно беспочвенными. Телефонный аппарат, так и оставшийся стоять на подлокотнике моего кресла, разразился трелью еще до того, как минутная стрелка коснулась отметки рядом с цифрой три. То есть не прошло и пяти минут после завершения моего разговора с неизвестным. Я сняла трубку.

– Алло!

– Евгения Охотникова? – Голос позвонившего мне в гостиничный номер человека был мне совершенно незнаком.

– Да, это я.

– Я от Пастора, – сухо проинформировал меня незнакомец. – Меня зовут Виктор. Вы готовы встретиться?

– С кем? – уточнила я.

– Со мной.

– А Пастор?

– Я все объясню вам при встрече, – заверил меня таинственный Виктор и тут же продолжил: – Давайте встретимся через час, Евгения, в клубе «Бодилайн». Я буду там. Четвертый стол от входа для игры в блэк-джек. Не опаздывайте.

Я даже не успела задать Виктору ни одного встречного вопроса. Например, где находится этот «Бодилайн» и что это за клуб? И к чему вообще вся эта конспирация? Шпионские игры какие-то.

Тем не менее не я диктовала правила игры, и все, что мне оставалось делать, так это принять их. На всякий пожарный случай положив пистолет в правый карман куртки, так, чтобы его удобно было извлечь в случае необходимости, я покинула «Мегаполис» без пятнадцати минут двенадцать. По словам неизвестного Виктора выходило, что до нашей с ним встречи в «Бодилайне» оставалось полчаса. Я искреннее надеялась, что этого времени мне вполне хватит, чтобы добраться до места назначения. Уж таксистам наверняка хорошо известно, где находится данный клуб. Так оно и оказалось. Меня доставили на место точно в срок.

Судя по всему, клуб «Бодилайн» являлся игорным заведением средней руки, предназначенным преимущественно для любителей карточных игр и бильярда. Днем публика не радовала клуб своим присутствием, предпочитая развлекаться в более позднее время. Этот факт позволил мне без труда узреть за четвертым столиком нужного человека. Кроме него, в заведении отиралось еще шесть или семь посетителей, но все они толкались возле бильярдных столов.

Я решительно подошла к назначившему мне встречу человеку, он обернулся и глянул на меня через плечо.

– Виктор?

Он кивнул.

– Присаживайтесь. – Парень любезно придвинул ко мне один из стульев, но сам при этом не соизволил оторваться от насиженного места. – Хотите выпить чего-нибудь?

– Нет, спасибо.

На вид Виктору было около тридцати лет. Он был крепким приземистым парнем с коротко стриженным русым «ежиком». Правильные черты лица портил только кривой нос, лихо завернутый в левую сторону. На длинных, как у пианиста, пальцах Виктора красовались разнообразные воровские татуировки. Я не очень разбиралась в этой символике, да и внимательно разглядывать руки собеседника желания не было. Виктор подался всем корпусом вперед и уставился на меня.

– Слушаю вас, – по-деловому произнес он.

Я добродушно улыбнулась незнакомцу.

– Простите меня за назойливость, Виктор, – произнесла я. – Но, вообще-то, я рассчитывала увидеться с Пастором.

Мой собеседник неспешно, чисто механически перетасовывал в руках новенькую колоду карт. Я невольно обратила внимание на то, насколько привычными и рефлекторными были его движения. Наверняка карточные игры были одной из главных страстей Виктора. Он покачал головой.

– Увидеться с Пастором вы не сможете, Евгения, – разочаровал меня визави. – Дело в том, что он сейчас ни с кем не встречается. У Виталия Александровича возникли проблемы с властями. Он в розыске. Однако ему передали, что вы ищете с ним встречи, и Пастор прислал меня. Я готов выполнить любую вашу просьбу. В разумных пределах, конечно, – веско добавил он.

Что ж, ситуация с Монькиным прояснилась. Прислал Виктора, и то хорошо. Пусть будет этот Виктор.

– Для начала мне нужна информация об одном человеке, – решилась все же я на доверительную беседу.

– Что за человек?

– Не знаю, – честно ответила я. – У меня есть только пленка с его голосом.

С этими словами я достала из левого кармана заранее приготовленный диктофон и нажала на нем кнопку воспроизведения. В течение нескольких минут я и Виктор молча слушали разговор Николая Сергеевича Белохвостова с неизвестным человеком. Когда запись закончилась, доверенный человек Пастора сунул в рот сигарету и прикурил. Колода карт мирно легла на обитый зеленым сукном столик.

– Это Белесый, – сказал Виктор.

Я удивленно вскинула брови.