Текст книги "Интрижка с сюрпризом"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Лифт не спеша доехал до нужного мне этажа и остановился. Прежде чем двери подъемного устройства успели открыться, я услышала знакомый щелчок, характерный для закрывающейся двери Ирмы. В следующий момент передо мной стоял мужчина, от которого пахло дорогим одеколоном. Ростом незнакомец был не выше меня, черты лица далеки от аристократической утонченности, но зато во всем облике – море обаяния. Приветливый взгляд мужчины на некоторое время зафиксировался на мне, по лицу скользнула улыбка кота, объевшегося сметаны, затем он зашел в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа.

Когда я увидела светящееся лицо Ирмы, наспех запахнутый халат и сбитую набок прическу, последние сомнения были мной отброшены. Довольный кот жгуче-черного окраса, встретившийся мне на лестничной клетке, вышел именно из этой квартиры.

– Проходи, – приветливо обратилась ко мне моя клиентка, и все с тем же характерным щелчком дверь за мной закрылась. – Хочешь горячего шоколада? Я только что приготовила.

Пройдя за Ирмой на кухню, я нашла в этом святом для женщины месте полный разгром. Грязная посуда перемежалась с окурками и пеплом, рассыпанным и тут и там. Мебель, на которой предполагалось сидеть, была завешана всевозможной одеждой, начиная от разноцветных топов и заканчивая черной шляпкой с увесистым бантом. Свободными, как я и предполагала, оказались лишь два стула. На том, на котором устроилась я, пять минут назад, по всей видимости, откушивал шоколад другой посетитель.

Пока Ирма гремела чашками, я как бы невзначай подошла к окну и проследила, как встретившийся мне на лестничной клетке мужчина сел в красный «Шевроле», номер которого я постаралась запомнить.

Шоколад действительно оказался свежеприготовленным и распространял вокруг аромат южных стран. Ирма, как всегда, извинилась за беспорядок, к которому я никак не могла привыкнуть, хотя была здесь уже не в первый и даже не во второй раз. Затем принялась болтать о пустяках, периодически заливаясь смехом в не очень подходящих местах разговора. Она даже не пыталась выяснить, с какой целью я нанесла ей визит, воспринимала меня как подругу, с которой можно поболтать о том о сем. Поэтому вопрос, заданный мной, оказался для нее неожиданным.

– Ирма, объясни, пожалуйста, зачем тебе нужен Стоцкий?

При упоминании Михаила выражение ее лица заметно потухло. Как будто я отвлекла ее мысли от чего-то возвышенного или приятного и заставила думать о слишком прозаичном.

– Почему возник такой странный вопрос? – Ирма посмотрела на меня с недоверием и как-то по-детски надула губы.

– Конечно, он лечит свою половую слабость, но вовсе не факт, что вылечит, – предпочла я не ходить вокруг да около. – Твой парикмахерский салон приносит гораздо больше прибыли, чем фирма по недвижимости Стоцкого. Так в чем же тут дело?

Недовольная гримаса исказила лицо моей собеседницы. Было ясно, что об этом она менее всего расположена говорить. Но я еще меньше была расположена ее уговаривать, поэтому сразу поставила вопрос ребром:

– Если ты не расскажешь мне все как есть, я не смогу продолжать работать.

Отодвинув чашку с шоколадом, Ирма натянула на лицо искусственную дежурную улыбку и сдержанно сказала:

– Если ты думаешь, что здесь сокрыта какая-то страшная тайна, то я должна тебя разочаровать. Все достаточно банально. Знаешь, как это обычно бывает в жизни? Тебе что-то нужно от меня, мне – от тебя.

Взяв со стола неизвестно как здесь оказавшийся степлер, Ирма принялась им нервно щелкать.

– Дело в том, что между мной и Стоцким существует соглашение.

В этот момент в дверь позвонили.

– Наверное, соседка молоко принесла, – предположила хозяйка и, запахнув поглубже халат, направилась к выходу.

– Вероника? – услышала я удивленный возглас из коридора. – Видимо, попутный ветер дует сегодня в сторону моего дома, – довольно заключила Ирма, сопровождая гостью на кухню.

Маленькая, пухленькая шатенка, появившаяся вслед за ней, имела взбудораженный и тревожный вид. Хозяйка представила нас друг другу. Вероника оказалась женой дяди Ирмы по матери.

– Была тут недалеко в поликлинике, решила зайти, – произнесла Вероника, и было заметно, что ее в данный момент занимают отнюдь не веселые мысли.

– Правильно сделала, только в следующий раз звони. В это время я редко бываю дома, – откликнулась Ирма, освобождая от вещевых завалов еще один стул.

Вероника присела на краешек, дрожащими пальцами потеребила носовой платок, как будто набираясь храбрости, чтобы начать разговор. Она покосилась на меня, затем вопросительно взглянула на Ирму.

– Таня – моя хорошая знакомая, – поняв значение Вероникиного взгляда, пояснила та. – Можешь говорить обо всем не стесняясь.

Вероника, по всей видимости, была серьезно настроена поведать о чем-то Ирме, поэтому колебалась недолго.

– Ирма, мне нужен твой совет. Я не знаю, что делать! – воскликнула она, пытаясь сдерживаться из последних сил, но в конце концов разрыдалась, закрыв лицо руками.

Ирма налила из графина воды, поднесла Веронике стакан и принялась ее успокаивать.

– Что случилось, Ника? – встревожилась теперь и она, не переставая гладить гостью по спине. – Что-то не в порядке с твоим здоровьем?

Та в очередной раз всхлипнула и утерла слезы. Я чувствовала себя довольно нелепо, присутствуя при родственных разборках. Но мне необходимо было до конца выслушать историю о соглашении между Стоцким и Лабуш. К тому же следующее заявление, сделанное Никой, оказалось весьма шокирующим и… по моему профилю.

– У меня серьезные проблемы с Владом, – начала Ника, немного успокоившись. – Он хочет меня убить!

Ирма округлила глаза и выразительно посмотрела в мою сторону. Я в недоумении пожала плечами и сочла нужным подключиться к разговору.

– Успокойся, пожалуйста, Ника, и объясни, почему ты так думаешь.

По возрасту Вероника была года на три-четыре старше меня, но выглядела совсем неважно. Одутловатое лицо, гладко зачесанные назад волосы, стянутые в хвост, несовременная одежда – все это делало ее похожей на замученную мужем и детьми женщину средних лет.

– Все началось с того, что Влад резко переменился по отношению ко мне. Случилось это меньше месяца назад. Стал грубым, раздражительным и вдруг потребовал от меня развода. Я не понимала, что происходит, и попросила его объяснить, почему он хочет расстаться со мной. Все же мы девять лет в браке, не пустяк. Влад очень много мне наговорил, сказал, что я не устраиваю его как женщина, что хорошая хозяйка в доме – это далеко не все, что ему нужно. Наконец сообщил о другой женщине, которую якобы встретил. Представляете, какой у меня был шок?

Мы с Ирмой сочувственно закивали головами в ожидании продолжения.

– Конечно же, я не хочу с ним разводиться! А тут еще узнала, что беременна. Мы так долго ждали, когда это случится. Но Влада даже это не обрадовало. Он, как попугай, изо дня в день твердит одно и то же – «мне нужен развод».

Тут очередной приступ жалости к себе нахлынул на гостью, и нам опять пришлось ее успокаивать.

– Не гробь своего будущего ребенка! – отчитала Ирма родственницу. – Лучше рассказывай дальше, а мы постараемся тебе помочь.

– Неделю назад Влад пораньше пришел с работы и, пока меня не было дома, покрасил зачем-то окно в комнате. Запаха краски я не переношу абсолютно, а тут еще токсикоз жуткий. Я не смогла спать на нашей кровати и устроилась на кухне, на диване. Накаленные до предела отношения с Владом сильно расшатали мои нервы, поэтому последнее время на ночь я принимаю снотворное. Только я провалилась в сон, как меня начали мучить кошмары один за другим. Какие-то люди в черном, мертвые дети… Из забытья мне помогла выйти хлопнувшая кухонная дверь. Обрадовавшись, что все происходившее было не наяву, я перевернулась на другой бок и непременно уснула бы, если бы не странный звук, привлекший мое внимание. Включив свет, я увидела, что все конфорки включены, газ распространялся по кухне. Перекрыв газ, я вбежала в комнату. Влад не спал. Потребовала у него объяснений, но ничего не добилась. Он заявил, что всего лишь хотел поставить чайник, огонь, видимо, задуло сквозняком, а я сделала из этого трагедию.

Залпом выпив оставшуюся воду из стакана, Вероника продолжила:

– Вчера вечером меня опять мучил очередной приступ тошноты и головокружения. Я попросила Влада сварить мне какао. Он почему-то долго возился в кухне, я неожиданно возникла в проходе и увидела, как он что-то подсыпал мне в чашку. На мой вопрос Влад невозмутимо ответил, что мне показалось. После того, как я отказалась пить какао, он психанул, плеснул напиток в раковину, обозвал меня шизофреничкой, хлопнул входной дверью и ночевать не пришел.

– Если все так серьезно, как ты рассказываешь, то тебе следовало пойти в милицию, – начала было Ирма.

– Без толку, – перебила я ее. – Милиция подобным делом заниматься не будет. Доказательств никаких нет, а подозрения не являются основанием для возбуждения уголовного дела.

– Иногда я думаю… Может быть, я действительно очень мнительная? – раздался опять голос Ники. – Я слышала, у беременных часто заскоки бывают.

– В любом случае я обещаю, что поговорю с Владом, – заверила ее Ирма и тут же, подумав, добавила: – Слушай, может, тебе и вправду с ним развестись? Найдешь себе другого, поспокойней. Он хоть мне и родственник, но нужно прямо сказать: характер у него гниловатый. Одна только всем известная жадность чего стоит…

Я с сожалением посмотрела на Ирму. Где этой роскошной, самодостаточной богачке понять неуверенную в себе, замученную комплексами Веронику. Вцепилась она в этого Влада, как в первого и последнего мужчину в своей жизни, и считает, что больше никому не нужна. Все это стало мне понятно без слов, однако Ирме нужна была веская аргументация.

– Я не дам ему развода, – жестко сказала Ника. – Мне тридцать один год, мне рожать нужно или сейчас, или никогда, а одна я ребенка не подниму. Пусть Влад побесится немного. Я знаю, с мужиками так бывает. Потом все пройдет. Что же касается развода, то я узнавала: согласно действующему законодательству, муж без согласия жены не может развестись с ней как раз в моем случае.

– Что ты имеешь в виду? – приподняла брови Ирма.

– Муж не может развестись с женой, если та беременна, и в течение года после рождения ребенка, – ответила я за Веронику.

– Уверена, что за это время все образуется, – выстроила себе баррикаду из иллюзий Ника. – Родится ребенок, и Влад поймет, что никто, кроме нас, ему не нужен.

Ни к чему ей были наши советы. Она уже давно приняла решение и убедила себя, что покушения мужа на ее жизнь – всего лишь нездоровое воображение, которое явилось следствием гормональной перестройки ее организма в период беременности.

На кухне воцарилось молчание. Мы с Ирмой не знали, что сказать, и только молча переглядывались.

– Послушай, Вероника, – вкрадчиво начала я, – может быть, у твоего мужа случилось отклонение в психике и тебе все же стоит хотя бы некоторое время пожить отдельно, если разводиться ты так категорически отказываешься?

Она отчаянно замотала головой:

– Нет. Если я его сейчас брошу, то им полностью завладеет та женщина, а я этого допустить не могу. И вообще, когда я шла сюда, то не знала, что мне делать, а сейчас вдруг поняла, чего на самом деле хочу.

Ника поднялась. Она заметно приободрилась, в ее глазах испуг и нерешительность растворились бесследно.

– Спасибо, что меня выслушали. И последний вопрос. Кто-нибудь из вас знает немецкий язык?

Этот вопрос никак не перекликался с предыдущей темой разговора. Пока я пыталась найти связь, Ирма ответила:

– Я в школе и институте учила английский. – После чего обе женщины повернулись в мою сторону.

– Немецкий я знаю довольно плохо по сравнению с английским, но со словарем несколько раз пробовала разбираться. А зачем это тебе?

– Получила письмо на немецком языке, нужно, чтобы кто-нибудь перевел. Может быть, что-то нужное?

Ирма взяла невестку за руку.

– Сегодня вечером я занята, а завтра обязательно подъеду и поговорю с твоим мужем. Самое главное – не волнуйся. Заодно и письмо захвачу, Татьяна попробует разобраться. – Ирма ободряюще подмигнула мне.

Вероника выжала из себя улыбку и скрылась в коридоре. Распрощавшись с гостьей, хозяйка вернулась, неся на лице печать озабоченности.

– Что ты обо всем этом думаешь? – задумчиво спросила она, подойдя к окну и провожая взглядом свою родственницу.

– Здесь возможны два варианта, – начала я излагать свою точку зрения. – Первый: в связи с настойчивым желанием мужа Ники получить развод, а также из-за беременности у нее патологически обострилась подозрительность. Не исключаю, что факт двух покушений выдуман ею. Второй вариант: покушения на жизнь Ники на самом деле имели место. Только сомневаюсь я, чтобы мужчина, который дружит с головой, даже если ему срочно приспичило уйти к другой женщине, стал бы избавляться от жены подобным образом.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. – Ирма пристроилась на стуле напротив меня и рассеянно пожала плечами.

– Думаю, что причина здесь в другом, – продолжила я. – Предположим, Владу срочно понадобились деньги, и на официальном разводе он настаивает только, скажем, ради размена квартиры с последующей ее продажей.

– Это исключено, – возразила Ирма. – Квартира, в которой они живут, принадлежит Вероникиной матери. Теща отказалась прописать в квартиру Влада, поэтому никаких претензий по квартирному вопросу у него быть не может.

Хозяйка посмотрела на меня выжидающе, негласно требуя новых версий.

– Что ты от меня хочешь? – с досадой спросила я, мечтая вернуться к нашему незаконченному разговору. – Что я могу тебе сказать по существу, сидя на стуле в твоей кухне? С этим же нужно работать: щупать этого Влада, трясти его связи, анализировать его поступки. Давай лучше вернемся к нашим баранам.

Ирма как будто меня не слышала.

– Меня беспокоит то, что у Влада уже есть судимость. Года четыре назад он совершенно глупо влип в историю с подделкой документов и отсидел за это два года. Ника носила ему передачи, ждала. Представляешь, каково ей после всего этого слышать от мужа, что он нашел себе другую? Правильно говорят, встав один раз на скользкую дорожку, очень трудно удержаться от последующих ошибок.

– Если у мужа Ники есть судимость и если он действительно производит попытки убить жену, то ведет себя крайне глупо. Случись с ней что-нибудь, и на твоего дядюшку на первого падет подозрение. И давай уже закончим, – предложила я неровным голосом.

– Ладно, ладно, – примирительно сказала моя собеседница, видя, что я начинаю закипать. – Итак, на чем мы остановились?

– Речь шла о каком-то соглашении, – напомнила я ей.

Услышав это слово, Ирма опять скисла. Взяв с холодильника пачку «Кента», она закурила.

– Соглашение… Попробую тебе объяснить. Как мужчина Стоцкий ни на что не годен, именно поэтому мы и созданы друг для друга.

Я сосредоточенно смотрела на Ирму и пока никакой логики в ее словах не находила.

– Натура я довольно сложная и противоречивая, и мне никогда не удавалось длительное время довольствоваться одним и тем же мужчиной. Вначале я думала, что просто еще не встретила свой идеал, потом в конце концов поняла: какой бы супермен ни оказался в моей постели, через некоторое время у меня непременно возникнет потребность его заменить. Так же, как хорошая хозяйка меняет простыни. Что поделать – мой темперамент берет надо мной верх. – Ирма обреченно вздохнула и стряхнула пепел прямо на стол. – В то же время я хочу ребенка и, может, покажусь тебе старомодной, но считаю, что у моего малыша должен быть отец, принимающий активное участие в его воспитании.

– Значит, Стоцкий согласился взять тебя замуж, несмотря на то, что ты будешь, как это говорят, гулять от него? – с сомнением в голосе подвела я итог.

– Совершенно верно. Конечно, у него, как у любого психически нормального мужика, возникли проблемы с самолюбием. Хоть он и согласился с моими условиями, но ему крайне трудно с ними примириться. Отсюда все его обиды. Но я уверена, в конце концов Михаил успокоится. Главное – нейтрализовать подстрекателя, подливающего масло в огонь. Я имею в виду того, кто смонтировал и опустил в ящик Стоцкого известную тебе фотографию. Михаил и так сильно нервничает, поэтому необходимо убрать с его глаз все лишние напоминания о его мужской несостоятельности.

– С твоими мотивами мне все ясно. Объясни теперь, зачем ты в качестве жены нужна Стоцкому. Вот уж кому брак нужен как корове седло!

Ирма посмотрела на меня сочувственно, как профессионалы смотрят на дилетантов, и я поняла, что с красочными эпитетами поторопилась.

– Во-первых, Миша тоже хочет ребенка, и не детдомовского, а своего. Уровень развития современной медицины может нам это обеспечить. Во-вторых, у меня есть в наличии свободный капитал, который я обещала выделить ему для расширения его «недвижимого» бизнеса. Ну вот. Теперь для тебя наши со Стоцким отношения – как раскрытая книга.

– Если между вами все так слажено, почему при слове «соглашение» ты каждый раз морщишься, как при зубной боли? – доканывала я Ирму своими настырными вопросами.

– Честно говоря, меня начинает раздражать его неуспокоенность по отношению к моим мужикам. Свадьба запланирована на июнь, а он, словно кисейная барышня, устраивает мне сцены ревности и воротит нос. Ладно! – Ирма сделала взмах рукой, желая отмахнуться от набившей ей оскомину проблемы. – Никуда он не денется! Ему наш альянс нужен не меньше, чем мне. Если родить ему сможет любая, то получить столько денег он сможет только от меня. Ты не представляешь, как он спит и видит себя владельцем крупнейшей и солиднейшей в нашем городе фирмы по недвижимости.

– Мой тебе совет, – осторожно начала я, справедливо подозревая, что своим предложением могу навлечь гнев клиентки. – Если хочешь, чтобы дело продвигалось к свадьбе ускоренными темпами, перестань на время встречаться с другими мужиками. Создай хотя бы видимость, что Стоцкий у тебя единственный.

Под осуждающим взглядом Ирмы, со всей тяжестью обрушившимся на меня, я почувствовала себя недоразвитой девочкой, с большим трудом закончившей спецшколу.

– Может, еще и бром мне пить посоветуешь, чтобы на мужиков не тянуло? – Она стрельнула на меня своими карими глазищами и в возмущении покачала головой. – Со Стоцким у меня договоренность. А мои мужики нужны ему в качестве прививок – пусть отвыкает от собственничества. И хватит об этом.

– Кстати, я у него больше не работаю. Если будет звонить и спрашивать, скажи, что Иванова нашла себе богатого любовника и больше работать не хочет.

– Ладно, придумаю что-нибудь, – усмехнулась Ирма. – Что, неужели никто из этих теток, работающих в его конторе, не замешан в шантаже?

– Немного терпения, и все будет известно, – уклончиво ответила я.

Итак, что хотела, я узнала. И уже стоя у двери, задала Ирме последний вопрос:

– Чрезвычайно довольный собой и жизнью представитель сильного пола, вышедший из твоей квартиры незадолго до моего появления, был Федор?

Мечтательно-поэтическое выражение лица Ирмы с легким налетом загадочности сказало все без слов. Что ж, умные люди советуют принимать других такими, какие они есть. Послушаюсь умудренных опытом. Сексуальная ненасытность Ирмы Лабуш – это не подлежащая ни исправлению, ни корректировке данность, которую мне следует воспринимать так же спокойно, как плохую погоду.

Глава 5

Мания преследования, которая в силу профессиональной необходимости иногда на время становилась моим диагнозом, сегодня завладела мною целиком и полностью. Красный «Шевроле», который я преследовала, вел себя на дороге уверенно, ехал не спеша, не производя лишних обгонов. Единственным местом, куда Федор после выезда из дома успел заехать, было недорогое кафе. Проведя в нем полчаса, за которые он успел позавтракать, сидя за столиком около окна, Федор направил свои колеса по маршруту, за последнее время хорошо мной изученному: трамвай, который мы быстро обогнали, несколько дней возил меня на работу в фирму Стоцкого.

Валевич, такова была фамилия Федора, припарковал свой «Шевроле» недалеко от вышеозначенной фирмы и принялся ждать. Я остановилась довольно далеко от него, но хорошее зрение позволяло мне разглядеть, как Федор в нетерпении барабанит пальцами по баранке и поглядывает на часы. Интересно, Федя, кого же ты так сильно хочешь видеть? Ну конечно же! После того, как знакомая мне личность решительной походкой подошла к красному «Шевроле» и уселась на сиденье рядом с водителем, мне многое стало ясно.

Машина тронулась, и я продолжила преследование. Попетляв немного по городу, Валевич остановил машину на одной из тихих центральных улиц, после чего у него завязался разговор с сидевшей рядом женщиной. Оба вели себя довольно сдержанно, никаких «неуставных» отношений в виде поцелуев или объятий мной зафиксировано не было. Но это вовсе не доказывало, что Валевич с Мухиной не являлись любовниками, зато сговор этих двух против пары Лабуш – Стоцкий был налицо.

Они проговорили минут двадцать. Затем Федор отвез Зою на то место, где она села к нему в машину. Мухина вернулась в офис, а Валевич поехал дальше. По дороге он заскочил в фирму тарасовской сотовой связи, где пробыл не больше пятнадцати минут. Выйдя из здания, объект моего пристального внимания вальяжной походкой направился к своему красному «Шевроле», но его окликнул высокий худой мужчина, шедший по тротуару. На вид мужчине было слегка за сорок, но его голова уже полностью покрылась сединой. Если бы черты его лица не искажал сильно выпуклый лоб, а фигуру не портила ссутуленная спина, то незнакомца вполне можно было бы назвать интересным мужчиной.

Валевич без особого энтузиазма обратил свой взор на знакомого, остановился и, явно только из вежливости, вступил с ним в разговор. Седовласый кинул восхищенный взгляд на «Шевроле» и задал вопрос, видимо, связанный с машиной. Переминаясь с ноги на ногу, Федор неохотно отвечал. Но очень скоро, при первой же, наверное, возможности, он показал седому на часы, дав тем самым понять, что торопится, и, распрощавшись с ним, сел в машину.

Теперь его путь лежал в парикмахерский салон Ирмы Лабуш. Купив в цветочном магазине корзину белых роз, Федор, прежде чем посетить даму своего сердца, тщательно оглядел себя в зеркале заднего вида и поправил и без того безукоризненную прическу.

Ирма прекрасно знала мою машину, поэтому я не могла подъехать близко к салону из опасения быть ею обнаруженной. Пришлось оставить «девятку» за углом. Я зашла в находившийся напротив магазин и приготовилась ждать. Даже если им обоим приспичит заняться любовью прямо в офисе Ирмы, надеюсь, это не займет у них слишком много времени.

Однако ждать мне пришлось не больше десяти минут, после чего я увидела, как Федор и Ирма, весело над чем-то смеясь, сели в «Шевроле» и укатили. Продолжать слежку не имело смысла. Рано или поздно Ирма заметила бы мою машину, и сомневаюсь, что ей бы понравилась такая навязчивость с моей стороны. Но мне было чем заняться. Во время слежки за Валевичем удалось сделать несколько приличных, на мой взгляд, кадров, запечатлев на пленке его притягательную внешность. Теперь следовало заняться распечаткой фотографий.

* * *

Больничный запах не нравился мне с детства. Переболев однажды воспалением легких, я с некоторым содроганием улавливаю в воздухе запах лекарственных препаратов. Вероятно, эта неприязнь будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Игорь Сумароков лежал на больничной койке с подвешенной загипсованной ногой и осуществлял просмотр стопки фотографий довольно внушительных размеров.

– Посмотри заодно еще мою, – с места в карьер заявила я, не дав ему опомниться от моего внезапного появления.

Хмуро взглянув на предложенную фотографию, Сумароков протянул ее обратно.

– Ну и что? – с ненавистью глядя на меня, спросил он.

– Ты его знаешь? – уточнила я вопрос.

– И ты думаешь, я буду после случившегося с тобой разговаривать?

Сумароков явно хотел добавить к сказанному парочку не совсем литературных выражений, но, покосившись на соседей по палате, сдержался. Стиснув зубы, он сложил аккуратно в стопку снимки, на которых была запечатлена его собственная персона, и отвернулся. Оба его соседа – «сокамерника» лежали и усердно делали вид, что читают периодику, но за те двадцать минут, что я провела в палате, ни один из них не удосужился хотя бы для видимости перелистнуть страницу.

– Именно после случившегося ты и будешь со мной разговаривать, – объяснила я покалеченному и присела на край кровати. – Думаю, в твоих же интересах, чтобы я забрала заявление из милиции.

– Какое заявление? – моментально отреагировал Сумароков, вперившись в меня настороженным взглядом.

– О том, что ты пытался меня изнасиловать.

Две головы на соседних койках плавно повернулись в мою сторону и буквально пригвоздили меня к месту своими заинтересованными взглядами. Аполлон же, дернув подвешенной ногой, искривившись, задышал учащенно, со страху, не иначе.

– Что ты мелешь? Какая попытка? У меня и в мыслях не было.

– Ты это теперь в милиции доказывай. А знаешь, на зоне осужденным по этой статье так весело живется… – продолжала я стращать Сумарокова.

Сразу было видно, что в трактовке Уголовного кодекса он не слишком силен. Поэтому испуг в его глазах прочитывался теперь без всякого труда.

– Что тебе нужно? – Его мысли наконец приняли верное направление.

– Совсем немного. Рассказать мне все, что ты знаешь о человеке, изображенном на фотографии.

– После этого ты заберешь заявление? – испытующе посмотрев на меня, спросил Игорь.

– Конечно, – сделав правдивое лицо, пообещала я Аполлону, в душе посмеиваясь и одновременно радуясь его страху перед заявлением, которого не существовало.

– Почему я должен тебе верить? – Тень благоразумного сомнения закралась в не отягощенное привычкой мыслить сознание Сумарокова.

– У тебя есть другой выбор? – невозмутимо поинтересовалась я.

Подумав немного, больной, видимо, пришел к выводу, что, рассказав мне про мужчину на фотографии, ничего не потеряет, а продолжая упрямиться, может нажить себе крупные неприятности. Тяжелый вздох возвестил о завершении мыслительного процесса, и Игорь заговорил как бы нехотя:

– Ну, мужик этот подошел ко мне после демонстрации в модельном агентстве, в которой я принимал участие. Сказал, что я ему понравился и он хотел бы более тесного знакомства. Я был не против. Потом он также сказал, что коллекционирует фотографии обнаженных мужчин, и спросил, нет ли у меня подобных снимков. Получив утвердительный ответ, он назначил мне на следующий день встречу. Когда я пришел на свидание, он выбрал три не самых удачных, на мой взгляд, постельных снимка и купил их, заплатив весьма щедро. Больше я его не видел. Вот и все.

– Обломал он тебя с любовью. Бедный Игорек, – решила я поиздеваться над Сумароковым напоследок.

– Ты ведь не журналистка, – решил высказать свою догадку увечный Аполлон. – Журналисты так не вынюхивают.

Вместо ответа я встала и громко произнесла:

– Граждане, если этот сексуальный извращенец, неровно дышащий не только к женщинам, но и к мужчинам, будет вас домогаться, сразу же обращайтесь в надлежащие органы. И мой вам совет – будьте особо бдительны, ведь сломанная нога этому маньяку не помеха.

Оба соседа, как по команде, отложили газеты в сторону. Один сел, другой приподнялся на локте, чтобы задать мне вопрос, но я уже вышла из палаты. Услышала только хриплое напоминание Сумарокова, выкрикнутое им вдогонку:

– Забери заявление! Ты обещала!

– И не подумаю! – в ответ крикнула я.

Пусть теперь лежит и мучается. Заслужил.

Итак, по крайней мере с одним пунктом я разобралась. Теперь понятно, кто являлся автором смонтированной фотографии и письма, пришедшего Ирме. Что касается телефонного звонка Стоцкому, когда тот был в командировке, то здесь скорее всего поработала Мухина.

Что ж, установить, кто, мне удалось, но вопрос «зачем» по-прежнему оставался открытым. Ради чего было все подстроено? Ради того, чтобы Валевич повел под венец Ирму или для соединения Мухиной со Стоцким? Может быть, для того и для другого одновременно?

Что касается Мухиной, тут я могла понять – многие красотки пытаются пристроиться в жизни подобным образом. Обеспеченный муж, имеющий собственное дело, – это все, что им нужно. Хождение по бутикам, отдых за границей, постоянное ничегонеделание – вот предел их мечтаний. Но Валевич? Насколько я могу судить, у него достаточно денег, чтобы не искать себе жену с толстым кошельком.

Тут мне пришлось себя одернуть. Сколько можно верить в сказки о принце, который должен жениться непременно на бедной Золушке! В конце концов, деньги идут к деньгам, и так рассуждают многие состоятельные люди. Если Валевичу нравятся самостоятельные и независимые женщины, то искать такую среди золушек – бесполезное занятие. Женщина такого пошиба всегда знает, чего хочет, а значит, имеет деньги. Возможно, Валевичу просто сильно понравилась Ирма, и, узнав, что дама несвободна, он решил не совсем традиционным способом избавиться от соперника.

Так-то оно так, но почему-то мне не удавалось в это с легкостью поверить. Прежде чем устроить свое знакомство с Ирмой, Валевич уже все знал о ней. Значит, собирал информацию и следил. Что, таков нынче способ знакомиться с женщиной? Сначала собрать досье, постараться устранить соперника, а потом уже являть себя даме сердца? Нет, здесь есть что-то еще. То, чего я пока не вижу.

Уже сейчас можно было бы раскрыть Ирме глаза на Федора. Ведь она заказывала мне найти того, кто добивается разрыва их союза со Стоцким. Но, получив ответ на этот вопрос, она задаст непременно следующий: зачем Федору нужно было это делать? Ответить на него я пока не могу. Поэтому придется, чтобы не спугнуть Валевича, пока ничего не говорить клиентке. Вмешаюсь, если события зайдут слишком далеко. Пока же Ирма не оставила намерения выйти замуж за Стоцкого, время терпит. А то я в последнее время почему-то пренебрегала помощью моих магических двенадцатигранников.

Чтобы до конца успокоиться, я решила метнуть гадальные кости.

Выпавшая комбинация вполне перекликалась с тем, о чем я сейчас думала. «15+21+18» – «период, когда следует быть особенно осторожным в любовных делах». Так как лично я в данный момент любовь не крутила, то сказанное скорее всего относилось к Ирме. Что ж, вполне разумное предостережение.

* * *

Вечером, когда я готовила себе нехитрый ужин, состоящий из жареного картофеля и холодного мяса, купленного мной в готовом виде, позвонила Ирма.

– Ты можешь сейчас приехать? – Ее голос был настолько взвинченным, что сомнений быть не могло – что-то случилось.

– Это так срочно? – с сожалением спросила я, подумав о своем пустом желудке.