Текст книги "Девочки с большой дороги"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Настырный Зубченко продолжал сопротивляться:

– Вы не можете этого знать наверняка!

– Нет, могу! Поверьте, у меня есть кое-какой опыт в делах подобного рода… И вообще, здесь даже опыт ни при чем, здесь нужен элементарный здравый смысл! В данный момент в ваших словах он полностью отсутствует. Если же рассуждать логически, ситуация становится абсолютно ясной. Настоящие преступники просто оформили телефон на третье лицо… То самое лицо, которое вы сейчас так нещадно разрисовывали. Заказчики могли ему за это даже заплатить – и дело в шляпе… – Я устало вздохнула и чуть тише продолжила: – В осторожности им не откажешь. Вы еще не поняли, что преступники все время используют случайных людей, каких-нибудь алкашей, которые их наутро даже не вспомнят? Возьмите, к примеру, вчерашний случай с покушением. Или сегодняшнюю нашу «экскурсию»… Нет, наши противники – люди грамотные и очень умные, а не какие-то там деградирующие ублюдки. Они точно знают, чего хотят. Они знают, как этого добиться…

Анатолий Степанович насупился, видимо, начав осознавать, что правда на моей стороне. Однако идти на попятную ему определенно не хотелось.

– Ладно, пусть Лаптеву заплатили за использование паспорта. Тогда этот парень должен был их видеть. А значит, способен их описать…

– Вполне, – согласилась я. – До того момента, когда вы на него набросились. Теперь он вам и под дулом пистолета ничего не скажет.

– Подождите-ка, – спохватился вдруг Зубченко. – А ведь у вас же есть пистолет! Я видел, как вы убирали его в бардачок своей машины. Мы можем попробовать…

– Свернуть себе шею, – закончила я за него без особого оптимизма. – Вы что, рассчитываете беспрепятственно размахивать оружием перед этими пьяными рожами? Неужели вам не понятно: сейчас ублюдки находятся как раз в таком состоянии, что, явись к ним хоть сам дьявол из преисподней, они вряд ли его испугаются. Да для них мой пистолет покажется обычной игрушкой, а делать предупреждающие выстрелы я не намерена. Не дай бог, еще кого-нибудь раню…

– Но что-то же мы обязаны предпринять! Мы не можем уехать отсюда, так ничего и не выяснив.

– Мы выяснили…

– Что?

– Что ищем не там и не так.

– Я вас не понимаю, – закачал головой Анатолий Степанович. – Объясните.

– Сначала мне нужно еще раз все обдумать. Возникло подозрение, что против вас действует не одна группа, а целых две.

– Издеваетесь? – Зубченко замер напротив меня, уперев руки в бока и глядя так, будто я сморозила немыслимую глупость.

– Ничуть. Посудите сами: преступники похитили у вас сына и ждут выкупа… Им совсем ни к чему отвлекать вас сейчас от сбора денежек и ввергать в ненужную заботу о собственном здоровье. Я бы еще поняла, если бы они продолжили покушения после того, как получили запрошенную сумму. Это было бы объяснимо. Но заставлять вас вздрагивать от страха за свою жизнь – как-то не логично. Следовательно, покушениями заведует кто-то другой, и ребятки между собой никак не пересекаются.

Зубченко в ответ рассмеялся мне в лицо:

– Мне кажется, вы насмотрелись американских блокбастеров! В обычной жизни такого не бывает, чтобы на одного человека начинали охоту сразу несколько врагов, причем день в день. Возможно, вы правы, предположив, что наши противники – профессионалы. Но я не считаю, что покушения на мою жизнь не вписываются в их планы. Ведь, по сути дела, целью этих нападений является запугивание. Вы не находите, что это весьма эффективный метод подстегнуть человека к более активным действиям? Я имею в виду сбор денег… Поймите, Евгения, преступники просто стараются показать, что с ними шутки плохи, что они пойдут на осуществление своих угроз, если не выполнить их указаний. Вот и все.

Я возразила:

– Тогда они должны были все время следить за вами, а слежки пока незаметно.

– Это потому, что бандиты и без того знают, где я чаще всего бываю. Они еще ни разу не нападали где-то далеко от дома или моего места работы.

Сказав это, Зубченко замер в задумчивости. Я тоже остановилась, не зная, как действовать дальше. Одно было ясно наверняка: вернуться назад в дом Лаптева мы уже не можем, да это и не имеет никакого смысла – вряд ли парень вспомнит и сумеет описать тех, кто воспользовался его паспортом для регистрации сотового номера. Или он вообще свой паспорт давно потерял, а те шантажисты нашли и использовали по назначению…

– Давайте, наверное, вернемся домой, – выдержав недолгую паузу, предложила я. – Нам обоим нужно успокоиться и еще раз все тщательно обдумать. Времени осталось мало, так что все же придется где-то искать деньги…

– Эх, была бы у меня машинка, штампующая левую «зелень», даже проблема бы эта не стояла, – разочарованно вздохнул заказчик. Затем как-то странно посмотрел на меня и спросил: – А у вас случаем нет еще какого-нибудь полезного знакомого, способного помочь в этом деле?

– Если бы был, я давно бы уже стала миллионершей. К сожалению, нет.

Анатолий Степанович тяжко вздохнул и вяло поплелся по направлению к машине. Я засеменила следом. В эту минуту из дома Лаптева как раз выскочили двое и ринулись за нами вдогонку. Ускорив шаг, мы буквально запрыгнули каждый на свое место. Я завела мотор и, развернув машину и забрызгав домчавшихся до моего «Фольксвагена» алкоголиков дорожной грязью, помчалась прочь.

Увы, день прошел впустую, и ничего толкового нам так и не удалось узнать. Оставались еще сутки, но и они, я знала наверняка, пролетят так же молниеносно и бездарно, как и прошедшие. Срочно нужно было что-то предпринимать. Но что именно, я пока себе даже не представляла.

* * *

Когда мы добрались до дома Зубченко, на улице уже стемнело. Помня, что на моего клиента обычно нападали либо возле дома, либо у офиса, я принялась сосредоточенно осматриваться по сторонам. Дворик был фактически пуст, лишь небольшая толпа тинейджеров ютилась на лавочке неподалеку, над чем-то весело хихикая. Среди них могли быть и те, кому в очередной раз «заказали» Анатолия Степановича…

– Старайтесь держаться поближе, – предупредила я Зубченко. – Хватит с нас на сегодня приключений.

Мужчина кивнул и, дождавшись, пока я закрою машину, пошел следом. Расстояние от места парковки автомобиля до подъезда мы преодолели без особых проблем. Осталось сделать пару шагов, чтобы оказаться в доме, но в эту минуту откуда-то с правой стороны раздался голос:

– Эй, дядя, дай прикурить.

Я обернулась на голос и увидела совсем юного парнишку. Он стоял в тени, поэтому четко рассмотреть его лицо было трудно. «Справиться с таким не составит особых проблем, хотя вряд ли малец отважится на активные разбойные действия», – решила я.

– Рано тебе еще курить. Вали отсюда.

Мальчишка только усмехнулся в ответ и швырнул нам под ноги какую-то штуковину. Что это было, я не успела рассмотреть, но догадалась сразу же. В следующую секунду во все стороны повалил какой-то удушливый, едкий дым, а сама штуковина зашипела, как готовящийся к взрыву газовый баллон. И я, и Анатолий Степанович закашлялись.

– Быстро в подъезд! – скомандовала я, опасаясь, что в дыму на нас беспрепятственно нападут.

Зубченко рванулся было вперед, но тут же попятился назад и отрицательно замотал головой:

– Не могу, там нечем дышать.

Я оглянулась назад. Недавняя компания молодежи направилась в нашу сторону, о чем-то переговариваясь. Их было человек десять. Даже с моими способностями одолеть такое количество нападающих мне не под силу. К тому же рисковать жизнью клиента совершенно не хотелось…

– Нужно пройти! Задерживайте дыхание, зажимайте нос и двигайтесь к двери. Ну же…

– Не могу… кхе-кхе, я ничего не вижу, – закашлявшись, отозвался Анатолий Степанович. – Режет глаза.

Поняв, что придется прорываться первой, я попыталась на ощупь отыскать его руку.

Наконец мне удалось это сделать. Зубченко крепко ухватился за меня, а я со всех ног метнулась к подъездной двери. Едкий газ заполнял легкие, заставлял слезиться глаза. Ноги и руки становились какими-то ватными, не желая больше подчиняться командам мозга. Я настойчиво продвигалась вперед, даже не представляя своего маршрута. Зубченко спотыкался и то и дело тянул меня обратно, но я не давала ему возможности дать задний ход.

Наконец моя рука, вытянутая вперед, на что-то наткнулась. Я пошарила ею по твердой поверхности и, нащупав кодовый замок двери, облегченно надавила пальцами три заветные кнопки в правом нижнем углу. Замок щелкнул, дверь открылась…

Из последних сил вломившись в подъезд, я затащила за собой Зубченко и захлопнула дверь.

Теперь мы оба закашлялись, пытаясь освободить легкие от заполнившего их газа.

– Нужно срочно подняться в квартиру, – скомандовала я и вызвала лифт.

Лифт прибыл сразу, двери распахнулись, и мы с Зубченко буквально через силу ввалились в него. Я нажала на кнопку нужного этажа, двери закрылись, и кабина лифта заскользила вверх. Анатолий Степанович почему-то закачался, словно у него под ногами поплыла почва, а затем с грохотом рухнул вниз. Поняв, что причина обморока – яд, попавший в организм через дыхательные пути, я постаралась успокоиться и не думать о том, что через пару секунд со мной может случиться то же самое. Чувствовалось, что и мой организм ослабевает и я перестаю себя контролировать. Держась из последних сил, присела рядом с Анатолием Степановичем и обхватила его за плечи. Как только лифт остановился и двери раскрылись, я принялась вытаскивать бесчувственное тело клиента на площадку.

Зубченко оказался довольно тяжелым. Будь я в норме, мне бы, наверное, удалось дотащить его до квартиры, но в данной ситуации это представлялось невозможным… Поняв, что одной мне не справиться, я бросила Анатолия Степановича лежащим наполовину в кабине лифта, наполовину на бетонном полу приквартирной площадки. Требовательно нажав на кнопку звонка, едва уже не теряя сознание, я ждала, когда же откроют дверь. Через пару секунд с той стороны что-то зашебуршало, лязгнули задвижки… Моя рука упала вниз, не в силах удерживаться на весу… Перед глазами все поплыло, очертания предметов стали мутными, мысли медленно растворялись и рассыпались красноватыми искрами. Я медленно сползла на пол, и в сознании наступила полная темнота.

* * *

Сколько времени прошло с тех пор, как потеряла сознание, мне было неизвестно. Первое, что я увидела над собой, открыв глаза, – чье-то омерзительное, заплывшее старческое лицо. Волосы, напоминающие паклю, низко свисали на лоб, пряча пронзительный взгляд. Я едва не закричала, испытав от подобного зрелища настоящий шок. Неприятное лицо склонилось надо мной еще ниже, обдавая меня отвратительным запахом чеснока и лука, исходящего из старческого рта.

– Ну вот, видите, ей уже лучше, – увидев, как я вздрогнула, прошепелявил гнусный тип. – Думаю, через пару минут совсем оживет.

– Большое вам спасибо, Юрий Владимирович, – заговорила где-то рядом жена Анатолия Степановича. – Если бы не вы, не знаю, что бы я делала. Пока эта «Скорая» прибудет… человек может сто раз умереть!

Я попыталась приподнять голову от подушки.

– Лежите, лежите, – напористо вернул меня на место мой странный и неприятный на вид спаситель. – Вам нужно собраться с силами, а встать… всегда успеете.

– Где Анатолий Степанович? – потихоньку вспоминая, что произошло, с трудом выдавила из себя я. Мои губы и рот пересохли.

– В соседней комнате, и ему тоже уже значительно лучше, – поведала Любаша. – Что с вами произошло? Я открыла дверь и чуть сама не упала в обморок! Представьте себе картину: мой муж лежит на полу, наполовину в кабине лифта, вы тоже валяетесь на полу без чувств, не подавая признаков жизни… Я думала, вас убили, кинулась поднимать… Спасибо нашему соседу, определил, что вы живы, просто без сознания… Он меня слегка успокоил, помог перенести вас в дом, сбегал в аптеку за нашатырным спиртом…

– А почему вы не вызвали «Скорую»? – поинтересовалась я у Любаши.

– Да я так испугалась, так переполошилась, что про «Скорую» даже и не подумала сразу… Пока вас заносили, пока в чувство приводили… А потом, знаете, Юрий Владимирович немного разбирается в симптомах разных болезней. Он сказал, что с вами ничего серьезного…

– Да уж, ничего, – усмехнулась я через силу. – Нас всего лишь траванули какой-то гадостью, как колорадских жуков.

– Хорошо хоть, что все это случилось поблизости от дома, а не где-то еще… – сокрушенно покачала головой женщина. Затем вздохнула и вновь зачастила: – Я так за вас переживала, так волновалась! Как назло, никто не звонил, никаких известий от Егора…

Она на некоторое время замолчала, видимо, пытаясь справиться с волнением и выступившими на глазах слезами, потом поинтересовалась:

– Да, кстати, а откуда у моего мужа кровоподтеки?

– Участвовал в драке, – коротко ответила я. Вдаваться в подробности не хотелось, да и лишний раз ворочать языком, честно говоря, тоже. – Сам набросился на подозреваемого, к которому мы поехали, ну и схлопотал… Я его с превеликим трудом от той пьяной компании отбила, чудом ноги унесли.

Мой короткий рассказ сильно удивил супругу Зубченко. Она высоко приподняла брови и медленно проговорила:

– Странно… Толик никогда не отличался агрессивностью, на него это так не похоже…

Я слабо усмехнулась в ответ:

– Да уж, я и сама от него такого не ожидала. Но лучше бы уж он себе не изменял, продолжая оставаться сдержанным…

Любаша нахмурилась, видимо, посчитав мое замечание оскорбительным.

– Ладно, не обижайтесь, я это не со зла… Просто он действительно малость переборщил. Даже я, имея навыки борьбы, никогда необдуманно не вступаю в драку, а уж ему-то, при его бумажной работе, от дел рукопашных нужно держаться подальше. Кстати, который час?

– Начало первого, – не глядя на часы, ответила мне женщина.

– Самое время отдохнуть, – зевнув, произнесла я, – а утром, на свежую голову, попробуем что-то придумать.

Любаша кивнула и направилась к двери, за которой пару минут назад незаметно исчез сосед. Обернувшись на пороге, она добавила:

– Отдыхайте. Я пойду провожу Юрия Владимировича. Нехорошо оставлять человека без благодарности, он нам так помог.

– Люба! – окликнула я Зубченко, когда та уже вышла из комнаты. – Вы случайно не догадались проверить почту?

– Нет, а что?

– Если не сложно, сделайте это сами или попросите своего соседа. Возможно, похитители прислали еще одно письмо с требованиями или угрозами….

Женщина кивнула и вышла из комнаты. Я закрыла глаза и попыталась расслабиться и даже вздремнуть. Но сон, как назло, не шел, и я решила проанализировать последние события.

«Итак, что мы имеем? Сын клиента похищен, и похитители неизвестны. Кто-то шантажирует Зубченко и одновременно устраивает на него различного рода нападения. Знать бы, одних ли рук это дело… Тогда было бы проще отыскать смекалистых ребят. Предположим, что похитителями являются недруги Анатолия Степановича. Им наверняка известно о его достатке, потому они и похитили сынка, рассчитывая на богатый выкуп. Но тогда к чему устраивать покушения? Чтобы припугнуть, отравить жизнь…

Малоубедительно! А если предположить, что покушения на моего клиента и похищение его сына организованы людьми, не имеющими никакого отношения к Зубченко-старшему? К примеру, в роли похитителей выступают люди, хорошо знающие Егора. Возможно даже, кто-то из его приятелей… Они отлично знали все и о самом Егоре, и о его отце, знали и номер рабочего телефона, по которому можно было позвонить Зубченко-младшему, назвавшись представителями фирмы, заинтересованной в сотрудничестве с банком. Преступникам не составило бы труда вызвать молодого человека на встречу, а затем похитить. Кстати, прежние нападения на Зубченко-старшего могли понадобиться для нагнетания обстановки, дабы заставить мужчину подчиняться их требованиям беспрекословно, не обращаться в милицию… Иначе говоря, преступники его просто запугивали, подготавливая почву для дальнейших действий».

Эта версия выглядела более правдоподобной…

И если все действительно так, остается только придумать, как вычислить этих ребят.

Внезапно из коридора донесся вопль жены Зубченко:

– О боже… Женя, Толя!!

Я поспешно приняла вертикальное положение, собираясь вскочить с кровати, но позабыла о своем состоянии. Перед глазами замелькали черно-фиолетовые сферы… Пришлось немного подождать и далее действовать более осторожно. Придерживаясь руками за стену, я потихоньку выбралась в коридор.

Там Анатолий Степанович в наспех наброшенном халате и его жена уже что-то читали, склонившись над листком бумаги. Мне не составило труда догадаться, что это очередное письмо от похитителей.

– Что пишут? – почти равнодушно спросила я.

– Напоминают, что времени у нас осталось мало и что если мы не соберем нужной суммы к сроку, то больше Егора не увидим, – уныло сообщил Зубченко. – Теперь они требуют перевести деньги на счета трех разных фирм и предупреждают, что, если эти фирмы вдруг начнет кто-то проверять, никакого обмена не состоится и Егора убьют… Если же мы все сделаем именно так, как они требуют, Егора пришлют домой на поезде через восемь часов после того, как деньги окажутся у них… Думаете, блефуют?..

– Я уже даже не знаю, что и думать, – честно ответила я. – Единственное, что сразу бросается в глаза, так это их наглость. Ребятки ведут себя слишком уж бесцеремонно… Похоже, что они ничего не боятся и абсолютно уверены в безнаказанности. Их нахрапистость существенно осложняет дело…

– Может, все же обратиться за помощью в милицию? – задумчиво предложил Зубченко.

– Нет, ни в коем случае! – встрепенувшись, зачастила Любаша. – Ты что, хочешь, чтобы Егора убили? Нет, не позволю… Мы должны собрать необходимую сумму! Снимем все, что осталось на счету, займем… Только не в милицию, прошу тебя, Толя!

– А если мы не соберем всей суммы? – засомневался Зубченко. – Или они запросят еще, так и не отпустив Егора… Кто может гарантировать, что они выполнят свои обещания, что их требования на этом прекратятся? Если бы они хоть позвонили, мы бы могли все обговорить… Но они ведь даже не звонят!

– Постойте-ка! Где конверт, в котором пришло письмо? – спросила я, кое о чем подумав. – Кто прикасался к нему руками?

– Наш сосед и я, – непонимающе произнесла Любаша. – А что?

– Появилась одна мысль. Думаю свозить конверт на экспертизу, вдруг на нем имеются отпечатки пальцев…

– Да их там море, – взмахнул руками Зубченко. – Конверт продавался в киоске – значит, к нему прикасался киоскер. Из почтового ящика доставал сосед – значит, на нем есть отпечатки пальцев соседа…

Я не дала Зубченко возможности закончить перечисления.

– А на внутренней стороне? Ведь, когда письмо вкладывали, преступники касались внутренней поверхности конверта. Мне кажется, идея стоящая. Вдруг кто-то из похитителей имеет судимость? Тогда… поиски упростятся.

– А если нет? – Анатолий Степанович пристально посмотрел на меня.

– Нет – значит, нет! Но проверить-то не помешает… Или у вас есть какие-то другие соображения по поводу дальнейших действий?

По комнате пронесся вздох разочарования. Затем Анатолий Степанович расправил полы халата, сел в кресло, выдержал паузу и произнес:

– Наверное, вы правы, хвататься следует за любую ниточку. Кто знает, какая из них приведет к выходу из этого загадочного и запутанного лабиринта. Вы отвезете письмо на экспертизу, а я тем временем займусь сбором денег.

– Что значит – я отвезу? – удивилась я.

Зубченко поднял на меня глаза. Пришлось объяснить ему причины своего недоумения:

– Неужели вы забыли о том, что с нами только что приключилось? Я ваш телохранитель и не должна допустить повторение чего-либо подобного. А значит, обязана постоянно находиться рядом с вами. Или вы – рядом со мной, как вам больше нравится…

У Зубченко нашлись возражения:

– Да, но в таком случае мы потратим уйму времени, тогда как, действуя по отдельности, могли бы…

– Я не оставлю вас одного, – упрямо повторила я.

– Ладно. В любом случае о результатах экспертизы наверняка можно будет узнать по телефону. Я прав?

Я кивнула.

– Вот и отлично. Значит, решено – завезем письмо, а затем займемся сбором денег. А пока… давайте все же попробуем отдохнуть. Завтра нам предстоит тяжелый денек!

Глава 5

– Женя, тормозите! – подпрыгнув на сиденье, выкрикнул Зубченко.

Я резко свернула к обочине и, надавив на тормоза, повернулась к заказчику:

– Что случилось, что-то забыли?

– Нет, но нам только что перебежала дорогу черная кошка…

– И всего-то? Не думала, что вы верите в приметы…

– Не верю, – согласился Зубченко, – но, когда в твоей жизни происходит такое, начнешь верить хоть в самого черта.

– Глупости все это, – вновь трогаясь с места, с усмешкой заметила я. – Самая страшная примета: если черный кот разобьет зеркало пустым ведром, быть апокалипсису! Но такое, как вы сами понимаете, просто нереально. Расслабьтесь, все будет хорошо.

– Вашими бы устами… – Анатолий Степанович вздохнул и повернулся к окну.

Я же сосредоточилась на дороге. Сейчас мы как раз направлялись к месту работы Зубченко, где тот хотел попросить у руководства в долг недостающие деньги.

Конверт на экспертизу мы уже доставили, а результаты следовало ожидать лишь к середине дня. Анатолий Степанович с самого утра пребывал в крайней степени возбуждения. Чувствовалось, что он взволнован и очень боится за сына.

Впереди показалось здание научно-исследовательского центра. Со всех сторон его окружал высокий забор с колючей проволокой. На въезде размещалась будка с охранником, проверяющим пропуска. Анатолий Степанович, едва мы стали приближаться, приготовил свой.

– Скорее всего, вам на территорию центра войти не позволят, так что придется подождать меня здесь, в машине, – предупредил он. – У нас тут с этим строго.

– Понятно, не бумажная же фабрика, в конце концов. Ладно, подожду. Только уж вы звоните, если что. Телефон-то у вас с собой?

Зубченко кивнул. Я остановила машину и заглушила двигатель. Анатолий Степанович не спеша вышел, как-то нерешительно потоптался на месте с пару минут, как будто собирался мне что-то сказать. Но, так ничего и не сказав, побрел к пропускному пункту. Я осталась сидеть в машине, дожидаясь его возвращения.

Скучать мне пришлось недолго: спустя пятнадцать минут позвонила моя тетушка и с ходу выпалила:

– Женька, негодница, ты когда возьмешь себе за правило хоть раз в день звонить своей беспокоящейся родственнице? Я места себе не нахожу, не зная, где ты и жива ли вообще!

Я вздохнула в ответ:

– Давно пора привыкнуть, что у меня, как у кошки, восемь жизней.

– Все смеешься? – заворчала тетя Мила. – А я, между прочим, действительно за тебя волнуюсь!

– Ну и зря, у меня все нормально.

– Ну теперь-то я уже это поняла… Домой-то когда заглянешь?

– Не знаю, но не сегодня, это точно. У меня много дел. Ну ладно, завтра позвоню…

– Не забудь, ты обещала…

– Да позвоню, позвоню… – завздыхала я, отключая телефон.

Не успела я повесить трубку, как увидела выскочившего из ворот исследовательского центра Анатолия Степановича. По его виду я сразу догадалась: что-то произошло. Подскочив к машине, Зубченко запрыгнул на сиденье и, не переводя дыхания, выпалил:

– Быстро домой! Моей жене… только что кто-то плеснул в лицо серной кислотой!

– Что-о? – Я изумленно открыла рот.

– Женя, ну быстрей же! – торопил меня Анатолий Степанович. – Возвращаемся!

– Вы уверены? Мы же просили ее не покидать квартиру…

– Не знаю, я сам толком ничего не понял… Юрий Владимирович сказал, что ее только что увезли на «Скорой».

– Так об этом сообщил тот страшный черт, – само сорвалось с губ.

Зубченко осуждающе глянул на меня, а я предпочла воздержаться от дальнейших реплик и поскорее заняться делом: повернула ключ, завела машину и развернулась. А Анатолий Степанович принялся заламывать руки и болезненно чесаться, возмущенно бормоча себе под нос:

– Чертовы сукины дети! Найду – самолично на тот свет отправлю! Они у меня за все заплатят… Я им собственное правосудие учиню! Суд Линча, или как там это называется… Сволочи! Ублюдки недоношенные! Моего Егорку, мою Любушку…

Я слушала все это молча. По большому счету, я разделяла мнение клиента, а добавить к сказанному мне было нечего.

По дороге я, нарушив сумбурный поток его речи, поинтересовалась:

– А зачем домой-то нужно? Вы же сами сказали, что Любашу отвезли в больницу, так и нужно ехать туда…

– Я забыл спросить в какую, – развел руками Зубченко.

– Так перезвоните!

– Пробовал, никто трубку не снимает. Видимо, сосед куда-то вышел.

Я больше не стала ни о чем спрашивать. Въехав во двор, остановила машину и по примеру Зубченко быстро выпрыгнула из «Фольксвагена», поставила машину на сигнализацию и помчалась вслед за Анатолием Степановичем, успевшим уже добежать до подъездной двери. На площадке нас поджидал Юрий Владимирович. Опережая наши вопросы, он замямлил своими сморщенными губами:

– Увезли ее, увезли уже. Врач объяснил, что ничего серьезного: лицо почти не тронуто. Люба вовремя успела увернуться, так что больше всего ожогов пришлось на плечи и шею.

– Кто плеснул, она знает? – не подумав, спросила Зубченко у соседа.

– Вряд ли, – вздохнул тот. – Бедная женщина: в магазин за хлебом вышла, и вот какое дело… И кому это только понадобилось… Прямо напасть какая-то на вашу семью!

– И не говорите! Да, в какую больницу ее увезли?

– В нашу… Ту, что недалеко от площади. Как же она называется-то… – Старикан задумчиво поскреб сальную голову.

– Да, да, понял. Спасибо, Юрий Владимирович, я вам очень благодарен!

Анатолий Степанович кубарем скатился вниз. Мог бы позвать и меня, тем более что на своих двоих он до больницы добираться будет ох как долго. И все же я не обиделась, списав непочтительную забывчивость клиента на его взволнованное состояние. Воспользовавшись лифтом, спустилась вниз.

Когда я вышла на улицу, Зубченко уже раздраженно топтался у моего «Фольксвагена»:

– Женя, ну где вы запропастились? Едемте же быстрее…

– Зачем так торопиться? – Я не понимала смысла этой спешки. – Вам же объяснили, что с женой все в полном порядке. Сейчас ей, скорее всего, обрабатывают ожоги. И не факт, что вас к ней допустят. Я бы на вашем месте вспомнила про сына, которого может ожидать еще худшая участь, если вы не найдете денег.

– О господи! – Зубченко со всей дури пнул мою ни в чем не повинную машину по ободу колеса и схватился за голову. – Я скоро сойду с ума! Ну за что мне все это, Женя? За что?..

Я неопределенно развела руками.

– Вам должно быть понятнее…

– Издеваетесь?! Я никому ничего плохого не делал, чтобы надо мной вот так глумиться и буквально уничтожать всю мою семью! Да я в жизни мухи не обидел! Что делать? Что делать?…

– Ну так что там с деньгами? – напомнила я. – Вы придумали, где одолжить необходимую сумму или нет?

– Не успел… Я ждал, когда у руководства закончится совещание, а тут позвонил сосед… Ладно, давайте все же заглянем сначала в больницу, иначе я не смогу успокоиться, а потом вернемся ко мне на работу, – определился наконец Зубченко.

Я не стала спорить. Мы вновь загрузились в «Фольксваген» и направились в сторону ближайшей больницы.

* * *

– Жень, это Сиваков, – донесся из трубки знакомый голос.

– Да, Миша, я тебя слушаю!

– Твой клиент там как, раскошелиться еще немного может?

– А что? Что-то надыбал?

– Да есть информашка, – довольным голоском сообщил парнишка. Тут просто ваши бандюганы засветились… – Сиваков ядовито хихикнул. – Короче, я установил, кто является истинным владельцем трубки.

– Каким образом?

– Есть у меня один приятель, он в гарантийной мастерской работает, стационарные аппараты и мобильники ремонтирует. Я вчера вечером к нему заглянул, и в это время ему как раз позвонили по поводу починки аппарата. А телефон у него с определителем. Я случайно увидел, что номер высветился знакомый… Тот самый, который по вашей просьбе в компьютере искал. Клиент пожаловался, что труба вроде на гарантии еще, но аккумулятор слишком быстро садится… В общем, я попросил своего приятеля все данные с гарантийного талона мне по электронной почте отправить. Вот, только что получил и распечатал… Нужны данные-то?

– Еще спрашиваешь, – обрадованно протянула я.

– Так что, заслужил я свой гонорар или нет?

– Безусловно, заслужил, но… Сам понимаешь, нам нужно сначала проверить, насколько верна твоя информация, – хитро начала я.

– Думаешь, пургу сбрасывать стану? – догадался Сиваков. – Не-е. Ты клиент отменный, такими разбрасываться нельзя, глядишь, еще парочку калымов подбросишь. Не волнуйся, тебя не кину.

– Берусь поверить на слово. Ну, так что ты там выяснил?

– Записывай: хозяином трубки числится Вячин Альберт Сергеевич. Проживает в Октябрьском районе, улица Строителей, семь, квартира двадцать три. Ему тридцать два года, не женат, детей не имеет.

– А эти-то данные у тебя откуда? В гарантийном талоне вроде бы, кроме фамилии и имени-отчества, больше ничего не указывается?

– Обижаешь! – усмехнулся Мишка. – А на что, спрашивается, нужна электронная база данных паспортного стола? Там все и нашел… Правда, повезло, что фамилия не распространенная. Если бы какой-нибудь Иванов, трудновато пришлось бы…

– Спасибо. Ты нас очень выручил. Если все подтвердится, деньги привезу лично.

– О’кей! Я тебе верю, – откликнулся Михаил и сразу же отключился.

Я слегка улыбнулась. Мне было приятно работать с этим пареньком, от одной беседы с ним поднималось настроение. Люблю веселых и легких людей…

Еще раз глянув на сделанную запись, я вышла из машины и направилась в больницу, искать запропастившегося Зубченко. Теперь нужно было доложить ему обо всем и, не теряя времени, отправиться на поиски Вячина. Вдруг он и в самом деле окажется похитителем?

Анатолия Степановича я нашла на третьем этаже. Он нервно расхаживал по коридору, теребя в руке угол наброшенного на спину белого халата. Меня он даже не заметил, пребывая в задумчивости. Я подошла ближе и окликнула его.

– Ах, это вы, Женя, – устало вздохнул он, не переставая метаться у двери палаты. – Надоело сидеть в машине?

– Нет. Появились новости. Только что звонил Сиваков, тот компьютерный гений, к которому мы ездили. Он вычислил истинного владельца трубки, с которой тогда звонили.

Анатолий Степанович наконец остановился и поднял на меня глаза.

– Откуда он знает, что теперь не ошибся?..

– Он не знает, а потому мы с вами должны это проверить. Если вы, конечно, еще не передумали спасать своего сына.

– Конечно, не передумал! Что вы такое говорите!.. Но сейчас я не могу отсюда уйти, ведь у Любаши аллергия на половину медикаментов, а на какие, знает только ее лечащий врач. Но тот уехал куда-то отдыхать, и теперь… врачи не знают даже, что делать. Они взяли у жены какие-то анализы, ждут результатов. Меня даже в палату не пускают, говорят, у нее какие-то осложнения… Женечка, милая, поезжайте туда без меня, прошу вас, – вдруг принялся умолять меня Зубченко. – Я знаю, вы сами справитесь и сможете все выяснить, а я… я все равно буду вам только мешаться. Еще по глупости выкину что-нибудь и опять все испорчу. И потом, мне нужно еще занять денег.