Текст книги "Оружие страха"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7

После того, как Марина выразила мне все возможные и невозможные соболезнования, она перешла к делу. То есть, правильнее сказать, вернулась к наболевшей проблеме. Поскольку никак не могла отвязаться от маниакальной идеи преследования.

Я попыталась добиться от нее логических доказательств.

– Марина, ну отчего ты решила, что именно ты являешься жертвой преследования… Сходство еще не повод для подобного вывода. Убили Аню, а не тебя…

Марина махнула рукой. На ее взгляд, я не отличалась понятливостью.

– Господи, Таня, ну, как ты не понимаешь?! Они действительно охотились за мной! А подвернулась им Анька!

– По какой же причине они за тобой охотились? – поинтересовалась я.

– Причин – миллион, – печально констатировала возможная жертва. – Надо только подобрать поудачнее.

– Давай выбирать, – предложила я. Марина со мной согласилась. А чтобы выбирать было не скучно, мы решили скрасить унылое занятие хорошим вином. Хорошее вино в ее красивом баре нашлось мгновенно.

То ли Марина не любила одиночества, то ли была чуточку склонна к алкоголизму. Впрочем, может быть, ей было свойственно и то и другое.

– Ну? – безжалостно потребовала я изложить возможные мотивы предполагаемого убийства Марины.

– Начнем, пожалуй, с денег, – задумчиво промолвила моя собеседница и посмотрела в сторону холодильника. Я засекла ее взгляд и без особого труда догадалась, где хозяйка «Мамоны» хранит свои баксы.

Не знаю, у какой нации большинство наших упитанных сограждан позаимствовало сей нехитрый способ – хранить возлюбленные денежные запасы рядом с обожаемыми продуктами. Наверное, у эскимосов.

– Это первая версия, – согласилась я, – а вторая?

Марина задумалась. У меня создалось впечатление, что вторую версию она знала, просто решала, можно ли мне доверять до такой степени, чтобы этим знанием поделится. Наконец вопрос был решен в мою пользу, и она тихо сказала:

– «Мамона»…

– Что-что? – не расслышала я.

– «Мамона»… – повторила она громче и пояснила: – Наша фирма по продаже белья…

В моем воображении пластиковый Мамона помахал мне толстыми пальчиками и игриво улыбнулся. Кстати, надо не забыть спросить, откуда у них такая чудесная игрушка?

– Поподробнее можно? – спросила я. Марина кивнула:

– Конечно, можно…

Она плеснула себе в бокал новую порцию коктейля и продолжала:

– Когда мы с Моней развелись, этот толстый козел захотел получить половину моего имущества…

Она презрительно фыркнула. На ее лице появилось столько ненависти, что мне стало даже страшновато за несчастного толстого козла Матвеева.

Конечно, он пренеприятная личность, но нельзя же так…

– Это же не повод для убийства… – возразила я, – ты ведь не думаешь, что…

Она расхохоталась.

– Что ты! Я на этого паршивого труса и альфонса никогда и не подумаю. Чтобы он, своими руками… Нет, нет. Мы не такие. Мы добропорядочные граждане…

Ее смех стал похож на истерический хохот. Внезапно она затихла. Только плечи продолжали вздрагивать.

Значит, все-таки истерика, – печально констатировала я. Мне стало ее жалко. Неизвестно, каково было бы мое состояние, проживи я столько лет с невыносимым Моней.

– Он ни фига не получит, – мрачно сообщила она, – весь этот бордель был открыт на мои деньги. Понимаешь?

Я кивнула.

– Вот, – сурово изрекла Марина, – и пусть гастритный, вонючий альфонс зарубит это у себя на прыщавом носу… Скорее я сдохну!

Словесное уничтожение альфонса-Мони доставило его бывшей супруге такую сумасшедшую радость, что она снова залилась устрашающим хохотом.

Впрочем, приступ хохота быстро прошел, перейдя в тихие всхлипывания.

– Короче, Тань, – посмотрела она на меня пьяным и жалобным взором. – Возьмешься за мою проблему?

Я пожала плечами. Честно говоря, лезть в Маринину жизнь мне не хотелось. Но вполне возможно, что именно через нее я выйду на убийц Анечки?

Чем лукавый не шутит…

– Я тебе заплачу. Серьезно, – заверила меня Марина. – Сколько ты берешь?

– Двести в сутки… – меланхолично сообщила я, мысленно находясь в Анькиной квартире. Игорь просил забежать туда, чтобы забрать необходимые ему вещи.

– Чего так мало-то? – удивилась искренне Марина.

– Долларов.

– А… Ну, я осилю… – Марину ничто не могло остановить. Она была слишком напугана. Впрочем, станешь напуганной от такой жизни…

* * *

Деньги, которые были вложены в «Мамону», Марина заработала нелегким и неблагодарным трудом. Около года она паслась возле московской гостиницы «Космос», пока счастье не улыбнулось ей щедро и радостно.

Счастье выглядело респектабельно, хотя и несколько старовато, и звалось «господином Штайнером». Марина подцепила его на крючок мгновенно. Господина Штайнера русская красавица пленила. Сердце его заработало с юной ретивостью. Вид розовых щечек и русой косы, вкупе с пышненькими формами, заставил господина Штайнера поглупеть от нахлынувших чувств. Марина этот момент усекла. Действовала она мудро и мыслила стратегически. Очень скоро господин Юрген Штайнер несколько помешался в рассудке и потерял счет деньгам.

Марина старалась изо всех сил. Она шла на всевозможные ухищрения, проявляла чудеса изобретательности в постели, делала все, что заблагорассудится господину Штайнеру.

Казалось бы – вот оно, заслуженное нелегким трудом счастье советской женщины. Марина стала настолько уверена в себе, что решила идти до конца. Конец находился в немецкой кирхе, где обвенчанная с возлюбленным толстяком Марина могла бы стать богатенькой фрау со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Однажды господин Штайнер, прилетевший на крыльях любви, застал свою медхен в слезах. Печальная и беззащитная несчастная девица призналась ему в беременности, и вот тут-то оказалось, что местные приколы на импортных мужиков почему-то не действуют. Старательно выдуманная беременность не растопила сердце господина Штайнера.

Жизнь всей тяжестью обрушилась на плечи несчастной Марины. И на сей раз в образе существующей в Аусбурге реальной фрау Штайнер, уже обремененной тремя чадами. Более того, развестись с оной дамой несчастный любовник не мог уж никак! Поскольку вся его мыльная фирма принадлежала папеньке фрау Штайнер, который если и страдал альтруизмом, то не до такой степени, чтобы благодетельствовать обидчиков родной дочери?!

Конечно, Марине были выплачены отступные. И, признаться, отступные весьма немалые. Уж Марина постаралась выторговать сумму побольше…

Именно тогда, в трудную минуту, повстречался ей, брошенной и одинокой барышне, наш Михаил Иваныч Матвеев…

* * *

Марина вздохнула и закончила свой рассказ неожиданно резко:

– Лучше бы я осталась одна как перст, чем выходить замуж за этого кошмарного урода!

Она поморщилась, сплюнула на пол и передернулась.

Интересно, чем же это нужно было довести женщину до этакой реакции при одном упоминании о своей персоне?

– Так что – сама видишь… Магазин был открыт на мои деньги, он не вложил туда ни копейки! И рассчитывать он может только на пожизненную ренту в два бакса, И то много…

Она вздохнула. А я в очередной раз подумала о том, как тяжела жизнь деловых женщин! Во-первых, надо все время стараться сохранить и приумножить капитал. Во-вторых, пытаться соответствовать имиджу. Это, конечно, если ты им уже разжилась. А ведь нужно еще приглашать всяких стилистов, визажистов и прочих кутюрье! Это мирной трудовой бизнесменше влетает в копеечку.

Да еще и «кошмарные уроды»… Их тоже со счетов не сбросишь. Наша женщина, она ведь как воспитана? Хоть умри – а чтобы наличествовал муж. Даже если он пьяный на диванах валяется и толку от него ни в доходе, ни в приходе. Мы только начинаем отвязываться от дурной привычки обязательно выходить замуж. А если учесть, что до нас все доходит, как до жирафов, мучаться нашим дамам предстоит еще долго…

Словно прочитав мои мысли, Марина вздохнула так тяжело, что жалость к ней уничтожила во мне все другие чувства.

Мне показалось, что она близка к истерике и нужно срочно вызывать Волошина. Пускай потрудится по специальности!

Но Марина сама быстро справилась с минутной слабостью. И уже благополучно улыбалась. Вот это выдержка!

– Марин, – поинтересовалась я, – а какая у Мони машина?

– А ты как думаешь? – хмыкнула она. – «Мерин», конечно. Малиновый. Как пиджак.

Да. Моне Матвееву соответствовал именно «Мерин». Надо ж было нашим нуворишам так испоганить хорошую машину, что от нее уже начало тошнить! На месте концерна «Мерседес» я бы запретила им пользоваться этой маркой.

Правда, подсчитав, сколько потеряют на этом несчастные производители, я содрогнулась. И решила не приставать к ним со своими советами.

– А белую «девятку» ты никогда не встречала?

Марина наморщила лоб. Потом покачала головой:

– Сколько угодно. Но ко мне это отношения не имело. Ни у кого из знакомых такой машины нет. У меня – «девятка», но зеленая.

– И Аня тебе ничего не говорила?

– Так ты имеешь в виду эту «девятку»? – Марина оживилась. – Говорила. И я ее видела. Только больше я ничего об этом не знаю. Может, поклонник?

Я почувствовала злость на пресловутый фантом. Шныряет себе перед моим носом, явно чего-то добиваясь. Подъехал бы и сказал – чего. Нет, он просто так проплывает мимо. Голландец летучий… Черт бы его побрал!

– Так ты возьмешься, Тань? – спросила Марина, сложив молитвенно руки. – Пожалуйста!

Я кивнула:

– Подумаю, – ответила я – Давай сделаем так. Я тебе перезвоню. Согласна?

– Когда? – Марина даже затаила дыхание. Она действительно боялась.

– Вечером. Сегодня, – пообещала я. Лицо Марины почему-то напоминало мне куклу Барби, потерявшую туфельку… Глупенькое и растерянное. Я вздохнула.

– Да не бойся ты так, – попробовала я успокоить ее. – Прорвемся.

Марина судорожно кивнула. Я вздохнула. Новая клиентка явно нуждалась во мне. Хорошо быть сильной женщиной, – саркастически улыбнулась я самой себе, покидая Маринины апартаменты. Где бы только сил этих набраться…

* * *

Неужели все так просто? До безумия? Неужели моя бедная подруга погибла благодаря обезьяньим замашкам соседки по этажу?

Мысль была ужасной. Анька не заслуживала такой смерти. Меня переполняли обида и злость. Вся загнанная в уголок сознания энергия забушевала во мне с прежней силой. Я начала ощущать себя бомбой, готовой взорваться.

Последней каплей оказалась проклятущая белая «девятка». Увидев ее знакомый силуэт, я разозлилась так, что сосуды в голове угрожающе заныли, готовые к приступу боли.

Я плюнула на свою машину и, встав на пути «девятки», подняла руку. Пусть подвезет, заодно посмотрим, как выглядит загадочный ездок.

«Девятка» мой маневр разгадала мгновенно. Она спокойно объехала меня и продолжала свой путь.

– Он еще и хам! – рассерженно констатировала я вслед, успев, однако, заметить, что водитель довольно молод и симпатичен.

– А туда же, – проворчала я, – в преступники… Поэтому и ловить стало вас трудно. Больно обаятельные…

Делать было нечего. Он уехал. Встречаться со мной «фейс ту фейс», видимо, не входило в его планы.

Зато рядом остановился потертый «Запорожец», и пожилой джентльмен дружелюбно спросил, куда мне нужно добраться.

– До сути, – меланхолично ответила я, развернулась и пошла к собственному «коню».

«Вот куплю себе „Харлея“, – угрожающе подумала я. – Тогда никуда вы от меня не денетесь!»

Почему я связывала успех будущих предприятий с прославленным мотоциклом, сама не знаю.

Наверное, в прошлой жизни я все-таки была байкершей.

Глава 8

– Тань, ну что ты привязалась к этой белой «девятке»? Может быть, у тебя просто навязчивая идея?

Вопрос Игоря заставил меня застыть на месте с открытым ртом. Даже удар молнии не подействовал бы на меня с такой ошеломительной силой.

– Как это – чего я привязалась?

– Ну, сама подумай, – рассуждал Игорь, – мало ли на свете этих «девяток»? Машина в народе популярная. Белый цвет тоже тебе не «маренго». А ты сходишь с ума. И это еще полбеды. Но ты и меня пытаешься лишить рассудка. Потому что за последние сутки я слышу от тебя вопрос об этой проклятой машинешке уже в сотый раз!

Я обиделась. Ну и пускай сам ищет эту, как он выразился, «машинешку».

Плюхнувшись в кресло, я вонзила взор в журнал с гороскопами. Из оного вытекало, что у меня отличная неделя. Куча развлечений, денежная прибыль и потрясающий любовный роман.

Взглянув на дату, я расстроилась еще больше. Журнал оказался старым. Неделя, к сожалению, подходила к концу. Поэтому рассчитывать на обещанные удовольствия было бы глупо.

Игорь заметил мое состояние. Он подошел и присел рядом на корточки.

– Таня… Танечка, ну, что ты? Обиделась?

– Еще чего, – фыркнула я.

– Обиделась… – вздохнул он. Встал, и подошел к окну. Я услышала его смех.

– А что ты хохочешь, как ошпаренный? – поинтересовалась я, решив, что долго обижаться не в моих интересах.

– Там стоит белая «девятка», – страшно, как это делают в фильмах ужасов, прошипел он. Честное слово, если бы не страшное горе, обрушившееся на его плечи, я бы его ударила. Потому что в его взгляде была насмешка. Ладно, подумала я. На первый раз прощаю.

Я демонстративно откинулась на спинку кресла. Пусть не думает, что меня можно провести на мякине. Наверняка там нет никакой белой «девятки».

– Ну? – спросил он, явно устав от ожидания моей реакции. Я пожала плечами. Достала сигарету и закурила. Потом воткнулась в журнал, продолжая краем глаза следить за действиями Игоря.

– Тань, ну посмотри! – взмолился он.

– На что? – холодно поинтересовалась я.

– На предмет твоего интереса.

– Какого?

Он начал злиться. Ага. Значит, психотерапевт Волошин не всегда умеет держать себя в руках. А я уж хотела позавидовать его самообладанию.

Если честно, я восхищаюсь его самообладанием. Потому что знаю, сколько сейчас в его душе боли. Мне бывает за него страшно. Особенно когда я представляю его на дежурствах. Успокаивать самоубийц сейчас ему, наверное, было особенно тяжело.

Вспомнив про Анечку, я почувствовала себя отвратительно. Захотелось сжаться в комок и куда-то спрятаться. Знать, что ее лицо никогда больше не появится перед тобой… Найти бы этих гадов!

Наверное, Игорю тоже стало не по себе. Его лицо помрачнело. Я поняла: чтобы поберечь нервы, лучше продолжить игру. И подошла к окну.

Игорь приободрился. Я скучающим взглядом обвела ряд белых «девяток», красиво выстроившихся в моем дворе. Шутка, конечно, у Игоря получилась славная. Получилась бы…

Если бы не один факт. Одна из пяти машин была та самая!

* * *

Игорь заметил мое легкое остолбенение и немного испугался.

– Тань, что с тобой?

– Ничего, – тряхнула я головой, – ровным счетом… Все нормально. Только «девятка» справа как раз та самая…

– С чего ты взяла? – спросил он. – Они же все одинаковые… Или тебе удалось запомнить номер?

– Нет, – покачала я головой, – когда я ее встречаю, бешенство мешает мне это сделать… Просто у нее небольшая вмятина на капоте. Видишь?

Он кивнул. Ему пришлось согласиться. Потому что вмятина на машине – почти такой же опознавательный знак, как шрам на лице. И спутать – невозможно…

Настроение моментально испортилось. Мы посмотрели друг на друга, и по его взгляду я поняла, что присутствие в нашей жизни этой дурацкой машины явно неслучайно.

– Он себя странно ведет, – сказала я, – дефилирует у нас перед носом. Что из этого вытекает? Мальчик хочет, чтобы его заметили. Очень хочет. Просто лезет из кожи вон. С другой стороны – он не идет на контакт. Если он задумал меня напугать – то с какой целью?

– Хорошо, – согласился Игорь, – предположим, что именно этого он возжелал со страшной силой. Но почему тогда он не прилагает никаких усилий для возникновения у тебя эмоций страха?

– Как это – не прилагает? – возмутилась я. – Он меня преследует. Напускает на себя ореол таинственности. Может быть, он думает, что я боюсь тайн?

– Нет, – поморщился Игорь. – Во-первых, ты производишь впечатление человека, влюбленного во всяческие тайны. И это написано у тебя на лбу большими, транспарантными буквами. А во-вторых, внизу на твоем лбу сверкает бодрая надпись – Таня Иванова ничего не боится.

– Неправда, – возразила я – Таня Иванова боится мышей и рыжих тараканов.

– Это несущественно, – поморщился он, – хотя в следующий раз постараюсь учесть. И не выдавай больше никому свои маленькие тайны. А то какой-нибудь преступник не преминет забросать тебя мышами и рыжими тараканами.

Представив себе жуткого, небритого преступника, швыряющего в меня этих мерзких тварей, я поморщилась. Да уж, есть в тебе, Иванова, слабые и уязвимые места. Револьвер там или бомба какая – полный пшик. А вот страшнее мышей и рыжих тараканов – нет ничего. Вот оно – абсолютное оружие против частной сыщицы. Хорошо, что мои противники об этом не догадываются. Игорь прав, надо держать рот на замке.

– А если этот тип из «девятки» пытается с твоей помощью на кого-то выйти? – задумчиво произнес Игорь.

Я окинула его удивленным взглядом. Конечно, никто не спорит, что я – лучшая сыщица в мире. У меня – нюх лучше, чем у собаки, и, безусловно, орлиный глаз. Но не до такой же степени я знаменита! Причем в данный момент великая Таня как раз блуждает впотьмах. И еще неизвестно, сколько я там буду блуждать. Стыдно, Иванова! Народ надеется на тебя!

– Я в этом не очень уверена, – самокритично призналась я в сомнениях относительно собственной гениальности.

– Почему это? – удивился Игорь.

– Потому что я сама не знаю, куда нам тыкаться.

– Ну он-то думает, что все обстоит иначе, – ответил Игорь. Оказывается, он не сомневается вовсе не в моем гении. А в глупости владельца «девятки». Ну-ну. А я-то уже вообразила, что Волошин – настоящий друг. Мне даже стало чуточку обидно.

– Все равно, – тряхнула я головой. – А почему этот тип за Анькой ездил?

Лучше бы я прикусила язык. Напоминание об Ане подействовало на Игоря разрушающе. Вся его выдержка начала растворяться в воздухе. Губы сжались и побелели. В глазах появилась тоска.

– Он? За нею? – спросил Игорь потрясенно. – Но она мне ничего не говорила!

Так, Иванова. Влипли мы с тобой. Твой язык – твой злейший враг. Даже если иногда и способен довести тебя до Киева.

– Может быть, она не хотела тебя беспокоить, – сделала я неуверенную попытку вернуть его психику в нормальное состояние.

Поздно. Судя по мелкой дрожи в пальцах, ему следовало сунуть в рот сигарету. Срочно. Пока он не взорвался. Как бомба…

По моей оплошности мы погрузились в молчание. Игорь разглядывал потолок, пытаясь прочесть там как минимум божественные откровения. А я обдумывала идиотскую ситуацию, в которую мы вляпались.

От слишком старательного обдумывания я окончательно погрустнела. Во-первых, эта чертова машина напрягала меня сверх меры. Во-вторых, чересчур хорошо укладывалась в схему Марина – Аня. Все выглядело слишком гладко, чтобы мне нравиться. Когда кажется, что пирожок уже на полочке – только руку протяни, обязательно на голову упадет банка с вареньем. Или тараканы посыплются. Рыжие.

Нет. Эта Марина явно несет в себе разрушающее начало. Впрочем, именно такие дамочки и являются обычно жертвами убийств. Вполне возможно, что она права. Отметать эту версию мы не будем.

Надо только пообщаться с супругом Марины. Бывшим супругом. Поэтому придется посетить магазин, где в витрине машет ручкой чудовище, похожее на свинью. Найти Мишеньку Матвеева можно только на складе. Поскольку он им заведует. Вот работка… Сиди себе между коробочками с кружевными трусиками и балдей! Конечно, имеется некая опасность стать фетишистом, но это, как говорил один мой знакомый, «не есть трагедия».

Бросив взгляд на Игоря, я убедилась, что пора заканчивать затянувшуюся паузу. Он начал покусывать губы. Верный признак приближения скупой мужской слезы.

Мне самой было его жалко до слез. Но я прекрасно понимала – стоит кому-то из нас расслабиться, начнется цепная реакция, остановить которую будет трудно. Нам нужно держаться. Ради Аньки.

– А что у тебя за исследования на работе? – вспомнила я наш давний разговор.

– Какие? – поднял он на меня глаза, явно благодарный мне за то, что вытащила его из оцепенения.

– Помнишь, мы разговаривали о биоэнергетиках… С неделю назад.

Игорь вспомнил.

– А… – протянул он. – Ничего особенного. Просто хотел доказать, что количество самоубийств зависит не только от тяжелых жизненных условий и заболеваний психики.

– Расскажи, – попросила я. Отвлечь Волошина от горьких мыслей могла только его работа. Впрочем, это свойственно каждому человеку, любящему свое дело.

Он кивнул.

– Зло, Танечка, материально. Вот что я пытаюсь доказать. Вернее, пытался. Потому что моя бредовая теория неожиданно встретила мощное сопротивление.

– Ничего не понимаю, – призналась я.

– Дело в том, что совершенное кем-то зло оставляет в воздухе свой флюид. В зависимости от качества этого самого зла – флюид может быть сильнее или слабее. Но он остается в воздухе, как микроб. Зависает…

– А дальше? – меня заинтересовала эта теория. Я и сама замечала, что на месте совершенного преступления остается какой-то незримый след. Во всяком случае, там трудно дышать и очень пакостно пахнет.

– Если на этом месте совершается еще что-либо – а это происходит обязательно, поскольку оставленный заряд притягивает к себе другие заряды, – даже незначительное, минимальное действие… Кто-то грязно выругался. Сплюнул. Ударил. Или сломал ветку. Всё. Заряд, притянув к себе подобные сгустки отрицательной энергии, начинает двигаться, размножаться и в конце концов заполняет часть пространства. А так как влияние атмосферы на человеческий мозг уже признанный факт – можешь догадаться сама, к чему это приводит. Но это – не мое открытие. Это поняли уже давно. К несчастью. Потому что есть люди, использующие подобное явление в своих целях.

– То есть… Ты имеешь в виду кого-то конкретного?

– Таня, я не могу назвать тебе имя этого человека, – произнес Игорь сухо, – во-первых, это было бы нечестно. А во-вторых, это только мои догадки. Не подтвержденные фактами.

– А при чем тут мое детское увлечение модными веяниями, о котором ты упомянул в том разговоре?

– Хорошо, – вздохнул Игорь, – я попробую тебе объяснить, не затрагивая конкретику. Предположим, человек оканчивает эти твои курсы.

– Они не мои, – решительно отмежевалась я, – я вообще была там всего неделю. Меня забрали.

– И правильно сделали, – кивнул Игорь. – Так вот, этот человек дает везде рекламу и начинает практиковать. Как этот самый биоэнергетик…

Он осекся. Понял, что сказал больше, чем собирался. Фигушки, Игоречек. Ты сейчас выложишь мне все.

– Ну? – я смотрела угрожающе. – Продолжай.

Он понял. Отступать было некуда.

– Ты никому не расскажешь?

Я кивнула, добавив про себя: «Если этот хмырь не имеет никакого отношения к нашему с тобой горю…»

– Он психотерапевт, – тихо проронил Игорь, – если быть точным, бывший. У меня есть достоверные сведения о том, что он использует свою практику в… Как бы это потактичнее выразиться?

– Можешь выражаться бестактно, – милостиво позволила я.

– …личных интересах, – закончил Игорь свою мысль, так и не сумев подавить в себе порок интеллигентности.

– И как это выглядит на деле?

– У нас есть несколько общих пациентов, – сказал Игорь. – Вернее, было несколько общих пациентов… Потому что их уже нет. Они покончили с собой. Каждый из них перед этим побывал в местах с той энергетикой, о которой мы с тобой сейчас говорили. Я пытался побеседовать с… этим человеком. И мне показалось, что он просто ставил на этих несчастных свои эксперименты. Потому что он, как и я, разрабатывает ту же теорию.

Я присвистнула. Интересненькое получается дельце! Сидит этакий дяденька, занимается всякими глупостями, а люди под его руководством вскрывают себе вены. И притянуть его за это никак невозможно.

– Его же надо сдать в прокуратуру! – возмутилась я.

– Увы. У меня нет никаких доказательств, – покачал головой Игорь, – это всего лишь мои догадки. Возможно, ошибочные.

– А ты не вступал с ним в конфликт? – я была осторожна, как сапер на минном поле. Главное – не спугнуть момент откровенности.

– Нет, – задумался Игорь, – В откровенный – не вступал. Наоборот. Мы – коллеги. Я уже сказал тебе, он занимается той же проблемой, что и я.

– Значит, связать этого «доктора Джекиля» с гибелью Ани нельзя, – печально констатировала я.

– Для того чтобы оказывать влияние на психику, надо общаться с пациентом, – сказал Игорь. – А они с Анькой никогда не пересекались. И потом… Ты же сама знаешь, что Аню убили. К чему ты привяжешь ночных визитеров?

Я кивнула, пообещав себе, впрочем, попытаться привязать ночных гостей к великому биоэнергетику. Кстати, кто он, я догадалась и без Игоря. Личность в нашем Тарасове известная.

* * *

«Великий магистр тайновидения» периодически сообщал в печати и по телевидению о своем праведном стремлении освободить тарасовское человечество от сглазов, порчей и прочих гадостей, которыми начали страдать жители всей страны после счастливого освобождения от власти атеизма. Освобожденный народ ринулся искать себя в мистических сферах с таким же рвением, как раньше бегал на собрания и демонстрации. Оказалось, что в нашей несчастной стране весьма высок процент ведьмонаселения, а остальная часть страдает от наведенных на нее этим процентом сглазов. Естественно, такое ужасное положение вещей породило срочную необходимость в защитниках. И они немедленно появились.

Наш «магистр» был в числе первых. Будучи доселе хорошим врачом, он быстренько разобрался в структуре данных движений человеческой психики. Процветать он начал быстро и безболезненно, и очень скоро его реклама стала звучать буквально повсюду. Лично меня его деятельность раздражала. Обычно я достаточно мирно отношусь к подобным личностям. По принципу «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы другие не плакали». Правда, у меня никогда не было уверенности в безвредности данной особы. Но привязать его к конкретной смерти конкретной Анны Волошиной? Как? Они никогда не встречались. Значит, Аня не могла быть его подопытным кроликом. По словам Игоря, участь самоубийц выпала обеспеченным пациентам. Аня и Игорь к числу обеспеченных не относились. Игорь в разговоре упомянул, что прекратил свои изыскания по поводу ощутимого вреда, наносимого психическому состоянию народа, так что мстить ему за разоблачения неблаговидных поступков «магистра» тоже не было никакого резону.

Не получается, Таня. Ничего у тебя с упрощением задачи не получается. А жаль…

Вздохнув, я поняла, что надо все-таки проверить версию Матвеевых. Но сначала спросим совета у магических двенадцатигранников. Может быть, их магия притянет другую?

В костях-то магия присутствовала. В этом у меня не было никаких сомнений. В отличие от огромной толпы праздношатающихся ведьм, кости несли в себе «Знание», и отмахнуться от этого не было никакой возможности.

* * *

Первый ответ поступил незамедлительно и даже не требовал трактовки.

«8+ 18+ 27».

«Существует опасность обмануться в своих ожиданиях».

Сия опасность присутствовала в моей работе постоянно. Тем более когда твои ожидания благополучно распределились в двух направлениях. Естественно, каждое из этих направлений могло завести в тупик. Находиться в тупике мне привычно. Именно благодаря столь частым тупиковым ситуациям я натренировалась выходить из самых патовых положений. Для того чтобы научиться плавать, нужно когда-нибудь решиться и прыгнуть в воду, не так ли?

Я бросила кости еще раз, задав уже конкретный вопрос. А именно – имеет ли какое-то отношение к произошедшему Михаил Матвеев?

«13+ 30+ 4».

«Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было от вас так близко и так неожиданно отдалилось».

Объяснение звучало несколько туманно. Пока. Я не знала, кого это касается. Меня? Или Мони Матвеева? Подумав, я решила, что это связано с ним. Возможно, Моня что – то жаждал получить, но просчитался. Вспышка пронзила мой мозг.

Конечно, детектив Иванова! Это же прямое указание! Матвеев хотел пришить любимую женушку, заполучить магазин в полную собственность и нанял убийц. Следуя современной терминологии, киллеров. Наняв оных, он возрадовался. Но эти киллеры оказались дебилами и перепутали все на свете. Остался несчастный Моня с носом и с живой супругой! Прямо сказка, до чего просто…

Я встала. Так резко, что лежащие на коленях кости упали на пол. Я нагнулась, чтобы их поднять, и заметила новую комбинацию чисел.

«13+ 30+ 5».

«Слишком ненадежная удача и сомнительное удовольствие».

«Наверное, они просто упали с колен, – подумала я, пытаясь успокоить собственное огорчение, вызванное разрушением удачной иллюзии, – просто упали…»

Я собрала их в мешочек и положила на полочку в серванте. До закрытия магазина оставалось совсем немного времени. Нужно было спешить.

Уже через пятнадцать минут я была у дверей магазина женского белья с таким странным названием «Мамона».