Текст книги "Алмазная лихорадка"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

Мне открыла худенькая опрятная женщина, на лице которой навеки застыло выражение озабоченности и тревоги. Она сразу же пригласила меня в дом, и я вошла, изо всех сил стараясь представиться созданием несчастным и безобидным, не от мира сего.

Разговаривали мы на кухне, где за широким столом сидел нелюдимый мрачный мужчина, облаченный в рубашку, ватные штаны и шерстяные носки, и шумно ел щи. Видимо, это и был хозяин самосвала. На меня он даже не взглянул.

Жалким доверчивым голосом я изложила хозяйке совершенно дикую историю о том, как мы с мужем перепутали станцию и сошли раньше, чем следовало, но нам, хоть умри, необходимо попасть до полуночи в Коряжск, потому что у нас там тетя, а у тети слабое сердце, и не могли бы вы… то есть ваш муж… мы хорошо заплатим… Так я ныла, а про себя гадала, откуда в моем рассказе появилась тетя – то ли я позаимствовала ее у несчастного Пряжкина, то ли это была моя собственная тетя Мила, которой, бедняжке, сейчас наверное, икалось. Хозяйка выслушала печальную повесть, сочувственно кивая и поддакивая, а потом с сожалением сказала:

– Нет, милая, не сможет он тебя отвезти… Никак.

Она имела в виду, конечно, типа в шерстяных носках, который продолжал яростно хлебать щи, не обращая на нас никакого внимания. Я набавила цену.

Хозяйка скорбно покачала в ответ головой.

Но я уже завелась и назвала сумму, на которую можно было приобрести приличный холодильник. Хозяйка вздохнула и негромко сказала:

– Нет, девушка, не получится. Выпимши ведь он… Куда он поедет?

Вдруг чавканье оборвалось, и хозяин, устремив в нашу сторону сумасшедшие глаза, упрямо заявил:

– А вот поеду! – Я увидела, что он действительно пьян, и пьян мертвецки.

Женщина замахала руками.

– И думать не моги!

Муж секунду смотрел на нее, а потом шарахнул по столу кулаком так, что все предметы на нем подскочили сантиметров на десять в воздух.

– Сказал – поеду!

Женщина ахнула. Мне стало неловко, но изменить я уже ничего не могла – процесс сделался неуправляемым. Шагая, как механизм, мужик сдернул с крючка телогрейку и натянул ее поверх рубахи, не застегивая. Сопя и раскачиваясь, влез в пудовые сапоги. Потом махнул мне рукой и, не оглядываясь, вышел из избы.

Чрезмерное количество пассажиров его не смутило. Пересчитав нас по головам, он без церемоний отобрал у Капустина драгоценный чемодан и зашвырнул в кузов.

– Сундук сюда! – безапелляционно заявил он. – Вы – в кабину! Бабу – на колени!

Нам оставалось только подчиниться. Усаживаясь на коленях у Чижова, я предупредила:

– Только не вздумайте чего-нибудь себе вообразить!

– Я постараюсь, – скромно ответил он.

– Не понимаю, – с усилием выговорил Капустин. – Это все на самом деле или я сплю? Мы же все разобьемся!

– Это кто разобьется?! – с угрозой спросил хозяин самосвала, втискивая себя в кабину. – Ты, что ль, профессор? – Он презрительно посмотрел на Капустина и, обдав перегаром, спросил: – Ты у себя в институтах про Леснова слышал? Нет? Вот и молчи!

– А кто это – Леснов? – осторожно поинтересовался Капустин.

– Леснов – это я, – мрачно сказал шофер.

Мотор взревел, и самосвал, расплескивая лужи и взлетая на кочках, в одно мгновение вымахнул на шоссе. Леснов сразу же набрал максимальную скорость, так что в самосвале все завибрировало и загремело, и деловито бросил:

– Куда едем?

– В Коряжск!

Он кивнул головой и припал к рулю. Залитая лунным светом дорога понеслась нам навстречу.

Сначала все ошеломленно молчали, вслушиваясь в рев мотора и свист ветра в щелях кабины. Потом Капустин обернулся ко мне и с тоской сказал:

– Ну и что толку? Сейчас эти ублюдки приедут в Коряжск, встретятся там со второй машиной и будут вместе благополучно поджидать нас в гостинице… Что в лоб, что по лбу! С десятком этих мерзавцев даже вам не справиться!

Что ни говори, а это был завуалированный комплимент, и он придал мне энергии. Я принялась размышлять. Десять человек – это, конечно, многовато. А нельзя ли как-нибудь уменьшить это число? Я чувствовала, что вот-вот найду решение. И вдруг я вспомнила – карта! Короткая дорога! У нас есть шанс опередить красный джип и устроить ему сюрприз! Я наклонилась к водителю и прокричала ему в ухо:

– Здесь есть дорога через лес, напрямик! Мы не сможем по ней проехать?

– Ты Леснова знаешь? – прокричал в ответ шофер.

– А то! – сказала я.

Он удовлетворенно кивнул.

– Леснова попроси – по воде проедет! – сурово заявил он. – По кремлевской стене! С завязанными глазами!

И вдруг так резко крутанул руль, что все повалились друг на друга. Едва не перевернувшись, самосвал скатился с шоссе и ворвался в черный колючий лес. С болью в сердце я услышала, как шарахнулся в кузове мой новенький импортный чемодан. А Леснов, не сбавляя скорости, погнал машину по узкой лесной дороге, искусно лавируя среди вылетающих из мрака сосновых стволов. Глаз он, правда, не завязывал, но в этом и не было необходимости, потому что глаза его стекленели сами собой и, по-моему, он уже мало что видел вокруг. Оставалось предположить, что либо в машине установлен автопилот, либо у руля примостился ангел-хранитель, поднаторевший в автомобильных гонках.

Казалось, это испытание никогда не кончится, но совершенно внезапно лес кончился и наш самосвал, завывая, как раненый зверь, вылетел на шоссе. Я взглянула на часы – лесная гонка продолжалась всего около восьми минут.

– Глуши мотор! – крикнула я, предусмотрительно изо всех сил упираясь руками в приборную панель.

Леснов послушно выполнил команду, и самосвал затормозил, едва не опрокинувшись в кювет. Нас швырнуло вперед, и я услышала глухой удар и ругань Капустина – он все-таки впечатался лбом в стекло.

– Туши огонь! – распорядилась я и вылезла из машины.

Следом за мной слез Чижов, стараясь не задеть сломанную руку. Я осмотрелась. Справа от дороги вниз уходил поросший травой и редкими елочками, не слишком крутой склон, упиравшийся в подножие соседней горы, сплошь покрытой темным лесом.

Я попросила шофера отъехать на встречную полосу, а потом обернулась к Чижову и спросила:

– Хотите пострелять?

– Можно, – застенчиво сказал он.

– А можно так, чтобы жертв по возможности не было, – поинтересовалась я, – но все скаты у движущегося объекта были бы повреждены?

– Попробуем, – подумав секунду, сказал Чижов. – Если с упора и из положения лежа… А вы думаете, они еще не проехали?

– Шоссе идет по кольцу, – объяснила я. – Вряд ли они будут гнать по незнакомой ночной дороге. Но, думаю, с минуты на минуту они должны появиться.

И как бы в подтверждение моих слов вдали замаячили огоньки. Они стремительно приближались, и я крикнула Чижову:

– Занимайте свою позицию!

Он выхватил неизменный «парабеллум» и поманил меня за собой. Мы подбежали к невысокой елочке, которая одиноко торчала метрах в десяти от дороги, и укрылись за ней. Земля была жесткой, холодной и неуютной.

Чижов деловито пристроил ствол «парабеллума» на елочной ветке и попробовал прицелиться.

– Нормально! – буркнул он. – Лучшего все равно не будет.

Огоньки приближались. Уже не было никаких сомнений, что это джип, – столько этих огней было. Сверкали фары, сверкали подфарники, целая гирлянда полыхала на крыше машины – у меня опять возникло ощущение, что я вижу самолет, заходящий на посадку.

Когда джип был от нас всего в полуста метрах, Чижов повернул ко мне голову и с надеждой спросил:

– Ну что – лупить?

– Давай! – сказала я.

Чижов прильнул к стволу елки и прицелился. Джип катился по гладкой дороге, угрожающе сверкая огнями. Чижов нажал на спуск.

Грохот выстрела ударил меня по ушам, на секунду оглушив. Но я успела услышать, как в горах послушно откликнулось короткое звонкое эхо. И тут же выстрелы застучали один за другим – торопливо и настойчиво.

Я скосила глаза. Лицо Чижова было холодно и бесстрастно – левый глаз прищурен, палец раз за разом плавно оттягивает спусковой крючок. Не удивлюсь, подумала я, если обнаружится, что в каком-нибудь семьдесят пятом Чижов и по стрельбе занял приличное место по России – ради удовольствия так не стреляют.

Еще не успел отзвенеть последний выстрел, как со стороны шоссе послышались громкие, не менее оглушительные хлопки, панически завизжали тормоза, и сверкающая туша пронесшегося мимо нас джипа заюлила, задергалась и вылетела на обочину. Кренясь на правый бок, она покатилась вниз по склону. Затем джип перевернулся, теряя по пути свои роскошные фонари, и врезался в группу молодых елочек, росших далеко внизу.

Мы наблюдали это, стоя у края дороги, сразу же после того, как ее покинул подбитый нами джип. Чижов хладнокровно убрал в кобуру дымящийся «парабеллум».

– А у вас хорошо получается, – заметила я.

– У меня была большая практика, – объяснил Чижов. – Мне довелось побывать во Вьетнаме.

– Как вы думаете, они живы? – спросила я, глядя вниз.

– Я, конечно, не доктор, – задумчиво проговорил Чижов, бросая оценивающий взгляд на поверженный джип. – Но должен заметить, что некоторые люди гораздо более живучи, чем нам того бы хотелось.

– Меня беспокоит только одно, – сказала я. – Не побегут ли они в правоохранительные органы с жалобой на дорожных хулиганов?

– Не думаю, – ответил Чижов. – Кто их поймет в местных органах? Тем более что их машина наверняка нашпигована всяким компроматом… Для местных органов это будет просто подарок судьбы. Нет, эти ребята будут выпутываться самостоятельно…

– Тогда не будем терять время, – предложила я.

Но нас ожидал новый сюрприз. Водитель Леснов, утомленный сверхурочной работой, спал непробудным сном.

– Вот так номер! – сказала я. – Кто же поведет машину?

– У меня рука, – предупредил Чижов.

– Я плохо вожу, – признался Капустин.

– Значит, опять все ложится на могучие женские плечи, – вздохнула я.

– Э, постойте! – воскликнул Чижов. – Конечно, господин Леснов – лицо в своем роде уникальное, но на коленях я его держать не согласен!

– А я – тем более! – поспешно сказал Капустин и, передвинув тело уникального Леснова на свое место, сел за руль.

Чижов опять принял меня в свои объятия, и мы поехали.

Как оказалось, Капустин не так уж и плохо водил машину, но, разумеется, до Леснова ему было далеко. Оставшиеся километров сорок мы проделали за час и около десяти часов вечера прибыли в Коряжск.

Въехав на окраинные улицы, мы остановили машину и принялись совещаться.

– Предлагаю ехать сразу в гостиницу, – сказал Капустин. – Там на месте сразу станет ясно, что к чему. Думаю, их осталось не более пяти-шести человек.

Кажется, он всерьез уверился в нашей с Чижовым неуязвимости.

– А у меня остался один патрон, – серьезно сказал Чижов и, не удержавшись, засмеялся. – Для себя приберег!

Капустин недовольно на него покосился.

– Нашел время шутить! – сердито сказал он. – Лучше скажи, что делать!

– Давайте подумаем, – предложила я. – Они не дождались нас на вокзале. Что прежде всего приходит им в голову? Разумеется, что мы сошли в Ключах. Но там у них предусмотрена засада. Они едут с вокзала в гостиницу и спокойно ждут нас там. Им известно, что примерно через полтора часа должен подъехать второй джип – при любом раскладе. Но его нет. Они начинают волноваться и уточняют у администратора, не подъехал ли господин Капустин из Тарасова. Его, однако, нет. Что дальше?

– Ждут. Что же еще? – подсказал Чижов.

– Меня интересует, как они распределят силы, – сказала я. – Не будут же они всей компанией торчать в машине? Но и бросить ее они тоже не решатся.

– Пару человек они оставят в джипе – следить за подъездом, – уверенно сказал Чижов. – Так всегда делается.

– Еще двоих посадят в вестибюле, – подхватила я. – Чтобы мы не сумели прошмыгнуть мимо их длинного носа.

– А Трофим наверняка снимет номер, – сказал Капустин. – Он – босс. Не станет он торчать с шестерками в вестибюле.

– Ну хорошо, будем считать, что силы противника мы расставили, – со смешком сказала я. – Самым опасным участком остается вестибюль. Теперь – что будем делать мы?

– Эти ребята до сих пор знают в лицо только Анатолия Витальича, – задумчиво проговорил Чижов. – Что, если…

– Пряжкин! – напомнила я.

– Ах черт, забыл! – выругался Чижов и стукнул себя кулаком по колену.

Повисла тяжелая пауза.

– Я вижу только один выход, – сказала я. – Чтобы не устраивать свару в вестибюле, которая со всех сторон нам невыгодна, мы должны проникнуть в гостиницу с черного хода, найти номер Трофима и взять его в заложники. Без главаря никто из них и пальцем не шевельнет. Мы продержим его под дулом пистолета до утра, дождемся курьера и спокойно отчалим.

– У меня один патрон! – встревоженно напомнил Чижов.

– Но вы же не скажете об этом Трофиму? – улыбнулась я.

Капустин колебался.

– Ну-у… пожалуй! – наконец сказал он. – Только еще вопрос, сумеем ли мы найти номер Трофима, а главное, сумеем ли мы его скрутить?!

– У нас впереди целая ночь, – успокоила я его.

Капустин изобразил на лице отчаянную решимость и завел мотор. Мы поехали. Жизнь в городе уже замирала. Улицы, почти все с одноэтажными домами, были пустынны. На перекрестках одиноко мигали бесполезные светофоры.

Проезжая мимо аллеи, засаженной деревьями и кустарником, Капустин обронил:

– В конце аллеи – наша гостиница. Сейчас объедем по соседней улице, чтобы с тылу…

– Ну-ка, притормозите! – попросила я.

Капустин остановил машину за перекрестком. Я слезла с чижовских колен и сказала:

– Подождите меня здесь. Я схожу на разведку. Углубляться не буду, а просто погляжу на джип. Мне интересно, насколько сильно мы ошиблись в расчетах.

Для уверенности я прихватила с собой зонтик. Слава богу, городские власти здесь отличались похвальной экономностью и не бросали денег на ветер. При всей снисходительности трудно было назвать ночной Коряжск городом, залитым огнями. Кругом царил загадочный полумрак. В аллее, по которой я шла, горел единственный фонарь, но горел уже каким-то истощенным, вибрирующим светом, его едва хватало, чтобы осветить пятачок вокруг фонарного столба. Не думаю, что моя скромная фигура в этой полутьме особенно бросалась в глаза. И все-таки, когда я дошла до середины аллеи, меня кто-то окликнул!

Я настороженно обернулась, выставив перед собой зонт, и увидела, как откуда-то из кустов, из ночного мрака выбирается человек. Всмотревшись, я с огромным удивлением узнала в нем Пряжкина!

Роскошный голубой плащ на нем был изжеван и перепачкан в грязи. Лицо выражало крайнюю степень страдания и униженности. Вдобавок это лицо украшал огромный черный кровоподтек, закрывавший полностью весь левый глаз.

Пряжкина била крупная дрожь. Он шатался и еле выговаривал слова.

– Девушка! – жалобно сказал он. – Вы не покажете, где здесь др-другая г-го-стиница?

– Другой нет, – твердо ответила я. – А что, в эту вас не пускают?

– В эт-ту не пускают, – сокрушенно признался он.

– А почему? – поинтересовалась я.

Он задумался, содрогаясь так, что клацали зубы.

– П-по м-многим п-причинам, – сказал он наконец и тоскливо посмотрел на меня. – Я уж-жасно з-замерз!

– И давно вы здесь сидите, Пряжкин? – спросила я.

– Б-больше ча-са, – ответил он и вдруг вытаращился на меня. – От-ткуда вы меня з-знаете?

– Протрите глаза, – грубо посоветовала я. – Вы с кем сюда приехали?

Он с ужасом разглядывал мое лицо, пытаясь вспомнить. Наконец что-то прояснилось у него в мозгу, и он промямлил:

– А-а… вы б-боялись ехать в купе, потому что там х-хулиганы… Что-то у меня все в голове перепуталось!

– Вы не ответили на мой вопрос!

Пряжкин опять всмотрелся в меня и обрадованно уточнил:

– Да вы же сами! С этими, хулиганами!

Память у него восстанавливалась прямо на глазах. Я решила ему помочь.

– Если уж на то дело пошло, – сказала я, – то с хулиганами сотрудничаете именно вы. А меня нанял ваш начальник – Капустин. Который вас не любит. И, между прочим, поделом.

– Вот еще, – сказал Пряжкин, стуча зубами. – Ваш Капустин у меня вот где! – и он показал мне озябший синий кулак.

– Ничего не путаете? – осведомилась я. – Мне известно, что на вас у Капустина имеется компромат. А что у вас, кроме пустого кулака?

– Б-будет! – пообещал Пряжкин.

– Сомневаюсь, – усмехнулась я. – Насколько я понимаю, вас отстранили от участия в операции? Это временно или уже окончательно?

Пряжкин с тоской посмотрел в конец аллеи и промолчал.

– Подозреваю, что окончательно, Пряжкин. Мавр сделал свое дело… Пироги будут делить без вас. Пора задуматься о своем будущем. Или вы собираетесь замерзнуть здесь, в кустах?

– О каком будущем? – угрюмо спросил он.

– Ну хотя бы о ближайшем – где вы будете спать, что есть, на какие деньги купите билет… Или вы надеетесь, что Трофим вас пожалеет?

– Трофим ударил меня по лицу! – с обидой сообщил Пряжкин.

– Ну вот видите… Но еще не все потеряно, Пряжкин. Я предлагаю вам сделку. Вы оказываете мне небольшую услугу, а я обеспечиваю вам кров, стол и обратный проезд. Если я буду убеждена, что ваши усилия искренни, я даже буду ходатайствовать перед господином Капустиным о восстановлении вас по службе.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

– И вы… вы полагаете, что я могу… рассчитывать на снисхождение? – сказал он голосом раскаявшегося грешника.

– Человеческое великодушие безгранично! – заверила я его.

– Что я должен сделать? – спросил он неожиданно окрепшим голосом.

– Во-первых, скажите, сколько здесь с Трофимом человек? Ведь с вокзала вы ехали вместе, не так ли?

– Ехал, – подтвердил Пряжкин. – Но я этот момент плохо помню. Вроде… вроде их было пять человек! Но не уверен…

– Мне нужно точно знать, где сколько людей, – объяснила я. – Сколько в машине, сколько в вестибюле, где находится сам Трофим. Особенно где сейчас Трофим! Вам надо вернуться в гостиницу, сказать, что замерзли и хотите переговорить с Трофимом… Даже если вас спустят с лестницы, ничего страшного – главное, вы получите какую-то информацию… Только не пытайтесь опять переметнуться! – предупредила я. – За вашу судьбу я не дам тогда и ломаного гроша.

– Не беспокойтесь, – сказал Пряжкин. – Теперь я не доверяю Трофиму. Согласитесь, как можно полагаться на типа, который хлещет людей по лицу! – Он возмущенно шмыгнул носом и отвернулся. – Ладно, я пошел. Ждите меня здесь. Я долго не задержусь.

И он торопливой, неверной походкой затрусил к зданию гостиницы. Я не была полностью уверена в лояльности новообращенного Пряжкина и на всякий случай спряталась в тени.

Прошло пятнадцать томительных минут. Наконец вдалеке послышалось хлопанье массивной двери, приглушенные голоса, а еще через некоторое время на дорожке возникла жалкая фигурка Пряжкина.

Я убедилась, что за ним никто не идет, и вышла из укрытия. Пряжкин, увидев меня, вздрогнул, но тут же обрадовался.

– Идемте! – придушенным шепотом сказал он, хватая меня за рукав. – Идемте отсюда подальше! Я все разузнал! Они дали мне пинка! Мерзавцы! Ну ничего, они мне за все заплатят! – Пряжкин обернулся и погрозил гостинице кулаком – тем самым, в котором у него до недавней поры содержался Капустин.

– Итак? – подбодрила я его.

– Я все узнал! – повторил он. – К этому мерзавцу… к Трофиму… меня, правда, не пустили… Он прислал своего клеврета, мордоворота своего. Думали, что я сообщу им что-то новое! Не на такого напали! Я сказал им прямо, что замерзаю, и потребовал… – тут он несколько сник. – В общем, они меня опять выставили. А эта гадина, администраторша, еще и смеялась! Вместо того чтобы вмешаться и прекратить безобразие!

– Так что же вы узнали? – поторопила я его.

– Что я узнал? – спохватился он. – Трофим сидит в номере, в тепле! Двадцать пятый номер, вот! Когда я потребовал – администраторша связалась по телефону с двадцать пятым… И с ним этот, опричник его, мордоворот. Ух и рожа!

– А остальные?

– Еще трое торчат внизу, у входа. Они меня и вышвырнули. И, знаете, по-моему, они ждут вас!

– А кто-нибудь остался в машине, вы не заметили?

Пряжкин самодовольно улыбнулся.

– Я не заметил! Я поступил очень хитро. Просто подошел прямо к машине и попросил у водителя закурить. А сам в этот момент наблюдал!

– Ну и? – спросила я.

– Закурить он мне не дал! – со вздохом ответил Пряжкин. – Мне и не нужно было – я не курю, – но этот хамский тон!

– Да нет, – сказала я. – Меня интересует, сколько их в машине.

– Один, – ответил Пряжкин. – Один водитель, и более никого.

– Значит, их шестеро, – задумчиво подытожила я.

– Выходит, так, – согласился Пряжкин и, кутаясь в плащ, с надеждой спросил: – И куда мы теперь?

– Да все туда же, в гостиницу, – ответила я.

Пряжкин открыл рот, но больше вопросов задавать не решился. Мы дошли до конца аллеи и свернули направо. Пряжкин не обратил никакого внимания на стоящий за углом самосвал и очень удивился, когда я подвела его к машине.

– Уф-ф! – сказал Чижов, увидев меня. – Ну, Евгения Максимовна, так недолго и инфаркт заработать! Мы уже думали, что вы не вернетесь… А кто это с вами? Ба! Анатолий Витальич, посмотрите, кто к нам пришел!

Капустин выглянул из кабины и скривился.

– Какого черта он здесь делает? – возмутился он.

– Но-но, осторожнее! – предупредила я. – С этой минуты господин Пряжкин находится под моим покровительством!

Пряжкин застенчиво улыбнулся. Капустин сделал такое лицо, будто проглотил живую муху, но ничего больше не сказал.

– Благодаря Пряжкину мы теперь владеем бесценной информацией! – похвасталась я. – Наши расчеты блестяще подтверждаются. Пора приступать к активным действиям. Анатолий Витальич, поехали! Где вы хотели припарковаться?

– А куда вы собираетесь приткнуть своего протеже? – саркастически поинтересовался Капустин. – На крышу, что ли?

– Пускай лезет в кузов! – распорядился Чижов.

– Ну да, в кузов! – обиделся Капустин. – Там чемодан.

– Знаете что, Пряжкин, – сообразила я. – Вставайте-ка на подножку и держитесь хорошенько.

Набитый битком самосвал, с прилепившимся на подножке Пряжкиным, сделал круг по спящему переулку и подъехал к зданию гостиницы с тыла. Капустин заглушил мотор и вопросительно посмотрел на меня.

– Вы здесь бывали раньше? – спросила я. – Хотя бы приблизительно помните, где у них что находится?

– Боюсь, что не очень, – признался Капустин. – Но могу точно сказать, что вот эти темные окна в конце каждого этажа, это – душевые.

– Отлично, – сказала я. – А можно попасть с первого этажа на второй, минуя вестибюль?

– Конечно, – ответил Капустин. – Рядом с душевой – вторая лестница. Из вестибюля она не просматривается.

– Совсем хорошо. Тогда подождем, пока в номерах улягутся спать, и приступим.

За моей спиной кто-то робко постучал в стекло. Я обернулась и увидела освещенное луной несчастное лицо Пряжкина.

– Мне бы немного погреться! – взмолился он.