Текст книги "Кольт в декольте"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 2

В кафе играла легкая музыка. Я выбрала столик так, чтобы одновременно иметь возможность наблюдать за входными дверьми и смотреть телевизор, что висел под потолком. На большом экране шли одна за другой картинки природы. То показывали каких-то животных, то жука на цветке рядом с каплями росы. Это здорово успокаивало нервы и глаз отдыхал.

Немногочисленные посетители кафе больше болтали, чем заказывали, поэтому официантки томились у стойки без работы. Всякий раз, когда им казалось, что посетитель чего-то желает, они срывались с места и неслись к нему.

Официантка, что обслуживала меня, подскакивала целых три раза с неизменным вопросом «Вы выбрали, что заказать?», хотя я не давала повода ей так думать и не делала никаких знаков, а перед тем, как занять столик, пояснила, что жду человека и, когда он придет, мы сделаем заказ.

Наверно, у официантки было плохое зрение, а может, слух, или она страдала галлюцинациями, выдавая желаемое за действительное. В последний дерзкий набег у меня возникло желание перетянуть ее по спине увесистым меню. Подавив сие недостойное желание, я спокойно пояснила, чтобы она пошла прогулялась, а сама посмотрела на часы. Двадцать минут десятого. Сверившись с часами над барной стойкой, я поняла, что моя будущая нанимательница не отличается пунктуальностью.

Договариваясь о встрече, Неделькина описывала себя как симпатичную девушку с рыжими длинными волосами. Одета она будет вроде в свободное голубое платье, в руках алая роза. Каково?

В очередной раз у меня появилась мысль, что надо мной подшутили, как вдруг в двери кафе вошла она, Неделькина Лариса Анатольевна собственной персоной. Только платье на ней было почему-то розовое, а в руках не роза, а ирис. На вид двадцать два года. Простоватое круглое лицо, вздернутый курносый нос, вся в веснушках, полные губы и рыжие распущенные волосы чуть ли не до пояса. Обозрев широко распахнутыми глазами зал, Неделькина остановилась в нерешительности.

Мой же взгляд с лица Ларисы сместился ниже, на большой выпирающий живот. Она была беременна, по моим прикидкам, примерно месяцев восемь. Убрав ее фотографию в сумочку, я помахала Ларисе рукой. У Неделькиной это вызвало бурю восторга. Она засмеялась, замахала рукой и крикнула на весь зал:

– Привет! Вот вы где!

Ко мне тут же подскочила официантка:

– Вы что-нибудь выбрали?

– Да. Порцию африканских сахарных червей, тарелочку кузнечиков и из мясного – жареного верблюда, – процедила я сквозь зубы.

Официантка замерла с открытым ртом. Ее ручка зависла в сантиметре от блокнота. Справившись с собой, она хрипло прошептала:

– Но у нас нет такого в меню.

– Тогда подождите минут десять, я выберу что-нибудь другое, – ответила я спокойно.

Хихикая, в облаке дорогого парфюма за столик впорхнула Неделькина и, устроившись, тотчас же завладела меню.

– Что будем заказывать, Евгения Максимовна? Я уже целую вечность, как мне кажется, не была в кафе. Можно, я буду звать вас просто Женей, а вы меня Ларисой?

– Знаете, нам, наверно, стоит выдерживать некоторую дистанцию, – заметила я, однако под напором Ларисы в результате согласилась, и мы сразу перешли на «ты». Общими усилиями началось изучение меню.

– Не надо было приходить сюда. Сообщила бы, что в положении, и я бы приехала к тебе домой. – Прикурив сигарету, я затянулась, выпустила в воздух облачко дыма, которое мгновенно исчезло благодаря отличной системе вентиляции в кафе.

– Знаешь, я не смертельно больная, а только беременная, – весело бросила Лариса. – Что, думаешь, для ребенка будет полезно, если я целый день просижу в четырех стенах? – Она отложила меню.

– Ну, тебе видней. – Я подозвала официантку: – Так, мне овощи с мясом, винегрет, на десерт мороженое с ромом, фруктовую нарезку и кофе со сливками.

– А мне… Мне темный шоколад с миндальным орехом. Обожаю шоколад! Еще салат «Черная каракатица», картофельную запеканку, салат с крабовым мясом, порцию корнишонов… – Лариса запнулась, посмотрела на официантку и спросила с надеждой: – А у вас нет, случайно, суши?

– Лариса, после жары, что была недавно, я бы вообще не советовала заказывать морепродукты, – сказала я Неделькиной, не дав официантке открыть рот. – Отравления морепродуктами такие неприятные, особенно в твоем положении.

– У нас никто из клиентов не возвращался и не жаловался на качество кухни, – запальчиво сказала официантка с сердитым лицом.

– Конечно, вернуться с кладбища, чтобы пожаловаться, трудновато, – заметила я.

Неделькина зашлась смехом, приковывая к себе внимание посетителей.

– Верно, мертвые не потеют, – выдавила она сквозь смех и захохотала еще сильнее, покраснев, точно помидор.

– Это все или вы еще что-то закажете? – спросила официантка, сердито поджав губы.

– Да, я закажу, ха-ха-ха, – давясь смехом и утирая катившиеся по щекам слезы, проговорила Неделькина. – Мне мороженое с шоколадной стружкой и горячий шоколад, все. – Лариса не смогла больше сдерживаться и захохотала вновь.

– Принесите воды, у женщины истерика, – крикнула я официантке. Мои слова вызвали новый приступ смеха у клиентки.

– Я сейчас рожу, – сообщила Лариса, хватаясь за живот.

– За родовспоможение у меня отдельный тариф, – сообщила я с неуверенной улыбкой. – Постарайтесь взять себя в руки.

– Ой, не могу больше, – простонала Лариса, дрожащими руками вытащила из сумочки зеркальце и платок. – Вся косметика накрылась.

– Да вроде бы ничего страшного, – подбодрила я ее. Опасений, что Неделькина подослана кем-то, уже не было, поэтому можно было немного расслабиться.

Официантка принесла нам по салату, а Неделькиной стакан минералки в дополнение.

– О чем ты хотела со мной поговорить? – спросила Лариса. Она окончательно успокоилась и с любопытством исследовала содержимое своей тарелки. – Здесь где-то должны быть кусочки щупальцев осьминога…

– Первое, что я хотела узнать, это – не угрожали ли твоему мужу до покушения? – спросила я, внимательно наблюдая за реакцией Неделькиной.

Лариса мгновенно приобрела серьезный вид, задумалась, потом неуверенно произнесла:

– Женя, я даже не знаю. Мне вроде бы никто не угрожал, мужу тоже. Ну, он мне ничего такого не говорил. – Она прищурила глаза и, понизив голос, сказала: – А знаешь, вообще-то, Степа в последнее время ходит какой-то мрачный. Я думала, из-за этого контракта с иранским шейхом. Но вдруг ему угрожали, а он мне ничего не говорил… Не знаю даже… приходит с работы мрачный, как туча. Только к нему, он: «Уйди, не лезь». За компьютером весь вечер сидит.

– Звонков тоже никаких странных не было? – уточнила я, управляясь со своим винегретом.

– Нет, – покачала головой Неделькина. – Конечно, порой бывало, что молчали и дышали в трубку, но это какие-то извращенцы.

Ни с того ни с сего телефон клиентки исполнил мелодию из «Ангелов Чарли». Взглянув на него, Лариса радостно взвизгнула:

– Ой, это Макс. Извини, я отвечу. – И уже в трубку: – Привет, Максим! Как дела? – Пауза, затем: – Что делаете? Пьете после смены в баре! Да я с радостью бы напилась и забылась. Но ты же знаешь, у меня скоро будет малыш. Мне нельзя. А я в кафе сижу. Да не одна, с красивой девушкой. Это моя подруга Женя. Хочешь, значит, с ней познакомить своего друга? Ладно, я у нее спрошу и перезвоню, а вы там сильно не напивайтесь. Пока! Не забуду. Пока! Пока! – Неделькина убрала сотовый и, хотя я не спрашивала, пояснила: – Это Максим, ну, тот, который меня спас, из вневедомственной охраны. Такой прикольный. Симпатичный, высокий. Его друг хочет с тобой познакомиться.

– Ой, как я рада, прямо и не высказать, – всплеснула я руками и добавила: – Вообще-то в данный момент я в некотором роде занята твоим делом, или предлагаешь бросить все и бежать на свидание?

– Ой, нет. Бросать не надо, – пробормотала Неделькина. – Я лучше вас потом познакомлю.

– Вы, я вижу, очень сдружились с ним. – Я отодвинула тарелку из-под винегрета и промокнула губы салфеткой.

– Да, ведь он мне жизнь спас, – подтвердила Неделькина. – Время от времени перезваниваемся, общаемся.

Официантка принесла говядину с овощами. В тарелке между кусочками жареного мяса проглядывала фасоль, кубики порезанного перца, моркови. Все это со специями. Выглядело и пахло неплохо.

– Для меня в жизни главное – это общение с людьми, новые впечатления, – развивала тему Лариса, с голодным видом косясь на мою тарелку. – А как забеременела, муж мне сразу работать запретил и скучно так стало. Я в больнице работала медсестрой в экстренной хирургии, а там не соскучишься. Шутили, прикалывались. Коллектив был дружный.

– У вас с мужем на этой почве были конфликты? – спросила я.

– По большому счету – нет, – пожала плечами Неделькина. – Однажды, правда, Степа как-то очутился в больнице и увидел, как мы с подружкой готовили к операции парня, ну, брили там ему одно место и прикалывались. Тут залетает Степа. Глаза по полтиннику, чуть в обморок не грохнулся. Я его кое-как вытащила из палаты, успокоила, пообещала никогда больше этого не делать. Он уговаривал бросить работу вообще, но я тогда не поддалась и бросила позже по своей инициативе. Пошли эти токсикозы всякие. Меня две недели земля не держала, шатало, и есть ничего не могла. А в больнице эти запахи, фу! Как вспомню, даже сейчас тошнота подступает.

Стараниями официантки перед Ларисой возникла картофельная запеканка. По тому, с каким аппетитом Неделькина на нее набросилась, можно было решить, что она не ела по меньшей мере месяц. Я старалась не отставать от клиентки, ловко орудовала вилкой, уничтожая пищу. Изнурительные тренировки чертовски способствовали прожорливости.

– Я, наверно, сильно растолстела, – спросила Неделькина с набитым ртом.

– Нет, нисколько, – заверила я. – Видела твою фотографию в газете шестимесячной давности, нисколько не поправилась.

– Ой! Правда? – Лицо Ларисы осветила улыбка. – А живот вон какой большой. У нас была золотая рыбка. Она забеременела и стала такой смешной, пузо прямо набок. Мне кажется, я такая же.

– Жабры и чешуя пока не наблюдаются, да и плавники не отросли, – усмехнулась я.

– Точно, не отросли, – хихикнула Лариса, – только ем и ем постоянно. Кстати, у тебя, вижу, с аппетитом тоже нет проблем.

– Моя работа такая. Сжигаю много калорий, – доверительно поведала я. – Если не будешь хорошо питаться, то долго не протянешь.

– Если честно, я тебе, Женя, завидую, – призналась Неделькина. – Каждый день приключения. Я же вот рожу и вообще буду безвылазно дома сидеть. Ребенка-то не бросишь.

Я собиралась ответить, что не прочь, чтобы приключений в моей жизни было поменьше, но из сумочки Неделькиной послышалась знакомая музыка. Лариса судорожно схватила сумку, разыскала сотовый и издала возглас, полный счастья:

– Это Лешка!

– Да не может быть! – буркнула я, стараясь себе представить, как муж Ларисы реагирует на звонки его жене от неизвестных мужчин.

– Что? Жена устроила скандал? Ну, не переживай. Она просто в таком положении. Забудь. Возьми купи ей цветы, – весело щебетала тем временем Неделькина в телефонную трубку.

– Тоже друг, – предположила я, когда она закончила разговор.

– Да, Лешка. Мы познакомились в женской консультации, – обрадованно сообщила Лариса. – Веселый парень такой.

– Гинеколог, что ли? – не поняла я.

– Нет, он с женой приходил. Довольно неприятная девушка. – Разговаривая, Лариса отодвинула остатки запеканки и накинулась на соленые огурцы. – У его жены черные волосы и тонкий прямой нос, загнутый книзу. Сразу видно – стерва. Устраивает истерики, ревнует к каждому столбу. Ужас, да и только! – Слова Ларисы заглушил «Собачий вальс».

– Это эсэмэска пришла! – обрадовалась она, словно ребенок конфете. – От Васьки. Это мой одноклассник. Вместе учились в медицинском училище. Сейчас он учится в медицинском институте. Они на турбазу едут толпой. Вот везет!

Пока Неделькина писала ответ, я попыталась вернуться к интересовавшей меня теме:

– Лариса, ты ведь в последнее время дома сидела. Не крутились ли поблизости какие-нибудь подозрительные личности? Может, незнакомые машины подолгу стояли перед окнами.

– Нет, вроде не видела. А цыгане считаются? – буркнула Неделькина, сосредоточенная на написании послания Ваське.

– Что? Цыгане? – насторожилась я.

– Ну, где у нас коттедж, они иногда ходят по улице и попрошайничают, – протянула Лариса отвлеченно. – Одна наглая такая тетка лезла ко мне в дом и со слезами на глазах просила хлеба для голодных детей. Хорошо Степа был дома. Он вынес ей из кухни полбуханки белого и дал. А цыганка нос воротит, говорит – что? Простой хлеб! А булочки нет или пирожка? Степа на нее как заорет, она и убежала.

– На тебя же не цыган напал? – спросила я с сомнением.

– Да нет, точно не цыган, – ответила Неделькина. – Он был в маске с прорезью для глаз, а там светлая кожа и серые глаза. У цыган таких не бывает. И здоровый он был, плечистый такой, метра под два ростом. Я лично никогда не видела двухметровых цыган.

Мысленно я отметила, что цыгане обычно не занимаются нападениями и убийствами. Другое дело – торговля наркотиками, кражи, угон транспорта, мошенничество. Возможно, среди цыган и имелись толковые наемные убийцы, однако мне об этом слышать не доводилось.

Шею Неделькиной закрывал платок. Я попросила снять его, чтобы рассмотреть следы, оставленные нападавшим. Нехотя Лариса развязала платок и показала скрытое под ним. С левой стороны шеи девушки в районе сонной артерии красовался уродливый сине-багровый кровоподтек овальной формы, с правой стороны – синяки продолговатой формы. По характеру и форме следов я сделала вывод, что неизвестный душил Ларису правой рукой, вероятно, прижав к стене возле двери. Он был в перчатках, так как отсутствовали следы ногтей.

– Он душил тебя одной рукой, а другой закрывал дверь, верно? – спросила я, закончив осмотр.

– Да, мы с ним боролись. Было так больно, и в горле что-то хрустнуло. Я даже подумала, что он мне шею свернул, – произнесла Неделькина с грустным видом. Она побыстрее прикрыла синяки платком, чтобы никто не видел. – Мне даже почти удалось вырваться от этого гада. Но он схватил меня и поволок в ванну, сунул в воду, и я потеряла сознание. Очнулась, лишь когда Макс делал мне искусственное дыхание. Слава богу, что с ребенком ничего не случилось.

– Твоего мужа арестовали сразу? – Я отстранилась, давая официантке забрать посуду.

– Нет, на следующий день. – В глазах Неделькиной заблестели слезы. – Степа примчался, как только узнал. Пообещал поднять всех и лично расквитаться с гадом. Потом утром приехали и забрали его. Придумать же такое: что он меня из-за страховки! Совсем дебилы.

– И на много ты застрахована? – Вопрос уже давно вертелся у меня на языке.

– На миллион долларов, – ответила Лариса так, словно это была мелочь, которую и упоминать-то неприлично.

– Да, немудрено, что вашего мужа как получателя страховки заподозрили в первую очередь.

– Ой, подумаешь – миллион. Степа говорил мне, что ему один только завод в месяц приносит чистой прибыли больше десяти миллионов долларов. За прошлый год он заработал столько, что собирается построить еще один завод. А в мае, когда у него был день рождения, мы заказывали целый трехпалубный теплоход. Для Степы прямо с теплохода запускали салют. Такого даже на День города не было. Привозили специалистов из Китая.

– И что, при таких деньгах муж до сих пор не обеспечил тебя нормальной охраной? – не поверила я.

– Мы живем в элитном доме, и там внизу есть охрана, – краснея, ответила Лариса.

– Знаешь, выглядит действительно подозрительно – страхует на миллион, а из дома выпускает без охраны, позволяет работать медсестрой в больнице.

– Начнем с того, что это я попросила застраховать мою жизнь, – враждебно сказала Лариса, надув губы.

– Это еще зачем? – изумилась я.

Поломавшись, Неделькина стала объяснять:

– Понимаешь, Степа застраховал свою жизнь на миллион, чтобы обезопасить мое будущее. Ведь завод может разориться, а о короткой жизни удачливых бизнесменов уже анекдоты ходят. Он мне сообщил о своем намерении. Я в ответ попросила, чтобы он застраховал меня. Он отказывался, но я настояла. Вот так…

В больнице Неделькина работала не только от скуки, но и чтобы в случае краха бизнеса мужа иметь какую-то профессию. Через пару лет она вообще планировала поступить в университет. Еще Лариса рассказала, что у нее был телохранитель. Степа нанял его для жены, лишь только они стали жить вместе, а через четыре месяца, не объяснив причины, уволил. Нанял другого, только и он продержался меньше месяца. После Степан уже никого не нанимал, а посылал своего шофера, чтобы отвозил Ларису на работу и привозил назад.

– А ты небось с телохранителями до сих пор общаешься, – предположила я и попала в точку. Лариса с беззаботным видом заявила, что они перезваниваются, вернее, только с Юрием, который был последним. Первый, Лев, попросил ему больше не звонить, так как его жена проверяла все звонки и закатывала ему сцены ревности.

– Хм, вот оно как, – хмыкнула я. – А ты, голуба, случайно, не давала повода ревновать тебя к телохранителям?

– Да к кому там ревновать? – махнула рукой Лариса и чуть не выбила поднос из рук подошедшей официантки.

Та виртуозно удержала посуду от падения, а затем с каменным лицом выставила на стол кофе, шоколад, фрукты и наше мороженое.

– Я говорю, к кому там ревновать? – продолжила Лариса, когда официантка ушла. – Юрию под пятьдесят, он мне в отцы годится, а Лев женат.

Изучив за время нашего короткого общения характер Неделькиной, я вкрадчивым голосом спросила:

– Лариса, а ты, случайно, не подшучивала как-нибудь над мужем, используя телохранителей? Подумай, это важно.

– А, ну было. Прикололась пару раз, – вспомнила она. – Степа стал один раз докапываться, почему я усталая, дескать, чем целый день занималась, что так устала. А я возьми да и брякни, что со Львом кувыркалась. Степка меня чуть не убил. Смеху-то было! Он у меня такой ревнивый!

– Ага, а потом Степа Льва уволил, – подытожила я.

– Нет, Степа говорил, что уволил его не из-за этого, – горячо возразила Неделькина. – У них там какие-то свои заморочки. Ни один, ни другой так и не признались.

– А вторая шутка, – напомнила я.

– Это когда я с Ангелом ездила в сауну. Там еще другие девчонки знакомые были, ну, что-то вроде девичника, – с мечтательной улыбкой произнесла Неделькина, вспоминая тот чудный вечерок. – Вернулась поздно. Ну, мы, как водится, немного выпили, а Степа, оказывается, уже дома ждет. До этого приезжал каждый раз за полночь, и я не рассчитывала его увидеть. Пошел разбор полетов: «Где была?» Я говорю: «В сауне». Он: «С Юрием?» Я не удержалась и сказала, что да. Что тут было!

– И Юрия уволили по причине, не связанной с этим? – иронично поинтересовалась я.

– Да, Степа сказал, что Юрию нельзя было мне позволять шляться по ночам по всяким саунам, – кивнула Неделькина, – или он должен был сообщить об этом мужу. Но Юрий по моей просьбе не сделал этого.

– Довольно опасные у тебя приколы, – проговорила я, с тоской заметив, что мороженое как-то быстро подошло к концу.

– Ревнует, значит – любит, – изрекла с умным видом Лариса. – Он же, в конце концов, мне поверил, ну, что я шутила.

– Он тебя за твои шуточки сгоряча никогда не взгревал? – спросила я, дивясь непосредственности клиентки.

– Не-а, ни разу даже пальцем не тронул.

По словам Неделькиной, ее муж был почти ангелом, любил ее безумно, был всегда заботливым, выполнял любой каприз. Причем сам красавец, спортсмен. В юности занимался автогонками, дзюдо, а сейчас пристрастился к конному спорту. Купил даже парочку лошадей. Свою назвал Молнией, а ту, что для Ларисы, она сама окрестила Ромашкой. В дополнение ко всему Степан приобрел легкий самолет, нанял для него опытного пилота и инструктора по парашютному спорту. Хотел обучить Ларису управлению самолетом, однако она не смогла побороть страх.

Выслушав, я спросила:

– Это кто тут только что говорил, что у нее в жизни не хватает приключений?

– А, ну это мы раньше всем этим занимались, – грустно сказала Лариса. – Вот уже больше года у Степы на уме только работа. Совсем помешался на своем бизнесе, одна прибыль на уме. Твердит как заведенный про экспансию, про контракты. Домой приходит – и все про работу. Я если где езжу, то одна или с шофером.

– Степан говорил о работе? – зацепилась я. – Может, он говорил что-то о конкурентах?

– Нет, такого не было, – уверенно сказала Лариса, взяв из тарелки с нарезкой ломтик апельсина. – Но однажды он упоминал, что к заводу приглядываются «металлисты», а правительство области им потворствует. Но им Степу не свалить, так как министр промышленности – его хороший знакомый. Я хотела расспросить подробнее, однако муж запретил лезть куда не следует.

– Ясно. Если министр «за», то, скорее всего, губернатор «против». Ведь заведует всем металлоломом его сынок, – пробормотала я, не в восторге от перспективы схлестнуться с чиновником такого ранга. – Что-то, Лариса, мне уже захотелось попросить прибавку.

– Что, думаешь, губернатор хотел меня пристукнуть? – шепотом спросила Неделькина потрясенно.

– О, я бы не стала так говорить. Но вот фирмы, занимающиеся сбором металлолома, сильно криминализированы, поэтому покушение и арест Степана, возможно, звенья одной цепи. – Я отпила кофе, собирая воедино полученную информацию. Картинка вырисовывалась неприятная. Для полного счастья не хватало лишь одного, и я спросила:

– Степан не планировал в ближайшее время податься в политику?

– Да. На следующий год он хотел баллотироваться в областную думу, – подтвердила мою догадку Лариса.

– Полный набор, – вздохнула я.

– Тебе что-то не нравится? – проговорила Лариса, напряженно заглядывая мне в глаза. – Ты что, отказываешься? Я же останусь совсем одна! Я заплачу больше!

– Нет, не в этом дело. Я от контракта не отказываюсь, – возразила я, – просто предвижу много сложностей. – Я подняла со стола ирис и понюхала его.

– Украла на клумбе перед администрацией, – улыбнулась невесело Неделькина. – Хотела прийти с розой, а на пути ни одного цветочного магазина не попалось. Уже забыла. И вдруг как вспомню! А рядом только клумба. Сорвала – и ходу.

– Отчаянный поступок, – согласилась я. – Кстати, почему ты говоришь, что останешься совсем одна? А родители?

– К родителям я не могу, – совсем сникла она. – Родителям Степа не нравится. Считают его хапугой, вором. Когда мы поженились, они даже на свадьбу не пришли. А мать сказала, что меня из-за муженька бандиты прихлопнут. Похоже, ее пророчество сбывается. Я им даже не сказала, что на меня напали и что Степан в тюрьме, а то бы такой вой подняли.

– Все клиенты, которых я охраняла, выжили, – сказала я, чтобы поднять боевой дух Неделькиной.

Отчаяние – не лучший спутник в нашем сотрудничестве. Клиент в первую очередь сам должен хотеть выжить и прилагать к этому все усилия. Моя же задача – грамотно помогать ему.

– Надеюсь, я тоже выживу, – робко улыбнулась Лариса, – ведь я должна родить ребенка.

– Все будет хорошо, – уверенно произнесла я, накрыв своей ладонью ее ладонь и легонько сжав.

– Иногда так страшно становится, – проронила Лариса, опустила голову и смахнула со щеки слезу, полагая, что я этого не заметила.

– Вы виделись с мужем в тюрьме?

– А? – встрепенулась Неделькина. – Нет, следователь не дает разрешение, пока идет следствие. Думают, наверно, что я ему напильник в батоне передам.

– А кто следствие ведет? – осведомилась я, надеясь услышать знакомую фамилию.

– Серегин какой-то, – Лариса полезла в сумочку. – Я где-то записывала, да, вот – Серегин Иннокентий Афанасьевич.

– Нет, такого не знаю. Ну, это ничего, – спокойно сказала я и, показав на циферблат своих часов, предложила: – Уже почти одиннадцать, давай сейчас я отвезу тебя домой, а с завтрашнего дня начнем решительные действия по вызволению Степана из тюрьмы.

– Это что, возможно? – Неделькина посмотрела на меня с надеждой и так, что мне лишь оставалось ответить:

– Конечно, как раз плюнуть. Он же не виноват, и я докажу это. Как – не скажу, потому что это профессиональный секрет.

Воодушевленная Неделькина замахала официантке руками.

– Сюда, сюда! Дайте нам счет!

Я полезла за бумажником, но Лариса остановила, выразив желание заплатить за ужин.

Покинув кафе, мы подошли к моему «Фольксвагену».

– Прикольная машина, – похвалила Лариса.

Сама-то она сегодня ехала в кафе на такси и прогулялась немного по центру. Я велела ей никогда так больше не делать, а пользоваться исключительно услугами личного шофера. Лариса послушно кивнула, а потом заметила, что шофер не ее, а мужа и он ей не нравится. Отвратительный тип.

– Неужели настолько? – спросила я, открывая дверцу машины.

– Аж мурашки по коже, – передернула плечами Лариса, потом аккуратно, бочком втиснулась в машину, уселась.

До дома, где жила Неделькина, мы доехали меньше чем за семь минут. До него было рукой подать. Новый, из белого кирпича, четырнадцатиэтажный одноподъездный дом с двумя рядами прозрачных балконов, подсвеченный огнями, выглядел внушительно. «Хвоста» за нами не было. Я проверяла несколько раз. Подрулила прямо к подъезду с гранитной лестницей. Вышла, обошла машину, попутно обозрев местность. Перед домом ничего подозрительного.

– Ох, и спина у меня болит! – пожаловалась Лариса, выбравшись из «Фольксвагена».

– Живо к подъезду, – бросила я тихо.

Появившаяся на губах Неделькиной улыбка испарилась. Она быстро зашагала по лестнице вверх, а я следом, прикрывая спину. С помощью электронного ключа под прицелом камеры наблюдения мы через стеклянные двери вошли внутрь, где за конторкой сидел средних лет плотный мужчина в форме охранника, в очках. Другой охранник сидел за прозрачной перегородкой перед экраном компьютера. Охранник за конторкой вежливо поздоровался с Ларисой, назвав ее по имени-отчеству.

Профессиональным взглядом я отметила еще несколько камер по пути к лифту. Безопасность – по последнему слову техники. Коль убийца смог пробраться сюда, то он, несомненно, имеет высокую профессиональную подготовку, и если я не заметила слежки, то это не значит, что ее не было. Как говорил инструктор в «Ворошиловке», если человек в тридцать-сорок лет садится на стул и говорит «Все, круче меня никого нет», то он сам себе подписывает смертный приговор. Помня данные слова, я понимала, что моим противником вполне может оказаться специалист с уровнем подготовки выше моего. Однако это не давало повода опускать руки.

Поднявшись на седьмой этаж, мы остановились перед дверью с номером двадцать шесть. Мой взгляд скользнул по замкам. На вид их не вскрывали. Лариса открыла дверь, войдя, включила свет и гостеприимно пригласила меня внутрь. Как только дверь открылась, я достала из сумки детектор излучений.

– Что это за штука? – с беспокойством поинтересовалась Неделькина. – Не взорвется?

Я приложила палец к губам, призывая к тишине, и начала обшаривать коридор, начиная от входа. Лариса замерла, боясь даже вздохнуть. Ее расширенные зрачки перемещались вслед за мной. В глазах читалось недоумение и ожидание чего-то страшного. Первый «жучок» я обнаружила в телефоне, второй – в распределительной коробке, камеру – в датчике пожарной сигнализации. Всего в квартире набралось двадцать четыре «жучка». В розовой спальне с гигантской овальной кроватью, укрытой полупрозрачным пологом, аж три видеокамеры. Какие цели преследовали эти неизвестные – снять качественный порнофильм с участием супругов Неделькиных? Отбрасывая домыслы, следовало признать один факт: квартира находилась под колпаком у людей, не жалеющих средств на техническую оснастку.

Шпионская аппаратура, судя по всему, устанавливалась не один день, со знанием дела, аккуратно. Мне взгрустнулось от понимания того, насколько широк диапазон средств, которые могут использоваться против меня. Удивляло вообще, что Неделькина как-то дожила до сего дня. Может, ее не хотели убивать, а лишь стремились создать иллюзию этого? – спросила я себя и, не найдя ответа, собрала все обнаруженные «жучки» и, сложив их в таз, залила водой.

– Можешь говорить, – бросила я через плечо Неделькиной.

– Что это за штучки, которые ты выдирала отовсюду? – спросила Лариса с любопытством. – Из-за этого проводка не загорится? Ведь если их ставили туда, значит, они были нужны.

– Это шпионская аппаратура для подслушивания и подглядывания, – пояснила я. Мой голос глухо резонировал в стенах ванной комнаты, больше похожей на зал в квартире моей тетки.

– Как? Откуда? Боже, ты уверена? – залепетала Лариса, вконец ошарашенная.

– По шкале от нуля до ста я уверена на сто процентов. То, что ты видела, отнюдь не детали электропроводки и пожарной сигнализации, – уверенно ответила я и поинтересовалась: – Компьютер в комнате с картинами? Это комната твоего мужа?

– Да, – кивнула Лариса, – это его кабинет, а медвежья шкура на полу – его личный трофей. Я имею в виду, что он сам убил его на охоте.

Я сделала вид, что поверила, а потом попросила:

– Можно мне им воспользоваться? Я ничего не испорчу, а Степан даже знать не будет.

Лариса пожала плечами:

– Пожалуйста, если сможешь. Он там какую-то защиту поставил.

– Посмотрим, – бросила я, направляясь в кабинет, оформленный в современном стиле: серые и зеленые тона. Мебель была преимущественно черного цвета, много кожи и металла. Я села в удобное мягкое кресло за рабочим столом хозяина кабинета, щелкнула тумблером на блоке питания компьютера, однако дальше этого не пошло. Информацию, содержавшуюся в нем, Степан Неделькин защитил как следует. Что ж, нет – и не надо.

Позвонив домой, я сообщила тете, что остаюсь ночевать у клиентки и это не обсуждается.

– Чего уж тут обсуждать? – вздохнула тетя. – Ты всегда делаешь все по-своему.

Я пожелала ей спокойной ночи, выключила сотовый и, обратившись к переодевавшейся в спальне Ларисе, сказала:

– Что, Лариса, давай укладываться. Завтра предстоит тяжелый день. Покажи, где мне можно преклонить голову.

– Можешь лечь у мужа в кабинете. Там у него диванчик удобный. – Лариса быстро отыскала мне постельные принадлежности, подушку, сунула все это кучей в мои протянутые руки, пояснив, чтобы стелила я сама. У нее не получается по-нормальному, и ногти все время цепляются, уже несколько раз ломала.

– Слушай, а кто же тебе обычно постель стелет? – поинтересовалась я. – Что, есть какая-нибудь домработница или мужа напрягаешь?

– Степу напряжешь, как же! – фыркнула Лариса. – Конечно, у нас есть домработница, Альбина Германовна. Увидишь – оторопь возьмет. Она какая-то неприятная, мерзкая и меня не любит. Степа специально такую выбрал. Тех, кто мне нравится, он никогда не выбирает. Считает, что мы споемся.

– А вон в том сейфе, замаскированном под тумбочку, Степан, наверно, хранит оружие? – указала я в открытую дверь спальни, высунув руку из-под вороха белья.