Текст книги "Месть Гиппократа"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

В кафешке было многолюдно. Прогулявшись между столиками, я потеряла надежду найти свободное место.

И вдруг в глубине зала раздался приятный баритон:

– Эй, беби. Место напротив меня свободно. – Я взглянула на говорившего. Симпатичный мужчина.

– Благодарю.

Я заняла место напротив него и, взяв со стола меню, бегло с ним ознакомилась.

– Что угодно, девушка? – Передо мной стояла юная очаровательная брюнетка в белом фартучке и наколке.

– Салат из помидоров, бифштекс и сок какой-нибудь.

Она записала все в блокнотик и удалилась.

Я заказала столь скромный обед по той простой причине, что желание похудеть возгорелось во мне с новой силой.

– Бифштексы здесь классно готовят. – Парень пил сок из высокого стакана и, глядя на меня, улыбался. – А я вас, по-моему, не видел здесь раньше.

– Нет, не видели. Да и какая разница?.. – я пожала плечами. – Видели, не видели. Я бываю там, где мне на данный момент необходимо. И у меня в Тарасове нет мест, к которым я питаю особое пристрастие. Разве что парк культуры и отдыха. И то потому, что в связи с занятостью я там не бываю. А лишь мечтаю, что когда-нибудь приду туда и бесцельно поброжу. Лучше, конечно, летом. Можно на лодке покататься, – я улыбалась.

Приятный мужчина. Видите, дорогой читатель, я стала излишне словоохотливой. Наверное, потому, что вопрос с салатом и бифштексом пока висел в воздухе. А ожидание – процедура не слишком приятная. Скрашивать его рассматриванием ногтей с самым сосредоточенным видом неинтересно. А вот ни к чему не обязывающий светский разговор – это кое-что получше. Тем более с таким очаровашкой, как мой собеседник.

– А я, к примеру, консерватор. И обедать предпочитаю именно в этом кафе. – Обладатель приятного баритона снова не спеша отхлебнул из стакана и открыто улыбнулся.

Официантка принесла мой обед, и я, расплатившись, принялась за еду.

Сосед взглянул на часы. Но, судя по его неторопливому употреблению сока, время, видно, у него еще было.

Ему явно хотелось поболтать со мной о том о сем, и, сверкая белозубой улыбкой, он сказал:

– Хотите, я угадаю, кем вы работаете?

Я пожала плечами. Вообще-то, мне совсем не хотелось, чтобы люди с первого взгляда могли определить, что я частный детектив. И мне стало интересно:

– Валяйте.

– Вы журналист.

Я рассмеялась:

– Молоко.

– Немудрено ошибиться. Я все же не бабка-гадалка. Я – специалист по недвижимости. Вообще-то, по образованию я почти медик. Институт не закончил – пороха не хватило. Видно, судьба. И это к лучшему. Зарплаты медика мне бы и на сигареты не хватило.

Я кокетливо улыбнулась ему и погрозила пальчиком.

– Как почти медик вы должны знать, что много курить вредно.

Наш светский треп помогал, похоже, и ему скрашивать бесцельно текущее время. Думаю, это было время его обеденного перерыва.

– С зарплатой медика не слишком-то накуришься. А вы в ответ на мою откровенность, может, все-таки тоже скажете, кем работаете? А то обо мне вы уже почти все знаете, а я про вас ничего.

А это, дорогой читатель, конечно же, секрет. Первому встречному Танька Иванова о своей профессии трепаться не станет.

И, вспомнив недавно приобретенный опыт перевоплощения в Ленку, я начала мести пургу, представившись учительницей.

– А какой предмет преподаете? – поинтересовался сосед.

– Английский.

– Ученики в вас, наверное, души не чают. Особенно старшеклассники.

Я скромненько улыбнулась и оседлала Ленкиного конька, вспомнив всех гореликов, шияновых и перечислив все проблемы, которые они мне якобы создают.

– А здесь я совершенно случайно. Пришла в фирму «Мама-плюс» по делу.

– Да? А у меня здесь работает знакомая. А что, при учительской зарплате вы можете себе позволить домработницу?

Пришлось врать дальше:

– Да нет. Сиделку к больному хотела бы нанять.

Симпатичный блондин улыбнулся:

– Это тоже деньги немалые.

Я уже справилась с салатом и бифштексом. Оставался только сок. А предложение поужинать все еще не поступило. И знакомиться со мной молодой человек не собирался. Меня это несколько разочаровало, но надежду я еще не потеряла. Поэтому снова стала объяснять ситуацию, и меня лихо несло по кочкам:

– Да понимаете, дядька мой болен. А он один живет. И характер у него мухоморный. На него не угодишь. Вот и пусть платит сиделке. Деньги у него есть.

В этот момент к нам подсела девушка с длинными распущенными волосами и, мило улыбнувшись моему соседу, прощебетала:

– Привет, котенок.

– Привет. – Он ответил ей как-то скороговоркой.

Я на это не обратила особого внимания. Я была разочарована тем, что свидание с этим привлекательным блондином – миф, придуманный мной.

Я допила свой сок и поднялась. Мысль о том, что я его больше не увижу, которая посетила меня в начале общения, оказалась правильной.

– Подождите, девушка, минутку. Извини, – это он бросил той дамочке, вновь пришедшей. – Я на минутку. Давайте отойдем в сторонку.

У меня мелькнула слабая надежда на продолжение знакомства. Да нет, не надежда на свидание, а надежда на удовлетворение моего самолюбия.

– Если не найдете мягкосердечную сиделку, – поспешно проговорил блондин, – способную стойко терпеть мухоморный характер вашего дяди, я смогу вам помочь. Вот моя визитка.

– Спасибо, – я заставила свои губы сложиться в улыбку. Подозреваю, что она не получилась такой же обворожительной, как та, что была во время нашей милой болтовни. Я запихнула визитку в кармашек сумочки и снова собралась удалиться.

– Вы не пожалеете. Я вам гарантирую. У нее большой опыт в этом деле.

– Спасибо большое. – Я развернулась и направилась к выходу, ругая себя за напрасную трату времени.

Редко бывает, что я вот так сразу западаю на мужика. Обычно бывает наоборот. Они меня достают своим вниманием. А тут нате вам. Приглянулся мэн, а у него, оказывается, есть дама сердца. Хотя все это ботва, конечно. Я же сразу предполагала, что вижу его в первый и последний раз. Не знаю, с чего это меня вдруг на совместный ужин разморило.

– Вы даже не сказали, как вас зовут, – неслось мне вслед.

Я посчитала этот факт совершенно уже неважным. И, повернувшись к нему и сделав ручкой, вышла из кафе.

Моим первым намерением было выбросить визитку в мусорную корзину. Но у нас с мусорными корзинками, как известно, напряженка. Их не так просто отыскать, а нарушать экологию, захламляя родной город, не в моих правилах.

Потом мое внимание переключилось на седовласого старца в темных очках с палочкой, который растерянно изучал окружающую обстановку. Ему я предложила свою бескорыстную помощь в поисках нужной двери. И про визитку напрочь забыла, как и про прекрасного принца, очаровавшего меня.

Потом я увлеклась делами, ради которых, собственно говоря, сюда приехала.

Я вошла в офис и осмотрелась. Обстановка вокруг меня была солидная, как и положено предприятию такого масштаба.

«Мама-плюс» – единственная в нашем городе фирма, которая занимается подобными услугами. Я потихоньку бродила по залу и присматривалась, решая, к кому бы мне обратиться.

Но поскольку сервис в этом заведении был организован, как говорится, по высшему пилотажу, меня тут же заметили.

Ко мне подошла юная девочка в фирменном костюмчике. Ее длинные каштановые волосы были собраны на затылке в хвост. На груди красовалась эмблемка «Мама-плюс». Там же были указаны имя, отчество, фамилия девушки. Она оказалась моей однофамилицей. Ее звали Екатерина Ивановна Иванова.

И хотя любой населенный пункт России кишит Ивановыми, я все же решила, что это – добрый знак. Суеверие, конечно. Но назовите мне женщину, которая не суеверна. Лично я таких не знаю.

– Что вы хотели, девушка? – Создание открыто улыбалось, обнажая белоснежные зубки. Прямо-таки рекламная улыбка.

– Я бы хотела для начала проконсультироваться, Катенька. – Я позволила себе пофамильярничать: разница в возрасте мне это позволяла.

– А по какому вопросу?

– Я бы хотела нанять сиделку к больному человеку.

Сиделку я, разумеется, нанимать не собиралась. Мне хотелось получить информацию о Галине Юрченко. Но не делиться же своими проблемами с юной Катенькой.

Катенька снова обворожительно улыбнулась:

– Тогда вам к Вере Васильевне. Я вас провожу.

Она провела меня в небольшой светлый кабинет.

– Вера Васильевна, это к вам. Госпоже нужны услуги сиделки.

Я, конечно, не стала уточнять, что госпоже они пока еще ни к чему. Госпожа Таня еще способна передвигать ноги и обслуживать себя.

Это я так хихикнула про себя. А вслух с самой ангельской улыбкой произнесла:

– Здравствуйте, Вера Васильевна.

Хозяйка кабинета приветливо мне ответила и указала на стул:

– Присаживайтесь, пожалуйста.

– Спасибо, – я скромненько примостилась на краешке стула.

– Какие проблемы вас к нам привели? Я слушаю.

Уже отрепетировав речь перед блондином, я начала сочинять байку про больного дядьку с мухоморным характером.

Она сочувственно мне кивала, зажав губами дужку очков, которые сняла при моем появлении.

– Да, конечно. Я очень вас понимаю. Простите, как вас зовут?

– Татьяна Александровна.

– Очень правильное решение, Татьяна Александровна, вы приняли, что пришли к нам. У нас прекрасный персонал. Профессионалы. Сиделки у нас имеют медицинское образование. Предупредительны. Вы не пожалеете.

– Знаете, Вера Васильевна, уж очень у него сложный характер. На него трудно угодить. Я уже просто измучилась.

– Ничего страшного. Мы подберем вам человека.

– Вы знаете, мне одна знакомая порекомендовала Юрченко Галину Николаевну. Она ухаживала за ее бабушкой.

Вера Васильевна на мгновение задумалась. Пожевала губами, убрала с воротника костюма пушинку.

– А почему именно ее? У нас много квалифицированных медсестер.

– Реклама, наверное, внесла свою лепту, – я снова улыбнулась. – Уж очень мне ее хвалили: и характер мягкий, и трудолюбива.

– У нас лентяев и не держат. Галина Николаевна, конечно, очень опытная медсестра. И отзывы о ней хорошие. Просто она сейчас занята.

И Вера Васильевна принялась расхваливать деловые качества сотрудников, сватая мне медсестер одну за другой.

Но я неуклонно переводила разговор на другие рельсы, выясняя мнение Веры Васильевны о Юрченко.

Мнение ее было положительным. И мы порешили на том, что я еще подумаю и перезвоню. А она выяснит, возможно ли заполучить моему мухоморному дядьке эту самую Юрченко.

Итак, ничего нового об этой загадочной личности здесь я не сумела узнать. Встретиться с Галиной в данный момент не было возможности, поскольку она была на боевом посту.

Я поблагодарила Веру Васильевну, заверила, что перезвоню, и вышла из офиса.

Куда я двину свои стопы – я не знала.

Как ничего по-прежнему не знала и о Галине Николаевне. Интересная особа во всех отношениях – и только. Я даже не знаю, как она выглядит. Но зато знаю, где живет.

Решение было принято, движок заведен, и я отправилась на Вокзальную.

Надо сказать, что это была непрезентабельная улица. Сплошной частный сектор. Домишки, посеревшие от времени, покосившиеся, лепились друг к другу. Они больше смахивают на какие-то временные шалаши или бараки.

Помню, как-то ко мне приехала двоюродная сестра из Самары. Раньше в Тарасове она не бывала. Я встретила ее на вокзале и повезла домой, в центр. Она была чрезвычайно удивлена тем, что Тарасов, вообще-то, недурственный городок.

– А я сначала глянула: около вокзала одни лачуги, – говорила она. – Я думала, что и весь Тарасов такой, – заключила сестра.

До того момента я не задумывалась о том, что улица Вокзальная – это лицо города. Ведь те пассажиры, которые едут через Тарасов транзитом, не видят сам город, поэтому увозят с собой о нем самые скверные впечатления.

В одном из таких покосившихся скворечников и жила Юрченко.

Дорога была разбита до невозможности. Благо, что легкий морозец держал еще ее. Иначе моя «девятка» могла бы запросто погрязнуть по самую крышу в отвратительной жиже.

Я ехала чрезвычайно осторожно, с трудом удерживая руль, который так и норовил крутануться куда ему заблагорассудится. Обледенелые кочки и выбоины… Сплошной кошмар. На определенном участке пути мне пришлось отказаться от мысли добраться на автомобиле до самого дома Юрченко.

Я присмотрела подходящее местечко для «взлетной полосы», кое-как вырулила на обочину и вышла из машины. Сэ ля ви. Придется чесать пехом. Не конец света, конечно. Но оставлять машину без присмотра в такой клоаке мне не очень хотелось.

Поэтому, немного постояв около машины в нерешительности, я обошла ее, по пути машинально простучав колеса. Это единственный метод исследования технического состояния автомобиля, которым я владею в совершенстве.

Когда на экзамене в ГАИ мне задали дополнительный вопрос, что я буду делать, если в пути заглохнет движок, я мгновенно сориентировалась и ответила: «Простучу колеса». Гаишник не страдал от отсутствия чувства юмора, и ответ его удовлетворил. Во всяком случае, права я получила.

Итак, завершив ритуальное шествие вокруг автомобиля, я все же снова уселась за руль и, выбравшись с трудом из этого паршивого места, повела машину в сторону автостоянки у вокзала.

И очень правильно сделала. Умничка, Танька. Причины так похвалить себя, родную, у меня попозже появились.

К дому Юрченко я решила идти пешком. Погодка была безветренная. Легкий морозец придавал щекам цветущий вид. Отчего было не прогуляться? Тем более время терпит.

Дом Галины Николаевны мало чем отличался от соседних. Все местные развалюхи были на одно лицо, с одинаковыми, покрытыми зеленым мхом и плесенью, покосившимися заборами. Только номера у них были разные.

Я походила вдоль забора, проверяя двор на наличие собаки. Он, в отличие от соседних, где сразу же псы залились яростным лаем, ответил молчанием.

А я тем временем принимала решение: нанести ли визит в этот, по всей видимости, безлюдный сейчас дом. Я еще сама не знала точно, как мне действовать.

Проникнуть в чужое жилище в отсутствие хозяев мне, конечно, раз плюнуть – это с одной стороны. С другой – не исключена перспектива быть застигнутой ими врасплох. На дворе стоял божий день. Да и соседи небось не дремлют.

Во всяком случае, пока я дефилировала вдоль забора, в некоторых домах шевелились занавески. Я решила, что ничего страшного не будет в том, что я войду во двор. Проку, конечно, тоже будет маловато.

Калитка была закрыта изнутри, однако надо было только просунуть в щель руку и отбросить щеколду.

Не знаю, профессиональная ли любознательность или слабая надежда застать дома Галину Николаевну заставила меня войти во двор. И несколько мгновений спустя я об этом пожалела.

Не знаю, откуда она взялась. Ведь молчала же, как партизан, пока я отиралась у забора. Я говорю о маленькой, лохматой, бежевой собачонке с лопушистыми ушами, которая молниеносно вынырнула неизвестно откуда и вцепилась мне в левую штанину. Слава богу, я была в джинсах. Псина теребила ткань, мотая головой из стороны в сторону, и злобно рычала.

Я пыталась высвободить ногу и договориться с ней по-хорошему, но не тут-то было. Эта вредина присосалась, как клещ.

Я пятилась к калитке, глядя ей прямо в глаза и тщетно пытаясь ее успокоить. Консенсус не был достигнут. Я на нее замахнулась.

Собачонка, напугавшись и еще больше разозлившись, рванула мою штанину и выдрала клок. Удовлетворенная результатом своей деятельности, шавка наконец-то истошно залаяла. А я пулей выскочила на улицу и захлопнула калитку перед ее носом.

Собака сразу же потеряла ко мне интерес и замолчала, видимо, в ожидании новой жертвы.

Бывают же такие паскудные собачонки, которые, помалкивая, специально заманивают свою жертву. А потом наказывают ее.

Зато я сделала определенные выводы. Говорят, что домашние животные по характеру очень похожи на своих хозяев. Если верить этой народной мудрости, то Галина Николаевна – та еще штучка.

Оказавшись вне досягаемости злобной бестии, я осмотрела свои джинсы. «Тогда считать мы стали раны».

– Вот паскудина. Дрянь.

Джинсы потеряли презентабельный вид. Но из любого безвыходного положения находится выход. Я порылась в сумочке и облегченно вздохнула, обнаружив в ее недрах скотч. Им я часто пользуюсь, когда появляется необходимость устанавливать спецаппаратуру.

Скотчем я и закрепила мотавшийся клок ткани.

Закончив операцию по ликвидации последствий внезапного нападения, я разогнулась… и быстро шмыгнула за угол. По улице шел тот самый очаровашка, который привлек мое внимание в кафе.

Рядом с ним шествовала невысокая, средней полноты женщина в брюках и куртке.

Они оживленно что-то обсуждали, жестикулируя. Я затаила дыхание и вжалась в забор. Почему? Вероятно, интуиция, дорогой читатель. Это трудно объяснить.

Мне были уже слышны их шаги и голоса.

– Галя, это же нешуточное дело. Не надо гнать лошадей. Я тонко чувствую, когда клиент созрел.

– По-моему, она уже созрела.

– Я с тобой не согласен.

Парочка подошла к дому. Скрипнула калитка. Послышалось пофыркивание и повизгивание. Я прильнула к забору, пытаясь через щель в заборе увидеть продолжение событий.

Повизгивала и пофыркивала та самая паскудная собачонка, которая создала мне проблемы с гардеробом. Она ластилась к хозяйке и ее спутнику и облизывала им руки.

– Ай, Мунька, ой, умница. Красавица ты моя, – приговаривала женщина.

Хвост собачонки напоминал вращающийся пропеллер. Она крутилась под ногами, не давая им пройти и требуя внимания к собственной персоне.

– Ну, умница, умница. Хорошая девочка. – Очаровашка, нагнувшись, почесал собачонку за ухом. – Ну, все, все.

Собачка плюхнулась на спину, призывая дорогих ее собачьему сердцу людей почесать ей брюшко.

Женщина наклонилась, исполнила просьбу своей любимицы.

– Соскучилась, ласточка моя. Ну, все уже. Дай пройти.

Парочка двинулась в дом.

А я очень пожалела, что не взяла с собой спецаппаратуру. Не подумала об этом. И напрасно. Я стояла, решая, что же делать дальше.

Появляться на глаза этой парочке мне не улыбалось. Тут я вспомнила о визитке, которая лежала в кармашке моей сумочки.

Порывшись, я извлекла ее на свет божий.

«Юрченко Илья Николаевич, раб. тел… сотовый…»

Вот так. Вот кого судьба послала мне в качестве сотрапезника. Очень удачно.

Про разведчиков в подобном случае говорят, что такое везение бывает в их карьере только раз в жизни. Про супердетектива Таню Иванову этого не скажешь. Я вообще везучая. Ну что ж, пути господни неисповедимы. Мир тесен, а Тарасов и тем более.

Глава 5

Итак, судьба сама распорядилась по-своему: она столкнула меня с тем самым Ильей, про которого я утром сказала: «Ищите мужчину». Это большой плюс.

На машине я пробраться сюда не сумела, и парочка ее не видела. То есть я не нарисовалась. Это тоже плюс.

У меня есть визитка Юрченко и веские причины ему позвонить. И это плюс.

Минус же заключался в том, что мне придется ехать либо в магазин, либо на барахолку, пополнять свой гардероб новыми джинсами. Трата времени и денег. Что же – издержки производства.

По завершении дела придется предъявить Галине Николаевне счет: пусть возмещает материальный ущерб.

Я выбралась из своего укрытия и отправилась на автостоянку.

* * *

Без джинсов как без рук. Но барахолка уже опустела. За прилавками никого не было. И свою проблему мне пришлось решать в фирменном магазине. И конечно, это более накладно, но зато душе приятнее.

Я облачилась в новые джинсы, а старые, свернув, бросила в мусорную корзину. То-то повезет какому-то бомжу.

И, подумав про бомжа, я сразу вспомнила про своего старого знакомого, почти что друга – Венчика Аякса. Бомж по зову сердца, загадочная личность.

– А что, Танюха, ты правильно мыслишь. В верном, так сказать, направлении. Аякс в роли мухоморного дядьки будет великолепен, – сказала я себе. И взглянула на часы. Время приближалось к вечеру.

Аякс скоро завершит свою трудовую деятельность и отправится на ночлег.

Я давно его не видела и не знала, какая сфера деятельности интересует его на данном этапе. Как личность неординарная, имеющая творческий подход к любому делу – от собирания бутылок до торговли спичками, – он мог находиться где угодно.

Разыскать Венчика, скорее всего, будет нелегко. Но, повстречавшись сегодня с удачей, я свято верила, что повезет еще. Понятие «полоса везения» мне не чуждо.

У Аякса была своя комната в полуподвальном помещении. И он мог быть дома. Мог. А мог быть в любом другом месте, например в теплотрассе. Кости направят меня на путь истинный.

Я уселась в «девятку» и обратилась к костям:

– Ну что же, родненькие, вылезайте. Подсказывайте своей хозяйке. Вы же в курсе моих проблем.

30+7+22 – «Вы окажетесь в веселой и беззаботной компании интеллектуалов».

– Забавно. Аякс уж точно интеллектуал.

Но один Аякс не компания, косточки. К тому же я пока не знаю, где его искать. А вы молчите. Но все равно спасибо. Приятная компания интеллектуалов – это совсем неплохо. А может быть, вы имеете в виду Илью? Не зря же он привлек мое внимание. Я-то подумала, что меня влечет к нему. А это, верно, было совсем другое. Это моя потрясная интуиция мне подсказывала, что очаровашка мне будет нужен. Ладно, отдыхайте пока. Едем по месту прописки Венчика.

* * *

Дверь в апартаменты Венчика не запиралась на замок. Точнее, запиралась. Но открывалась копейкой. Элементарно, дорогой читатель. Да и сама дверь с трудом тянула на это высокое звание. Сколоченная кое-как из фанерных огрызков, она не выдерживала даже легкого пинка.

Но я женщина вежливая, поэтому постучала. А уж когда мне никто не ответил, тогда открыла дверь жетоном для телефона-автомата.

В комнате царил полумрак. Света не было. А на дворе уже сгустились сумерки. В нос ударил тяжелый, спертый воздух. На сколоченном из старых ящиков топчане, застеленном грязными ватниками, кто-то смачно храпел. Храп буквально сотрясал воздух, казалось, даже «пушнина» на этажерке – валютный запас Венчика – тихо дзенькала. Постояв немного у двери, пока глаза привыкнут к полумраку, я шагнула в глубь комнаты.

На ящиках храпел совершенно неизвестный мне тип соответствующего для данных апартаментов вида. Он лежал на спине с открытым ртом, и на грязной щеке поблескивала чистенькая полоска кожи, отмытая постоянно сочащейся слюной.

Тип источал жуткий похмельный аромат. У топчана на полу стояла недопитая бутылка какой-то бормотухи. Там же на грязной газете покоились остатки прежней роскоши – огрызок хлеба и голова от кильки.

Рядом с этажеркой громоздились пустые бутылки с остатками содержимого на донышке.

Расслабившийся мэн мирно отдыхал после трудового дня.

Я подошла к нему и тихо позвала:

– Эй, парень. Проснись. Наши пришли.

Мужик почмокал губами, повертел головой и захрапел с новой силой.

Я подавила в себе чувство брезгливости и потрясла его за плечо.

– Э-эй, просыпайся же ты, бродяга, черт тебя возьми.

Тип медленно открыл глаза. Взгляд был совершенно бессмысленный.

– А? Кто тут?

Я смотрела на него и все твердила:

– Просыпайся же, просыпайся.

Наконец несчастный бомж безнадежно выдохнул:

– У-у, – и сел на топчане, крутя головой и трясясь мелкой дрожью. – Ой, мамоньки. Хреново-то как, – бормотал он, потирая руками плечи. – У-у. – И, взяв бутылку, припал к горлышку.

Благоухающая жидкость забулькала и стала убавляться.

– Ф-фу, – мужик опять покрутил головой. – Ты кто?

– А ты кто? И что делаешь на чужой жилплощади?

– Мне Вениамин разрешил. Я друг его, Федя.

– Очень приятно, а я Таня, хорошая знакомая Аякса. И он мне нужен позарез.

– А его нет, – Федя развел руками. – Видишь, нет его. Но он мне разрешил тут пожить, ты не сомневайся, Таня.

В доброте душевной моего друга Венчика я и не сомневалась. Это в его духе – предоставить свое жилище во временное пользование близким по духу товарищам.

– Ой, блин, башка раскалывается. – Тип энергично потер глаза, виски и взъерошил и без того лохматые волосы. – Я, вообще-то, спать хочу. Тебе чего надо?

Я терпеливо объяснила ему еще раз:

– Федя, друг, Аякс мне нужен позарез. Пошевели мозгами, где он может быть? Или он сюда придет попозже?

– Может, и придет, – тип пьяно улыбнулся, – а может, и нет. У него дети по лавкам не сидят. Венчик – человек свободный.

Я потихоньку начала закипать, но виду не подала и спокойно, терпеливо продолжала:

– Ты, Федя, голову мне не морочь. Объясни по-человечески: где искать Аякса. А то я, пожалуй, тебя поколочу, отрок недостойный, – и уже командным голосом, не терпящим возражений, добавила: – Ну? Живо!

Приказной тон, как известно, дисциплинирует. Мужик весь даже вроде подобрался.

– Я думаю, Таня, его на городской свалке поискать надо. Он сейчас там калымит – цветные металлы собирает и потом сдает.

– А ночевать он сюда придет?

– А вот это, мадамочка, я и взаправду не знаю.

Вениамин – птица вольная. Никто ему не указ. И Федя стал мне подробно отчитываться о некоторых фактах из жизни Аякса, известных ему.

– Вчера вот ночевал. Позавчера… не помню уже.

– Ладно, дрыхни, бродяга. Спасибо и на этом.

Я повернулась и направилась к двери.

Мужик тяжко вздохнул и вновь улегся на топчан.

А я села в автомобиль и двинулась прочь из Тарасова, держа курс на городскую свалку.

Это место еще и на горизонте не обозначилось, а его запахи уже проникли в салон моей «девятки». Вернее, это был дым. Свалка постоянно чадила. Тлели отбросы, тряпки, изделия из пластмассы, отслужившие свой срок…

Черный едкий дым, кажется, навсегда впитывается в одежду, волосы. Наверняка стоит оставить автомобиль с опущенными стеклами рядом со свалкой с подветренной стороны, и он навеки сохранит этот запах.

Поэтому я припарковала «девятку» на дороге повыше местонахождения свалки, разумеется закрыв плотно и окна, и двери.

Мимо свалки проходит довольно оживленная трасса. И предприимчивые люди кавказской национальности разместили прямо у поворота на нее шашлычную. Вот это было, дорогой читатель, нечто, скажу я вам.

Нежнейший аромат жарившегося мяса вклинивался в свалочный смрад, и получался такой винегрет, что с его описанием не справился бы и сам граф Толстой.

Самое интересное заключалось в том, что шашлычная все же пользовалась некоторой популярностью. Водителей-транзитников, похоже, не слишком смущал свалочный аромат.

Они с наслаждением рвали зубами мясо с шампуров и беззаботно болтали.

Я миновала шашлычную и свернула на грунтовку, ведущую к свалке.

Свалка – это свой мир, своя жизнь, свои законы.

Я остановилась, осмотрелась, крутя на пальце ключи от «девятки».

В разных точках данного государства копошились его обитатели.

Уже темнело. Трудно было сориентироваться на местности.

Ключи соскользнули у меня с пальца. Я чертыхнулась и, нагнувшись, стала их разыскивать. Дело, надо сказать, было непростое. Но мне оно удалось. Кроме того, пока я их искала, я привлекла к себе внимание.

– Эй, мадам, вам что тут надо? Это моя территория. Хочешь порыться – плати червонец.

Разогнувшись и убрав ключи в карман, я деловито осведомилась:

– Долларов?

– Долларов не держим. – Маленький сутулый мужичишка с всклокоченной седой шевелюрой смотрел на меня снизу вверх.

– Нет, приятель, мне в твоей вотчине ничего не надо. Это я собственные ключики обронила. А вот пятерочку я бы тебе на пивко подбросила, ежели бы ты мне подсказал, где Вениамина Аякса найти.

– Это ты из милиции, что ли? – на всякий случай прояснил для себя ситуацию обитатель свалки.

– Разве похоже? Нет. Мы с ним старые друзья. И он мне нужен по личному вопросу.

Мужичишка молча созерцал мою персону.

– Мадамочка, вы во-он туда пройдите, – он указал пальцем в глубь свалки на троих сидящих. – Он вроде как там был. Может, и найдете.

Информация, конечно, не такая уж ценная: поди туда, не знаю куда. Но пятерку обещанную ему я дала. Надо же иногда обездоленным помогать.

Я стала осторожно пробираться к означенной кучке людей. Эти обитатели свалки мирно пировали. Они сидели за столом. Да-да, за самым что ни на есть настоящим. Вроде и столик ничего, только одной ножки нет, но они вышли из положения, заменив ее пеньком. Он со своей задачей неплохо справлялся.

Сидели, разумеется, кто на чем. На столе стояла распечатанная бутылка водки, лежали селедочные головы, судя по всему, уже протухшие.

Порывы ветра поднимали в воздух пустые полиэтиленовые пакеты, которые кружились в легком танце вокруг стола.

– Наше-ел! – радостно крикнул вынырнувший из-за кучи мусора один из обитателей свалки. – Вот, почти целая.

Он водрузил на стол исковерканную, обгрызенную буханку черного хлеба.

– Вот и чудненько, – одобрил один из сидящих.

Он взял буханку в руки, очистил от налипшего мусора, подул на нее и, достав из кармана перочинный нож, принялся резать.

Сидящие за столом трое оборванцев меня пока что не видели. Я стояла у них за спиной.

Зато добытчик хлеба уже вовсю изучал мою персону.

– Привет, ребята.

Стоящий молча кивнул, сидящие, как по команде, повернулись ко мне.

– Привет, золотко, – улыбнулся мне бородатый, беззубый обитатель свалки.

– Я Венчика ищу. Не подсобите?

Они нахохлились.

– А ты кто такая? Зачем он тебе?

– У него возможность подзаработать появилась, – я дружелюбно улыбалась.

Мужики переглянулись, как бы советуясь друг с другом. Один из них, тот, что сидел рядом с беззубым, поинтересовался:

– А может, мы его заменим?

– Да нет. Мне Венчик нужен.

– Он, дамочка, в гости поехал нонче, – сообщил беззубый.

– А куда, к кому в гости-то?

– Сказал – к Валерке.

– К какому Валерке? Где он живет, знаете?

– А он на заводе живет. В цеху.

Это уже любопытно. Надо пользоваться особым доверием абсолютно всех вахтеров, чтобы заиметь такое лежбище. Похоже, друг Венчика Валерка – солидный, так сказать, уважаемый человек.

– А завод-то какой, не подскажете, братцы?

Отрок, нарезавший хлеб, сказал:

– ЖБК, дамочка, ЖБК-2. Кокурино знаешь?

– Станция такая есть. Знаю.

– А вот как раз напротив нее ЖБК-2. Только ты лучше через проходную не ломись. Лучше в обход. Забор там длинный, бетонный. Вот ты повдоль него так и иди себе, иди. Увидишь большие кучи щебня. Забор там кончается, а дорога налево поворачивает. Вот ты по ней, по ней. Слева зеленая контора, на нее путь и держи. А уж там тебе любой скажет. Там все Валерку знают.

Важный, похоже, этот Валерка. Таки все его знают. Легендарная личность.

– Вы, ребята, мне хоть опишите его.

Бомжи дали мне словесный портрет своего боевого друга. Но, по-моему, переусердствовали с розовыми красками.

Я положила им на стол десятирублевую купюру.

– Хлебушка себе купите. Спасибо вам.

И, помахав им ручкой, ушла.

Когда я села в свою «девятку», было уже совсем темно. Я двинулась в город. Вернее, не совсем в город. Кокурино – конечная станция. Тоже на отшибе. Но окраину города проехать надо.

Дорога, как и все в Трубном районе, была сплошным кошмаром.

Сначала я проскочила поворот на Кокурино и, крутнувшись на кольцевой дороге, повернула обратно. И только теперь, когда встречный грузовой автомобиль осветил указатель, я сориентировалась на местности.