Текст книги "Город семи королей"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

В голове моей был полный сумбур.

Хотя было совершенно очевидно, что я нашла того человека, который поставлял Свинтицкому лжесвидетелей и от которого, скорее всего, Лана и получала интересную информацию, но ничего такого, что можно было бы назвать чувством глубокого удовлетворения, я не испытывала.

Что толку, что я все это знаю? Если я сейчас попытаюсь прижать адвоката к ногтю, у меня ровным счетом ничего не выйдет, потому что все, что я имею в своем активе, – это голословные обвинения, которые ничего не значат.

Вот они, превратности судьбы частного сыщика, – иногда зарядишься под завязку, и видеожучки, и аудиожучки, и диктофоны, и микрофоны, а на место приходишь – и нет ничего. Не за кем следить. А тут такая информация сама в руки идет, и поди ж ты, хоть бы завалящий пленочный магнитофончик под рукой оказался.

Конечно, опыт опытом, но я ведь не могла предвидеть, что моя встреча с адвокатом обернется именно так. Но, несмотря на это, мне было очень досадно. Иметь в руках такие факты и не иметь возможности их использовать.

Однако чем дальше я отходила от парка и чем ближе подходила к своей машине, тем яснее понимала, что по-настоящему меня смущает даже не это. Я ловила себя на мысли, что в разговоре приятелей содержатся сведения, не только подтверждающие закулисную деятельность алчного адвоката, но и наводящие на другие очень интересные мысли.

«Сам из начальства, а накатил на повара», «тухлятиной накормил», «уж больно рассердился» – что-то во всем этом было до такой степени знакомое… но что?

Я села на сиденье в машине и, продолжая размышлять, закурила сигарету. Еще там, между липой и елью, напоминание о тухлятине сразу вызвало в моей памяти тот отрывок статьи Ланы, который я прочитала самым первым. Тот, в котором речь шла об обжорстве и о том, что некий слишком уж изысканный гурман заставил повара расплатиться за свою неразборчивость. И повар, если я не ошибаюсь, именно поплатился за это своей свободой. Тогда на это обстоятельство я не обратила внимания, но сидя в машине и сопоставляя факты, я вдруг набрела на весьма интересную мысль: а что, если и про случай с поваром Лана узнала от агента Свинтицкого?

А что? В этом не было ничего невозможного. Ведь для того, чтобы посадить повара, требовалось доказать, что он подсунул клиенту несвежую провизию именно умышленно. А доказать это можно было только с помощью лжесвидетелей… Да, лжесвидетели… лжесвидетели и алчность… Лжесвидетели и алчность, лжесвидетели и обжорство… Ах ты, черт!

Какая же все-таки молодец эта Лана! Одним махом всех побивахом. Из одного адвокатского случая вытянуть материал сразу на целых два смертных греха. Действительно, к адвокату обратились за помощью в сомнительном деле, – узнать немножко подробнее об этом деле, – вот тебе и обжорство. Адвокат согласился помочь, разумеется не бесплатно, – вот тебе и алчность. Персона журналистки, к которой я вначале относилась только как к потерпевшей в этом деле, начинала вызывать у меня неподдельный интерес. Похоже, ее возлюбленный Аркадий Свиридов был прав – в своей профессии она была мастером.

Ведь нужно было еще агента найти, потом его на рассказ раскрутить – уже одно это требовало определенных способностей. Но заключительный пассаж – представление фактически одного и того же уголовного дела в виде двух разных случаев, на мой взгляд, был просто виртуозным. Ай да Лана, ай да молодец!

Но праздновать было еще рано. Догадка моя была недурна, но это была только догадка, и она требовала подтверждения. Я завела двигатель и поехала домой, чтобы как можно скорее еще раз просмотреть статью Ланы и иметь возможность подтвердить или опровергнуть свое предположение.

* * *

Центральные улицы нашего города, по которым мне приходилось проезжать, добираясь к себе домой, были в это время суток чрезвычайно загружены. Поэтому, хотя моя квартира и находилась недалеко от центра, прошло довольно много времени, пока я наконец приехала. То и дело застревая то в одной, то в другой пробке, я была вынуждена внимательно следить за дорогой и на время отвлеклась от размышлений, дома же мысли мои потекли совсем по другому руслу. Занимаясь приготовлением кофе, я размышляла о стратегии, которую наметили два интересных персонажа, чью беседу я подслушала в парке.

Если агенты Свинтицкого хотят заманить моего «мужа» в какое-то заведение, то наверняка при нашей завтрашней встрече адвокат будет расспрашивать меня о наиболее вероятных маршрутах его передвижений. Как добирается на работу, где обедает, и все в этом духе.

Конечно, они захотят выяснить, проходят ли эти маршруты в зоне действия загадочной «Зинки» и ее заведения. Что это могло быть за заведение? Кафе какое-нибудь… а может, даже ресторан. Так или иначе, выяснять это у меня уже не было времени. За одну ночь я не смогу перебрать всех Зинок, которые работают в ресторанах и кафе города.

Значит, маршрут будем выбирать произвольно. Я хотела было заранее наметить этот самый маршрут, хотя бы в общих чертах, но тут мне пришло в голову, что очень часто правильное направление беседы может подсказать выражение лица собеседника. В частности, называя те или иные точки предполагаемого маршрута и внимательно следя за реакцией адвоката, я, может быть, смогу по его реакции определить, какой маршрут ему больше нравится.

Решено, начну от своего дома, а потом буду уже ориентироваться по ситуации.

Определив стратегию относительно маршрутов, я занялась «мужем». Достала альбом с фотографиями и нашла нужный снимок. Еще раз взглянув на него, я поняла, что фотография – именно та, что нужно.

Парня, который был изображен на снимке вместе со мной, звали Витя, и в разговоре со Свинтицким я придумала ему отличную фамилию – Королев. Виктор Андреевич Королев – именно под таким кодовым названием – числился теперь в картотеке алчного адвоката мой друг Витя. Реальной его фамилии и отчества я не знала, поскольку наше общение можно было назвать почти случайным.

Сообщать обо всей этой истории самому Вите я пока не планировала. Зачем беспокоить человека по пустякам?

В глубине души я ни минуты не сомневалась, что сумею добиться от адвоката нужных мне сведений гораздо раньше, чем дело дойдет до реальной слежки за «мужем». А если все-таки дойдет, то я всегда успею позвонить Вите и предупредить его.

Кроме фотографии, на сей раз я решила взять с собой кое-какие технические средства.

Я обратилась к своему техническому арсеналу и скоро отыскала миниатюрный цифровой диктофончик, который, несмотря на свои скромные размеры, мог бы вместить всю информацию, даже если бы наша беседа с адвокатом затянулась на целые сутки.

Это была довольно современная разработка, но пока я искала этот диктофон, мне под руку попался другой, старой модификации, где запись производилась на пленку. Уже приготовив цифровой диктофон, я вдруг из какого-то неожиданного приступа остроумия решила взять и пленочный. «А что, – с иронией подумала я, – если уж в первый раз не было ни одного, то во второй, в порядке возмещения, нужно брать два».

Положив оба диктофона на видное место, я поспешила на кухню, где остывал мой кофе.

Наслаждаясь любимым напитком, я размышляла о том, как же мне получить от адвоката необходимые сведения. Как заставить его рассказать все, что меня интересует? Но очень быстро поняла, что найти ответы на эти вопросы будет намного сложнее, чем на вопросы о муже.

Если бы у меня на руках были хоть какие-нибудь факты… какие-то рычаги давления, которые можно было бы использовать. Но увы! Сейчас у меня не было абсолютно ничего. Разве что статья Ланы… Но для адвоката это аргумент просто смехотворный. Кто сказал, что речь в статье идет именно о нем? Какие лжесвидетели? О чем это вы вообще?

Кроме того, была и еще одна причина, по которой я не хотела раньше времени напоминать о статье. Кто знает, а вдруг Свинтицкий действительно замешан в убийстве? Если не в качестве исполнителя (как-то не производил он впечатления человека, который не может себя контролировать), то в качестве заказчика, например. И если окажется, что он причастен, то заставлять его настораживаться раньше времени совершенно ни к чему.

Что ж, похоже, что мне ничего другого не остается, как вооружиться терпением и ждать, что покажет завтрашний день. Посмотрим, что удастся мне записать на свои диктофоны и помогут ли мне записи добиться поставленных целей и заставить Свинтицкого быть откровенным.

Приняв такое решение, я допила кофе и перебазировалась на диван, чтобы на сон грядущий посмотреть новости по телевизору. Но мысли об адвокате не выходили из головы. То, что он предоставил этих самых лжесвидетелей, было уже совершенно ясно, как ясно и то, что, разумеется, он не хотел это афишировать. Но было ли это нежелание настолько сильным, чтобы толкнуть его на убийство? И потом, ведь наверняка информацию о лжесвидетелях Лана получила не от него. А скорее всего, именно от этого самого Кисы, который теперь должен был помочь и в моем деле с «мужем». А если так…

Тут мне пришла в голову очень простая мысль. Она могла в корне изменить все дело. А что, если Свинтицкий и не подозревал о существовании Ланы? В этом не было ничего невозможного, если все сведения Лана действительно получала через агента. Ведь не стал бы Киса ставить в известность босса о том, что втихаря сливает сведения о его деятельности в средства массовой информации.

Так-так-так, очень интересно… Вот именно, он не стал бы об этом болтать, а вот Лана… Она вполне могла намекнуть Свинтицкому, что его агенты не держат язык за зубами. Она могла Кисе дать понять, что подобными сведениями можно весьма успешно шантажировать адвоката и качать из него деньги, она могла шантажировать и самого Кису… В конце концов, могла просто как-нибудь неосторожно выразиться в одной из своих статей (ведь наверняка не только для статьи о грехах она получала сведения от Кисы), и тогда стало бы очевидно понятно, о ком идет речь. Все это были мотивы, и мотивы весьма существенные.

Так кто же – не сам Свинтицкий, а его агент?

Предположение было не таким уж безосновательным. Я вспомнила «жучка», с которым Киса беседовал под елкой, вспомнила, как выглядели подростки, от которых я получила по голове, и в голове моей все четче стала вырисовываться новая версия.

Если претензии к Лане имел не сам адвокат, а его агент, то, учитывая, какими делами он занимался и в каких кругах у него имелись «связи», думаю, ему не составило особого труда найти желающих за некоторую, даже не слишком высокую плату (а возможно, и просто за дозу) выполнить некое поручение. Даже и самому трудиться бы не пришлось. А потом послать ребятишек очистить место преступления от ненужных улик.

В очередной раз в этом деле одна версия распадалась на несколько. В данном случае на две. В связи с возникшими новыми соображениями мне теперь придется проверять не только адвоката, но и его агента. Дальше в лес – больше дров. И это только один случай из статьи. Что же дальше-то будет?

Еще раз прочитав статью и сосредоточив внимание на нужных абзацах, я пришла к выводу, что предположение о том, что два случая – об алчности и гневе – завязаны на адвокате, – верно. В статье ясно говорилось, что из-за неукротимой страсти посетителя ресторана к несвежей пище повар попал в тюрьму. А поскольку посетитель был из «непростых», отпадали всякие предположения о том, что повар мог навредить ему намеренно. Следовательно, для того, чтобы эту намеренность доказать, требовались кто? Вот именно, лжесвидетели. А именно их мог поставить клиенту Свинтицкий. И если заказал свидетелей сам неудачливый обжора, то у него тоже не было резона афишировать эту историю и у него тоже был мотив.

Нет, что ни говорите, а Лана все-таки молодец. С такими способностями она из невинной первомайской демонстрации смогла бы сделать революцию, что уж говорить о случаях реальных злоупотреблений.

На этой оптимистической ноте я выключила телевизор, так, в сущности, и не узнав последних новостей, и отошла ко сну.

* * *

На следующий день в десять часов я уже была в конторе Свинтицкого. С самого начала все пошло не так, как я предполагала.

Во-первых, утром, облачаясь в свой романтический, но вместе с тем солидный костюм (в котором я изменила только блузку), я сразу поняла, что под ним невозможно спрятать ни один из диктофонов. Одежда была слишком легкой.

Пришлось прятать технические средства в сумочке, а это было очень неудобно. Как прикажете включать диктофон! Нужно придумывать дополнительные отвлекающие маневры, чтобы посреди беседы залезть в сумку и нажать нужную кнопку. Это не всегда удобно и не всегда возможно. Но выбирать не приходилось.

Вторая неожиданность заключалась в том, что, приехав в контору Свинтицкого, я наткнулась у него на Кису. В общем-то, я была готова к тому, что заниматься делом мнимого мужа будет именно он, но в глубине души надеялась, что смогу как-то проследить за ним, узнать, где его логово. А там, глядишь, и другие интересные подробности всплывут… и при помощи их я смогу надавить на адвоката и получить нужную информацию.

Но теперь же все мои планы рушились. Проблема состояла в том, что по окончании беседы мы должны были либо покинуть кабинет вместе, либо по отдельности. Ни в том, ни в другом случае я не смогу проследить за агентом Свинтицкого…

Стараясь не показать на лице огорчения по этому поводу, я мило улыбнулась и поздоровалась с присутствующими.

– Доброе утро, Татьяна, – осклабился Свинтицкий. – Рад видеть вас снова.

– О, а уж я-то как рада… Полагаю, у вас хорошие новости? – спросила я, слегка кивнув в сторону Кисы.

– Ну-у… в общем… думаю, что смогу помочь вам в вашем деле. Но-о… конечно… конечно, вы сами понимаете, что это дело… так сказать… весьма щекотливое…

– О…

– Поэтому, прежде чем начинать разговор, мы с вами должны условиться о его сугубой конфиденциальности.

– О да, разумеется, конечно, я очень понимаю, разумеется, конфиденциальность…

– Ну вот и прекрасно. Позвольте представить вам, – гостеприимно повел рукой в сторону Кисы адвокат, – это Саша. Он поможет нам организовать все так, что у вашего мужа не будет ни малейшего шанса претендовать ни на вашу свободу, ни на ваши деньги. – При слове «деньги» на лице адвоката появилось плотоядное выражение. Было ясно, что сам он нисколько не сомневается в своем праве претендовать на них.

Между тем у меня уже зудели руки от желания включить диктофон, но пока для этого не было возможности.

– Предположим, если вашего мужа застанут в несколько… э-э-э… так сказать, нескромном виде, – продолжал адвокат. – В обществе девицы легкого поведения… или нескольких девиц… Что вы на это скажете?

– О, это… это было бы великолепно! Но удастся ли устроить это? Ведь он… сам он никогда не пойдет на это, а заставить насильно…

– Ну что вы! Никаких жестких мер! Это наш принцип. Всего лишь маленькая таблеточка, несколько притупляющая реакцию, только и всего. Но как вы понимаете, чтобы таблеточка подействовала, необходимо ее попадание… хе-хе-хе… так сказать, в желудок… хе-хе-хе.

Свинтицкий был очень доволен своим остроумием, и бдительность его ослабла, что дало мне возможность включить наконец диктофон. Но интересное заявление по поводу таблетки уже прозвучало, а я не могла допустить, чтобы эта информация не запечатлелась в записи. Поэтому я решила продолжить тему.

– А это не опасно? – обеспокоенно спросила я.

– О, что вы! Совсем легкая таблеточка. Разве что небольшая головная боль на следующее утро. А между тем сколько полезного она может дать. Без лишних слов, без споров и, заметьте, без малейшего насилия нужный вам человек производит нужные вам действия.

– Ну, если так…

– Именно, именно так. Когда ваш муж получит лекарство, мы привозим его в… одно место. Представьте себе – кругом соблазны, полуобнаженные девочки, а реакции у него заторможенные, контроль ослаблен… Ну как тут не случиться… чему-нибудь.

– Что ж, пожалуй… Пожалуй, это подойдет.

– Разумеется, это подойдет. Но как я уже говорил вам, проблема в том, как именно заставить вашего мужа принять эту таблетку.

– Да… действительно. – Я беспомощно округлила глазки, ясно давая понять, что проблема представляется мне неразрешимой. – Но как же это сделать?

На лице адвоката было выражение полного торжества. Он смотрел на меня, как фокусник, готовый продемонстрировать свои лучшие фокусы.

– Вот для этого-то нам и понадобится Саша, – сделал изящный жест в сторону Кисы Свинтицкий. – Думаю, он сумеет все устроить. Но для этого ему нужна информация.

– Какая?

– Например, какой у вашего мужа режим. В какое время он обычно выходит из дома, куда направляется… ну и все в этом роде.

– Вообще-то… вообще-то обычно он ездит на машине, – начала я свою импровизацию. – В девять за ним заезжает шофер, и он отправляется в офис. Ну, то есть на работу.

– Где расположен офис?

– Офис?..

Всего лишь доли секунды были у меня на то, чтобы придумать ответ. Как жена своего мужа, я, конечно, не могла не знать, где расположен его офис, но как детектив Татьяна Иванова, я понимала, что не могу назвать первое, что придет в голову. Совершенно очевидно, что сейчас Свинтицкий и Саша постараются выяснить, проходят ли предполагаемые маршруты перемещений моего предполагаемого мужа в радиусе действия заведения Зинки, и мне необходимо было каким-то наитием определить, где это заведение может находиться.

Учитывая, что это заведение было связано с общественным питанием, скорее всего, оно находилось недалеко от центра города. В таких местах всегда много клиентов.

– Офис на Ленинградской, – наугад назвала я одну из центральных улиц.

По разочарованному выражению, которое сразу же возникло на лицах моих собеседников, я поняла, что не угадала.

– А кроме офиса, в течение дня он где-нибудь бывает? Например, нужно же ему где-нибудь обедать.

– Да, конечно. Но обедать он тоже ездит на машине…

– Куда? – сразу оживился адвокат.

Я лично не разделяла его оптимизма. «Чертов придурок, ну что тебе стоит, как нормальному человеку, спросить, – не ездит ли, мол, он вот в такой-то конкретный ресторан? – раздраженно думала я. – Нет, стоит над душой, жилы тянет».

Понимая, что у меня практически нет шансов угадать нужный ресторан, я решила назвать несколько. Авось повезет.

– Ну… у него нет постоянных мест… иногда он обедает в «Экспрессе», – реакция собеседников была отрицательной, – …иногда в «Волге», – снова никакого эффекта, – …иногда закусывает в «Тарзане», – почти теряя надежду, назвала я самый модный сейчас в нашем городе бар.

Но мои слушатели и тут не выказали ни малейшего энтузиазма. «Да где же она квартирует, эта чертова Зинка!» – в отчаянии думала я. Но тут подал голос Саша.

– «Тарзан» – это ведь на Варшавской? – обратился он к Свинтицкому.

– Ну да… – скорее вопросительно, чем утвердительно, ответил тот.

– А там этот переулок, с Томской…

– Переулок?

– Ну да, – многозначительно посмотрел на Свинтицкого Саша.

– Ах, переулок… – как будто бы начинал понимать Свинтицкий, – действительно, переулок… переулок с Томской, потом на Кутузовскую… ну да, конечно же, это ведь совсем рядом.

Кажется, я и сама начинала понимать. Если Кутузовская – именно та улица, которая интересовала моих собеседников, то не представляло никакого труда определить, где работала Зинка. На Кутузовской имелось только одно заведение, где можно было поесть. Это был небольшой ресторанчик под названием «Космос», один из тех гибридов, которые можно было рассматривать и как ресторан, и как кафе.

Я однажды заходила туда, уже не помню, по какому поводу, и какой-то особенной изысканностью он меня не поразил. Обычное, среднее заведение.

Следующий вопрос адвоката полностью подтвердил мою догадку.

– Послушайте, Татьяна, – вкрадчиво начал он, – чтобы наше предприятие увенчалось полным успехом, вы должны будете немного помочь нам.

– Да, конечно, но что же я могу…

– Очень многое, уверяю вас. Например, вы можете договориться с мужем встретиться в определенное время в ресторане «Космос». Это совсем недалеко от «Тарзана», где он обычно обедает. Ему легко будет найти. Вы можете сказать, что вам надо обсудить какое-то важное дело или еще что-нибудь… ну, в общем, что-нибудь придумаете. Главная ваша задача заключается в том, чтобы ваш муж оказался в ресторане «Космос» и заказал там какое-нибудь блюдо. А уж остальное… Остальное мы сделаем сами. Ну что, сможете вы это устроить?

Мне было абсолютно ясно, к чему клонил адвокат, но памятуя о работающем диктофоне, я хотела, чтобы он как можно больше рассказал на словах. Поэтому я решила разузнать дело в подробностях.

– Отчего же… Думаю, что смогу, – не очень уверенно начала я. – Но… что вы подразумеваете под словом «остальное»? Конечно, я имею большие претензии к своему мужу, но все-таки мне не хотелось бы, чтобы он в результате этой истории как-нибудь пострадал… физически.

– Ну что вы! Ни в коем случае! Я ведь уже говорил вам, всего лишь маленькая таблеточка. В этом ресторане у нас есть… свои люди, ему просто подмешают нужное лекарство в пищу и потом… помогут добраться до нужного места. А уж там… помните, – девочки, соблазны… Уверяю вас, ничего с ним не случится, даже удовольствие получит. А между тем для вас – полный набор аргументов на суде. Ну как, согласны?

– Ну, если так… тогда…

– Шофер, – неожиданно произнес Саша.

– Ах да. Действительно. Шофер нам ни к чему. Лишний свидетель. Скажите, Татьяна, вы водите машину?

– Да, разумеется. – На мой взгляд, именно такой ответ должна была дать респектабельная и состоятельная дама.

– Ну вот и прекрасно, – обрадовался адвокат. – Тогда вы сможете сказать мужу, что сами отвезете его?

Признаюсь, если бы выдуманная мной история была реальной, я бы давно уже взбунтовалась. Выходило так, что я сама должна делать львиную часть работы. И мужа им в нужное место доставь, и шофера отправь… А за что же он деньги-то берет? И деньги, как я догадывалась, не маленькие.

Но поскольку цели мои были иные, я не стала сосредотачивать внимание присутствующих на этом пункте. Просто сказала, что сумею уговорить мужа отпустить шофера.

– Ну вот и прекрасно, – снова сказал Свинтицкий, – а мы уж… в свою очередь… не подведем вас. Что ж, думаю, в общих чертах план действий всем ясен, теперь осталось только выяснить, как выглядит ваш муж, и обсудить финансовые вопросы. Вы, кажется, обещали принести его фотографию?

Вот он, мой шанс!

Фотография лежала в сумочке, но если я сейчас сделаю вид, что забыла ее дома, у меня появится прекрасная возможность вплотную поработать с Кисой. Ведь, в сущности, знать, как выглядит мой «муж», необходимо именно ему, для адвоката это пустая формальность. А значит, я смогу на вполне легальных основаниях уехать, прихватив его с собой, и, не вызывая преждевременных подозрений у Свинтицкого, где-нибудь в тихом уголке взять за жабры.

– Фотографию? – не очень уверенно переспросила я. – Да конечно… фотографию…

Я начала рыться в сумочке, но выражение моего лица ясно говорило о том, что я ничего не могу найти. Что поделаешь? Милая дамская рассеянность.

– Ах… какая досада… Вы знаете, кажется, я забыла ее захватить… Видите ли, я вчера специально подготовила ее и, чтобы не увидел муж, сразу положила в сумочку, но… кажется, в другую сумочку…

Даже ожидания высокого гонорара не помогли Свинтицкому, и физиономию его перекосило от раздражения. Но он взял себя в руки и стал говорить очень мягким, вкрадчивым голосом, каким говорят либо с душевнобольными, либо с пустыми, никчемными дамочками, мешающими деловым людям спокойно работать.

– Хорошо. Давайте сделаем так. Сейчас вы с Сашей съездите за фотографией и заодно передадите ему сумму, необходимую для… ресторана. Если я правильно понял, предварительная договоренность по этому вопросу между нами достигнута…

Я с готовностью кивнула.

– …следовательно, Саша может начать переговоры с нашими сотрудниками там, а они, как вы сами, наверное, догадываетесь, работают только на условиях предоплаты.

– Да, конечно…

– После этого вы вернетесь сюда, и мы обсудим условия договора. Обычно при заключении договора мы берем аванс, а полностью оплата производится по завершении дела. Аванс составит тысячу долларов.

Не слабо! Впрочем, чтобы уличить «мужа», я была готова на все.

Вкрадчивый тон Свинтицкого сопровождался ледяным и очень жестким взглядом серых глаз, и я поняла, что «забыв» фотографию, подорвала доверие к себе и что теперь он не шевельнет и пальцем до тех пор, пока не получит от меня аванс и не удостоверится, что Саша тоже получил деньги.