Текст книги "Прощание по-английски"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

На следующее утро я поднялась рано. Надела спортивный костюм и тихонько выбралась из дома. В Шишках отличные дорожки, да и воздух замечательный. Почему бы мне не отправиться на утреннюю пробежку, как я это делаю в городе? Я собиралась осмотреть поместье вокруг дома на расстоянии пары километров. Ведь вчера Виолетта не позволила мне этого сделать, а я терпеть не могу работать на незнакомой территории. Несколько часов в запасе у меня точно есть – Виолетта Сергеевна будет дрыхнуть до обеда, судя по ее вчерашнему состоянию.

Интересно, что сам господин Шишкин не приехал вчера ночевать. Так что миллионер пока не узнал о скандальном поведении дочери. Хотя, может быть, такое времяпрепровождение для Виолетты обычное дело, просто я не в курсе?

Солнце всходило над лесом. Сосновые иголки пружинили под подошвами моих кроссовок. Воздух был свеж и прохладен, с привкусом горьковатой осенней листвы. До чего же здесь красиво…

Неспешной трусцой я наматывала по лесу километры, внимательно оглядывая окрестности. Кажется, вот здесь вчера мы повстречали господина Шишкина верхом на белом коне. А вон там виднеется ограда волчьего вольера…

Ноги сами вынесли меня на знакомую тропинку. Я остановилась, восстанавливая дыхание, и в этот момент услышала тихие шаги. Я скользнула за дерево и прижалась к шершавой коре, прислушиваясь. Кого это носит по лесу в предрассветный час?

– Спортом занимаетесь? – негромко осведомился насмешливый голос. – Уважаю всех, кто ведет здоровый образ жизни. В наше время это такая редкость…

Я вышла из-за дерева и нос к носу столкнулась с Романом. Сегодня биолог распустил свои длинные волосы, и они живописно лежали у него на плечах. Несмотря на холодное утро, Роман был бос. Из одежды на нем был невероятно заношенный комбинезон, от старости потерявший цвет. Мужчина смотрел на меня сверху вниз с высоты своего двухметрового роста. Поскольку я тоже далеко не Дюймовочка – во мне метр восемьдесят – мне было непривычно такое положение вещей. Обычно я смотрю мужчинам в глаза вровень, а чаще – сверху вниз.

– Как вы узнали, что я здесь? – поинтересовалась я. Женя Охотникова, конечно, не Робин Гуд, но кое-какими навыками ходьбы по лесу обладаю. Так просто меня не заметишь.

– У вас великолепный шампунь – мята и альпийские травы, – честно ответил Роман. – И еще зубная паста – ее вообще можно учуять метров за пять.

Учуять… Это же надо…

– Значит, вы нашли меня… по запаху?

Роман пожал мощными плечами:

– Ну, все животные ориентируются в этом мире по запаху. Не вижу причин, по которым людям не делать того же.

До сегодняшнего дня эта мысль не приходила мне в голову. Обычно я не оцениваю своих ближних по запаху – ну, если не считать запах перегара или табачного дыма, которые немедленно характеризуют собеседника не лучшим образом. Я принюхалась. От Романа – точнее, от его комбинезона – исходил довольно сильный запах, резкий, но не противный. Запах здорового молодого животного.

– Вот видите, – краешками губ усмехнулся биолог. – У вас должно получиться.

– А… что вы здесь делаете? – спросила я, чувствуя себя неловко под его пристальным, очень «мужским» взглядом. Разумеется, порой на меня смотрят именно так. Но происходит это обычно тогда, когда мне это нужно – к примеру, я надела свой костюмчик от «Лиз Шевиньон», побрызгалась духами и пришла на встречу с намерением заставить собеседника выдать нужную информацию или сделать что-то крайне выгодное для меня. Ну, то есть это работа. А когда я в трениках, с влажными от пота волосами… Да еще мой спутник втягивает ноздрями воздух, стараясь делать это незаметно…

– С работы иду, – просто ответил Роман. – Сейчас дойду до лагеря, приму душ, надену штаны и вернусь в цивилизованный мир.

– А где ваш лагерь? – поинтересовалась я. – Я в вашем лесу пока еще не очень ориентируюсь…

– Пойдемте со мной. Я вас кофе напою! – предложил биолог. – Нам Сергей Вениаминович по доброте душевной подарил две банки бразильского. Сам я не пью, но вас угощу.

Мы зашагали в сторону лагеря.

– А зачем вы ходите в вольер ночью? – предприняла я новую атаку.

– Ну, я же все-таки ученый, – серьезно ответил Роман. – Волки – ночные животные. Какой смысл изучать спящих?

– Да? – удивилась я. – А мне говорили, что вы день и ночь за ними наблюдаете.

– Нет, мы, конечно, и днем не выпускаем их из виду, – пояснил Роман. – Там камеры стоят по всему периметру и возле логова тоже. Но общаться с волками нужно по ночам.

– Слушайте, а вам не страшно? – полюбопытствовала я.

Роман остановился.

– Вы ведь телохранитель, Женя?

Я кивнула.

– А вам не страшно? – в свою очередь поинтересовался Роман.

– Ну, я все-таки училась кое-чему. Да, в моей работе риск присутствует… но я всегда соблюдаю осторожность.

Роман улыбнулся:

– Отлично сказано. Ну вот и я так же. Кое-чему учился. Соблюдаю осторожность. Знаю правила, по которым живет волчья стая, и никогда их не нарушаю. Конечно, если в вольер сунется человек неподготовленный, скорее всего, волки его просто прикончат.

– Как этого Аркадия? – вставила я реплику.

Роман помрачнел. Тяжелые кулаки едва заметно сжались, загорелое лицо потемнело, недобрая улыбка приподняла верхнюю губу, обнажая белоснежные зубы и напоминая скорее волчий оскал… Я с интересом наблюдала за биологом. Но мужчина быстро взял себя в руки.

– Сколько можно повторять, – вздохнул ученый, – мои волки к этому убийству непричастны! Почему люди вечно всё пытаются свалить на волков? Демонизируют их, представляют жестокими убийцами…

– Ну-у, – протянула я, – наверное, потому что в детстве все слушали сказку про Красную Шапочку…

Я взглянула собеседнику в глаза:

– А что, ваши волки – такие уж ангелочки? Или, может быть, они у вас вегетарианцы? Почему вы так уверены, что они ни при чем?

Роман отвернулся от меня.

– Ваша ирония неуместна, – отчеканил биолог. – Разумеется, волки вегетарианцами не бывают. Но они никогда не убивают просто так. Человека они боятся куда больше, чем он их.

– А как же вы?

Роман тяжело вздохнул:

– Для волков я не человек, а член стаи. У меня есть свое место в стае, свой статус. Я потратил несколько лет, пытаясь стать своим для этих волков. И теперь вся моя работа висит на волоске только потому, что какой-то придурок забрел по пьяни не туда и свернул себе шею!

Надо же, какая интересная версия!

– Позвольте! – удивилась я. – Но ведь секретаря нашли… в виде скелета, насколько я знаю?

– Сядьте! – совершенно неожиданно биолог положил мне на плечи тяжелые руки и усадил на пень от свежеспиленного дерева. От изумления я послушно села. Сам Роман опустился на корточки, так что его лицо оказалось вровень с моим.

– Я видел труп, – доверительно сообщил мне биолог. – Видел сразу после того, как его нашли. Это сделали не волки. Волки не станут так беспорядочно рвать добычу. Они убивают жертву аккуратно и чисто. Потом… простите за подробности, они выедают из тела жертвы некоторые части. Причем делают это в четком соответствии со своим статусом. Так, сердце и внутренние органы получают альфы – самец и самка. Бетам достаются конечности. Кому-то еще – содержимое желудка. А некоторым – только кишки.

Я представила себе картину и почувствовала, что меня слегка мутит.

– Так вот, труп был изодран в лохмотья. Но все органы на месте – я специально смотрел. Не знаю, какая тварь это сделала, могу только предполагать… но у моих волков железное алиби, вам ясно?

Светлые глаза были совсем близко. Дыхание Романа было горячим и чистым. И от кожи и волос исходил собственный запах – не волчий, а человеческий. Запах сильного молодого мужчины. С волосами, пронизанными солнцем, босиком, он выглядел как лесной дух, оборотень, хранитель леса…

Я встала и сказала:

– У ваших волков прежде всего отличный адвокат… Но я вас поняла. Можете показать мне это место? Ну, где его нашли?

Роман еще с минуту смотрел на меня, потом моргнул – и наваждение спало. Место оборотня занял доктор биологических наук.

– Покажу, конечно, – скучным голосом пообещал ученый. – Только я не понимаю, что вы там рассчитываете найти? Ведь прошла неделя. Кровь, и ту дождем смыло…

Место, где был обнаружен труп несчастного Аркадия, находилось недалеко от лагеря. Из-за деревьев слышался звон посуды и голоса и пахло овсянкой. Я обнаружила, что полагаться на обоняние – не такая уж плохая идея!

– Вот это место.

Я внимательнейшим образом осмотрела опавшие листья и жирную черную землю. Сама не знаю, чего я ждала. Ведь полиция побывала на месте преступления неделю назад, а в пропущенные криминалистами окурки с характерным прикусом и следом от помады я не верю…

В этот момент я почувствовала на себе чей-то взгляд. Знаете, так бывает – ощущаешь смутное беспокойство и вертишься до тех пор, пока не обнаружишь, что источник раздражения – пенсионерка у окна напротив… Я обернулась. Позади меня стоял волк и беззастенчиво меня разглядывал. Волк был большой, не серый, а, скорее, серебристый. Глаза у него были умнющие, выражение морды такое, будто он слегка улыбается. На секунду я онемела и только потом рассмотрела, что от волка меня отделяет сетка-рабица двухметровой высоты.

– Уф! – сказала я. – На мгновение почувствовала себя Красной Шапочкой… Это кто такой?

Роман улыбнулся и ответил:

– Это Машка. Волчица из первого помета.

– А, это те волки, которых Сергею Вениаминовичу подарили? – вспомнила я. – Которых Виола из соски выкармливала, да?

Роман поморщился:

– Точно. Теперь они ручные, как кролики. Человека совершенно не боятся. И психология у них скорее собачья, а не волчья. Честно говоря, Виолетта Сергеевна их испортила напрочь – для изучения они не годятся, а на диване валяться – все-таки не мопсы… хорошо, что у Сергея много денег, а то другой хозяин не стал бы кормить бесполезных животных…

Я наклонилась, глядя в глаза Машке, и немного посвистела. Понятия не имею, как нужно подзывать волков…

Машка с интересом смотрела на меня, продолжая улыбаться.

– Пальцы не суйте, – посоветовал Роман. – А то у нее бывают припадки вредности. Пашка и Сашка – настоящие тунеядцы. А Машка как раз полезная – она мать всех остальных наших волков. Два помета – пять щенков и четыре с разницей в два года. Так что теперь у меня нормальная стая.

Я обратила внимание, что Роман говорит о волках как о своей собственности. Похоже, ученый считает, что Сергей Шишкин – просто спонсор, Виолетта – вообще непонятно кто, а вот настоящий хозяин волков – он сам, Роман. Интересно…

– А чья была идея создать волкам условия, как в дикой среде? Изучать волков на воле? – поинтересовалась я.

– Моя, – отчеканил Роман. – Сергею хотелось, чтобы его волки размножались в неволе. Он им создал все условия… Ну, то есть это он так думал. Еды вдоволь, вода, витамины всякие… но волки размножаться не хотели. И тогда он обратился ко мне. Я к тому времени уже лет пять работал с волками.

– А правда, что вы ездили к индейцам и даже жили в племени? – не утерпела я.

– Правда. В Айдахо центр изучения волков в дикой природе, я там полгода провел на стажировке. И еще есть такой хороший человек – Шон Эллис, у него я тоже учился. Он книги пишет, передачи снимает и вообще делает все, чтобы волков перестали считать исчадием ада…

– И как же вы заставили волков размножаться? – меня жгло любопытство.

– Очень просто, – усмехнулся биолог. – Волки заводят потомство, когда возникает угроза выживанию стаи. Нужно создать у волков иллюзию, что по соседству поселилась еще одна стая – конкурирующая. Тогда они начнут размножаться. Для этого мы записывали на пленку волчий вой и включали на рассвете и на закате. Ну, и в конце концов сработало.

Машка улыбнулась мне еще шире. Мне захотелось войти в вольер и погладить серебристую шерсть. Она такая густая на вид, наверное, в ней рука тонет…

Внезапно волчица бросилась на меня. Это произошло так быстро, что я не успела среагировать – просто стояла и смотрела, как зверь кидается на сетку. На вид в Машке килограммов пятьдесят – ну точно как во мне! Если бы не сетка…

– Спокойно, старушка, спокойно! – удивленно приговаривал Роман. – Что это с ней? Обычно она никогда не проявляет агрессии к человеку…

Странно, что специалист по психологии волков не понял, в чем тут дело. Даже я догадалась, хотя в волках разбираюсь примерно как свинья в апельсинах. Машка попросту ревнует меня к Роману, вот и все…

Волчица огрызнулась напоследок и скрылась в зарослях. А мы подошли наконец к лагерю. И вот здесь меня ждала неприятная неожиданность, куда хуже, чем бросающиеся на меня волки. За столом в окружении биологов сидела Виолетта Шишкина и грела руки о кружку с кофе. Наследница миллионера была одета в толстовку с капюшоном и джинсы. Девушка была бледненькой, но в целом выглядела неплохо, учитывая вчерашнее.

Увидев, как мы с Романом выходим из леса, Виолетта переменилась в лице.

– Женя, где вас носит? Вы забыли, что должны меня охранять? – крайне неприятным голосом, от злости перейдя на «вы», проговорила девушка, разглядывая вовсе не меня, а доктора биологических наук.

Вот тут дочка миллионера абсолютно права. Я даже оправдываться не стану. Такой прокол! Как говорил один персонаж мультфильма, «позор на мою седую голову!».

На самом деле это совсем не смешно. Я не имела права оставлять клиентку одну. И напрасно я решила, что в такой ранний час Виолетта не отправится на поиски приключений. Именно это мадемуазель Шишкина и проделала! Что было бы, если бы в утреннем лесу дочку миллионера поджидал какой-нибудь злоумышленник – похититель или убийца? Да, Охотникова, ты даешь…

И как быстро пролетело время! Безобидная получасовая пробежка превратилась в долгую и приятную беседу с симпатичным молодым мужиком. И не то чтобы я попала под магнетическое обаяние этого оборотня с докторской ученой степенью… мы и разговаривали-то строго по делу… Но это ничего не меняет. За тот час, что я прогуливаюсь по лесу, точно барышня по бульвару, моя клиентка успела выбраться из безопасного дома и отправиться точнехонько туда, где неделю назад произошло убийство! Нет, это просто удивительно, как сегодня с самого утра передо мной маячит призрак Красной Шапочки…

– Прошу прощения, Виолетта, – кротко проговорила я.

Дочь миллионера резко встала, опрокинув кружку с дымящейся темной жидкостью. Рядом с ней захлопотала Ольга, принялась вытирать лужу, но девушка не обращала на нее внимания.

– Мы уходим немедленно! – резко бросила Виолетта. Потом девушка все-таки вспомнила о приличиях и торопливо добавила: – Спасибо за кофе.

Роман пожал плечами и скрылся в трейлере. А мы с мадемуазель Шишкиной двинулись по тропинке в сторону дома. Девушка сердито молчала. На меня она старалась не глядеть.

– Виолетта, я попрошу вас не выходить в одиночку, тем более не нужно гулять по лесу. Здесь может быть опасно, – мягко сказала я.

– Да? – язвительно осведомилась моя клиентка. – Опасно?! Да что вы говорите? Почему же тогда вы оставили меня совсем одну, без охраны?

– Да, знаю, я не должна была этого делать. Но у меня есть некоторые оправдания. Я оставила вас в доме, там, где безопасно. А вы отправились в лес, где недавно убили человека.

Виолетта натянула рукава толстовки до кончиков пальцев, как будто ей было холодно, и тоном обиженного ребенка, вновь перейдя на «ты», произнесла:

– Предатели… Одни предатели вокруг. И ты тоже… А я ведь тебе поверила. Решила, что теперь я под надежной защитой!

Я резко остановилась.

– Виолетта, если тебе грозит опасность, немедленно скажи мне. Если ты что-то знаешь про убийство секретаря…

Виолетта небрежно махнула рукой:

– Аркаша с его шахер-махерами тут совершенно ни при чем. Дался вам всем этот секретарь! Ну убили и убили! Можно подумать, умер Махатма Ганди! Скажите, какая трагедия!

Я во все глаза смотрела на дочку миллионера. Что это такое? Абсолютная нравственная глухота? Или какое-то расстройство на грани ненормальности?!

– Женя, не смотри на меня так! – поморщилась Виолетта. – Ну подумаешь… Да, мне тоже жалко Аркашу. Но если бы ты знала, какой он был говнюк… Кроме того, мне неприятно, что все носятся с этим трупом, как с писаной торбой. Как будто ничего важнее нет!

Виолетта зябко обхватила себя руками за плечи и тихонько добавила:

– Ненавижу, когда что-то такое случается… тогда мне кажется, что я опять школьница, и все как тогда… когда мама погибла. Это было семь лет назад. Автокатастрофа.

До дома мы дошли в полном молчании. Виолетта была не расположена к откровенности и, кажется, жалела, что приоткрыла краешек завесы семейной тайны. Так что пришлось мне сделать «профессиональное», как я его называю, непроницаемое лицо и с преувеличенно озабоченным видом оглядывать окрестности. При виде моих усилий девушка повеселела – теперь она видела перед собой телохранителя, которого нанял папочка ради ее безопасности, а не женщину-соперницу. На самом деле я была уверена, что в Шишках Виолетте ничего не грозит. Я уже сделала для себя кое-какие выводы относительно гибели Аркадия, и к дочке миллионера это явно не имело отношения. Правда, информации у меня пока было маловато, но это дело поправимое. А пока нужно было сосредоточиться на том, ради чего меня наняли – организовать для юной Шишкиной безопасную жизнь в родном городе. И с клубами этими надо что-то делать: если каждый вечер будет похож на вчерашний, неприятностей Виоле не избежать.

Надо будет поговорить с Сергеем Вениаминовичем… На то, что можно вразумить саму Виолетту, я даже не рассчитывала.

Господин Шишкин как раз выходил из автомобиля, когда мы вошли во двор. Он помахал дочери рукой. Виолетта с радостным визгом подбежала к папе, как будто ей было двенадцать, и чмокнула его в щеку. Шишкин снял очки и потер усталые глаза. Выглядел миллионер неважно, темный костюм его был слегка измят, словно Сергей Вениаминович всю ночь провел в рабочем кресле.

– Гуляете с утра пораньше? – с улыбкой спросил мой работодатель. – Это хорошо. Виоле полезен здоровый образ жизни…

Я вспомнила вчерашний вечер и промолчала.

– Детка, распорядись насчет завтрака, я поем с вами, а потом сразу уеду, – сказал Шишкин и зашагал к дому. Виолетта обогнала его, взлетела по ступенькам, и вскоре уже сверху донесся ее звонкий голосок:

– Лилия Адамовна! Лилия Адамовна! Мы голодные как волки!

За завтраком нас было трое – Войтек еще не проснулся. Виолетта устроилась рядом с отцом и то и дело привлекала его внимание – то передавала салфетку, то утягивала тост с его тарелки, то задавала какие-то дурацкие вопросы. Я подумала, что девочке явно не хватало родительского внимания, когда она росла и так в нем нуждалась.

Довольно часто я сталкиваюсь с тем, что у моих состоятельных клиентов проблемы с детьми, особенно со взрослыми. Вероятно, в период первоначального накопления капитала те уделяли детишкам слишком мало внимания, и этого уже не поправить никакими деньгами. Одни мой клиент – кстати, мультимиллионер – попросту откупался от восемнадцатилетней дочери, поскольку давно утратил надежду перевоспитать юную рецидивистку. Первого числа каждого месяца он выполнял тягостную обязанность – давал своей девочке денег, ровно столько, чтобы она не разорила папочку, но и не чувствовала себя ущемленной. Потом получал поцелуй в лоб и вздыхал с облегчением – до первого числа следующего месяца.

Кончилось тем, что его нежная орхидея ограбила банк, потому что деньги – такая вещь: сколько бы их ни было, все равно не хватает. Конечно, папа вытащил свою девочку из неприятностей – на него работала целая команда юристов. Но привело это к тому, что орхидея почувствовала себя безнаказанной. Следующим ее деянием – к счастью, неудачным, благодаря мне – стало покушение на любимого папочку. Орхидея рассудила, что открывать кошелек своей рукой намного проще, чем выклянчивать деньги на новую машинку. В данный момент девушка пребывает под усиленной охраной в частной клинике в Ирландии. И проведет там следующие лет десять, а то и двадцать. Когда мой клиент ездил ее навестить (в моем сопровождении, без меня папа отказывался приближаться к любимому чаду), девочка сообщила ему, что умеет ждать. Ведь папа не вечен. Так что она будет ждать столько, сколько понадобится…

Шишкин завтракал без особого аппетита – казалось, что мысли миллионера блуждают где-то далеко. Иногда Сергей Вениаминович задумчиво улыбался, словно вспоминал о чем-то приятном. В конце концов Виолетта обратила на это внимание.

– Папа, по-моему, ты витаешь в облаках! – воскликнула девушка. – Немедленно вернись на землю! Ты что, заключил выгодный контракт?

Шишкин поднял глаза от тарелки. Я обратила внимание, что миллионер прямо-таки излучает властность, несмотря на небольшой рост, хрупкое телосложение и лысину. Кстати, со своими умными карими глазами, с залысинами на высоком лбу, изрезанном ранними морщинами, Шишкин напомнил мне бюст Юлия Цезаря. Надо же, а миллионер так свою лошадь назвал…

– Нет, Виола, – улыбаясь, ответил Сергей Вениаминович. – Случилось кое-что куда более приятное. Что – контракт, подумаешь – контракт… В этом городе и так все идет как надо. Нет, сегодня я наконец получил возможность наступить на хвост своему врагу. Ты даже не представляешь, девочка, насколько это сладко!

Я во все глаза уставилась на Шишкина. Ничего себе! Не ожидала от европейски цивилизованного Сергея Вениаминовича таких корсиканских страстей! Если сейчас миллионер еще добавит, что кровь врага приятна на вкус, я уже ничему не удивлюсь…

– Какому врагу, пап? – Виолетта придвинулась ближе к отцу, глаза девушки заблестели, белые зубки были оскалены… Точно лисичка или горностай!

– Не будем об этом, – отмахнулся Шишкин.

– Это Краш, да? – не отставала Виолетта. – Точно, Краш! Ты его уделал, да? Ты у меня самый крутой на свете, папочка!

Шишкин засмеялся. Было видно, что ему приятны слова дочери.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, да? – продолжала веселиться Виолетта. – А давайте выпьем по этому поводу!

Девушка подбежала к старинному буфету и даже вытащила бутылку бренди.

Но Сергей Вениаминович наотрез отказался, и Виолетте пришлось вернуться к чаю. А я подумала, что тому, кто рискует, далеко не всегда достается шампанское. Иногда ему причитается пуля…

Шишкин закончил завтрак и сказал дочери:

– Спасибо, детка. Сейчас переоденусь и поеду на работу. Не жди меня сегодня – буду поздно или вообще заночую в городе.

И миллионер покинул столовую. Надо бы выяснить, почему господин Шишкин не ночует дома. Неужели у него так много дел, что они требуют его присутствия в офисе круглые сутки?!

– Сергей Вениаминович так много работает! – бросила я пробный шар. Но Виолетта не приняла подачу.

– Он всегда много работает, – отрезала девушка. Кажется, она не собиралась открывать мне семейные тайны. Что ж, рано или поздно я все равно выясню…

Неожиданно девушка заговорила:

– Он работает, чтобы не думать, – мрачно сообщила мне Виолетта. – Он ужасно любил маму. И с тех пор, как она погибла…

Краешек завесы, скрывавшей семейную тайну, еще немного приподнялся. Я очень надеялась, что вот сейчас Виолетта расскажет мне, что случилось семь лет назад в ее семье. Не то чтобы я была любопытна. Чужие тайны меня мало интересуют, как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Но тень это давней трагедии лежит на миллионере и его дочери, поэтому я должна знать. Интуиция мне подсказывает: тут что-то еще. Слишком много горя, гнева и стыда… не похоже на банальную аварию.

Но в этот момент приоткрылась дверь, и в столовую заглянул Юра. Сегодня секретарь был одет в тот же самый костюмчик, что и вчера, он только сменил галстук. Остроносые ботинки секретаря сверкали, аромат недорогой туалетной воды немедленно наполнил столовую.

– Доброе утро, Юрочка! – явно пародируя кого-то, церемонно проговорила Виолетта. – Вам что-то нужно?

– Э… Я искал Сергея Вениаминовича, – подозрительно косясь на девушку, сказал секретарь.

– Искали? Да ну? – продолжала веселиться Виола. – Вероятно, все еще продолжаете искать?

Юра бросил затравленный взгляд на хозяйскую дочку и признался:

– У меня к нему важное дело.

– Да ты заходи, не стесняйся, – вдруг приветливо сказала Виолетта, прекратив кривляться. – Папа сейчас спустится, чтобы проститься перед отъездом. Хочешь кофе?

Юра робко присел на краешек стула. Виолетта сама налила кофе и подала ему чашку.

– Кстати, – светским тоном осведомилась дочка миллионера, – какого хрена ты делаешь на работе?

Юра как раз отхлебнул глоточек. Последствия были катастрофические – мне пришлось встать и похлопать парня по спине, иначе он захлебнулся бы.

– Простите? – переспросил секретарь, когда наконец смог говорить.

– Как могло получиться, что ты забыл о поставках мяса для наших волков? Тебе папа что велел? Чтобы все самое лучшее, точно и в срок! А ты что – забыл или перепутал?

Юра громко сглотнул. Глаза его были опущены, лицо горело, нежная кожа пошла пятнами. Он молчал, не пытаясь оправдаться.

– Какой из тебя секретарь? – безжалостно продолжала Виолетта. – Неужели ты думаешь, что моему отцу вообще нужен секретарь, да еще такой никчемный, как ты? Да у папы голова как компьютер! Он никогда ничего не забывает, встречи планирует за месяц, все контакты держит в голове! Неужели ты не понимаешь, что он тебя нанял просто из жалости!

Юра встал. Кровь отхлынула от его лица. Мне показалось, что секретарь сейчас упадет в обморок – у него даже губы сделались белые.

– А как же Аркадий? – едва слышно выговорил парень.

– Аркадий – это совсем другое, – отрезала Виолетта.

– Простите, Виолетта Сергеевна, я лучше подожду внизу, – твердо сказал Юра и вышел. Аромат его туалетной воды остался. Виола встала и открыла окно.

– Юра-а! Юрочка-а! – донесся со двора пронзительный женский голос.

– О, нет! – Виолетту просто затрясло от ярости. – Опять эта сумасшедшая старуха! Нет, я не дам ей испортить папе настроение на целый день!

И девушка выскочила из столовой. Я рванула за ней – кто знает, что ждет дочку миллионера во дворе…

Изольда Николаевна стояла возле ворот. Интересно, почему охранники ее пропускают?

Сегодня высокая старуха была одета не в черное, как в прошлый раз, а в белое. Белое старомодное платье, тупоносые лаковые туфли, шляпа с широкими полями и потрескавшаяся от времени сумка в руке. Ну и ну! Это где же Изольда нашла все эти вещи? Ни за что не поверю, что женщина – пусть даже с головой у нее проблемы – станет хранить такой хлам в шкафу! Скорее уж, весь этот театральный реквизит куплен на блошином рынке… Или попросту подобран на помойке.

Под стать наряду изменилось и настроение гостьи. Вчера она была похожа на стареющую трагическую актрису, которая нещадно переигрывает. Сегодня Изольда пребывала в слезливом расположении духа.

– Ой, Виолочка! – бледно улыбнулась старуха. – Я так давно тебя не видела! Доброе утро, детка. Как ты выросла! Совсем взрослая барышня. Скоро твоему папе придется подумать о том, что тебе пора замуж!

Изольда шаловливо погрозила пальцем. Виолетта побелела и закусила губу. Но девушка быстро взяла себя в руки и светским тоном поинтересовалась:

– Изольда Николаевна, вы что-то хотели?

– Я?! Чего я могу хотеть, милая? – вполне натурально удивилась старуха. – В моем-то положении… нет, я просто пришла пожелать вашему папе доброго утра. Ну, и увидеть Юрочку, если повезет… Ведь вы не будете сердиться на меня за то, что я хочу повидать своего сына? Я же все-таки мать…

Неожиданно Изольда залилась вполне натуральными слезами. Дрожащими руками она расстегнула свою кошмарную сумку… я напряглась… и достала оттуда смятый носовой платок. Утирая глаза, Изольда стояла у ворот, а из будки на бесплатное представление пялились охранники.

Виола кусала губы, едва сдерживаясь. Наконец девушка заговорила, и я поразилась, как ровно звучал ее голос:

– Изольда Николаевна, вам лучше уйти. Я передам папе, что вы приходили. Но я попрошу вас не являться сюда без приглашения. Мы же не ездим в ваш коттедж, правда? Разумеется, никаких обид. Всего хорошего, Изольда Николаевна!

Старуха немедленно прекратила плакать – словно кто-то взял и перекрыл кран. Теперь Изольда смотрела на девушку с непонятным мне выражением.

– Какая ты стала, Виолочка, – наконец проговорила старуха. – Черствая и злая. А я ведь знала тебя совсем крошкой. Дружила с твоей матерью…

Самообладание покинуло Виолетту.

– Не смейте даже упоминать о моей матери! – завизжала девушка. Охранники выскочили из будки, но остановились на порядочном расстоянии – они явно не знали, что делать.

– Виола, давай вернемся в дом, – сказала я, беря девушку за руку, но дочь миллионера меня оттолкнула. Ее била дрожь, она изо всех сил сжимала кулачки.

– Если хотите знать, это вы виноваты в том, что случилось с вашим мужем! – отчаянно выкрикнула Виолетта. – Вы, и никто другой!

Изольда вздрогнула, как будто в нее попала пуля, прижала руки к груди и как подкошенная повалилась на землю. Тут уж охранники сообразили, что пора действовать – они подскочили к старухе и принялись ее поднимать.

– Мама? Мама, что случилось?! – раздался удивленный крик, и с крыльца сбежал Юрий. Юноша оттолкнул охранников, сам поднял с земли мать и отряхнул ее испачканное землей платье. Потом поднял голову и уставился на девушку полным ненависти взглядом.

– Простите, я не хотела, – выговорила Виолетта. Губы девушки дрожали. Да, к подобным сценам она явно не привыкла.

Я увела Виолетту в дом, усадила в кресло в столовой и плеснула бренди в толстый стакан. Девушка, стуча зубами, делала мелкие глотки, как будто пила лекарство. Я подошла к открытому окну и остановилась, наблюдая за тем, как Юра выводит Изольду за ворота, обняв за плечи, а та заливается слезами и то и дело повисает у него на руках.

– Тварь, тварь, – приговаривала Виолетта, трясясь, как в ознобе. – Убить ее мало, раздавить гадину…

В столовую вошел Войтек. Парень выглядел отлично отдохнувшим, каштановые волосы вились блестящими кольцами, белоснежная майка обтягивала рельефные мышцы.

– Доброе утро. Я тут слышал какие-то крики, – сообщил нам спортсмен. – Виола, в чем дело? Какие-то проблемы, да?

– Да пошел ты! – совершенно нелогично выкрикнула дочка миллионера и выбежала из комнаты.

– Женя, – парень обратил на меня взгляд ясных синих глаз, – в чем дело?

Я только рукой махнула. Понятно, почему Виолетта сердится – в тот самый момент, когда она так нуждалась в помощи и поддержке своего парня, его не оказалось рядом.

– Пейте кофе, Войтек, – сказала я. Слишком многое пришлось бы объяснять.

Вошла Лилия Адамовна. Домоправительница собственноручно внесла поднос с горячим кофе для гостя. Она принялась хлопотать, собирая посуду, а я отправилась к своей подопечной. Но тут меня ждал сюрприз – дверь комнаты Виолы оказалась заперта. Я постучала, и мне ответил раздраженный голосок Виолетты: