Текст книги "Время все решит за нас"
Автор книги: Марина Рубцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Марина Рубцова
Время все решит за нас
Глава 1. Полоса невезения
– Папа умер, – подавленно произнесла в трубку Мышка и зарыдала.
Я присела на высокий стул у барной стойки, не зная, что сказать, как утешить младшую сестренку. Мне стало безумно жаль ее, зная, как сильно она любила своего отца, как была к нему привязана. Однако смерть Виктора лично для меня стала скорее облегчением, чем трагедией. За долгие годы не услышала от него ни одного ласкового слова в свой адрес, а лишь нескончаемый поток упреков, оскорблений и обвинений во всех бедах. Будто бы я виновата, что в какой-то момент он потерял работу и начал пить. Разве есть моя вина в том, что Виктор не приходится мне биологическим отцом? Вернее в нынешней ситуации стоит сказать «не приходился». В памяти, будто нарочно, всплыли обидные слова отчима, когда напиваясь, он неустанно кричал:
– Что ты вечно под ногами путаешься, тупая овца?! Если бы не твоя мать, давно бы вышвырнул тебя из дома!
Каждый раз, слыша оскорбления из его уст, я закрывалась в комнате и рыдала в подушку. Обида рвала душу, ведь я ничего плохого не сделала этому человеку. Однако в его глазах всегда была ничтожеством, которое можно без причины унижать и втаптывать в грязь.
– Рит, чего молчишь? – Мышка вырвала меня из лап неприятных воспоминаний.
– Прости, задумалась. Как это случилось?
– Упал на стройке с лесов, – она шмыгнула носом. – Ты придешь? Ты нужна нам… Маме плохо стало. Пришлось «скорую» вызвать. Ей сделали укол успокоительного, но я боюсь за нее, Рита.
– Боже… Держитесь там, ладно? Я скоро буду, – пообещала я и, сбросив вызов, направилась к столику, где сидел хозяин закусочной.
В «Мирославе» я проработала три года. Сначала была официанткой, теперь администратором. Сотников хоть и требовательный начальник, но всегда относился к работникам с пониманием. Он без проблем отпустил меня домой.
Тротуары запорошило первым ноябрьским снегом, который выпал совсем некстати. Хоть каблуки на сапогах и удобные, но вряд ли позволят устоять, если я поскользнусь и начну падать. Только деваться некуда. Не на такси же пару остановок ехать. На улице стемнело пока я, словно черепаха, добралась до дома. Взгляд сразу выхватил у двери подъезда под тусклым светом лампочки двоих мужчин в темной одежде и капюшонах. Они по очереди выпускали струйки сигаретного дыма и о чем-то негромко переговаривались. Когда я начала подниматься по ступеням, они синхронно выбросили окурки и развернулись в мою сторону, будто ждали меня. Страх кольнул в груди и вынудил ускорить шаг. Я достала из кармана пальто ключи, но не успела ими воспользоваться. Один из мужчин уцепился за мой локоть и подтянул к себе.
– Ты, это… дочь Виктора?
– Он мне не отец! – злобно произнесла я, дернув рукой. – Оставьте меня в покое.
– Куда это мы собрались? – процедил сквозь зубы незнакомец. – Заорешь, распорю живот.
Справа раздался смешок. Я опустила взгляд и увидела нож. Внутри будто что-то оборвалось, сжалось. Сердце дрогнуло.
В этот миг пикнул домофон, со скрипом открылась подъездная дверь. Воспользовавшись моментом, я ударила в пах типа, что наставлял на меня нож, и бросилась вниз по ступеням. Можно было не оборачиваться, чтобы понять – один из них ринулся следом. Я слышала шаги за спиной, которые стремительно приближались, и понимала – ускользнуть вряд ли получится. Виктор даже после смерти продолжал издеваться надо мной. Зачем он подослал ко мне этих уголовников?! Чтобы забрать с собой на тот свет? А черта с два!
Страх за свою жизнь гнал вперед. Глотая ртом холодный воздух, я бежала, пока были силы, однако вскоре мне понадобилась передышка. Пришлось остановиться и отдышаться. Как только я это сделала, бандюган тут же нагнал меня. Я не растерялась и со всего размаха ударила его сумкой. Один раз, второй, третий. Когда он упал, появилась возможность оторваться. Только я не рассчитывала на то, что этот урод схватит меня за щиколотку и повалит на асфальт. Рухнув на живот, я больно ударилась грудью и вскрикнула.
– Попалась, с*ка! – заорал голос позади.
Бандит перевернул меня на спину и, заскочив верхом, прижал к холодному тротуару. Я махала руками, пытаясь отбиться. Кажется, заехала ему пару раз по лицу.
– Ах ты, тварь! – взвыл он. – Я ща твое хлебало на лоскуты порежу!
Не знаю, откуда в его руке появился ножик. Лезвие тут же оказалось у моего лица. По телу прошла неприятная колючая дрожь, и я замерла. Как назло прохожие точно вымерли. Либо обходили стороной, боясь лезть в эпицентр опасности, либо я оказалась не в том месте и не в то время. Надеяться осталось только на себя.
– Что вам надо? – хрип вырвался из горла. Я не узнавала свой голос.
– Бабки, которые нам задолжал твой папаша.
– Я же сказала, он мне не отец.
– А мне побоку, кем он там тебе приходился. Этот мудак сдох, а твоя мамаша не в том состоянии, чтобы сейчас бабло искать. Сестричка даже звать ее не стала. Так что ты ответственная за это, поняла?! Или нам все-таки стоит потревожить маман?
Он вдавил лезвие мне в щеку. Ужас затаился в груди. На меня еще никогда не наставляли нож. Это так страшно, когда понимаешь, что твоя жизнь зависит от прихоти какого-то ничтожества.
– Я достану деньги! – в панике пообещала я.
– Во-о, – зло улыбаясь, протянул бандит, – другой разговор. Это мне нравится, детка. У тебя пара месяцев, чтоб найти бабки, или мы навестим твоих родственничков. Сто тысяч, поняла?
Озвученная сумма повергла меня в шок.
– У меня нет таких денег…
– Ты фуфло-то не гони, а то Хмурый тебя в асфальт закатает. С ним лучше не спорить.
Бандит убрал нож и слез с меня. Откуда-то появился второй уголовник. Наклонился надо мной, улыбаясь во весь рот.
– Попалась, овца?
Он яростно пнул меня в бок. Я дернулась, из глаз брызнули слезы.
– Полегче, Хмурый! Телка нужна живой.
Когда боль отпустила, я поднялась и взяла с асфальта сумку. Отряхнув пальто от снега, дернула за концы выбившегося из-под ворота шарфа. Затем сунула замерзшие руки в карманы.
– Короче, – начал Хмурый, размахивая полоской стали перед моим лицом, – даю два месяца, чтобы собрать бабки. Или лично отправлю тебя вслед за Витькой. А потом переключусь на твою сестренку.
– Даже не смей приближаться к моей сестре! – зло произнесла я, и страх куда-то отступил, когда заговорили о Машке. – Я достану деньги. Не знаю как, но достану.
– Сотка, – напомнил Хмурый. – А пойдешь в полицию, твоя маленькая Мышка подохнет от когтей большого и страшного кота. Поняла?
– Да, – закивала я, дрожа всем телом.
– Раз поняла, вали отсюда, че стоишь? Я позвоню.
Хмурый плюнул в мою сторону и пошел прочь. Следом за ним и второй бандит. Я стояла неподвижно, скованная шоком, и смотрела им в спины. Меня до сих пор трясло. И только когда силуэты скрылись за поворотом, я очнулась от потрясения и попыталась переварить информацию. Дело было плохо. Всего два месяца на то, чтобы раздобыть сто тысяч рублей. Спасибо тебе, Виктор Анатольевич! Век тебя не забуду.
Но как же быть? Где искать деньги? Маме рассказать не могу. Незачем ей лишние переживания. Она без того убита горем от смерти мужа. Первое, что пришло в голову – попросить в долг у хозяина «Мирославы». Сотников не раз выручал меня деньгами, но сейчас другой случай, да и сумма немаленькая. Вынув из сумочки телефон, я дрожащими пальцами отыскала его номер и позвонила.
– Да, – раздался звонкий голос.
– Родион Потапович, это… Рита… Одинцова, – голос подрагивал. – Понимаю, что о таких вещах… не говорят по телефону, но… мне очень нужна… ваша помощь.
– Что случилось? У тебя странный голос.
– Мне деньги нужны.
Я шмыгнула носом.
– О какой сумме идет речь?
– Э-э-м-м… Тысяч тридцать-пятьдесят. Сколько есть. Я отработаю.
– Я бы рад, но… Нет. У меня сейчас у самого денежные проблемы. Да и отработать у тебя не получится.
– Это почему?
– Я банкрот. Не хотел сообщать до последнего, чтобы не огорчать, но раз у тебя такая ситуация… Подумал, ты должна знать.
– Это ужасно… – я разочарованно поджала губы.
Не зная, что делать и куда податься за помощью, я продолжала стоять на месте, уткнувшись взглядом в потухший экран телефона. Недаром говорят: «Беда не приходит одна».
Глава 2. Бумеранг из прошлого
Я брела по полупустой улице, пытаясь игнорировать чувство опасности, которое все еще сверлило изнутри. Одинокие снежинки падали на ресницы и тут же таяли. Ветер сильными порывами неугомонно хлестал в лицо, отчего пощипывало щеки. На душе было паршиво. Голоса бандитов до сих пор звучали в голове, поэтому сердце судорожно сжималось. Произошедшее казалось невероятным, будто сцена из фильма. Хотелось разреветься, но я по привычке посильней прикусила губу, чтобы не допустить этого. Физическая боль помогает отвлечься и не позволяет эмоциям вырваться наружу.
Резкий сигнал автомобиля привел меня в чувство, заставив вздрогнуть. Вот растяпа! Не заметила, как стала переходить дорогу в неположенном месте. Наверное, со стороны я походила на одиноко идущего на запах плоти зомби. Перебежав дорогу, побрела по тротуару в сторону своего дома. Мысли, как назойливые мухи, лезли в голову, не давая покоя. Два месяца на то, чтобы выплатить долг отчима…
Услышав за спиной шаги, обернулась. На сердце отлегло, когда увидела мужскую фигуру в темном пальто. Похоже, у меня паранойя. Но с учетом произошедшего не стоит винить себя в излишней нервозности.
Ускорила шаг, сунула руки в карманы. Напряглась, как струна, которая готова была в любой момент лопнуть. Ветер неустанно дул в лицо, неистовые порывы начинали раздражать.
– Девушка, подождите! – выкрикнул мужчина и, нагнав меня, продолжил: – Вы шарфик обронили.
Я взяла кусок розовой ткани из его рук.
– Спасибо. Я и не заметила.
Тут меня словно хлыстом ударили. Это лицо… Оно казалось знакомым. Перед глазами калейдоскопом пронеслись яркие воспоминания: первая любовь, первый поцелуй, ночные свидания под луной и болезненное расставание.
– Максим? – выдала я.
Он посмотрел в мое лицо, нахмурив брови, будто впервые увидел. Но это практически так и есть. Два года назад я попала в аварию, и мне сделали небольшую пластическую операцию на лице. Годы без того изменили внешность, а тут еще старания пластических хирургов.
– Рита?.. Одинцова?! С трудом узнал. Богатой будешь. Ты так изменилась. Ну иди же сюда! – Саранский приблизился ко мне и сгреб в охапку.
Меня окутал пряный мужской аромат, смешанный с запахом сигарет. Так и не избавился от пагубной привычки, а ведь собирался. Я растерялась от такого приветствия. Отстранившись от Макса, повязала шарф, несколько раз обернув вокруг шеи, чтоб уж наверняка.
– Обалдеть, столько лет прошло! – воодушевленно воскликнул он, разглядывая меня. – Ты чего дрожишь? Замерзла?
Я кивнула, но Макс не поверил.
– Да ты напугана. Что случилось, Рит?
– На меня только что напали, – я покачала головой, не понимая, зачем говорю ему все это.
Возможно, хотелось выговориться, а может, просто поделиться проблемами с бывшим возлюбленным. По позвоночнику пробежал холодок, когда я вспомнила наставленный на меня нож. И страх вернулся.
– Ты в порядке? Вот я дурак! Конечно же, ты не в порядке. Так, ладно. Пошли, расскажешь подробнее.
Максим приобнял меня за талию. Я не стала сопротивляться. Даже не знаю, почему доверилась парню, который когда-то бросил. Наверное, потому, что с той поры прошло много времени, и обиды давно забылись. А может, потому что безумно его любила, и в глубине души что-то к нему еще осталось?
Вскоре мы оказались у кафе, где раньше встречались. Макс даже сел за наш в былые времена любимый столик у окна. В груди приятно кольнуло. Но все позади, потому что прошлое всегда должно оставаться в прошлом. Да и момент для любовных приключений не подходящий.
– Никуда не уходи, я сейчас, – велел Макс и отошел к барной стойке.
Вскоре вернулся с бутылкой водки, двумя рюмками и маринованными корнишонами на блюдце. Сев напротив, наполнил стопки.
– Что это? – я глянула на него.
– Лекарство. Выпей, станет легче. – Макс поднял рюмку.
Я взяла свою и залпом выпила водку. Алкоголь опалил горло. Я зажмурилась и, закрыв рот ладонью, задержала дыхание. Затем съела огурчик.
– Ну что, полегчало? – поинтересовался Максим.
– Кажется, нет, – я скривила губы.
– Тогда еще по одной, – сказал Саранский, наполняя стопки.
И мы снова выпили. После третьей рюмки меня отпустило, и я была готова к разговору. Слова так и полились рекой. Чтобы не думать о проблемах, рассказала о своей жизни. О том, как закончила универ и устроилась в закусочную.
– Прости, я даже не спросила, как у тебя дела, – опомнилась я. – Ты на похороны бабушки приехал?
– Да. Взял отпуск на неделю. Дела отлично. Пока работаю электрогазосварщиком. В ближайшее время собираюсь купить тачку и открыть свою компанию.
– Молодец. А вот моя жизнь скорее похожа на существование. – Я облокотилась на стол и подперла щеку кулаком. – Похоже, я рождена для того, чтобы стать неудачницей.
– Это из-за тех козлов, которые на тебя напали?
Вот не хотела снова поднимать тему моих неудач, но раз уж зашел разговор…
– Не только. Сегодня работу потеряла. А еще на деньги попала. Спасибо отчиму… Пусть земля ему будет пухом…
Глаза потяжелели. Я так давно не пила водку, что, казалось, упаду прямо за столом. Да и легче не стало. Наоборот.
– Знаешь, я ведь всю жизнь его ненавидела, – продолжила я. – У нас с ним была взаимная неприязнь. А теперь, когда он умер, чувствую свою вину.
– Да ты-то при чем?
– Да при том. Я ведь хотела, чтобы он умер. Отчим с детства издевался надо мной. Унижал, втаптывал в грязь. Никто об этом не знал. Я скрывала от мамы, от сестры.
– Не знал, что все так запущено… Было.
– Ты многого обо мне не знаешь.
– Но я бы хотел… Узнать. Слушай, – Максим положил руки на стол и подался вперед, – может, я смогу тебе чем-то помочь?
– В смысле?
– Поехали со мной в Нижневартовск. Чего тебе здесь сидеть? Ни работы, ни будущего.
– Да уж найду что-нибудь.
– А пока будешь искать, потеряешь время.
Хм, а ведь он прав. Мне срочно нужна работа, иначе не успею собрать деньги.
– И что я буду делать в твоем Нижневартовске?
– Зарабатывать деньги. Они ведь тебе нужны? – улыбнулся Макс. – Я помогу с работой, квартирой.
– А там сто тысяч за пару месяцев реально заработать? – воодушевилась я.
Кто знает, вдруг это мой единственный шанс.
– Реально. Администраторы на Севере получают очень хорошие бабки. Подумай. Только недолго.
Предложение Саранского оказалось весьма кстати, но меня не особо радовала перспектива оказаться у него на попечении. Я еще раз все взвесила в уме и, бросив на Макса беглый взгляд, поднялась.
– Мне нужно домой. С тобой забываешь обо всем.
Зацепив сумочку, направилась к выходу из кафе, как вдруг Максим окликнул меня.
– Рита, подожди!
Я остановилась и невозмутимо глянула на него через плечо.
– Я тебя провожу. Нам же в один дом.
Бабушка Макса жила в нашем доме.
– Не стоит. Я хочу побыть одна.
– Мы еще увидимся?
– Не знаю. – Я пожала плечами и вышла из заведения.
Стоило только оказаться дома, как Мышка тут же бросилась в мои объятия.
– Ритуль, его больше нет, – зарыдала она, прижимаясь ко мне.
Я провела рукой по мягким светлым волосам младшей сестренки и шепнула на ухо:
– Все будет хорошо, родная. Поплачь. Со слезами уйдет боль.
Со слезами уйдет боль… Кто это сказал? Девушка, которая уже долгие годы не знает, как нужно плакать; которая за свое детство столько слез пролила из-за отчима, что разучилась это делать? Советы давать легко. Труднее самой им следовать.
– С мамой все хорошо?
– Да, – шмыгнула носом Мышка и отстранилась от меня. – Она спит. Рит, папу ножом порезали, а тело с лесов сбросили. Что за с ним так? Он ведь ничего плохого никому не сделал, – она снова заплакала.
Услышав о ноже, сразу вспомнились отморозки на улице, которые вымогали у меня деньги. Сердце кровью облилось. Наверное, они убили Виктора! Страх за жизни близких и свою затаился в груди. Если эти типы способны на убийство, то нужно как можно быстрее расплатиться с ними. Мама не должна ни о чем знать, хватит с нее расстройств. Как-нибудь справлюсь сама! А поскольку в долг безработной вряд ли дадут, остается лишь один выход – принять предложение Макса.
***
Почти неделя прошла со смерти отчима. Все это время я жила, как на автопилоте, постоянно прокручивая в мыслях слова бандитов. Выбор дался нелегко. То я была полна решимости, то теряла ее в какой-то момент. Уехать на Север, оставив родных без присмотра – это казалось нелепостью. Но чем смогу помочь, если останусь? И я решилась. Нужно поговорить с мамой и Мышкой, озвучить свое решение. Застав их обеих в зале, выключила звук телевизора и села между ними на диван.
– Мама, Маша, я давно хотела поговорить с вами, но не было подходящего момента… Завтра я уезжаю в Нижневартовск. Мне предложили там работу.
– Кто? – в один голос воскликнули они, удивленно глянув на меня.
– Максим Саранский.
– Саранский? Правда? – переспросила Мышка. – Это тот, в которого ты была по уши влюблена? К которому бегала по ночам? А мама потом до полночи обзванивала всех твоих подруг…
На губах сестры появилась улыбка. Улыбка, которую я не видела последние несколько дней. С момента смерти отчима.
– …Пока не увидела, как Рита разгуливает с ним под ручку, – с грустью проговорила мама.
– Да, да, да! Это тот самый Максим Саранский, – я накрыла одной ладонью колено мамы, другой – Машкино.
– А не боишься ехать в незнакомый город? – спросила сестра.
– Не-а, – я покачала головой, – не боюсь. Лучше ходить по лезвию ножа, чем постоянно чего-то опасаться. Ведь так?
– Ты права, Риточка, – поддержала мама, – езжай с Богом. Но не забывай про нас.
– Я буду звонить, мам. Надеюсь, вы тоже.
***
Я не помнила, что такое отцовская ласка, потому что была слишком маленькой, когда умер папа. По рассказам мамы, он сильно болел, и вскоре его не стало. Спустя несколько лет в нашем доме появился Виктор, а через год родилась Маша. С тех пор, как я пошла в школу, отчим начал выказывать на мне свое недовольство. Я стала замкнутой, необщительной, никого к себе не подпускала. Втемяшила в голову, что другие тоже могут оказаться такими жестокими. Боялась открыть душу и получить плевок.
Но все изменилось, когда в нашем классе появился Максим. Братья Саранские переехали к нам в Талицу с Севера, когда Максу было тринадцать, как мне, а Денису на год меньше. Был у них еще один старший брат, но на тот момент он уже закончил школу. В Максима влюбилась сразу. Как только увидела, во мне что-то перевернулось. Непременно захотелось пройти мимо, улыбнуться и поймать ответную улыбку. Я поняла, что это любовь. Первая любовь. Стала посылать ему анонимные записки с признаниями в любви, стихи. Чувства изменили меня. Я больше не боялась открыть свое сердце, вновь стала общительной, увлеклась танцами, вернула расположение одноклассников. Жизнь заиграла новыми красками, потому что в сердце жила любовь. И мне достаточно было того, что этот мальчишка просто находился рядом.
Прошли годы. В день своего совершеннолетия я рассказала Максиму о своих чувствах, и у нас завязались отношения. Это были времена, когда мы жалели, что в сутках всего двадцать четыре часа. Расставались только за тем, чтобы выспаться, и снова бежали друг к другу. Иногда даже поесть не успевали. И все было хорошо до тех пор, пока Макс не уехал на Север. Там он поступил в университет, и наше общение постепенно сошло на «нет». Вскоре до меня дошла весть (через наших общих знакомых), что Макс нашел другую. Я пыталась дозвониться до него, но бесполезно. Предательские гудки рвали душу на части…
Отворив дверь местного кафе, я скрылась за ней от любопытных взглядов местных бабулек на лавочке у входа, не пропускающих ни одной сплетни. Огляделась. Небольшой зал кафешки был уставлен квадратными столиками. На белоснежных скатертях стояли вазочки с искусственными полевыми цветами. Окна закрывали легкие полупрозрачные занавески. Максим сидел за вторым от окна столом и пил кофе. Я на несколько секунд замерла, словно зависла, невольно залюбовавшись его брутальной внешностью. И, усмирив последние сомнения, подошла.
– Я знал, что ты придешь, – уверенно произнес Макс и поднес ко рту чашку.
Надо же, какой самоуверенный!
– Удивительно! Я сама до последнего момента не знала, приду ли, – сказала я, снимая пальто. – Надеюсь, не пожалею о своем решении.
Я присела за стол.
– Не пожалеешь. Тем более что отступать некуда. Билеты уже у меня.
– Я еще не сказала, что еду. С чего ты вообще взял, что я вот так все брошу и поеду на какой-то там Север? С тобой… Может у меня муж есть.
– Нету, – лениво произнес Саранский.
– С чего ты взял?
– Кольца нет, – он бросил взгляд на мою ладонь, лежащую на столе. – Отпечатка от него тоже.
– Наблюдательный, значит. – Я спрятала руку под стол. – Где я буду жить? У вас там хоть отели есть?
– Конечно, есть! Рит, ты не волнуйся. Все будет нормально. – Он запустил пальцы в аккуратно подстриженные темно-русые волосы и прошелся вдоль виска. – Я сниму тебе квартиру. Ты главное ничего не забудь. Возьми побольше теплых вещей. У нас холодно, – улыбка озарила его лицо. – Поезд завтра в полпятого ночи.
– Хорошо. Я тогда пойду сумки собирать?
– Иди, – улыбнулся Максим.
Глава 3. Иногда они возвращаются
Поезд тронулся, позади осталась родная Талица. Я с грустью проводила взглядом здание вокзала и взяла газету. Пробежалась по строкам. Ритмичный перестук колес навевал размышления. Макс сидел напротив. Я чувствовала, что он смотрит.
– Деньги девать некуда? – сказала я, отложив газету.
Он приподнял бровь, будто не понимая вопроса, пришлось уточнить:
– Обязательно было тратиться на люкс?
– А что? Тебя это беспокоит? – озорная улыбочка появилась на его лице. Он подсел ко мне.
Тело встрепенулось россыпью холодной дрожи, когда Макс взял мою ладонь в свою.
– Я тоскую по тем временам, – разоткровенничался он. – Тогда все было проще. Мы радовались каждой минуте, проведенной вместе. Помнишь, как не хотели расставаться? Стояли у подъезда и не выпускали друг друга из объятий. Было прохладно, зубы стучали, а мы все не могли отпустить друг друга. Вот это были времена. Сейчас все по-другому. Нет той легкости… Жизнь изменилась, мы изменились. Скоро превратимся в ворчливых стариков и будем портить жизнь детям и внукам, – усмехнулся Саранский.
– Да уж, – я представила эту картину.
– Рит, почему мы тогда расстались?
– Ой, давай не будем об этом? Думаю, ты сам прекрасно помнишь. Да и вообще, прошла любовь, завяли помидоры, – я будто отошла от гипноза и вытащила ладонь из руки Макса.
– Но ведь всегда можно начать сначала.
Эта фраза будто парализовала меня. Я замерла, затаила дыхание. В памяти пронеслись наши ночные прогулки. Нежные руки Максима обнимали меня, губы ласково шептали слова любви. «Я люблю тебя», – сказанные им тогда три слова зазвучали в голове, будто Макс произнес их только что. Его голос забыть невозможно, стоит хоть раз услышать. Он как наркотик: хочется еще. Именно поэтому я до сих пор вздрагиваю, когда слышу этот тембр.
Саранский снова коснулся моей руки. Я посмотрела ему в глаза, не зная, что сказать. Мне были не понятны собственные чувства. Возвращение Максима выбило из колеи, лишило покоя. Сердце трепыхалось в груди, как насекомое, попавшее в паутину; в висках стучало. Тело сковывала дрожь, а во рту пересохло. Почему я ощущаю себя той восемнадцатилетней Ритой, которая боролась за свое счастье до последнего?
Как глупо! Те времена позади, любви больше нет. Аж восемь лет прошло с тех пор!
Максим сильнее стиснул мою ладонь, нежно поглаживая большим пальцем по тыльной стороне. Мы будто находились вдвоем в движущемся поезде. Мир, словно замер, сжался до размеров вагона. Я не сводила взгляда с лица Саранского, мысленно касаясь подушечками пальцев каждой морщинки, каждой родинки. Воспоминания затмили настолько, что я не заметила, как его губы оказались совсем близко. От поцелуя нас разделяли буквально сантиметров десять, которые мне хотелось сократить. Стереть ненужные границы. Мой рот приоткрылся навстречу губам Максима, но тут заскрипели тормоза, поезд дернулся и начал останавливаться… Я пришла в себя, словно очнулась от помутнения, и уставилась в окно. Там, за стеклом, уже рассветало, но мрачные тучи заволокли небосвод, предвещая дождь.
Двадцать часов наедине с Саранским показались вечностью. Он больше не говорил о прошлом, видимо понял, что эти его штучки со мной не пройдут. И ровно в час ночи мы сошли с поезда в Нижневартовске.
На улице оказалось прохладно, но снега не было. Я поежилась. Вскоре поняла, что дрожу не от холода, а от страха неизвестности. Совсем одна в чужом городе. Денег хватит только на первое время, а там, надеюсь, Макс, как и обещал, поможет мне с работой. Я усмирила дрожь и последовала за Максимом. Остановившись в здании вокзала, он поставил мою сумку на пол и сказал:
– Я тут подумал… Давай переночуем у меня? Думаю, ты устала с дороги. Не ночью же квартиру искать.
– Ну-у-у… – протянула я, обняв себя за плечи. – Как-то неудобно.
– Да брось ты. Не первый же день знакомы.
– Ну ладно, – сдалась я.
Уж очень хотелось нырнуть в теплую постельку и отдохнуть. ДА и Макс, конечно же, прав.
Взяв такси, мы поехали в город. И только по пути к дому, меня словно обухом по голове огрели… Я вдруг вспомнила, что Саранские всегда жили одной дружной семьей в частном доме – три брата и родители. Если ничего не изменилось, то Денис до сих пор живет там. Чего хотелось меньше всего, так это встретиться с ним.
– Ты живешь один? – как бы невзначай поинтересовалась я.
– Тебя больше волнует то, что мы будем вдвоем… или встреча с Дэном? – вопрос застал врасплох, но я не растерялась.
– Ты не ответил.
Молчание угнетало.
– Уж лучше бы я на вокзале осталась, – буркнула себе под нос.
Макс усмехнулся. Издевается?
– Всего одна ночь, Рит. Завтра, вернее уже сегодня, я сниму тебе квартиру или номер в отеле. Так что не волнуйся. Да и спят все, никто тебя даже не увидит. И вообще, если вдруг Дэн будет тебе докучать, скажи мне. Я с ним живо разберусь.
– Да что мне Денис-то? Заладил: Дэн, Дэн… Плевать я на него хотела, – выпалила я и отвернулась к окну.
– Просто я знаю о вашей интрижке в прошлом.
Интрижка… Так, выходит, Денис охарактеризовал наши отношения? А мне казалось, мы любили друг друга… Так любили, что собирались пожениться. Внутри все завязалось в тугой узел, сердце барабанило сильнее по мере приближения к дому.
Такси остановилось у небольшого двухэтажного дома. Я вышла из машины и потерла предплечья ладонями, пытаясь прогнать озноб. Меня так не трясло даже перед защитой диплома в университете. Расплатившись с водителем, Максим вскинул на плечо мою сумку и двинулся вперед. Я несмело направилась следом, сжимая в руках сумочку. Каждый шаг давался с трудом. Ноги будто налились свинцом и едва отрывались от земли. Неужели Макс прав, и я действительно боюсь встречи с Денисом? Нет, что за глупости? Прошло ведь три года. Наверное, он уже не помнит меня. Да и кем я была для него? Оказалось просто развлечением.
Отбросив мысли, шагнула на территорию частного сектора вслед за Максом. Он просунул ключ в замочную скважину и отворил дверь. Войдя, включил свет. Гостиная озарилась ярким светом. Я по-быстрому скинула пальто в прихожей и осторожно, чтобы не шуметь, сняла ботильоны. Макс провел меня на второй этаж по лестнице и отворил дверь комнаты.
– Переночуешь здесь, – сказал он, пройдя внутрь.
Я несмело переступила порог вслед за ним. Поставив мою сумку на пол, Максим улыбнулся, на щеках появились ямочки.
– Это моя комната, так что не переживай, никто сюда не зайдет. В общем, обустраивайся. Занимай свободные вешалки, а то одежда помнется. Ну все, спокойной ночи.
– Подожди, – шепнула я. – А ты где будешь спать?
– В Илюхиной комнате. Он с семьей живет в центре, поэтому комната пустует.
Макс ушел. Я напряженно сглотнула слюну и огляделась. Слева – шкаф-купе до потолка, справа разобранный диван, застеленный темно-зеленым бельем. На столе компьютер, какие-то диски, папки, бумаги. На стене небольшой жидкокристаллический телевизор, слева от него карта мира. Я подошла к окну, отодвинула шторы. Широкий подоконник оказался заставлен комнатными цветами и кактусами.
Развесив немногочисленные платья и кофточки в шкаф, я разделась и легла в постель в одном нижнем белье. По привычке. Мысли еще долго крутились в голове, возвращая на несколько лет назад. Все не верилось, что это комната Максима Саранского. Того самого паренька, о котором я когда-то в детстве мечтала. Думала, сплю, а открыв глаза, пойму, что все выдумала. Но это не было сном. Это постель Макса: одеяло, которым укрывался он, подушка, хранящая аромат его волос и туалетной воды. Я уткнулась в нее носом и вдохнула. Этот запах такой приятный… Так, стоп, не нужно покушаться на свободу Максима. Если, конечно, он вообще свободен. Я ведь ничего о нем не знаю.
Вскоре я провалилась в забытье…
Сквозь сон кожей ощутила чье-то присутствие и, открыв глаза, на автопилоте зажгла ночник. Повернув голову в сторону шаркающих звуков, увидела обнаженного по пояс парня. Под лопаткой у него была какая-то татуировка. Тихонько вскрикнув, я натянула на себя одеяло. Сердце забилось в два раза быстрее, когда поняла, что это Денис.
– Вот это подарочек, – хмыкнул он. – Ты кто?
Мурашки побежали по телу от его голоса.
– Что?.. Я… – слова застряли в горле.
Макс ведь сказал, что это его комната… Какого лешего здесь делает Дэн?! Мне едва удалось заставить себя не разглядывать его подтянутое тело. Эти кубики на животе… Раньше они не были так выразительны. Я закусила губу и почувствовала, как лицо залила краска.
– Ты, что ли, девушка Макса? Он вернулся? Или ты ждала меня? – уголки его губ ехидно вздернулись.
Все такой же самоуверенный. И даже не узнал. Его сарказм разозлил меня, и волнение немного спало, поэтому я не удержалась от комментария:
– Тебя я уже когда-то ждала… но так и не дождалась.
Высокий, атлетичный – Дэн растерянно смотрел на меня. Пытался вспомнить, где видел мое лицо.
– Рита? – его глаза округлились, рот приоткрылся. – Ого! Не думал, что когда-то еще увижу тебя. Тем более в своей постели. Ах, ну да, ты же всегда сохла по моему брату. Наконец, добилась своего… Под одним одеялом и все такое… Кстати, где он? Приводит себя в порядок после бурной ночи?
– Ты идиот? Пошел вон отсюда, – негромко произнесла я, чтобы не разбудить хозяев этого дома.
Обида захлестнула меня. Как он может так обо мне думать? Особенно после того, как сам променял меня на другую? Предал и растоптал чувства. Как же Дэн изменился. Раньше он так со мной не разговаривал. Откуда взялся этот цинизм?
