Текст книги "Стоп-кадр из забытого фильма (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
На себя.
За то, что никак не может отпустить прошлое и начать доверять ему. Ведь это почти получилось. Не поспеши он тогда со своими вопросами и через пару дней, возможно...
Да и как она жила эти восемь дней?
Не жила. Существовала бледной тенью.
На автомате просыпалась, шла на работу, принимала пищу и каждый день ждала звонка от Романа, хотя и знала, что этот нахальный мужчина себе на уме.
А ещё не понимала, почему тогда просто сидела, смотрела, как он убирает посуду со стола, ещё раз извиняется и уходит. И зачем отдала ему его пиджаки? Ведь это было, куда красноречивей тех слов, которые она так и не сказала.
"Не оправдывайся", – все эти дни звучало в ушах. Это сейчас, Рина понимала, что именно оправдываться и собиралась. Тогда же, это могло прозвучать как сильные аргументы в её пользу. Или хотя бы дать Марине отсрочку, чтобы собраться с духом и силами. Вспоминать события восьмилетней давности было больно, обидно и страшно.
Почти так же страшно, как стоять сейчас в крошечной кабинке и стараться не смотреть в глаза Роману, который с тех пор как закрылись створки лифта, кажется, даже не моргал.
С другой стороны, сколько они уже проехали? Этажа два? Значит, ей осталось совсем чуть-чуть, а потом можно будет вздохнуть полной грудью больше не чувствуя себя беззащитным олененком загнанным в клетку с голодным тигром. А глаза Романа отлично выдавали его желания.
Марина судорожно сглотнула, а в следующий момент сама вцепилась в руку Исаева – лифт дернулся, моргнул освещением, которое тут же погасло и, похоже, что застрял между этажами...
– Мы...
– Застряли, – почему-то с усмешкой закончил за неё Роман и... начал смеяться. Марина испуганно отдёрнула руку и забилась в дальний угол, теперь сама неотрывно смотря на совершенно непонятного ей мужчину. Правда, что можно было разглядеть в кромешной темноте? Привыкшие к свету глаза не различали даже силуэта Ромы.
– Уж извини, Рин, вот за это, я извиняться отказываюсь, – давясь смешками, заявил Исаев, и его настроение постепенно передалось и Марине. Она осторожно улыбнулась, а потом тоже рассмеялась. Ситуация и вправду казалась дурацкой, так что не посмеяться над собой было бы грешно.
– Неожиданно, правда? – отсмеявшись, спросил Роман. Она коротко кивнула, а, поняв бессмысленность этого движения в темноте, поругала себя за внезапно прорезавшуюся глупость.
– Неожиданно, – задумчиво повторила она.
– Марин, слушай, раз уж мы... попали в такую ситуацию и... неизвестно, сколько придется тут сидеть... в общем, я хочу ещё раз извиниться за своё поведение. Просто я, действительно, в первый раз захотел чего-то большего, а ты... Извини, снова несу бред, – скороговоркой проговорил Исаев и притих.
– Ром, я понимаю, – растерянность Романа немного успокоила, а значит, она могла вылезти из своего угла и, возможно, наконец, сделать шаг вперед, как в своей жизни, так и в доверии к мужчинам. Хотя бы этому.
– Ты как раз ни в чём не виноват. Это всё я и... – Марина зажмурилась, глубоко вздохнула и резко выдохнула. Может, если она всё расскажет, сможет, в конце концов, отпустить прошлое и попробует пожить по-настоящему? Стоило рискнуть, чтобы понять, что же такое эта самая Жизнь.
Глава 13
Восемь лет назад...
Марина стояла перед зеркалом с задранным свитером и с интересом рассматривала свой пока ещё плоский живот.
Вот чего-чего, а беременеть на четвертом курсе института она не собиралась, хотя и Даниил был неплохой партией. Богатый сынок богатых влиятельных родителей, которым она вертела как хотела. А, учитывая срок, то скоро у него не будет другого выбора, кроме как женится на ней, чтобы не портить честь и положение семьи в обществе. Уж что, а устроить громкий скандал она сможет. Да и вряд ли самому Даньке захочется мараться в этой грязи. В общем, уверенное будущее у неё в кармане, и значит надо подумать, говорить ему сегодня или всё же подождать пару недель, чтобы уже нельзя было сделать аборт, если Данька всё-таки настоит.
Марина хмыкнула, одернула обтягивающий её тонкую фигурку свитер и задумчиво посмотрела в зеркало на широкую кровать за её спиной. Кажется, именно здесь она получила этот «подарок» внутрь себя. Но если посмотреть на всё с другой стороны...
Сказать надо сейчас! – Твёрдо решила девушка, выходя, скорее выползая из ванной. Постоянная тошнота, начавшая мучить неделю назад, могла доконать кого угодно, и уж тем более не любящую и не умеющую ждать Марину.
Да и повод сегодня был что надо. У Данилки день рождения и это может стать отличным подарком. К тому же, если сказать при его друзьях, которых будет не меньше тридцати, то он из кожи вон вылезет, но будет показывать свою радость такому «подарку». А разборки будут потом. Но, у неё будет больше тридцати свидетелей и это огромнейший перевес в её пользу. Все знаю, что она кроме Даниила ни с кем...
Марина расплылась в коварной улыбке и довольная собой спустилась вниз, на кухню, где специально приглашенная команда поваров, который час готовила праздничный ужин.
В этом году, её ненаглядный и будущий благоверный вопреки традиции отмечать дни рождения в самом дорогом ресторане города, собрался праздновать на даче своих родителей. Если это можно назвать дачей. Три гектара земли, обнесенные глухим двухметровым забором, два огромных дома, один для самих родителей Даньки, а второй они специально построили к пятнадцатому дню рождения сына в качестве подарка. Огромный двор, способный вместить машин двадцать и гараж на три автомобиля. Крытый бассейн, теннисный корт и конюшня на два стойла, построенная из-за любви матери Даниила к лошадям. Когда Марина первый раз увидела это всё, долго ходила с открытым ртом и с ужасом смотрела на распушившего хвост Даньку. Тогда-то, в первый раз и произошла встреча Марины с его родителями, одобрившими выбор сына. А потом Даня показал ей свою комнату, в которой она провела первую в своей жизни ночь с мужчиной...
Теперь же, спустя почти три года, можно было узаконить их отношения. И у неё в животе сейчас развивается отличный повод это сделать.
– Маришка! – голос Даньки нагнал её на пороге кухни и Марина, навесив на лицо хищнуюулыбку, резко развернулась, тут же повиснув на шее парня.
– Куда это мы направляемся тайком от меня? – чуть хрипло спросил Даниил, прижимая её к двери кухни.
– Я голодная! – притворно заныла Марина и в подтверждении своих слов, игриво куснула своего мужчину за мочку уха.
– А я-то, какой голодный! – широко ухмыльнулся Даниил, ухватив её за попку. Марина вскрикнула и хлопнула парня по плечу.
– Я серьезно, Дань! – Марина надула губы и навалилась на парня всем весом. Дверь за её спинами начала открываться, но стоило Даниилу рыкнуть на какого-то нерасторопного повара, -сразу же вернулась на место, но Марина уже растеряла весь пыл. Так же быстро, как и загорелась желанием. Теперь хотелось на кого-нибудь покричать, хотя бы на того же парня, который отвлёк её от Даньки. Похоже, нереальная сексуальная активность и стревозность тоже были признаком беременности, наравне с тошнотой, потому что секса хотелось постоянно. Так же часто как есть, и бегать в туалет.
– Урод! – уже тише рыкнул Даниил и продолжил свои заигрывания, но Марина ловко вывернулась из его объятий и, напомнив, что кое-кому надо готовится к торжественному событию, шмыгнула на кухню. Есть хотелось неимоверно!
А после легкого перекуса, она занялась собой. Появляться перед друзьями Даниила в таком безобразном виде, Марина не собиралась. А это значило, что как минимум три следующие часа она должна провести, наводя красоту. Вот только, спустившись в десять вечера в гостиную дома, Марина озадаченно замерла на лестнице. В голове девушки крутился только один вопрос: и для кого, скажите на милость, я наводила всю красоту?
В гостиной, кроме Витька и Сашки, не было никого.
– А где все? – озадаченно спросила их девушка.
– О! Здорово, красотка! – в привычном стиле поздоровался Санёк. Марина только отмахнулась, этот парнишка был не опаснее мухи и напоминал прихвостня шакала из мультика «Маугли». Он так же пресмыкался перед Даниилом, а такой тон использовал, чтобы хоть как-то показать, что крут. А вот взгляд Виктора ей совсем не понравился. Виктор был таким же заводилой, как и Данька. Из не менее обеспеченной семьи и с ещё большими запросами, чем её мужчина. И очень часто слишком пристально пожирал её глазами. Даже пару раз делал откровенные намёки, но она посылала его, зная, что Даниил защитит.
Парень медленно кивнул вместо приветствия и указал рукой на окно, выходящее во двор.
Марина спустилась с лестницы и, на всякий случай, обойдя дружков Дани по большой дуге, выглянула в окно.
Даниил стоял посреди двора, разговаривал по телефону и активно жестикулировал свободной от аппарата рукой.
– Что случилось? – через плечо спросила она.
– Менты дорогу перекрыли, народ в панике стоит в двух км от нас, – радостно отозвалсяСанёк. – Данька рвёт и мечет.
– Он идёт, – Даниил как раз закончил кричать в трубку и, сунув телефон и руки в карманы штанов, злобно вышагивал прямо по газону, хотя в полуметре от него была выложенная камнем дорожка. Кажется, он был очень злым.
– Едут, – буркнул парень, хлопнув дверью, и сразу направился к бару.
– Что там с ментами? – деловито спросил Сашка. А Марина скривилась, не понимая как можно так унижаться? Как он вообще попал в команду Даньки?
– Не быть им больше ментами, – рыкнул Даниил, после того как влил в себя порцию дорогого виски. Марина решительно подошла к своему парню и молча, уткнулась носом ему в шею. Рука Даньки тут же по-хозяйски обхватила её за талию, и он немного успокоился.
В моменты его злости, которые, кстати, в последнее время случались всё чаще, стоило молчать, а ей быть у него под рукой.
Нет, никого бить, тем более её, он бы не стал, а вот ударить стену, это мог. Но тогда он обязательно разобьёт костяшки пальцев, и ей придётся ещё неделю слушать нытье взрослого мужчины. Марину это не устраивало. Раз ты мужик, так нечего ныть! И пусть, она его любила, но как можно жить под одной крышей с взрослым ребенком?
Праздник всё-таки состоялся, с опозданием и извинениями тех самых ментов, которые по какому-то там приказу сверху перекрыли дорогу, ведущую к поселку, где находилась дача Красновых. Даниил с натяжкой улыбался, слушая, как стелются перед ним милиционеры, особенно, когда узнали кто его отец. А потом начался праздник и Маришка, наконец-то, почувствовала себя счастливой. Словно это её день рождения. Наверное, она просто уже стала частью Даньки.
Картину, где её любимый в образе средневекового принца, гарцующего на вороном жеребце в окружении своры гончих, её мужчина принял с гордостью, сразу же сняв со стены над огромным камином какой-то скучный пейзаж и заменив её подарком Марины. Прокомментировал свой поступок фразой: «что теперь это действительно его дом». Потом были другие подарки, которые Даниил складировал в углу комнаты, недолгое застолье и сумасшедшая вечеринка. И если бы не очередной приступ тошноты, она бы сама не отказалась веселиться всю ночь. Но на этот раз было слишком плохо и Марина, шепнув, кажется, даже не услышавшему её Даньке, что пошла наверх «отдохнуть», убежала в ванную.
С трудом доползя до кровати, Марина упала на мягкий матрас, сгребла под голову подушку и свернулась калачиком. Похоже, всё-таки придется обратиться к врачу, иначе она сдохнет от таких приступов тошноты.
– Обана! Какой вид! – раздался от двери мерзкий голос Сашки.
– Отвали придурок! – вяло огрызнулась девушка и даже не пошевелилась, чтобы прикрыть оголенные бедра. Да что там бедра, если само платье, которое она выбрала чтобы поразить своего благоверного, едва прикрывало зад.
– А я-то думал день рождение сегодня у Даньки, а подарки дарят мне! – проворковал Санёк, по звукам шагов и голоса, приближающийся к ней.
– Отвали, сказала! – найдя в себе силы, рявкнула Марина. – И пошёл вон из моей комнаты!
– Из твоей? – насмешливо хмыкнул парень, усевшись за её спиной на кровать и уложив свою лапищу ей на попу.
Марина возмущенно вскрикнула, перекатилась на другой бок и вперилась гневным взглядом в будущего трупа. Когда Даниил узнает, размажет тонким слоем по стене!
– Когда Данька узнает, тебе не жить! – вслух озвучила она свои мысли.
– Узнает что? – от двери хмыкнул Виктор.
– Да вот прикинь, Витёк. Прихожу я в свою комнату, а тут Маришка, сверкая задом, развалилась на моей кровати, – явно довольный собой, рассказал Сашка, вставая с кровати. – А эта стерва теперь угрожает мне расправой. Как будто я сам её сюда приволок. Сама пришла!
– Хочешь, позову Даниила? Думаю, ему будет интересно узнать, что ты забыла в комнате его друга, – надменно приподняв брови, спросил Виктор.
– А зови! – резко вспыхнула девушка, столь же резко вставая с кровати, и тут же покачнулась, устояв только благодаря кровати, на которую оперлась руками, а вот поза, в которой она замерла, была... слишком вызывающей, слишком эротичной и слишком намекающей на продолжение...
Да и Виктор, рванувший, видимо, чтобы не дать ей упасть, стоял слишком близко и снова смотрел на неё тем самым похотливым взглядом.
– Позови Даньку, мне плохо! – приказала Марина, осторожно опускаясь на кровать, и обхватила живот рукой.
– Так я могу помочь, какие проблемы? – над ухом хмыкнул Виктор, и она почувствовала его руку у себя на бедре...
Правая рука Сашки удерживала оба её запястья, пока левая жестко сжимала груди в разорванном спереди платье. Виктор мерно двигался в ней, крепко сдавливая её бёдра, чтобы не шевелилась.
Марина не сопротивлялась. Уже не сопротивлялась. Всё равно это было бесполезно. Как и кричать, звать Даньку. В шуме музыки, забивающим всё вокруг, её голос просто терялся. Она даже не плакала.
Да, вначале, ещё пыталась как-то уговорить двух желающих секса мужиков, даже рассказала про свою беременность. Дура. Парни только переглянулись и посмеялись, что ей потом не придётся гадать кто отец.
Виктор кончил. Почти придавил её к матрасу. Марина едва не задохнулась, но он всё-таки приподнялся, желая поцеловать её. И тут дверь комнаты Саши, в которую она случайно забежала, когда её тошнило, открылась. Какое там было думать о таких мелочах? Но и не на полу же было блевать. Чтобы тогда о ней и о Данииле сказали их гости?
– Дань... – виновато прохрипела Марина, увидев в дверном проёме своего парня. Она была готова провалиться сквозь землю, только бы он не смотрел на неё так.
– Развлекаетесь? – она едва сдержала стон боли, когда её любимый закрыл за собой дверь... на ключ и равнодушно занял кресло, стоящее боком к кровати. Он приготовился смотреть! Марина всё-таки застонала, когда Виктор до боли прикусил её сосок, а потом, наконец, слез с неё. Но его место сразу занял Санек, а Виктор теперь держал ей руки.
– Ну я же говорил, а ты не верил, – хмыкнул Виктор, вытаскивая ремень из своих брюк и связал ей руки, привязав к спинке кровати. «Видимо, ему было лень держать...» – отрешено подумала Марина и снова охнула, когда Саша резко вошёл в неё.
– Умница, – похвалил её Виктор, поцеловал в губы, и на ходу застегивая штаны, уселся на подлокотник кресла, в котором сидел Даниил. Её Даниил. Которого она безумно любила и, который сейчас с безразличием смотрит, как её насилуют его друзья.
Марина всхлипнула и яростно дернулась, но тонкий ремень больно впился в кожу.
– Смотри, а ей, кажется, нравится, когда жёстко, – рассмеялся Виктор, Сашка над ней бессмысленно угукнул и ускорился, а Марина стиснула зубы, чтобы не издать больше не звука, хоть и хотелось кричать от унижения и боли. Но кто бы здесь стал её слушать?
– Ну и что я тебе должен? – равнодушно спросил Даниил, не отрываясь от «просмотра».
– Друг! У тебя начались проблемы с памятью? – рассмеялся Виктор, хлопнув её любимого по плечу.
– Получишь свой Астин Мартин на следующей неделе, – проворчал Даниил и, дождавшись пока дергавшийся на ней Сашка закончит, рывком скинул парня с Маришки.
– Дань... – это всё, что смогла сказать Марина. Даже не сказать, прохрипеть пересохшим горлом.
– А я всегда знал, что ты шлюха, – ласково говорил Даниил, поглаживая её скулы. Отвел прядку волос с лица, наклонился и жадно поцеловал в губы. А потом Марине показалось, что она попала в Ад. Все трое по очереди насиловали её. Щёки горели от пощечин, тело от укусов и мужских рук, сжимающих до боли. В какой-то момент она вообще перестала чувствовать нижнюю часть тела, зато отлично чувствовала чьи-то руки на своей шее, которые душили её. И злой неудовлетворенный голос, который она слышала сквозь бьющийся в ушах пульс. Кажется, её требовали стонать громче...
Очнулась она уже в больнице и долго не понимала, что ей пытаются сказать доктора. И всё время звала Даниила, не желая верить, что её любимый мог сделать такое.
И не верила старику с грустными глазами, который рассказал ей, как подобрал на обочине дороги, едва дышащую, истекающую кровью. Но даже находясь в беспамятстве, она шептала имя Даньки.
Даниил пришёл. Принёс ей огромный букет красных роз, и как ни в чём не бывало, устроился на краю её больничной койки. Он разговаривал шёпотом, наклонившись к её уху, чтобы никто из женщин, лежащих с ней в одной палате гинекологического отделения, не мог услышать его угрозы. А он обещал превратить её жизнь в ад, если она скажет против него хоть слово.
Человек, которого она искренне любила почти три года, и который предал её из-за спора со своим другом...
Марина с тоской поняла, что никогда не была дорога этому мужчине, а цена ей – Астин Мартин, который Даниил проиграл в этом чёртовом, разрушившим всю её жизнь пари с Виктором.
Но, как бы ни было противно, Марина не собиралась никому ничего рассказывать. Просто не могла. Да и не слушала ни его, ни доктора, который за трое суток до прихода Даниила рассказывал ей о потере ребенка и пяти процентной возможности повторной беременности. И следователя, ведущего её дело, она тоже не слушала. Только Виктор Петрович, у которого по чистой случайности спустило колесо именно в том месте, где она умирала на обочине ночной дороги, стал для неё всем миром на тот момент. Она просила, практически умоляла, чтобы он представился её отцом, чтобы её родители ничего не узнали. Было слишком страшно. И старик согласился, даже приютил её у себя на какое-то время, потому что Марина отказывалась возвращаться в свою квартиру, пусть та, опять же по воли судьбы, оказалась на той же улице, что и квартира Виктора Петровича. Обманывала своих родителей, обманывала своих знакомых, подруг и одногруппников, когда те звонили узнать, почему она не появляется в институте или в её любимом салоне красоты. Единственную помощь она приняла от своей соседки снизу.
Цыганку было сложно обмануть. Но Радыма действительно помогла. Отпаивала её каким-то настоями, рассказывала что-то, даже один раз гадала ей на будущее и как сказала цыганка: всё у неё будет хорошо, надо только немного подождать.
Это уже потом, со временем, в ночных кошмарах, она начала видеть лица Даниила, Виктора и Саши, которые склонялись над её, как они думали, мёртвым телом и спокойно обсуждали, что же им теперь с ней делать? Нервничал только Сашка, не имея за спиной отцов генералов и депутатов, а Виктору и особенно Даниилу, было всё равно. И она вспомнила, как они завернули её в какую-то тряпку, кажется, остатки её когда-то дорогущего красивого платья, сунули в багажник и вывезли подальше от своего дома. А там выкинули в придорожную канаву и уехали.
Непонятно о чём тогда думали парни, но Марина даже, в какой-то степени была благодарна им, что они не изуродовали её тело и лицо, чтобы её невозможно было опознать. Или они надеялись, что её как раз найдут? А потом можно будет запугать глупую беззащитную девушку и она тут же всё забудет?
Марина не знала и старалась никогда не думать об этом. Единственный вопрос, который она до сих пор задавала себе, когда по ночам просыпалась от кошмаров прошлого: как Даниил узнал, что она жива и в какой больнице лежит?
Но труднее всего было возвращаться в институт. И не в друзьях, тут же начавших расспрашивать, где она пропадала больше двух неделей, было дело. Тяжело видеть как тот, которого ты столько лет любила, спокойно улыбался ей, даже пару раз заговаривал, делая на людях вид, что они после «расставания», продолжают оставаться в хороших отношениях. И ещё тяжелее было смотреть как Даниил «любя» обнимает очередную глупышку.
Она хотела поговорить с его девушками, предупредить, но так и не решилась, понимая, что ей всё равно никто не поверит.
Глава 14
Они уже давно сидели на полу лифта, на том самом чехле, в который Роман сунул свой пиджак, чтобы показать тот цыганке. И было плевать, если он помнётся. Главное – Марина была рядом. Сидела, уткнувшись носом ему в шею, и продолжала, теперь уже бессвязно бормотать, постоянно всхлипывая и шмыгая носом. А Роман с каждой минутой и с каждым новым всхлипом зверел всё больше. И боролся с желанием, выйдя из этого чёртого лифта, найти и убить этого Даниила!
Как можно было так повести себя с родным человеком? Да даже он, меняющий девушек как носки на своих ногах, имел совесть расставаться с ними по-человечески. Что уж говорить про звание джентльмена?
И теперь было понятно, почему Рина так боялась мужчин, машин и красных роз, почему спокойно гуляла по ночным улицам, не боясь, что с ней может что-то случится и понятно, почему не доверяла ЕМУ. Наверное, стоило потом поблагодарить того, кто отключил свет в доме Марины, иначе, он вообще мог никогда не узнать и не понять. И сколько бы тогда мог натворить глупостей?
Рома чуть сильнее обнял в очередной раз всхлипнувшую девушку. Надо было как-то успокоить её, но вот как это сделать Исаев даже не представлял.
Да и что говорить в подобном случае? Сочувствую? Мне жаль? Он никогда не говорил подобного Карине,и не скажет Рине, ведь всё равно не поможет. А если Марина после этого рассказа замкнётся в себе, то у него останется только один способ вернуть её. И этот способ Марина ему не простит. Он сам себе не простит.
А ещё Роман понял, насколько разные Кара и Рина, пусть их имена и прошлое похожи. Марине пришлось пройти, куда через большее, чем Карине, и она всё равно смогла жить дальше. Помогать людям, работая психологом! А это говорило о многом. И пусть из рассказа Рины, он узнал, что когда-то давно она была совсем не такой как сейчас. Избалованной стервой, как большинство из его прошлых девушек. Теперь же... Как можно судить человека за его прошлое? Марина сейчас была такая, какой была, и полюбил он тоже её сегодняшнюю. И плевать, что было эти проклятые восемь лет назад!
– Рин, – Роман легонько потормошил девушку, желая, чтобы она посмотрела на него, но она лишь сама крепче прижалась к нему. Скорее, попыталась вжаться, наверное, ища защиты. И он даст ей эту защиту. И никогда не напомнит Марине о её прошлом.
– Малышка, ну чего ты плачешь? Всё же хорошо. Вот включат нам свет, и мы поедем домой. Хочешь ко мне? Я покажу тебе своих рыбок. Не плачь, ну подумаешь, застрял лифт, с кем не бывает?
Рина затихла, осторожно подняла голову с его плеча и посмотрела на Романа как на психически нездорового человека. И он её понимал, но надо было как-то вернуть девушку к жизни.
– Спасибо, – спустя половину минуты тихо выдохнула Марина.
– Ты ведь больше не будешь плакать из-за лифта, правда?
– Обещаю, – в последний раз всхлипнув, Рина утёрла нос рукавом кофты и, кажется, попыталась улыбнуться. И, наверное, это было не к месту, особенно сейчас, но Рома просто не смог удержаться. Осторожно дотронулся пальцами до её щеки и погладил скулу.
– Какая же ты красивая.
– Заплаканная, застрявшая в лифте и в полной темноте...
– Даже заплаканная и застрявшая в полной темноте в лифте, – улыбнулся Роман и осторожно коснулся кончиками пальцев губ девушки. – Самая красивая в любом виде. Как жаль, что я не встретил тебя раньше... – забывшись, что пару минут назад дал себе обещание не напоминать ей о прошлом, Исаев примолк и резко откинул голову назад, ударившись затылком о стенку лифта. Специально, в наказание себе.
– Тогда бы, я тебе не понравилась, – грустно вздохнула Марина и попыталась отстраниться. Роман не позволил, чуть крепче, чем надо сжав руки на плечах девушки, и тут же отпустил.
– Извини, – повинился он, – какая разница, какой ты была в прошлом? Ты мне нравишься такой как есть сейчас, – он снова погладил её по скуле, на этот раз аккуратно обхватив её щёку и настойчиво, но мягко, притянул к себе и поцеловал. Она сопротивлялась только первые мгновения, а потом успокоилась и расслабилась, но поцелуй прекратила сама. И Роман, в какой-то степени, даже был рад этому.
Застрявшая между этажей кабинка лифта не самое лучшее место для первого раза. А то, что теперь они рано или поздно зайдут дальше простого общения, точнее обычного молчания, Исаеву стало очевидно. И уж он постараться, чтобы Марина забыла о своём прошлом.
Из лифта они выбрались спустя сорок минут. Немного подпивший лифтёр запутанно извинялся и что-то рассказывал про поломку лифта в связи с отключением света во всём районе и жаловался, что ему одному теперьприходится доставать всех невезучих людей. Роман слушал его краем уха, кивая и агакая в нужных местах, а когда, наконец, смог достать из лифта насмерть вцепившуюся в чехол с его пиджаком Марину, взял её на руки и по лестнице поднялся на седьмой этаж. Даже дверь открывал, не отпуская девушку далеко от себя. Да и Марина не особо противилась его объятиям. Даже когда он, раздев до нижнего белья, уложил её в постель и почти насильно заставил выпить горячего чая. И лёг рядом.
Рина сама прижалась к нему и тихо попросила не спешить. И Роман согласился, понимая, что у него всё равно теперь нет другого выбора. Похоже, он действительно влюбился в эту женщину.
Как же Марине не хотелось открывать глаза, но будильник настойчиво требовал, чтобы она проснулась, вылезла из тёплой уютной постели и пошла на работу. Выходной закончился, а это значило, что ей снова предстоит выслушивать несущественные жалобы людей на несправедливость жизни. Кто бы знал, как ей это надоело...
– Выключи, иначе я его разобью к чёртовой матери, – хриплый и недовольный голос Романа подействовал куда лучше будильника. Марина едва не свалилась с кровати, осознав, что это именно его рука по-хозяйски лежит поперек её живота.
Его же рука и спасла девушку от падения. А ещё так нежно погладила оголённую кожу чуть повыше пупка...
Наверное, она бы заурчала, если бы так не перепугалась. И не вспомнила вчерашний день.
Захотелось провалиться под землю. Или, хотя бы забраться с головой под одеяло и постараться забыть про лифт.
– Марин, пожалуйста, у меня отпуск, – взмолился Роман и убрал руку с её живота. И можно было бы выдохнуть с облегчением, если бы Исаев не навис над ней, пытаясь сам дотянуться до всё ещё трезвонящего будильника и замер, смотря ей в глаза.
– Доброе... утро... – хрипло шепнул он и, не отрывая своего взгляда от её глаз, как-то слишком резко ударил по кнопке часов, отключающей звонок будильника.
В комнате стразу стало слишком тихо. Марину эта тишина напугала, даже больше чем взгляд Романа. Но больше всего пугала реакция её тела на этого мужчину. Низ живота приятно потянуло, в груди потеплело настолько, что стало жарко даже в одном белье, начало не хватать воздуха и сами собой поджались пальцы на ногах. Она не чувствовала ничего подобного уже много лет и не надеялась больше почувствовать. Да и не должна была чувствовать!
Марина резко отвела глаза и забегала взглядом по кровати в поисках того, чем бы прикрыться. Это вчера ей было всё равно, что Роман мог бы с ней сделать. Она не стала бы сопротивляться, захоти он провести с ней ночь, но сейчас... Сейчас было стыдно и противно, от себя самой. Единственное хорошее, что можно было найти в этой ситуации: она, наконец, выговорилась и, возможно теперь станет легче.
Пальцы Романа мягко обхватили её подбородок и заставили снова посмотреть на него.
– Ты всё ещё расстроена из-за лифта? Лифтёр сказал, что в течение сегодняшнего дня всё починит. Что ж, если он не успеет, придётся походить пешком. Какая-никакая, а всё-таки зарядка, – он снова пытался её успокоить, а Марина снова не понимала: зачем ему это? Ведь он и в правду мог воспользоваться вчерашним вечером, но только заботился о ней.
Рина тяжело вздохнула и крепко зажмурила глаза. Ещё надо было ущипнуть себя, чтобы поверить, что это не сон, но почему-то не было ни сил, ни желания. Рядом с Романом было так спокойно, уютно и за всё время, что она провела рядом с ним, Марину не покидало ощущение безопасности. Даже когда она рассказывала ему про своё прошлое, стоило крепче прижаться к нему, уткнуться носом в его рубашку и становилось легче. Спокойнее.
Роман резко поднялся и сел спиной к Марине, чем сильно удивил девушку. А ведь мог наклониться, коснуться своими губами её и... кажется, она покраснела. Всё же хорошо, что Рома сидел спиной к ней.
– Думаю, ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим душем. Мне... надо... остыть, – хрипловато выдохнул Роман и начал с напором тереть лицо руками.
– Не буду, – тихо ответила Рина и, наконец, натянула на себя одеяло. Почему-то только теперь она осознала, какие желания рядом с ней испытывает этот мужчина. И даже оттопыренные в паху штаны, в которых он спал, сейчас её не пугали. Больше всего Марине было страшно за себя. За то, что она сама начала испытывать какую-то жажду рядом с Романом. И с каждым днём жажда становилась всё сильнее, словно она была усталым путником, бредущим по бесконечной пустыни, а где-то тавпереди маячит мираж оазиса.
"Вот именно, мираж", – тяжело вздохнула девушка, натягивая одеяло на голову, свернулась калачиком и обхватила немного тянущий живот руками. Вот теперь будет хуже всего. Марина каждый месяц с отвращением проживала эти четыре или если уж совсем не повезет и её организм за что-то ополчится на неё, шесть дней. И так двенадцать месяцев в году, уже на протяжении восьми лет. Но всё-таки самым противным было видеть беременных женщин идущих за руку со своими любящими мужьями. Или молодых мамочек, возящихся со своим малышом или малышкой на детской площадке.
