Текст книги "Стоп-кадр из забытого фильма (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
– Ты ешь. А я вполне комфортно могу позавтракать и здесь, – со вздохом, сказал он. – Всю ночь же спал... – едва слышно, только для себя прошептал мужчина и мысленно выругался. Врать Марине не хотелось, но и говорить, что всю ночь он не спал, баюкая её у себя на груди, Роман не стал. Кто знает, чем такая откровенность могла сейчас закончиться?
"Лож во благо?" – спросил себя Исаев и криво усмехнулся. Что-что, а врать он умел как никто другой. С детства учился. Да только, чего хорошего принесло это умение?
Завтрак прошел в привычном молчании, а потом он вышел из комнаты и ушел на кухню, мыть посуду. Иначе бы точно не сдержался и накинулся на Марину, когда она сбивчиво попросила его выйти из комнаты. Ей надо было одеться...
Мытьё посуды отвлекало плохо. И свидетельство тому, Роман как раз собирал в мусорный совок.
– Что случилось? – видимо, привлеченная грохотом, в дверном проеме показалась Марина, на ходу заплетающая свои длинные шелковистые волосы в толстенную косу.
Он сжал зубы, и едва смог виновато дернуть плечами. Вспоминать запах волос девушку, которые полночи пропускал между пальцев, наслаждаясь ощущением близости её тела, было жестоко. В первую очередь, по отношению к самой Рине.
– Ром, с тобой точно всё в порядке? – бросив плести косу, Марина подошла на два шага. Роман через силу заставил себя повернуться к ней спиной и собрать оставшиеся осколки от разбитой тарелки. Такое влечение и раньше было ненормальным, теперь же...
– Проще застрелится, – тихо пробормотал мужчина, вытряхивая осколки из совка в мусорное ведро.
– Пистолет дать? – с усмешкой поинтересовалась Рина. Исаев нахмурился, бросил на место веник с совком и тяжело рухнул на стул. Вот почему женщины всегда слышат то, что не должны? Рома тряхнул головой и переборол сильнейшее желание закурить.
– Что? – удивилась девушка, складывая руки на груди. И он даже порадовался, что Марина выбрала какую-то бесформенною кофту, мешком висящую на её тонкой фигуре. Старые, мужские спортивные штаны, тоже были кстати.
"А тебе не всё равно, что на ней одето? Или ты собрался домогаться её одежды? – безрадостно усмехнулся Исаев. – И будь, что будет!"
– Наверное, после этого ты меня возненавидишь, но я хочу тебя, – вставая на ноги, угрожающе прошептал Роман и, обойдя стол, двинулся на опешившую Марину.
Он первый раз видел настолько растерянного, не знающего что делать человека. И пусть она практически вросла в пол, боясь, лишний раз вздохнуть, наверное, чтобы не спровоцировать нападение, но он-то видел метание в глазах девушки, и это заставляло задумать. С одной стороны, он сознательно пугал, хотел посмотреть, как поведет себя Рина, если он будет Таким. С другой, Рома хотел её и, если бы не обещание данное старику, позволил бы себе куда больше, чем простое прикосновение к щеке замершей девушки.
Марина вздрогнула и с мольбой посмотрела ему в глаза.
А он с ужасом понял, что готов бросить всё и рухнуть к её ногам, лишь бы она не смотрела так.
Что же должна была пережить в своей жизни эта женщина? Исаев, в который раз спрашивал себя и не мог найти ответа, а ответ был нужен и как можно скорее, иначе он точно сделает какую-нибудь глупость. Впрочем, глупостей хватало и сейчас.
– Прости, – понуро попросил Рома, медленно отступая на шаг назад. Очень медленно, стараясь как можно дольше ощущать под пальцами нежный щелк кожи щеки Рины. Такой соблазн и испытание в одном лице, в одной женщине, появились первый раз. И оказалось, что Роман совершенно не готов к такому испытанию.
– Пойдем, погуляем? Я куплю тебе мороженное, – стараясь улыбаться, предложил он и с облегчением выдохнул, когда Марина кивнула...
Прогулка прошла в очередной "полосе тишины". Судя по задумчивому лицу Марины, она о чём-то серьезно думала, и мешать ей Роман посчитал нецелесообразным. Ну и помимо этого, сам думал, как вернуть, скорее всего, утраченное доверие девушки. Если, конечно, она вообще когда-нибудь доверяла ему...
Вторую порцию мороженного пришлось выбросить, Марина резко расхотела есть и впихнула вафельный рожок в руку удивленного Исаева. Ещё больше пришлось удивляться, когда она спряталась за спиной Романа и тихо скуля, сжимала в кулаках его рубашку.
Один раз, попытавшись спросить, он добился лишь несвязного бормотания, но одно понял точно: больше в этот парк они гулять не пойдут. Он-то надеялся, что сможет поднять Рине настроение. Ведь она так задорно улыбалась, рассматривая город с колеса обозрения...
Глава 12
– Марин, может, всё-таки расскажешь, что это было? – Роман кивнул головой назад. По идее, аллея, которая так испугала девушку, находилась именно там. А может и не там, какая собственно разница? Главное, что Исаев волновался, а для него это было слишком редкое чувство и повторять его не хотелось. Значит, как бы Рина не сопротивлялась, надо было выяснить причину страха.
– Ничего, просто показалось, – неуверенно, но всё-таки ответила девушка. И это уже было прогрессом. Раньше она просто молчала и крепко сжимала его руку.
– И что тебе показалось? – нет, Роман не собирался быть навязчивым, но другого выхода просто не было или его будущий личный психолог замкнется в себе и он снова потеряет заработанные очки.
– Ром, давай не будем, пожалуйста, – едва ли не взмолилась Марина, а потом резко остановилась и чмокнула его в щеку. – Правда, показалась. Я просто обозналась, – покраснев чуть ли не целиком, заявила девушка и быстро засеменила к выходу из парка.
Если это был способ его отвлечь, у неё это получилось. Роман от неожиданности даже споткнулся. Но, быстро взяв себя в руки, поспешил догнать свою незнакомку, пока она не сбежала. Своим молчанием и странным поведением Марина только разожгла интерес. И черта сдва он теперь успокоится, пока не узнает всей правды!
До дома... до дома Марины, добирались общественным транспортом и пешком, девушка наотрез отказывалась воспользоваться услугами частных извозчиков или такси, да Роман и предлагал только один раз. Но, когда, наконец, смог упасть на диван в гостиной Марининой квартиры, не имел ни одной претензии к девушке за её нелюбовь к машинам. Такой прогулки ему ещё не устраивали. Все те, не живые, однообразные, словно куклы, девушки, с которыми ему приходилось встречаться раньше, вырвали бы ему все волосы на голове, но в жизни не пошли пешком полтора километра. А Марина шла, ещё и подначивала его медлительность. Знала бы она, что он специально замедляет шаг, чтобы подольше побыть с ней, наверное, вообще бы перешла на бег...
– Есть хочешь? – переодевшись в домашнее и на ходу заплетая волосы в косу, спросила Рина, идя на кухню. Роман кивнул и, расплывшись в улыбке, чинно удалился в ванную. Помыть руки. Как он объяснил свой поспешный уход.
"Ну, в какой-то степени я не соврал", – рассудил Исаев, моя руки, но самому снова хотелось забраться под ледяной душ и остыть. Вроде бы такой просто вопрос: хочет ли он есть, но Рома едва усидел на месте и чтобы не набросится на свою девушку, как он уже привык считать Марину. Взял и сбежал "мыть руки".
Вздохнув, он посмотрел на себя в зеркало и, пообещав своему отражению, что не притронется к ней, пока она сама этого не пожелает, вернулся в гостиную.
– Помочь? – опёршись плечом на дверной косяк, с улыбкой поинтересовался он, наблюдая за хлопотами девушки. И к удивлению понял, что не может не улыбаться! Она готовила и старалась для НЕГО! Ещё ни одна девушка не делала ничего подобного.
Наверное, стоило сказать спасибо её родителям и позавидовать бывшим парням.
– Руки вымыл? – сведя брови на переносице, Марина осмотрела его с ног до головы и, дождавшись пока Роман кивнет, ложкой указала на стул. – Тогда садись и... отдыхай. Я сама справлюсь.
– Я не устал, – попытался возразить Исаев, но, повинуясь новому требовательному жесту ложкой, всё же сел и схватив из плетёной вазочки печенье... получил ложкой по руке.
– Не перебивай аппетит, – недовольно проворчала девушка и переставила вазочку на холодильник. Роману оставалось только почесать в затылке и внимательно осмотреть свою незнакомку. Уж слишком странно она начала себя вести. Вчера боялась, сегодня распоряжается, как хочет. И что самое удивительное – он слушался! Может она не такая тихая и домашняя, как хотела казаться? И просто притворяется? На что только не пойдут некоторые женщины, чтобы получить что хотят.
– Что? – удивилась Рина, заметив его взгляд.
– Да вот, пытаюсь понять, кто ты и куда ты дела МОЮ Марину?
Он ошибся. И тут же мысленно выругал себя за то, что так плохо подумал о ней. Видимо, девушка, почувствовав, что он действительно ничем не угрожает ей, а даже наоборот, будет защищать от любой опасности, решила расслабиться и выпустить себя настоящую. Веселую, озорную, искреннюю. А он как обычно всё испортил.
Марина покраснела, закусила уголок нижней губы, втянула голову в плечи и как будто сразу стала меньше, незаметнее. Превратилась в невзрачную серую вышку. Даже глаза потухли и стали какими-то пустыми. Она отвернулась и перевела всё своё внимание на кастрюлю, в которой начла что-то усердно помешивать.
"Минус ещё сто очков и ты на скамейке штрафников", – не весело подумал Роман и собрался всё исправить. Немедленно.
– Извини, если обидел, – тихо подойдя сзади, он положил руки на талию Рины и прижался щекой к её щеке. – Ты мне нравишься любой, просто я удивился, что ты, наконец, начала искренне улыбаться.
Он почувствовал, как вздрогнула девушка, но на этот раз решил не отступать. Как говориться: кто не рискует, тот не пьет шампанского? Вот только Марина, кажется, предпочитала вино...
– От-пус-ти, – тихо, испугано, едва не запинаясь, попросила она, всё ещё машинально продолжая мешать суп. Роман улыбнулся, покачал головой и ещё сильнее прижал её к себе.
– Не отпущу. Иначе ты снова сбежишь от меня.
– Пожалуйста... – судя по молебным ноткам, буть у неё шанс, Марина упала бы перед ним на колени и просила так. Да только: кто бы ей позволил? Скорее это он должен стоять на коленях и просить прощения. За что? Да хотя бы за того ублюдка, который когда-то не оценил такое сокровище, как Рина. Ведь не собачек и не птичек, она испугалась в парке. Обозналась... Вот только как нужно напугать человека, чтобы он бросал всё и прятался в первое попавшееся укрытие, если она просто... Обозналась?
– Хорошо, я отпущу, – без желания согласился Исаев. – Но ты должна пообещать, что... не ударишь меня ложкой, как только я освобожу тебя из своего плена, – едва сдерживая, смешок, Рома решил перевести всё в шутку. Кто знает, может быть это поможет? Хотя бы сейчас.
– Я... Что? – Марина повернула голову, пытаясь увидеть Романа, а заодно понять, что он сейчас сказал. Ударить ложкой? За что? Но... с другой стороны, она была способна и на это, только бы он отпустил. Ну не может она сейчас ответить на его нежные чувства. Страшно и всё ещё так больно...
А что тогда будет потом, когда он устанет от постоянных отказов и исчезнет из её жизни? Снова станет спокойно?
"Уверенна?" – спросила себя Марина и не смогла найти ответа.
– Не бей меня добрый психолог! – взмолился Роман, вырвав её из лап дурных мыслей и помимо воли, она улыбнулась. А ещё поняла, что он только что пытался смягчить её отказ. Причем так, что виноватым остался именно он, а не пугливая дурочка Марина. И она была благодарна Роману за это.
Даже не стала бить ложкой...
Тем более он отпустил. Только не ушел. Стоял рядом, опёршись задом о кухонную стойку и задумчиво вертел в руках чайную ложку.
– Тебе идёт улыбка, Рин. А ты постоянно хмуришься, – мягко, словно говорит с испуганным ребенком, начал Роман и Марине очень не понравился его тон. Лучше бы он продолжал шептать, прижимаясь сзади к её телу.
– У меня не так много поводов улыбаться, – вяло ответила девушка и выключила плиту. Суп уже подогрелся, а значит, они могут спокойно пообедать. Или поужинать, судя по настенным часам. Вот только, есть Марине, снова расхотелось. И если быть честной с собой, не в Романе было дело. Да, у неё слишком давно не было мужчины, и организм реагировал отдельно от мозга, заставляя тело предательски дрожать в объятиях этого мужчины. Но Рина даже не сомневалась: будь на месте Исаева кто-то другой, она бы реагировала так же.
Наверное.
С благодарностью посмотрев на задумчивого мужчину, который не спешил отшучиваться на эту тему, Марина вздохнула и выгнав из головы все глупости достала две глубоких тарелки.
Ужин прошел в привычном молчании, только зачем-то включенный Романом телевизор негромко бубнил из гостиной, а сам Исаев быстро съев суп, лениво жевал слегка зачерствелый кекс, запивая его чаем. И судя по его отрешенному лицу, продолжал о чём-то раздумывать. А Марина, наконец, поняла, что чувствуют и видят окружающие, когда она уходит в себя.
Было противно. От себя собой. И особенно противно должно было быть Денису, но он, ни разу за всё время их дружбы не сказал ей ни слова по этому поводу. Надо было поблагодарить друга, но Дэни обиделся и сейчас к нему подлизываться...
Рина вздохнула и решила, что пора убирать со стола.
– Подожди, – попросил Роман, вынырнув из раздумий, и она замерла, держа его тарелку на весу. – Я сам потом всё уберу. Пойдём на балкон, а?
– Зачем? – искренне удивилась девушка, ставя тарелку на прежнее место.
– Не знаю, – Рома пожал плечами и поднялся. – Но, знаешь, там вид... красивый.
– Что-то случилось? – испуганно спросила Марина, обходя стол. Почему-то возникло непреодолимое желание: быть сейчас как можно дальше от этого человека. Роман опять пугал.
– Нет, всё в порядке, – он качнул головой и протянул ей раскрытую ладонь, приглашая пойти с ним.
– Тогда, можно мы останемся здесь? – крутя по столу свою пустую тарелку, попросила Рина.
– Не зря ты у меня психолог, – натянуто улыбнулся Роман, взъерошил волосы и, видимо, не зная, куда девать руки, сунул их в карманы джинс. – Я хотел поговорить.
– О чём? – насторожилась девушка.
Он потер глаза и исподлобья посмотрел на неё.
– У меня накопилось слишком много вопросов... например, кто я сейчас для тебя? Я прихожу к тебе чаще чем домой. Ночую... Ты не представляешь, как мне трудно держать себя в руках, чтобы не натворить... чего-нибудь,– он неопределенно покрутил кистью и снова сунул руку в карман. – Я хочу тебя с того момента, как увидел в кинотеатре, но не могу позволить себе притронуться к тебе. Вижу, как боишься меня.
– Ром...
– Дай мне сказать... пожалуйста, – перебил он и, помолчав пару секунд, жестом попросил её сесть. И Марина села. Нет, не потому что он попросил, коленки начали мелко подрагивать, а внутри бушевал ураган из сомнений, страха и желания убежать. Да хотя бы на тот же балкон и запереться там.
– Мне почти тридцать два. А чего я добился в своей жизни? Да, у меня есть успешная фирма, ну и что мне с ней делать? Любить? Я и так живу в офисе. Знаешь почему?..
Марина отрицательно мотнула головой, хоть и понимала, что этот вопрос не требует ответа, просто ей надо было что-то сделать.
– К кому мне спешить домой? К аквариумным рыбкам? – усмехнулся Роман. – У меня было много женщин. Я бабник и тиран с ужасным требовательным характером, но и им от меня нужны были только деньги и положение в обществе. Ты другая, Марин. С тобой я чувствую себя... дома. И впервые начал задумываться о семье. Я час назад дал себе обещание: не трогать тебя пока ты сама не захочешь, – он замолчал, отрешенно уставившись в окно, а Марина в очередной раз захотела быть как можно дальше отсюда. А ещё зря она поцеловала его, тогда в парке... в щеку. Пусть только в щеку, но...
– Ром... – пара секунд молчания, чтобы понять, что он не станет перебивать и, Рина, собравшись с духом, собралась отказать первому мужчине, которого осмелилась поцеловать. Хоть и "шутливо", чтобы отвлечь его внимания и попытаться избежать объяснений. И что с того, что она не обязана ему ничего объяснять?
– Ром, понимаешь...
– Не надо, не утруждай себя извинениями, я понял, – он всё-таки перебил и начал собирать посуду, как и обещал. А Марина сидела и не знала, что ей делать. Рассказать историю своей жизни и заново пережить тот ужас? Или сейчас потерять единственного мужчину... не такого как все? Единственного за восемь лет, которого она подпустила к себе. И то, что их отношения развиваются с такой скоростью...
Роман ведь не был похож на тех, кого она встречала раньше. Ни на кого из них. И эти его качества, которые он недавно перечислял: бабник, тиран, – она ни разу не заметила, чтобы он вёл себя с ней так. Если только сегодня...
А что будет, когда она расскажет? Если расскажет? Он говорил о семье...
Роман посочувствует, пожалеет, а потом пройдет время и она ему надоест. И что тогда? Уйти в монастырь и забыть о мужчинах навсегда? А как же пресловутая семья, о которой она мечтала в детстве? Дети? В её возрасте у женщин есть дети и они счастливы, погрузившись в хлопоты по дому. Да только о каких детях она тут рассуждает, когда врачи пророчили какие-то жалкие пять процентов повторно забеременеть...
Как бы ни клял себя Роман, но вряд ли звонить в три утра в дверь Марины, было бы правильным. Вот он и не стал возвращаться. Она ведь ясно дала понять, начав своё: «Ром, понимаешь», – и Рома понимал. Иначе сидел бы на её кухне и выслушивал глупые, скорее всего придуманные на ходу объяснения. Зачем? Он привык распоряжаться своим временем, куда с большей выгодой. Например, можно было навестить одну из строительных площадок, проверить, как там работают его таджики и узбеки...
– В три утра-то, – насмехаясь над собой, хмыкнул мужчина и свернул на обочину. Потер лицо и открыл окно, вдыхая свежий ночной воздух. И вроде дом вот он, в каких-то двух километрах, а ехать в пустое холодное помещение не хотелось. И даже неспешная езда по ночным улицам города, не помогла развеяться.
Опять же оставались варианты с Кариной и Сашей, но что он им скажет? Что его бросила девушка, которая, в общем-то, и не была никогда его? Ладно, ещё Саша. Та поймет и возможно даже посочувствует. Но Карина. Он ведь даже не вспоминал про неё всё это время. Даже не проверил, как она добралась до дома, и подавно не знал, что делает сейчас. Кара никогда не была дурой, лишь раз совершила ошибку и теперь расплачивалась за неё.
"Чем расплачивалась? – спросил себя Роман. – Тем, что сама решила закрыться от всего мира? Я, может, и не пойму её, но если бы все изнасилованные женщины вели себя так..."
Исаев нахмурился, понимая, что ему что-то не нравится, но мысль ускользнула так же быстро, как и появилась, даже не дав осознать себя. Рома тряхнул головой и достал коммуникатор.
Первая смс с извинениями отправилась Карине. А вот вторую, предназначавшуюся Марине, он стер. Хотел ещё стереть и её телефон из записной книжки телефона, но не смог. Решил просто забыть и жить дальше, в тайне надеясь, что Рина всё-таки передумает.
В конце концов, он всегда может "остыть" с какой-нибудь девочкой. И вообще, как говорит народная мудрость: утро вечера мудренее.
Порешив на этом, Роман громко включил радио и вывел машину на пустую дорогу. У него ещё есть пара часов, чтобы поспать, а потом... почему бы не позвонить Кириллу? Раз он не может прямо сейчас получить Марину, то можно попробовать найти ей альтернативу.
Наверное, таким злым на работе он ещё не появлялся. Но ведь и повод был что надо. Роман проснулся после обеда, выспавшимся и почти довольным жизнью, позавтракал и, как и собирался, позвонил Кириллу. А через сорок минут, которые он убил на просмотр каких-то глупых мультиков, приехала ЕГО Марина. По крайней мере, девушка представилась именно так, чем вызвала в мужчине первый приступ гнева. Потом стало только хуже.
Не выдержав, "бабочка" сбежала ещё до того, как он успел раздеться. А вернувшийся и тоже в меру злой Кирилл, окончательно испортил и без того ставшее поганым настроение. Тогда Роман решил съездить на работу и выпустить пар там. Уж кому, а его рабочим не привыкать. Вот только и здесь всё пошло не так.
Объехав две площадки из пяти, Исаев не нашел к чему придраться. Знал и видел, но не мог сформулировать причины и просто махал на всё рукой, садился в машину и ехал дальше. А вот в офисе сдался и наорал даже Александру, чем удивил и саму девушку и всех сотрудников, присутствующих на рабочих местах, с которыми позже тоже провёл "разъяснительные работы". Только почему вёл их на повышенных тонах, кажется, не понял никто, даже он сам.
Ну и апогеем дня стало посещение Карины. И ведь надо было так удачно попасть на момент, когда она оказалась дома одна...
Тем более что своим приходом, он вытащил её из душа. И обнаженная девушка, завернутая в одно короткое полотенце, едва прикрывающее попку...
И вот после этого, Роман понял: Кара давно ничего не боится. Она отличная актриса и ей просто очень нравится повышенное внимание к себе. И каким же надо быть дураком, чтобы не заметить этого?
Накричав ещё и на Карину, он вернулся домой и, взяв из бара бутылку водки, заперся в кабинете. Хоть и не от кого было запираться в пустом доме...
Телефон давно сел, а Роман в принципе не помнил, где валяется зарядное устройство. Да и вообще, мало что помнил, монотонно накачивая себя алкоголем. А сегодня, с утра, почему-то решил не пить и к вечеру, судя по часам, который наступил как три часа назад, чувствовал себя...
Сложно было подобрать правильные слова.
Было хреново, вот и всё описание.
И он никак не мог понять, что было самым хреновым. В этом и была загвоздка. Голова гудела так, что думать было невозможно. Чистая бутылочная питьевая вода, которой он "лечился" от похмелья и запивал сухость во рту, кончилась слишком быстро, и Роман переключился на воду из-под крана. А телефон всё так же продолжал молчать, зля мужчину не работающим сенсорным дисплеем. И плевать, что у него села батарейка!
Исаев допил очередную чашку воды, запивая таблетку от похмелья... или от головы. Если честно, он взял первое, что попалось под руку в аптечке и походило на аспирин, так что оставалось надеяться, что с пьяни он ничего не перепутал. А потом он долго стоял напротив аквариума, кормил голодных рыбок и успокаивался. Ведь для этого, когда-то и был куплен аквариум.
Покормить рыбок оказалось, куда проще, чем себя, учитывая, что в холодильнике было так же пусто, как у Романа в желудке. Да и приготовленная им яичница из чудом завалявшихся в пустом холодильнике яиц, надолго там не задержалась. Впору было вспомнить про завтраки, которые готовила для него Саша или Марина, но где сейчас эти женщины?
Телефон же сел не сразу. Сколько-то дней тому назад. Он ещё успел сделать и принять пару звонков.
Звонившему ему Артёму, как и беспокоившейся Александре, он тогда ещё вполне трезвым голосом заявил, что у него отпуск и послал своих подчиненных куда-то далеко. Роман сейчас слабо помнил, что говорил. Радовало, что вообще помнил хоть что-то. Особенно звонок Марине, когда он точно нёс какой-то пьяный бред...
Зарядку он так и не нашел, зато сумел вспомнить, что в машине есть ещё одна, работающая от прикуривателя, и на час перебрался жить в автомобиль. И первым же звонком заказал два огромных букета цветов: красных роз для Александры и белых лилий для Рины, продиктовал к ним пару извиняющихся строчек для карточек и пригрозил всеми возможными и невозможными карами, если служба доставки перепутает букеты. Дальше был выматывающий марафон звонков Артёму, прорабам и ещё куче людей, кажется, уже забывшим об его существовании.
Удивительно, но за неполный час телефон успел зарядиться и Роман вернулся в дом, и только там понял, что потратил на переговоры почти три часа, и ведь он не обзвонил и половины тех, кому собирался.
Нет, в обычном состоянии он мог работать и быстрее, но восьмидневный запой путает мысли не хуже любой самой запутанной головоломки. Думать о нескольких вещах сразу, как у него обычно выходило, было сложно. Да и мысли о Марине и работе, как-то не сочетались. Как Исаев не старался, Марина оказывалась на первом плане. И это было плохо, если он решил, что с ней у него ничего не выйдет. Она слишком замкнута в себе и на своих глупых, надуманных страхах. А ему что делать? Терпеть и ждать он не привык, так с чего бы сейчас начинать?
Позвонив Артёму ещё раз, он продиктовал ему все вертящиеся в голове соображения и дал список того, кому надо позвонить. И не важно, что его зам и без этого напоминания прекрасно знал, что надо делать. Но всё равно внимательно выслушал и пообещал всё исполнить и доложить. Романа такая исполнительность от Артёма озадачила. Обычно Тёма махал на всё рукой и, не боясь, что его уволят, высказывал шефу, что не идиот, не первый день в строительном бизнесе или что-то типа: "я питался теми же собаками, что и ты".
– Чёрте что, – хмыкнул Роман, засовывая телефон в карман спортивных штанов, в которых провел весь свой запой. Впрочем, к отражению его лица и вообще внешнего вида в зеркале, можно было применить те же слова. Чёрте что. Роман даже порадовался, что живёт один. Да, на днях приходила его домработница, но, он, кажется, её прогнал...
Скорчив отражению гримасу отвращения к себе, Исаев направился в ванную. Стоило хотя бы привести себя в порядок, прежде чем выходить из дома. Да и поездка должна была стать не совсем обычной.
Оставалось только надеяться, что Маринка не обратит внимания на его внедорожник во дворе своего дома. А ещё стоило взять пиджак, один из тех двух, которые так долго провисели в квартире Рины, и которые она вернула ему только сейчас. Точнее, восемь с половиной дней назад. Пиджак мог пригодиться в той авантюре, которую он задумал...
– А я-то уже начала сомневаться, что ты придешь, – хитро усмехнулась цыганка, открывая ему дверь.
Да, наверное, это было странно и отдавало недельным запоем, но Исаев просто не смог придумать ничего другого. Пришёл к той женщине, которая указала ему верный путь к Марине. Может, второй раз она тоже сможет помочь?
– Поможете? – с надеждой спросил он.
– Заходи, – цыганка мягко улыбнулась, пропуская его в квартиру, а потом зачем-то с опаской выглянула в коридор и резко захлопнула дверь. Вопросительно-удивленный взгляд Романа, она проигнорировала, лишь жестом указала куда идти.
– Кофе выпьешь? – предложила женщина, с интересом рассматривая чехол от костюма, который он принес с собой.
– Если это поможет, я готов пить что угодно, – похоже, серьезность в его голосе развеселили цыганку. Она весело махнула рукой и попросила передать чехол ей. Роман отдал и устроился на старом уголке рядом с высокой стопкой каких-то журналов.
– Мой оберег носишь? – деловито спросила женщина, расстегивая чехол.
– Оберег? – в первую секунду Исаев даже не понял, о чём она спрашивала, но рука сама дернулась к шее, и пальцы нащупали подарок цыганки.
– Вижу, что носишь. Это хорошо. Кстати, меня Радыма зовут. А ты? – она перевела взгляд с пиджака, который вытащила из чехла на Рому.
– Роман, – раз уж она решила представляться только именем, то и он решил не пренебрегать таким радушием хозяйки.
– Роман... – Радыма просмаковала его имя и чему-то рассмеялась, а потом серьезно посмотрела ему в глаза. – Не мучай ни ее, ни себя вопросами. Я уже говорила, что с ней будет сложно.
– Но...
– Не мешай, – сверкнув глазами, цыкнула женщина и перевела взгляд обратно на пиджак. – Для чего ты принес его мне?
– Хотел узнать...
– Она сама расскажет, когда будет готова. Да и не вижу я всех мелочей. А мелочи здесь, ой как важны, покачав головой, Радыма перекинула пиджак через руку, аккуратно свернула и положила к себе на колени.
– Вы ведь знаете Марину, иначе бы...
– Да. Знаю, – в который раз перебила женщина, но Рома даже не подумал возмутиться. Непонятно почему, но ему было важно мнение и знания соседки Рины. – У каждого в жизни бывают моменты, о которых не хочется вспоминать. А ты своей настойчивостью делаешь только хуже. Поверь, я знаю, что говорю.
– И что тогда мне делать? – мрачно спросил он.
– Дай руку, – цыганка снова улыбалась, а Исаев вдруг почувствовал себя ребенком. Причём, испуганным ребенком.
– Давай, не бойся. Не съем же я тебя. Просто хочу кое-что посмотреть, – успокоила его Радыма и похлопала ладонью по столу перед собой.
– Правую или левую? – со вздохом согласился Рома.
– Без разницы, – хмыкнула женщина и внимательно всмотрелась в раскрытую ладонь его правой руки.
А через пять минут Роман стоял в коридоре за закрывшейся за его спиной дверью и не мог понять, что же так рассмешило Радыму. Она ведь ничего не объяснила, только тихо посмеивалась, довольно цокала языком и качала головой. Плохо это или хорошо?
– Надеюсь, что всё-таки хорошо, – выдохнул он и нажал на кнопку вызова лифта.
Лифт шумел где-то сверху, вот только створки кабинки раскрылись почти сразу и Роман замер. Наверное, стоило хотя бы поздороваться, но выдавить из себя приветствие оказалось слишком сложно.
– Извини меня, – если сказать "привет" было трудно, извинения сами сорвались с языка.
– Спасибо... за цветы, – кажется, Марина попыталась улыбнуться, а потом просто отошла к задней стенки лифта, давая понять, что не против ехать с ним в одной кабинке.
"И не важно, что ты до сих пор безумно желаешь эту женщину, а крошечный лифт не самое интимное место, чтобы что-то начинать", – мысленно пробормотал Роман, коротко выдохнул, как перед прыжком в воду и шагнул в лифт.
«Почему они так любят молчать? И вообще, что здесь делал Роман, тем более с чехлом от делового костюма? Не в химчистку же он его привёз?» – глупо, но это оказались первые мысли, пришедшие в голову Рине. Она заставила себя не думать об этом, а просто сделала короткий шаг назад и попыталась улыбнуться. Внезапно захотелось высказать этому чёртову мужику всё, что она о нём думает.
Он ведь высказал.
Позвонил ей среди ночи и нес какой-то пьяный бред, который, если честно, Марина сейчас уже плохо помнила, да и тогда слабо поняла, Роман всё время прыгал с мысли на мысль. Но точно знала, его слова обидели и даже сегодняшние цветы совсем не порадовали. Может, только карточка в них. Единственное "Извини" от Романа значило больше, чем, если бы он дарил букет, стоя на коленях и раскаиваясь во всех своих грехах. Марина подозревала, что он и сам, скорее всего, не помнит, какими словами кидался. И нет. Не то чтобы там было что-то неприличное. Роман говорил жестоко и... правду. А она понимала, что он прав и злилась.
