Текст книги "Иван Константинович Айвазовский (1817-1900)"

Автор книги: Марина Гордеева

М. Гордеева
Иван Константинович Айвазовский 1817-1900

Иван Константинович Айвазовский занимает исключительное место в истории не только русской, но и мировой пейзажной живописи. Слава одного из самых лучших маринистов пришла к художнику очень рано и венчала его творческий путь на протяжении шестидесяти лет. Чувство величественной красоты морской стихии отличает творчество мастера и выделяет его искусство из всего, что было создано в XIX веке в области маринистической живописи.

Детские годы

Ованес Гайвазовский (таково настоящее имя живописца) родился 17 июля 1817 на окраине древнего крымского города Феодосия в семье разорившегося купца Константина Гайвазовского. Отец художника очень рано потерял свою мать. Дед Ованеса был турком, погиб в жестоком бою с солдатами русской армии при взятии крепости Брендеры. Когда маленький Константин остался совсем один, его взяла на воспитание армянская семья, которая дала мальчику хорошее образование, привила любовь к чтению и искусству. Повзрослев, юноша женился на красивой армянской девушке, которая и стала матерью будущего художника.

Ветряная мельница на берегу моря. 1837

На момент появления третьего сына Константин Гайвазовский занимал должность старосты феодосийского рынка. Он почти не участвовал в воспитании детей, так как был вынужден всецело заниматься заработком для семьи. Жена помогала ему, как могла, вышивая, но денег все равно не хватало. Нужда заставила отдать старшего сына Гарика купцу-армянину для определения мальчика в армянский монастырь в Италии. А младший Ованес уже с десяти лет подрабатывал в городской кофейне.

Незаурядное дарование в Ованесе проявилось очень рано. Он самостоятельно научился играть на скрипке, прекрасно рисовал, проводя много времени на море, любуясь прибоем и величественными кораблями.

Большую роль в жизни мальчика сыграл случай. «Однажды у калитки своего дома он изобразил в натуральную величину стоящего в карауле солдата в полной амуниции. Случайно попав на глаза феодосийскому градоначальнику Александру Ивановичу Казначееву, этот рисунок изменил ход всей жизни Айвазовского. Казначеев принял горячее участие в судьбе талантливого мальчика. Он подарил Айвазовскому ящик с акварельными красками и стопу рисовальной бумаги, а также предложил ему учиться со своими детьми рисованию у городского архитектора Коха»^[1]1
  Пилипенко В. Н. И. К. Айвазовский. Л., 1983.


[Закрыть].

Десант Н. Н. Раевского у Субаши. 1839

Черноморский флот в Феодосии. 1839

На этом покровительство градоначальника не закончилось. После окончания Ованесом феодосийского уездного училища Казначеев, будучи переведенным в Симферополь, помог ему определиться в Симферопольскую гимназию. Здесь тринадцатилетний мальчик много читал, но большую часть времени уделял рисованию, копировал с гравюр, рисовал с натуры. Постепенно успехи становились настолько выдающимися, что на молодого художника обратили внимание в высших городских кругах. Так, одна из знакомых Казначеева Наталья Федоровна Нарышкина решила принять активное участие в судьбе юного дарования. Через своего знакомого архитектора Сальваторе Тончи она хлопотала об определении Ованеса в Императорскую Академию художеств на казенный счет. При содействии высокопоставленных столичных чинов ей удалось добиться желаемого результата, несмотря на то, что мальчик еще не достиг приемного возраста. Вот, что ответил президент Академии Художеств Алексей Николаевич Оленин министру двора князю Петру Михайловичу Волконскому: «На предписание Вашего сиятельства от 9-го сего июля за № 2719 насчет 13-ти летнего сына армянина из Феодосии Ивана Гайвазовского, имеющего отличную способность к художествам, честь имею уведомить Вас, милостивый государь, что молодой Гайвазовский, судя по рисунку его, имеет чрезвычайное расположение к композиции, но как он, находясь в Крыму, не мог быть там приготовлен к рисованию и живописи, чтобы не только быть посланным в чужие края и учиться там без руководства, но даже и так, чтобы поступить в штатные академисты Императорской Академии художеств, ибо на основании § 2-го прибавления к установлениям ее, вступающие должны иметь не менее 14-ти лет, рисовать хорошо, по крайней мере, с оригиналов человеческую фигуру, чертить ордена архитектуры и иметь предварительные сведения в науках, то, дабы не лишать сего молодого человека случая и способов к развитию и усовершенствованию природных его способностей к художеству, я полагал бы единственным для того средством высочайшее соизволение на определение его в Академию пенсионером его императорского величества с производством за содержание его и прочее 600 р. из Кабине та его величества с тем, чтобы он был привезен сюда на казенный счет.

Предавая такое мнение мое на уважение Вашего сиятельства, имею честь возвратить всеподданнейшее письмо г. Тончи с приложенными при оном выпиской из письма госпожи Нарышкиной и рисунком действительно даровитого мальчика Гайвазовското»^[2]2
  Ответное письмо президента Академии художеств министру Двора князю Волконскому о необходимости принятия И. К. Гайвазовского в Академию ввиду его исключительного дарования и содержании его на казенный счет. От 13 июля 1833. См. И. К. Айвазовский. Документы и материалы. Ереван, 1967.


[Закрыть].

Керчь. 1839

А. Тыранов. Портрет И. К. Айвазовского. 1841

Ночь. Голубая волна. 1876

Петербургские годы

Осенью 1833 Ованес Гайвазовский оказался в столице Российской империи, где изменил свое имя на «Иван Айвазовский». Юноша был зачислен в пейзажный класс к одному из известнейших представителей русской пейзажной живописи начала XIX века Максиму Никифоровичу Воробьеву. В его мастерской он постиг не только постулаты академической школы, но и воспринял некоторые приемы мастерства, свойственные учителю. Будучи прекрасным пейзажистом, Воробьев очень рано заметил склонность Айвазовского к изображению морской стихии, которую впоследствии не только поддерживал, но и развивал.

Буря на Ледовитом океане. 1864

Большое значение для творческого становления молодого художника имело знакомство с картинами классических мастеров в собрании Императорского Эрмитажа. Здесь он копировал морские пейзажи К. Лоррена и работы голландских мастеров XVII века, славившихся изображением моря, кораблей и прибрежной жизни.

В первый же год пребывания в Петербурге, благодаря рекомендательному письму своего благодетеля А. И. Казначеева, Иван Айвазовский познакомился со страстным коллекционером произведений искусства Алексеем Романовичем Томиловым, в петербургском доме которого были собраны картины известных русских и европейских художников, а также Томилову принадлежала богатейшая коллекция офортов Рембрандта.

Кораблекрушение у скал. 1870-е

После окончания Айвазовским второго курса Академии Томилов пригласил его провести летние каникулы в своем поместье – селе Успенском. Здесь, на живописном берегу – Волхова, близ Старой Ладоги, художник впервые увидел красоту совершенно другой – северной природы. Результатом этой поездки стала созданная в имении акварель «Крестьянский двор» (1834).

В 1833 по приглашению Николая I в Санкт-Петербург приехал французский маринист Филипп Таннер – человек весьма авантюрного склада, не останавливающийся ни перед чем для достижения своих целей. Будучи довольно скромно одаренным живописцем, Таннер тем не менее обладал талантом завоевывать сердца любителей искусства из аристократических слоев. Желая иметь хорошие заработки, француз не отказывался ни от одного заказа. Достаточно скоро их стало настолько много, что ему понадобился помощник, которым и был назначен Иван Айвазовский. Молодой художник весьма воодушевился таким поворотом дел и даже просил у своего покровителя Томилова прислать некоторые работы, чтобы показать их Таннеру: «Милостивый государь Алексей Романович! Вчера я был в Эрмитаже у Ладюрнера и даже честь имел тут же видеть несколько картин великого Таннера. Не могу выразить мое удивление [которое я испытываю], смотря на его произведения. Не знаю, кого не удивит. Он сам очень ласков и просил что-нибудь из моих работ показать ему. Так прошу Вас, Алексей Романович, прислать с сим подателем зарисовки натурные, мои зарисовки с папкой, и даже, если можно, рисунки, которые в Вашем альбоме, особливо последнюю бурю, чем Вы меня весьма обрадуете, ибо я желаю с ним познакомиться хорошенько. Я их доставлю Вам обратно на этой неделе. Если Вам нужно сегодня до 2 часов в Эрмитаж, кстати бы, Чернецова „Парад“ видели бы и, вероятно, Таннера тоже. Чем раньше, тем лучше, ибо после они заняты натурщиками. Прощайте. Остаюсь благодарный покорный Ваш слуга И. Гайвазовский»^[3]3
  Записка И. К. Айвазовского к А. Р. Томилову, от 8 января 1835. См. И. К. Айвазовский. Документы и материалы. Ереван, 1967.


[Закрыть].

Берег моря. Штиль. 1843

Морской вид с часовней. 1845

Вид Феодосии. 1845

Вид Константинополя ночью. 1846

С этого периода на молодого Айвазовского обрушился огромный объем работ. Стараясь не отставать в Академии, он совершенно не имел никакого свободного времени и работал практически круглосуточно. И даже при таком напряженном графике Айвазовский «выкраивал» время для написания собственных работ. Так, в конце года художник представил на Академической выставке два полотна – «Вид на взморье в окрестностях Петербурга» и «Этюд воздуха над морем».

В рецензии на эту выставку «Художественная газета» писала: «Две картины Айвазовского, изображающие пароход, идущий в Кронштадт, и голландский корабль в открытом море, говорят без околичности, что талант художника поведет его далее»<sup>[4]4
  Пилипенко В. Н. И. К. Айвазовский. Л., 1983.


[Закрыть]</sup>. В этой же статье рецензент упрекал Таннера в манерности.

Статья послужила причиной скандала, устроенного французом Айвазовскому. Таннер был взбешен и пожаловался императору на неблагодарного ученика, который посмел без его ведома выставить собственные работы. Не любивший своеволия, Николай I распорядился убрать с выставки все полотна Айвазовского. Таким образом, молодой художник попал в немилость, что грозило его дальнейшей карьере.

Кораблекрушение. 1864

Сигнал бури. 1851

За живописца перед царем хлопотали баснописец Иван Андреевич Крылов, поэт Василий Андреевич Жуковский и профессор живописи Максим Никифорович Воробьев, но все их старания были тщетными. Только вмешательство профессора батальной живописи Александра Ивановича Зауервейда, преподававшего великим княжнам рисование, возымело успех. В марте 1837 Айвазовский был прощен, ему разрешили вернуться в Академию, однако по распоряжению царя из пейзажного класса он был переведен в батальный под начало А. Зауервейда. Здесь он обучался немногим более полугода.

Море – это жизнь

Осенью 1837 за достижения в творчестве совет Академии присудил Ивану Айвазовскому Большую золотую медаль и вынес решение отправить его на два года в Крым для совершенствования мастерства, что фактически означало завершение обучения в Академии художеств. Весной 1838 живописец отправился в родную Феодосию.

«По прибытии в Крым, после кратковременного свидания с родными, я немедля отправился (…) с благодетелем моим А. И. Казначеевым на южный берег, где роскошная природа, величественное море и живописные горы представляют художнику столько предметов высокой поэзии в лицах. Там пробыл я до июля месяца 1838 и сделал несколько удачных эскизов; оттуда возвратился в Симферополь и в короткое время нарисовал множество татар с натуры, потом устроил свою мастерскую на родине моей в Феодосии, где есть и моя любимая стихия…»^[5]5
  Из письма И. К. Айвазовского президенту Академии художеств о своих занятиях в Крыму, от 27 апреля 1839. См. И. К. Айвазовский. Документы и материалы. Ереван, 1967.


[Закрыть].

В ранних произведениях Айвазовского ощутимо стремление запечатлеть характерные особенности изображаемого места, создать яркое, образное представление о природе прибрежной полосы Крыма.

Первой работой, созданной художником по натурным эскизам, является полотно «Ялта» (1838, Феодосийская государственная картинная галерея им. И. К. Айвазовского). На картине запечатлен вечерний пейзаж с видом маленького приморского городка. На переднем плане, у самой кромки воды, изображены рыбаки, смотрящие на разгрузку недавно прибывшей лодки. В этом незамысловатом сюжете живописец передал необыкновенное своеобразие и внутреннюю гармонию южной природы. Ведущее место в композиции принадлежит темной морской стихии, которая противопоставляется художником голубому небу.

Ночь в Крыму. Вид на Аюдаг. 1859

Смотр Черноморского флота в 1849 г. 1886

Автопортрет. 1892

Согласно этим же принципам построена картина «Старая Феодосия» (1839, Феодосийская государственная картинная галерея им. И. К. Айвазовского). В ней, как и в предыдущей работе, Айвазовский много внимание уделил проработке конкретных деталей, свойственных этой местности.

В совершенно иной манере выполнена картина «Морской берег» (1840, ГТГ, Москва), на которой изображено штормовое зимнее море. На первом плане, у самой кромки воды, стоит путник, с тоскою смотрящий в бескрайнюю даль моря, где прозрачные волны несут прочь от берега военные корабли. Колорит работы, построенный на множестве оттенков голубого, серого и темно-синего, блестяще передает тонкий лиризм произведения. Картина поражает своей свежестью, создастся впечатление, что она написана за один сеанс, хотя художник работал над ней в мастерской, воспроизводя образы по памяти.

В 1839 по приглашению начальника Кавказской береговой линии, героя Отечественной войны 1812, генерала Н. Н. Раевского Айвазовский принял участие в военно-морском походе к берегам Кавказа. На борту флагманского корабля «Силисгрия» он познакомился с флотоводцем Михаилом Петровичем Лазаревым и молодыми офицерами Владимиром Алексеевичем Корниловым, Павлом Степановичем Нахимовым, Владимиром Ивановичем Истоминым, сохранив с ними дружественные отношения на протяжении всей своей жизни.

Облака над морем. Штиль. 1889

Восход солнца в Феодосии. 1855

Морской берег. 1840

Пушкин в Гурзуфе. 1880

После этой поездки художник вернулся в Петербург, где ему было присвоено звание художника.

Путь к успеху

Летом 1840 Айвазовский отправился в Италию как пенсионер Академии художеств. Первые месяцы пребывания живописца в Риме были очень тяжелыми, он испытывал серьезные материальные затруднения, поскольку часть своего пенсионного содержания перенаправил матери в Феодосию. Оплата мастерской, покупка материалов и поездки по стране требовали значительных средств и принуждали к строгой экономии.

Однако достаточно скоро положение художника изменилось. Вокруг него начал складываться круг почитателей его таланта, а картины активно продавались.

В Италии Айвазовский сблизился с такими деятелями русской культуры, как Николай Васильевич Гоголь, Александр Андреевич Иванов, Сергей Петрович Боткин, Иван Иванович Панаев. Художник много путешествовал, изучал произведения мастеров предшествующих эпох. Везде он неустанно работал, делал большое количество зарисовок, этюдов и набросков. В одном из писем Айвазовский писал: «Я, как пчела, собираю мед из цветника». Так, например, в течение нескольких месяцев, проведенных в Италии, художник создал тринадцать крупноформатных полотен. В следующем году – семь, а еще через год – двадцать! Айвазовский работал с упоением, испытывая наслаждение от самого акта творчества, от того, как из-под его кисти появлялись облака, обозначался воздух, прорисовывались волны, корабли и очертания далеких берегов.

Итальянский пейзаж. 1858

Именно здесь, в Италии, сформировался творческий метод живописца, в основу которого легло живое восприятие природы, зрительная память и воображение. Все свои произведения Айвазовский неизменно начинал писать с изображения неба и «воздуха». Как бы ни был велик холст, он всегда заканчивал эту часть картины за один сеанс, что позволяло ему добиваться удивительной легкости воздушного пространства.

Композиционный строй картин художника выдержан, как правило, в одной тональности, которая основывается на единой для всей работы светотени. Айвазовский часто писал по памяти, создавая удивительно чувственные полотна, поражающие неожиданной правдивостью впечатления. Цветом мастер пользовался как средством эмоционального воздействия на зрителя. Он добивался тесной взаимосвязи всех опенков, при помощи цвета связывая всю композицию в единое целое. В своих воспоминаниях художник писал о том, что везде, что нас окружает, в воздухе, лесах, воде, полях и камнях разлиты одни и те же оттенки. Согласно этому принципу построено большинство произведений мастера.

Неаполитанский залив. 1841

Неаполитанский залив в лунную ночь. 1850

В Венеции живописец встретился со своим старшим братом Габриэлом, занимавшим высокое положение в конгрегации мхитаристов. Из города на воде Айвазовский отправился во Флоренцию, затем в Амальфи и Сорренто. Некоторое время он прожил в Неаполе, оттуда вернулся в Рим. Природа и искусство Италии дали новый толчок развитию творчества Айвазовского, наложив отпечаток на его последующие произведения, в которых на протяжении всей своей жизни мастер неоднократно возвращался к пейзажам и образам Италии, воспринимая их как неподдельный образец красоты.

«Итальянские» полотна Айвазовского, представленные на выставках в Неаполе и Риме, принесли живописцу признание и успех. Критики писали, что никто прежде не изображал свет, воздух и воду столь живо и достоверно. Английский художник Джозеф Мэллорд Уильям Тернер, посетивший одну из выставок, на которой экспонировались работы русского живописца, был настолько потрясен увиденным, что посвятил ему стихотворение:

 
Прости меня, великий художник, если я ошибся,
Приняв твою картину за действительность.
Но работа твоя очаровала меня,
И восторг овладел мною.
Искусство твое высоко и монументально,
Потому что тебя вдохновляет гений.
 

Самым масштабным произведением, созданным мастером в Италии, является «Сотворение мира. Хаос» (1841, Музей армянской конгрегации мхитаристов, Венеция).

Ориентируясь на мастерство Карла Петровича Брюллова, Айвазовский создал грандиозное по своей выразительности полотно, изображающее противоборство и одновременно взаимосвязь двух первосозданных стихий – неба и воды, которые озаряет божественный свет, пронзая и объединяя их. Это произведение, в основе которого лежат слова из книги Бытия: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною и Дух Божий носился над водою» было высоко оценено папой Григорием XVI.

Венеция. 1842

Сотворение мира. Хаос. 1841

В бурю. 1872

Однако огромный успех и признание не вскружили голову Айвазовскому. Большое количество заказов приносило художнику хорошие доходы, что позволяло ему не зависеть от дотаций Академии и совершать длительные путешествия. Так, в начале 1842 через Швейцарию и Германию по Рейну Айвазовский направился в Голландию, затем посетил Лондон и Париж. Во время этой поездки пароход, на котором плыл мастер, попал в сильный шторм. Он был настолько сокрушительным, что судно сочли утонувшим, а в европейских и петербургских газетах появилось сообщение о гибели молодого русского живописца. Позднее, вспоминая это происшествие, художник писал: «Страх не подавил во мне способности воспринять и сохранить в памяти впечатление, произведенное на меня бурею, как живою картиной»^[6]6
  Пилипенко В. Н. И. К. Айвазовский. А., 1983.


[Закрыть].

Многие полотна Айвазовского воспринимались как музыкальные или стихотворные импровизации. Несмотря на то, что главным объектом изображения всегда оставалось море, художник никогда не повторялся. Он неустанно искал новые выразительные средства, оттенки освещения волн или облаков, состояния атмосферы.

Триумф

Имея огромную популярность у европейской публики, Айвазовский вернулся на родину с триумфом, был удостоен звания академика и, согласно царскому указу, причислен к Главному морскому штабу в качестве художника с правом ношения мундира Морского министерства.

Ночь. Контрабандисты. 1836

Вид на Тифлис. 1868

Карьера живописца складывалась блестяще. Вскоре Айвазовский получил заказ написать виды Кронштадта, Ревеля, Свеаборга, а также других приморских городов, расположенных на берегу Балтийского моря. Мастер с большим рвением принялся за исполнение заказа. Полотна этой серии, наполненные документальной точностью и поэтической одухотворенностью, были закончены гораздо раньше оговоренного срока. Наиболее известные картины цикла – «Кронштадтский рейд», «Форт Меншиков» и «Ревель» (все 1844, Центральный военно-морской музей, Санкт Петербург).

В работе «Ревель» мастер изобразил панораму города, на фоне которого, в заливе, величаво плывут военные и рыбацкие суда. Прозрачное небо с легкими облаками, кипельно-белые паруса судов, водная гладь, шпили далеких зданий – во всех элементах композиции, написанных близкими по тону цветами, разлита поэтика лирического настроения. Яркие красные акценты, расставленные мастером на переднем плане, придают полотну возвышенное звучание.

В 1845 Айвазовский в составе экспедиции Русского географического общества под руководством адмирала Федора Петровича Литке отправился в путешествие к берегам Малой Азии и островам Греческого архипелага. Во время плавания художник выполнил огромное количество рисунков и множество набросков, на полях которых делал пометки об особенностях цвета берега, воды, неба. Это были рабочие материалы для будущих полотен, которые создавались преимущественно в мастерской.

Ревель. 1844