Текст книги "Лабиринт (СИ)"

Автор книги: Марина Кулешова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3. Оборотень

Как и в последний раз, из общего зала, мы вышли вчетвером – я, сильфида, эльф и орчанка. Разочарованные тем, что не смогли прихватить с собой новую зверушку гарпий. Эта человечка именно за тем здесь появилась. Сыворотка из крови гарпии не способна убить только человека и мелких животных.

Несколько коридоров мы ещё прошли вместе, переругиваясь все по тому же поводу, а потом незаметно разошлись по разным направлениям. Последним куда-то пропал эльф. И в коридоре, который медленно заполняла тьма, я остался один.

Оборотни не боятся темноты, мы дети ночи. Но здесь она другая – осязаемая и опасная тьма заволакивает не только все пространство, но и разум, не позволяя мыслить адекватно, заставляя впадать в панику.

В прошлый раз мы смогли выбраться. Выпустили зверушек, нашли выход. В этот… В этот нам явно дали понять, что живыми отсюда не уйдём. Хотя был шанс утащить с собой человечку и бросить в одном из живых коридоров, где бы её без остатка выпили стены. Ну да, так банально упустили шанс. Дотянули до последнего.

Теперь, главное, попробовать протянуть подольше.

Тёмное время, как здесь называется подобие ночи, неминуемо приближалось. Я до сих пор не мог найти безопасную комнату, в которой можно было бы переждать кромешную тьму. Даже с учётом того, что гарпии теперь сами выбирают очередность жертв, нет гарантий, что в эту ночь убьют не меня.

Зона безопасности нашлась чудом. Через три поворота. Чуть не прошёл мимо почти незаметной двери. Резьба, как и всегда, изображала быт оборотней. Как успел узнать у товарищей по несчастью, для каждого представало своё изображение, а само помещение подстраивалось под воспоминания временного обитателя. Моё всегда приобретало параметры обиталища в родном мире. Копировали все предметы до последнего в таких подробностях, которые ранее не замечал.

Переждав тёмное время в безопасности, с появлением узкой белой полосы выбрался из берлоги и поплелся изучать близлежащие коридоры, один из которых, как я предполагал, вел к порталу-выходу. Оттуда веяло сквозняком полным аромата свободы и опасности. Такое сочетание будоражило кровь и заставляло, на одних инстинктах, в первую очередь посетить именно его.

Я не стал противиться волчьему чутью, сразу же повернул туда.

По мере приближения поворота, за которым должна была показаться дверь, ощущение опасности возрастало, придавливая своим весом к полу, заставляя остановиться. Но я упрямо крался вперёд, вынюхивая невидимую пока ещё угрозу, заставляя себя держаться на ногах, не падать при малейшем шорохе и скулить, как побитый щенок.

До тёмного времени ещё далеко, сейчас мне ничего не грозит.

С такими умозаключениями докрался до конца коридора. И замер напротив глухой стены. Пощупал шероховатый камень, с удивлением отмечая, что тупик появился здесь недавно. Возможно незадолго до нашего очередного возвращения сюда. Предусмотрительные пернатые гады вычислили, какими путями мы выбирались?

Подняв взгляд вверх, потрясенно замер, когда заметил, что потолок более чем на половину окрасился в чёрный.

Пришлось разворачиваться и идти назад, ощупывая стены на предмет нахождения в них двери. Просто чутьем обнаружить временное логово невозможно.

Проснулся я, когда темнота только-только начала отступать, знаменуя о наступлении короткого светлого времени.

На сегодня планировалось исследовать ещё несколько коридоров, по возможности не попадаясь на глаза новой зверушки близнецов. Возможно, смогу найти выход в обход новых правил. Ведь в последний раз было что-то подобное. Да, только не с разумным существом в роли орудия жертвоприношения, а тупых мутировавших грызунов. Знатно Омнис тогда напичкал их концентрированной сывороткой. Вымахали до взрослого волкодава. И заметить в темноте было не сложно – их выдавали светящиеся зелёным глаза.

Интересно, а как изменилась человечка, если они за это время вкололи ей не более двух ампул разбавленной крови гарпии? Мелкая живность начинала меняться через три дня, после введения первой порции, а как долго происходит процесс мутации у человека?

Отогнав ненужные мысли, встал с постели и пошёл к выходу.

За дверью меня ожидал сюрприз. Вместо одного коридора, который уходил вдаль в обе стороны, здесь был перекрёсток. Неожиданно, однако. Раньше лабиринт не менялся вообще, в правилах зачитанных гарпиями об этом не было сказано ни слова. Или это какой-то сбой, или нас не предупредили.

Как там остальные справляются с новыми открытиями?

После недолгих раздумий, решил обследовать все направления, может наткнусь в каком-нибудь из них на выход.

Более всего мне приглянулся тёмный провал, который уходил по диагонали вправо. Туда я и направился.

Через несколько десятков метров на стенах появились факелы, свет от которых отгонял кромешную тьму. Тёмных коридоров здесь ещё не наблюдалось до этого момента. Обычно все со светящимся потолком, по которому можно свободно ориентироваться во времени.

Через несколько поворотов он упёрся в коридор с полукруглыми сводами. Здесь потолок уже был привычным.

Я в нерешительности замер. Сквозняк из другого конца принёс отголосок чужого присутствия. Стараясь не обращать внимание на неприятное ощущение, словно меня куда-то ведут на поводке, в принципе оно так и было, медленно, принюхиваясь к воздуху через каждые два шага, вошёл под свод.

На меня ничего на выскочило, ничего не упало. Это был обычный, как и все, коридор. Только не в пример остальных уже и ниже. Настолько низкий, что свет от потолка слепил глаза.

По мере того, как я пробирался вперёд, над правой стеной, в месте стыка с потолком, показалась узкая тёмная полоса, которая медленно увеличивалась. Стоит бросить на неё быстрый взгляд, как сразу отмечаешь, что она стала шире. Не нравятся мне эти все изменения.

Да и сама ситуация не нравится.

На этот раз гарпии подготовились основательно.

Даже светлое время сократили, чтобы пощекотать нервы жертвам.

Я продолжал брести вперёд, настороженно всматриваясь в конец коридора, где в какой-то момент привиделась пульсирующая красная субстанция. Оттуда принесло волну обжигающе горячей, наполненной голодом, энергии, заставившей меня остановиться.

Живой коридор. Туда или совсем нельзя лезть, или, если это препятствие нарисовалось, проскакивать его с запредельной скоростью. Или разворачиваться и идти обратно.

Развернулся, собираясь идти на поиски другого ответвления, и замер как вкопанный. Коридора нет, а буквально перед моим носом возвышалась монолитная стена. Возвышалась так, словно была здесь постоянно. Как я не смог заметить таких изменений? Нужно сматываться отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Повернулся к живому коридору. Вдох-выдох. Инстинкты орут об опасности, но придётся выбираться из западни этим путём.

Медленно приблизился, остановился на безопасном расстоянии от начала. Тонкая красная оболочка пошла предвкушающими волнами, выпуская из мелких пор облачка едкого газа.

Вдох-выдох. Задержать дыхание на максимально возможное время и рвануть на всей скорости через препятствие. Сложно и почти невозможно, но лучше так, чем загнуться в том коридоре. Живые стены в любом случае дотянулись бы до падали.

Сразу же навалилась не естественная слабость, заставившая ноги заплетаться. Скорость резко снизилась. Воздуха не хватало. Вдыхать нельзя ни в коем случае. Лёгкие моментально расплавятся под воздействием мелких алых капель, которые бездвижно висели везде. А если ненароком задержаться здесь, то можно быстро стать питательным супчиком.

Как проскочил живой коридор не запомнил. Последние шаги проделал с трудом и практически вслепую. В глазах потемнело от нехватки воздуха, в висках пульсировало, в ушах стучали молотки, а в затылке ломило от тупой боли.

Остановился, глубоко вдохнул и, когда зрение прояснилось, обернулся. Глухая стена.

– Аааа… Эти чертовы гарпии издеваются… – тихо пробормотал.

Это что же получается, стена следует за мной? Или это уже другая?

Пока неподвижно стоял, мелкие отверстия в коже, которые оставили капельки токсина, затянулись. И только собирался двинуть в конец следующего сводчатого коридора, как что-то дрогнуло, загудело, заходило ходуном и новообразовавшаяся стена медленно стала покрываться тонкой красной оболочкой.

За этими изменениями я наблюдал уже с более безопасного расстояния, инстинкты заставили нестись не помня себя подальше от возникшей опасности.

К концу коридора брел медленно, опасливо осматриваясь и обнюхивая каждый дюйм пространства перед собой. До сих пор чувствовалось чужое присутствие и, что странно, приносил его сквозняк из следующего коридора.

Тот оказался совершенно обычным, как и большинство остальных. И, как оказалось, никого там нет. Опасливо прокрался в конец и выглянул за поворот.

Лучше бы этого не делал.

За углом меня ожидала очередная ловушка. Слишком много за последнее светлое время. Как-то подозрительно.

На правое плечо что-то опустилось и у самого уха послышалось шипение:

– Что-то не так?..

Я напрягся. Откуда она появилась? Как смогла незаметно подкрастся? Или почти неуловимое присутствие и была она? Почему-то в том, что это была именно человечка, у меня не возникло никаких сомнений.

Медленно развернулся, посмотрел в глаза. Как и у тех мутантов они светились искусственной зелёной яростью. Меньше, чем кто-нибудь другой, она напоминала человека. Именно эта мысль заставила меня замереть в страхе, а её губы расплысться в многообещающей ухмылке.

Одним тяжёлым усилием сбросил с себя оцепенение и отошёл на пару шагов назад. Вот тут-то и открылась вся "прелесть" открывшихся перспектив. С одной стороны самое нелюбимое препятствие, хоть и не один раз преодолевал его, когда путешествовал по закрытым местам родного мира. С другой мутантка, которая под действием сыворотки благополучно забыла о том, что значит быть человеком.

Обернулся, кинул взгляд в коридор с препятствием и, наверное мне это показалось, уловил в самом конце очертание двери. Решимости прибавилось. Посмотрел на мутантку, развернулся и бросился по коридору, на ходу призывая внутреннего зверя.

***

Из забытья меня вывели практически силой, если так можно выразиться, когда тебе чем-то, мерзко отдающим железом, размыкают челюсти и вливают в рот не менее противное варево.

Жижа обожгла небо и тяжёлым валуном прокатилась в желудок. Тот тут же забыл, что секундой ранее бурля, как походный котелок, остановился. С болезненным спазмом скрутился и выбросил все содержимое в пищевод.

Я села, выпучив глаза. Содержимое несчастного органа тут же выплеснулось в заботливо поставленный таз, в который вцепилась мёртвой хваткой.

Кто-то попытался выдернуть из моих судорожно сжатых рук такой необходимый сейчас предмет. Сквозь пелену, застлавшую взгляд, не смогла разглядеть кто покусился на спасение остатков моей одежды. Мало ли, вдруг снова вывернет.

Сквозь гул в ушах и быстро нарастающую дурноту, смогла услышать диалог:

– Омнис, я не могу отобрать у неё таз. Она сейчас перевернет его… Да помоги уже мне!

– Твоя зверушка, ты и заботься о ней, – хмыкнул второй, гремя склянками: – я итак на неё слишком много ценных ингредиентов истратил…

– Сначала научись разводить концентрат… – прошипел Таурус. – Ты её чуть не угробил…

Я на мгновение зависла, дурнота отошла на второй план, на первом остались лихорадочно мечущиеся мысли. Мне сегодня вкололи двойную дозу концентрата… Я чуть не сожрала оборотня, а со слов тех же пернатых братцев, мясо оборотня очень ядовито. Теперь я меньше всего, чем когда-либо, похожа на человека…

Сначала из гортани вырвался надсадный стон, который медленно перешёл в громкий смех.

– Таурус, похоже зверушка все-таки сошла с ума… – услышала сквозь свой гомерический хохот, блеяние Омниса.

– Нет, она абсолютно адекватна. Смогла трезво оценить ситуацию и расчитать последствия. Не так ли?

Меня потрепали по макушке. Очередной раз. Как какую-то собачонку. Извернулась и цапнула за руку. Кара не заставила себя ждать, щеку обожгло болью.

Из самого нутра поднялось утробное рычание. Я выпустила таз, который тут же с грохотом упал на пол, из рук и дернулась туда, откуда пришёл удар. От очередного убийства меня остановили длинные кожаные ремни, охватывающие запястья и щиколотки.

– Похоже она до сих пор под действием концентрата, Таурус. Не стоит провоцировать её.

– Омнис, придумай что-нибудь замедляющей скорость мутации… Что-то мне подсказывает, что нас скоро будут жрать.

Какое чудное единомыслие.

А мне что-то подсказывает, что у меня режутся клыки. Очень даже интенсивно и болезненно.

Зрение прояснилось, но изображение осталось размытым от, хлынувших сплошным потоком, слез. Я затравленно уставилась на два замерших в стороне силуэта и почти неслышно просипела:

– Помогите…

Именно этот момент выбрали резцы, чтобы под напором новых клыков вывалиться из десен и провалиться в глотку. Рот наполнился кровью.

Меня скрутило в приступе кашля. Ненужные уже зубы вместе с кровавой массой вывалились на свитер. Успела рассмореть огромное тёмное пятно на груди и куда укатились два белых пятнышка.

Очередной болезненный спазм заставил откинуться на опущеную спинку кресла, к которому меня предусмотрительно пристегнули ремнями гарпии. В первую очередь, чтобы оградить себя от внезапного нападения невменяемой зверушки.

Голова взорвалась оглушающей болью. Перед тем, как моё сознание сбежало подальше, пришло ощущение, словно мне выворачивает лицо.

***

Первые предпосылки новой мутации, Таурус заметил не сразу. Забил тревогу, когда верхняя часть лица зверушки начала медленно раздуваться. Раздавалась в стороны сама лицевая часть черепа.

Тихий и медлительный треск ломаемых костей раздался, когда он отошёл от кресла ближе к лабораторном столу Омниса.

– Похоже она до сих пор под действием концентрата, Таурус. Не стоит провоцировать её, – произнёс близнец, намекая на сцену наказания.

Таурус только пожал плечами, поворачиваясь к мутанту. Из глаз девицы ушла фосфоресцирующая зелень, осталась только злость. Странная выпуклость опустилась ниже и разделилась на две части, остановилась прямо над удлинившимися человеческими клыками.

– Омнис, придумай что-нибудь замедляющей скорость мутации… Что-то мне подсказывает, что нас скоро будут жрать, – озвучил опасения гарпий.

За свою жизнь он не беспокоился, зверушку специально, перед тем как промыть желудок, надёжно привязали ремнями к креслу. Хотя, выдержат ли они – это ещё спорный вопрос. За брата тоже не переживал. Единственное, что беспокоило его – состояние зверушки. Как бы она после произошедшего не сошла с ума. В этом случае придётся её ликвидировать и ждать, когда появится информация о новой, а это может занять многие годы.

– Помогите… – раздалось за спиной надсадное сипение.

Гарпий резко развернулся на каблуках и уставился на девицу. Глаза заплаканы, из уголка губ по подбородку медленно сочится кровь. Она резко села и закашлялась, заливая порядком потрепанный свитер кровью. Человеческие зубы упали на пол и укатились под лабораторный стол. Он успел проследить их скольжение.

Когда вновь перевёл взгляд на кресло, зверушка уже откинулась на опущенную спинку и, закатив глаза, затихла.

В лаборатории воцарилась тишина, прерываемая только бряцаньем омнисовых склянок.

– Что там происходит? – спросил Омнис, поводя плечами от неприятного ощущения и не отрываясь от работы.

– Пока ничего, – отвечает Таурус, не отрывая настороженного взгляда от неподвижного тела. Его нервировали эта тишина и неподвижность. Неестественные. Затишье перед бурей. – Потеряла сознание. Ты не отвлекайся, поторопись. Не нравится мне все это. Если бы ты не подсунул концентрат, ничего этого не происходило и…

Договорить он не успел. Казавшееся безжизненным тело, с жутким воем, выгнулось, село и открыло глаза. Безумные зелёные глаза, полные ненависти. Губы зверушки растянулись в кривой усмешке, над нижней мелькнули острые концы мощных клыков. Такими гарпии на поверхности разрывают глотки загнанной добыче.

Мутантка перевела взгляд и некоторое время тупо рассматривала запястья. Тихо хмыкнув, извернулась, вгрызлась в ремень справа.

– Омнис, поторопись. Она сейчас перегрызет ремни, – решил повторно поторопить брата Таурус, не отрывая взгляда от занятой зверушки.

– Отвлекли её, мне осталось совсем немного, – бросил через плечо брат и продолжил возиться с препаратами.

Таурус вздыхает. Всегда, когда возникают проблемы, разгребать их приходится ему. Особенно, если они связаны с живностью. Почему Гаргиппия не воспользуется ими, как орудием жертвоприношения? Зачем создаёт подобные сложности? Ведь с неразумными существами тоже возникали непредвиденные ситуации. Последняя вышла за все возможные рамки. И теперь она решила провести эксперимент над разумным. С далеко идущими планами.

С одним ремнем было покончено. Очередь перешла к другому. Девица вгрызлась в него ещё ожесточеннее, чем в первый, задевая клыками кожу и разрывая её в клочья, рыча и брызгая слюной.

Это немало озадачило гарпия. Вторая рука свободна. Почему не снять ремень обычным способом? Но она так и осталась покоиться на подлокотнике.

Таурус осмотрелся в поисках чего-нибудь, чем смог бы на время остановить обезумевшее существо. Практически рядом с его рукой обнаружилась ванночка с хирургическими инструментами, которыми брат препарирует отживших своё лабораторных крыс. Пошерудив среди железок, выудил остро заточенный скальпель.

Пока выбиралось оружие, которым можно было бы на время приостановить зверушку, второй ремень был полностью разгрызен. Сдерживали её теперь только те, которые охватывали ноги. И сдались слишком быстро.

Мутантка села на корточки, втянула полную грудь воздуха, подслеповато щурясь, уставилась в сторону Омниса. Коротко хохотнула и прошипела что-то невнятное о ещё двух жертвах. Посмотрела на Тауруса.

Его окатило вполне осязаемой волной ненависти, которая яростно клокотала в глубине, фосфоресцирующих зелёным, глаз. Замешательство, которое охватило его после смерти Каталины, спало. Гарпий встрепенулся, сбрасывая оцепенение, и приготовился при приближении зверушки нанести удар. Точный, смертельный удар. Если понадобится. Гаргиппия его, конечно, не простит за такой провал. Но бешеного дикого зверя необходимо умертвить, иначе он будет убивать всех без разбора, пока сам не издохнет.

Девица сморгнула, приготовилась к прыжку, но отвлеклась к чему-то прислушиваясь. Таурус невольно последовал её примеру, но вокруг царила тишина, острый слух гарпии не уловил ни звука.

Или это был простецкий отвлекающий маневр?

Пока гарпий слушал несуществующий шум, зверушка оттолкнулась от кресла и взвилась в прыжке, ещё в полёте примеряясь к его горлу. Пернатый оказался быстрее. Выбросив вперёд руку, воткнул скальпель в центр грудной клетки, туда, где уже красовалось огромное кровавое пятно. Та, не понимая, что случилось, остановилась и удивлённо уставилась на торчащую из груди тонкую пластиковую рукоятку.

Таурус, пока она не пришла в себя, оттолкнул её подальше, вдавливая оружие глубже.

– Ты что творишь?! – послышался вопль Омниса. Тот успел доработать нейтрализатор и собирался уже проверить его действие на подопытной, но стал свидетелем происшествия.

– Она собиралась убить нас… – попытался оправдаться Таурус, понимая, что сейчас ничего этим не добьётся. Он не повернулся к брату, продолжал внимательно наблюдать за каждым движением обезумевшей зверушки.

Она с невероятным усилием, медленно вытянула хирургический инструмент, осмотрела его и отшвырнула в сторону. Повела плечами, не выказвая никаких признаков ранения. В глазах её больше не клубилась зелёная ярость, напротив, в них застыла обида. Девица пару раз моргнула и, закатив глаза, стала медленно заваливаться.

– Я к ней подходить не буду, – произносит Омнис, когда та распласталась на холодном полу. Он протянул Таурусу шприц с прозрачной жидкостью. – Вколи ей это… И убери её отсюда. Мне тут теперь придётся убирать.

Гарпий молча взял шприц, повертел в руках и проговорил:

– Думаю, это больше не понадобится…

– Скажешь это, когда она будет тебя грызть, – перебил Омнис, отворачиваясь и начиная прибрать на столе.

Таурус понимает плечами, подходит к зверушке, вкалывает нейтрализатор и уволакивает за ноги из лаборатории.

Глава 4. Орчанка

Четыре дня. Четыре грыховых дня я скитаюсь по этому грыхову лабиринту.

И если первые три все было благополучно – я каким-то образом находила комнаты, то сегодня явно не мой день. В таких темпах я не смогу подточить клыки и к утру сама себе благополучно выколю глаза. Даже не придётся ждать их новую зверушку.

Я ведь изначально была за то, чтобы оттащить её в какой-нибудь живой коридор. Благо они разрослись. Появились там, где их не было. В прошлый раз я где-то в этой местности и обреталась. Некоторые коридоры до боли знакомы. Но до ужаса все же больше. Только вот, не успели девицу вытащить из общего зала.

Грыхов Таурус, припёрся не вовремя…

Ненавижу пернатых выродков! Обоих. Но Тауруса больше.

Найти сегодня комнату становится необходимостью. Грыховы предки наделили нас непрерывно растущими нижними клыками. Приходится постоянно подтачивать их специальным приспособлением. И в прошлый раз, когда было позволено взять один предмет из родного мира, я прихватила именно его. Тогда оказалось, что напрасно променяла нормальное оружие на него. Часто попадались безопасные комнаты. Сейчас бы это позволение было бы как нельзя кстати. Именно там можно материализовать все, что только можно. Только за пределами помещения оно сразу же испаряется. Проверено и не раз.

Там и отдохнуть можно, не дергаясь от мысли, что сейчас обязательно схарчат.

Нет, сегодня я в коридоре ночевать не намерена. Обязательно найду спасительный уголок. Мало ли, вдруг сегодня её заставят убить меня? Так ей туда хода не будет без моего позволения.

Очередной спазм в деснах заставил взвыть благим матом и прибавить скорость. Пощупала языком кончик отросшего клыка, который теперь больше напоминал закручивающийся бивень, отметила, что он отрос ещё на четыре милиметра. Взвыла ещё громче и со всех ног понеслась к повороту.

Надеюсь, хоть там найдётся почти не видный выступ дверного косяка. Срочно нужна комната! Срочно нужно сточить клыки! Иначе до того момента как разорву человечку на клочки, убью саму себя.

Как и следовало ожидать, в следующем коридоре искомого не нашлось. Понеслась дальше. В следующем тоже. И дальше тот же результат.

Через несколько поворотов остановилась перед разветвлением. Здесь было над чем задуматься. Три коридора. В конце ведущего прямо виднелся поворот и видимый отрезок стены следующего был полностью багровым. Направо вел вполне приличный коридор, но я в него бы не пошла. Инстинкты при приближении к нему вопили почище меня с растущими бивнями. Определённо, в этот я не пойду ни под каким предлогом. Третий показался более безопасным, хотя и тут все внутри боязливо сжималось. Что, между прочим, не свойственно воинственным оркам. Свернула в этот.

Шла не долго. Практически сразу, ещё издали, заметила небольшой выступ в стене. Сначала подумалось, что померещилось, но по мере приближения все больше понимала, что мне все-таки улыбнулась Иршмиль. Если это, конечно, не беззубая ухмылка Гаргиппии, которая не даёт жертвам умереть до того, как на их телах сомкнутся клыки её орудия.

Последние метры буквально летела к своей цели. А деревянную дверь, на которой были искусно вырезаны сцены из быта орков, открывала с замиранием сердца. А закрыв, тут же прислонилась к ней спиной.

Внутри все было так же, как я оставила перед переходом. Даже свитки, беспорядочно лежащие на покрывале, остались на своих местах. Разбитая чашка и лужица из травяного настоя были здесь же на полу. Я как раз шла с ней в руках к постели, чтобы просмотреть написанное, когда меня затянуло в портал. Все осталось так же, как в последнее запомнившееся мгновение.

Ненавижу гарпий! И их грыхову Гаргиппию! И человечку терпеть не могу! Надо было её все же с собой прихватить.

Первым делом, после того как отлепилась от двери, я бросилась к внушительному комоду, на котором у меня всегда лежало приспособление для стачивания клыков. Только сейчас их придётся пилить бесконечно долго.

Веки распахнулись. Резкий белый свет ударил в глаза, заставляя тут же зажмуриться.

Сколько я спала? Не знаю, но чувствовала себя на удивление бодрой и полной сил. Не то, что ранее. Да тогда я ещё и вымоталась спиливая почти половину длины клыков.

Посмотрела на потолок. Полностью белый. Нужно возвращаться к поиску выхода. Не верю я в то, что его совсем не существует. Если приложить больше усилий, то его можно найти из любой ситуации, даже из совсем безнадёжной. В которую, несомненно, в этот раз угодила я.

Встать с постели оказалось не просто. Мышцы затекли. И самого желания двигаться не было. Пришлось пересиливать себя, вставать и топать к небольшому настенному зеркалу, чтобы оценить длину клыков. Так точно можно вычислить сколько прошло времени. Как оказалось не так уж и много, всего около двенадцати часов. Они ещё не успели сильно отраслти, но уже чувствовался дискомфорт.

Не люблю это ощущение.

На всякий случай нужно перед выходом немного подплить их, чтобы не мучиться потом, не бегать по всем коридорам в попытке найти очередную комнату.

Так и поступила.

Покончив с привычным, ежевечерним, занятием снова заглянула в зеркало. Оценила преобразившийся оскал и пошла к выходу.

Коридор был пуст. Гулко звенела почти осязаемая тишина. И на потолке уже проступила узкая чёрная полоска.

Я не стала возвращаться назад, последнее разветвление было не очень удачным, до него тоже было что-то жуткое. Так что потопала вперёд по этому же коридору.

Добравшись до поворота, опасливо выглянула в следующий коридор. Ничего подозрительного там не нашлось. Удрученно вздохнула осознав этот факт. Подобное поведение не свойственно оркам, и чувствую я себя не лучшим образом, понимая, что угнетающая обстановка лабиринта давит на меня, заставляя внутренне визжать от страха.

Вышла из своего укрытия в середину и осмотрелась ещё раз. Почему-то в этот раз в воздухе чувствовалась явная угроза. Но откуда она исходит определить было невозможно.

Постоянно озираясь, я медленно передвигалась ближе к следующему повороту. Уже где-то на полпути под сапогом что-то звонков щелкнуло и погрузилось в пол. Остановилась, подняла ногу и всмотрелась в гладкую поверхность плиты. Никаких борозд или ещё чего-нибудь не обнаружилось. Уже собиралась идти дальше, но не смогла ступить ни шагу. Пол подо мной содрогнулся, сверху раздался громкий скрежет. С ужасом уставилась на потолок.

Из небольших отверстий в белой поверхности опускались светящиеся острые пики. Послышалась ещё одна порция скрежета. Потолок дрогнул и стал медленно опускаться вниз.

Теперь стало понятно, почему я не сразу почувствовала опасность. Ловушка была хорошо скрыта. Больше медлить нельзя.

Сорвавшись с места, со всех ног бросилась к концу смертельного коридора. Через пару метров пришлось замедлиться. Чем больше была моя скорость передвижения, тем быстрее опускался потолок. Острые пики находились в опасной близости от макушки, так и норовя оцарапать. Или волосы могут зацепиться за одну из них.

Эта мысль заставила пригнуться и в таком положении продолжить дальнейший путь.

Я кралась, стараясь делать шаги шире, чтобы преодолеть как можно большее расстояние. Потолок опускался медленно, рывками в моменты, когда нога опускалась на очередную плиту.

Впереди призывно маячил поворот. Оставалось совсем немного.

И в тот момент, когда я должна была буквально вывалиться из замкнутого пространства лицом вперед, красиво впечаталась им в нечто твердое, но прозрачное. В замешательстве стала ощупываать пространство перед собой. Сплошная стена. Повела рукой в сторону. Тот же результат. В другой оказалось небольшое пространство между стеной и ребром преграды. Перебралась поближе, передвигаясь практически на корточках. В нескольких сантиметрах над головой висели острия пик, которые опустились ещё ниже.

Бочком протиснулась в укое пространство.

Когда я уже практически перебралась на ту сторону, в бедро воткнулось светящееся острие. Стиснула зубы, чтобы не заорать в голос. А так только проскрипела несколько ругательства. Дернула ногой, чтобы высвободиться, но только прошипела что-то, что и сама не смогла понять.

Так, вдох-выдох. Успокоились. Пореветь можно будет потом, сейчас нужно выбраться из западни.

Кривясь от боли, немного приопустила колено так, чтобы пика, чавкая, вышла из раны. Дернулась назад, вытягивая поврежденную конечность, и вывалилась в свободное пространство поворота. Потолок на той стороне с грохотом опустился на пол.

Вздохнуть с облегчением мне не дали. От раздавшегося позади голоса воздух застрял где-то на полпути из лёгких:

– У тебя все-таки получилось выбраться. Я так надеялась, что хоть сегодня мне не придётся марать руки. Знаешь, убийство в сознательном состоянии не принесёт мне душевного спокойствия. Лучше бы ты все-таки сдохла там, Архшрхида. И я была бы спокойна.

Раздался вздох полный страдания.

И я решила все-таки повернуться лицом к той, кто сегодня отправит меня на тот свет. Но почему-то так рано. Чёрная полоса ещё не успела доползти и до середины потолка.

Одеревеневшее от потрясения тело не сразу повиновались моей воле. Когда же смогла повернуться и разглядеть её сквозь застилающий глаза пот, я не смогла скрыть гримассу отвращения. От человеческого в ней почти ничего не осталось. А округлившиеся по-птичьи, совсем еще недавно бывшие карими глаза светились зелёным. Явно из-за сыворотки.

Она смерила её, сжавшуюся на полу, фигуру выжидающим взглядом и тихо приговорила:

– Ну, давай беги, чтобы я погналась за тобой… Просто так, без каких-либо действий, скучно убивать. Когда в моей голове сидела гарпия-медиум все было намного проще. Она все делала за меня. Хм… только моими руками… – она хохотнула, словно только что пошутила.

Бежать?.. Да, бежать! Вскочила с пола и уже готова была броситься в свободный коридор, как остановилась. О, грых полосатый! Ведь она этого и хочет! Она же об этом только что сказала! Что со мной? Неужели этот лабиринт настолько подавляет волю, что начинаешь думать и действовать как жертва? Быть марионеткой этой самой Гаргиппии? Нет. Не собираюсь.

Вольный орочий народ никогда ни перед кем не приклонялся. Тем более перед чужими богами.

Я расправила плечи и в упор посмотрела на мутантку.

– Ты решила остаться. Похвальная глупость. Но я рада, что далеко бегать не придётся… – Она не договорила.

Я схватила её за шею и впечатала затылком в стену.

– Заткнись… – прорычала, сжимая пальцы сильней. – Не то Гаргиппия лишится своей зверушки.