Текст книги "Я всё снесу, милый (СИ)"
Автор книги: Марина Кистяева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 9
Слова мрасса не выходили у Зои из головы по двум причинам.
Во – первых, она теперь точно знала, что Варшавский хорошо осведомлен о ее действиях. Очень. Иначе бы не знал, что она, шутя, называет дана затейником. Кто‑то сливал их разговоры? Или в ее комнате установлен «жучок»?
Во – вторых, Зое не понравился намек на некие метаморфозы. Она не хотела никаких изменений в теле. Никаких. Оно ее полностью устраивало. Более того, в голову закралась мысль: что если в центре с ней что‑нибудь сотворили? Ввели под кожу вещество, изменяющее структуру тела? Мало ли, куда шагнул прогресс. В ее время пластика лица и тела была обычным делом – едва ли не каждый второй побывал у пластического хирурга, даже школьницы в старших классах уже пользовались их услугами.
От мысли, что с ней что‑то сделали, хотелось рвать и метать. Разнести гребаный лайнер на кусочки. А главное – стереть с лица Варшавского задумчивое самодовольное выражение раз и навсегда.
Как же она его ненавидела… Тихо и отчаянно. Не покидало чувство бессилия. Она ничего не могла сделать. Ни убежать. Ни кому‑либо пожаловаться. Она – собственность мрасса.
И если раньше возникали мысли о побеге, то сейчас, в свете новых, пока неизвестных обстоятельств, побег приобретал все большую иллюзорность.
Зоя снова посмотрела на Юлиана.
Неужели он на самом деле чувствует ее эмоции?
Лгун.
Такого не может быть.
Он способен прочесть по лицу ее эмоции, но чувствовать – никак…
Зоя больше не могла молча задаваться вопросами, на которые не находила ответов. Поэтому перешла к проверенному способу отвлечься – стала задавать вопросы вслух:
– Мы скоро прилетим?
После того как они вышли из ванной комнаты, Юлиан снова углубился в чтение.
– Да. Через пятнадцать минут.
Ответил, точно зная время и при этом не глядя на часы.
Да что же это за мрассы такие? Зоя запаниковала. Вернулись те ощущения, что она испытывала, когда он забирал ее из «Рассвета». Неизвестность пугала и давила непосильным грузом.
– Что тебя смущает? – Юлиан отложил бумаги и переключился на Зою. Она занервничала сильнее. Нет, зря затеяла разговор, уж лучше бы читал. Сейчас еще скажет что‑нибудь такое, от чего ее хрупкое равновесие разобьется на тысячу осколков.
– Многое, – не стала лукавить Зоя.
– Ты можешь поговорить со мной.
– Нет.
– Почему? – слегка удивился Юлиан, при этом наклоняясь корпусом к Зое.
Она замерла и вжалась спиной в кресло.
И с этим человеком должна будет сегодня переспать?
Да и человек ли он вообще…
– Я тебе не доверяю, – вырвалось у нее. Видимо, сегодня день откровений.
– Закономерно. Будем над этим работать, – Варшавский улыбнулся и с довольным видом принял прежнее положение.
Зоя ничего не поняла. Поговорили, называется. И почему он стал таким довольным?
Она насупилась и скрестила руки на груди. Нет, лучше уж снова пристать с расспросами к дану.
Тем временем на другом лайнере…
Яна ненавидела анальный секс так же сильно, как и мрассов. Но приходилось стонать, извиваться и вскидывать попу, чтобы Эдвард ничего не заподозрил. Если высокородный ублюдок поймет, что она лишь терпит его прикосновения – вышвырнет вон сразу же. Хорошо если позволит собрать вещи, а ведь может выставить вон голой. С него станется!
Больно уже не было – вторую интимную дырочку давно «разработали», – но от того не стало менее мерзко и неприятно. Яна обратила внимание, что в последнее время вообще перестала получать какое‑либо удовольствие от секса. Он стал для нее работой, за которую хорошо платили.
Чертовы мрассы!
Чертов Галански!
Чертов Варшавский!
Именно этих двух мрассов она убила бы собственными руками, будь такая возможность. Их ненавидела больше всех. Первого – за то, что приходилось постоянно ублажать его в самых извращенных позах. Второго – за то, что выгнал, услышав ее глупые признания в любви.
Подобного промаха Яна больше не допустит.
Ей, девочке, выросшей в приюте мадам Кусто, пришлось пробиваться наверх долго. И путь был тернистым. Мадам Кусто забирала из приюта брошенных девочек и делала из них лучших содержанок. М – да… Столетия менялись, а человеческая сущность нет. Те же мадам, те же куртизанки, те же богатенькие самцы.
Все как всегда.
Яна была лучшей. Умела подстраиваться под любого. Предугадывать и воплощать желания. Она стремилась к хорошей сытой жизни и получала ее.
Пока не сглупила и не влюбилась.
Галански громко застонал, впился ногтями в ее ягодицы, оставляя на них красные отметины, кончил и откинулся на кровать.
– Принеси вина, – сипло приказал он.
Яна, мило улыбнувшись, выдавила елейным голосом:
– Все что угодно, котик.
И, легко соскочив с кровати, покачивая крутыми бедрами, направилась к барной стойке.
– Может, чего‑то покрепче?
– Вина.
– Как скажешь… Как скажешь…
Эдвард смотрел на любовницу и испытывал легкое раздражение. Пришла пора ее менять. Да, Яна была чудесной – красива, сексуальна, услужлива. Но в последние месяцы она перестала его волновать. Нет, член на нее вставал, но внутренне Эдвард не заводился. Не испытывал драйва.
– Где твои ключи от дома Варшавского? – спросил мужчина, наблюдая за плавными движениями девушки.
Та едва заметно вздрогнула.
– В сумочке.
– Отлично. Пришла пора навестить старого друга.
Это был рай.
Невероятный, потрясающий, безумно красивый… Буйство красок поражало воображение. Океан казался бесконечным. Небо – близким. Песок – золотым.
– Добро пожаловать на Варгас, – сказал Юлиан, заметив реакцию Зои, застывшей у трапа лайнера.
Ей пришлось прокашляться, чтобы прийти в себя. Зоя несколько раз бывала с Юрием на элитных курортах, но они не произвели на нее столь ошеломляющего впечатления. Здесь все казалось иным, более ярким.
– Тут потрясающе! – не стала она скрывать эмоций.
– Мне тоже здесь нравится. Несмотря на то, что Варгас – туристическая планета, она поделена на сектора. Я проживаю в закрытом.
– Недоступном для туристов? – догадалась Зоя.
– Так точно.
– И наверняка в самом лучшем месте.
Варшавский пренебрежительно пожал плечами.
– Я привык к нему и, возможно, не замечаю его красот. Увидишь – поделишься впечатлениями.
Он это серьезно? Его интересует ее мнение? Зоя промолчала.
Они проследовали к ожидающему их гланжу, пилот которого, несмотря на удушающую жару, был одет в светлые брюки и рубашку.
– Добрый день, господин мрасс, – вытянулся он по стойке смирно.
– Привет, Владимир. Как дела? Как семья? Все хорошо?
– О, да! Спасибо! Вашими стараниями…
– Вот и отлично, – прервал его Юлиан, а Зоя поймала себя на мысли, что он сознательно не позволил пилоту высказаться. Странно.
Пилот улыбнулся и поспешил открыть двери «летомобиля».
Как и во время своего первого полета, Зоя «прилипла» к окну и смотрела, впитывая в себя окружающий мир. Больше всего привлек океан. Еще находясь в лайнере, она обратила внимание, что тот занимает большую часть планету. Этакое голубоватое чудо природы, тянущееся на бесконечные километры. И если на Варгасе лето длится круглый год, то планета – золотая жила для туроператоров.
Прилетели они быстро. Вилла Варшавского располагалась на берегу океана, на небольшой возвышенности. От постройки к океану вела серпантинная дорога, утопающая в живописных цветах и карликовых кустарниках. Вилла была трехэтажной с огромными панорамными окнами. К ней вели мраморные ступени, окруженные высокими статуями античных богов.
– Увлекаетесь древней мифологией? – не удержалась от комментария Зоя.
– Дань детству.
– Не совсем поняла…
– В детстве было интересно.
– А сейчас?
– Сейчас доставляет эстетическое удовольствие.
Отчего‑то воображение нарисовало странную картину: темноволосый маленький мрасс всматривается в книгу, изучая древних богов. Картина неожиданно нашла отклик в душе Зои – по телу разлилось тепло. Значит, не всегда Варшавский был высокомерным ублюдком.
– Что сейчас доставляет удовольствие, не желаешь спросить? – как он снова оказался в опасной близости, Зоя не заметила. Вздрогнула и мотнула головой.
– Нет. Страшно даже представить!
Мужчина усмехнулся, а потом откинул голову назад и рассмеялся.
– С тобой будет интересно, – заметил он.
Его самодовольная улыбка и заливистый смех разозлили Зою. Какого черта он находит ее забавной?! Она не обезьянка в зоопарке!
– Не стоит настраиваться на интересное времяпрепровождение! Обломаю! – процедила она сквозь сжатые губы и, не дожидаясь приглашения, прошла в дом.
– Ну – ну, – тихо ответил Юлиан, следуя за ней.
Их встретила прислуга, засуетившаяся при виде хозяина. Зою проводили в выделенную ей комнату. Большая. Светлая. С видом на океан. Но сейчас ей было не до открывающихся красот.
– Дан, ты тут есть?
Тишина.
Черт!
– Нет, серьезно, в таком большом и красивом доме нет ни одного дана? Меня оставили без присмотра? А кто за мной шпионить будет?
Зоя даже замерла, пытливо вслушиваясь в тишину.
Ей снова не ответили.
Из груди вырвался вздох досады.
Пока обламывали только ее.
Заметив выход на балкон, она решила все‑таки осмотреться.
– Зоя, родная, тебе не нравится отель?
Голос Юрия прервал ее невеселые размышления. Она стояла на балконе, невидящим взором уставившись на огромный бассейн, вокруг которого суетились отдыхающие.
– Нравится, – отозвалась она, вцепившись пальцами в перила с такой силой, что стало немного больно.
Но на физическую боль Зоя не обратила внимания. Были проблемы посерьезнее.
Мальчик Юра встал рядом и приобнял ее за талию.
– Зоя, ну что ты такая серьезная? Мы прилетели отдыхать! Давай наслаждаться жизнью и веселиться! Не хмурься! Может, заказать обед в номер? Или, хочешь, я тебе шампанского налью?
– Я ничего не хочу, – тщательно выговаривая каждое слово, произнесла она.
– Но почему?
– Потому что! – нервы сдали, и Зоя психанула – оттолкнула мальчика Юру и прошла в номер.
Парень последовал за ней.
– Не сердись.
– А иначе что? Снова побежишь папеньке жаловаться?
Зоя понимала, что не права, но ничего не могла с собой поделать. Она с детства не терпела давления. Сказывался характер Весов. Чем больше навязывают чужую волю, тем больше сопротивляешься. Встаешь «в позу» из чистого упрямства. И даже если понимаешь, что не права, не уступишь. Будет хуже тебе, но не признаешься и не отступишь.
– Ни к кому я не бегал! – мальчик Юра тоже сорвался на крик.
– Спорное утверждение!
– Мой отец тут ни при чем!
– А кто тогда причем? – в голове прозвучал предупреждающий звоночек: «Остановись, сейчас скажешь лишнее». Но куда тут – ее понесло! Все сдерживаемые эмоции рвались наружу. – Скажешь, я по собственной воле полетела с тобой? Юра, зачем притворяться? К чему лукавить? Ты мне твердишь, что взрослый самостоятельный человек! Так давай поговорим по – взрослому!
Молодой человек нахмурил брови и встал напротив. Бледное лицо. Впалые глаза. Губы неестественно – синего цвета.
– Уже все сказано, – негромко заметил он.
– Интересно когда? Когда, Юра? В тот день, когда твой отец явился в мой дом и под угрозой физической расправы заставил ехать к тебе в больницу?!
Парень выругался и направился к бару.
– Иначе ты бы не приехала, – огрызнулся он.
– Может быть, и приехала, если бы мне позвонили и сообщили, что ты в больнице! – Зоя врала, и знала это. Максимум, что сделала бы – позвонила. Уже тогда понимала, что Юра так просто не отстанет. Что надо рвать все контакты на корню. Не получилось. Заметив, что он открыл бар и достает бутылку с темно – янтарной жидкостью, нахмурилась: – Что ты делаешь?
– Собираюсь выпить.
– Тебе нельзя!
– И кто мне запретит?
Пришла пора Зои ругаться. Она подлетела к нему, выхватила бутылку из рук, с противным звяканьем поставила на место и с шумом захлопнула бар.
– Ты пить не будешь! – твердо произнесла она и посмотрела в глаза молодому человеку.
– Не буду, если поцелуешь! – глаза мальчика Юры потемнели.
И Зоя уже знала, что выражает смена их цвета – желание.
– Не начинай опять, Юра, – в ее голосе послышалась усталость. – Между нами ничего не будет.
– Почему?
– Знаешь, меня всегда бесил этот ваш чисто мужской вопрос: «Почему?» И не только меня! Он бесит всех женщин. Вот как ты думаешь, если женщина говорит, что не хочет мужчину, а слышит в ответ тупое: «Почему?», что ей на это ответить?! Что она его не любит? Что у нее ничего не играет между ног? Что она не хочет секса конкретно с ним или в общем? Юра… Хватит. Я устала.
– Зоя, я люблю тебе, – выслушав ее пламенную речь, молодой человек приблизился вплотную. – Слышишь, милая, люблю… Мы с тобой на райском острове, все блага, что можно купить за деньги, нам доступны. Расслабься и попробуй меня полюбить!
Зоя снова разозлилась. Он ее не слышит! Что бы она ни говорила, пропускает мимо ушей. Для него существуют лишь его желания.
– Ты подходишь к людям с той же позиции: «все можно купить». Меня – нельзя, когда ты это поймешь?
– Но ты же полетела со мной!
– Полетела! Потому что твой отец заставил! – она снова сорвалась на крик.
Лицо молодого человека потемнело, и на мгновение на нем проступила жесткость. Зоя напряглась. Тревога и неотвратимость надвигающейся беды проникали сквозь кожу и распространялись по крови.
Она не ошиблась.
– Значит, чтобы ты со мной легла, надо попросить об этом отца? – зло и едва ли не с ненавистью выплюнул мальчик Юра.
Как она сдержалась и не залепила ему пощечину – не понимала.
Да и неважно это было.
Важно другое.
Если Зоя еще тешила себя призрачной надеждой, что одержимость Юрия – лишь временное помутнение, прихоть избалованного парня, то в тот миг она разбилась на мелкие осколки.
Это не прихоть.
Это куда как серьезнее.
И если с мальчиком Юрой Зоя могла справиться, то против Виктора Валерьевича была бессильна.
Глава 10
Естественно, Варшавский не удосужился постучать перед тем, как войти.
Вошел и застыл в дверном проеме.
А Зоя готова была провалиться сквозь землю от стыда и неловкости.
– Стучать надо! – закричала она и ретировалась за высокую спинку кровати. Присела на корточки, после чего потребовала: – Отвернитесь!
– Зачем? – она нисколько не сомневалась, что он начнет иронизировать.
Еще бы! Застать за таким занятием!
Ополоснувшись под прохладным душем, Зоя вышла в спальню и не нашла лучшего занятия, чем подойти к зеркалу в полный рост и приняться себя рассматривать. Баловство чистой воды. Покрутилась так и этак. Живот втянула. Затем попу. Выпрямила спину. Да, так посексуальнее будет. И еще не стоит забывать об осанке. С прямой спиной и грудь интереснее смотрится.
Вот за этим занятием и застал ее Юлиан.
– Неужели непонятно? – злясь в первую очередь на себя за проявленную беспечность, прошипела Зоя. – Мне одеться надо.
– Зачем? – снова тот же вопрос, в этот раз заданный ленивым, протяжным тоном. – Можешь продолжить. Я тоже с интересом посмотрю.
Пришлось сцепить зубы, чтобы не наговорить гадостей.
Хотя…
Зоя медленно встала и вышла из‑за спинки кровати. Не доставит она ему радости видеть ее униженной.
Что она перед мужчинами ни разу голой не ходила?
Встала напротив Варшавского и, как и минуту назад, гордо выпрямила спину.
– Давай, пройдись по недостаткам, – смело глядя ему в лицо, бросила вызов. – Унизь меня в очередной раз.
Ответом послужил прищуренный взгляд, медленно скользящий по ее телу. И этот взгляд был… иным. Зоя могла поклясться, что ни один мужчина еще не смотрел на нее с таким алчным неприкрытым вожделением.
Тем удивительнее был его холодный тон, шедший вразрез с жадным взглядом.
– Приведи конкретный пример, когда я тебя унизил?
Зоя стушевалась.
– Ты купил меня!
– Не я, так другой мрасс. Разница небольшая. Ты оплатила криосон. Ах да, извини, запамятовал, ты не желала погружаться в криосон, но каким‑то чудесным образом оказалась в капсуле. Этот момент опустим. Как и твое утверждение о том, что я тебя якобы унизил. Жду дальнейших аргументов.
Зоя сжала руки в кулаки. Он хочет еще? Пожалуйста!
– Наш разговор в библиотеке, где ты угрожал вернуть меня в центр!
– Вынужденная мера.
– Вынужденная? – переспросила Зоя, закипая, уже перестав замечать свою обнаженность.
– Совершенно верно. Я несу ответственность за тебя и твои действия. В случае совершения преступления ширас, за него отвечает купившей ее мрасс. Так что и на этот раз твое замечание не учитывается. Ты была нестабильна, тебя необходимо было привести в норму.
– А сейчас я в норме?
– В большей, чем я ожидал.
Его слова явно не относились к ее адаптации. Серые глаза остановились на груди Зои. Соски невольно зажгло, они ответили помимо воли хозяйки: напряглись и превратились в две горошинки, дерзко торча. По коже побежали мурашки, но не от холода.
И в очередной раз Зоя поразилась собственной реакции при малейшем намеке на секс. Она втянула живот, пытаясь справиться с зарождающимся жаром между бедер.
– Как скажешь, – пошла на попятный Зоя, желая, чтобы он перестал на нее смотреть. Дура! Сама вышла голой. Любой нормальный мужик будет смотреть на обнаженную женщину. А Варшавский ее желал, чего греха таить, она хорошо помнила упиравшийся в нее эрегированный член.
– Струсила? – он раскусил ее.
– О чем ты? Не понимаю, – стараясь придать лицу невозмутимое выражение, Зоя направилась к шкафу, где развесили ее одежду.
И задохнулась, когда ее схватили и прижали спиной к мужской груди.
– Сначала я был против тебя, – жаркий шепот опалил чувствительный участок кожи в районе шеи. – Заказывал другой типаж. Но когда ты ворвалась полуобнаженной в мою комнату, понял, что заблуждался. Ты очень соблазнительная. И желанная. Твои формы женственны, я жду не дождусь, когда смогу прикасаться к ним, не наталкиваясь на сопротивление.
Поразили сразу несколько моментов.
Она желанна. Это первое.
Второе. Ее никто не собирается насиловать.
От осознания испытываемой мужчиной страсти и того, что ей дадут выбор – или иллюзию выбора – тело Зои содрогнулось, кровь вскипела, гормоны взбунтовались. Стоять прижатой к Юлиану оказалось сложнее, чем она представляла. Разум и тело зажили отдельной жизнью.
Когда‑то, в годы подросткового сексуального просвещения, черпаемого из книг и фильмов с отметкой «18+», Зоя с иронией относилась к сценам, где главная героиня, испытывая к герою отрицательные эмоции: презрение, ненависть, – сгорала от желания, стоило ему к ней прикоснуться. Задавалась вопросом: «Разве такое возможно?» Теперь знала ответ.
Да.
У нее задрожали ноги, и она всем телом ощутила, что обнажена. Доступна для его жадного взгляда.
Зоя причисляла себя к женщинам, относящимся к сексу, как к естественной потребности. Есть секс – хорошо, нет – ничего страшного. Она не особо переживала, если у нее не было партнера по несколько месяцев.
Сейчас же…
Сейчас возникло ощущение, что мир сузился до высокого мужчины, властно прижимающего ее к себе. Его пальцы по – хозяйски расположились на животике, не лаская, не спускаясь к треугольнику между ног. Вроде бы ничего сексуального. А Зою затрясло, залихорадило. К вискам прилила кровь и неудержимой лавиной понеслась дальше, к позвоночнику и ниже…
Зое пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуть себя в нормальное состояние.
Что за чертовщина?
– Я всегда буду сопротивляться, – заставила себя произнести Зоя. Насмешливый голос внутри не без ехидства заметил, что врать она никогда не умела.
Такого же мнения был и мрасс.
Она не видела, как довольная улыбка озарила красивое лицо мужчины.
– Зоя… Зоя… Мы не с того начали… Но у нас будет время, чтобы продолжить. А теперь марш одеваться!
Он слегка толкнул ее, отпуская, и напоследок шлепнул по попе.
Зоя задохнулась от возмущения и уже хотела высказать все, что думает о «желании» мрасса, но передумала. Надо одеться – хватит щеголять филейной частью тела.
– Как мне одеться?
– Купальник и парео. Мы приехали отдыхать, вот и начнем прямо сейчас.
Юлиан, продолжая загадочно улыбаться, скрестил руки на груди.
– Может, выйдешь? – прошипела Зоя. Чтобы подойти к шкафу, ей надо было пройти мимо мрасса. Внутри что‑то затрепетало, раскинуло крылышки и затаилось.
А вдруг…
А если…
А снова…
– Зачем? Я хочу понаблюдать, как ты одеваешься.
– Ах ты…
Вскинутая рука вовремя остановила сквернословие, готовое сорваться с ее губ.
– Зоя, я уже говорил: не люблю, когда кричат. И тем более ругаются. Советую все‑таки прислушиваться к тому, что я говорю. Ты же собираешься хорошо изучить наш мир, и мрассов в частности. Для того чтобы подготовить побег и свить гнездышко для дальнейшего проживания, ты должна знать противника лучше, чем себя. Можешь начинать изучать меня прямо с сегодняшнего дня. Я не возражаю. И сопротивляться точно не стану.
Зоя вспыхнула как маков цвет. Побег… Откуда он узнал? Варшавский говорил, что может читать ее чувства, но не мысли же!
Она фыркнула, сделав вид, что он несет полную околесицу, и гордо прошествовала мимо. Хочется ему посмотреть, как она одевается – да пожалуйста, милости просим! Извращенец хренов!
Ничего удивительного, что она выдернула с полочки первый попавшийся купальник. Им оказалось вполне приличное бикини бело – красной расцветки. Дрожащими руками Зоя первым делом натянула трусики. С бюстгальтером и застежками на нем оказалось сложнее.
– Помочь? – насмешливый комментарий не заставил себя долго ждать.
– Сама справлюсь, – буркнула Зоя, выворачивая руку, чтобы достать до защелки.
– Всегда удивлялся, как вы их застегиваете, – раздался рядом голос мрасса.
Зоя обернулась и снова зашипела:
– Стой, где стоишь! Не подходи ко мне!
– Почему?
– Не подходи и все! Дай спокойно одеться!
– Зоя, не нервничай и не переживай ты так! Мне вполне понятно твое состояние.
Зоя могла поклясться, что заметила в серых глазах дьявольский огонек.
Вопрос сорвался с губ самопроизвольно:
– Какое состояние? О чем ты?
– О твоем возбуждении. Игра гормонов, что тут скажешь!
Застежка застегнулась, и Зоя вздохнула с облегчением. Прикрыла глаза, чтобы успокоиться. Пусть говорит, что хочет. Она потерпит. Она подождет.
Все выдержит, все снесет.
– Вот именно – говорить не о чем, – парео оказалось в ее руках через мгновение. – Я готова.
И снова мрасс окинул ее взглядом, от которого бросило в жар.
– Разве не о чем говорить? – в этот раз интонация была бархатистой, обволакивающей. – Что ж… настаивать не буду.
– Вот и не надо.
Яхта поражала размерами и оснащением. Плавучий особняк, иначе не скажешь! Бассейн, тренажерный зал, кинотеатр. Это немногое, что успел выхватить взгляд Зои, пока один из членов экипажа устраивал для нее экскурсию. Возможно, при других обстоятельствах она бы оценила его усилия, но не сегодня. Все еще находясь под впечатлением от диалога с Варшавским, пыталась найти выход из сложившейся ситуации.
Мрасс четко дал понять, что знает об ее планах. Но откуда? Господи, откуда?.. Она никому не говорила, что собирается убежать. У нее самой еще не до конца сформировалась эта мысль. Просто показалась наиболее приемлемой. И все.
– Я хочу получить ответ на один вопрос, – поднявшись на верхнюю палубу, Зоя встала у ног Юлиана, который лежал на шезлонге, прикрыв глаза и подставив идеально вылепленное природой тело под жаркие лучи солнца.
– Спрашивай, – он даже не соизволил открыть глаза.
Явное пренебрежение подлило масла в и без того не затухающий огонь. Зоя сжала руки в кулаки, впившись ноготками в нежную кожу ладошек.
– Ты умеешь читать мысли?
Не зря на его животе она насчитала те самые пресловутые восемь кубиков. Поднялся Варшавский молниеносно. Раз – и уже сидит, изучая ее реакцию.
Зоя совершила ошибку, подойдя вплотную к шезлонгу. Теперь голова мужчины находилась напротив ее живота, который она судорожно втянула, ощутив всю интимность ситуации. Ей отчаянно не хватало воздуха.
Мрасс запрокинул голову, чтобы посмотреть Зое в лицо, и лениво ответил:
– Нет.
– То есть не умеешь? – на всякий случай уточнила она, испытывая несказанное облегчение.
Он для пущей убедительности помотал головой.
– Нет.
– Хорошо, – Зоя отошла к соседнему шезлонгу, механически присела на него и уставилась на волны, слегка играющие на океанских просторах.
– Может, есть еще вопросы? Готов ответить.
Зоя начинала тихо ненавидеть ироничный снисходительный тон, которым предпочитал беседовать с ней мрасс.
– Есть. Откуда ты узнал, что я собираюсь бежать?
Мужчина слегка склонил голову и усмехнулся.
– То есть ты уже не отрицаешь этого?
– Не отрицаю, – сквозь сжатые губы проговорила Зоя.
– Ценю честность в отношениях. Все куда прозаичнее, Зоя. Ширас пробуждают не первое десятилетие. Если быть точным: два с половиной столетия. Как думаешь, мы успели изучить ваши поведенческие инстинкты?
Вот это она лоханулась! Не подумала об очевидном!
– Успели, – медленно ответила она, чувствуя, как тоска заполняет сознание.
– Ты попросила, чтобы тебя обеспечили ноутбуком и интернетом. Без проблем. И первым делом начала изучать географию межгалактических перелетов. Выясняла, куда меньше всего летают мрассы. Далее. Тебя интересовали курсы вождения гланжев. Похвально. Захочешь – я найму тебе инструктора. Но! Зоя, пока ты не родишь ребенка и не получишь гражданство, тебя не допустят к управлению. Ты сможешь летать только на моей территории. Дальше перечислять ту информацию, которую ты просматривала?
Поерзав, Зоя залезла на шезлонг. Опустошение и чувство беспомощности захлестнули. Усилием воли она продолжила диалог:
– Думаешь, переиграл меня?
– А мы разве во что‑то играем?
Она промолчала.
– Еще о чем‑то хочешь спросить?
– Пока нет. Боюсь, если узнаю еще хоть что‑то, то мое будущее будет представляться только в черном цвете.
– Зоя, – ей показалось, или его голос смягчился? – Перестань быть колючкой. Перестань воспринимать меня, как врага.
– А ты перестань быть моим хозяином, – буркнула в ответ Зоя и закрыла глаза.
Все, на сегодня хватит.
– Я могу поспать?
– Конечно, если устала.
– Надеюсь, у тебя хватит совести не приставать ко мне сонной, – вот зачем она это сказала?
– Спи, колючка.
– Еще?
Удар в живот был неожиданным и очень болезненным.
Зоя задохнулась и согнулась пополам. Из глаз хлынули слезы, дыхание сперло, а внутренности обожгло огнем.
Ее ударили впервые в жизни. Никогда раньше она не сталкивалась с физическим насилием и не ожидала, что столкнется. Одно дело – угрозы, другое – приведение их в исполнение.
Мужчина в дорогом черном костюме, широко расставив ноги, возвышался над ней, точно башня. Башня, которая сомнет ее. От мужчины исходила агрессия, которую он не прятал за маской успешного бизнесмена и уравновешенного человека.
– Не слышу ответа, сука! – прорычал он и сделал шаг по направлению к ней.
Зоя судорожно всхлипнула и вскинула руку, призывая его остановиться.
Перед глазами замелькали черные мушки. Пришлось сжать зубы, чтобы сосредоточиться на происходящем и не позволить панике овладеть сознанием.
Как же больно…
– Не… надо… – простонала она и, сделав рывок, выпрямилась.
Виктор
Валерьевич стоял с искаженным яростью лицом.
– Ты плохо понимаешь! Вернее, до тебя вообще не доходит! Я думал, у тебя есть хоть крупица ума, но ошибся! Не люблю вправлять мозги, но придется!
Он снова двинулся к ней, и Зоя поспешила выкрикнуть:
– Не надо! Пожалуйста…
– Что «не надо»? – бесновался мужчина, надвигаясь на Зою и заставляя ее отступать. – Ты, мразь, даже не представляешь, как мне хочется свернуть тебе шею! Прямо руки чешутся! И я непременно бы это сделал, если бы не Юра! Почему я звоню, а у моего парня голос грустный?! В чем дело?! Плохо его ублажаешь? В чем проблема, мать твою?
Пятью минутами ранее Зоя поднималась на лифте в номер. Она пару часов провела у бассейна, загорая и стараясь отключить все мысли. Звонила сестра, щебетала о том, что тоже хочет съездить отдохнуть и намекала, чтобы Зоя постаралась и для нее организовать отпуск на элитном курорте. Мол, несправедливо, когда одной сестре все, а второй – ничего. Зоя отключила телефон. Не стала ни психовать, ни нервничать. Она знала, что в Ольге сильно меркантильное начало, и не раз сталкивалась с ним. Уже привыкла.
Мальчик Юра с утра куда‑то ушел. Она еще спала, когда услышала, как осторожно захлопывается дверь. Вот и ладненько. Они три дня отдыхали, и Зоя по – прежнему не сдавала позиций, то есть спали они отдельно. Каждый вечер Юрий пытался соблазнить ее, а она отмахивалась, втайне опасаясь, что он снова попытается взять силой. И каждый раз радовалась, что опасения не оправдались.
Может, он все‑таки поймет, что ошибся?
Юрий не появился до обеда, и Зоя решила поваляться на солнце.
День казался неплохим до того самого момента, пока она не вошла в номер и не увидела надвигающегося на нее Виктора Валерьевича.
Он ударил без предупреждения. Вместо приветствия. И теперь жаждал продолжить начатое.
– Виктор Валерьевич, – Зоя предприняла отчаянную попытку начать нормальный разговор, хотя сердце заходилось от страха. Живот и внутренности болели, напоминая об осторожности, – проблем нет никаких. Мы отдыхаем. Все хорошо.
– Все хорошо? – мужчина развернулся и одним махом смел мелкие бытовые предметы с висящей на стене полки. – Все хорошо было до тех пор, пока мой парень на тебя не запал! Трахал девок в свое удовольствие и был счастлив! Ан нет, появилась ты! Где он только тебя откопал, дрянь этакая? Появилась и все! Все покатилось под откос! Видите ли, у него любовь появилась! Какая на хрен любовь? И к кому? К тебе?! Ладно бы красотка была, а то… тьфу! – он, не стесняясь, смачно сплюнул на пол. – Ты – пиявка, присосавшаяся к моему парню! И я, сука, не могу тебя оторвать от него!
– Виктор Валерьевич, да я с радостью исчезну из жизни Юры…
Следующий удар пришелся по лицу. Голова мотнулась, отозвавшись тупой болью в позвоночнике. Но испугаться дальше Зоя не успела. Ее схватили за плечи и швырнули на белый кожаный диван.
Она вскрикнула и закрыла лицо руками в жалкой попытке защититься.
Не получилось.
Отец Юрия налетел, точно ураган. Оторвал ее руку от лица и, склонившись, зарычал:
– Слушай меня сюда, девка! Два раза повторять не буду! Надо было с тобой поговорить еще до поездки в больницу! Пощадил! Думал, мой парень очухается, придет в себя! Хренушки! Подсел на тебя! Но ничего, теперь ты будешь плясать под его дудку! Любое его желание выполнять, точно комнатная собачонка! И только попробуй не сделать его счастливым! Поняла?
Зою схватили за волосы и потянули назад. Слезы градом полились из глаз. Если не ослабит хватку – или волосы выдерет, или шею сломает.
– А – а-а – а…
– Это не ответ! Поняла меня или нет, спрашиваю?
– Что… Что я… понять… – выдавила Зоя, захлебываясь слезами и болью.
– Что отныне ты собственность моего парня! Его игрушка! Его вещь! Ты будешь делать все, чтобы он был счастлив! На цыпочках вокруг него ходить! И не дай бог, слышишь, курва, не дай бог, я узнаю, что он чем‑то огорчен! Что что‑то не так! Я с тебя шкуру слоями снимать буду! Кусочек за кусочком! Ты захлебнешься в собственной крови и будешь подыхать медленно! Годами! Я позабочусь об этом! Лично!
