Текст книги "Тетрадь четвертая"
Автор книги: Марина Цветаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
СТИХИ К ЧЕХИИ
(Попытка чистовика)
сентябрь
1.
Полон и просторен
Край. Одно лишь горе:
Нет у чехов – моря.
Стало чехам – море
Слез: не надо соли!
Запаслись на годы!
Триста лет неволи
Двадцать лет свободы.
Не бездельной, птичьей —
Божьей, человечьей.
Двадцать лет величья,
Двадцать лет наречий
Всех – на мирном поле
Одного народа.
Триста лет неволи
Двадцать лет свободы.
– Всем. Огня и дома —
Всем. Игры, науки —
Всем. Труда – любому —
Лишь бы были руки.
На поле и в школе —
Глянь – какие всходы!
Триста лет неволи
Двадцать лет свободы.
Подтвердите ж, гости
Чешские, все вместе:
Сеялось – всей горстью,
Строилось – всей честью.
Два десятилетья
(Да и то не целых!)
Как нигде на свете
Думалось и пелось.
Посерев от боли
Стонут Влтавы воды:
– Триста лет неволи
Двадцать лет свободы.
На орлиных скалах
Как орел рассевшись —
Что с тобою сталось,
Край мой, рай мой чешский?
Горы – откололи,
Оттянули – воды…
…Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
В селах – счастье ткалось
Красным, синим, пестрым.
Что с тобою сталось,
Чешский лев двухвостый?
Лисы побороли
Леса воеводу!
Триста лет неволи
Двадцать лет свободы!
Слушай каждым древом,
Лес, и слушай, Влтава!
Лев рифмует с гневом,
Ну, а Влтава – слава.
Лишь на час – не боле —
Вся твоя невзгода!
Через ночь неволи —
Белый день свободы!
* * *
(Париж, 32, B-d Pasteur
12-го ноября 1938 г.
а припев (Триста лет…) и лучшие строки: – Посерев от боли… были уже в сентябре, в те самые дни, всё ходила и повторяла, а остальное – мычала.)
2.
Горы – турам поприще!
Черные леса,
Долы в воду смотрятся,
Горы – в небеса.
Край всего свободнее
И щедрей всего.
Эти горы – родина
Сына моего.
Долы – ланям пастбище.
Не смутить зверья
Хата крышей застится,
А в лесу – ружья
– Сколько бы ни пройдено
Вёрст – ни одного.
Эти долы – родина
Сына моего.
Там растила сына я,
И текли – вода?
Дни? или гусиные
Белые стада?
…Празднует смородина
Лета рождество.
Эти хаты – родина
Сына моего.
Было то рождение
В мир – рожденьем в рай.
Бог, создав Богемию,
Молвил: – Славный край!
Все дары природные,
Все – до одного!
Пощедрее родины
Сына – Моего!
Чешское подземие:
Брак ручьев и руд!
Бог, создав Богемию,
Молвил: – «Добрый труд!»
Всё было – безродного
Лишь – ни одного
Не было – на родине
Сына моего.
Прокляты – кто заняли
Тот смиренный рай
С зайцами и с ланями,
С перьями фазаньими…
Трéкляты – кто продали
– Ввек не прощены! —
Вековую родину
Всех – кто без страны!
Край мой, край мой, проданный,
Весь, живьем, с зверьем,
С чудо-огородами,
С горными породами,
С целыми народами,
В поле, без жилья,
Стонущими:
– Родина!
Родина моя!
Богова! Богемия!
Не лежи как пласт!
Бог давал обеими —
И опять подаст!
В клятве – руку подняли
Все твои сыны —
Умереть за родину
Всех – кто без страны!
* * *
(Между 12-тым и 19-тым ноября 1938 г.)
3.
Есть на карте – место:
Взглянешь – кровь в лицо!
Бьется в муке крестной
Каждое сельцо.
Поделил – секирой
Пограничный шест.
Есть на теле мира
Язва: всё проест!
От крыльца – до статных
Гор – до орльих гнёзд —
В тысячи квадратных
Невозвратных вёрст —
Язва.
Лег на отдых —
Чех: живым зарыт.
Есть в груди народов
Рана: наш убит!
Только край тот назван
Братский – дождь из глаз!
Жир, аферу празднуй!
Славно удалась.
Жир, Иуду – чествуй!
Мы ж – в ком сердце – есть:
Есть на карте место
Пусто: наша честь.
* * *
(19-го ноября 1938 г. – первая версия, 22-го ноября 1938 г. – эта, окончательная.)
4.
Родина Радия
<Полторы страницы оставлены незаполненными^
5.
Один офицер
В Судетах, на лесной чешской границе, офицер с 20-тью солдатами, оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев. Конец его неизвестен.
(Из сентябрьских газет 1938 г.)
Чешский лесок —
Самый лесной.
Год – девятьсот
Тридцать восьмой.
День и месяц? – вершины, эхом:
– День как немцы входили к чехам!
Лес – красноват,
День – сине-сер.
Двадцать солдат
Один офицер.
Крутолобый и круглолицый
Офицер стережет границу.
Лес мой, кругом,
Куст мой, кругом,
Дом мой, кругом,
Мой – этот дом.
Леса не сдам,
Дома не сдам,
Края не сдам, —
Пяди не сдам!
Лиственный мрак.
Сердца испуг:
Прусский ли шаг?
Сердца ли стук?
Лес мой, прощай!
Век мой, прощай!
Край мой, прощай!
Мой – этот край!
Пусть целый край
К вражьим ногам!
Я – под ногой —
Камня не сдам!
Топот сапог.
– Немцы! – листок.
Грохот желез.
– Немцы! – весь лес.
– Немцы! – раскат
Гор и пещер.
Бросил солдат.
Один – офицер.
Из лесочку – живым манером
На громаду – да с револьвером!
Выстрела треск.
Треснул – весь лес!
Лес: рукоплеск!
Весь – рукоплеск!
Пока пулями в немца хлещет —
Целый лес ему рукоплещет!
Клёном, сосной,
Хвоей, листвой,
Всею сплошной
Чащей лесной —
Понесена
Добрая весть,
Что – спасена
Чешская честь!
Значит – страна
Так не сдана,
Значит – война
Всё же – была!
– Край мой, виват!
– Выкуси, Герр!
…Двадцать солдат.
Один офицер.
* * *
Начато в первые дни Октября.
Кончено 16-го – 17-го апреля 1939 г.
Париж, Пастёр
II
март
1.
(Колыбельная)
В óны дни певала дрёма
По всем селам-деревням:
– Спи, младенец! Не то злому
Псу-татарину отдам!
Ночью черной, ночью лунной —
По Тюрингии холмам:
– Спи, германец! Не то гунну
Кривоногому отдам!
Днесь – по всей стране богемской
– Да по всем ее углам:
– Спи, богемец! Не то немцу:
Пану Гитлеру отдам!
* * *
28-го марта 1939 г.
2.
Пепелище
1.
Налетевший на град Вацлава
– Так пожар пожирает трáву —
Поигравший с богемской гранью!
– Так зола засыпает зданья,
Так метель заметает вехи…
От Эдема – скажите, чехи! —
Что осталося? Пепелище.
– Так Чума веселит кладбище!
2.
Налетевший на град Вацлава
– Так пожар пожирает траву —
Объявивший – последний срок нам:
– Так вода подступает к окнам…
Так зола засыпает зданья…
Над мостами и площадями
Плачет, плачет двухвостый львище…
– Так Чума веселит кладбище!
3.
Налетевший на град Вацлава
– Так пожар пожирает трáву —
Задушивший без содроганья
– Так зола засыпает зданья:
– Отзовитесь, живые души!
Стала Прага – Помпеи глуше:
Шага, звука – напрасно ищем…
– Так Чума веселит кладбище!
* * *
29-го – 30-го марта 1939 г.
3.
Барабан
По богемским городам —
Что бормочет барабан?
– Сдан – сдан – сдан —
Край – без славы, край – без бою.
Где – под серою золою
Дум – дум – дум…
– Бум!
бум!
бум!
По богемским городам —
Или то не барабан,
(Горы ропщут? Камни шепчут?)
А в сердцах смиренных чешских
Гне – ва
Гром:
– Где
Мой
Дом?
По усопшим городам
Возвещает барабан:
– Вран! Вран! Вран
Завелся в Градчанском замке!
В ледяном окне – как в рамке —
(Бум! бум! бум!)
Гунн!
Гунн!
Гунн!
* * *
30-го марта 1939 г.
4.
Германии
О, дева всех румянее
Среди зеленых гор —
Германия!
Германия!
Германия!
Позор!
Полкарты прикарманила,
Астральная душа!
Встарь – сказками туманила,
Днесь – танками пошла.
Пред чешскою крестьянкою —
Не опускаешь вежд,
Прокатываясь танками
По ржи ее надежд?
Пред горестью безмерною
Сей маленькой страны —
Что чувствуете, Германы:
Германии сыны??
О, мания! О, мумия
Величия!
Сгоришь,
Германия!
Безумие,
Безумие
Творишь.
С объятьями удавьими
Расправится силач!
За здравие, Моравия!
Словакия, словачь!
В хрустальное подземие
Уйдя – готовь удар:
Богемия!
Богемия!
Богемия!
Наздар!
* * *
Париж, Пастёр, 1-ый – 2-ой день Пасхи (9-го – 10-го апреля) 1939 г.
5.
Март
Атлас – что колода карт:
В лоск перетасован!
Поздравляет – каждый март:
– С краем, с паем с новым!
Тяжек мартовский оброк:
Земли – цепи горны —
Ну и карточный игрок!
Ну и стол игорный!
Полны руки козырей:
В ордена одетых
Безголовых королей,
Продувных – валетов.
– «Мне и кости, мне и жир!»
Так играют – тигры!
Будет помнить – целый мир
Мартовские игры.
В свои козыри – игра
С картой европейской.
(Чтоб Градчанская скала —
Да скалой Тарпейской!)
Злое дело не нашло
Пули: дули пражской.
Прага – что! и Вена – что!
На Москву – отважься!
Отольются – чешский дождь,
Пражская обида.
– Вспомни, вспомни, вспомни, Вождь —
Мартовские Иды.
* * *
22-го апреля 1939 г.
6.
Взяли…
Эпиграф:
Чехи подходили к немцам и плевали. (См. мартовские газ<еты> 1939 г.)
Брали – скоро и брали – щедро:
Взяли горы и взяли недра,
Взяли уголь и взяли сталь,
И свинец у нас, и хрусталь.
Взяли сахар и взяли клевер,
Взяли Запад и взяли Север,
Взяли улей и взяли стог,
Взяли Юг у нас, и Восток.
Вары – взяли, и Татры – взяли,
Взяли близи и взяли дали,
Но – больнее чем рай земной! —
Битву взяли – за край родной.
Взяли пули и взяли ружья,
Взяли руды и взяли дружбы…
Но покамест во рту – слюна —
Вся страна вооружена!
* * *
<Справа, поперек страницы:>
Париж, Пастёр, 9-го мая 1939 г., вторник
7.
Лес
Видел – как рубят? Руб —
Рубом! – за дубом – дуб.
Только убит – воскрес!
Не погибает – лес.
Так же как мертвый лес
Зелен – минуту чрез! —
(Мох – что зеленый мех!)
Не погибает – чех.
* * *
9-го мая 1939 г., на улице
8.
О, слезы на глазах!
Плач гнева и любви!
О, Чехия в слезах!
Испания в крови!
О, черная гора
Затмившая – весь свет!
Пора – пора – пора
Творцу вернуть билет.
Отказываюсь – быть.
В Бэдламе нелюдей
Отказываюсь – жить.
С волками площадей
Отказываюсь – выть.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть —
Вниз – по теченью спин.
Не надо мне ни дыр
Ушных, ни вещих глаз.
На твой безумный мир
Ответ один – отказ.
* * *
11-го мая 1939 г.
(начато 15-го марта 1939 г.)
9.
Не бесы – за иноком,
Не горе – за гением,
Не горной лавины ком,
Не вал наводнения —
Не красный пожар лесной,
Не заяц – по зарослям,
Не ветлы под бурею —
За Фюрером – фурии!
* * *
15-го мая 1939 г. – на Av
По-видимому, речь идет о поэтессе Алле Сергеевне Головиной (урожд. Штейгер, во втором замужестве Gilles de Pelichy, 1909–1987).
[Закрыть] к<отор>ой носила пирог.
10.
Народ
Его и пуля не берет —
И песня не берет!
Так и стою, раскрывши рот:
– Народ! Какой народ!
Народ – такой, что и поэт
– Глашатай всех широт —
Что и поэт, раскрывши рот
Стоит – такой народ!
Когда ни сила не берет,
Ни дара благодать —
Измором взять такой народ?
Гранит – измором взять!
(Сидит – и камешек гранит,
И грамотку хранит…
В твоей груди зарыт – горит! —
Гранат, творит – магнит.)
…Что радий из своей груди
Достал и подал: – вот!
Живым – Европы посреди —
Зарыть такой народ?
Бог! Если ты и сам – такой —
Народ моей любви
Не со святыми упокой —
С живыми оживи!
* * *
20-го мая 1939 г. (внезапно)
* * *
Не умрешь, народ!
Бог тебя хранит!
Сердцем дал – гранат,
Грудью дал – гранит.
Процветай, народ —
Твердый как скрижаль,
Жаркий как гранат,
Чистый как хрусталь.
* * *
(дописано, мысленно, на улице – 21-го мая 1939 г.)
ВЫПИСКИ ИЗ СТАРЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК
осень 1926-го и зима 1927 г. (начало)
…Вечная пара вовек не встречающихся
* * *
…Даже Анютины глазки плакали
* * *
Анютины глазищи
* * *
Одна тоска расселась
* * *
Нелюбопытно, как старческий загар
* * *
Зеленый костер
* * *
Какой должен был быть напор, чтобы так сжаться!
(О чем? Найти. Хвост очень точного наблюдения.)
* * *
Старуха вяжет чулки на собственных мыслях.
* * *
Птицы слушают телеграммы
* * *
Море – вырядилось – в синь и ярь
* * *
…Плевало – фыркало – харкало
(NB! Бедное море!)
* * *
Целого моря на переломе
Волна ломалась, как голос
* * *
Молочная пена
* * *
(Строки из Лестницы, – очевидно в С<ен> Жилле.)
* * *
Моя потрясающая воспитанность, <пропуск одного слова> простым глазом: простому глазу. – Зато все большие – увидели.
* * *
…На песке волна нарисовала волны
(Стоило бы – стих)
* * *
Поперечность: взад-вперед’ность моря. Как Л-н.
* * *
Я бы хотела, чтобы меня любил старик, многих любивший, меня – последнюю. Не хочу быть старше, зорче, грустнее, добрее, холоднее. Не хочу, чтобы на меня смотрели вверх. Этого старика я жду с 14 лет: им бы был Стахович, им – почти был В<олкон>ский, п. ч. он меня почти полюбил.
* * *
Переводимы смыслы. Слова непереводимы. Переведя горячий – heiss —. Heiss und weiss – (пустыня). Горячая и белая – не то. Короче, переводимо слово, звук – непереводим.
Там, где единица не понятие, а слово (дальше не разобрать, было что-то верное)
* * *
Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.
(NB! Поняла: бойтесь одежды, радуйтесь – сути. Май 1939 г.)
* * *
…Там, где конец дыханья —
Начало души
* * *
Отрывок письма к Б<орису> (на песке st. gill’cкoro plage à l’infini[23]23
сен-жильского бескрайнего пляжа (фр.).
[Закрыть] – карандашом)
Этот уезд из Чехии, эти экскурсии (воображаемые, его, – 1939 г.) в Париж и в Лондон – точно нарочно, чтобы ты тогда мог полюбить меня. Теперь я еду в Чехию,[24]24
В конце лета 1926 г. Цветаева предполагала вернуться в Чехию, так как проживание на территории страны было условием продолжения выплаты ей правительственного денежного пособия для нуждающихся русских литераторов. Однако впоследствии, стараниями друзей и доброжелателей, удалось устроить продление выплаты пособия Цветаевой без ее обязательного возвращения в Чехию.
[Закрыть] а ты больше всего на свете любишь свою жену,[25]25
Цветаева отвечает на письмо Пастернака от 11 июля 1926 г., в котором он, в частности, писал: «Мне что-то нужно сказать тебе о Жене. Я страшно по ней скучаю. В основе я ее люблю больше всего на свете».
[Закрыть] и всё в порядке вещей. Б<орис>, одна здесь, другая там – можно, обе там, два там[26]26
В июле-августе 1926 г. Е. В. Пастернак с сыном ездила в Германию; в письме к Цветаевой от 11 июля Пастернак упомянул даже о ее возможном приезде в Париж, который, однако, не состоялся.
[Закрыть] – невозможно и не бывает.
Я ни с кем не делю <пропуск одного слова>, это моя страна и моя роль, поэтому не думай обо мне вовсе.
Двум поездам вслед не глядят. (В два глаза – одному.)
Тоскуй, люби, угрызайся, живи с ней на расстоянии, как какой-то час жил со мной, но не втягивай меня.
Человеческого сердца хватает только на одно отсутствие, оттого оно (отсутствие) так полно.
…Не бойся, что я чем-нб. преуменьшаю твою любовь к жене, но «я люблю ее больше всего на свете» – зачем ты мне это твердишь, это ей надо знать, не мне.
(NB! Твердил – себе. Потом с ней разошелся.)
Я привыкла к жизни – в мире совершенном: в душе. Оттого мне здесь не хочется, не можется, не стóится.
* * *
Как тихо пишется. Как шумно печатается.
(Ноябрь 1926 г. – Типография.)
* * *
– Смерть Рильке: 29-го декабря 1926 г.
Я рада, что последнее что он от меня слышал: Bellevue.[27]27
букв.: Прекрасный вид (фр.) – название парижского предместья, где Цветаева с семьей поселилась осенью 1926 г. Ее последнее письмо к Рильке было написано на открытке с видом этого предместья.
[Закрыть] Он, так любивший ландшафты Франции. Bellevue – в этом названии моего городка – весь его первый взгляд оттуда на землю. Вот уж – Belle Vue!
* * *
А нынче, гуляя с Муром, изумлена: красные верхи деревьев! – Что это? – Молодые прутья (отпрыски) бессмертья.
* * *
Мур – 2-го апреля 1927 г.
– Мур, вот Barnrn!
– Козел.
Нагибается, целует, делает рукой, и, уже уходя: – «Налоду масса, дени мало. Всё».
* * *
(NB! Первая Мурина фраза.)
* * *
(О Есенине) – У Ес<енина> был песенный дар, а личности не было. Его трагедия – трагедия пустоты. К 30-ти годам он внутренно кончился. У него была только молодость.
* * *
(Пел – и пил.)
* * *
Аля в детстве говорила: горблюд, а Мур, сейчас: люблюд (от: люблю).
* * *
Июнь 1927 г.
Слово научило меня всему. (Даже хозяйству.)
* * *
В какую-то секунду пути цель начинает лететь на нас. Единственная мысль: не уклониться.
* * *
О Л<ейтенанте> Шм<идте> Б. П.[28]28
Речь идет о поэме Пастернака «Лейтенант Шмидт» (1926–1927), третью (заключительную) часть которой Пастернак послал Ц. в конце мая 1927 г.
[Закрыть] – Победа человека, к<отор>ый не есть ты, к<оторо>го в тебе нет. Победа всех против одного. Ш<мидт> ноет. Ш<мидт> слюнит. Ш<мидт> нытик. Слезь и слизь.
* * *
Письма Ш<мидта> – срифмованный жаргон 1905 г.
* * *
– Дети, вы меня сбросите!
* * *
– Дети, вы меня вспомните!
* * *
Le moule en est brisé.[29]29
Форма разбита (фр.)
[Закрыть]
(Надпись на могильном камне.)
* * *
Поэзия
Это сочинила одна семилетняя крестьянская девочка, когда мы на Оке катались на лодке:
Серафима-отца
Окатила овца
* * *
Не глазами, а слезами
Я глядела на тебя
* * *
(Конец записной книжки 1926 г. – 1927 г.)
* * *
Мур – осень-зима 1938 г. Пастёр
Tu es en lutte perpétuelle contre les choses (inanimées) inertes.[30]30
Ты находишься в непрестанной борьбе с неподвижными (неодушевленными) предметами (фр.).
[Закрыть]
* * *
Я: – Почему у тебя такая голова стала маленькая?
Мур: – Вымыли.
* * *
– Кот! Да у тебя – усы!
– А как же кот – без усов?
* * *
– Отрывок из неотосл<анного> письма – Elancourt, лето 1934 года. (Муру 9 л.)
Нынче, возвращаясь с Муром из Траппов (ибо это – Траппы!)[31]31
Trappes – городок под Парижем, недалеко от которого находилось упомянутое выше селение Elancourt.
[Закрыть] в ответ на какое-то его размышление сказала ему слово Гауптмана, к<отор>ое знаю с детства:
– Миром движут голод и любовь.[32]32
Это выражение, ставшее общим местом, восходит, по-видимому, к ст-нию Ф. Шиллера «Мудрецы» («Die Weltweisen»), в последней строфе которого говорится о природе, поддерживающей всеобщее движение «Durch Hunger und durch Liebe» («с помощью голода и любви»).
[Закрыть]
– Голод – да, быстрый ответ. – Любовь – нет. Мало – любят. Я не говорю о маленьких, этот велосипедист, напр., – это – всё равно, я не говорю о любви одного человека к другому. Я говорю о важном, главных. Голод и злоба – да.
А слово Гауптмана – неглубоко, ибо та любовь, о которой он говорит – тот же голод. (Даже не жажда.)
ВЫПИСКИ ИЗ ЧЕРНОЙ КЛЕЕНЧАТОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ 1937–1938 ГГ
– последней зимы в Ванве:
Милые дети,
Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы люди или нелюди (как мы). Но говорят, что вы есть, что вы – особая порода, еще поддающаяся воздействию.
Потому:
– Никогда не лейте зря воды, п. ч. в эту же секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек.
– Но оттого что я не пролью этой воды, он этой воды не получит!
– Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.
– Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, подымайте и кладите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но трущобы, где умирают без хлеба. Кроме того, м. б. этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет взять его так, чем с земли.
Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в глупом положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно – прыгайте в него к нему как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого – или же, на худой конец – не видьте его.
Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают – раз так охотно на них ссылаются (NB! ряд примеров, к<отор>ые сейчас опускаю). 2) у всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: – А я – кто.
В более же важных случаях – поступках —
– Et s’il n’en reste qu’un – je serai celui-là.[33]33
«И если останется лишь один – им буду я» (фр.). Заключительная строка ст-ния В. Гюго «Ultima Verba».
[Закрыть]
Не говорите «немодно», но всегда говорите: неблагородно. И в рифму – и лучше (звучит и получается).
Не слишком сердитесь на своих родителей, – помните, что и они были вами, и вы будете ими.
Кроме того, для вас они – родители, для себя – я. Не исчерпывайте их – их родительством.
Не осуждайте своих родителей на смерть раньше (ваших) сорока лет. А тогда – рука не подымется!
* * *
Увидя на дороге камень – убирайте, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос, и из сочувствия (себе в другом) – убирайте.
* * *
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае.
Стесняйтесь – не уступить.
* * *
Не отличайте себя от других – в материальном. Другие – это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть – и т. д.)
* * *
Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно – сознания. После победы стойте с опущенными глазами, или с поднятыми – и протянутой рукой.
* * *
Не отзывайтесь при других иронически о своем любимом животном (чем бы ни было – любимом). Другие уйдут, свой – останется.
* * *
Книгу листайте с верхнего угла страницы. – Почему? – П. ч. читают не снизу вверх, а сверху вниз.
Кроме того – это у меня в руке.
* * *
Наклоняйте суповую тарелку к себе, а не к другому: суп едят к себе, а не от себя 2) чтобы, в случае беды, пролить суп не на скатерть и не на vis-à-vis,[34]34
находящийся напротив (фр.)
[Закрыть] a себе на колени.
* * *
Когда вам будут говорить: – Это романтизм – вы спросите: – Что такое романтизм? – и увидите, что никто не знает, что люди берут в рот (и даже дерутся им! и даже плюются им! запускают <пропуск одного слова> вам в лоб!) слово, смысла к<оторо>го они не знают.
Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:
Романтизм – это душа.
* * *
Когда вас будут укорять в отсутствии «реализма», отвечайте вопросом:
– Почему башмаки – реализм, а душа – нет? Что более реально: башмаки, которые проносились, или душа, к<отор>ая не пронашивается? И кто мне в последнюю минуту (смерти) поможет: – башмак?
– Но подите-ка покажите душу!
– Но (говорю их языком) подите-ка покажите почки или печень. А они всё-таки – есть, и никто своих почек глазами не видел.
Кроме того: что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не – не – не —
– а – болит.
Это и есть – душа.
* * *
Мозг слишком умный: он знает, что не от чего грустить.
* * *
Чем люди пишут стихи и чем их понимают?
(Довод в пользу души.)
* * *
Журавль и синица.
Нет, ложь, ложь и глупость: что делать с синицей и вообще – с птицей в руках?
Есть вещи, к<отор>ые нехороши в руках, хороши – в воздухе.
Журавль например.
* * *
Не стесняйтесь в лавках говорить: – Это для меня дорого. Кого ты этим обкрадываешь?
Ведь не ты ничего не стоишь, она – слишком дорого стóит.
(или)
Ведь не тебя – нет: у тебя ничего нет.
(NB! По-моему, должен стесняться – лавочник.)
* * *
Милое дитя! Если ты – девочка, тебе с моей науки не поздоровится. (Как не поздоровилось – мне.)
Да если и мальчик – не поздоровится. Девочку, так поступающую, «никто» не будет любить. (Женщин любят – за слабости – и погрешности – и пороки.) Мальчик – займет последнее место в жизни (и в очереди!).
Но есть места – над жизнью, и есть любовь – ангелов.
* * *
(NB! Переписываю – как есть, тороплюсь, ибо последние сроки,[35]35
речь идет о близящемся отъезде в СССР. Цветаева с сыном покинули Францию 12 июня 1939 г.
[Закрыть] могло бы быть лучше. – Я. – 28-го мая 1939 г., рано утром – Париж, 32 В-d Pasteur.)
* * *
До скамейки (смотрю открытки). – Собор, Св. Тереза – Cierge.[36]36
восковая свеча (фр.)
[Закрыть] Поиски к<инематогра>фа (Grande Illusion – complet[37]37
Полная версия кинофильма Ж. Ренуара «Великая иллюзия» (1937).
[Закрыть]). Старый Рынок. Статуя, поднесенная английскими женщинами. Висячий мост. Кафэ. Опять скамейка и два ореха (дерева). Вид. Толпа. Бесконечная прогулка. Вокзал. Сон. Звоним: не застаем. Дом.
– Незабвенный день – и вид – и город[38]38
Запись связана с поездкой в Руан. Под «статуей» имеется в виду памятник Жанне д’Арк.
[Закрыть] —
