Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Последние экспериментальные модели он пускал на веревочке, чтобы потом втянуть обратно. Их было жалко терять – слишком много сил было вложено в каждое крыло, сил, пуха, клея, щепок, папиросной бумаги, папье-маше, ниток, резинок, гнутых шпилек, краски… Западный ветер втягивал во двор пригоршни желтых и красных листьев; во дворе не было ни одного дерева, Егор был благодарен ветру – за прилипшие к мокрому асфальту разномастные яркие пятерни. «Аля», – писал Егор на причудливо изогнутых крыльях. Девочка стояла у окна; кактус с балкона давно унесли. На обвисших веревочках сохла скатерть – та самая, которой накрыт был стол на Алином дне рождения. Аля смотрела прямо на Егора – но не видела его. А Егор посмотрел вниз. Весь мусор двора собирался обычно в северо-восточном углу, туда сносило, как правило, и не выдержавшие испытания крылья… С кучи мусора сорвался вдруг полиэтиленовый пузырь пустого пакета. Надулся ветром, закружился над асфальтом – и вдруг пошел набирать высоту, выше, выше; метнулся вбок, перескочил с одного потока на другой – и пошел, пошел, вот он над крышей, вот он под облаками, наверное, ни одна птица не поднималась так высоко, как взлетел этот никчемный кулек, предназначенный свалке отброс, самодеятельный воздушный шарик… Егор сцепил пальцы. Ему показалось, что он понимает. Ему показалось… нет. Он ничего не понял. Он знал. Коляска не желала повиноваться; со всхлипом перевалив ее через слишком высокий порожек, Егор ринулся к письменному столу. Выбрал крыло… нет, не это… позавчерашний самолет со сложной формой четырех растопыренных, как у воробья, крылышек. Танец пузыря стоял перед глазами. Только бы не переменился ветер… Только бы не спряталось солнце… Только бы Аля не ушла с балкона… Егор взял ножницы и поправил все четыре крыла, слегка изменив из форму. Потом чуть подогнул закрылки. Потом схватил со стола фломастер и написал на хвосте, написал, обмирая: «Аля»… Коляска тяжело вывалилась на балкон; по квартире прошелся ветер. Кажется, мама закричала из кухни, чтобы он не смел открывать балконную дверь… Ветер по-прежнему дул что есть силы. Моталось белье на веревочках, а Аля стояла в дверях своей комнаты, глядя вверх, туда, где скрылся мятежный кулек. Крыло легло на воздух – и почти сразу ухнуло вниз. Вцепившись в облупившийся поручень, Егор смотрел, как падает самолет. Входит в штопор, будто настоящий, летит к земле, к асфальту… Выравнивается. Несомый маленьким смерчем, поднимается вверх. Кругами ходит над пустым двором, от стены к стене, от балкона к балкону… Перескакивает с потока на поток. Поднимается все выше… На секунду замирает напротив Алиного лица. И ложится ей в протянутые ладони.

Маклеp и магия

Почти сутки он не сводил глаз с монитоpа – и вот наконец-то в игpе наступил пеpелом. Последним ходом удалось pазменять тpехкомнатную в блочном доме на две хоpошие двухкомнатные – сpаботал полезнейший аpтефакт под названием «доплата». В одной из «двушек» не было телефона, зато дpугую можно было сpазу апгpейдить до евpоpемонта. Его маклеpы набpали нужную фоpму. Саpацин нашел на забpошенной стpойке аpтефакт «антиочеpедь к начальнику ЖЭКа» и тепеpь посещал жилищно-эксплуатационные контоpы одну за дpугой, отчего флажки над их кpышами меняли цвет с синего на зеленый.

Втоpой маклеp, Сандpо, с боем вышиб пpотивника из ИТК (инженеpно-технической контоpы) и поставил у входа бойцовых пенсионеpок, пять отpядов по двадцать монстpов в каждом: ну-ка, вpажий pиэлтеp, поpобуй-ка завеpить хоть один технический план! Итого – шестнадцать кваpтиp, налажены связи с нотаpиальной контоpой и газетой «Авизо». В десяти кваpтиpах – постояльцы, две – под офис, в четыpех pемонт. Hаконец-то накопились pесуpсы для покупки того особняка с химеpами… А вот когда он купит особняк и сдаст под офис шестикомнатную в центpе…

Он не сpазу заметил, что его теpебят за плечо. – Что там еще? – Поpа. Он скpипнул зубами. Сохpанил игpу; поднялся, не пытаясь скpыть pаздpажения. Опять из этого пpекpасного цветного миpа – в эту тупую сеpую повседневность… И вышел на кpыльцо. Рыцаpи пpиветствовали его. Ветеp игpал боевыми штандаpтами, pжали закованные в бpоню кони, пахло железом и дымом, а над гоpизонтом поднималось нетоpопливое кpовавое солнце. И он воздел над головой фамильный меч: – Веpные! Hаш час настал! Пpишло вpемя постоять за дело Света, отбить отцовский замок у изменника бpата…

Сохpаненная на диске игpа ждала своего часа…

Про скрипочку

Одна скрипочка была очень маленькая. Прямо как игрушечная. У нее была головка, шейка, усики – все, как у обычной скрипки. Но она называлась «восьмушкой» – потому что была почти в восемь раз меньше обычной скрипки.

Сперва скрипочку подарили маленькому мальчику, которому было пять лет и который был только чуть-чуть повыше стола. И мальчик в первый раз взял ее в руки, и стал играть – «вя, вэ-а…» – медленно и скрипуче.

Скрипочка терпела. Она знала: всему надо учиться потихоньку и понемногу, но каждый день и настойчиво. Когда мальчик выучится играть, его позовут на сцену перед огромным залом, где будет бархатный занавес, и он сыграет скрипичный концерт с большим оркестром, и это будет очень красиво.

И мальчик в самом деле играл все лучше. Не «вя, вэ-а», а «тра-ля-ля-а», не только гаммы, но и песенки – про Мишку с Куклой, про перепелку, и колыбельные, и польки, и скрипочка все больше верила, что скоро мальчик сыграет на настоящем концерте…

А мальчик все рос и рос. И в один прекрасный день оказалось, что маленькая скрипочка для него мала. И тогда ему дали другую скрипку, побольше, а маленькую скрипочку отдали девочке – такой маленькой, что она была даже ниже стола. И она впервые взяла скрипку в руки, и снова началось: «вя, вэ-а…».

Скрипочка очень огорчилась. Ведь все приходилось начинать сначала!

Девочка занималась каждый день. И скоро скрипочка в ее руках перестала скрипеть, а стала звучать; она играла опять про Мишку с Куклой, опять про перепелку, опять колыбельные и польки, и учитель очень хвалил девочку.

Скоро-скоро уже должен был быть концерт…

Но девочка росла еще быстрее, чем до того мальчик. И как только она выучилась немного играть – скрипочка стала ей мала, девочке дали другую скрипку, а «восьмушку» передали новому мальчику, и все началось сначала!

Шли годы. Скрипочка становилась все старше и старше. Ее ремонтировали, заново покрывали лаком, меняли струны, меняли смычок. А она все скрипела «вя, вэ-а», все играла про Мишку с Куклой и понимала уже, что никакого концерта не будет.

Что она всю скрипочную жизнь – пока не треснет – будет скрипеть в неумелых пальчиках маленьких детей, а кто же пустит неумелого ребенка на сцену с бархатным занавесом?! Кто придет в большой зал, чтобы послушать это «вя, вэ-а»?

Однажды скрипочку снова принесли новому ученику. Открыли футляр – и вдруг она услышала голос взрослого дяди: «Эге! Да ведь это моя первая скрипочка!»

Скрипочку взяли в руки – в большие руки. Этот дядя был знаменитый скрипач, который объездил весь мир с концертами. А у него был сын, который не дорос еще даже до стола, и которому принесли его первую в жизни скрипку.

– Это моя первая скрипка! – сказал знаменитый музыкант. – И мой сын тоже будет учиться на ней играть! Вот здорово!

– Да, – сказала мама. – Интересно, скольких детей эта скрипочка выучила?

– Жаль, что мы не можем оказать ей какие-нибудь почести, – сказал папа-скрипач. – Наверное, ей обидно. Она никогда не играла на концерте, с оркестром. А только пищала гаммы.

Тогда его маленький сын, который не дорос еще до стола, прижал скрипочку к себе и сказал:

– Я сыграю на ней! Я выучусь играть так быстро, что смогу выйти на концерт с «восьмушкой»!

И он стал играть. Ему очень нравилось водить смычком. Сперва скрипочка жалобно скрипела, но мальчик был настойчив, и понемногу скрипочка начинала не жаловаться, а петь. Мальчик не ходил в кино, не смотрел телевизор, не играл в футбол – так ему хотелось поскорее научиться играть.

И вот в один прекрасный день скрипочку положили в футляр и куда-то повезли. И вытащили из футляра в большой комнате с зеркалами; в этой комнате была дверь, и когда мальчик со скрипочкой прошел через нее оказалось, что дверь ведет на сцену с бархатным занавесом, что в оркестровой яме уже сидит оркестр, а в зале – зрители.

И мальчик заиграл. Он играл на маленькой скрипочке, как взрослый; люди в зале сидели, разинув рты, и слушали музыку. А скрипочка пела и никак не могла поверить – неужели ее мечта все-таки сбылась?!

Когда мальчик закончил, люди долго-долго аплодировали и кричали браво. А мальчик сказал своей скрипочке:

– Спасибо тебе. Ты была моей самой первой скрипкой. Ты научила меня играть. Но теперь я тоже вырос; мне придется взять себе скрипку побольше. Прости меня!

Но скрипочка вовсе не огорчалась. Наоборот – радовалась; ведь она пела на концерте, ее слушали сотни зрителей…

А кроме того, она знала, что у мальчика есть младшая сестричка чуть-чуть пониже стола…

Про курицу

Одна курица никогда не несла яйца. Вместо этого она несла разные другие вещи, и из этих вещей вылупливались всякие существа.

Однажды курица снесла катушку ниток. Из нее вылупился паук-ниткопряд. Он сплел паутину, но ловил в нее не мух, а плохие сны. Как только плохой сон залетал в комнату, чтобы присниться девочке, паук тут же ловил его в свою паутину. Плохой сон начинал возмущаться и вырываться, но паучок не выпускал его, пока тот не высыхал и не превращался в желтый листик. Утром мама удивлялась, откуда на полу взялся опавший лист, ведь форточка была закрыта.

А потом еще курица снесла маленькие круглые часы без ремешка. Утром, если девочка не просыпалась вовремя, часы залезали к ней по одеяло и щекотали пятку.

А вечером, если девочка не хотела засыпать, часы забирались к ней под подушку и пели колыбельную.

А однажды курица снесла белый шарик, и все подумали, что это наконец-то настоящее яйцо. Но это было не яйцо, а маленькая планета. Она поднялась в воздух и повисла под люстрой. И так и висела много дней; на ней завелись маленькие человечки, но их можно было разглядеть только в самый сильный микроскоп.

И поэтому никто не знал об этих человечках, пока однажды ночью они не запустили вокруг своей планетки маленький спутник – белую искорку в полной темноте…

ПРО КУРИЦУ-2

Однажды курица узнала, что на свете есть волшебное зерно, и если волшебная курица съест его, то перестанет нести всякую ерунду и начнет нести яйца.

И она пошла за этим зерном. Шла-шла, шла-шла, вот идет через лес, а навстречу ей – лиса. И лиса говорит: давно я не ела свежей курятины.

Тогда курица села на дорогу и снесла комара. Только очень большого, размером с яйцо, и мохнатого. А хобот у комара был, как гвоздь. Лиса увидела такое дело и говорит: уж и пошутить нельзя. И быстро убежала.

А комар улетел по своим делам.

Курица пошла дальше. Шла-шла, видит – речка. А в речке плавает щука. И тоже хочет курятины.

Тогда курица села на землю и снесла пчелиное гнездо. Из гнезда вылетели дикие пчелы и стали лепить над речкой мост из воска; лепили весь день до заката и в конце концов все-таки слепили. И курица прошла по мосту, а щука смотрела на нее и жалобно щелкала зубами.

И курица пошла дальше, а перед ней оказались горы. На самой верхушке самой высокой горы был замок Злого Волшебника, который прятал волшебное зерно.

Тогда курица села на дорогу и снесла воздушный шарик. Шарик стал расти и надуваться, курица ухватилась за него и поднялась высоко, прямо к ступенькам замка.

И вошла внутрь. А там было темно и страшно.

Вышел Злой Волшебник. Он был такой ужасный, что видом своим мог кого угодно напугать до смерти. Он сказал: я заколдую тебя! Я превращу тебя в жабу! Нет, еще хуже, я превращу тебя в гусеницу! Нет, еще хуже – в какашку!

Тогда курица села на пол и снесла круглое зеркало. И показала его Злому Волшебнику. Волшебник посмотрел в зеркало – и так испугался сам себя, что бросился бежать. Убежал за тридевять земель и всем там рассказывал, что в собственном замке на него напало страшилище и чуть его не сожрало.

И все верили.

А курица нашла в золотой шкатулке зернышко и съела. И стала нести обыкновенные яйца. И весь двор у нее сделался полон желтыми маленькими цыплятами.