Текст книги "Дом с синими ставнями (СИ)"

Автор книги: Марина Халкиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Халкиди Марина Григорьевна
Дом с синими ставнями

– Настюша, не забудь взять сумку с едой. – Антонина Васильевна замялась на пороге, теребя кончик фартука. Рыжие волосы с легкой проседью на висках было собраны в гульку, открывая лицо мадонны с иконы Рублева. – И все равно мне не нравится, что ты едешь одна. В доме уже пять лет никто не живет, да и на отшибе он. Максим в прошлый раз на джипе застрял на дороге, а ты...

– Все будет хорошо, мам. Дом в понедельник снесут, а я хочу убедиться, что в нем не осталось никаких личных вещей и фотографий. Ведь там все бульдозером сравняют... А Максим, вспомни, осенью ездил, сразу после недели затяжных дождей, у нас и в городе тогда дороги размыло.

Настя подошла к матери, успокаивающе обняла ее, поцеловала как в детстве в щеку, чуть припорошенную мукой.

– За пироги спасибо,– девушка протянула матери вафельное полотенце,– но не надо было вставать чуть свет из-за меня. Сама же говорила, что хочешь на выходных выспаться.

– Ничего отосплюсь еще... Да и кого мне еще баловать,– пробормотала Антонина, размазав полотенцем муку по щеке. – Отец опять в командировке, а малышне вредно мучное. – Проворчала женщина, передразнивая голос невестки, заставив, дочь грустно улыбнуться. – Хоть ты бы мне внучка родила, мы с отцом еще не старые, помогли бы, на ноги подняли.

Настя пожала плечами, в очередной раз уходя от привычного надоевшего разговора. В этом году девушке исполнилось двадцать семь– ни мужа, ни детей, да и перспективы в личной жизни были сравнимы с полетом на луну в ближайшем будущем.

– Ты же у нас умница и красавица,– девушка приподняла бровь в немом вопросе,– да-да красавица,– поспешила заверить Антонина Васильевна,– у тебя фигура Мерлин Монро.

– Мам,– рассмеялась Настя,– такие девушки уже не в моде.

– Чего это не в моде? Много ты понимаешь в красоте! Вон Игорь до сих пор каждый раз меня при встрече о тебе спрашивает. Может я ему позвоню? В гости приглашу и тут как бы ненароком ты приедешь.

Игорь жил когда-то по соседству, в детстве он дергал Настю за косички и обзывал ее пиявкой. Спустя годы, возмужавший парень пытался ухаживать за девушкой, которая ответила ему отказом. Игорь тогда названивал по телефону десять-двадцать раз в день.

– Я с тетей Фаей говорила, так вот у него сейчас престижная работа, получает хорошо, да и родители ждут наследников. Позвонить?

"В следующей жизни...тьфу-тьфу, лучше никогда".

Настя схватила сумку со стола, крикнула "пока", побежала к воротам, села за руль и сорвалась с места на старом опеле. Девушка любила родителей, но они стали навязчивы в желании найти ей мужа. Настя не знала, как объяснить родителям, что Игорь физически не привлекает ее. Да, и не было в жизни Насти много парней. После первой влюбленности, она не торопилась вновь заводить отношения, отвечая отказом даже на безобидные приглашения сходить в кафе или кино. В двадцать лет девушка поставила точку в прошлом, попыталась найти если не любовь, то хотя бы нормального парня. Итог за семь лет три романа, да, и то один, как оказалось, с женатым мужчиной.

Настя сбросила скорость у заправочной станции, улыбнулась рекламному щиту с котом Матроскиным, вспомнила, что дома пустой холодильник. Всю неделю не было времени закупить продукты, вот девушка и бегала в столовую рядом с работой, готовили там сносно, а десерт был настолько вкусным, что молния на джинсах порой трещала по швам.

– На восемьсот рублей, девяносто второй.

– Еще что-нибудь брать будете?

Девушка покосилась на расценки воды и сока, отрицательно покачала головой.

– Сдачи,– чуть разочарованно произнес Игорь, окинув девушку изучающим взглядом. – А вам говорили, что вы похоже на Мерлин Монро?

Настя покосилась на обручальное кольцо на руке парня.

– Говорили,– буркнула она и направилась к выходу. Замешкалась девушка только на мгновение, когда взглянула на свое отражение. Среднего роста, с обычной подтянутой фигурой, не худосочная, как современный эталон красоты, но и без лишних килограммов. Подавшись на уговоры парикмахера, Настя отрезала длинные волосы. С осветленными прядями и яркой помадой сходство с актрисой бросалось в глаза.

Начало лета в этом году выдалось жарким, в девять утра солнце уже припекало, да и ночи были душными. Настя любила это время года, ей нравилось мчаться по магистрали, чувствуя, как ветер ерошит волосы. Деревни, станицы, села– они оставались позади, а девушка гадала кто тот мальчишка, который машет рукой проезжающим машинам, что за старик сидит на лавочке, в тени тополей, и почему две женщины спорят на остановке? Одна дорога – а мимо проносились зарисовки к десяткам человеческих жизней. На небольших речушках резвилась оголтелая малышня, раздавались крики обеспокоенных мамаш, им вторили недовольные рыбаки, с задумчивым видом насаживающие червей на крючки. Два дня назад прошел дождь, свежесть вспаханной земли щекотала нос...

Настя припарковалась у небольшого открытого рынка, рядом с другими машинами, чьи хозяева спешили на море. Девушка пожалела, что не взяла с собой купальник, она бы с радостью окунулась в воду, чтобы смыть утренний зной.

– Черешня! Подходите, только утром ее собрала.

Настя всегда выбирала продавцов, а не их товар. Девушка прошла мимо жуликоватого на вид мужчины, широкая улыбка, а глаза злые. Прошла мимо старушки– божий одуванчик с грязными ногтями.

– Сколько?

– Двести за килограмм.

Настя улыбнулась, вспомнив о племянницах, трех и пяти лет, как и все дети они любили фрукты и сладости, но во втором их ограничивали.

– Давайте килограмма три черешни и клубники пару кило. И если можно упакуйте все в ящик, мне еще несколько часов в дороги провести.

Женщина подозвала сына-подростка, который помог отнести фрукты и овощи в машину.

– Рыбу вяленную возьмите, муж сам ловит и вялит. Сделаю вам хорошую скидку.

– Давайте.

Рыба пахла изумительно. Настя потерла ладони, не только парни любят рыбу с пивком.

– Спасибо.

– Заезжайте еще!

Настя в деревенском сельпо купила воду, которая в два раза была дешевле нежели на заправочной станции. Девушка перекусила пирогом, со вздохом отметив, что мама упаковала ей котлеты и бутерброды с колбасой. В этом была вся Антонина Васильевна, еду она всегда готовила на роту солдат, забывая, что в большом доме их с мужем осталось всего двое.

Погода изменилась за какие-то десять минут, только светило солнце и было душно, а затем налетел ураганный ветер, небо потемнело и полил дождь. Лило как из ведра, гремело, небо озарялось вспышками молний. Настя чуть сбавила скорость, закрыла окна. Дворники не справлялись с чисткой лобового стекла, девушка хотела переждать непогоду на обочине, но впереди мелькнул указатель на "Веселовку", и Настя резко повернула. Она давно не была на хуторе. В доме когда-то жили родители отца, после смерти бабушки, дед шесть лет назад перебрался в город, но пять лет назад не стало и его... Дом стоял заброшенный все эти годы, пока Максиму как новому владельцу не позвонил представитель московской фирмы. Брат согласился на сделку, не торгуясь. А вот Настя, которая не хотела возвращаться в этот дом без деда Саши, не могла позволить уничтожить последние воспоминания о нем.

Хутор на семьдесят домов был заброшен. Москвичи планировали построить здесь толи винодельню, толи оздоровительный центр.

Дождь закончился, как только девушка въехала на размытую дорогу к хутору. Пару раз машину занесло, но Настя справилась с управлением.

Забытая деревенька вызывала гнетущее чувство... Видимо в ней не оставалось ни одного жителя, старики умерли, а дети и внуки давно перебрались в город.

"Надеюсь мама не напророчила", вздохнула девушка, понимая, что, если машина застрянет, помочь будет некому в забытом призрачном хуторе.

Призраков Настя не боялась, но в заброшенном селении могли обитать не только они. Девушка резко затормозила, чтобы не сбить выскочившую перед машиной собаку. Та протяжно завыла, затем облаяла нарушительницу спокойствия и бросилась к дому с синими ставнями, с дверями, висевшими на одной петле. Сердце в груди колотилось от неожиданности и страха, лоб покрылся испариной, пальцы дрожали. За пять лет водительского стажа на счету Насти была одна сбитая кошка, пополнить коллекцию девушка не желала и, хотя она любила скорость, правила всегда соблюдала. Рука потянулась к сумочке с сигаретами, девушка вспомнила что бросила курить, было пожалела, но обещание Настя всегда выполняла, тем более данное отцу. Пытаясь не сбить выскочившую перед машиной собаку, девушка едва не протаранила задним бампером столб, но повезло, деньги Настя откладывала на поездку за рубеж. Девушка порылась в бардачке, отыскала подарок брата– фонарь с ультразвуком, который должен был отпугивать собак. Подарку был не один месяц, но пока он так и не пригодился.

Деревня напоминала декорации к фильму "Дом восковых фигур" или "Сталкер". Десятки брошенных домов и хозяйств со следами буйства природы и деталями, которые вызывали щемящее чувство тоски в сердце... Старый трехколесный велосипед брошенный прямо посередине дороги. Наверно когда-то он был ярко-зеленого цвета, сейчас же краска облупилась, железо покрылось ржавчиной. Качели, стонущие с каждым порывом ветра, они взлетали верх, подрагивали и их уносило обратно. Колодец с оборванной веревкой и ведром, которое прочно держала насыпь из земли. Когда-то здесь была жизнь! Летом хутор был полон детского смеха и игривых шалостей, взрослых, которые не считали зазорным помочь соседу и песен, которые подхватывали старухи, а им вторила молодежь...

Настя каждое лето приезжала в "Веселовку". Сначала она бегала голышом на речку, затем подглядывала за молодыми парочками, гуляющими под ручку в лесу, а затем целовалась с парнями в зарослях камышей. Последняя мысль вызвала улыбку у Насти. Однажды в этих камышах ее застал дед, ее не тронул, а ухажеру, который был старше ее на три года, выкрутил уши, чтоб "не зарился на девку". Пару лет спустя в этих же камышах она чуть не лишилась невинности, тогда Настя впервые попробовала самогон, но ее вырвало прямо на Женю. Парень потом намекал– закончить начатое, но было стыдно, да и боялась девушка что оконфузиться во второй раз. И если быть совсем откровенной, то Настя ждала единственного, коим Женя не был.

Девушка припарковала машину рядом с домом деда. Настя сидела, облокотившись о руль, и просто смотрела на дом, выкрашенный десять лет назад в голубой цвет. Они с дедом Сашей тогда не один день лазили по стремянке с краской, а бабушка кормила их пирожками с картошкой и сладкой малиной. Прошло столько лет, а дом оставался родным. Настя зажмурилась, загадала желание, что сейчас она откроет глаза и увидит высокого сутулого деда с залихватским чубом, который он сохранил с юности, а рядом примоститься маленькая фигура бабушки с лучиками морщин вокруг глаз. Высокий несуразный дед и маленькая хозяйка дома– они смотрелись комично со стороны, но до последних дней сохранили привязанность друг к другу. Дед после смерти бабушки, порой думала Настя, ждал, когда она заберет его. Он умирал с улыбкой на устах, не держался за жизнь, как другие старики...

Настя достала ключи от дома...покосившийся низкий забор был пародией на защиту, часть досок растащили сразу после смерти деда. Щемящее чувство тоски и горечи витало в воздухе, укутывало покрывалом боли. Последние несколько шагов до дома девушка пробежала, недоверчиво рассматривая вырванный с корнями замок. Дверь скрипнула от ветра и гостеприимно распахнулась, заставив девушку с опаской отступить. Максиму говорили о бомжах и наркоманах, которые облюбовали заброшенный хутор, москвичи обещали разогнать притон до сноса. Настя вернулась к машине, достала гаечный ключ, повертела его в руках. Дома выглядели зловещи, поднявшейся ветер играл ставнями и дверьми, собака лаяла на скрипучие качели, стекло в одном из домов осыпалось на подоконник и мокрую землю. Ничего не выдавало присутствия на хуторе людей. Настя отложила гаечный ключ, в селении никого не было кроме нее и озлобленной собаки, которая пряталась, и до девушки доносился только ее лай, переходящий в хриплый вой. Фонарь Настя положила в сумку, еще раз опасливо осмотрелась, подумала, что стоило бы прислушаться к совету брата, который купил пневматический пистолет. Если верить некоторым передачам на телевиденье– жить было опасно, впрочем, как и дышать загрязненным воздухом... Девушка подошла к двери и заглянула внутрь. В сенях было грязно, не так, когда дом заброшен и в нем годами никто не живет. Напротив, все в доме кричало что в нем жили– следы грязной подошвы мужских ботинок, пакеты и коробки от еды, несколько использованных шприцов в углу, следы рвоты и экскрементов...

Настя остановилась на кухне, стол, сбитый много лет назад дедом, досками валялся на изъеденном дырами полу. Грязные тарелки грудой лежали в раковине, другие осколками крошились под ногами. Пять лет назад Настя не решилась приехать в этот дом без деда, а сейчас не понимала, что ее привело сюда? В памяти она хранила– этот дом иным, чистым и уютным, пахнущим выпечкой и домашней колбасой. Вечерами, покормив скотину, полив из колодца огород в дни засухи, поставив на плиту жарится молодую картошку, Настя с бабушкой резали овощи к салату и накрывали на стол– не в душной кухне, а во дворе, под беседкой из плетущихся лоз винограда. Дед ставил на стол бутыль с домашним вином. Настя улыбнулась– сначала ей плескали на самом донышке, а к окончанию школы полстакана. И никакой самогонки– в этом деда Саша был суров.

Настя прошла в спальню, брезгливо посмотрела на оголенную кровать, перевернутую тумбочку, распахнутые дверцы шкафа. На душе было мерзко, девушка понимала, что дом снесут через два дня, но было больно от того, что в этом убежище детских воспоминаний– кто-то ходил с грязными сапогами, попирал память плевками и рвотой.

Девушка поднесла пальцы к щекам, слезы, сорванными гроздьями, капали из глаз. В доме пахло затхлостью, обреченностью и отчаяньем. Это место перестало быть домом для девушки, а через два дня оно перестанет существовать! Просто клочок земли, на котором возведут новое здание или же высадят виноградники... Сожалела ли девушка, что приехала, глотая соленные слезы, прокладывающие лунную дорожку на щеках? Нет, как когда-то ей потребовалось время, чтобы осознать, что с Артемом все кончено, так и теперь Насте надо было увидеть этот попранный дом– чтобы осознать, что он стал чужим.

Девушка подвинула старый комод, вспомнив про схрон деда. Настя, не взирая на грязь, опустилась на корточки, оторвала пару досок, как же она могла забыть? Девушка достала связку старых писем. Неужели дед мог оставить их здесь? Настя часто заставала его в детстве за чтением потертых желтых листков, свидетельств о том, что война и расстояние не помеха истинным чувствам. Три года дед воевал на фронте, числился без вести пропавшим и даже погибшим. Бабушка никогда не рассказывала, как она получила похоронку, она просто садилась подле мужа, брала его за руку и смотрела в глаза. Как-то Нора сказала внучке, что она верила, молилась и ждала...Ждала долгих три года, а затем проехала полстраны, чтобы увидеть мужа на больничной койке. Нашла и выходила, вопреки всем. Большинство писем были потеряны во время войны, многие не дошли до адресата, некоторые бабушка не отправила, не знаю куда их отсылать. Настя прижала письма к груди, наугад достала один из конвертов, после колебаний положила его в связку. Она не имела права их читать, ведь это было равносильно подглядыванию в замочную скважину родительской спальни.

Настя бережно положила письма в сумку, они не должны были быть погребены в этом оскверненном доме, нет, девушка собиралась закопать их на кладбище между могилами деда Саши и бабы Норы, еще одно связующее звено, хотя ничего не было крепче истинной любви. Настя верила, что если годы войны не развели их, то и смерти это было не под силу!

Девушка вышла из дома, зашла в старые хозяйственные постройки, погладила каменный фундамент колодца. Селение было мертвым, в наступившей тишине стихнувшего ветра, это было почти осязаемо. Призрачное поселение– которое обратится в прах...

Настя отступила на несколько шагов к укрытию дома, перед ней стоял подвыпивший мужик в рваной тельняшке, протертых до дыр в коленях гамашах и кирзовых сапогах. Мужик стоял, шатаясь будто неваляшка, его то кренило вперед, то отбрасывало назад. Настя перевела испуганный взгляд на палку в руках мужчины, давешняя собака, оскалившись, стояла за ним, слюна скапливалась в уголках ее пасти.

Собака и его хозяин– два озлобленных отшельника-изгоя настороженно следили за не званной гостьей. Мужчина, собака и девушка– никто из них не делал резких движений, в небе сверкнула молния, громыхнуло.

– Че приперлась, шалава? Сказал же– никуда я не уеду, со мной дом сносите! Здесь я родился, здесь и помру.

Мужчина занес палку над головой, его повело вперед, он поскользнулся и упал в болотистую лужу.

– Деда Вова? – недоверчиво спросила Настя, переставая судорожно сжимать лямки сумки. Девушка помнила этого мужчину, который жил в доме с синими ставнями, хозяйственный мужик, который схоронил жену от рака, с детьми он не общался– не мог простить, что, когда мать болела– никто не приехал.

Опустившийся, отчаявшийся и одинокий мужчина, который жил в заброшенном хуторе. Совершенно седой, с белыми густыми бровями, нависающими над глазам и редкой козлиной бородкой. Худой, жилистый старик со вздувшимися венами и злобой на весь мир.

– Деда Вова, вы не помните меня? – спросила девушка, опасливо делая несколько робких шагов.

Собака зарычала, заставив девушку замереть. Правая рука скользнула в сумку, пальцы сжались на фонаре.

– Цыц, кому сказал! – карабкаясь по земле, прорычал мужчина.

Собака прижала хвост и заюлила вокруг старика. Настя, косясь глазами на собаку, подошла к мужчине.

– Давайте, я помогу вам подняться.

– А ты девка, чья будешь? Неужто Максимина внучка?

– Настя я. Помните вы в детстве мне свирель сделали и конфетами всегда угощали?

Мужчина вблизи оказался неимоверно худ, гамаши были подвязаны ремешком, чтобы не спадали. Синяки на плечах и руках– были свидетели падений и ударов. Настя принюхалась, но не ощутила запаха перегара, только пота, старческого не мытого тела и гари.

– А вы здесь совершенно одни, деда Вова?

Мужчина присел на лавочку, похлопал по отсутствующим карманам в поисках сигарет, сплюнул на землю.

– Все разбежались как крысы, только бабло почуяли.

– Через два дня дом снесут...

– Думаешь, не знаю? – ощетинился старик, шевеля беззубым ртом,– Мой старшенький продал дом...так что я теперь бомж– ни кола, ни двора. Всю жизнь пахал, чтобы на улице, как собака подохнуть!

– Как продал?

– Меня в идиоты записали, Олежку признали опекуном...Отблагодарил меня сыночек на старость лет... А ты вон из малявки в какую деваху вымахала, небось замужем и детки есть?

Настя отрицательно покачала головой.

– Да не сложилось пока как-то.

– Не горюй девка, вон благодарность детей– выселение из родного дома.

– И куда вы теперь?

– Здесь я и помру.

Девушка сидела на лавке со вздувшейся краской, которая больно впивалась в кожу ног, не прикрытых коротким платьем. Она сидела и слушала незамысловатую историю старика о том, как легко все потерять и остаться одному в целом мире, когда последняя связь с жизнью– это могила на местном кладбище, которую мужчина навещает каждый день. Дед Вова перескакивал с одной истории на другую, обрывал себя на полуслове и, вдруг, со смехом начинал вспоминать детские проказы и родителей от которых не осталось и могил.

Настя не прерывала старика, потеряв нить его рассуждений. Только одна мысль не давала покоя, не могла она уехать из села, сделав вид, что не было этой встречи– никто не заслужил участи выпавшей на плечи этого, некогда гордого, а сейчас сгорбленного жизнью старика.

– Я помогу вам собрать вещи, поживете пока у меня, а там что-нибудь придумаем.

Старик исподлобья – сурово, испытующе смотрел на девушку.

– Ты чего приехала, дом в последний раз увидеть? Так бери манатки и езжай отсюда!

Пес, который примостился у ног старика, вновь зашелся лаем, кружа вокруг девушки.

– Я не могу оставить вас здесь одного...

– Не может она...– пробормотал дед Вова,– взять-то с меня нечего, гол я, понимаешь? Все отняли и забрали! В душу мне наплевали! А она хочет остаться чистой и благородной! Не бывает так, не в этой жизни!

– Зачем вы так? – Настя не обиделась, но от слов старика было больно. Он не был похож на деда Сашу, но все же девушка находила сходство. Дед перестал замечать ее после смерти бабушки. Он жил в мире своих воспоминаний и грез, неосуществленных желаний и мозаики деталей, которые возвращали его в прошлое. Девушка не могла облегчить боль деда, она ничем не могла ему помочь, каждый раз натыкаясь на прозрачное стекло, расшибая лоб в кровь и сердце на сотни осколков. И сейчас эта нежданная встреча в селе похожем на декорацию фильма, а не реальную жизнь, представлялась шансом, возможностью помочь этому угрюмому и несчастному старику.

Дед Вова пристыженно отвернулся. Он привык к отвращению и неприятию на лицах людей, а эта девочка из прошлого, превратившаяся в молодую женщину, ставила его в тупик своим милосердием. Собственные дети не пожалели, а чужая девчонка...старик не плакал много лет, а сейчас рыдал как в детстве, когда расшибал коленки и, бежал, раскинув ручки в стороны, к матери.

Настя достала из сумки платок и протянула его старику, девушка отвела взгляд, ведь когда плачут мужчины, значит им действительно больно...Собака перестала лаять, она положила морду на колени старика, будто пыталась разделить его боль и утешить. Пес уже не казался злобным монстром, ведь это тоже был старик, который прошел не одно испытание– его правое ухо было разодрано, морду пересекали три шрама, и он припадал на переднюю правую лапу. Два старика, которые искали утешение друг в друге. Настя подумала, что придется взять с собой и пса, скорее всего его тоже предавали не раз, так что он, как и его хозяин заслужили покоя. Пес настороженно повел ушами, будто уловил, что его впервые в жизни пожалели, несмело, он посеменил к девушке, протянул морду, будто ожидая, что сейчас ему скажут: "Пошел вон!" Настя протянула ладонь и почесала пса за ушами, провела пальцами по его шрамам.

– Уезжай! – приказал старик. Пес заскулил и спрятался под лавочку. – Нечего тебе здесь делать, не твое здесь место!

– Деда Вова, я же искренне помочь хочу. Куда же вы пойдете, когда деревню снесут?

– Хорошая ты девка, правильная. Моя Шура такой была. Умирала, а все сынков защищала– у них своя жизнь, на работе не отпускают, эх,– махнул старик рукой,– никого рядом не было, только я, да Мурат. Верный пес, не чета многим людям. А ты езжай, пока не стемнело. Вон, видишь, ветер тучи гонит, ураган будет, езжай!

– Не могу я,– прошептала Настя,– я же спать не смогу, зная, что прошла мимо, не помогла, не увезла. Меня же совесть заест. – Девушка дотронулась до сморщенных возрастом пальцев с огрубевшей кожей и мозолями на подушечках.

– Меня же дед на том свете не простит, если я уеду.

– Любил тебя Максим, шибко любил. Гордился тобой, хвастался твоими достижениями.

Настя отвела взгляд. Когда-то она мечтала сделать мир лучше! Пошла учиться на врача, а сейчас работает УЗИ специалистом в "Медицинском центре", где зарплата в два раза выше нежели в поликлинике.

– Ничего я не достигла, деда Вова. Была белой вороной, а стала как все.

– Наговариваешь ты на себя, девка! На кладбище будешь, привет передавай Максиму и Норе, скажи помню я их, за домом приглядываю. Ну все, не реви, иди, ехать тебе надо.

– Не поеду,– Настя подозвала пса, который насторожил уши-локаторы,– без вас и него– не поеду.

Мужчина тяжело встал, оперся о палку и заковылял к дому с синими ставнями. Пес виновато повел мордой и, прихрамывая на переднюю лапу, засеменил за хозяином.

Настя стояла около лавочки, капли дождя размазывали тушь по щекам, рисуя причудливые узоры. В саду кликала кукушка... Девушка бежала за стариком, уговаривала, просила...но тот оставался глух к ее словам. Мужчина зашел в дом с оторванной дверью, поднял понимающий пристальный взгляд– долго смотрел на замолчавшую, вдруг, Настю.

– Езжай, пока ураган не разыгрался, нет тебе здесь места.

"А ваше место здесь– среди заброшенных домов и призрачных чаяний?" – крик не сорвался с губ девушки, застряв где-то в горле комом.

Настя положила сумку на сиденье, пристегнула ремень, а затем ударила ладонью по рулю. Девушка винила себя, что не нашла слов чтобы переубедить старика. Настя выехала на дорогу, оставив позади себя "Веселовку". Девушка резко ударила по тормозам, она не могла уехать! Ведь в жизни так часто люди спешат, что не находят одной минутки чтобы посмотреть на закат, забывают поздравить родителей с праздниками, кинуть пару монеток просящему, похвалить коллегу с хорошо выполненной работой. Каждый носит на себе раковину, отгородившись от чужих проблем и радостей. Настя, доехав до поворота, поняла, что если она уедет, то станет ничем не лучше тех, кого всегда осуждала. Равнодушие– самый страшный из грехов. Рингтон на сотовом заставил девушку съехать на обочину, хотя на сельской дороге не было ни одной машины.

– Я как раз собиралась тебе звонить.

–Ты уже доехала?

– Да, мама, я сейчас в "Веселках".

– Такой путь проделала и напрасно. Не горюй, дочка, кто же знал, что москвичи перенесли снос на две недели. Максим только пару минут позвонил, я тебе сразу набрала.

Настя включила громкую связь.

– Я что-то не понимаю, снос перенесли еще на пару недель? Так это замечательно,– воодушевилась девушка,– село заброшено, но здесь остался старик, деда Вова, помнишь дом с синими ставнями? Так вот он...

– Постой-постой, не тараторь.– Перебила Антонина Васильевна.– Хутор снесли две недели назад.

– Как снесли?

– Перенесли работы до дождей...А Владимир Петрович уже два года как умер, угорел в доме с псом, кажется. Я тебе не говорила– расстраивать не хотела.

Настя почувствовала, как волосы на голове зашевелились. Девушка наклонилась, отстегнула ремень, схватила сумку и достала связку писем. Не мог дед, ну не мог он забыть письма, которыми так дорожил.

– Милая, ты в порядке?

– Я...

– Ты наверно хутор спутала? А старики -они все похожи.

– Наверно,– заставив голос не дрожать, согласилась девушка, чуть наиграно рассмеявшись.– Конечно ошиблась,– повторила она. – А старик не представился, это я его деда Вовой окрестила.

Повисла тишина, Антонина Васильевна, чей уютный мирок едва не разлетелся на осколки, согласилась с доводами дочери.

– Я уже домой еду.

– Позвони, как доедешь.

– Хорошо, мама.

– И не гони, на дороге скользко.

Настя отключила смартфон, закрыла глаза и принялась рисовать в голове картину забытого хутора. Девушка вышла из машины, она как раз находилась на пригорке, где стоял указатель "Веселовка". Стоило только сделать несколько шагов, и она увидит хутор...

Дождь капал на зеленую траву с луговыми цветами, капал на листву деревьев и проселок позади голого котлована, который пару недель назад был "Веселовкой".

– Это невозможно...

Перепаханное поле, казалось, не помнило о десятках добротных домов, о колодцах и фруктовых садах. Прошлое покрылось мраком и черноземом. И лишь, если внимательно было присмотреться к земле– то можно было разглядеть остатки-руины былой эпохи– ржавые гвозди, битое стекло, окрашенные щепки, веревки и звенья цепей. Маленькие осколки – свидетельства бушующей здесь некогда жизни. Ближе к пролеску можно было увидеть черепа и дробленные кости животных, прямо под оврагом валялось колесо от детской коляски. Настя побежала к указателю, чтобы найти его вырванного с корнями и валяющегося на земле. "Веселовка"– прочитала девушка. Настя поежилась. Но не от страха или паники, девушка никогда не видела мир в привычных красках. Она верила, что планета хранит много тайн, которые были приоткрыты лишь единицам.

Настя шла по вспаханной земле, ее туфли проваливались в грязь, каблуки цепляли корни растений. А девушка шла к месту, где некогда стоял дом с синими ставнями, к месту которое стало потом пепелищем для одного отчаявшегося старика и его верного пса. Сколько же боли пережил дед Вова, какое гнетущее чувство одиночества разъедало ему сердце, что он решился оборвать нити своей жизни? В несчастный случай Настя не верила. Тоска порой хуже любого палача... "В тот день пару лет назад тоже разыгралась непогода. Старик с псом сидел на той же лавочке, в старой тельняшке, протертых в коленях гамашах и кирзовых сапогах. Старик остался один на хуторе, силы покидали его, утекая с жизнью. Скотина сдохла, кроты изрыли огород с редкой посадкой, электричество отключили...старик остался один на необитаемом острове посреди океана. Они с псом перебивались картошкой и крупой, старик собирал плоды с фруктовых деревьев...Ноги перестали держать его, он часто падал и приходил в сознание, когда пес лизал шершавым языком его лицо или пытался согреть своим телом. Так и жили они вдвоем– забытые живыми. Каждый день старик брал палку, служащую ему посохом, и шел в подлесок, на небольшое кладбище, к могиле жены. Он разговаривал с портретом на небольшом памятнике, пес бегал по кладбищу тревожа покой мертвых. А в этот день старик дошел только до кривой лавочки, как не силился он подняться, каждый раз он падал на деревянное сиденье. Владимир вернулся в дом с синими ставнями, запер двери, пес заливался лаем снаружи. Старик подумал, что псу не выжить одному, он был слишком стар...Деревянный дом вспыхнул как спичка. Ветер развеял пепел..."

Настя опустилась на колени, зачерпнула ладонью горсть мокрой земли. "Мертвые к мертвым", девушка сбросила туфли и направилась к деревенскому кладбищу. Несколько раз Настя резко оборачивалась, ей казалось, она слышит шаги с клюкой и лай пса, однако из живых вокруг на много километров была только она одна.

Кладбище было огорожено частоколом из железных прутьев. Арка, венчающая вход, покосилась, могилы заросли сорняком. Старое кладбище не решились тронуть даже пришлые, планирую огородить его высоким забором.

Девушка безошибочно нашла могилу Александры. Красивая женщина, чья красота с возрастом только заиграла благородством и статностью. Но Настя помнила ее и другой...Рак изъел не только ее внутренности, но и внешность: кожа сморщилась, глаза пожелтели, волосы выпали после химиотерапии.

Настя высыпала горсть земли в основание памятника.

– Покойтесь с миром.

Девушка пошла прочь, она ни разу не обернулась. Настя не искала ответ на вопрос, как ей удалось увидеть стертое селение, отыскать утерянные письма, с кем свела ее сегодня судьба с призраками или ей все померещилось? Просто в груди появилась четкая уверенность, что она все сделала правильно!