Текст книги "Небо на двоих (СИ)"
Автор книги: Марина Эльденберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 2. Танни
В моей жизни было много ситуаций, когда я делала глупости. Если собрать их все воедино, архивы получатся покруче, чем у Ильеррской, но сейчас у меня дрожат руки, и эта дрожь передается в плечи, в которые я вцепилась. Руки – крест-накрест, и вот так отгородиться от целого мира. На меня смотрят вальцгарды, вслед за мной вылетает Бирек с моей сумкой.
– Танни, – говорит он.
– Да. Прости. Я забыла. Я заплачу.
– Совсем дура? – спрашивает он, а потом тянется ко мне, но я отпрыгиваю в сторону. Реально отпрыгиваю.
– Нет. Не сейчас.
Сейчас мне не нужны дружеские объятия и дружеские утешения тоже не нужны. Мне вообще ничего не нужно сейчас, кроме как набрать номер Гроу и спросить, какого вообще происходит. Но в Ферверне сейчас раннее утро, и он наверняка спит. Рядом с ней. При мысли об этом снова становится нечем дышать, поэтому сумку из рук Бирека я просто вырываю, чудом не оставив ремешок в его руках.
– Я заплачу, – повторяю, – чек мне сбрось.
Теперь, когда у меня есть сумка, я могу вцепиться в нее. Хорошо, что сегодня другая смена, Рон бы смотрел мне прямо в глаза и наверняка попытался выяснить, что со мной происходит, но мне это сейчас не нужно. Мне нужно выпить. А еще сделать глупость, чтобы было уже не так больно, и плевать, что эта глупость может меня добить. Лучше пусть это сделает она, чем то, что сейчас происходит в Ферверне. Потому что еще десять лет одиночества я не выдержу. Не сейчас. Когда он показал мне, что бывает иначе, а потом просто все это отнял.
По щелчку пальцев.
– Домой? – интересуется водитель, когда мы с вальцгардами выходим.
– В «Форсайт».
Да, именно туда. В ночной клуб, где все началось.
Да, я пойду в этот клуб, я найду там того, с кем могу переспать, и я выбью из себя всю дурь, имя которой Гроу. Потому что иначе до конца жизни буду дергаться при звуках «Звезды падают в небо» и шарахаться от фервернских новостей.
Нет, мне определенно точно это не нужно.
– Эсса Ладэ, – один из вальцгардов хмурится. – «Форсайт» – ночной клуб, и...
– И?
– Это не самый удачный объект для вашей безопасности.
– Что ж, в таком случае вам придется поднапрячься, правильно?
Я улыбаюсь, но в улыбке нет ни капли веселья, зато есть раскаленная злость. На себя – за то, что позволила себе так раскиснуть, на него – за то, что ударил в самое сердце. На себя – за то, что ему это позволила, на него – за то, что заставил меня поверить. На себя... и так до бесконечности. Чтобы эта бесконечность не свела меня с ума, сегодня во всем этом будет поставлена точка.
Судя по виду вальцгардов, они таким поворотом недовольны, но у них нет выбора. Они – моя охрана, а не опекуны, и если я решу сигануть с высотки, придется им надевать парашютики и лететь следом.
Умом понимаю, что вальцгарды здесь ни при чем, но злости от этого меньше не становится. Напротив, она набирает обороты, и вместе с выпитыми пузырьками поднимается на поверхность, придавая мне крышесносной безбашенной легкости. Неоновые огни сливаются в полосы, которые мельтешат перед глазами, я же сжимаю пальцы на сумке все сильнее.
Позвонить ему, разбудить и поинтересоваться: «Ну и как тебе с Сибриллой? С огоньком? Или задница замерзает?»
К счастью, вывеска «Форсайт» бросается в глаза раньше, чем я успеваю сделать такую глупость. Такая глупость точно мне не поможет, разве что выдерет из груди то, что трепыхается яростным комком боли. Потому что его голос – хриплый, низкий, с рычащими нотками – до сих пор звучит во мне, как моя суть.
Парковка становится все ближе, мы заходим на посадку в воздушный рукав, начинаем спускаться. «Форсайт» – элитный клуб с безумно дорогим средним чеком, но недостатка в посетителях он не испытывает, особенно по выходным. Мы садимся чуть ли не на единственное свободное место, и я уверена, что на второй парковке творится то же самое.
Здесь свет приглушен, но я сразу замечаю мужчину, стремительно двигающегося в нашу сторону. Когда флайс замирает, а дверца с легким щелчком идет наверх, во мне не остается цензурных слов. Я бросаю на протягивающего мне руку вальцгарда многообещающий взгляд и шагаю вперед, чтобы оказаться лицом к лицу с Терграном.
Впрочем, сейчас мне плевать, будь там даже сам Председатель.
– Заскучал вечерком? – интересуюсь холодно и пытаюсь его обойти, но он не позволяет.
– Ты туда не пойдешь, Танни.
– Правда? – я улыбаюсь. – И кто это сказал?
– Я.
В нем почти два метра роста, широкие плечи и взгляд, которым можно пронзить, как лазерным лучом. Мужчина с большой буквы М, про таких снимают кино. В общем-то, да. Про Терграна и правда можно снять кино, учитывая, что он из себя представляет.
– Уйди с дороги, – говорю зло.
– Нет.
– Уйди. Последний раз предупреждаю.
– Садись во флайс, Танни. Ах, так?!
Я набрала в грудь побольше воздуха, но Тергран запечатал мне рот ладонью. Ловко так запечатал, профессионально: не причиняя боли, но в то же время закрывая во мне все то, что я собиралась сказать, не стесняясь в выражениях. Во флайс он меня втолкнул тоже со знанием дела – резко, умудрившись рукой прикрыть голову от удара, сам мгновенно сел следом.
– Домой. К ней, – приказал коротко.
– Ты кем себя возомнил?! – прошипела.
– Поговорим потом. Потом?!
Вальцгард погрузился на переднее сиденье как раз в тот момент, когда к нам постучали секьюрити клуба.
– Прошу прощения. У вас какие-то проблемы?
Тергран показал документы, и охранник изменился в лице.
– Прошу прощения, – повторил он и тут же исчез.
– Справился? – язвительно поинтересовалась я, когда флайс снова пошел наверх. – Гордишься собой, да? Крутой и все такое?
Он не ответил.
Флайс стремительно рассекал верхнюю магистраль, а я кусала губы, пытаясь справиться со злыми словами. Толку в них? Он все равно запихнет меня в квартиру и проследит, чтобы я никуда оттуда не делась.
Потому что он теперь «начальник службы информационной безопасности», чтоб его.
И ему плевать, что изнутри меня рвет на части, а я ничего не могу с этим поделать.
Вальцгарды остались у флайса, проводив нас явно облегченными взглядами. Я молчала, пока мы шли к лифтам и когда поднимались в квартиру, но когда оказались у дверей, обернулась к нему.
Резко.
– Ты со мной не пойдешь.
– Это не тебе решать, Танни.
– Серьезно? А что решать мне?
– Сейчас – ничего.
Он перехватил у меня ключи раньше, чем я успела ответить, и тут меня вынесло окончательно. Я рванулась к нему, ударила в грудь: яростно, с отдачей в ладони. Снова, еще и еще, до тех пор, пока он не перехватил мои запястья. Светлые глаза потемнели, зрачки подергиваются – величайшее проявление высокоиртханских эмоций!
– Дай мне открыть дверь.
– Не смей лезть в мою жизнь, – прошипела я. – Понял?! Я не твоя младшая сестренка!
Рванулась, но он перехватил меня еще сильнее, и теперь уже вся я впечаталась ему в грудь.
– Это уж точно, – произнес он, одной рукой без труда удерживая меня, другой прикладывая ключ к замку.
Драконохрен!
Я поймала его взгляд лишь на миг, и этого мгновения мне хватило. Приподнявшись на носки, я рывком впилась в его губы: жестко, яростно, зло.
Очешуение дракона прямо пропорционально степени свободы. Почувствовав, что хватка ослабла, я мстительно впилась в иртханскую губу зубами, а потом рванула дверь на себя и отпрыгнула за нее. Захлопнула... бы. Если бы Тергран не остановил, чудом не оставшись без пальцев.
В глазах полыхнул огонь, после чего меня просто перехватили поперек талии: с его и моей комплекцией это в принципе труда не составило.
– Пусти! – рявкнула я, молотя руками по этой каменной глыбе. – Пусти, или я...
– Сидеть.
Это относилось к Бэрри, но сказано было так, что сесть захотелось мне. Гроу, конечно, тоже умел придавить морально, но терграново «сидеть» на миг выбило из меня даже желание шевелиться. В себя я пришла уже на лестнице, задергалась, пытаясь вырваться – тщетно. Тергран пинком распахнул дверь, каким-то загадочным образом угадав мою спальню, втащил меня, ругающуюся так, что его уши просто обязаны были завять, в ванную, сунул в душевую кабину и открыл воду.
От хлынувших на меня ледяных потоков повторно выбило все мысли.
Впрочем, в следующий момент вода стала чуть теплее.
– Успокоилась? – поинтересовался он. Успокоилась?! Успокоилась?!!
Я схватила шампунь и швырнула в него. Следом отправились гель для душа, скраб, и все это, к моему величайшему сожалению, пролетало мимо. Когда снарядов больше не осталось, я поняла, что меня колотит. Не от холода, к этому моменту душ стал уже вполне приемлемой температуры.
– Убирайся, – процедила я. – Проваливай. Чтобы я никогда тебя больше не видела, или...
– Или? Ты уверена, что твое поведение вписывается в рамки того, что ты собираешься оформлять опекунство?
Его слова прозвучали как удар под дых. Из меня просто выбило весь воздух, который во мне еще остался, а вместе с ним и все силы. Я замерла, тщетно пытаясь удержаться от мыслей про другую ванную, которая осталась в запертой квартире в другом районе, и которую мы так и не успели починить. Рычащим эхом в сердце ударило: «Тан-н-н-иии. Моя несносная Тан-н-ннниии...», и мой ответ: «С Днем Рождения, Джерман».
Все.
Это просто все.
Сейчас я была искренне благодарна Терграну за то, что он открыл воду, потому что мокрые волосы липли к лицу и подо всем этим не будет видно слез.
Впрочем, слез не было.
Прежде чем я успела это осознать, Тергран шагнул ко мне в полной боевой амуниции, читай в костюме. Притянул к себе, заставив уткнуться лицом в пиджак, который еще не успел намокнуть.
– Пусти, – негромко повторила я, потому что сил вырываться не было. – Не смей это делать. Не смей меня жалеть.
– Изо всех, кого я знаю, ты меньше всего заслуживаешь жалости, Танни.
Я подняла на него глаза: сейчас его лицо казалось размытым. Из-за потоков воды, разумеется, но жалости во взгляде действительно не увидела. Жесткость и холод, столь свойственные ему – да, и, пожалуй, что-то еще. Что-то еще – уже не мое дело.
– Зачем ты залез ко мне в душ?
– Затем, что мне тоже нужно было остыть.
Он отпустил меня и вышел, я слышала, как на пол льется вода (костюм ему намочило знатно). Закрыла дверь душевой кабины, начала выпутываться из одежды, когда в стекло постучали:
– Тебе точно понадобится это.
Гель для душа и шампунь вернулись на полку, мокрую одежду я комом сложила вниз. Расправила плечи, подставляя лицо струям воды.
Десять лет Мика не превратятся в десять лет Гроу. Что бы там ни случилось, не превратятся. Сибрилла – значит Сибрилла. Это его выбор, это его решение, и я тут совершенно ни при чем. Дело не во мне, дело в нем.
Если кто-то не был готов к отношениям – это не я. Это он.
Странно, но вот такие простые мысли действительно помогали. Раз за разом повторяя их про себя, я унимала дрожь, растворяла бьющуюся внутри боль... ненадолго, конечно. Завтра она обязательно вернется, но это будет уже иначе.
Принять, что все кончено, и научиться жить с этим – мне придется это сделать. Придется, если я хочу стать матерью для Ленарда. Если хочу сниматься в Ильеррской без оглядки на то, как эту сцену увидел бы он. Если хочу жить, а не существовать, гореть, а не тлеть, танцевать, а не двигаться.
Когда я закрыла воду и открыла дверцы, в ванной обнаружился драконий стул, на котором висела пижамка. Капель на полу не осталось, правда, в углу валялось скомканное полотенце. Еще на стуле лежал Верт: нахмурившись, я взяла смартфон. Коснулась дисплея и увидела сообщение:
«Спокойной ночи, Танни».
Хотела бы я знать, как он его разблокировал.
Пижамку, впрочем, надела. Оглянулась на мокрую одежду и кроссовки, махнула рукой.
Потом кроссовки все-таки вытащила и запихнула в сушилку. Вместе с юбкой и кофтой.
Бэрри нигде не обнаружилось, из чего я сделала вывод, что Тергран сдал виари вальцгардам на погулять (и на том спасибо). На всякий случай насыпала ей в миску корма, чтобы не оголодала до утра, налила воды. И с чувством выполненного долга вернулась к себе.
Спать.
Спать – это хорошо. Не спать – плохо.
Красноглазая Танни, поспавшая три часа – золотая середина. Наверное. Я думала об этом, когда просыпала только что перемолотый кофе вместо кофеварки на столешницу, из-за чего сунувшая любопытный нос поближе к тарелкам Бэрри расчихалась и убежала с кухни. Я осторожненько смела горстки кофе туда, куда положено, поставила кофеварку на нагревшуюся панель и пошла встречать гостей. То есть вальцгардов.
– Ребята, заходим по одному, – сказала Рону с напарником. – У меня кофе варится, пить будем вместе.
Вообще, чисто теоретически, мне должно было быть стыдно за то, что я вчера покусала Терграна, но стыдно не было. Гораздо больше меня интересовало, как он разблокировал мой телефон, и еще больше хотелось узнать, можно ли научиться столь полезному навыку, не обладая особыми талантами. Правда, где я буду их применять, я не догадывалась, но это пока.
Мало ли что в жизни случится.
– Привет, Бэрри. – Рон потрепал виари по голове, и она снова оглушительно чихнула.
– Кофе надышалась, – пояснила я и пошла на кухню.
Звякнул тостер, и я вытащила слегка подгоревший хлеб прямо на тарелку.
– Сейчас будут сэндвичи.
– Тебе вовсе необязательно нас кормить.
– Я сказала, сейчас будут сэндвичи.
– Ты в курсе, что это звучит угрожающе?
Напарник Рона (дай мне драконы памяти, я опять забыла его имя) улыбнулся.
– Я могу погулять с Бэрри.
– Считай отмазался. Рон наклонил голову:
– Вообще-то, Верт...
Верт! Верт, Верт, Верт, как мобильник.
– Нас при ней должно быть двое.
– Да, если я подавлюсь сэндвичем, один будет делать мне искусственное дыхание, а другой вызывать службу спасения...
– ... Особенно учитывая, как безответственно эта особа подходит к вопросам личной безопасности.
«Эта особа» посмотрела на Рона очень внимательно.
– Ты с Терграном, случаем, с утра не общался?
– Общался, – он хмыкнул и кивнул напарнику на Бэрри. – Иди гуляй.
– Пойдем, пушистик. Пушистик?!
Пушистик довольно подскочил и побежал к дверям: радость от прогулки у Бэрри равнялась исключительно радости от еды, а учитывая, что вальцгардам (этой смене) она доверила бы даже свой сухой корм, жизнь мигом стала прекрасна.
Наверное.
Потому что когда хлопнула дверь, мы с Роном остались наедине. С гейзерной кофеваркой и тостером, ну и еще с листьями салата, которые я заранее разложила просушиться.
– И что тебе рассказал Тергран? – поинтересовалась я.
– Да в общем-то, ничего такого. Сказал, что ты вела себя несколько импульсивно...
– Так и сказал? – фыркнула я.
– Так и сказал.
Я пожала плечами и сняла кофе с плиты.
– Так... с чем тебе сделать сэндвич?
– Мне хватит кофе.
– Ладненько, – я потянулась за чашками, и чуть не выронила одну, когда услышала:
– Танни, Тергран не желает тебе зла.
Обернулась: в одной руке чашка, в другой кофеварка.
– Рон, пожалуйста. Не начинай.
– Я видел, как ты с ним общаешься.
– Да ну?
– У него тоже не самый легкий период. Его поставили во главе службы информационной безопасности после одной из самых страшных кибератак нашего времени.
Я сделала вид, что занята кофе.
– Он согласился, потому что понял, что нужно двигаться дальше. После такого заявления заниматься кофе стало как-то сложнее.
– У него была девушка. Вообще, насколько я знаю, все было гораздо серьезнее, чем просто девушка. Они собирались стать парой.
– Ну и откуда ты это знаешь?
Кофеварку я на всякий случай поставила, подвинула чашку в сторону Рона и занялась сэндвичами.
– Трэйг Фартсен была дружна с Делисс. Делисс...
– Пресс-секретарь местра Халлорана, – закончила я. И по совместительству девушка Рона.
– Трэйг похитили, чтобы подобраться к твоей сестре. Пытались шантажом заставить Терграна предать Халлоранов.
Так, ладно. Нож, наверное, тоже стоит отложить.
– Он думал, что успеет. Наверное. Во всяком случае, вопрос о предательстве для него не стоял. – Рон сделал глоток. – Кофе шикарный.
– Шикарный, – согласилась я и поняла, что некоторые события происходят ну очень вовремя.
Например, то, что Верт с Бэрри вернулись. Уже на полпути к двери я поняла, что вообще-то у Верта нет ключей от квартиры, зато есть доступ в дом, и что звонок должен идти другой.
Коснулась панели видеосвязи, и на дисплее возникла Имери.
Сложив руки на груди, подруга стояла у моего дома с таким видом, словно собиралась брать его штурмом, а увидев меня, мгновенно подобралась.
– Я вчера посмотрела новости, Танни Ладэ, – заявила она. – Не хочешь объяснить, что все это значит?!
Прежде чем я успела открыть рот, Имери ткнула в меня пальцем.
– И твоя страшная рожа меня не напугает!
– Страшная? – переспросил Рон из-за моего плеча.
– Грозная, – поправилась подруга.
– Ро-о-он, – простонала я.
– Танни, я должен тебя защищать.
– От Имери?!
– От Имери в первую очередь, – донеслось свирепое из динамика. – Особенно если ты сейчас же не откроешь мне дверь.
Ой.
Я нажала кнопку, и подруга влетела в дом, дисплей погас. Я же обернулась к Рону и выразительно на него посмотрела.
– В комнату я с вами не пойду, – невозмутимо сообщил он.
– И на том спасибо.
Завтракали мы втроем, в дружном молчании. Ну ладно, впятером, хотя ела одна я, вальцгарды пили кофе, Бэрри вымогала еду, а Имери смотрела на меня так, что не оставалось ни малейших сомнений: разговор нам предстоит ну очень серьезный. Еще меньше сомнений осталось, когда я едва успела поставить пустую тарелку на столешницу, а меня уже схватили за руку и потащили за собой.
– Значит, просто уехал в Ферверн, да?! – поинтересовалась подруга, захлопнув дверь и уперев руки в бока. – Просто на время, пока все это с его отцом не решится, да?!
Я пожала плечами.
– А что я должна была сказать?
– Правду! – сообщила Имери. – После того, как ты рыдала в моей спальне, ты должна была сказать мне правду!
– Зачем?
Подруга приподняла брови.
– Нет, правда, зачем? У тебя все хорошо, вы назначили дату свадьбы.
Он, наверное, скоро тоже.
– Я тебя сейчас убью, – пообещала она, резко шагнув ко мне. – И знаешь, за что? Не за то, что мне ничего не сказала – набл с ним. За то, что ты куда-то дела мою Танни Ладэ, которую я знаю и люблю. Ту, которая расколошматила бы в его квартире все, а после с чувством выполненного долга наревелась и пошла жить дальше.
Я усмехнулась.
– А если той Танни больше нет?
Не дожидаясь ответа, отвернулась и отошла к окну. Здесь оно было обычное, не панорамное, хотя тоже достаточно большое. По сути, Имери была права: Танни, которую она знала, действительно разнесла бы квартиру Гроу, а после... вот что было бы после, я понять не могла, у меня сбоила фантазия. Надеюсь, это ненадолго, потому что мне спецэффекты рисовать надо, креатив проявлять. Ильеррскую играть опять же, и это уже завтра.
Сценарий наконец-то домучили. Точнее, доделали. Первую часть. Вторую будут дорабатывать на ходу, поскольку сроки съемок нам ужали в такие тиски, что не продохнешь, и это тоже хорошо.
– Все так паршиво? – Имери подошла и встала рядом.
– А ты как думаешь?
Я хотела спросить, что было бы, если бы Гар сбежал от нее к другой, но передумала. Хотя бы потому, что Гаром они действительно были вместе, а то, что было у нас с Гроу... я даже не представляю, как это назвать.
– Тан, не уходи в себя, а?
– Не уйду. Меня все равно нет дома.
– Очень смешно. – Имери вздохнула. – Хочешь я поеду в Ферверн и выдеру ей все волосы?
Я покачала головой.
– А ему? – Имери запрыгнула на подоконник, чтобы заглянуть мне в глаза. – На всех местах.
Я наконец-то перевела на нее взгляд.
Мне хотелось что-то сказать, но я не могла. Наверное, только Имери могла расколупать это так, что боль из плотно запечатанной раны просочилась наружу и сейчас заставляла меня чувствовать себя живой.
Впервые за последнее время. Не сказать, что это было приятное чувство, но это было хотя бы чувство. А не его жалкое подобие– Я люблю его, – тихо сказала я. – Но я понимаю, что больше ничего не будет.
Теперь молчала Имери. Молчала и смотрела на меня, и в серых глазах с наспех подведенными стрелками (видимо, торопилась на самый ранний рейс телепорта), тоже не было ни капельки жалости. Для меня это было важно, потому что если бы она вздумала меня жалеть, меня бы это добило.
– Не после нее.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
– Не уверена.
– Зато я уверена. Иди уже ко мне, а?
Она спрыгнула, и я даже полшага не сделала, когда оказалась в ее объятиях. Нет, слез по-прежнему не было, но в ее руках было удивительно тепло, и даже мысль о том, что с Гроу все, казалась не такой болезненной, как раньше. Я прокручивала ее в голове снова и снова, повторяла раз за разом, приводя на глубину какого-то нового осознания. И слезы все-таки пришли, странные и слабые: сначала по щеке скатилась одна, потом вторая.
– Я намочу тебе кофту, – предупредила я.
– Да набл с ней. – Имери крепко прижала меня к себе. – У меня в рюкзаке смена есть. Давай поплачь. Вот так. Умница.
«Умница» разревелась в лучших традициях сопливой мелодрамы. Пропуская через себя каждое свидание, каждую встречу, каждый взгляд. Подводные «солнышки» и детенышей дракона, его руку на своей талии, обжигающее дыхание на плече. Понемногу слезы сходили на нет, и за их пеленой терялись воспоминания. Отступали на второй план, растворяясь в настоящем.
– В Ферверн, я, конечно, не поеду, – сообщила Имери, когда отстранилась. – Но если случайно встречу на улице, отобью палку– размножалку, так и знай. Потому что никому не позволено заставлять Танни Ладэ плакать. Особенно два раза подряд.
Я фыркнула сквозь слезы.
– И нечего тут хихикать, – сказала подруга. – Для меня это не шутки.
Между прочим, заставить плакать такую сильную и смелую...
– Обо мне столько хорошего как в последние дни за всю жизнь не говорили. Не к добру.
Она щелкнула меня по носу.
– ...как ты – это надо быть редкостным придурком. Впрочем, пусть ему.
Пусть теперь живет и мучается. Без тебя.
Я глубоко вздохнула.
Если бы у меня были сомнения, хотя бы крохотные сомнения, что я ему нужна, я бы уже была в Ферверне. Но сомнений не было. Не стал бы он объявлять о помолвке с Сибриллой, если бы чувствовал ко мне хоть что-то. Не стал бы сообщать о нашем расставании по телефону.
Все, хватит.
– Погулять хочешь? – поинтересовалась я у Имери, когда вернулась из ванной.
– С удовольствием. У меня до вечернего телепорта еще уйма времени. Я улыбнулась.
– Что сказал Гар, когда ты собралась ко мне?
– Сказал, что хочет поехать со мной. А я сказала, что это девчачий вопрос, и он будет совершенно не в тему.
Я снова фыркнула.
– И он не обиделся?
– Это не самое страшное, что я сказала ему за последнее время, – заметила Имери, подошла к гардеробу и совершенно без зазрения совести сунула туда нос. – Так, что тут у нас... Тебе нужны нормальные отношения, Танни.
Я чуть не подавилась воздухом.
– Ты сейчас точно не про новые джинсы говоришь?
– Нет, – подруга обернулась, доставая легкий сарафан, который я купила совершенно спонтанно. – Не про джинсы. У тебя просто не было нормальных отношений, Тан, в которых мужчина не сбегает, поджав хвост, после первой ссоры. В которых разругавшись, вы возвращаетесь домой в разное время, дуетесь, но все равно обсуждаете все вместе. В которых иногда он по полдня режется в онлайн-игру, и ты готова его за это прибить, но потом понимаешь, что вчера он пять часов таскался с тобой по бутикам и говорил, что тебе идет, а что нет. Пресновато, но именно это настоящие отношения, а не фонтан страсти на почве второго полового созревания. Хотя фонтан страсти тоже круто, без него никуда.
Я уже собиралась ответить, но мне в руки сунули сарафан:
– Надевай. И пойдем гулять.
– Отношения у всех разные, – заметила я, возвращая сарафан на место и полезла за сменными джинсами, когда меня шлепнули по рукам.
– Надевай платьице. Ты же девочка.
– Имери, ты в курсе, что я умею кусаться?
– Надеюсь, – подруга прищурилась. – Очень на это надеюсь. Потому что ты моя зубастая Танни, и ты сделаешь все, чтобы стать самой счастливой девчонкой на свете. А если не сделаешь – я приеду, и...
– У меня нет палки-размножалки, – философски заметила я.
– Ничего, я найду другой способ вправить тебе мозги, – дружелюбно заметила она, содрала сарафанчик с вешалки, сунула мне в руки и запечатала гардероб спиной. – Все, дуй в ванную.
– Я это тебе припомню, – пообещала я.
И пошла в ванную. Становиться девочкой.
– Давай начнем сначала.
– Это несколько претенциозно звучит, ты не находишь?
– Ну я же теперь актриса, мне положена претенциозность.
С Теграном мы встречались на побережье, на том самом месте, где я его откровенно послала. С той лишь разницей, что в этот раз дело было уже ближе к ночи, и я сама позвонила ему и попросила приехать. Рон и Верт делали вид, что их не существует, а я смотрела ему прямо в глаза.
– Да. Не так я себе представлял нашу встречу, Танни.
– А как ты ее себе представлял?
– Не знаю. Но по-моему, начать сначала – неплохая идея.
– Вот и отлично.
Мы вместе направились по линии прибоя, я даже сняла шлепанцы, чтобы иметь возможность беспрепятственно намочить ноги. Вода была теплой, и когда накатывала, с шипением пенилась, чтобы потом отступить.
– Значит, завтра на съемки? – спросил он.
– Ага. Ничего так не ждала... кажется.
Теперь я при всем желании не могла на него смотреть так, как раньше. Случись мне выбирать между долгом и близким человеком... наверное, со стороны очень просто решить, что ты обязан выбрать долг, особенно если давал присягу и все такое.
– Почему ты подал в отставку? – спросила я.
Не могла же я вот так сходу вывалить на него то, что Рон мне все рассказал.
– Рон мне все рассказал.
М-да. И эти мужчины будут мне говорить, что у женщин на языке ничего не держится?
– В общем-то, это не тайна, Танни. Гибель Трэй транслировали по всем каналам, ее отец собирался баллотироваться в правящие Вэйстонвилла.
– Мне очень жаль, – тихо сказала я.
– Это было два года назад.
Два года назад.
Два года назад я еще была в Мэйстоне, но поскольку визор особо не смотрела, полностью погруженная в свой внутренний мир, этот момент как-то упустила. По сути, я всю жизнь была погружена в свой внутренний мир, напрочь забывая о том, что есть еще внешний, и что в нем тоже происходят события.
– Два года, – сказала я, – это много или мало? Тергран пристально на меня посмотрел.
– Достаточно, чтобы научиться с этим жить. Если, разумеется, у тебя есть такое желание.
Я хмыкнула.
– Для парня, который залез ко мне в душ, ты слишком серьезный.
– Для девушки, которая кусается по поводу и без, ты тоже.
– Расскажи о ней, – попросила я. – Если хочешь, конечно.
– Она была красивой. – Тергран даже не сделал паузы. – Не знаю, как ей это удавалось, но она была красивой даже когда просыпалась с растрепанными волосами и следами от подушки на щеке.
В его голосе не было горечи, только какая-то светлая, далекая грусть.
– Девушки с растрепанными волосами и со следами от подушки на щеке – самые красивые. Ты разве не знал?
– Догадывался. У нее была такая смешная привычка: все время заправлять волосы за уши. В детстве ей говорили, что у нее слишком маленькое лицо с острым подбородком, поэтому она их все время заправляла. Даже на официальных приемах, неосознанно. Несмотря на то, что лицо у нее было правильной формы. Я бы сказал, самое удивительное лицо на свете.
– Ты видел подводных солнышек?
Он остановился, и я тоже. Шлепанцы в руке определенно были лишними, потому что торчали, и мне пришлось отвести руку за спину.
– Танни, я это пережил.
– Правда?
– Правда. Иначе бы не вернулся к работе.
Когда он замолчал, шум накатывающих на берег волн стал громче. Таким, словно кто-то прибавил громкость во всех динамиках. Тишину сейчас нарушал только он, сверкающая нить побережья казалась далекой, как и фигуры Рона с Вертом.
– Знаешь, чего я сейчас хочу? – спросила я, глядя ему в глаза. – Искупаться.
Прежде чем он успел ответить, я стянула сарафан, оставшись в одном белье. А потом одним рывком бросилась в воду.
Вода окутала мягким теплым шлейфом, а вот накатывающую волну я пропустила. Она накрыла бы меня с головой, если бы раньше меня не подбросило ввысь: сильные руки Терграна сомкнулись на талии, и пенный гребень покатился дальше, разбившись о берег. Меня же резко развернули лицом к себе.
Злой дракон.
Очень-очень злой дракон! Глаза полыхают алым, зрачки вертикальные, а звериным началом несет так, что самки... простите, иртханессы со всего Зингсприда только каким-то чудом сюда не слетаются на лакомый кусочек.
– Танни, – прорычал он. – Ты чем думала, когда ночью лезла в воду, не умея плавать?!
– У тебя устаревшие сведения, – фыркнула я. – Уже умею.
Следующая волна все-таки нас накрыла, и теперь я тоже оказалась с мокрыми волосами, равно как и Тергран. Нет, ну правда, злиться ему было за что – опять в воде, опять в костюме, опять из-за меня.
В эту минуту меня только чудом не разобрал смех.
– Когда-нибудь ты доиграешься, – сказал он. – Давай на берег, Танни.
– Не хочу. Расскажи лучше, что ты еще обо мне знаешь, начальник службы информационной безопасности.
Тергран прищурился:
– По-твоему это смешно?
– По-моему смешно все, что не грустно. Ты уже два раза из-за меня искупался, а я в одном белье, так что давай, не ломайся.
В отраженном лунном свете его глаза казались маяками, за которые мне хотелось держаться. Несмотря на то, что пламя в них сходило на нет и сейчас они отливали сталью, в них было что-то невыносимо-глубокое. Такое, что заставляло верить: рядом с ним мне вообще ничего не угрожает, и все что происходит – правильно.
– Знаю, что твое собрание перенесли, – сказал он. – Организационное.
По обучению в школе родительскому мастерству.
– Так это еще никто не называл.
– Знаю, что ты сегодня встречалась с Имери, и что она промыла тебе мозги на тему «надо жить дальше и все такое», поэтому ты творишь непонятно что.
– Я? Разве?
– Давай на берег, Танни.
На берег было бы правильнее, но я подхватила очередную волну, подаваясь вперед вливаясь поцелуем в жесткие губы, как океан – в побережье. На миг, отозвавшийся в глубине груди странной дрожью, он мне ответил. Коротким движением вперед и скольжением губ по губам. После чего рывком увлек под воду, и когда прямо в воде нас подбросило волной, я дернулась назад.
