Текст книги "Великий де Голль. «Франция – это я!»"
Автор книги: Марина Арзаканян
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Движение Сопротивления
На территории Франции, как в оккупированной, так и в свободной зонах, в 1941 году зародилось и постепенно развивалось движение Сопротивления. Решения о вступлении в борьбу против оккупантов и их пособников принимали и отдельные люди, и целые группы. В конце года Сопротивление уже превратилось во внушительную действенную силу. В нем были представлены почти все слои французского общества. Самую активную роль в движении играла Французская коммунистическая партия (ФКП).
Сведения о развитии Сопротивления во Франции регулярно приходили в Лондон к де Голлю. Проявив политическое чутье, генерал решил взять его под свой контроль. Он поставил перед собой задачу объединить разрозненные силы Сопротивления вокруг Свободной Франции. В связи с этим де Голль выступил с рядом речей, где изложил программу возглавляемой им организации. В одной из них он заявил, что к первоначальному девизу «Честь и Родина» теперь добавляется еще один – «Свобода. Равенство. Братство». «Мы хотим остаться верными, – подчеркнул генерал, – демократическим принципам, которые дал нашим предкам гений нашей нации и которые являются ставкой в этой войне не на жизнь, а на смерть» {195}195
Gaulle Ch. de.Discours et messages. Pendant la guerre. P. 137.
[Закрыть]. Для того, чтобы практически приступить к объединению различных группировок Сопротивления под своим руководством, де Голль начал направлять во Францию особые политические миссии. Главная из них была поручена известному деятелю французского Сопротивления Жану Мулену.
До войны Мулен в возрасте 39 лет стал самым молодым во Франции префектом департамента и директором канцелярии одного из министров правительства Народного фронта, радикала Пьера Кота. После поражения Франции правительство Виши сместило Мулена с должности префекта, и он посвятил себя организации движения Сопротивления. 20 октября 1941 года Мулен по собственной инициативе прибыл в Лондон к де Голлю. Он представил генералу доклад об обстановке во Франции. «Решающим условием всех дальнейших успехов Сопротивления Мулен считал немедленную помощь со стороны английского правительства и генерала де Голля. Он просил оказать организациям Сопротивления политическую и моральную поддержку, предоставить им в распоряжение средства связи и финансовую помощь» {196}196
Смирнов В. П.Движение Сопротивления во Франции в годы Второй мировой войны. М., 1974. С. 122.
[Закрыть]. Мулен произвел сильное впечатление на главу Свободной Франции. Благодаря ему генерал впервые получил достоверные сведения о движении, развернувшемся на родине. Де Голль решил возложить на этого человека трудную, опасную и ответственную миссию – объединить все группировки Сопротивления и обеспечить их подчинение его руководству. 1 января 1942 года Мулен спрыгнул с парашютом в Южной Франции.
Де Голль пристально следил за развитием событий на фронтах войны. В январе 1942 года он поздравил советский народ, победивший немцев в битве под Москвой: «Нет ни одного честного француза, который не приветствовал бы победу России… Страдающая Франция вместе со страдающей Россией. Сражающаяся Франция вместе со сражающейся Россией. Повергнутая в отчаяние Франция вместе с Россией, сумевшей подняться из мрака бездны к солнцу величия» {197}197
Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны. Т. 1. С. 65.
[Закрыть].
На некоторое сближение со Свободной Францией пошли Соединенные Штаты. После вступления в войну с Японией они нуждались в удобных военно-морских базах на Тихом океане. Под властью де Голля уже находились островные владения Франции – Новая Каледония, Новые Гебриды, Маркизские острова, Таити, Туамоту и острова Общества. Рузвельт признал власть над ними Французского национального комитета, чтобы получить к ним доступ.
В конце февраля 1942 года в Лондон с островов Сен-Пьер и Микелон вернулся адмирал Мюзелье. На первом же заседании комитета, где он присутствовал после долгой отлучки, у адмирала опять возник конфликт с де Голлем. На этот раз Мюзелье был несогласен с дипломатической подоплекой военной операции, которой его отправили руководить. Генерал сразу же пресек дебаты по этому поводу. В ответ адмирал обвинил председателя комитета в «стремлении к диктатуре» и «некомпетентности» {198}198
Muselier, Vice-Amiral.De Gaulle contre le gaullisme. P., 1946. P. 328.
[Закрыть].
Помирить двух французских военных пытался министр иностранных дел Великобритании Антони Иден. Вот как описал этот эпизод в своем дневнике Майский: «В течение нескольких дней де Голль упорствовал. Наконец, пришел к Идену. Длинный и горячий разговор. Один момент оба вскочили, стали как петухи, друг против друга, и стали кричать друг на друга. Де Голль, вытянувшись во весь рост и ударяя себя в грудь, воскликнул: «Я – Жанна Д’Арк! Вы можете меня сжечь на костре, как англичане раз уже сожгли Жанну Д’Арк, но вы не можете заставить меня изменить свои взгляды» {199}199
Иван Михайлович Майский. Дневник дипломата. Лондон 1934–1943. В двух книгах. Книга 2. В двух частях. Часть 2. 22 июня 1941–1943 год. М., 2009. С. 120.
[Закрыть].
Отметим, что представители Москвы в Лондоне, и Майский, и Богомолов, относились к де Голлю очень настороженно и давали ему более чем нелестные характеристики. Так, например, Майский после конфликта главы Свободной Франции с Мюзелье заметил: «Окружение де Голля – кагуляры и проходимцы. Есть почти наверняка немецкие агенты. Сам де Голль ничего не понимает в политике, сочувствует фашизму итальянского типа, не умеет руководить людьми (со всеми ссорится). Вообще в вожди мало годится» {200}200
Там же.
[Закрыть]. В Москве, с одной стороны, прислушивались к мнению о главе Свободной Франции своих послов. С другой же, в Кремле всегда придерживались тактики поведения по отношению к де Голлю и возглавляемым им объединениям, руководствуясь конъюнктурными соображениями.
Благодаря деятельности Жана Мулена связи Свободной Франции с представителями Сопротивления стали приобретать более или менее систематический характер. При лондонском комитете был создан комиссариат по информации, который возглавил Сустель. В его функции входило главным образом поставлять сведения о деятельности Свободной Франции различным радиостанциям мира, а также подпольным изданиям, выходящим на территории Франции.
Начиная с весны 1942 года некоторые деятели Сопротивления стали склоняться к признанию де Голля. В Лондон стремились попасть руководители различных группировок, чтобы лично познакомиться с генералом. У него побывали представители Социалистической партии Пьер Броссолет, Феликс Гуэн, Кристиан Пино, Андре Филип, радикал Пьер Мендес-Франс, беллетрист, автор нескольких книг о Сопротивлении Эммануэль д’Астье де Ля Вижери. В одной из них он описал свою первую встречу с де Голлем и так представил его: «Он вещает, словно на его плечах груз тысячелетней истории или словно он видит свое имя на ее страницах через сотню лет. Мне вдруг начинает казаться, что его мрачное рвение вызвано одним желанием воодушевить французский гений и заставить его вновь обрести свое национальное и историческое могущество, единственное, во что он верит» {201}201
Астье Э. д’.Семь раз по семь дней. М., 1961. С. 81.
[Закрыть].
Большое значение имел визит в Лондон весной 1942 года Кристиана Пино. Он привез проект составленного им Манифеста, в котором глава Свободной Франции именовался представителем французского народа. Де Голль лично переработал Манифест, и Пино увез его обратно во Францию. В июне 1942 года он был опубликован в нелегальной печати. В Манифесте осуждался режим Третьей республики и режим Виши, сотрудничавший с фашистами. В нем также говорилось, что по окончании войны должно произойти «восстановление целостности территории Франции, ее Империи, ее достояния, восстановление полного суверенитета нации». «Как только французы будут освобождены от вражеского угнетения, – подчеркивалось в документе, – все их внутренние свободы должны быть им возвращены. После изгнания врага с нашей территории все мужчины и женщины изберут национальную ассамблею, которая сама решит судьбы нашей страны» {202}202
Gaulle Ch. de.Discours et messages. Pendant la guerre. P. 205–206.
[Закрыть]. По существу, такой текст свидетельствовал о признании де Голлем общих демократических принципов. В нем было дано обещание созвать после освобождения полномочный парламент и восстановить в стране демократические свободы. Появление Манифеста самым положительным образом сказалось на отношениях Свободной Франции с внутренним Сопротивлением. Многие некоммунистические организации теперь примкнули к де Голлю.
«Свободные французы» по-прежнему принимали участие в военных операциях. В Ливии под командованием генерала Кёнига в мае – июне 1942 года они сдержали наступление немецкой армии во главе с Роммелем в местечке Бир-Хакейм. Глава Свободной Франции был рад этому успеху и отправил Кёнигу следующее послание: «Знайте и передайте вашим войскам, что вся Франция смотрит на вас и гордится вами» {203}203
Голль Ш. де.Военные мемуары. Т. 1. Призыв. С. 808 (документы).
[Закрыть].
Примерно в то же время глава Свободной Франции получил и новый удар от англичан. Без ведома генерала британское правительство высадило свои войска на контролируемом Виши острове Мадагаскар. Соединенные Штаты поддержали действия Англии. Помимо того, вашингтонская администрация подписала с Петэном договор об использовании американцами для своих военных баз острова Мартиника в Карибском море, остававшегося под контролем Виши. Де Голль был вне себя. Он воспринял эти события как прямое посягательство со стороны союзников на французские территории и игнорирование интересов Французского национального комитета.
24 мая де Голль встретился с прибывшим в Лондон наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Михайловичем Молотовым и просил его о поддержке Свободной Франции в новом конфликте с союзниками. Нарком ответил, что «понимает трудности положения Национального комитета и выражает свое сочувствие Движению свободных французов и желание Советского правительства оказать ему поддержку. В частности, это может относиться и к вопросу о Мартинике и Мадагаскаре» {204}204
Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны. Т. 1. С. 92.
[Закрыть].
6 июня де Голль решает выразить свое негодование по поводу Мадагаскара Черчиллю. Он передает ему следующее: «Если бы на Мадагаскаре, в Сирии или в других местах Франции вследствие действий ее союзников пришлось бы потерять что-либо из того, что ей принадлежит, наше прямое сотрудничество с Великобританией, а также, возможно, и с Соединенными Штатами лишилось бы всякого оправдания. Мы оказались бы вынужденными покончить с таким положением дел. И это привело бы к тому, что мы сосредоточили бы все свои силы на освобожденных (ныне или в будущем) территориях, с тем чтобы продолжать борьбу всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами, но в одиночестве и в своих собственных интересах» {205}205
Голль Ш. де.Военные мемуары. Т. 1. Призыв. С. 269.
[Закрыть]. 11 июня Антони Иден при личной встрече заверил генерала в том, что Англия не собирается захватывать французские территории.
Страсти понемногу улеглись, и де Голль начал готовиться к празднованию второй годовщины своего знаменитого призыва. 18 июня 1942 года генерал произнес в Лондоне перед «свободными французами» длинную, полную патетики речь. «Шамфор говорил: «Благоразумные существовали. Страстные жили», – напомнил де Голль собравшимся и продолжил: – Вот уже два года Франция, преданная Бордо, тем не менее продолжает войну благодаря оружию, территориям и духу Сражающейся Франции. В течение этих двух лет сколько же мы пережили, будучи людьми сильных страстей. Но мы и просуществовали, так как мы одновременно и благоразумны… Объединенные, чтобы сражаться, мы дойдем до нашей конечной цели, до национального освобождения. И тогда мы просто скажем Франции словами Пеги: «Матушка-родина, примите ваших сыновей, которые так доблестно за вас сражались» {206}206
Gaulle Ch. de.Discours et messages. Pendant la guerre. P. 197, 204.
[Закрыть].
Словно услышав эти слова, американцы, наконец, сделали первый серьезный шаг навстречу Свободной Франции. 9 июля 1942 года США опубликовали меморандум, в котором говорилось: «Правительство Соединенных Штатов признает вклад генерала де Голля и. усилия Французского национального комитета в дело поддержания духа французских традиций и институтов. Оно считает, что осуществлению целей, необходимых для эффективного ведения войны …будет наилучшим образом способствовать оказание Французскому национальному комитету, являющемуся символом Французского Сопротивления державам оси, всяческой военной помощи и поддержки» {207}207
Голль Ш. де.Военные мемуары. Т. 2. Единство. 1942–1944. М., 1960. С. 390–391 (документы).
[Закрыть].
Сражающаяся Франция
В канун праздника 14 июля 1942 года де Голль принимает решение переименовать возглавляемую им Свободную Францию в Сражающуюся Францию. Он объявляет, что тем самым включает в свою организацию все силы, борющиеся против общего врага, то есть все группировки движения Сопротивления. В речи по Би-би-си генерал призывает французов неоккупированной зоны отметить главный национальный праздник: «Пусть завтра каждый дом будет украшен трехцветным национальным знаменем. Французы и француженки, соберитесь в каждом городе и каждой деревне в одном месте и спойте «Марсельезу» в полный голос, на едином дыхании, со слезами на глазах» {208}208
Gaulle Ch. de.Discours et messages. Pendant la guerre. P. 213.
[Закрыть]. И действительно, многие жители Франции услышали призыв из Лондона и исполнили пожелание де Голля.
28 июля генерал в подтверждение своей идеи о расширении созданной им организации ввел в состав Французского национального комитета приехавшего из Франции социалиста Андре Филипа. Он был назначен комиссаром внутренних дел.
Заседания комитета проходили в Лондоне на Карлтон-Гарденс-4. Вот как описал их Жак Сустель. «Де Голль всегда стремился, чтобы заседания комитета хотя бы более или менее походили на заседания Совета министров. Но атмосфера, которая на них царила, не напоминала, как там, похоронную. Де Голль председательствовал. Он сидел в комнате, отделанной деревом, под большими настенными часами. На столе перед ним были рассыпаны сигареты, которые он закуривал одну за другой. Обсуждения проходили очень оживленно. Каждый присутствовавший энергично отстаивал свою точку зрения, и сам председатель не пренебрегал участием в дискуссиях. По возвращении в свой кабинет он терпеливо рассматривал тысячи просьб и жалоб, поступавших на его имя от «свободных французов» (среди них бывали даже жалобы жен, огорченных ветреным поведением своих мужей). Затем он вместе со своими сотрудниками и посетителями обсуждал военное и политическое положение» {209}209
Soustelle J.Vingt-huit ans de gaullisme. P., 1968. P. 23.
[Закрыть].
Табак был настоящей страстью де Голля. Он выкуривал сорок сигарет за день да плюс к этому две сигары. Генерал также имел всегда при себе фляжку с легким, сладким, почти безалкогольным шампанским. Время от времени он отхлебывал из нее маленький глоточек {210}210
Gaulle Ph. de.De Gaulle mon père. V. 2. P., 2004. P. 79.
[Закрыть].
С начала августа по конец сентября 1942 года де Голль совершает большое путешествие по территориям «сражающихся французов» в Африке и на Ближнем Востоке. 5 августа он отправляется в Каир. Генерал прибыл в египетскую столицу почти одновременно с Черчиллем, который следовал через Тегеран в Москву на встречу со Сталиным.
Глава Сражающейся Франции тоже хотел побывать в Москве. 8 августа в Лондоне профессор Дежан явился от его имени к Богомолову и заявил: «Если советское правительство хочет пригласить де Голля в Москву для личного свидания, то он будет очень рад принять такое приглашение, использовав свое пребывание на Ближнем Востоке как удобный случай для визита в СССР» {211}211
Архив внешней политики Российской Федерации (АВПРФ). Фонд 06. Оп. 6. Д. 750. Папка (П.) 55.
[Закрыть]. В тот же день Роже Гарро в Москве повидался с заместителем наркома иностранных дел Владимиром Георгиевичем Деканозовым и сказал: «Де Голль находится в Каире. Он был бы готов, если Советское правительство сочтет это желательным, прибыть в Москву на 2–3 дня» {212}212
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 495. Оп. 74. Д. 527.
[Закрыть]. Однако приглашения приехать в столицу СССР де Голль не получил. На это Гарро пожаловался секретарю Коминтерна Андре Марти. «Как жаль, – подчеркнул он в разговоре, – что на просьбу де Голля пригласить его сюда ему не дали никакого ответа. Это единственный случай в моей тридцатилетней карьере, что с 8 августа я не получил никакого ответа, после того как встречался с Деканозовым. Я понимаю, когда мне объясняют, что обстановка неудачная. Но что сейчас думает генерал, не получая от меня никакого ответа по его запросу?» {213}213
Голль Ш. де.Военные мемуары. Т. 1. Призыв. С. 808 (документы).
[Закрыть]
Действительно, Сталину было не до де Голля. Немцы вышли к Сталинграду. А Великобритания из-за большой опасности на северных морях на время отказалась от отправки конвоев с военными грузами в Архангельск. Вопрос об открытии Второго фронта тоже откладывался. Обо всем этом Сталин и беседовал с Черчиллем в Москве 12 августа. А де Голль пока смог добиться от СССР только разрешения на создание французской эскадрильи «Нормандия» для ее последующей отправки на Восточный фронт.
Объехав свои африканские владения, 25 сентября 1942 года де Голль вернулся в Лондон. Он не был доволен положением Сражающейся Франции. Камнем преткновения между ним и союзниками оставалась ситуация с Ливаном, Сирией и Мадагаскаром. Генерал упорно добивался, чтобы Великобритания и Соединенные Штаты признали его власть над этими территориями. Но Черчилль и Рузвельт не торопились это сделать и вообще считали претензии де Голля необоснованными.
30 сентября глава Сражающейся Франции в очередной раз при личной встрече пытался потребовать от премьер-министра Англии признания за собой приоритетных прав на Сирию, Ливан и Мадагаскар. Однако Черчилль не уступал. Де Голль пришел в ярость и заявил, что он положит конец их сотрудничеству. Тогда британский премьер закричал:
«Вы говорите, что вы – Франция! На самом деле вы – не Франция! Я не признаю вас как Францию. Где эта ваша Франция?»
Де Голль постарался сдержаться, но все-таки не преминул заметить: «Если я не Франция, то почему вы ведете со мной этот разговор?» А Черчилль не унимался: «Самый худший враг для вас вы сами. Работать с вами невозможно. Вы сеете раздор везде, где появляетесь… Вместо того, чтобы вести войну с Германией, Вы ведете ее с Великобританией» {214}214
Цит. по: Kersaudy F.De Gaulle et Churchill. P., 1981. P. 172; Голль Ш.де. Военные мемуары. Т. 2. Единство. С. 44.
[Закрыть]. Собеседники расстались, так ни о чем и не договорившись.
В своих воспоминаниях Черчилль так охарактеризовал де Голля: «Я знал, что он не был другом Англии, но я всегда признавал в нем дух и идею, которые навсегда утвердят слово «Франция» на страницах истории. Я понимал его и, негодуя, одновременно восхищался его высокомерным поведением. Эмигрант, покинувший свою страну, приговоренный к смерти, он находился в полной зависимости от доброжелательности сначала английского правительства, а затем правительства Соединенных Штатов. Немцы захватили его родину, у него нигде не было настоящей точки опоры. Тем не менее он противостоял всему. Всегда, даже тогда, когда он поступал наихудшим образом, он, казалось, выражал индивидуальность Франции, великого государства со всей его гордостью, властностью и честолюбием» {215}215
Churchill W.The Second World War. N.-Y., 1962. V. IV. P. 611.
[Закрыть]. Но эти строки были написаны после войны, когда оба политика оказались уже не у дел. А пока главе Сражающейся Франции еще не раз придется отстаивать перед союзниками свое право на существование.
В октябре де Голль принимал в Лондоне лидеров Сопротивления. На территории Франции объединением различных группировок в единое целое занимались Жан Мулен в южной зоне и Жильбер Рено (известный под псевдонимом полковника Реми) в оккупированной немцами части страны. Де Голль поручил Реми войти в контакт с коммунистами, игравшими решающую роль в движении Сопротивления, и просить их прислать в Лондон своего представителя. Однако лидер действующей в подполье ФКП Жак Дюкло, получавший директивы из Москвы от руководителей Коминтерна Георгия Димитрова и Андре Марти и находившегося в СССР Мориса Тореза, пока не выходил на связь с голлистами.
В конце октября де Голль проехал с инспекциями по английским портам, где базировались морские силы «сражающихся французов». Генерал повидался с сыном, смог побыть немного с ним вместе, отдохнуть, расслабиться. Они прошли в сумерках вдоль гавани Портсмута. Де Голль задумчиво, как в молодости, смотрел вдаль. Ему так хотелось разглядеть французский берег. Сколько морей он повидал за годы войны! Генерал вспоминал огромные синие с белыми барашками волны Атлантического океана, подступающие к столице Габона Либревилю, лазурные воды Средиземного моря, плещущиеся у берегов Бейрута. И вот теперь эти суровые серые волны, разбивающиеся вдребезги о британские утесы. Смотря на них, де Голль тихо прочитал сыну строки стихотворения Гюго:
Ноябрь принес главе Сражающейся Франции новые испытания, по сравнению с которыми предыдущие казались не столь серьезными. 8 ноября 1942 года началась высадка крупного англо-американского десанта под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра в Алжире. Рузвельт и Черчилль решили овладеть французской Северной Африкой, где стоял крупный военный контингент Виши. Американцы нашли двух высокопоставленных французских военных, которые по их замыслу должны были помочь им привлечь на сторону союзников вишистских офицеров и солдат в Алжире. Первым был адмирал Франсуа Дарлан, вице-премьер правительства Виши, командующий сохранившейся частью французской эскадры. Вторым – генерал армии Анри Жиро, бежавший из немецкого плена и обосновавшийся в южной зоне. Дарлан находился в Алжире якобы случайно. Жиро американцы сами вывезли из Франции. Адмирал приказал войскам в Северной Африке не оказывать сопротивление соединениям союзников и заявил, что он берет власть «от имени маршала». Американцы сразу назначили его верховным комиссаром Северной Африки. В ответ на это немецкая армия оккупировала южную зону Франции, Корсику и Тунис.
Де Голля о готовящейся операции союзники даже не предупредили, он оказался просто перед фактом их действий у него за спиной. Настроение генерала было подавленным. Он понимал, что все случившееся спланировали и осуществили американцы. 14 ноября де Голль с негодованием писал Черчиллю: «Приход к власти Дарлана в Северной Африке с помощью американцев и «от имени маршала» являет собой, на мой взгляд, одно из главных событий этой войны. Я думаю, что для французской нации этот факт будет иметь более серьезные последствия, чем капитуляция Бордо. Французский народ теперь понимает, что Соединенные Штаты уже не только признают власть, базирующуюся на предательстве Франции и ее союзников, тираническую, вдохновляемую нацистами и состоящую из людей, сотрудничающих с немцами, но и сами присоединились к этой власти, этому режиму и этим людям» {217}217
Gaulle Ch. de.Lettres, notes et carnets. Juillet 1941 – Mai 1943. P. 429.
[Закрыть]. Впрочем, насчет Черчилля де Голль также не испытывал никаких иллюзий. Он понимал, что все было сделано с его согласия. Генерал давно считал британского премьера «лейтенантом Рузвельта» {218}218
Голль Ш. де.Военные мемуары. Т. 2. Единство. С. 10.
[Закрыть].
19 ноября глава Сражающейся Франции обратился с посланием уже ко всем союзным правительствам: «Совершенно очевидно, что гнев, горечь и ошеломление, спровоцированные во Франции этой политической операцией, произвели на сопротивление французского народа и его доверие к союзникам такое ужасное впечатление, какое даже невозможно было представить» {219}219
Gaulle Ch. de.Lettres, notes et carnets. Juillet 1941 – Mai 1943. P. 438–439.
[Закрыть].
После таких заявлений де Голля лишили возможности выступать по Би-би-си. Ему пришлось использовать для эфира радиостанции Бейрута и Браззавиля. Правда, 14 декабря наконец-то Иден подписал с генералом соглашение о передаче власти на Мадагаскаре Французскому национальному комитету. Глава Сражающейся Франции был удовлетворен этим событием. Однако всеми своими помыслами он уже устремился в Алжир. Де Голль понимал, что его пытаются отстранить от участия в важных событиях, его, единственного француза, призвавшего свой народ продолжать сражаться, основателя Свободной Франции, столько достигшего за два с половиной года исключительно собственными усилиями, волей и упорством! Нет, он этого ни за что не допустит.
И генерал опять начинает действовать. Он знал, что в Алжире есть и его сторонники. К тому же за ним стоят практически все силы движения Сопротивления. Дарлана, как и любого другого вишиста, де Голль считал предателем, с которым нельзя иметь никаких дел. А вот с Жиро генерал хотел встретиться, но тот отказался. Тогда глава Сражающейся Франции добился отправки в Алжир своего представителя, генерала Франсуа д’Астье де Ля Вижери, брата беллетриста Эммануэля. В алжирской столице в окружение Дарлана входил еще один их брат, Анри д’Астье де Ля Вижери. Посланник де Голля должен был изучить ситуацию на месте и доложить о ней генералу.
Франсуа д’Астье де Ля Вижери пробыл в Алжире с 19 по 22 декабря. А 24 декабря адмирал Дарлан был застрелен в своем служебном кабинете студентом Алжирского университета Фернаном Бонье де Ля Шапелем. На следующий день студента расстреляли без суда и следствия. Кто стоял за убийством адмирала? Распутать хитросплетения алжирских событий далекого декабря 1942 года не удалось до сих пор. Друг Бонье де Ля Шапеля Филипп Рагено утверждал, что тогда они своей небольшой студенческой группой патриотов постановили, что убьют адмирала-предателя. Они тянули жребий. Идти «на прием» к верховному комиссару выпало Фернану {220}220
Свидетельство Филиппа Рагено – Lacouture J., Mehl R.De Gaulle ou 1’éternel défi. P. 114–115.
[Закрыть]. Сам де Голль много лет спустя подчеркивал, что вишиста Дарлана «не убили, а казнили» {221}221
Peyrefitte A.C’était de Gaulle. V. 1. P. 438.
[Закрыть]. Как бы то ни было, глава Сражающейся Франции горевать по поводу кончины адмирала не стал. Он отнесся к этому факту спокойно, как христианин и военный. Даже когда в 1916 и 1940 годах вверенные ему подразделения несли большие потери, он говорил просто: «Наш полк потерял достаточно перышек» {222}222
См.: Gaulle Ch. de.Lettres, notes et carnets. 1919 – Juin 1940. P., 1980. P. 497.
[Закрыть]. Дарлан, конечно, был не перышком, а крупной птицей. Ну так что ж? Отправили к праотцам, и теперь только Бог ему судья.
