Текст книги "Нимф (СИ)"
Автор книги: Мариэм Санди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Мама, выглядевшая максимум моей ровесницей, радостно улыбалась мне с экрана, а моя рука потянулась к табельному оружию...убью поганца.
Где-то в греческой глубинке...
– Энжи! Энжи! Мальчик наконец-то нашел невесту! И мы улетаем в другую галактику! Энжи, ты слышишь?
Энжи слышал.
Высокий голос жены звенел на всю окрестность и слышал его не только Энжи, а наверное все обитатели небольшого высокогорного селения.
– Сара! Я таки прекрасно тебя слышу!
– Он женится Энжи! Он наконец-то нашел ее! И такая красавица! Прям как я в молодости! Нет.. как две меня! Или даже три! Я всегда знала, что у мальчика есть вкус.
Энжи свою жену конечно очень любил, но представив себе ее в тройном варианте, призадумался.
Сына они вырастили сильного и выносливого, но... у почтенного отца семейства возникли закономерные сомнения, а не переоценил ли мальчик свои силы? Энжи, в силу консерватизма, к которому склонны все старшие поколения больших семейств, не верилось, что его сын потянет жену – «как три» Сары.
Впрочем, Ванечка всегда отличался рассудительностью, унаследованной от отца и исключительной упертостью, доставшейся ему от его матушки, унаследовавшей ее в свою очередь, от своей матери и тещи Энжи. Теща чрезвычайно гордилась своим еврейским происхождением и целеустремленностью. А значит свадьбе быть.
Так неторопливо рассуждая, Энжи спокойно поднялся на второй этаж. Мимоходом чмокнул, радостно напевающую Сару, в висок. Жена самозабвенно паковала столовое серебро и запасные фальшивые документы.
Прошел длинным коридором, приблизил некстати заслезившийся глаз к сканеру сетчатки, замаскированному под настенную икебану. Часть стены бесшумно отъехала в сторону, открывая проход в семейную кладовую. Энжи любовно провел рукой по антикварному гранатомету, задумчиво перевел взгляд со стеллажа, заполненного огнестрельным оружием, на другой с холодным...
– Возьму все, – сообщил сам себе Энжи, – никогда не знаешь, что пригодиться в дороге.
***
– Ты уверен, что справишся, Иоанн?
О да... мы наконец-то перешли на «ты». И я справлюсь. Что мне еще остается?
Цветы она приняла поморщившись, сунула в абсолютно сухую вазу умирать мучительной смертью видимо... и тут же о них забыла, судя по поведению. От свидания отмахнулась под предлогом огромного количества работы. Драгоценностей, хоть меня и обвиняли с экрана визуала в их краже, у меня не было. Чем еще заинтересовать Омелию, я не представлял. Обычно хватало наличия собственно меня... но этой женщине почему-то влюбленного нимфа под боком – было мало.
Вот так я и оказался втянут в авантюру этих ненормальных повстанцев.
Они решили проникнуть в центральный архив, куда стекалась вся информация о населении, взломать систему и уничтожить все данные о не-землянах. Однозначно преступление.
Не спорю, многим людям, точнее не-людям, последующий хаос даст фору, для того чтобы скрыться или покинуть ставшую вдруг не гостеприимной планету. Но что будет с нами, если поймают?
***
Семья нимф тихо и незаметно перебралась морем из маленькой греческой деревушки в Измир. Шумные окрестности космодрома благосклонно скрыли следы беглецов.
Новые документы бесстыдно лгали, добавив несовершеннолетним возраста и уменьшая возраст старшему поколению. Кому на десять, а кому и на двадцать лет, впрочем, внешность нимф обманчива и вполне соответствовала этим цифрам. Впервые за очень долгое время семье пришлось разделиться. Слишком бросалась в глаза в современном мире семья, где живы все четыре многочисленных поколения родственников. Детей нимфы любили страстно, регулярно занимались воспроизводством новых и пополнением пустующих детских, по мере вырастания старших.
– Мамааа, она опять!
Пятилетние близняшки Ани и Мира, единственные кто не попадал под условия вербовщиков для колонии. Ребенок разрешался только один и не младше десяти лет.
– А может... – Энжи покосился на квадратные почти заполненные баулы предназначенные для грузового отсека.
– Ты собираешься сдать наших детей в багаж?! – вкрадчиво переспросила Сара. Энжи поморщился, безошибочно понимая, что сейчас начнется... и не ошибся..
– Я не для того их рожала в муках и растила столько лет! Ты их еще почтой предложи отправить!
Переход от шепота на ультразвуковые частоты всегда удавался жене особенно впечатляюще.
В ушах звенело.
– Усыпить и навесить морок? Это же только до отправления, Сара! Никто не станет разворачивать межгалактический корабль, чтобы ссадить неучтенных пассажиров.
– Говорила мне мама, предупреждала! Почему я не слушала эту святую женщину? Молодая была, глупая.
Мама Сары, в отличии от дочери, была чистокровным человеком, но супружество с нимфом позволило ей жить долго и выглядеть на прекрасные сорок в ее преклонном, для землян, возрасте. Так что, мама «говорить и предупреждать» не перестала и после свадьбы, собственно именно этим она только и занималась последние лет тридцать в промежутках между воспитанием собственных детей и любимых, в отличии от зятя, внуков.
Энжи замер, на него снизошло озарение! А ведь в злобную ведьму теща превращалась тогда, когда отец Сары исчезал надолго в очередной рабочей командировке. Или... промежутки между рождением внуков увеличиваются больше чем на пять-шесть лет. И если промежутки эти уменьшить...
– Девочки, идите поиграйте с двоюродными сестричками, – непререкаемым тоном сказал мужчина, и закрыл на ключ дверь за радостно упорхнувшими в соседний номер близняшками.
Сара напряглась под внезапно изменившимся взглядом мужа. Взгляд почти ощутимо ощупал ее тонкую и стройную фигурку, задержался на плоском животе, потемнел знакомо, огладил грудь и поднялся выше, к губам.
Сара прервала поток причитаний и закрыла рот. Она знала этот взгляд. После таких взглядов у них обычно семейство увеличивалось.
– Нет, – твердо ответила Сара, гордо выпрямившись и непреклонно сложив руки на груди, – это совершенно не вовремя! Нас ждет неизвестность, перелет и я не собираюсь обживаться на новом месте находясь в шарообразном состоянии!
Энжи сделал шаг.
– Нет!
Еще один шаг и руки любимого мужа скользнули по напряженным плечам, сжали тонкую как у девочки талию, погладили бедра.
– Нет, – выдохнула неуверенно Сара в теплые губы мужа.
Значительно позже, уставшая и умиротворенная Сара с сомнение выслушала «гениальный» план незаконного попадания на корабль своих младших детей. План предполагал использование запрещенных на Земле техник и препаратов, а также наличие еще одной женщины, согласной поучаствовать в этом сомнительном представлении.
– Попросим невесту сына, она ведь почти член семьи, а у остальных и так уже по одному ребенку в наличии, – предложил расслабленно лежащий рядом Энжи.
Фальшивые документы разбили большое семейство нимфов на маленькие, отдельные ячейки общества самым забавным образом. Ведь главное, чтобы на двух взрослых, приходилось по одному несовершеннолетнему. А то, что в «супружеские пары» пришлось объединять тетушек с племянниками или родных сестер с братьями, вписав им в «плоды супружеской жизни» самых младшеньких, никого не пугало. На новом месте разведутся. Ну или архивы сгорят...с ними это случается сплошь и рядом.
***
Сидя в дорогом ресторане, при не менее дорогой гостинице, я ждал свою жертву. Временное пристанище богатых путешественников и элитных специалистов приехавших в столицу вызывало ностальгию о собственном доме.
Мой любимый дом, который пришлось бросить. Личная квартира это все, что пока я добился в своей жизни самостоятельно. Надо сказать, для многих и это несбыточная мечта, иметь личное жильё.
А уж такое и подавно. Три уровня, мне принадлежит и сад на крыше, камин, да не какая-нибудь там имитация, а настоящий. Вы не поверите, но я топлю его натуральным деревом.
Да-да, мой учитель неоднократно повторял, – «не удовлетворяйся подделкой, если есть хоть один шанс заиметь настоящее».
На стене моей библиотеки висит персидский ковер ручной работы, из тех, что с каждым прошедшим столетием только дорожают. В свое время специалист посоветовал, как стабильное вложение денег.
Официант плеснул в незаметно опустевший бокал коньяка и я грустно выдохнул.
Мой дом, моё убежище от мира переполненного непродуманными жестами, безвкусицей и уродством, я переписал на Марию. Девицу, совершенно точно не обладающую достаточным вкусом, чтобы оценить этот царский подарок...
Через пару дней после моего отлета, скромно одетый поверенный постучит в обшарпанную дверь маленького жилья в плохом районе и осчастливит Марию совсем не скромным подарком бывшего работодателя... эх...
Только у себя дома, да еще у родителей, я чувствовал себя на своем месте в этом мире. В окружении красивых вещей и любящих людей.
За моей спиной раздался бодрый перестук каблучков, пахнуло жасмином и красным перцем, а на лицо сама легла привычная учтивая маска.
Первый раз за всю жизнь я не чувствовал предвкушения перед встречей с женщиной. Никакого азарта, никаких игр в угадайку с самим собой. Раньше секунды до появления объекта были, наверное, самыми волнующими для меня. Какой она окажется? Как будет выглядеть и вести себя?
Женщины щедры на такие загадки для мужской фантазии.
Сотрудница министерства статистики, с максимальным доступом к личным данным населения планеты Земля, оказалась женщиной средних лет, средних внешних данных и незаурядного ума.
И никогда бы мне не пробиться через ее вполне обоснованную настороженность, если бы не расовые особенности. Никакого человеческого обаяния не хватило бы, чтобы эта строгая леди поддалась эмоциям.
К счастью, человеком я не был, а обаянию нимфа приправленного щедрой порцией внушения поддаются все.
Встреча шла по плану. Леди «плыла», я контролировал чтобы невменяемое состояние никак не отразилось внешне на поведении леди.
– Вы не устали? Возможно мне стоит проводить вас в ваш номер? Продолжим там, да?
– Да, – послушным эхом отозвалась женщина и довольно уверенно поднялась из-за стола.
В номере, несмотря на отсутствие посторонних глаз, спектакль продолжился. Полковник Омелия, несколько раз напомнила об осторожности, инструктируя перед ответственным заданием по коварному соблазнению.
– Неизвестно насколько плотный контроль за работниками в министерстве. Если судить по тому что творится у нас, вполне возможно, что со специалиста, имеющего такой уровень доступа, не спускают глаз ни днем ни ночью. Ваше поведение даже наедине должно быть естественно.
Я кивал, соглашался, а сам мысленно представлял как хотел бы порепетировать «естественное поведение в интимной обстановке» с самой Омелией.
Не смотря на официально принятое мнение о «неспособности к долгой эмоциональной привязанности» расы нимфов, я будущей жене изменять не собирался.
Нимфы на родной планете действительно жили не семьями, а некими дружескими коллективами, объединенными не столько кровью, сколько общностью интересов и особенностями восприятия Красоты. Постельных партнеров меняли как перчатки, никогда не встречаясь больше двух-трех раз. Постоянных пар не создавали. В погоне за свежими впечатлениями, у чистокровных нимф похоже атрофировалось умение открывать каждый раз что-то новое в постоянном партнере, которым в совершенстве владело мое семейство. Видимо, прекрасные гены легкомысленных нимф подпорченные человеческими как-то неправильно сложились. Но факт оставался фактом, после обретения Настоящей Любви, носители крови нимф из моего семейства становились абсолютно, отвратительно моногамны. Не могли долго обходиться без своих избранных. Ну кроме деда конечно, но он у нас вообще уникум. А после смерти своей пары, тихо угасали в течении нескольких месяцев, отправляясь в небытие следом за любимыми.
Мыслями я был далеко, а тело совершало привычные ритуалы на автомате. Подливал вовремя в пустеющий бокал вина, рука поглаживала женскую руку. Со стороны наше общение должно было казаться романтическим времяпрепровождением двух заинтересованных в совместном утреннем пробуждении людей.
– Как уничтожить информацию в архивах?
Склонившись к самому уху прошептал я.
– Это невозможно, – рассмеялась женщина, – только если ввести специальный код на случай чрезвычайной ситуации, который уничтожит вообще все. Код меняется несколько раз в день и доступ к нему есть только у Президента.
– Только так? Подумай еще, Хельга, ты же умница, – ласково шептал я, поправляя выбившуюся прядку за ушко.
– Наверное, если запустить вирус напрямую. Но система хранилища абсолютно автономна, никакой вирус снаружи не сможет попасть в него. Туда просто невозможно попасть никакому хакеру.
– А изнутри, Хельга?
– Теоретически, это возможно, но на практике... – женщина задумалась, – чтобы открыть дверь нужны двое сотрудников с доступом. Сканер считывает не только сетчатку глаза и отпечатки, делает забор крови, проверяет на наличие препаратов в крови и на уровень адреналина. Угрожая оружием туда не прорваться, – захихикала Хельга и я понял, что кажется перестарался с дозой своего обаяния. Нужно заканчивать на сегодня.
– Хельга, посмотри мне в глаза, милая.
Женщина послушно уставилась расфокусированным взглядом.
– Сейчас ты заснешь, а когда проснешься, будешь помнить лишь то, что я покажу тебе сейчас.
В голове замелькали картинки: встреча, знакомство, приятное времяпрепровождение, номер и разговоры о всякой ерунде, много вина и плавное погружение в сон от излишне выпитого.
Глаза женщины закрылись. Я показательно «расстроился» таким поворотом испорченного вечера, «попытался разбудить» неудачно «перепившую» пассию, играть для гипотетических камер, так уж до конца. Печально вздохнул, отнес мирно спящую в спальню и покинул гостиницу.
Мне нужна помощь. Один я не справлюсь.
***
– Омелия, ты выйдешь за меня замуж?
Каждую нашу встречу, я начинал с этого вопроса, вместо приветствия.
Омелия неизменно отвечала «нет» или как сейчас мученически закатывала глаза к небесам. Молча. Зато ее дочь болтала за двоих.
– И не стыдно вам «папенька», вы же только вылезли из одной постели, а уже в другую забраться пытаетесь, – ехидно прищурила глаза будущая дочь. Намучаюсь я с ней...
– Что за наглые инсинуации? Ни по каким постелям я не лазил! Я вообще уже несколько дней образец верности и моногамности.
Впрочем, доказывать что-либо малолетней язве нужды не было. Запись встречи была прослушала не один раз всеми присутствующими, в попытке найти ускользающее решение. И, возможно мне показалось, но напряженная в начале встречи Омелия, дослушав запись до конца, слегка оттаяла?
Само проникновение в святая святых вопросов не вызывало. Один звонок домой и ближайший из родственников был отряжен на помощь любимому мне. Ближайшим оказался мой племянник Михаил, проходивший обучение в военной академии Средиземноморья. Двухметровый неповоротливый детина пошел статью в мать, получив в наследство от отца лишь розовые семейные волосы и крылья. К счастью, одной из расовых особенностей было то, что волосы у нас росли исключительно на голове.
Розовую щетину на подбородке, боюсь, ни я, ни русоволосый, на данный момент Михаил, не пережили бы.
Михаил возьмет на себя второго работника министерства. Но помимо того чтобы открыть, нужно как-то провести с собой еще одного человека, как минимум. И вот с этим то и возникли проблемы. Отводить глаза молодые нимфы могли, но не долго и не нескольким объектам одновременно. Мы легко можем обмануть камеры, но живой человеческий глаз обмануть намного сложнее. И простой вахтер на входе, представлял для нас больше опасности, чем самые современные средства защиты. К счастью, люди склонны верить технике больше, чем собственным глазам.
– В крайнем случае, можно попытаться пойти на штурм, – устало потерла виски моя невеста.
– Будут жертвы, – озвучил очевидное начальник штаба повстанцев.
– А какие еще варианты? Если не уничтожить информацию о не-людях, жертвы тоже будут. И намного большие.
Решение не находилось и я понимал, что сколько не тяни, а придется идти на крайнии меры... Тяжело вздохнул.
– Придется звать дедушку, – обреченно признал я.
– А кто у нас дедушка? Блеснула любопытными глазами почти дочь.
– Великий Бог Плодородия и Небесной благодати, – гулким басом буркнул Михаил.
– В прямом смысле, – добавил ясности я, – работа у него такая.
Глава 4. О трудностях любви и божественных родственниках.
Лет сто назад международная научная общественность Земли была взбудоражена небывалым событием. На планете было обнаружено совершенно не изученное дикое племя со своим языком, традициями и жизненным укладом почти первобытного общества.
Ажиотаж длился неделю, а затем выяснилось, что племя в качестве прародителей человечества, интереса к изучению не представляет. По причине того, что к этому самому человечеству, никакого отношения не имеет.
Очередные не-земляне, только сильно отстающие в развитии и без каких-то оригинальных особенностей. Племя изучили, признали безопасным и переместили в заповедник дикой природы. Поставили галочку в отчетности и успокоились.
Где-то в саванне.
Великий Бог плодородия и Небесной благодати, а если верить соцкарте профессор антропологии Иван Бернардович Лю, был доволен.
Присел на корточки, подметая роскошной шкурой леопарда дорожную пыль. Потыкал смуглым пальцем в толстый бок антилопы. Выпрямился, звякнув ритуальным ожерельем из клыков хищников на покрытом татуировками обнаженном торсе, и благосклонно принял дары охотников.
Довольство Великого пролилось долгожданным дождем на поля затерянного в саванне заповедника диких племен, озарив белозубыми улыбками, темные в синеву лица обитателей.
Славься Великий!
Вечером соберется на большой праздник все племя. Разожгут костры до самого неба, ударят в барабаны, полетит к звездам ритмичный напев. Закружатся в ритуальном танце гибкие обнаженные тела эйкуранов.
Назойливо пиликающий входящий звонок видеосвязи, доносившийся из покрытого белоснежными шкурами шатра Великого, испортил всю красоту момента. И поэтому, опешившие повстанцы увидели на экране не просто одетого в шкуры на голое тело могучего дикаря, а дикаря раздраженного.
– Изыди! – Рявкнул дикарь и выключил связь.
Я тяжело вздохнул и снова нажал кнопку вызова. Омелия смотрела большими округлившимся глазами и перед ней я не мог дать слабину. На десятом прозвоне, дед сжалился и ответил.
– Изыди, порождение зла, – «поприветствовал» вновь, любимый дедушка.
– Я твое порождение, но в общем и целом ты прав, дедуля.
Дед ненавидел, когда его называли «дедулей». Но тут главное не дать ему отключиться, завязать диалог, а там уж как пойдет.
– Бенгальский тигр тебе дедуля! Обращайся как положено.
Дружеский тычек Михаила по ребрам и под многочисленными шокированными взглядами я завел, – О Великий Отец, внемли мне, твоему неразумному потомку, одари недостойного небесной благодатью твоего внимания, будь милостив к нижайшей просьбе моей и этих людей.
– Славьте, – страшным шепотом сквозь зубы, прошептал Михаил. Члены руководящей верхушки комитета по спасению не-землян нервно переглянулись.
– Что за бред? – Озвучил единодушное отношение к происходящему кто-то.
К счастью, дед не услышал.
– Славься великий, хором. Три раза. Да давайте же! Вам же надо решить проблему?
– Славься Великий! – Подали пример мы с Михаилом. Повстанцы поддержали в разнобой, со второго восславления.
Дед, задумчиво разглядывающий моих соратников, поднял руку, – достаточно. Что надо? И куда вы вляпались на этот раз?
Коротко описав оторванному от мира антропологу происходящее, я обрисовал суть проблемы. Дед помолчал, бросил взгляд куда-то себе за спину, пробормотал, – да что-то такое мне писала твоя мать на днях. Почесал голое пузо с татуировкой вокруг пупка и заявил, – 156 мест на звездолет. За кадром раздалось какое-то шебуршание, к уху деда склонился его неизменный аспирант наряженный не менее эпатажно.
– 158, Эги только что родила двойню.
– Какая Эги? Какие места! Кто этот человек вообще? Что за балаган! – Почти кричала Омелия.
Нервы железного полицейского похоже не выдержали встречи с моим дедом.
– Чья самка? – С нехорошим любопытством поинтересовался дед.
– Моя невеста, вчера с мамой познакомил, нервы, сам понимаешь.
– Места обеспечить к вечеру. Выслать сопровождающих. Разместить. Оформить все документы, мой помощник ознакомит вас с подробностями. Выезжаю.
И дед отключился, а я подхватил вяло сопротивляющуюся Омелию на руки.
– Вы все слышали, выполняйте, а мы пока обсудим детали, – бросил я через плечо и покинул комнату.
Омелия плакала. Плакала не замечая этого, слезы круглыми каплями появлялись в ее чудных глазах, чуть задерживались на длинных густых ресницах и скатывались по щекам вниз.
– Там же дети, Ваня, ни в чем не виноватые дети и старики. Да и взрослые... разве виноваты они, что когда-то, кто-то из их предков попался под руку не-землянину? Кто-то влюбился, кого-то вообще похитили, это ведь не их вина. Даже если допустить, что не-землянам не место на этой планете. Это вина властей, государства в конце концов, не защитило свои границы, не уберегло своих граждан. Так как же они могут теперь наказывать за свою несостоятельность частные лица? По сути – жертв этой несостоятельности! Да они им компенсации выплачивать должны, а не в резервации запирать.
Омелия говорила и говорила, выплакивала накопившийся стресс последних дней, а я слушал. Слушал и радовался тому какая она. Добрая, чуткая, доверившаяся мне... Хотелось притянуть ее к себе. Осушить мокрые дорожки на ее лице поцелуями, схватить в охапку и увезти домой, спрятать от всего мира за надежными стенами. Но я терпел. Все еще будет, но не сейчас.
– Все будет хорошо, поверь мне, – шептал я успокаивающе поглаживая маленькую ладошку, – дед конечно тиран и деспот, но он силен как никто в нашей семье, ему эта охрана на один зуб, поверь Омелия.
Дед действительно был силен. То ли от рождения ему досталось больше чистой крови нимф, то ли от постоянного многолетнего применения сила его росла, но я действительно верил, что он может все. Главное чтобы захотел.
– Мы все сделаем, милая, вот посмотришь. Мы уничтожим все эти данные о не-землянах, сядем на большие корабли и улетим с этой чертовой планеты в новый мир. Куда-нибудь, где окружающим будет плевать на то какие у тебя гены. Где судить тебя будут не по ним, а по твоим поступкам. Ты ведь полетишь со мной, Омелия?
– Я чистокровный человек Иоанн, и я нужна здесь.
Этого то я и боялся.
– Омелия, я люблю тебя с первого взгляда, я не смогу жить без тебя. Если останешься ты, придется остаться и мне.
– Не говори глупостей! Сколько тебе? Двадцать? Двадцать пять? Ты еще встретишь хорошую девушку и забудешь об этом странном увлечении, любовь проходит, поверь моему опыту, – невесело усмехнулась Омелия.
– Мне тридцать восемь. И я встречал много хороших девушек. Но мне нужны не они, а ты, Омелия. Можешь не верить, но никто кроме тебя мне не нужен.
***
Надо же... тридцать восемь... но все равно! Слишком он для нее не подходящий. Слишком высокий и хрупкий на фоне ее крепко сбитой фигуры. Хотя ведь нес на руках и не запыхался даже.
«Когда меня последний раз носили на руках?» – задумала Омелия, – «никогда», – послушно подсказала память.
Слишком тонкие черты лица, слишком изящный, чтобы полковник могла считать его красивым. Слишком... нимф! Хотя... тот первый взгляд и розовые крылья, если уж быть честной с собой, не оставили ее равнодушной. Но то была секундная слабость. А своим слабостям потакать полковник Гард не привыкла.
В ее жизни уже был такой, молодой, красивый и безумно влюбленный. Был ровно до того момента пока она радостно не сообщила ему, что носит их ребенка.
Тогда, много лет назад, сказка закончилась разбившись о суровую реальность. Неустроенный быт, ее неоконченное обучение в полицейской академии, внезапно выяснившееся несогласие его родителей принять в обеспеченную семью девочку из трущоб.
– Понимаешь, они откажут мне в содержании, а на наши стипендии мы и котенка не прокормим, что уж говорить о детях, – объяснял он. Уговаривал, убеждал недоумевающую, куда же пропала вся его любовь, Омелию.
Некрасивый скандал с угрозами, который последовал после ее отказа избавиться, пока еще можно, от нежеланного ребенка, она пережила как в тумане.
Беспрекословно подписала документы об отсутствии претензий в будущем и отказе от финансовой помощи, взамен на его отказ от отцовских прав. Вычеркнула этой подписью его из своей, ставшей вдруг безрадостной и безвкусной жизни. И очнулась от этого состояния серого существования, лишь почувствовав первые, уверенные движения ребенка внутри себя.
Серая жизнь Омелии вновь наполнилась смыслом и яркими красками. Все, что она делала потом, все чего добилась, она делала ради нее, ради своей дочки.
Одиночество уже давно не пугало, превратившись из страха юности в осознанный выбор зрелой женщины. Оберегая остатки того хрупкого и ранимого, что еще оставалось в Омелии, от жестокой к наивным девочкам реальности, надежной, почти непроходимой полосой отчуждения.
Омелия решительно встала, вытерла следы недавних слез и отправилась организовывать 158 пассажирских мест на космическом корабле, для дикого племени не-землян эйкуранов.
***
– Зачем вы позорите мать?
Будущая дочь стояла на пути и откровенно злилась.
– Чем же я ее позорю?
– Мама не терпит проявления слабости, а вы! Вы довели ее до слез, а потом еще и утащили на руках на глазах у всех!
– Ну во-первых, до слез ее довел не я, а ее тонкая душевная организация, – девчонка фыркнула, явно считая, что я издеваюсь, – а во-вторых, привыкай!
Рявкнул так, что даже дед бы позавидовал.
– Она все равно не выйдет за вас замуж! Вы ей совершенно не подходите! Ей нужен сильный, надежный человек рядом, а вы, вы... Вы бесполезный, легкомысленный, смазливый чертов фей!
Не фей, а нимф! Это же огромная разница. Но с девочкой контакт придется налаживать в любом случае.
– А ты не думала, о том, что твоя мать может и не знать, что именно ей нужно? Иначе, если бы знала, с ее решительным характером, разве не была бы уже давно замужем? Она боится, Элен, боится верить в любовь и это так же очевидно как то, что такая женщина как твоя мать не должна быть одна.
Элен смотрела исподлобья, видимо мысль о том, что мать может чего-то бояться, не приходила в ее голову. Чтож, пусть подумает, она умная девочка, может до чего-нибудь и додумается. К сожалению, разговор наш пришлось на этом закончить по причине божественного явления любимого дедули. Переодеваниями великий антрополог себя утруждать не стал, так и прибыл в шкуре на голое тело, босиком и с церемониальным жезлом в руке.
– Невеста где? – Вместо приветствия спросил дед.
– Там, – кивнул на комнату с единственной доступной связью с материком. Омелия, строго нахмурив брови, что-то яростно доказывала своему невидимому собеседнику.
– А я вам говорю, что это не обсуждается! Как хотите так и решайте, но места должны быть!
Омелия почти кричала и на нас даже не обернулась. Дед, нисколько не смутившись таким пренебрежением, развернул опешившего полковника к себе лицом, а к собеседнику на экране боком, ухватил за подбородок, накрыл второй пятерней живот и замер на пару секунд.
– Нормально, еще десятерых нарожать сможет. Можно брать. Когда свадьба? – Без промежутков между фразами выдал дед, и тут же легко уклонился от мощного хука справа. Шагнул в сторону, покачал с осуждением головой, – а что она у тебя такая нервная? Довели бабу, – неодобрительно покачал головой, почему-то смотря с осуждением именно на меня.
– Омелия, познакомься, это дедуля, он всегда такой грозный когда бабули нет рядом, – не удержался от шпильки я. – Если он будет вести себя в том же духе, я позвоню бабуле и сдам его местонахождение. Поверь, это страшная месть, хочешь позвоним прямо сейчас?
– Не хочу. Хочу булочку, спать, полежать в ванной, в отпуск... и чтобы никаких нимфов в радиусе 20 километров, – рыкнула Омелия и удалилась хлопнув дверью.
Дед прав. Она действительно какая-то нервная...
– Иди уже, жених.
И я пошел. Несмотря на вялые попытки Омелии избавиться от моего общества, набрал горячую ванну, и оставив ее плескаться, отправился как настоящий самец добывать еду своей женщине.
За последнюю булочку с корицей в магазинчике неподалеку, пришлось биться с невоспитанным семилетним чудовищем. Уступать просто так ребенок отказался категорически. Но десерт я добыл, цинично подкупив стоящее впереди дитя двумя шоколадками.
– Спасибо... – Распаренная Омелия в пушистом халате, удивленно разглядывала импровизированный пикник на своей постели. Послушно съела свою порцию, поглядывая на подушку с таким мечтательным вожделением, что меня зависть брала.
Глаза у нее действительно уже закрывались. Убрал остатки позднего ужина, с удовольствием понаблюдал как медленно и обстоятельно Омелия закутывается в покрывало. Привычное строгое выражение ее лица уступило место сонной расслабленности. Присел на краешек рядом, прикоснулся к уголку мягких губ поцелуем, и прежде чем она успела возмутиться, прошептал.
– Сладких снов Омелия, все будет хорошо.
***
Широкий поток не-землян желающих покинуть Землю, превратился в тонкий ручеек, но все еще, к сожалению, не иссяк.
Нападение на архивы было назначено на утро. Если дело пройдет шумно, вылеты с планеты скорее всего задержат, а проверки ужесточат. Все, кто решил улететь и не задействован в последней фазе операции, должны подняться на борт своих кораблей до того как земные власти отреагируют.
Понимая это, повстанцы лихорадочно работали уже второй день без сна.
Мне в отличии от них выспаться было нужно. Но не получалось. Щелкнув зажигалкой в сумерках выделенной мне спальни, я окунулся в воспоминания. Отношение Омелии и неприязнь ее дочери не шли из головы. Ведь в чем-то эта девчонка была права.
Жизнь несла меня по течению. Наверно, именно потому, что несла так стремительно, я и не успевал оглядеться по сторонам. Да и когда оглядываться? Чуть зазеваешься и тебя сожрали. В храм я сбежал в возрасте десяти лет, твердо зная чего хочу от жизни. Семья моих желание не понимала и не разделяла, но со временем стойкое неприятие переросло в «мальчик наиграется и остепенится».
Потом были долгие годы изнурительных тренировок. А что в действительности я умею? Да, я в совершенстве владею телом причем и своим и, что намного важнее, женским. В общем-то это не так и мало. Ведь многие люди не только не владеют, но и даже не представляют на что их тело способно.
Что ещё?
Я могу соблазнить практически любую женщину и переспорить мужчину. У меня очень редкая специальность. Я создаю сказку. Грёзы наяву.
Все к чему я прикасаюсь теряет изначальный смысл, становится более красивым самое обычное действие и событие. Люди хранят драгоценные крупицы воспоминаний общения со мной всю свою жизнь, ощущение прикосновения к прекрасному.
