Текст книги "Нимф (СИ)"
Автор книги: Мариэм Санди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Нимф
Мариэм Санди
Глава 1 О плотской любви и ее последствиях.
Моей сестре и замечательному редактору моей группы в вк Елене, которые, каждая по своему, сподвигли автора к написанию сего рассказа, посвящается.
Никогда-никогда не брать заказы на стороне. Только проверенные клиенты зарегистрированные в ПСЖЛ! Это простое правило знал каждый.
Но нет, я как всегда решил, что умнее всех... и вот она расплата. Рывок, закрыть дверь, и я со всей силы рву на себя массивный стеллаж с явно раритетными книгами, одновременно успеваю отскочить от падающей мебели.
Это задержит преследователей ненадолго. Окна забраны ажурными решетками. Из-за забаррикадированный двери доносятся нецензурные упоминания моих родственников в перемешку с обещаниями разобраться и клятвами в моей неприкосновенности до справедливого разбирательства.
Как же, знаю я эту справедливость. Удар и стекло ближайшего окна осыпается с жалобным хрустальным перезвоном. Сжимаю обманчиво тонкие прутья преграждающей путь к свободе решетки. Отбросив все мысли встаю в позу медитации опустошая сознание.
Вдох.
Выдох.
Привычный скачек температуры тела и резкий рывок в стороны. С бешенно колотящимся сердцем втискиваюсь в получивщуюся дыру. Третий этаж и раскинувшийся подо мной ухоженный сад. До ближайшей надежной ветки способной выдержать мой вес метра четыре... достану или нет? С разбегом бы точно достал. Но так, стоя на узеньком карнизе образованном аляповато украшенным лепниной фасадом здания.. Впрочем, других вариантов все равно нет.
Труп жены очень богатого и очень пожилого предпринимателя и пара свидетелей моего пребывания рядом с телом, других вариантов не предусматривали.
Вдох. Короткий полет с мощным выбросом адреналина и я чудом сохраняю баланс на толстой корявой ветви цветущей акации.
В парке тихо. И я спускаюсь, размеренно бегу мимо красиво выложенных цветными камешками дорожек, огибая особняк по дуге. Где-то там, за всей этой красотой, должен прятаться черный вход для прислуги. Я не гордый сегодня. Главное, покинуть это «гостеприимное» место незамеченным. Или хоты бы просто покинуть. Что делать дальше я подумаю потом.
Пышные кусты возле выхода скрыли меня от взглядов охранников. Черт. А я так надеялся, что вход для прислуги не будет охранятся вообще. Ну на кой черт в наше цивилизованное время, надо охранять особняк расположенный в центре столицы? Да тут чихни и тут же от полицейских дышать станет трудно.
Один из охранников поднес к уху весело запиликавшую рацию, видимо мои преследователи наконец-то пробились в запертую комнату и обнаружили, что птичка упорхнула.
Надо торопиться.
Рывок на пределе сил. Удар ребром ладони по беззащитной шее первому, второй как в замедленной съемке медленно поворачивался ко мне всем телом. Вместе с уставившимся куда-то в район моего живота дулом автомата, висевшего на широком ремне через плечо охранника. Захват, подсечка и мощный бросок отработанный до автоматизма на бесконечных тренировках.
Я бросился бежать еще до того, как падающее тело за моей спиной коснулось земли. Сейчас главное унести ноги как можно дальше отсюда. Через пару минут, здесь будет не протолкнуться от полицейских. Родственники покойной клиентки явно не меньше меня не хотели огласки, и только поэтому полиция запаздывала, а у меня был шанс.
Проверил внутренний кармашек, гонорар за работу был на месте. Жанин платила наличными, соблюдая конспирацию, и теоретически, доказать даже наше знакомство не получится. Свидетельства очевидцев... Жанин предпочитала голубоглазых блондинов и к ней я приходил именно таким. Кстати об этом. Цветные линзы полетели в кусты, с волосами сложнее, нужен специальный растворитель чтобы снять эту роскошную блондинистую шевелюру. Хотя...я решительно достал небольшой брелок с перочинным ножом.
Тот кто не пилил густой синтетический хвост перочинным ножом, в подворотне, тот не знает что такое муки! Тот вообще ничего не знает в этой жизни!
Убийца ответит за все. Я этого так не оставлю!
В ближайшем от особняка банкомате разжился еще наличностью. К сожалению, ежедневный лимит не позволил обзавестись приличной суммой. С тяжким вздохом выбросил карту в первый попавшийся мусорный бак, подумав, вслед за ней отправился и телефон и именным жетоном профсоюза.
Вскочив на ходу в пустующую коляску рикши, я наконец-то расслабился. Теперь можно спокойно подумать, что же делать дальше?
Домой нельзя. К кому-нибудь из клиенток? Нет. Лучше перестраховаться, базы данных в домашнем компе конечно защищены, но кто его знает, как сильно я им нужен? Вполне вероятно, что могут не полениться и взломать. М-даа... Подработал на свою голову. Ну, что мне не жилось-то спокойно?! Талько-только ведь квартиру купил. Два года копил на нее, а теперь что,бросать? С профсоюзом опять же проблемы будут, не любят в профессиональном союзе жрецов любви, а коротко в ПСЖЛ, внезапных исчезновений. Я их конечно понимаю, взносы тоже кто-то должен платить, но заявляться в центральный офис организации, с официальным прошением о временном приостановлении профессиональной деятельности, когда на тебя открыта охота тоже не стану.
Уж проще, сразу в ближайший полицейский участок, там хоть может быть скидку за добровольную явку с повинной сделают. И ведь ничто не предвещало проблем!
С леди Жанин мы встречались уже второй раз и первая встреча прошла вполне обыкновенно и обыденно. Сегодня же... когда леди в процессе получения удовольствия вдруг стала слегка заторможенной, я не обратил внимания. Когда она слишком интенсивно покраснела, а кожа под моими руками стала горячее чем обычно, я списал все на излишнюю впечатлительность дамы. Но затем ее тело стали быть такие судороги, что я решительно пресек процесс самолюбования и решил, что пора бы уже и пугаться.
Испугался. И правильно сделал.
Именно в этот роковой момент, в охраняемую, со слов теперь уже покойной леди Жанин «надежными людьми» комнату, беспрепятственно вошли «случайные свидетели убийства». Это сейчас я понимаю, что ничего случайного в их появлении не было. А тогда... я бросился к ним за помощью, описывая симптомы отравления и призывая позвать врача... идиот.
Врача никто звать не стал, бросаться с помощью к телу леди, тоже никто не спешил, зато «надежная охрана» попыталась меня убить. Именно убить, а не задержать... что навеяло разные интересные мысли о том, что из меня явно хотели сделать удобного козла отпущения.
Удобного и мертвого. Кто и зачем избавился от милой леди не моя забота. Главное, что удалось уйти, а уж полиция найдет настоящего преступника и без моей помощи. В этом я не сомневался ни секунду. И конечно, как примерный гражданин я обязательно дам свои показания.
Просто не сейчас. Нужно просто переждать несколько дней, и явиться в участок когда будет объявлен в розыск тот, что действительно имел мотив желать леди смерти.
Ритмичный перестук колёс действовал успокаивающе.
Стоп. А куда я собственно еду? Я ведь и адреса не назвал, вот дьявол! Я огляделся по сторонам, фух! Все в порядке, все это время рикша с самым что ни на есть безмятежным видом ездил кругами вокруг площади Созерцания. Счетчик мотает, таксист попивая кофеек крутит педали насвистывая мотивчик очередного шлягера однодневки. Идилия... Главный принцип работников такси – «клиент всегда неправ» – в действии.
Назвав адрес одного из кафе в центре, я откинулся на мягкую спинку сиденья. Наличных денег хватит переждать в каком-нибудь низкосортном мотеле пару дней, а что делать потом, если возвратиться в привычную жизнь так быстро не получится?
Расплатившись с грабителем-таксистом, позвонил из небольшого уютного кафе Маше.
Маша уже больше года исполнявшая почетную обязанность заботиться о моем жилье и собственно мне, ответила не сразу.
– Добрый день, Мария, все ли впорядке дома?
– Все хорошо, – после небольшой паузы сказала женщина, подозрительно сопя в трубку.
– Со мной произошло досадной недоразумение, которое наверняка скоро разрешится, но сейчас я временно в буду в отъезде и хотел попросить вас присмотреть за домом, Мария.
На самом деле, я расчитывал попросить милую Машу не вызывая подозрений принести мне немного вещей и наличных. Но в последний момент передумал. Паранойя или нет, но как то мне было не по себе.
– А где вы находитесь, – задала вопиющий в своей наглости вопрос Мария и я окончательно удостоверился, что до дома уже добрались недоброжелатели.
– За городом, отдыхаю на вилле у друга, – легко солгал я. – Удачного дня Мария, не забудьте снизить влажность в террариуме.
Слава богу, зарплата ей перечисляется банком автоматически и можно не беспокоиться по поводу таких мелочей как засыхающие цветы и голодающие рыбы в аквариуме. Нехорошее предчувствие побуждало встать и уйти, пока не поздно.
К своим предчувствиям я относился весьма серьезно и игнорировать их не стал. Расплатившись наличными, решил воспользоваться услугами общественного транспорта поспешил к станции подземной железной дороги, расположенной прямо на площади.
А на площади было столпотворение. Задержав дыхание как перед прыжком в воду, решительно нырнул в людское море. В гудящую толпу каких-то чумазых оборванцев. Что им дома не сидится?
Брр. Брезгливо поджав губы я пробирался сквозь потную массу очередных демонстрантов. Опять какая-нибудь чушь, о спасении очередного исчезающего вида или прибавки к пособию по безработице, – проскочила досадливая мысль.
Люди волновались и напирали. В толпе сновали подозрительные юнцы неопределённого пола в прыщах под прикрывающими лица капюшонами замызганных толстовок. Энергичные дамочки в «бабушкиных» нарядах, мой стилист удавился бы от зависти, грозно потрясали овощными авоськами. Кругом сдвинутые брови, горящие взгляды, открытые в крике рты.
Если вам не понятно, что происходит или вы не знаете значения слова – «демонстрант», – значит вы на Земле проездом. Говорят только у нас, до сих пор сохранился этот обычай, собираться толпой и высказывать свое недовольство властями. Можно подумать их это как-то волнует.
Внеземным колониям не до этого, им бы закрепиться да выжить на новой планете. Счастливцы... они переселенцы, у них другие проблемы они объединяются для борьбы со стихией и природой, а не для её защиты... А если людям, что-то не нравится, они просто этого не делают. Говорят и дуэли у них в ходу, кто мертв тот и не прав.
Толпа вокруг как-то внезапно перестала быть просто отдельными невразумительными личностями. Энергичные молодые люди целеустремленно работая локтями, пробивались в первые ряды оставляя позади бабулек с кошелками и любопытствующих подростков.
Толпа как живое существо подалось вперед и внезапно отпрянула. Раздались первые крики боли. Стреляли парализаторами и резиновыми пулями, тело покрылось липким потом страха. Как-то я видел пострадавших от этих «безопасных» пуль, жуткое зрелище. Помню ещё бросил, что то ехидное, вроде:
–«а нечего лезть куда не надо!» И вот, сам оказался в рядах потенциальных мишеней...
Мне же нельзя! Для меня простой синяк под глазом – это месяц на больничном!
Мои клиентки женщины интеллигентные и такого «новшества» в моем имидже не оценят. Многострадальное тело завертело людским потоком, толпа единым рывком вновь подалась вперёд. Понесла, швырнула на бронепластик оцепления. Мелькнула в воздухе полицейская дубинка и со свистом опустилась на мою невезучую голову.
***
Приходил в себя трудно. Голова раскалывалась, в ушах звенело. Болело все, что могло болеть. Я находился в странном помещении похоже подвале, в обществе двух подростков и прелестной девушки. По углам какие-то коробки, кусок старого дивана, робко выглядывающий из-за ширмы и здоровенный антикварный визуал на стене с беззвучно открывающим рот диктором новостного канала.
– Кто это? – Требовательно спросила девушка, сверля меня подозрительным взглядом. Подростки промычали что-то невразумительно, переводя удивленные взгляды с меня на девушку.
– Ненормальные! Вы что, всех подряд будете притаскивать сюда? Я его не знаю! Детки одновременно потупились.
– А что такого-то? Он точно наш, в первых рядах был! Мы сами видели. С Кацо рядом. Его «резинкой» долбанули, что оставить валяться надо было? Сама же говорила, что своих бросать нельзя, – вскинулись они, но под ее тяжёлым взглядом, вновь сникли.
– Это если своих, а этого типа, я впервый раз вижу. Тут я решил наконец обратить на себя внимание.
– Простите, что вмешиваюсь, но может быть я могу прояснить ситуацию? Все уставились на меня.
– Я действительно не «ваш», кем бы вы там ни были. Я благопорядочный гражданин этой страны полностью солидарный с её правительством. Не состою ни в каких незаконных группировках и плачу не маленькие налоги, на которые государство содержит такой сброд как вы и вам подобные. А теперь будьте так добры, покажите выход, провожать не надо!
Девушка, под категорию «сброда» не попадала никак, тут я преувеличил конечно. В отличии от подростков, ее манера держать себя, простая но явно качественная одежда, выдавали в ней принадлежность если не к элите, так к касте выше средней точно.
– Покажите вашу соцкарту, – протянула руку с ухоженными ноготками эта прелестница.
С видом глубокого превосходства я протянул ей требуемое. Хмурясь, девушка опустила глаза на мой документ и... засмеялась!
Остальные, непонимающе переглянувшись, подошли ближе и тоже заглянули.
Теперь уже смеялись все. Я досадливо передернул плечами.
– Не понимаю причин столь бурного веселья, юная леди. Насколько помню, в моих документах нет абсолютно ничего смешного, – процедил, оскорбленный такой нездоровой реакцией. Это, по непонятной причине, вызвало новый взрыв смеха.
– Из такой кучи народа, вы умудрились «спасти» вот это?! Жиголо? Ножка в изящной туфельке начала выбивать нервную дробь.
– Не знаю, даже, что с ним теперь делать. Не думаю, что он шпион. У нашей любимой полиции просто не хватит чувства юмора, что бы придумать своему агенту такое прикрытие, – ехидно улыбнулась эта девица.
– Не жиголо, а Жрец Любви! – Во мне поднималось законное негодование. Впервые сталкиваюсь с такой реакцией на мою специальность. Обычно, женщина увидев волшебную фразу – «жрец любви» мечтательно закатывает глазки и начинает мысленно перебирать, все интригующие сплетни и фантастические домыслы связанные с этой профессией.
Нас так мало, а наши услуги так дороги, что редко кто может позволить себе большее, чем домыслы и мечтания. Но если уж может...
Выхватив у этой сумасшедшей документы, привычным жестом отбросил челку со лба:
– Да как вы смеете! Я девять лет обучался при лучшем храме! У меня золотой диплом и куча грамот! Я знаю анатомию лучше хирурга, психологию основательней твоего психоаналитика! Чтобы стать известным ученым, надо быть талантливым, чтобы стать известным жрецом любви надо быть гениальным! Да ко мне клиентки за пол года на прием записываются! – Воодушевленный ее задумчивым видом, я набрал побольше воздуха в легкие, намереваясь продолжить свою гневную отповедь.
Девица же обернулась к малолетним оболусам слушающим меня с открытыми ртами и как бы рассуждая вслух заметила, – наверно все таки просто связать и оставить здесь, все равно уже сюда не вернемся, место засвечено.
На меня кинули задумчивый взгляд, – или все же пристрелить...
Пристрелить? Меня? Нимфа? От возмущения я даже сказать ничего не мог, только прижался к косяку зверско зачесавшейся спиной. Что себе возомнила эта малолетняя самка человека! Да я вообще с ними разговариваю исключительно из врожденной вежливости и миролюбивости. Придушить как кутят и уйти было бы намного быстрее и проще.
О нимфах.
Когда-то, в стародавние времена, когда контакты с внеземными цивилизациями еще не были строго регламентированы, Земля часто посещалась нелегалами из иных миров.
Первыми конечно протоптали невидимые тропы жители миров близких, соприкасающихся с Землей время от времени энергетическими аурами. Посещения эти не требовали больших энергозатрат, были как правило коротки и характер носили самый что ни на есть преступный.
Соседи не особо стесняясь наведывались отдохнуть, иной раз подворовывали ценные ресурсы по мелочи. Иногда после таких посещений исчезали люди, а иногда, наоборот, люди, или не совсем люди, появлялись на Земле.
Так, в одну волшебную февральскую ночь, появился на пороге сиротского приюта и мой почтенный прапрадедушка. Прапрадедушкой он на тот момент конечно не был, а был милым пяти летним мальчиком с изумительными розовыми волосами до талии...
К большому сожалению, единодушно умилившихся такой красоте сотрудников сиротского приюта, мальчик оказался совершенно невменяем. Много плакал, просился на ручки и полетать, требовал цветочного нектара на завтрак и рыдал в подушку о утраченных крыльях.
Медицинское обследование никаких отклонений не обнаружило. Мальчик со временем перестал плакать. Грустно ел ежевичное варенье столовой ложкой из трехлитровой банки на завтрак. Чесал отсутствующие крылья, прикрывая от наслаждения лавандовые глаза, об дверные косяки, когда думал что его никто не видит, и прилежно учил математику и прочие нужные правильному ребенку науки.
В последствии, когда контакты с другими формами жизни приобрели некую законность и наукообразность, о расе нимф много писали в местных газетах. Раса оказалась любвеобильна, не способна испытывать долгие эмоциональные привязанности, крылата и состояла почти исключительно из представительниц женского пола...
На планете нимф царил махровый матриархат, мужчин эти крылатые дамы воровали себе из прячущихся от такого внимания по горам и пустыням малочисленных человеческих племен. Изредка рождающихся от такого смешения видов, крылатых мальчиков забирало себе Правящее Крыло на развод и опыты. Попытки вывести идеального самца-нимфа длились веками но заметных результатов ученые не добились.
Прапрадед утешал себя мыслями, что мать, видимо прижившая ребенка после посещения Земли, предпочла оставить его на попечение чужих людей, из любви. Что произошло на самом деле, для нашей семьи так и осталось загадкой.
Но кровь нимф, оказалась на удивление сильна. Оригинальный розовый пушок на головах младенцев мужского пола, члены все увеличивающегося семейства, регулярно окрашивали в более земные оттенки. Жили уединенно, растили детей подальше от человеческих сверстников, дабы не вызывать ненужного интереса к специфическим особенностям расы. И свято блюли первую и единственную заповедь прапрадеда, хранить в тайне существование нимфов.
Глава 2. О розовых крыльях и политической нестабильности.
– Включите звук, – приказала девица, прищурившись разглядывая визуал за моей спиной. Зря она так, преждевременные морщины никого не красят.
– ... разыскивается полицией по обвинению в жестоком убийстве жены известного предпринимателя, – вещал диктор с пыльного экрана визуала, и я радостно повернулся посмотреть на физиономию того, кто доставил мне столько неудобств смертью леди Жанин.
С экрана на меня смотрело мое собственное лицо, правда не такое красивое как в жизни. Подростки в комнате тоже смотрели. На экран. Потом на меня. Потом опять на экран...
– Так-так-так, – глубокомысленно высказалась девушка, тоже смотревшая.
Это ее «так-так-так» – мне совершенно не понравилось. Медленно, не сводя глаз с задумчивой девицы, я отступал в сторону дверного проема.
– Это недоразумение, я совершенно не при чем, – щедро счел необходимым просветить присутствующих.
– Конечно, – ехидно улыбнулась юная нахалка, – вас просто подставили, – пропела медовым голоском и похлопала ресницами. Озвученная таким образом истина, почему-то прозвучала совершенно неправдоподобно.
– Спасибо за гостеприимство, но я вынужден откланяться, дела знаете ли, не терпят отлагательств.
– Конечно-конечно, не смеем вас задерживать, – ответила в тон мне девушка, а затем кивнула кому-то за моей спиной. И лишь тогда я почувствовал опасность.
Почти сутки без сна, много физических нагрузок, нервы и переживания... испуг в конце концов... не знаю чем объяснить дальнейшее, но оборота я сдержать не смог. Спину стянуло знакомой болью, мышцы скрутило спазмом и за спиной, под звук рвущейся одежды, развернулись крылья.
Понимая, засветился по самое... не могу, рванулся и я, но явно не успевал. Женщина, стоявшая на пороге была слишком близко, а я и не заметил ее появления, увлекшись рассматриванием своего лица с подписью «Особо опасен» на пол экрана.
Удар электрошокером в шею стал финальным аккордом этого сумасшедшего дня. «Какая красивая», – промелькнула мысль и я опять провалился в тьму.
– Это я удачно зашла...
Полковник Гард окинула помещение спокойным взглядом, уделив особое внимание смущенной девушке.
– Элен, общий сбор для кого объявлен? Почему вы все еще здесь?
– Разбирались с этим, – Элен потыкала острым носом туфельки ребра невезучего «засланца», – сначала думали наш, потом что из полиции, а оказалось он вообще не понятно кто и как убийца разыскивается.
Полковник уже внимательней посмотрела на валяющееся тело. Очень дорогая одежда, идеальные черты лица, криво обрезанные волосы до плеч и само тело, спортивное, тренированное. Розовые крылья исчезли.
Розовые... мать его!
– На смазливых ночных бабочек потянуло, Элен?
– Ну маааам!
– Не мамкай! Быстро прибрали за собой и бегом на эвакуацию, – внезапно изменившимся голосом рявкнула полковник. Детки засуетились, приводя помещение в первозданный, запущенный «непосещаемый годами» вид. А полковник Гард взвалила бесчувственное мужское тело на широкое плечо, чуть накренилась, и пошла к последней оставшейся капсуле подземной железной дороги.
***
Самое страшное, что со мной случалось за всю мою жизнь, было узнать о том, что я не чистокровный человек.
Более того... почти вся моя многочисленная семья – не люди. Узнал я об этом самым болезненным из возможных в юности способов, который моя добрая бабушка назвала – «натыкать носом в собственную лужу» по аналогии с воспитанием собачьих детенышей... Но начну по порядку.
Националистические настроения издавна поощрялись на матушке Земле. Казалось бы, они должны были остаться в далеком прошлом. Ведь, чем дольше существовало человечество, тем шире открывались горизонты одного отдельно взятого индивидуума.
С приходом эры межгалактических перелетов и появлением представителей внеземных цивилизаций горизонты расширились так, что большинству землян, видимо, захотелось их хоть немного сузить... Например, закрыть границы обратно, а лучше просто по старинке перестрелять к чертовой бабушке наглых понаехавших не-землян. Ну или хотя бы цивилизованно прикрыть в резервациях.
Вот этой замечательной идеей и поделился я на семейном обеде лет эдак в двенадцать, приехав на каникулы. С гордостью рассказал, что был принят в антивнеземную ячейку Юных патриотов, тайно проводивших агитацию при храме и даже успел добиться похвалы старшего за активную политическую позицию и нетерпимость к иным.
Дальнейшие события оказались для меня полной неожиданностью. И хруст стеклянного бокала, раздавленного дядиной в рукой, и последующая, первая в жизни порка, в исполнении дуэта – отец и его ремень. И разочарование в глазах матери, наблюдающей за воспитательным процессом и не сделавшей ни одной попытки остановить экзекуцию.
Ломало меня с пол года. Привыкнуть к мысли, что и сам отношусь к нелюдям оказалось сложно и неприятно. Пожалуй, не будь в нашей большой семье малышей с их детской наивностью и чистотой, мне было бы сложнее. Но смотреть в эти чистые глаза и продолжать ненавидеть себя, а значит и их, за собственную суть, оказалось невозможным.
Последние годы ситуация на Земле только ухудшалась. Но я особо не придавал этому значение. Я перерос свой детский максимализм, рано или поздно перерастет и человечество.
Не переросло. Просто не успело.
***
– А вот и наш душегуб очнулся, – раздалось радостное над ухом, – открывай глаза то, Иоанн Венидиктович... кхе-кхе... Томпсон... надо же как тебя родители не любят...
Абсолютная ложь. Родители меня любили безмерно! Как и я их.
Я в наручниках, заботливо пристегнутый ремнями безопасности, полулежал в мягком кресле подземки. Тускловатое «ночное» освещение вагона позволяло рассмотреть женьщину вертевшую в руках мои документы. Под синим взглядом спокойных глаз хотелось суетиться. Проверить все ли впорядке с одеждой, прической, галстук поправить наконец...
С усилием заставил себя расслабиться. Не в порядке. И одежда не в порядке, и прическа, и даже галстука на мне нет! Но это не повод показывать свою неуверенность.
– Я никого не убивал. Это недоразумение.
– Все вы так говорите, – хмыкнула женщина в форме полковника полиции. Форма, кстати, шла ей необыкновенно, подчеркивая царственную осанку и прямой разворот гордых плеч и тонкую талию... с сожалением прикрыл глаза пряча свое восхищение монументальными формами... в форме...мда...
Рассказ о моих приключениях особого впечатления не произвел.
– Надеюсь, это недоразумение разрешится, это же просто глупо! С чего бы мне убивать? Никакого мотива!
– Ну как же, говорят из особняка пропали драгоценности, – мило улыбнулась собеседница.
– Очень смешно, – не поддержал ее веселья я. Променять прекрасно обеспеченную респектабельную жизнь на кучку драгоценностей с риском тюремного заключения? Серьезно?
– Полковник...э..., простите, как вас зовут?
– Омелия Гард. Для вас... полковник Гард.
Мысленно покатал на языке её имя О-ме-ли-я... имя ей подходило, ласкало как доброе вино, а вот фамилия слишком грубая для такой женщины.
– Могу я узнать что происходит, полковник?
– Мы едем на базу повстанцев, – как нечто само собой разумеющееся произнесла Омелия. А я решительно ущипнул себя за бедро. Боль ощутилась вполне отчетливо, видимо это все же не бредовый сон...
– Базу повстанцев? А простите, против кого они повстают?
– Как и положено, против существующего порядка, – добро-добро улыбнулась полковник, как душевнобольному. Я окончательно растерялся.
– Но вы же представитель власти! Вы же полицейский в конце концов!
– Так перевербовали, – пожала плечами женщина, – вон, дочь постаралась, вся в меня.
– Мама, ну хватит издеваться над человеком! – Возмутилась юная, но видимо очень талантливая вербовщица, – сейчас я все объясню.
Почти сутки выпавшие из моей жизни по воле злого рока, оказалось были наполнены событиями не только для меня, но и для всей Земли. Партии противников контактов с внеземными цивилизациями удалось таки пробиться к власти. И уже несколько часов на планете объявлено чрезвычайное положение. Всем не-людям, в обязательном порядке. было предписано явиться в полицейские участки по месту жительства для регистрации. Всех не-людей и их кровных родственников, ждала репатриация на родину...
– Но... а как же те кто не может вернуться?
– Закроют в резервациях.
Для моей семьи Земля всегда была домом. И меньше всего я ожидал, что меня могут лишить единственной родины которую я знал с рождения.
– Да вы не переживайте, Иоанн Венидиктович, лично вам резервация не грозит, за преднамеренное убийство с целью ограбления у нас высшая мера положена, – «успокоила» меня полковник.
Вагон затормозил и остановился, разномастные пассажиры потянулись на выход.
– В общем так, уважаемый. Носиться с вами у нас нет ни желания, ни времени, хотим попытаться эвакуировать кого успеем, поэтому, – очень странный полицейский расстегнула наручники, протянула мне мои документы и кивнула на выход. – Вы свободны. Хотите, можете оставаться и помочь, нет, приходите сюда вечером, будет последний поезд на материк. И отклейте уже этот ужасный парик ради всех святых!
Пару часов я слонялся по острову, наслаждаясь самой возможностью никуда не бежать и просто подумать. Перекусил в маленькой забегаловке, переоделся в дешевую но чистую одежду, и да, избавился наконец от блондинистого парика.
Даже на поверхность выбрался, подышать свежим воздухом. Остров снаружи покрывали труднопроходимые джунгли. Наземные постройки старых времен были заброшены и. не выдержав напора природы, канули в лету, оставив лишь намеки на свое существование. Но под землей осталось много неповрежденных помещений. Целый маленький городок с жилыми отсеками, оранжереями и магазинчиками и экранами визуалов с которых вещали солидные ведущие повторяя то, что уже рассказала полковник. Я слушал, надеясь понять, что Омелия преувеличила масштаб катастрофы, что не все так плохо. Запоминал новые и новые подробности, пытался разглядеть за официальными фразами, как в кофейной гуще, будущее.
Единственное что я абсолютно точно понял, наблюдая уже начавшиеся погромы в кварталах не-землян живших открыто, это то, что семью надо увозить. Куда угодно и как угодно, но нужно убираться с этой планеты.
Глава 3. Антропологическая.
Мальчик был милый.
Идеальное мужское тело, юное лицо и эти розовые крылышки никак не получалось выкинуть из головы. Особенно крылышки конечно.
И смотрел он на нее так... Как, пожалуй, смотрели последние годы только наивные первокурсники полицейской академии. С искренним восторгом и восхищением. Правда в его случае во взгляде ей мерещился и откровенно мужской интерес... мда... ну так работа у мальчика такая... сложная работа.
Неожиданностью было то, что мальчик вернулся. Разыскал ее в штабе, мимоходом очаровав всех особ женского пола от пятилетней потерявшейся малышки, до семидесятилетней уборщицы тети Фани. Вломился в кабинет, встряхнув уже черными кудрями, улыбнулся ослепительно и с уверенным видом предложил свои услуги в обмен на эвакуацию своей многочисленной родни.
– Не думаю, что вы можете чем-то нам помочь, Иоанн Венидиктович. С родственниками мы конечно поможем, чем сможем. Но до корабля переселенцев, улетающего в созвездие Скорпиона, добираться им придется самим.
– Мне нужно связаться со своими, а на этом... чудесном острове не работают телефоны.
Конечно не работают. Столько глушилок пришлось устанавливать, страшно вспомнить.
– Связь с материком у нас есть, но уж простите, присутствовать я буду. На острове толпа не-землян и рисковать ими мы не станем.
– Замечательно, я все равно собирался вас познакомить с мамой, – почему-то обрадовался странный нимф.
Единственная на острове видеосвязь находилась за бронированной дверью смежной с моим кабинетом комнаты. Так надежнее.
Вежливо пропустив меня вперед, нимф продиктовал нужный номер по памяти, я набрала код и присела в сторонке, приготовившись к долгому и скучному ожиданию. Но этот... Ванечка смог меня удивить...
– Мама, объявляй общий сбор, мы улетаем с планеты через два дня. И познакомься, – нимф уверенно развернул экран так, чтобы в обзор попадала сидящая в кресле я, – это моя будущая жена, Омелия.
