Текст книги "Снегурочку заказывали?! (СИ)"

Автор книги: Мари Фирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Так чего надо?

– В туалет, – жалобно пропищала я, хлопнув ресницами.

– Ааа, – понимающе кивнул он, – это дело естественное.

Вытащив меня оттуда, Лопухов толкнул в спину, указывая куда идти. Туалет, кстати, располагался дальше по коридору, и был до того маленький, что я еле туда протиснулась. Оглядевшись, я сначала едва ли не завыла от безнадёги, но потом тщательнее осмотревшись, выдохнула с облегчением. Ножа, конечно, здесь не было, но зато имелся ржавый гвоздь, на котором висел рулон бумаги.

Глава 3

Почесав висок, я скинула рулон с гвоздя и вцепилась в шляпку. Дернула и ничего. Он и не думал поддаваться, а вот Лопухов мог почуять неладное, прикинув чего я так долго тут торчу. Родилась мысль вернуться назад с пустыми руками, посоветовав Оливье самому идти и добывать нам орудие спасения. Но пораскинув мозгами в следующий миг, я все-таки пришла к выводу, что нет стопроцентной гарантии того, что к парню они будут также добросердечны. Все же судя по зверской физиономии Сашки, ребята могут вытолкнуть моего друга на мороз, решив, что с ним можно не церемониться.

Уперев носок сапога в стену, я ухватилась за гвоздь и снова потянула, надавив немного сбоку. Доска, в которую он был вбит, издала неприятный скрежет, и гвоздь накренился в бок. Кажется, в этот момент я выдохнула: процесс пошел, хоть и обещал быть многострадальным.

Снова надавив, я потянула на сей раз его в противоположную сторону, дело сдвинулось с мертвой точки. Еще несколько движений и в моих красных ладонях оказался кусок ржавого металла.

Протяжно выдохнув, я нажала кнопку слива, воспользовавшись минутной передышкой. Недолго думая, запихала гвоздь в рукав и с легкомысленной улыбкой вышла в коридор. Лопухов, прислонившись к стене, гипнотизировал дверь. Видимо, ждать парню изрядно надоело, но торопить меня было неудобно. Я же надеялась, что мое поведение не выглядело подозрительным.

Молча мы прошли по коридору, и меня снова затолкали в подпол. Надо отдать должное Оливье, все-таки реакция у парня была неплохая. Успев поймать за секунду до соприкосновения с бетонным полом, он прижал меня к своей груди с такой силой, будто я падаю не с полутораметровой высоты, а прямиком в преисподнюю.

Замерев на некоторое время, я вцепилась в его плечи руками, боясь разжать пальцы. Мы оба молчали, прислушиваясь к дыханию друг друга, наверное, именно в этот момент понимая, что находимся в одной лодке. И с придирками, подколами и препирательствами можно подождать до момента, когда мы окажемся на свободе.

Оливье погладил мои волосы и, кажется, даже поцеловал в макушку, а у меня не нашлось, что ему ответить. Я только шарахнулась в сторону, как от чумы, оставив парня недоумевать.

– Вылазка прошла успешно? – возвращаясь в реальность, поинтересовался он.

Я с гордостью извлекла из рукава ржавый кривой гвоздь и продемонстрировала его с такой важностью, будто показываю нечто достойное книги рекордов Гиннеса. Оливье довольно улыбнулся, подхватывая меня на руки от избытка чувств, и закружил. Я зажмурилась, что есть силы, опасаясь, что парень не рассчитает свои ресурсы и ненароком размажет мое хрупкое тело о бетонный пол.

– Ты умница, – выдал он, опуская меня ногами на твердую поверхность.

Я лишь хлопнула ресницами, уставившись на него в полумраке подпола. Его глаза блестели в темноте, словно две хрустальных капли. Наверное, адреналин ударил в голову, выбивая оттуда здравый смысл. Потому что в следующее мгновение я шагнула к нему, протягивая на раскрытой ладони средство нашего возможного спасения, а Оливье… Оливье, притянув меня за плечи, с жадностью поцеловал.

Я замерла, не решаясь в первые секунды ответить на поцелуй. Все было неожиданно, нестандартно и отчасти нелепо. Но целоваться парень умел, этот факт нельзя было оставить за бортом. Наверное, поэтому мои губы раскрылись под его напором, пропуская горячий язык Оливье внутрь моего рта.

– Это было обязательно делать? – насупившись, пробурчала я, когда Оливье прервал поцелуй.

– Извини, – кажется, парень действительно чувствовал себя виноватым, – эмоции, – пожал он плечами.

Я фыркнула и шагнула к окошку, стараясь держаться от француза на расстоянии. И сейчас, конечно, не обида мной руководила или недовольство, мне понравилось ощущать вкус парня на своих губах, но природная вредность упорно вырывалась наружу. Правда он не заслуживал подобного, хотя бы потому, что мне самой понравилось целоваться с ним.

Подойдя ближе, Оливье взял из моих рук гвоздь, и ловко протолкнул между стеклом и резинкой, что удерживала его. Слегка усилив давление, он кончиком подцепил шнур, больше похожий на жгут, и потянул его на себя. Тот легко поддался, неприлично нас обрадовав. Стараясь не шуметь, Оливье выдавил стекло и поставил его вниз, прислонив к стене. Оставалось лишь выбраться, так же ловко, не наводя тень на плетень.

Подсадив меня повыше, он буквально вытолкал мое бренное тело наружу, после чего, подтянувшись на руках, нырнул рыбкой в оконный проем. А я, сидя в сугробе, присвистнула, поражаясь той силе, что крылась в этом скромном парне. Он словно раскрывался, поражая меня все больше.

– Хм, я думала ты тюфяк, – пробурчала я фразу мало похожую на комплимент.

Оливье хмыкнул, но вида не подал, что обиделся.

– Ты с виду тоже, как парень в юбке, но на деле…

– Что на деле?! – прошипела я, запуская в него горстью снега.

– Ничего, – отрезал он, поднимаясь. – Надо шевелиться, пока нас еще куда-нибудь не затолкали, обнаружив подпол пустым.

Тут я тоже согласилась, оттого резко подскочив на ноги, осмотрелась.

Кругом лишь белая простыня. Ни черта не видно, кроме снега, хотя если присмотреться, то можно заметить вдали черные «коробки». По-видимому, ими являлись дачные домики, которые в зимнюю пору были нежилыми. Слева простирался лес, он стоял огромной стеной, протыкая низкое небо своими шпилями.

Оливье вертел головой, стараясь отыскать тропку, что худо-бедно была протоптана. Но медлить дальше было нельзя и, схватив его за рукав, я потащила парня вправо.

– Уверена? – спокойным тоном произнес он.

– У тебя есть другие варианты?! – шикнула я в ответ: – Здесь лес да поле. Район мне неизвестен, а нам надо куда-то спрятаться.

– Несомненно. Если повезет, то до утра пропажу не обнаружат. А если нет, то дела наши плохи.

– Вот поэтому, будь добр, прибавь шаг. Двигаешься ты медленнее престарелой черепахи.

– А ты у нас сильно бойкая? – не удержался он, чтобы не поддеть.

– Конечно, я ж парень в юбке.

– Не злись, просто к слову пришлось, – попытался Оливье сгладить острые углы. – Мне так казалось до личного знакомства с тобой, теперь-то я считаю иначе.

– Что же так повлияло, заставив тебя сменить точку зрения?!

– Ты точно хочешь это услышать?! – как-то лукаво произнес он.

А мне стало даже невмоготу от любопытства, поэтому остановившись, я обернулась, всматриваясь в его лицо. Хитрая улыбка и ямочки на щеках непроизвольно заставляли прятать взгляд. Кажется, Оливье за эти несколько часов наедине со мной приобрел навык – он научился смущать других людей. По крайней мере, мне захотелось закрыть ладонями лицо, чтобы не ослепнуть.

– Валяй, – взмахнула я руками, призывая его открыть карты.

Парень подмигнул, шмыгнул носом, и ухватив меня за затылок, вновь поцеловал.

Нет, ну в самом деле, маньяк какой-то. У нас на хвосте висит троица, заставляя трястись поджилки от страха, а его тянет на нежности. Бесстыдно прижавшись ближе к нему, я погладила его колючую щеку, чувствуя, как покалывает кожу пальцев щетина. Его теплые губы ласкали, и поцелуй был совершенно не таким, как недавно в подвале. В нем было больше нежности, тепла.

– Мы так не договаривались, – пытаясь выбраться из его объятий, пробурчала я. – Что это ты моду взял лезть с поцелуями?! – стараясь отдышаться, фыркнула упрямо.

Хорошо, что сейчас ночь на дворе и он не мог видеть моих красных щек. Оливье просто пожал плечами и, обойдя меня, поплелся вперед.

– Эй, мы не договорили, – топнув ногой от его настырности, пробубнила я сквозь зубы. – И куда ты так торопишься, а? Все равно расставить детали по местам еще придется, и ты соизволишь мне ответить, в конце-то концов?

– Если будешь топтаться на месте, прыгать и возмущаться, – выдал он спокойно, – то либо превратишься в сосульку, либо провалишься под лед.

– Провалюсь? – выпучила я глаза от испуга, принявшись вертеть головой по сторонам.

– Ты скачешь аккурат на болоте, – ткнул он пальцем в снег, что был под моими ногами.

Я присела и принялась копошиться в снегу, пытаясь добраться до зеркальной поверхности девственного льда. Оливье лишь хихикнул, поглядывая на меня. Вот он сейчас себя чувствовал королем, наблюдая, как я, усомнившись в его словах, решила проверить их истинность.

Стоя на четвереньках, я разбрасывала снежные хлопья подобно коротконогому бульдогу. Едва ли не высунув язык от натуги, копалась в этой куче, надеясь, что еще чуть и нащупаю лед.

– Не скажешь мне: почему я все это терплю?! – поднимая глаза к небу, промолвил Оливье.

– Потому что ты джентльмен, – сплевывая снег, буркнула устало, – а еще сам уверен, что проверять нужно все, чтобы не пойти ко дну дальше, – окинула я взглядом просторы впереди.

– Мы можем двинуться в обратном направлении, сделав крюк и выйти к домам с другой стороны. Тем более, там сугробы меньше, значит наши следы будут не так заметны.

– Откуда ты вообще взялся такой умник? – запыхтела я, как самовар, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

– Ульяна, оставь такие сложные вопросы на десерт. Сейчас лучше поторопиться, – кивнул он в сторону домишки, где недавно мы сидели в качестве пленных.

В окнах горел свет, а рядом наблюдалось оживление. То ли ребята вышли подышать свежим воздухом, то ли решили пойти по следу.

Увиденное мне не понравилось, я медленно присела, утягивая с собой к земле Оливье. Хотелось жалобно скулить от несправедливости. Парень сгреб мою ладонь, сжимая ее легонько, словно давал понять, что мы обязательно прорвемся. Ага, куда там…

Бежать некуда, в этом поле или все-таки на поверхности водоема, как на ладони, и, хотя разделяет нас метров двести, все равно при желании копошение можно заметить. Мои зубы отбивали чечетку, страх парализовал тело, и, пожалуй, я в самом деле не знала, как поступить правильно сейчас. Оливье держался на моем фоне куда более уверенно, по крайней мере, он не трясся, как болонка, оказавшаяся в окружении бродячих псов. Я робко взглянула на него, отметив, что, кажется, в нашем тандеме, парень решил сыграть роль первой скрипки, и, наверное, мне стоит отойти в сторону, отдав ему штурвал.

– Что теперь, Оливье? – прошептала я, крепче вжимаясь в его плечо.

– Ты в первый раз назвала меня по имени, – обрадовался он, а я закатила глаза, решив, кажется, что ошибочно подумала, насчет того, что этот парень сможет спасти нас.

– Радость-то какая, – улыбнулась я дурашливо.

– Конечно, любому приятно, когда к нему обращаются по имени. А то все дурак, тюфяк, растяпа…

– Заканчивай, – рыкнула я, ущипнув его за руку. – Дело пахнет керосином.

Оливье шмыгнул носом, словно принюхиваясь, а я заскрипела зубами, стараясь не транслировать вслух то, что пришло в этот момент в голову. Пожалуй, не стоит ему знакомиться с богатым русским языком в данной ситуации.

– Видишь вон те камыши? – ткнул он пальцем в сторону.

Я проследила за его движением и кивнула. Теперь-то мне стало понятно откуда у него появились мысли о болоте. Чуть левее возвышались сухие стебли камышей, в детстве мы называли их чижиками, любили поджигать, наблюдая, как те коптят.

– Надо осторожно, издавая минимум шума, добраться до них. Желательно делать это ползком, – обрадовал меня Оливье. И сам, не дожидаясь от меня возражений, плюхнулся на живот, демонстрирую навыки пограничника.

Выругавшись, опять же про себя, я улеглась и по его примеру поползла вперед. Снег забивался под куртку, заставляя морщиться от холода, он таял, и капельки стекали под ремень брюк. А еще этот чертов снег попадал за шиворот, и к концу пути я практически выплёвывала его изо рта.

Хорошо, что расстояние до камышей было не более тридцати метров, оттого едва ли уткнувшись в сухие стебли лбом, я вскочила на ноги. Но Оливье снова пресек мою попытку крутить головой по сторонам, обхватив руками за плечи, он усадил меня к себе на колени, видимо, заметив, что от холода у меня зуб на зуб не попадает.

– Они могут отыскать нас по следам, – что есть силы прижавшись к нему, пробубнила Оливье в ухо.

– Посиди здесь тихонечко, пожалуйста, – взмолился он, – я скоро вернусь.

– Не думаю, что это хорошая идея, – предугадывая его маневр, вцепилась я в руку парня. – Лучше поторопиться, только куда идти?

– Хочешь разделиться? – втягивая голову в плечи, промолвил француз.

– Неплохая идея, но я не уверена, что хочу жертвовать ценным кадром.

– Неужели, – вздохнул он с облегчением, – наконец-то толковое замечание.

Мы таращились друг на друга, практически испепеляя взглядом. Я сжимала челюсть с такой силой, что в тишине можно было услышать треск зубной эмали, Оливье, поджав губы, наверное, проклинал ту секунду, когда решил стать моей тенью.

Хотя винить ему некого, он сам по неведомой причине таскался за мной месяц. Кстати, неплохо бы вернуться к этой теме, уж очень было любопытно, чего парню потребовалось. Личность я вполне заурядная, талантами не блещу, завсегдатаем вечеринок не являюсь, так что, где он сумел увидеть меня, хотелось бы узнать.

Но похоже парень просто так не расколется, и, чтобы выудить из него информацию, потребуется полный набор женских чар. Хм, сомнительно, что я ими обладаю, но попытаться надо будет. Главное выжить, убежать от этих горе-похитителей и вернуться домой до того момента, когда часы пробьют двенадцать.

Я бы, наверное, еще долго размышляла, но хруст снега впереди нарушил флер мыслей.

Тряхнув головой, я потерла глаза, пытаясь рассмотреть пейзаж. Благо снег не позволял утонуть природе в темноте, и являлся неплохой подсветкой. В ста метрах виднелись три фигуры, быстрой походкой они направлялись прямиком на нас. И что-то подсказывало, вряд ли мы с ними разминёмся.

– Ульяна, – отчеканил Оливье, – медленно отходим назад. Ничего не бойся, если будем шустрыми, то успеем спрятаться.

– Где? – прошипела я, пятясь задом, как рак. – Сольемся с природой, или зароемся в снег?

– Кстати, – воодушевился он, – это мысль.

Произнес это таким серьезным тоном, что мне и впрямь захотелось засунуть его в рыбацкую лунку, что были пробурены под ногами.

– Я тебя когда-нибудь убью. Вот только выберемся отсюда и убью.

– Грозная женщина, – на ломаном русском произнес парень, сжимая мою замершую ладонь.

Дрожь охватила мое тело, и я четко ощутила, что начинаю замерзать. Пальцы ног уже напоминали кусок льда, так недалеко было и до обморожения.

– Зачем мы им? – не теряя из вида мужские фигуры, пробормотала я.

– Боятся, что сдадим их с потрохами, хотя, по-моему, это глупо. Мы сроду не найдем место, где нас держали, к тому же сомневаюсь, что много за нас дадут.

– Почему?

– Мои родители живут в провинции, с зарплатами там туго.

– А ты чем занимаешься вообще? – произнесла я заинтересовано.

Хотелось больше узнать о нем, все-таки не каждый день оказываешься в заложниках с симпатичным парнем. Да, на данный момент Оливье мне уже не казался исчадием ада, кажется, я смогла проникнуться к нему симпатией. И голос его перестал меня раздражать, вызывая приступ нервного тика, и трехдневная щетина была к лицу парню. Наверное, так влияла обстановка, опасность сближает. Но в глубине что-то кольнуло, подсказывая, что дело совершенно не в обстоятельствах.

– Фигурист я, – фыркнул он.

– Серьезно? – мои глаза округлились до неприличного размера.

Никогда б не подумала, что этот широкоплечий блондин может двигаться грациозно, глядя на него мысль приходила противоположная.

– Смог тебя удивить?!

– Еще бы. Тебе бы больше байк подошел, чтобы руки были по локоть выпачканы в солярку, или что-то такое, где тестостерон плещет через край.

– Увы. Семнадцать лет отдано фигурному катанию, – развел он руками, усмехнувшись.

– Хорошо, а вот скажи, мой друг, какого дьявола ты месяц за мной таскался, опять же если верить твоим словам?!

Оливье вздохнул, явно не ожидая сейчас подобного вопроса. Но я посчитала раз уж мы коснулись личных тем, то почему бы не докопаться до истины.

– Увидел тебя на концерте в мае и крышу снесло.

Я насупилась от его слов, припоминая, что смотрелась, наверное, тогда чудно. В косухе и кепке, орущая песни так, что на утро могла только шипеть подобно гадюке. Голос был сорван, глаза красные, как еще сосуды в них не полопались, когда я пыталась взять высокие ноты. У парня странный вкус, точно.

– Запал что ли? – хихикнула я.

– Ну. Понравилась. Необычная такая, – замялся он, стесняясь.

Господи, какой же нерешительный мне попался спортсмен. В самом деле, лучше бы он оказался поваром или маляром.

Тем временем, наши преследователи сокращали дистанцию, двигаясь веером. Даже страшно было представить, что могло быть если бы мы разделились с Оливье. Я давно бы уже провалилась под лед или забрела в логово волков. Интересно, а они здесь есть?!

Оглянувшись, я икнула от страха. Там возвышался темный лес и своей чернотой он меня пугал. Будто среди этих сосновых стволов прятались страшные существа, обладающие нечеловеческими способностями.

Юркнув за ближайшую ель, мы наконец-то смогли отдышаться, и Оливье, не теряя ни секунды, вновь потащил меня вперед. Я плелась сзади, спотыкаясь и падая. За спинами раздавались голоса, они служили кнутом, который должен был нас подгонять, не давая расслабляться. А я уже готова была молить всех святых, чтобы на пути встретилось хоть что-то, что помогло бы нам укрыться и переждать опасность. Преодолев просеку, мы выскочили на опушку, обнаружив там несколько полуразвалившихся домов.

– Попробуем спрятаться в одном из них, – на ходу бросил Оливье.

– Нет, – встала я, как вкопанная, отчаянно замотав головой. – Там нас будут искать в первую очередь, надо найти что-то иное.

Но Оливье меня не слушал, тащил за руку, как теленка на привязи. Поравнявшись с ближайшей калиткой, он ловко распахнул ее и протиснулся во двор. Вероятно, в этих домах летом жили дачники, но сейчас они точно пустовали. Ставни были закрыты наглухо, добротные навесные замки на дверях. Даже на сараях, и то засовы.

Я тоскливо всматривалась во мрак двора, параллельно прислушиваясь к тому, что творится там за домами. Ветер доносил обрывки фраз, а потом луч фонаря заиграл бликами на деревянном заборе. Юркнув в темноту, я указала Оливье на единственный, наверное, шаг к спасению. Во дворе был колодец. Такие раньше частенько использовались в деревнях. «Журавль», как называли его старики.

Оливье рванул к нему, натягивая веревку. Я, окоченевшими пальцами, вцепилась в нее, а парень пристроился сзади, подстраховывая меня.

Чуть оторвав ноги от поверхности, балка наклонилась, и мы плавно опустились на дно. К счастью, он был неглубоким, и скорее всего, уже не использовался давненько. Но то ли на зависть соседям, то ли дань ретро моде, а может для колорита, его никто не торопился разбирать. На дне помимо ведра, валялся шифер, несколько деревяшек и даже ящик из-под овощей. Прижавшись спинами к скважине, мы боялись вздохнуть. Не было у нас уверенности, что ребятки не захотят заглянуть внутрь.

Глава 4

Промерзшие стены колодца были покрыты инеем. Холодный камень впивался в спину, заставляя дрожать. Я уже настолько замерзла, что не чувствовала кожу лица, наверное, оно медленно, но верно приобретало оттенок синевы. Губы тряслись, пальцы окоченели, даже слезы и те застыли, превратившись в льдинки на ресницах. Оливье дышал медленно, словно экономил силы, а мне хотелось закрыть глаза и очутиться в теплой ванне, или хотя бы под одеялом. Присутствовало стойкое ощущение, что до утра я не дотяну, а если и получится, то впереди меня ждет ожоговое отделение районной больницы.

– Иди ко мне, – прошептал он в тиши, озябшими пальцам расстегнув куртку.

Я сделала осторожно шаг, стараясь не наступить на хрупкий шифер, и прижалась к его груди. Уткнувшись носом в кожу шеи, сделала вдох, согревая тем самым нас обоих. Оливье запахнул куртку, и я будто оказалась в теплом коконе. Меня трясло так, будто я получила разряд электрошокера, и говорить было сложно. Наверное, мой новоявленный друг и спаситель этому даже порадовался, прикидывая, что некоторое время он будет находиться в тишине. Вцепившись «деревянными» пальцами в его плечи, я прижалась щекой к груди и закрыла глаза. Стук его сердца успокаивал, вселял надежду, мне было так хорошо, будто я каждый вечер провожу рядом с ним. Оливье крепче обхватил меня, соединяя руки замком на моей талии, и уткнулся носом в волосы.

– Если я умру от переохлаждения, – простонала я жалобно, – погреби меня под самой пушистой елкой.

– А гирлянду на нее не нацепить?! – со смешком произнес Оливье.

– Ага, и звезду. Не стыдно хохотать над девушкой, которая уже ног не чувствует?!

– Я знаю хороший способ согреться, – довольно произнес он, потершись носом о мою макушку.

– Я тоже его знаю, но, – подняла я взор на него, глядя в бесстыжие глаза, – мы находимся в не самом удобном для этого месте.

Оливье лишь пожал плечами, а мне осталось лишь залиться краской от собственных мыслей. Вблизи захрустел снег, оповещая, что кто-то приближается, и мы замерли, вцепившись друг в друга.

– Тут нет никого, – прорычал Лопухов.

– Мы еще даже не осмотрелись, – парировал Жора, – тебе, кстати, пора худеть, – продолжил он, – еле двигаешься. Пузо отрастил, скоро будешь не бегать, а перекатываться.

– Это он к зиме утеплился, – заржал Сашка, разрывая тишину зимней ночи.

– Хорош трепаться, сначала ребятки, потом бабки будем делить, – рыкнул вновь Жора.

– Лопух, кстати, проверь дом.

– Не пойду, Сань, – заартачился тот, – у Дмитриевны замок амбарный почти что. Вон ставни закрыты, тишина.

– Да брось, ты просто трусишь, – засмеялся Сашка, а я вновь взглянула на Оливье. Тот только кивнул, призывая помолчать.

– Ведьму испугался он, – хохотнул Сашка, – Лопух, это все сказки, тем более, говаривали про бабку ее. За все время сколько здесь живу, никогда не видел, чтобы Райка на метле в полнолуние летала. Если только ночами воет, но и тут утверждать не берусь, раз свидетелем не был.

Кажется, Саше было в удовольствие запугивать Лопухова, рассказывая небылицы, переврав местный фольклор. Я-то, например, мало верила в подобные вещи, считая их бабушкиными сказками для непослушных детей. Но взрослые мужики, видимо, обладали детским наивом, по крайней мере, один из них, поэтому упирался, что есть силы, а посягать на чужую собственность не собирался. Похоже неведомая нам Райка его пугала больше, нежели ли последствия от ограбления магазина.

– Вы идиоты, – наконец-то подал голос Жора, продолжая топтаться рядом с колодцем.

Наверное, это его шаги мы отчетливо слышали, и при каждом движении теснее жались друг к другу. Я уже была готова влезть в Оливье, лишь бы этот кошмар быстрее закончился. Кстати, парень не возражал от такой близости, ведь тело зачастую говорит куда искреннее. Сквозь ткань его брюк я отчетливо ощущала возбужденный орган, и едва ли не присвистнула, удивляясь данному факту. Вряд ли я могла спутать плоть с кошельком в кармане его брюк, но поражало даже иное. Похоже интерес с его стороны ко мне был настолько силен, что даже мороз не помеха для парня.

– Не пойду, – промычал упрямо Лопухов, свесившись в колодец.

Мне на минуту показалось, что в темном пространстве наши взгляды встретились и он смог нас увидеть, но, к счастью, это было не так. На фоне черноты колодца мы сливались со стеной, благодаря куртке Оливье. Я выглядывала из своего кокона будто бабочка, ожидая, когда наступит момент, чтобы взмахнуть крыльями и отправиться в полет.

– Чего мы вообще здесь топчемся, вон еще есть три дома, – попытался Лопухов сменить тему.

– Ну вот и вали туда, а я здесь пока все не осмотрю – с места не сдвинусь.

Надежда раскололась на тысячу осколков и вера, кажется, покачнулась. Не удастся нам вырваться из плена обстоятельств, так и будем здесь сидеть до весны. А потом с первой капелью нас обнаружат дачники, только реанимировать нашу парочку уже вряд ли получится.

Где-то наверху что-то противно скрипнуло, а в следующий миг раздался хлопок. Я инстинктивно вжала голову в плечи, задрожав с удвоенной силой.

Началась беготня над нашими головами, мат, и вообще царила, кажется, неразбериха.

– Елки-палки, – завопил Саша. Заорал так, что лес содрогнулся, а у меня заложило уши. – Вытащи эту хрень из моего плеча, – заголосил он, и судя по всему, при это двигался хаотично.

Хотелось вылезти из нашего укрытия и посмотреть из-за чего возник переполох в дружном бандитском коллективе, но Оливье предпочел остаться на месте. Я лишь навострила уши, высунувшись из его куртки.

– Не ори, – гаркнул Жора, – всех медведей в лесу разбудишь. И прекрати мельтешить, ёкарный бабай, Лопух, хватай его за ворот.

Началась непонятная возня, стоны и жалобный писк.

– Меня подстрелили, – заскулил Саша.

– А я тебе говорил: Райка ведьма, – прошипел Лопухов.

Я усмехнулась в кулак, представив физиономию Сашки в этот момент, но в следующий миг мне уже было не до шуток. Потому что послышался незнакомый голос. Он был утробным, грозным и захотелось вместе с парнями упасть навзничь, уткнувшись лицом в снег.

– Всем стоять на своих местах, чертовы мародеры, – раздалось наверху.

А следом послышалось бурчание Жоры:

– Лучше бы она летала на метле.

Мы переглянулись с Оливье, уже мало что понимая. За страхом пришло сомнение: показаться миру или отсидеться?! Мне не терпелось, конечно, оказаться вне этого колодца, а мой спутник предпочитал побыть сторонним наблюдателем. Вероятно, опасался, что следующая порция дроби или из чего там палила Райка достанется ему. Ситуация странная донельзя, и если ее кому-то рассказать, например, той же Люське, то она явно не поверит, если сначала правда не скончается от смеха.

– Будем сдаваться? – шепнула я, немного отогревшись.

Стоило вновь себя почувствовать живой, а не рыбой мороженой, как жажда деятельности напомнила о себе. Душа требовала не сидеть на месте, а рваться вперед к новым свершениям. Оливье в этом смысле был куда более рассудительным и с места в карьер не стремился. Поцеловав меня в висок, он тихо произнес:

– Подождем еще немного, пусть сначала старушка разберется с остальными двумя.

Мне, конечно, тоже было интересно, как Райка намерена поступить с Жорой и Лопуховым, и хотелось бы занять место в первом ряду к тому моменту.

– Тёть Рай, – послышался писк Лопухова, – ты его убила?

Кажется, мы даже слышали, как стучат от страха зубы парня. Его дрожащий голос вызывал желание усмехнуться, но потом представив перед собой вооруженную бабулю, а может и не совсем бабулю, смеяться я себе отсоветовала. Еще неизвестно какая участь ждет нас.

– Да прям-таки и убила, – ехидно произнесла Райка, – чего ему кабану-то будет?!

– Чего будет? – завопил нечеловеческим голосом Сашка, заскулив жалобно в конце.

– Что? – в один голос произнесли Жора с Лопуховым.

– Дротик пропитан ядом. Бабка ваша хуже индейца, – пропищал Саня.

– Ты слишком болтлив, видимо, доза маленькая, – гаркнула старушка недовольно.

– Доза? – переспросил Сашка, наверное, обращаясь к бабке.

Я вновь взглянула вопросительно на Оливье, ожидая от него объяснений.

– Может быть транквилизатор, – пожал он плечами, не отпуская меня из своих рук.

– Она решила его усыпить? – выпучила я глаза.

– Вполне, – подмигнул мне мой друг.

– Ты знаешь сколько дают за убийство?! – решил проявить чудеса интеллекта Жора.

– А ты знаешь сколько дают за похищение людей? – выдала Райка в свою очередь.

Я чуть было не присвистнула, но Оливье вовремя зажал мне рот ладонью, дав знак, что следует помолчать.

– Сумасшедшая старуха, – пропел Лопухов.

– Да прекрати ты ныть, – огрызнулся на него Сашка.

– Тебе паспорт показать?! – возмутилась Райка, – мне еще пятидесяти нет. Кстати, вы незаконно вступили на чужую территорию, приволокли девчонку с парнем к себе, и наверняка еще что-нибудь наворотили.

– Ведьма, точно ведьма, – заверещал Лопухов, а в следующее мгновение он резко завыл.

Я вздрогнула, хотя уже не следовало, наверное, чему-либо удивляться. Не деревня, а планета чудес. А может все дело в том, что под Новый Год даже самое нереальное способно претвориться в жизнь. Правда мечтала я не об этом. Куда более привлекательными выглядели путешествия, полет на воздушном шаре, встреча со второй половиной… От этой мысли я улыбнулась, и искоса взглянула на Оливье.

Не знаю по поводу половины, но, кажется, мне удалось встретить человека, который сумел добраться до моей души. Проникнуть внутрь, прикоснуться к сердцу. Может сама обстановка была тому виной, но руку его отпускать я не хотела. К тому же мы еще не все выяснили. Одно дело он встретил меня на концерте, но таскался же месяц, а, чтобы быть хвостом, надо знать маршрут передвижения… А вот относительно этого у меня имелись вопросы.

– Райка, – попробовал вступить в диалог Жора, – заканчивай палить, ты чего решила нас усыпить, как диких зверей?

Райка хохотнула.

– Диких кабанов, ты забыл уточнить. Пожалуй, да. Достали вы меня, ребята. Летом всю рыбу переглушили в пруду, зимой елки пилите на продажу. Покойный Василич вас предупреждал, и каков итог?!

– Какой? – фыркнул Жора.

– Твой младший олух попался в медвежий капкан, – прошипела Райка, а я лишь покачала головой.

– А я тебе говорил, что это их работа, – взвыл Лопухов.

– Дурдом какой-то, – произнес Оливье, поцеловав меня в макушку.

Я собиралась ответить, но тут сверху свесилась женщина и ткнула в нас ружьем. С испуга я сильнее вжалась в грудь Оливье, а он постарался прикрыть меня курткой.

– Вы там еще не заморозились? – вполне добродушно поинтересовалась Райка.

– Немного есть, – ответил Оливье, делая шаг в центр колодца.

Ночное небо напоминало купол в планетарии. Яркими огнями холодные звезды переливались на небосклоне, напоминая гирлянду, а я крепко сжимала его ладонь, не желая отпускать. Головой уже понимала, что разлука близка, а расставаться не было желания. Не знаю, что чувствовал Оливье, а мне почему-то стало грустно и одиноко.

– Сейчас принесу вам лестницу, потерпите немного.

Райка удалилась, а я подошла ближе к парню, посмотрела в его глаза, что блестели от мороза. А потом обхватив холодными ладонями его лицо, притянула к себе.

Он ласково улыбнулся, переводя взгляд с моих глаз на губы, и наклонившись, поцеловал. Жадно, страстно, словно ждал этого целую вечность. Вцепившись в его шею, я буквально повисла на нем, углубляя поцелуй. Ласкала языком его рот, проникая в тело Оливье каждой своей клеточкой.