Текст книги "Проникновение"

Автор книги: Марго Па

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ну что? – не отставал режиссёр, – саспенс?

– Да, – ответил я, – полный.

– Тогда идёте до середины зала, нагибаетесь и поднимаете карту с пола. Вертите её в руках, затем смотрите в камеру. Два общих плана, три средних и один крупный.

– Карту?

– Да. Здесь, в подземке, убита гадалка на картах Таро. Весь фильм ищем, что значит та или иная карта, чтобы понять, кто убил.

– И что они значат?

– Понимаете, в картах Таро зашифрованы древние магические символы. Арканы Таро в мистериях впервые упоминаются в книге Тота. В Древнем Египте посвящённый должен был сперва пройти двадцать два аркана, где противоположные по смыслу картины изображали законы жизни, тайны бытия, располагаясь в нефах храма попарно – напротив, дополняя и объясняя друг друга, соединившись в общий смысл. По легенде, во время войны египетские мудрецы думали, как сохранить и передать тайные знания. Добро слабее и беззащитно перед злом. А порок живуч, решили они, и будет процветать. И нанесли тайные символы на карты. Но символы нужно уметь читать, они двулики. Что для нас настоящая находка, фильм получается многослойным, зритель постоянно обманывается, а напряжение с каждой сценой растёт.

После слов «Стоп! Снято!» внимательно рассмотрел свою карту.

Подпись: «Туз мечей».

Изображение: рука с мечом, занесённая над лабиринтом.

Зал казино был пуст, как бывает в дневные часы. Направился сразу к кассе. «Туз пик не придёт, снова придёт червонный», – вспомнилось по дороге. Чаша вместо меча.

Пока кассирша отсчитывала деньги, читал надписи на дверях. «ВЫХОД ТАМ ЖЕ, ГДЕ ВХОД». Вот оно, озарение! Нужна реконструкция событий. Перемотка назад, как в кино или криминалистике. Можно до бесконечности ходить по кругу, если не знаешь порога, откуда начался твой путь. Можно идти вперёд, не оглядываясь в прошлое. Но если не известен исток, то исход непредсказуем.

– Ваш выигрыш, пожалуйста, Ульвиг, – улыбнулась кассирша.

Знакомый оскал. Стоп. Что она тогда сказала? «В имени заключена судьба»?

– Будем рады вас видеть.

– Нет, спасибо, я завязал играть.

И снова Нусельский мост. В небе меж двух чёрных монахов корчился зародыш ребёнка. Молчаливая претензия сестры. Облака и тучи порой принимают странные формы.

Набрал номер матери.

– Как ты?

– Стараюсь держаться. Не переживай за меня.

– Ладно.

– Ульвиг?

– Да?

– Ты о чём-то хотел спросить?

– Почему ты меня так назвала? Странное имя, не находишь?

– Ты сам себя назвал. Разве я не рассказывала?

– Не помню.

– Ты родился молча. Ни единого звука. Не плакал, не кричал, как другие дети. Говорили, тебе не понравилось то, что увидел здесь, на земле. Говорили, немой. Но спустя неделю взяла тебя на руки, ты улыбнулся и чётко произнёс: Уль-виг. Медсестра, стоявшая по другую сторону кроватки, сказала, что ты просто укнул. Но я слышала имя: Ульвиг. Понимаешь?

– Кажется, да.

– Так и записали в документах. Нельзя же отнимать у ребёнка имя, которое он сам себе выбрал.

Вернувшись домой, начал поиски в Интернет.

«Возможное происхождение имени, – выдал Google, – древнескандинавское, кельтское, древнегерманское. Значение: ъlf – волк, vig – война». Вместе, вероятно, читается «волк войны».

«…Учёные расходятся во мнениях, какие из древних племён считать исконно кельтскими. Древнегреческие историки Геродот, Гекатей, Страбон, Полибий, Диодор Сицилийский описывают варварские племена keltoi, galtae (кельты, галлы), с кем вели войну и торговлю…

…В ходе археологических раскопок в окрестностях Праги найдено множество древних дольменов ранних кельтов. Само название Богемия (страна бойев) произошло от названия кельтских племён, населявших эту территорию в течение нескольких веков до н.э. Наша земля хранит уйму тайн и ответы на многие вопросы», – прочитал в первых строчках предисловия книги о кельтах.

«Скачать?» – всплыло в электронном «окошке».

Да. Мне бы докопаться. Ответить на вопрос: «Как мне жить дальше?» получится, если спросить себя: «Кто я? Откуда пришёл и куда уйду после?»

Эпизод 4. Ветер

Ветер-ветер, ты привёл в Москву осень. Холодно, люди прячутся под зонтами. Дождь превратил дороги в зеркало. У меня кружится голова, когда смотрю вниз: страх высоты. Под тонким стеклом воды скользят неоновые огни рекламных щитов, разноцветные блики светофоров и машинных фар. Как нам живётся там, под асфальтом, в перевёрнутом мире? Яркие пятна зонтов спешат и спешат куда-то у меня под ногами. Побег из одиночества улиц. Страх остаться наедине с собой, провалиться в себя, уйти в свои мысли. Не чувствовать границу миров: при столкновении всегда больно. Они звонят кому-то и наполняют наш мир трелями и пустой болтовнёй, и мир оживает. Сиюминутные слова и мысли создают нашу жизнь, как в кино набор статичных картинок – видимость движения. Я тоже боюсь потерять связь с реальностью. Нужно поверить, что существую, иду по асфальту, а не плыву под ним, не размываюсь дождём. Подумать о чём-то обычном. О том, что кончились сыр, масло и хлеб. Что завтра – четверг, а в кармане – билеты на субботнюю премьеру, и придётся как-то убивать два дня. Что дальше? Бар «Прага» – прямо по курсу, влить в себя немного тепла.

Прага носит наряд красно-чёрного цвета. Жар раскалённых солнцем улиц заливают ледяные дожди, яркие черепичные крыши рассекаются мрачной готикой. Абсент приглушает контрасты. Недаром поэты отправлялись к Харону за вдохновением и сплавляли души по вечнозелёной реке. После абсента снятся потусторонние сказки. Современный Стикс не содержит галлюциногенов, но вызывает сужение сосудов и лёгкую гипоксию. Полёт над мостами Старого города. Никогда не была там наяву, только во сне.

– Дрожишь, хочется согреть, как ребёнка, своим теплом.

Обхватывает меня руками, затылком чувствую его дыхание. С Нусельского моста наблюдаем рассвет над Прагой. Первая встреча во сне, не научилась одеваться, стою босиком, в одной рубашке. Рубашка – жёлтая, из-за неё всегда увольняли. Приподнимает меня, встаю босыми ногами на его кроссовки. Так теплее, не на холодном камне.

– Почему одних людей всю жизнь считаешь чужими, а другие кажутся близкими в мимолётном сне?

– Люди по-разному проникают друг в друга. Есть внешнее тепло, как от камина, чужое, вышел на улицу и тут же замёрз. А есть внутреннее, как от глинтвейна, его можно унести в себе, согревает под дождём и снегом. Ты же любишь заказывать глинтвейн в баре?

– В баре я пила абсент.

– Напиток забвения, как и эти цветы.

Он держит в руке ветку белых лилий. Семь бутонов: три закрытых, четыре распустившихся. Как раньше могла их не заметить, не почувствовать аромат? Наверно, во сне всё происходит внезапно или наоборот вовремя и к месту, после определённых событий, слов, мыслей или воспоминаний.

– Не помню, как называются. Не чувствую, как пахнут. Запахи вызывают воспоминания. После смерти сестры боль утраты ушла вместе с ними.

– Лилии. Жаль, что твоё обоняние не сохранило лучшие из них: цветочные, дождя, реки, рассвета, человеческие. Есть такое явление синестезия, смешанные чувства, когда звукам придаётся цвет, запахам – вкус или ощущения. Всё, в конечном счете, эмоции. Я помогу тебе вспомнить.

Вкладывает ветку лилий мне в руку, проводит большим пальцем от ладони к запястью и приподнимает рукав рубашки. Стыдно: руки изодраны Луной до локтя. Для него же царапины – что-то вроде опознавательных знаков. Чувствую, как улыбается за спиной.

– Запах живой, как море или мой пульс. Маленькую синюю венку на запястье прижимаешь чуть-чуть и чувствуешь тёплое биение, оно становится сильнее и сильнее, пока твой пульс не начинает биться в такт. Захватывает мощный поток энергии. Так запах лилий распространяется по улице: сначала тонким биением, лёгким прибоем, затем превращается в мощный шторм. И солёные брызги долго чувствуешь кожей, слизываешь с губ. Запах обволакивает со всех сторон, сопровождает повсюду, куда бы ни шёл.

– Красиво.

– Есть лучше. Я хочу сохранить твой запах. Пусть бежит за мной по Москве, живёт в моей спальне, когда проснусь.

– Мне бы тоже хотелось тебя сохранить. Расскажешь?

– Себя я не чувствую. Зато чувствуешь ты на уровне подсознания, как птицы ориентируются в небе по магнитному полю Земли, а дельфины находят друг друга в море при помощи эхолокации.

– Мы не дельфины и не птицы. У нас есть билеты на поезд.

– Она – истеричка, а ему нужна женщина!

– Ещё скажи, такая, как ты!

– А почему бы и нет?

А почему бы вам не заткнуться? Хотя бы в шесть утра, когда весь дом спит? Мои соседи сверху снова что-то не поделили. Сейчас он заорёт матом, она в ответ кинет в голову тарелку или пепельницу, он пригнётся. Я инстинктивно отпряну от окна. Дворник, убирая осколки с асфальта, снова порежет руку. То ли в проекторе киноплёнку заело, и на экране навсегда застыл этот выцветший кадр, то ли режиссёр – параноик и смонтировал подряд несколько дублей, то ли женщины предсказуемы: сначала покупают посуду, потом бьют. Женщина и в Эдеме найдёт что разбить. А мужчина купит в магазине игрушек детскую железную дорогу, как напоминание о снах, что больше не снятся. Маленькую железную дорогу, на неё смотрят свысока и никогда не сядут в вагон, потому что настоящий поезд уже пропустили. И не помнят, куда собирались уехать. Счастье не позволено, не принято, не допустимо. Сказки заканчиваются свадьбой, а дальше – в жизни – всё должно быть «как у людей». Нельзя переводить стрелки на железнодорожных путях. Нужно бить тарелки. Мир закипает под ногами, как чайник. А я – вирус, уцелевший в кипятке.

Знаю, что ты ответишь:

– Мне не нужен рай, где тарелки кидают в голову, а дворники режут руки. И не сдашь билеты на поезд.

…поезд. Меня разбудили, когда держала в руках билеты на поезд. В билетах значились наши имена: Кира и… Ульвиг. Да, во сне твоё имя – Ульвиг. А может, и наяву тоже? Моё же имя не изменилось во сне.

Кофе и сливки смешиваются в чашке: чёрное с белым. Если миры проникают друг в друга, то и человек способен перемещаться во времени и пространстве, как по шахматной доске. Любой шаг – выбор, творчество будущих времён, творчество судьбы. Можно верить, что жизнь есть поезд, мчащийся в замкнутой темноте тоннеля по ветке метро, и тогда конец предопределён. А можно ездить по железнодорожным путям со множеством разветвлений и поворотов, самостоятельно переводя стрелки. Если способен свернуть на перекрёстке в нужную сторону или выйти на знакомой станции, то всё обретает смысл.

Древние египтяне верили: знаешь имя человека – владеешь его судьбой9. А Google помнит всё. Любой из нас хотя бы однажды искупался в море. Сеть и есть море, но не воды – энергии, и все слова эмоционально заряжены. Людей, ни разу не бросивших бутылку с посланием в сеть, не существует в современном мире. А бутылку из воды почему-то вылавливает всегда тот, кому адресовано или кого касается запечатанное в ней послание. Сеть сохранит резервные копии, даже если само послание удалили.

Записки на зеркалах миров:

«Я тебя ищу…

…А что ищешь ты?»

Складываешь пазл, но кусочки не подходят друг другу. Яркая мозаика из запахов, звуков, образов и деталей снов. Вспомнить все искорки и сплести полотно. Но нитки разные: шёлк, шерсть, лён, … – не плетутся. Где в твоём мире сон, а где реальность?

Всякий раз просыпаешься, будто воскрес в иной жизни. Не знаешь, что произошло, изменилось в твоё отсутствие. Единственное доказательство реальности – смысловая точность, логика, причинно-следственная связь событий. Жизнь по сюжету. Но попробуй связно его пересказать, удалось? Есть ли в нашей жизни сюжет? Чёткая прямая из точки А в точку Б? Помнишь ли ты все события прошедшего дня? То-то и оно. Огромные куски времени теряются, и никто не знает, где их искать. Для понимания нужно не фрагментарное, а целостное и неделимое восприятие, как в рассказе Борхеса «Фунтес – чудо памяти», где каждая секунда бытия навсегда остаётся перед глазами.

Задумалась об этом впервые в темноте кинозала: клиповый монтаж – провалы во времени, мультикадр – «вечное сейчас», где причина и следствие слиты на экране. А чуть позже нашла в электронной галерее картины Джексона Поллока. Художник разбрызгивает краску с кистей на холсты, расстилая их прямо на полу, и утверждает, что, рисуя, не осознаёт, что делает. Неудивительно, что картины напоминают одновременно кадры клеток крови и первичного бульона Вселенной. Реализм абстракции. Зрители возмущаются: работа подсознания стоимостью в миллионы долларов! Я тоже не понимала, пока в Венеции в музее Пегги Гуггенхайм не оказалась в круге его картин, не почувствовала себя частицей мироздания. Голова кружилась от масштабности происходящего и от собственной ничтожной роли в вечном спектакле жизни, захотелось выйти, прогуляться вдоль каналов, подышать свежим воздухом лагуны, закурить, выпить вина, ощутить твёрдую мостовую под ногами, почувствовать себя Человеком – отдельным и целостным существом, а не лучиком света в море энергии. Критики пишут: «Поллок – алхимик, нашедший начальную точку бытия или massa confusa, претворение хаоса в мир». Становление происходит внутри нас. Искусство никогда не лжёт. Смотри и старайся увидеть. И что же тогда реальнее: жалкие фрагменты жизни, сохранённые разумом, или сновидения, которые, если верить Юнгу, помнят всё от начала времён, все наши жизни земные и неземные? Бабочка ты или Чжуан Чжоу? 10

Пересмотрев своё прошлое, поняла, что жила во снах: отчётливо помню все, начиная с детских, но события и лица яви растворились в потоке времени и оживают лишь внутри фотографий. Сны советовали, предопределяли, направляли, придавали значение многим моим поступкам, а жизни сюжетную линию. Не знаю, как ты, а я верю в созданное нами пространство снов. Там теплее, чем в жизни. Возможно это иллюзия, но если у человека нет ничего, кроме иллюзии, она и есть реальность.

Ульвиг – редкое имя, что сокращает время на поиски. 1627 ссылок. Волки наследили в сети. Кто из них ты? Тот, кто ведёт дневник сновидений и пишет по-чешски. Благо через «PROMT» можно читать его web-страницы в переводе.

Красивое фото: у тебя зелёные глаза, а разрез действительно волчий. Такие, как ты, не умеют артистично улыбаться. Я тоже никогда не притворялась. Психологи твердят: редко удаётся создать семью тем, кто не улыбается на фотографиях.

– Малыш, почему ты всегда гуляешь в парке одна? – и дальше жест общей нежности – провести по моим волосам. И точно так же погладить по голове другую – чуть дальше по аллее. И назвать её «малышом», не понизив голоса. Одинаково улыбаться и говорить одни и те же слова разным людям у них в порядке вещей. Паскудство от оскудения чувств, от скуки мыслей и слов. Я шарахаюсь, боясь заразиться. И мою голову. Даже мама не говорит то, что думает обо мне, прямо. Одна Луна непосредственна: то царапается, то ластится, но от всей кошачьей души и всегда ко мне, не обобщая. Если обобщение – пошлость, то обобщать людей пошло вдвойне. Смешно, но получается, в целом мире меня по-настоящему любит только кошка. У неё нет выбора, а у всех остальных есть. И не в мою пользу. Если бы люди любили, как звери!

Когда исполнилось двадцать семь, родители махнули на меня рукой. А я рассматриваю чужие фотографии в сети и думаю, почему на них счастлива не я, а кто-то другой? Читаю дневники и проживаю чужие дни, месяцы, годы. Кто-то любит себя демонстрировать, даже если нечего показать, а кто-то смотреть, хоть до тошноты надоело. И мой глаз в замочной скважине. Ощущение сопричастности.

Сначала у меня было кино, но потом его перестало хватать. Верила в жизнь на экране, пока ты не бросил мне меч. Разрезала полотно и шагнула в зазеркалье, в лабиринт твоих снов. Знаю, что многие люди видят сны из далёкого прошлого, будущего и даже сны посторонних. Можно всю жизнь подглядывать сквозь замочную скважину и просыпаться в привычном материальном мире. А можно взломать дверь и попытаться найти то, что спрятано внутри зеркала. Кошку в тёмной комнате. И не говори, что её там нет. В комнату рано или поздно заглядывает луна. Цвета меняются в полумраке, не на свету и не в полной темноте. Счастливый ничего не хочет, убитый горем не способен идти, а несчастный ищет, как лунный свет пытается растворить темноту комнаты, проникая через окно. Могут ли сны одних людей влиять на явь других? Умеем ли мы воплощать в жизнь чьи-то сновидения?

Первая запись в твоём дневнике о выигрыше в казино, ты предвидел его во сне. Связываешь покерную удачу со своим происхождением. Кельты были магами, а пророчества черпали во снах. Три туза. Чаша, ромб и жезл. Четвёртым тузом пришёл бы меч.

– Сможешь поймать? Нерешительность – признак несчастливой судьбы…

… бронзовая рукоять с резными узорами в виде трёх догоняющих друг друга спиралей…

Кельтский трискелис. Три стихии пространства: море, небо и земля. Три проявления времени: рождение, смерть и возрождение.  Спираль жизни. Вижу её повсюду: в резных решётках дверей и окон, на кончиках пальцев, в водоворотах дождя из труб в лужах.

Дата записи: в тот день в Москве была сильная гроза, а в кафе мне принесли листовку интернет-казино вместе со счётом. Веер тузов на зелёном сукне: червонный, бубновый, крестовый и пиковый. У меня их было четыре. Ты отдал меч мне. Фокусник в городе гроз, я узнала тебя!

Рассказываешь о снах и поездках по местам археологических раскопок близ Праги. Тебе помогают те, кто изучает сны и те, кто восстанавливает историю Богемии по осколкам захоронений. Всего в Чехии найдено пятьдесят курганов древних кельтов. Вы обмениваетесь опытом и новостями. Твои посты собирают десятки комментариев: советы «бывалых» искателей, карты и схемы раскопок, фотографии и адреса музеев, где выставляются те или иные артефакты, предметы искусства. Разумно, информация в режиме on-line и из первых рук.

На фотографиях: спиралевидные, вьющиеся узоры на древних чашах и рукоятках мечей, мифические существа – наполовину люди, наполовину звери – стерегут амфоры. На котле для вина человеческая голова заканчивается хвостом животного, а животное держит в зубах человеческую голову. Символ бесконечности, похожий на змея, глотающего хвост. Одно из двух: или кельты создавали всё это во сне, или вино лилось рекой. Культ изменённого состояния сознания. Многие древние обряды совершались в трансе, близком ко сну. Сны же были пророческими, помогали вытащить выигрышную карту из колоды вариантов реальности.

Сны возвращают тебе мифы и предания древности, память поколений. Во сне теряешь связь с сиюминутным и видишь своё «истинное лицо»:

Vlk ve mnм…

… перестаёшь смотреть на себя глазами окружающих и соответствовать чужим ожиданиям, обретаешь силу истоков…

… naљel svobodu[11][12]

[12]

[12]

[12]

[12]м, которого нужно кормить. Воины становились заложниками собственной ярости, войны не прекращались. Один покровительствовал волкам, а Вальхалла светила лишь храбрым сердцем12. Древний кельтский миф повествует о сердце воина. Враг догадался, что убили не настоящего героя, когда к вырезанному из груди сердцу поднесли меч, и оно дрогнуло. Незнание страха. Уподобление зверю ускоряло реакцию, обостряло экстрасенсорные навыки. Зверь предугадывал любой удар и успевал отбить его или отскочить, не чувствовал ран и умирал после боя. С мечом в руках. Иначе Вальхалла закроет врата.

Ты стоишь на вершине горы и нюхаешь ветер. Но ветер так часто меняет направление, что не знаешь, куда идти дальше: на север, на запад или на юг.

Ищешь меч. Но ищешь не там. На тебе нет клейма раба, а руки не изъедены солью, иначе не держали бы меч. Ты покинул страну бойев. Был воином, перешагнувшим альпийский рубеж.

Ты – гость на чужом пиру. Но пир этот не Вальхалла. В Вальхалле не растёт солнечный тростник. Тростник растёт на Земле. В стране, где осыпаются дюны золотого песка, и северный пустынный ветер рвёт волосы и одежду.

Я была там во сне и помогу тебе вспомнить.

Я несу свет.

*** *** ***

Как ярко! И больно глазам даже сквозь плотно закрытые веки. Солнечный свет захватил в плен всю комнату. Штор у меня нет, а окно слишком низко, и солнце бьёт в глаза, когда просыпаюсь. Маленький summer-house13 на побережье Мальты. Зимний островок аскета. Одна комната, две кровати, кухонный стол, душ, камин и ковёр для медитаций на полу. Большего мне не нужно.

Щурюсь на солнце, а память меняет слайды в проекторе. В одном из них непривычно тепло для января.

– Сегодня тихо, – сказала Маугли тем утром, – море как зеркало.

Стояла, облокотившись на подоконник, и пила заоконную синь глазами. Стоять было неудобно: высокая, а в дверь мы входили пригибаясь. Напряжённая поза статуи, расслабленный взгляд. Смотрел, как резкие тени, словно углём, чертят линию её бёдер, и думал о том, что историки никогда не увидят цвет глаз атлантов, никогда не найдут Атлантиду. Море никому не выдаёт своих тайн. Оно везде и нигде, внутри и снаружи, без конца и начала. Земной образ вечности, громогласное безмолвие, неугомонный покой, переменчивое постоянство.

– Вчера ненавидела тебя за сквозняк, как на севере в лютую зиму. А сегодня ветер стих. И кажется, никого не было ближе тебя. Это ангелы, да?

– Ангелы?

– Помнишь, ты рассказывал легенду о проникновении? На небесах скучают ангелы – наши двойники. Не могут заняться любовью: у них нет тел. Зато могут совершить обряд проникновения. Говорил, это похоже на прыжки через костёр. Две светящиеся тени на миг сливаются и вновь расстаются. Но внутри нас зажигается их огонёк, шепчет тёплым дыханием в сердце, подталкивает навстречу друг другу, меняя наши пути.

– У меня нет ангела, Маугли.

– А вдруг он вернулся?

– Нет, невозможно. Сделка обратной силы не имеет.

– Сделка последнего рождения? Так сильно хотелось всё вспомнить?

– Да. Память и есть бессмертие.

– То есть ты счастлив и ни о чём не жалеешь?

Жалею? Боюсь, я не понимаю уже, что значит жалеть. В древних писаниях сказано: «Тень – это всего лишь место, где останавливается свет». Пока сам её отбрасываешь, не задумываешься о богатстве мира светотеней. Вы совершаете ошибки и познаёте, ваша жизнь полна открытий и разочарований, а я знаю всё. Что было, что есть, что будет, что могло бы произойти, но не произошло. Знаю, почему всё случилось или случится так, а не иначе. У меня на полу под ногами – полоса яркого ровного света. По-настоящему несчастлив тот, кто не отбрасывает тени. Но я не чувствую горечи. Тень притягивает меня, как художника притягивал бы росчерк угля на белом листе бумаги.

– Тогда можно погладить сову? – не отставала она.

– Нет!!!

Я злился, она расходовала энергию. Эмоции, эмоции, эмоции – воронка, куда уходили все силы. Должен был научить её беречь энергию для снов, а вместо этого злился и тратил свою.

Что за дурная привычка всё трогать руками? Переставлять предметы в доме? Ничего потом не найти! Нельзя познавать мир на ощупь. Не выношу, когда прикасаются к моим вещам! Нельзя девочке расти в провинции. В природной сообразительности ей не откажешь. Но чувство такта отсутствовало напрочь. Да, мне многому пришлось её обучить помимо искусства ловца. Чего стоило привить хотя бы чувство меры! Никогда не пользоваться разными духами. В Англии презирают людей, покупающих дешёвые подержанные автомобили, чтобы, не продавая ни одного из них, менять под цвет одежды или под настроение. Точно так же она наполняла мой дом запахами цветущих вишен и яблонь, магнолий, зелёного чая и лилий, иланг-иланга.

– Ложись на другом краю ковра, пожалуйста, когда медитируем. Не могу правильно дышать. Задыхаюсь! А иланг-иланг тебе противопоказан. Это афродизиак.

– Сами сказали: любовь – канал в вечность, я – ловец взломщиков. А ты – сноб!

– Для взлома не нужен совместный сон. Разве что тебе не хватает тепла. Достаточно заставить человека думать о тебе. Не важно как. Займи денег, спаси жизнь, узнай тайну. Опытный ловец взламывает сон и ведёт за собой, находясь за многие километры от жертвы. Со временем не придётся встречаться с приговорёнными.

– С приговорёнными? А может, вы и столкнули машину Арно в пропасть?

– Нет, я почувствовал, как камень попал под колесо, и мысленно пожелал тебе не увидеть Спираль. Мы не можем менять ход событий. Кто должен разбиться – разобьётся, кто должен взлететь – взлетит.

– Вы – шайка бандитов. А я – убийца. Знаю, чего вы ждёте от меня. Человека охватывает безумие, когда им управляют разные ложные личности, которые выходят по очереди в центр круга, в свет. Однажды они решают уничтожить настоящего – в тени. И человек теряет свою суть, свою личность, заснувшую навсегда. Врачи говорят: безнадёжен, не разбудить. Ничего не напоминает? Ваш совет в Храме Сириуса!

– Необязательно убивать человека, можно убить его веру…

– … и тогда он покончит с собой!

– Нет, ты не слушаешь меня. Веру в сверхъестественное, я хотел сказать. Веру в то, что реальностью можно вертеть, как вздумается. Мы должны избавить людей от разрушительных иллюзий. Они никогда не поймут, что все времена сосуществуют: и прошлое, и будущее, и настоящее. Нет вариантов будущих времен, всё в мире предопределено и уже существует, жизнь не поезд, нельзя переводить стрелки на железнодорожных путях. Измени что-нибудь в настоящем, будущее не свернёт в сторону – исчезнет дорога. Ты живёшь одновременно во всех перерождениях, а сны собирают кусочки яви в единое целое. Жизнь – тот же сон внутри сна внутри другого сна, а реальность – матрёшка времён, вечное возвращение пифагорейцев14. Отражённый коридор свечей. Но свеча на столе одна. Затуши её, и все зеркала отразят темноту. Жизнь – мистерия, и у всякого актёра своё место на сцене. У Иуды – та же чаша, что и у Христа. Неминуемая. Тридцать сребреников – цена веры. Смерть на кресте создаёт героя, герой – миф, вера в миф – искусство, искусство – цивилизацию. Да, история пишется не кровью, а маслом. И не войны она, а картины великих художников. Все деяния на земле вершатся ради спасения времени. Хотим мы того или нет, но есть высший закон, недоступный для понимания одной жизни. Атлантиду уничтожили чёрные маги: обрели силу, но не смогли ею управлять. Псы выбрали тебя тринадцатым, потому что была среди белых, решивших отказаться от власти. Осторожность – путь ловца жемчуга. И те, и другие потеряли всё. Но белые предвидели исход. Если не можешь противостоять злу, то хотя бы не принимай его сторону. Это стало их оправданием, а в глобальном смысле всего человечества. И сейчас ты – ловец, а не взломщик. Твоя судьба – судьба странника. Ветру не нужен дом. Тебе некуда возвращаться, ты не можешь ничего изменить.

По утрам учил Маугли нырять в заливе. Январский мистраль голоден и вездесущ, пронизывает тело насквозь. Выдувает, выхолащивает, пожирает человеческое тепло. Перед прыжком в море прижималась спиной к нагретой солнцем скале, словно спасалась от дикого зверя.

– Я не умею плавать под водой!

– Ты вспомнишь. Память хранит поступки всех рождений и переводит их в инстинкты и интуицию. Слушай голос внутри, шестое чувство. Синестезия, когда звуки имеют цвет, когда с закрытыми глазами угадываешь, что красная ткань теплее синей, когда можешь видеть сквозь стены и на многие километры, вынырнуть, выплыть из любой ситуации. Единый круг пяти чувств. Спасательный круг – в тебе самой.

– Мне холодно, вода ледяная, ветер… У меня скоро будет воспаление лёгких!

– Тело – оболочка. Ты чересчур печёшься о ней. В чужих снах холоднее, Маугли. Инородное энергетическое поле. Не сможешь сконцентрировать внутреннюю энергию, не проснёшься. Сны глубже яви, за секунды сна проживаются столетия. Замёрзнешь – не вернёшься. В числе пропавших без вести есть те, кто исчезал из собственной постели.

– И где они теперь?

– Блуждающие остатки снов. Странные, пугающие отражения, пыль и трещины на поверхности зеркал.

– Но почему ловцы жемчуга не используют технику? Зачем нырять самому, если можно перекопать дно машиной, просеять песок и камни и выбрать жемчуг на берегу?

– Древние знали и могли всё и без техники. То, что сейчас учёные открыли при помощи сложнейших приборов и экспериментов, они постигли путём озарений. Ловцы жемчуга используют лучшую технику: приручают огонь внутри и вливаются в общий поток энергии. Изучают и используют подводные течения: быстрые и медленные, тёплые и холодные – они помогают погрузиться на глубину, они же поднимают и на поверхность. Такая техника не сломается, её невозможно отнять, она не разрушает природу и себя не разрушит. Подобное не разрушает подобное. Белый путь – единственно верный.

Я был терпелив, и Маугли делает успехи. Псы довольны. Последняя заметка о ней в газете: «Грабитель заснул и не проснулся в такси. Картина возвращена в музей».

Картина моего старшего брата: Ангел, отрезающий крылья. Проникновение миров. Падение в материю. «Ангел мечтает стать человеком», – он всю жизнь писал этот сюжет. Эфирный и материальный миры – отражения друг друга, две соприкасающиеся спирали. Воплощённая восьмёрка бесконечности. Брат изобретал новые иероглифы живописи, писал абстракции. Картины отвергали. Горе пророкам, чьи пророчества непонятны, необъяснимы. И тогда он нарисовал ангела. Простой и растиражированный образ современности. Картина, объясняющая саму себя. Но и здесь никто не увидел восьмёрки. Повторяющаяся история о зашифрованных в картах Таро пророчествах Тота. Хочешь спрятать что-то – положи на видное место или растиражируй до банальности. Эти картины сделали его великим художником, богатым и знаменитым, но суть их так и осталась заложницей холста, погребённой под густыми слоями масляной краски. Истиной, сокрытой от художника. Люди слепы. Лучшие из них, как младенцы, видят мир перевёрнутым, а время – бегущим вперёд и вниз, осыпающимся, как песчинки.

Я отпустил брата, а Маугли отпустила Арно. Необходимые жертвы. Теряя близких, обретаем себя. Освобождаемся из слепого сладкого плена. Срываемся в пропасть одиночества и самопознания. Мечтал стать художником, каким был он, но у меня одно призвание – хранить истину его картин. Участь последователя, собирающего мозаику из его озарений. Сложный символ всегда непонятен и нуждается в упрощении. Но парадокс в том, что упрощение должно облегчать образ: не объяснять картину, тщательно прописывая детали, а наоборот, стирать лишние контуры как преграды для восприятия. Жизнь невозможно передать в точности, как она есть, лишь как чувствует её художник. Если чувство подлинное, код будет найден, и истина проступит сквозь слои масла. Брату до неё не хватило одного шага. Последнего. В Спираль.

Он ушёл, а я остался вместо него. И нет ни красок, ни кистей, ни холста. Я – поэт, рисую словами. Слова же «отнимают аромат у живого цветка»15. Цветы! Что общего у розы и незабудки? Ничего. Жизнь в отражениях бесконечна, словесное обобщение ограничивает и убивает её.