Текст книги "Заезжий двор колдуньи… на Неве (СИ)"

Автор книги: Марго Генер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

7

Народ здесь всегда суетился. Крикливые торговцы продавали сушеную корюшку и грибы, предлагали меха и замороженное мясо.

Волкодлаков Анна приметила сразу. Рассредоточившись, они подходят к торговцам, что-то грубо говорят, а когда те возмущаются, толкаются и скалятся. После чего выхватывают товар и убегают, не дожидаясь, пока торговец опомнится и позовет городового.

– Ну вы и пиявки, – пробормотала Анна и направила горшок преследовать волкодлаков.

Но те будто растворились в толпе. Рассерженная, колдунья приземлилась в небольшом дворе-колодце. Полог невидимости она сняла, а горшок взяла подмышку. В таком виде Анна и вышла на Конную площадь, надеясь, что так сумеет разведать больше, чем с воздуха.

Но не прошла и десятка метров, как наткнулась на широкую мужскую грудь в полном обмундировании полицмейстера. Когда подняла взгляд, то узнала недавнего гостя.

– Михаил Вольдемарович? – удивилась колдунья, чувствуя, как быстро забилось сердце от тревоги. – А вы здесь какими судьбами?

Бывший постоялец теперь выглядит свежим и бодрым. Царапина на щеке затянулась полностью, даже следа не осталось, на мужественном лице темно-карие глаза смотрят внительно и цепко. А форма на нем сидит, как влитая. Анна вспомнила сплетни Акулины о новом полицмейтере по делам чудесным и нервно сглотнула – если такой займется её заезжим двором, добра не жди.

– Анна Тимофеевна, вас я могу спросить о том же, – ответил Михаил Вольдемарович. – Не думал, что вы самостоятельно выбираетесь на Конную площадь. У вас же есть прислужница.

Сердце Анны пропустило удар. А вдруг догадается, что она колдунья? Что тогда? Устроит народный суд и спалит до тла её зезжий двор?

– Так на прогулку вышла, – ответила Анна первое, что пришло в голову.

Он покачал головой.

– Не самое это хорошее место для молодой и красивой барышни, – произнес он. – Здесь с недавних времен промышляет премерзкая шайка.

– В самом деле? – делая вид, что нев курсе, полюбопытствовала Анна.

Молодой мужчина кивнул и ответил:

– Так точно. Буквально сегодня их видели на Гостинном дворе. А спустя десять минут уже на Конной площади. Быстро передвигаются, но вы не беспокойтесь. Изловим и их.

По интонации Анна поняла – настоен он решительно. Скорее всего в жизни ни разу не проигрывал и даже не знает, что это такое. И поклонниц за ним ходит целый табун, это как пить дать.

Анна проговорила почему-то смутившись:

– Охотно вам верю.

– Вам не стоит оставаться тут одной, – сообщил Михаил Вольдемарович. – Позвольте, я провожу вас домой.

План разведать обстановку рухнул, как карточный домик. Анна попыталась воспротивиться, хотя и понимала – тщетно.

– Да не удобно как-то… – сказала она.

– Отказа не приемлю, – с приветливой улыбкой, но четко ответил бывший постоялец, косясь на горшок под локтем Анны. – Тем более, я обещался к вам сегодня заглянуть. Изначально мой путь был иным, но я рад, что вы мне встретились.

– А я-то как рада, – натянув улыбку в ответ, сказала колдунья.

С Конной площади они вышли быстро, поскольку народ там ещё с утра притоптал снег. Но дальше улицы все ещё по колено завалены снегом, двигаться пешком невыносимо и Михаил Вольдемарович, несмотря на протесты Анны, взял крытые сани.

8

Он деликатно помог ей в них сесть, а когда извозчик дал команду, салазки с тихим шуршанием помчались по снежному покрову. Сперва ехали в молчании, от которого у колдуньи в животе внутренности сжимались в кулак. Чем больше она разглядывала умело вылепленное природой лицо позавчерашнего постояльца, тем больше понимала – перед ней тот самый полицмейстер, прибывший в город по душу всех причастных к колдовству. Все совпадает, Акулина говорила о прибытии важного лица, и вот оно – важное лицо.

Закусив губу, Анна сдержала испуганный стон и поинтересовалась:

– Так значит, вы ловите эту шайку? Ну ту, которая промышляет на площадях.

Михаил Вольдемарович кивнул.

– Выслеживаем. Ловкие они. Следы заметают, пуще метели. Что говорит об умелости и хорошей практике. Но не волнуйтесь, найдем и предадим справедливому наказанию. Не таких ловили, Аннна Тимофеевна.

Что под этим он подразумевает, Анна не представляла, но прозвучало страшно. Однако рассказать, что эта шайка останавливалась у неё на заезжем дворе, немного подмывало. Наверняка это как-то поможет делу – ведь она сама намеревалась изловить негодяев-волкодлаков. Останавливало другое – этот красавец-полицмейстер наверняка в курсе, что шайка состоит из волкодлаков. А значит может догадаться, что и она знает. Стало быть замешана.

Поэтому Анна промолчала. Зато Михаил Вольдемарович хлопнул себя по лбу и проговорил бодро:

– Ах я остолоп! Прошу меня простить великодушно. Я ставлю вас в неловкое положение. Вы спасли мне жизнь, а я даже не удосужился отрапортовать о своей принадлежности.

От неожиданности Анна икнула, а попавшие на ухаб сани подкинули её на сидении и едва не бросили в руки полицмейтеру. Кое-как удержавшись на месте и придержав горшок, колдунья выдавила с напускной улыбкой:

– Да полно вам…

– Покорнейше прошу меня простить, благодетельница и спасительница, – четко и улыбаясь произнес молодой мужчина. – Осмелюсь представить себя полностью – полковник Статский Михаил Вольдемарович. Прибыл из Архангельской губернии с поручением его светлости по вопросу порядка в деяниях колдовского толка.

Анна едва не поперхнулась, а полковник одарил её таким взглядом, что колени у колдуньи похолодели – слишком уж внимательный и пронзительный этот взгляд. Дежурную улыбку она надела с таким трудом, что незаметил бы этого только слепой. Неужели это правда и он прибыл по её душу, чтобы предать суду за кляузы от алчных соседей, которые не могут спокойно спать, когда за забором снег белее, а порожек чище?

– Колддовского… Кхм… Толка? – выдавила она сквозь силу.

– Так точно, Анна Тимофеевна, – согласился бывший постоялец и окинул её лукавым взглядом. – Поговаривают, что город на Неве одолели бесчинства со стороны нечисти и прочих представителей запредельного мира.

Анне показалось, что в санях стало душно, она приложила ладонь к горлу и прокашлялась.

– Запредельного мира? Кхе-кхе… Разве такое бывает?

– В наше время и не такое бывает, – многозначительно отозвался полковник и взгляд его стал ещё выразительнее.

От этого у Анны похолодело в животе. Красавец-то он несомненный, но если его прислали разбираться с запредельным миром с самого верха, едва ли получится отделаться от такого настырного мужчины. Хотя жаль – мужчина видный и статный.

– И кого же вы, например, ловите? – поинтересовалась Анна.

– Всяких, – ответил полковник. – Разбушевавшихся леших, что слишком близко подходят к городу. Кикимор всяких, которые из прорубей на Неве вылезают и людям вредят. Или вот, например, если жалоба какая поступит на колдовство – моя задача, все выяснить и наказать виновника.

9

От последних слов у Анны закружилась голова – если он узнает, кто она такая конец её заезжему двору и ей самой.

Виду, что перепугалась до смерти, колдунья не подала и изо всех сил рассмеялась со словами:

– Ой, ну полно, вам, Михаил Вольдемарович, сказки рассказывать. Скажете тоже, ну какие лешие? Какие кикиморы? Это все бабкины небылицы. Лучше признайтесь, что вы прибыли по секретному заданию, о котором не имеете права рассказывать.

Несколько мгновений полковник Статский рассматривал Анну то так, то эдак, а её от взгляда жгучих карих глаз бросало и в жар, и в холод. Потом чему-то кивнул и ответил:

– Вы меня раскусили, Анна Тимофеевна. Чего уж. Простите офицера, который самонадеянно решил, что может заинтересовать такую восхитительную барышню, как вы, небылицами о запредельном мире.

Несмотря на опасность ситуации, щеки у Анны потеплели, она опустила взгляд, пряча его под пушистыми ресницами и произнесла:

– Может и не слишком самонадеянно.

На губах офицера появилась улыбка, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но снаружи послышалось громкое «тпр-ру-ру», и сани остановились, затем извозчик крикнул:

– Приехали, господа!

Анна натянуто улыбнулась в ответ бывшему постояльцу и сказала, снова беря горшок под локоть:

– Мне пора, Михаил Вольдемарович. Благодарю, за компанию. С вами было интересно.

Офицер выпрыгнул из саней и помог Анне выбраться. Он легонько коснулся губами её перчатки, вызвав в колдунье волну неоднозначных переживаний, после чего проговорил:

– Вы можете обратиться ко мне по любому делу. Я ваш должник.

– Едва ли у нас найдутся общие дела, – с чрезмерной любезностью отозвалась Анна. – Но благодарю.

Сделав короткий кивок, она развернулась и быстро пошла по засыпанной снегом дорожке к парадному входу в дом. Едва вошла и захлопнула дверь, плечи её опали. Держать лицо больше не нужно, и Анна затряслась от нервов. Потом побежала через гостевую и обеденную, где никого не оказалось.

– Акулина! – позвала она, быстро поднимаясь по ступенькам. – Акулина! Ты где!

Вбежав в комнату, колдунья достала саквояж и стала быстро собирать вещи. Возникшая в дверях Акулина охнула и схватилась за грудь.

– Что такое, Анна Тимофеевна? Что стряслось?

– Бежать надо, Акулина, – быстро ответила Анна. – Постоялец наш, которого мы выходили среди ночи, охотником на колдунов и всех остальных оказался!

– Ой, мамочки! Что ж делать-то?

– Уезжать надо, Акулина, – торопливо отозвалась колдунья. – Не ровен час, нагрянет он к нам и предаст инквизиции, как в Европах.

Заламывая руки, Акулина забегала по комнате, стала вынимать белье из шкафов и складывать стопками в саквояж.

– Страсти-то какие, душенька, – причитала она. – Нет бы иродов каких, так на приличную колдунью зубы точут. А такой статный молодой человек. Как жаль, как жаль…

– Да брось эти простыни, Акулина! – в сердцах выкрикнула Анна, – зачем они нам в дороге?

– А куда мы?

– Закроем дом, повара с кухонным мальчишками и конюха отпустим, а сами в деревню поедем. Мне прабабка оставила избу в глуши. Как-нибудь проживем.

Видимо, представив, как снова придется таскать воду из ледяной проруби и стирать одежду холодной водой, Акулина взвыла, но ничего не сказала, только быстрее собираться стала.

Они не успели сложить и половины вещей, когда внизу послышался страшный грохот. Анна с Акулиной переглянулись в ужасе, а когда из гостинной донелось рычание, они сразу все поняли и разом побледнели.

– Вернулись… – прошептала Акулина.

– Запирай двери! – приказала Анна, а сама кинулась к столу, чтобы забаррикадироваться.

10

Но едва Акулина бросилась к дверям, как в проеме выскочил уже знакомый волкодлак с голубыми глазами и хищным оскалом, который не предвещает ничего хорошего.

– Я же говорил, что запоешь, – усмехнулся он свирепо и растопырил руки, чтобы Акулина не прошмыгнула мимо.

Защититься от прыжка, который последовал в ту же секунду, Анна смогла лишь быстрым пассом, который создал в воздухе незримый щит. Волкодлак ударился о него, но быстро оказался на ногах, глаза загорелись свирепо и безжалостно.

– И на долго тебя хватит с этим щитом, колдунья? – прорычал он.

– Хватит, насколько потребуется! – выкрикнула Анна.

Но в груди холодок ужаса сжал сердце ледяной лапой – им обоим известно, что долго обходиться пассами она не сможет. Рано или поздно устанет, и тогда волкодлак возьмет свое. А судя по шуму внизу, он здесь не один и вся шайка не откажется разделить с ним добычу.

Атаки волкодлака продолжались ещё около пяти минут, пока Акулина тщетно пыталась выбраться из шкафа, где её запер оборотень. Сил у Анны становилось все меньше, и когда зверь совершил очередной бросок, щит не выдержал и рассыпался.

Волкодлак оскалился и с победым рычанием ринулся на Анну.

Но добраться до неё у волкодлака не вышло. Колдунья сама не поняла, что произошло. Она увидела лишь как мощную и крепкую фигуру оборотня отшвырнуло к стене, как пушинку. Тот пробил в ней дыру и упал в соседней комнате, со стонами пытаясь подняться. Льшь тогда Анна увидела перед собой натурального берендея – оборотня-медведя во всей звериной мощи. На две головы больше волкодлака и шире его в плечах на сажень, он стоял перед Анной во весь рост и с трудом помещался в комнате, упираясь головой в потолок.

Анна взвизгнула и отшатнулась назад, пытаясь ослабшими руками начертать пассы в воздухе. Но берендей сделал шаг вперед, половицы под ним жалобно скрипнули, а когда посмотрел на неё темно-карими глазами, Анна не поверила себе и выдохнула:

– Михаил… Вольдемарович?..

На что берендей ответил низким, рычащим голосом:

– Я ведь сказал вам, обращаться по любому делу.

После чего ринулся в проломленное в стене отверстие и скрутил волкодлака. То же самое ожидало и остальную шайку, с котрой справились помощники офицера – такие же берендеи, которых он привез с собой.

Когда все закончилось, Анну колотило от пережитого. Что думать она не представляла и только дрожала на стуле посреди гостинной, глядя как выводят плененных волкодлаков.

Офицер-берендей, закончив с волкодлаками, вернулся к Анне и опустился рядом с ней на табуретку уже в приличном человеческом обличии, облаченный в форму. Он взял её за руку и произнес:

– Анна, душа моя, что же вы не сказали о них?

Страх пережитого все ещё сотрясал колдунью нервной дрожью.

– Я боялась.

– Чего же вы боялись, Анна? – удивился офицер.

– Что вы меня изобличите…

От услышанного собольи брови Михаил Вольдемаровича поднялись на лоб, он выдохнул:

– За что же мне вас изобличать?

– А то вы не знаете, что я колдунья, – вздохнула Анна.

Все ещё озадаченный, он кивнул.

– Знаю. И знаю с самого перевого момента, как вас увидел. Точнее, даже раньше.

Теперь пришла очередь удивляться Анне.

– Что это означает? – не поняла она.

Офицер-берендей подался вперед, сократив расстояние между ними чуть больше, чем разрешают приличия, но Анну это сейчас не волновало. Хотя волнение ее одназначно охватило, но совсем другого толка.

Он произнес:

– Мой путь из Архангельской губернии в столицу на Неве проходил через опасные и непроходимые леса. Медвежий клан берендеев сообщили, что ежели со мной стрясется что в дороге, должен дотянуть до города. А там найти заезжий двор колдуньи в Мытнинском переулке. Так и случилось. Подрали меня лешие в дороге. Основной медвежий отряд ехал позже, а я впереди. Вот и получил по полной. Но вы, голубушка, меня спасли. Как же я могу вас изобличать?

Анна слушала и с каждым словом с неё будто снимали по пудовой гире. К концу рассказа она и вовсе себя чувствовала, как бабочка, готовая вспорхнуть в любой момент. А от того, с каким жаром на неё смотрел офицер-берендей своими карими глазами, и вовсе краснели щеки.

Он улыбнулся и сказал:

– Вы мне вот что скажите, Анна.

– Что же?

– Помолвлены ли вы с кем-нибудь?

В груди колдуньи вспыхнуло так жарко, что она не сдержала смущенной улыбки, но ответила:

– Михаил Вольдемарович, ну откуда колдунье помолвиться?

Лицо оборотня-медведя просияло улыбкой во все белоснежные зубы, он проговорил, поднимаясь и протягивая ей руку:

– Тогда предлагаю немедленно исправить эту ситуацию.

– Ох… – смутилась Анна и сердце сладко пропустило удар. – Только есть одно дело.

– Какое?

– Нужно выпустить из шкафа Акулину. Она все еще там сидит.