Текст книги "Сыщицы-затейницы"

Автор книги: Маргарита Южина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Таточка, привстав, сгребла с торта самую пышную розу. Конечно же, рукой.

– Таточка, девочка, так же нельзя! – почти со слезами выкрикнула Мария Игоревна.

– А мне можно, мне так захотелось. Я же ничего не понимаю, я дебильная, – нежно улыбнулась девица и собралась приняться за трапезу, но братик Гришенька ловко выбил стул из-под нее, и девушка рухнула на пол, неприлично задрав ноги и вымазавшись кремом той самой розы.

– Гриня! Совсем екнулся?! – взорвалась Таточка. – Так же нельзя!!

– Можно, мне так захотелось, ты же все равно ничего не понимаешь – дебильная, – ласково пояснил братик. – Так что вы, Мария Игоревна, про следующий день рождения говорили?

К часу дня Василиса была уже на посту. Сегодня она сразу же поднялась в подъезд, чтобы не мозолить глаза бдительным дворовым обозревателям. Буквально через десять минут подъехал и сам Сычев Афанасий. Больше всего Василиса боялась, что он отправится из дома куда-нибудь на машине. Однако этого не произошло. Вмешались, верно, силы свыше, и Сычев отправился по делам пешком. А может, мужик просто решил выйти за продуктами, потому что отправился он прямиком в магазин. Затем взял бутылочку пива и побрел в магазинчик оргтехники. Василиса, скрываясь за газетными и другими киосками и палатками, продвигалась за ним. Войдя же в магазин, принялась разглядывать витрину.

– Интересуетесь принтерами? Могу предложить… – любезно подскочил к ней молоденький очкарик с ежиком на голове.

– Позвольте, я сама присмотрюсь, – кокетливо сложила губы в бантик Василиса.

– Конечно, конечно. Но вам лучше посмотреть прайсы. Наши витрины не могут вместить…

«Чтоб тебя разорвало!» – раздраженно думала Василиса, оглядываясь по сторонам. Сычева в магазине не было. И как он ловко ушел! Василиса выскочила на улицу и принялась вертеть во все стороны головой.

– Вы не меня случаем потеряли? – раздался за ее спиной вежливый мужской баритон.

Теперь перед Василисой стоял сам Афанасий Сычев во всей своей красе и участливо разглядывал растерявшуюся сыщицу. – Вы что, выслеживаете меня?

– Ага, – не нашлась что сказать женщина.

– И зачем?

– А зачем вы к нам в квартиру залезали?! – вдруг прорвалась криком посиневшая от холода несчастная Василиса.

– К вам? – округлились глаза у импозантного мужчины. Он пристально оглядел Василису и постарался как можно убедительнее ответить: – Милая дама, даже если бы вы были лет на… чуть моложе, и тогда я бы не стал вламываться к вам в дом. Без приглашения.

– Но… А шарф? – ткнула его в грудь Василиса.

– Что шарф? Я его привез из Турции. Понравился, знаете ли. Это не ваш, точно вам говорю.

– Но у вас у одного такой шарф, – продолжала настаивать Василиса.

– Почему у одного? Может, еще кто-то носит. Я, кстати, точно такой же привез своему другу.

– Роману Логинову?

– Ему. А что случилось с шарфом?

– Видите ли, я частный детектив, – гордо вздернула подбородок Василиса.

– О господи, – простонал Сычев. – Видимо, в нашем городе у частных агентств случился кризис. Все ясно, вы решили, что я Роману помог побыстрее скончаться? Думаете, мне это было выгодно? Ничуть. Для Ромы я занял у серьезных людей кое-какую сумму, которую теперь придется возвращать самому. А если вы думаете, что мне надо было избавиться от соучредителя, так глубоко ошибаетесь – Роман и мне еще долги не отдал. Если на то пошло, гораздо удобнее было бы его убрать, когда парень со всеми рассчитается. Но и тогда я бы ни за что не стал этого делать. Я не умею убивать людей и не собираюсь этому учиться.

– Как вы складно поете, просто заслушаешься. Особенно про то, что людей убивать не умеете. Вы знаете, сейчас частные детективы снабжены приличной техникой, и она, техника, позволила нам услышать один ваш разговор. Про двух старух, которых нужно убить.

Сычев отчего-то не испугался.

– Под дверью подслушивали, что ли? Я говорил, что надо избавиться от двух старых машин. Они уже начали ржаветь. Понятно, кое-что делается у нас в обход закона, но этих старушек мы все равно сбагрим. Впрочим, это уже наши производственные тонкости. Надеюсь, я все доходчиво объяснил?

Василиса помотала головой.

– А теперь у меня к вам просьба, – продолжал Сычев. – Больше за мной не таскайтесь, а то люди подумают, что я, подлец, скрываюсь от престарелой матери.

Афанасий Артурович элегантно откланялся и удалился. Василиса провожала статную фигуру собеседника обиженным взглядом, когда заметила, что вслед за указанной фигурой с парковки сдернулась машина. За рулем была женщина, Василиса хорошо видела ее волосы, собранные в хвост. Но номера автомобиля разглядеть не смогла.

– Эй, дружок! У тебя ноги быстрые, сбегай-ка, посмотри номер этой машины, – попросила она паренька, который крутился возле павильона.

– При чем тут ноги? У меня глаза хорошие, я и так вижу, – удивился пацан и продиктовал номер автомобиля, за что получил вознаграждение в размере десяти рублей.

– Вот так-то лучше, ведь сама не набегаешься, – бубнила себе под нос Василиса, записывая номер в записную книжку.

Теперь можно было отдохнуть.

Вечером домой заявилась Люся и с голодными глазами ринулась на кухню.

– Васенька, у нас ничего съестного нет? Протопталась – могу корову съесть! – бормотала она, хлопая крышками.

Расстроенная событиями Васенька о еде как-то не позаботилась, и теперь на нее с недовольством уставились две пары голодных глаз – кота и подруги.

– Люсенька, я думала вечер проведем с чаем, – принялась изворачиваться подруга, – все же нельзя забывать про диету в нашем нежном возрасте. Фигуру надо сохранять.

– Вот и я о том же. Фигуру надо сохранять, а оная у нас все время как-то скукоживается. На мне, вон, штаны не держатся. Тебе нужны морщины? Ты про свои диеты Финли расскажи.

Кот и в самом деле, посидев безрезультатно около чашки, уселся теперь возле холодильника.

– А ведь у меня для тебя была замечательная новость, – ворчала Василиса, влезая в шубу.

Через полчаса она притащила в дом продукты и принялась за готовку. Люся крутилась рядом и все время выпытывала, что же такого замечательного хотела ей сообщить подруга. Однако Василиса мстительно молчала. И лишь после того, как с ужином было покончено и Люсенька уже вымыла тарелки, Василиса заговорила:

– Давай, выкладывай сначала свои наработки.

– Я сегодня обрядилась в тележурналистку и подалась в этот самый автомагазин «Железная лошадь», проводить викторину.

Василиса придирчиво оглядела подругу. До тележурналистки она явно не дотягивала.

– Чего ты? – обиделась Люся. – Я же не так была наряжена. Привез меня на машине Андрей Берешев, сосед наш сверху. Голову повязала синей косынкой, вот так, это сейчас мондана называется.

– Бандана, – поправила подругу Василиса.

– Не важно, значит, бандану завязала, очки темные на нос. Знаешь, эта бандана, очки, да еще зимой – очень впечатляет. У зрителей полный шок наступает.

– А где кинокамера, если ты тележурналистка?

– Ты понимаешь, на простую журналистку они могли и не клюнуть, а теле – это уже реклама. А камера… я с ними проводила, так скажем, репетицию. В таком случае нечего пленку на дубли тратить, знаешь, сколько она стоит?

– Не распыляйся. Давай конкретно – что узнала?

– Значит, вот что. Директор «Железной лошади» Афанасий Артурович Сычев, тридцати двух лет от роду. Не женат, детей нет. Магазин открыл четыре месяца назад.

– Он только директор или хозяин тоже?

– Он и директор и учредитель.

– Ага, значит, приличные деньги вложил в эту «лошадь». Магазинчик не из бедных.

– Не из бедных. И зарплата у работников приличная. Правда, им еще от выработки проценты идут, но и без того платят достаточно. Вместе с Сычевым заправлял всеми делами Логинов Роман Юрьевич.

– Это наш жених, так?

– Не наш, а Жанночкин. Но вот по документам Логинов нигде проведен не был. Там у них одна девочка работает, Ирочка. Беленькая такая. Так вот она однажды слышала, как Афанасий с женихом ссорились. Вроде как Роман Логинов был чем-то недоволен, а Сычев ему выговаривал: «Ты сначала расплатись с теми, у кого баксы занял, а потом права качай! Мне из-за тебя тоже не хочется башкой рисковать!» Роман ничего не ответил, и больше разладов у них не замечалось. Работали оба на износ. Сотрудники даже шутили, что магазин назван в честь начальства. Больше ничего существенного выудить не удалось.

– А что сотрудникам известно о самом Романе?

– Да ничего! Знают, что женился и погиб.

– Вот тебе и доказательства невиновности вдовы, – задумчиво проговорила Василиса. – Ей убивать Романа резона не было, по документам он ведь никто, следовательно, ничего ей после смерти не обламывается. Если учесть к тому же, что и должником еще парень был.

Люся перестала намазывать себе ногти лаком, чем все это время занималась, и с удивлением уставилась на подругу.

– Откуда у тебя такие выводы?

– А я сегодня сама с Сычевым разговаривала.

– Не поняла, – опешила Люся. – Еще раз, помедленнее.

Василиса пересказала подруге все, что с ней приключилось сегодня днем. Люся на некоторое время задумалась, попыталась разложить мысли по полочкам, но у нее это слабо получалось.

– Если вдова ни при чем, тогда вообще какая-то фигня получается. Кому надо было избавляться от Романа? Сычеву его смерть невыгодна – теперь долги Логинова повисли на нем. Жанне тоже – теперь она осталась без нехилых средств к существованию. Какой-никакой был бы он муж, но снабжал ее лучше, чем родители. А может, Роман нашел убийц Сибияровой, и они решили его приструнить, чтобы не сболтнул лишнего. Хороший свидетель – это, как известно, свидетель мертвый.

– Может, так оно и есть, – уклончиво ответила Василиса. – Как бы там ни было, надо искать бабенку, которая погналась за Сычевым.

Она достала аккуратно свернутый листочек и протянула Люсе. Подруга некоторое время смотрела на цифры, потом подняла глаза на соратницу и беспомощно заморгала:

– Ты в самом деле не знаешь, что за машина?

Василиса насторожилась, а потом с такой силой мотнула головой, что негустые фрикадельки из волос запрыгали на затылке.

– Это же Пашкин номер. Номер машины твоего сына, – тихо, но доходчиво втолковывала Люся. – Помнишь, он меня встречал на вокзале, когда я к маме ездила? Он тогда еще триста раз повторил: «Номер запомнить легко: Л-Людмила, потом три, два, один и В О – Василиса Олеговна», то есть ты. Он у тебя машин не менял?

– Нет, – хлопала белесыми ресницами Василиса. – Я не помню номера его машины. Да я и не знала никогда… Но цвет того «жигуленка» был в точности такой же, как у Пашки. Это что же?.. Мой сын?..

– Совсем сдурела! – замахала на нее Люся руками. – Ты подумай, Пашка приезжает на работу на машине, так? Ставит ее у ментовки, так? Естественно, никакой сигнализации нет и в помине, точно? А преступник сейчас психологически грамотный пошел, знает, что в таком месте «Жигули» меньше всего будут караулить, а уж вскрыть чужую машину – им пара пустяков. Вот они ее и взяли на время у твоего отпрыска. Очень, кстати, мудрый ход – Пашка раньше восьми все равно домой не соберется. Понятно?

– Понятно. И что делать?

Люся наконец закончила маникюр и теперь ходила по комнатам, размахивая тощими руками с растопыренными пальцами.

– Завтра мы заставим Пашку присобачить на свою машину сигнализацию. «Жигуленок» ведь может еще угонщикам понадобиться.

Февраль решил побаловать горожан теплой погодой и расщедрился на плюсовую температуру. Две подруги, скинув с себя тяжеленные шубы и облачившись в легкие куртки, направлялись к отделению милиции. Перед входом в заведение расположилась небольшая асфальтированная площадка, заставленная машинами сотрудников. «Тачки» были все больше отечественного производства. С самого края площадки притулился Пашкин «жигуленок» с заляпанной дверцей.

– Что же сынок машинку не помоет? Это в каком же состоянии он нам ее передаст? – возмущалась Люся.

Василиса достала носовой платочек и, послюнявив, попыталась оттереть им лепешку грязи.

– Ладно, бог с ней, – бросила она это занятие. – Мы же эксперимент хотели провести.

Люся подергала за ручки, замки не поддавались.

– Ты не так, – поучала Василиса. – Ты плавненько нажимай на ручку и тяни. Так несколько раз поде… Видишь! Прошу!

Пупочка на дверце подпрыгнула, и дверца гостеприимно распахнулась.

– Посиди пока, а я за Пашкой сбегаю.

Дежурный, зная, кем приходится женщина начальнику, бодро вскочил:

– Родила?!

– Кто? Я? – удивилась Василиса Олеговна.

– Да нет, Лидия Егоровна родила?

– Не знаю, а что, уже собралась? – всполошилась женщина.

– Фу ты. Я как увидел ваш встрепанный вид, думал, у Павла Дмитриевича сын родился. Хотел первым поздравить.

– Успеешь еще, – успокоила Василиса дежурного и поспешила в кабинет сына.

– Паша! – закричала она с порога. – Пашенька, у меня беда!

– Тетя Люся замуж выходит? – не отрываясь от бумаг, без всякого интереса произнес сын.

– Хуже, сынок. Я вчера в магазин пошла, хотела окорочков прикупить, а их в нашем не было. Зато я твою машину видела.

– Ой, господи, я уж думал. И что, обижаешься, что не подвез? Вот будет выходной, я тебя куда угодно отвезу. Можно прямо на птицефабрику.

У Василисы лопнуло ее слабое терпение, и она хлопнула ладонью по столу. Дзынькнув, подскочила пустая кружка, а Паша, вздрогнув от неожиданности, наконец посмотрел на мать:

– Так, какая у тебя беда стряслась? Если можно – покороче.

Василиса искренне старалась покороче, но сын совершенно не хотел верить сообщению, и ей пришлось потратить в целях доходчивости своих слов долгих сорок минут и даже треснуть отпрыска по макушке. Необходимо было убедить его в том, что этой скромной машиной пользуется не только Пашкина семья.

– Ну это бред, честное слово, – пожимал могучими плечами Паша. – Мам, ну куда ты меня тянешь?

Василиса тянула его в милицейский двор, где стоял легковой транспорт. В «Жигулях» терпеливо восседала Люся.

– А она-то что там делает? – засуетился хозяин транспортного средства. – Двери сломали, да?

– Замки поменяй, сынок.

Естественно, сын внял ее словам не сразу, даже убедившись, что замок покорится и ребенку.

– Да нет, ну кому нужна эта рухлядь?

Пришлось убить полдня на убеждения, уговоры и прочее словоблудие, прежде чем Пашка согласился всунуть сигнализацию в организм машины. Только к вечеру удалось снабдить «жигуленок» пищалкой.

– И в кого ты такой упрямый? Мама такая замечательная… – пожимала плечами Василиса, когда Паша поил их с Люсей чаем у себя в кабинете. Рабочий день для него был загублен напрочь. И несчастный трудяга с печальным вздохом поглядывал на бумажный Эверест, который грозился вот-вот обрушиться.

– Павел Дмитриевич! Там, по-моему, вас! – влетел в кабинет перепуганный дежурный.

С улицы доносился непрекращающийся вой новенькой сирены.

– Вот! Мы же тебе говорили! Мать зла не пожелает! – торжествовала Василиса. – Не торопись, Паша, там сейчас сработала блокировка, двери просто так не откроются.

Но сын торопился. Он несся во двор, перескакивая через две ступеньки. Василиса с Люсей едва поспевали за ним. Вернее, они не поспевали, они просто трусили самостоятельно. Только выскочив на улицу, подруги решительно остановились. Хотелось вообще куда-нибудь исчезнуть. Лучше всего было бы к себе домой, потому что женщины представляли, какими словами наградит их Павел Дмитриевич Курицын после того, как выпустит из машины в очередной раз беременную жену. В машине находилась действительно Лидочка, а Паша скакал вокруг «тачки» молодым козликом и лихорадочно тыкал ключ в дверцы. Блокировка сработала намертво, дверцы не поддавались, сирена выла, а бедная Лидочка дергала все рычаги и давила все кнопки, пытаясь восстановить тишину.

– Да чтоб вас!! – взревел Паша и с нечеловеческой силой рванул дверцу.

Та распахнулась, и сразу наступила тишина. Но только на секунду. Громче сигнализации теперь вопила Лида:

– О-о-ой! Ма-а-амочки! У меня в животе что-то тикает! Прямо, как часовая бомба.

Присутствующие не стали ждать, когда бедолагу разорвет, а стремительно заскочили в многострадальные «Жигули» и понеслись в ближайший роддом.

– Ты как там оказалась? – пользовалась моментом Люся.

– Обыкновенно, – хныкала Лидочка. – Я из консультации шла, мы с Пашей договорились, что я его в машине подожду, а потом вместе домой поедем.

– У тебя ключи были?

– Не-ет, я всегда без ключей в машину сажусь.

Василиса сдвинула брови. Вот так! Все знают, что в машину можно попасть, когда захочешь, только до Пашеньки это никак не доходит. Ну все надо самой контролировать! Лидочку определили достаточно быстро, и обратно Пашка летел, как сумасшедший.

– Там девчонки одни, наверное. Соседка всего на час согласилась посидеть. Эх, мама! И что тебе приспичило с этой сигнализацией?

Василиса и Люся молчали. Посвещать в свои планы замотанного отца они не собирались.

Мария Игоревна плелась с сумками домой. Сегодня на работе был очень удачный день. Во-первых, выдали зарплату, а во-вторых, начальник, золотой человек, сжалился над неопытной мамашей и выделил ей целую неделю отпуска без содержания. Поэтому сейчас Мария Игоревна тащила домой сумки в прекрасном настроении, и единственное, что ей мешало, так это внезапно лопнувшая резинка теплых рейтузов. Женщина, конечно, придерживала сползающую одежду, как могла, но дискомфорт явно ощущался. Еле досеменив до темных гаражей, она юркнула в закоулочек, бросила сумки и стала заниматься резинкой.

– Я тебе говорил, чтобы за мной не ходила! Еще раз увижу…

– Но, сынок, я не могу так… Ты хоть бы письмишко черкнул, ты ж у меня единственный.

– Я тебе все сказал! Надо было раньше думать.

Мария Игоревна осторожно выглянула из-за укрытия и обомлела. От гаражей быстрой походкой отходил ее четырнадцатилетний Денис – самый спокойный и скромный, а неподалеку прямо в сугробе сидела сгорбленная женщина. Забыв про резинку, Мария Игоревна схватила сумки, но рейтузы тут же вульгарно сползли на сапоги.

– Да что ж ты будешь делать! – все больше расстраивалась она и снова занялась штанами. Когда эта неприятность была устранена, женщины в сугробе уже не было.

– Жаль, хотелось бы посмотреть. Может, это бывшая жена Пети! – вздохнула Мария Игоревна. Она почему-то была уверена, что Денис разговаривал с матерью.

Глава 3
ДРАМА ПРО ДАМУ

Паша довез подруг до подъезда, и многострадальный «жигуленок», громко фырча, унес его домой.

– Тебе не кажется, Васенька, что Паша немного взвинчен? – делилась наблюдательностью Люся, открывая двери.

– Да он не взвинчен, он развинтился окончательно! Это же надо так перепугать беременную жену своей сигнализацией! Люся, свет зажги, – бубнила Василиса, входя в комнату, и вдруг возопила во все легкие: – Люся!! Это что?!

В комнате, уютно устроившись в кресле, сидела Жанна и почесывала мурлыкающего кота.

– Девушка! Это что за вольности? Что вы себе позволяете? – присоединилась к воплям подруги Люся.

– Что ж вы так визжите? – удивилась вдова. – Я же не визжала, когда вы к нам вломились и размахивали тапком. А ведь тогда ситуация была более пикантная. Я к вам за помощью. Мне больше некуда идти.

Подруги прекратили ор и уставились на гостью, точно бандерлоги на удава.

– Я рассорилась с Матвеем, со своим френдом, с кем вы меня застукали, – поведала гостья, обращаясь к Люсе. – Он позорно бежал сразу же после вашего нашествия. Сам не приходил и на звонки не отвечал. А вчера вечером я решила сама к нему наведаться. Ну, знаете, вдовья тоска, девичья грусть и прочее. И что вы думаете? Прямо возле его подъезда на меня накинулась какая – то сумасшедшая девица. В руках у нее была то ли палка, то ли бейсбольная бита, в общем, мне некогда было разглядывать. И этой самой битой она принялась лупить меня, как шелудивую корову. Да еще и орала на всю улицу:

– Не смей даже близко подходить к моему мужу! Я тебя убью, если ты сегодня же не уедешь из города! Не дам разбивать семью!

– Ну что ж вы, Жанночка, хотели? Вполне адекватная реакция обманутой жены, – блеснула словарным запасом Василиса.

– Какой жены?! Мы с Матвеем уже пять лет! Никакой жены у него никогда и в помине не было!

– А может, это чужая жена? Перепутала вас с любовницей своего мужа? Мало ли в подъезде кобелей проживает.

– Не знаю, только она еще орала, что, дескать, ее Матвей на такую шала… на меня, в общем, теперь и смотреть не хочет. Его тошнит, видите ли! А потом пригрозила, если я не уеду, она меня убьет.

– Ну успокойтесь. Кто вас будет убивать? Это просто нервы. Или ее, или ваши. Может, Матвей вам в отместку и завел себе подружку на денек-другой, а та уже и титул жены себе присвоила. Я думаю, ничего страшного, – снисходительно улыбнулась Люся.

– А я так не думаю. Сегодня я бегала к Матвею на работу, так его там нет. Он напросился в командировку, куда-то в Северожопинск, и появится только через полтора месяца. Когда же я возвращалась к своему дому, на меня снова накинулась эта мумия с тараканами в голове. Только теперь она трясла каким-то пистолетом и даже пару раз щелкнула курком. Не попала, конечно, но домой я идти теперь все равно боюсь. Вот и вспомнила, как вы за меня тогда с пустыми руками кинулись заступаться. Поэтому и прибежала. Я же давно вижу, вы не просто клоуны, вы, наверное, частным сыском подрабатываете, да?

Подруги скромно потупились. Очень уж хотелось заявить этой милой Жанночке, что она не ошиблась и что женщины они, конечно, страшно серьезные и умные. Однако, вспомнив о тайнах профессии – ведь ни один детектив так, наверное, хвастаться не стал, Люсенька, покряхтев, нашлась:

– Сейчас речь не о нас. Так что же вы хотите?

Вдовушка осторожно переложила кота со своих колен на диван и полезла в сумочку.

– Вот! – шлепнула она на журнальный столик тугую пачку соток. – Я хочу, чтобы вы узнали, кто эта женщина, а пока мне нужно убежище, где бы я могла укрыться от этой особы. За все я уплачу, а это лишь небольшой аванс.

Подруги некоторое время молчали и лишь бросали печальные взгляды на тугую пачечку.

– Нам нужно посоветоваться, – буркнула Василиса и поволокла Люсю в кухню.

– Ну и что ты думаешь? – уставилась она на подругу.

– А что тут думать? Что мы, между двух баб мужика не поделим? Отыщем эту ревнивицу, найдем к ней тонкий психологический подход. А вообще, мне кажется, надо продолжать наше дело. Думаю, нужная нам бабенка не заставит себя долго ждать, сама проявится. Опять же, Жанна нам может много ценного рассказать. Когда еще такой случай представится? – рассудила Люся и побежала в комнату. – Хорошо, Жанна, мы поработаем в этом направлении, но только на некоторых условиях. Первое – вы нам должны ответить на все вопросы, которые зададим. И второе – если хотите остаться в живых, пообещайте нам беспрекословное послушание. Мы женщины не капризные, злоупотреблять этим не будем.

– Я согласна, – кротко проговорила девица.

– Вот и ладно, а для начала признайтесь, как вы оказались в этой квартире?

– С помощью пилочки. В щелочку просунула, потом плечиком надавила и – пожалуйста! Только вы меня поймите, я же за жизнь свою боялась, тут какую только дверь не взломаешь. Куда мне было деваться?

Людмила покачала головой. Эта молодежь совсем отбилась от рук.

– А домой так и не отважилась?

– Да что ж я – самоубийца? Говорю же, там эта чокнутая! Нет уж. Я вам заплатила, вы с ней и встречайтесь.

– А как выглядит эта «жена»?

– Да никак! Больная на всю голову! В фиолетовый цвет волосы красит и точку на лбу вывела, как у принцессы Гиты.

Подруги еще долгое время расспрашивали свою гостью, пока не вспомнили, что гостей полагается и угощать. Жанне включили телевизор, а сами хозяйки удалились на кухню, состряпать что-нибудь к столу. Честно говоря, был один момент, который ставил подруг в тупик: Жанна откровенно набивалась в постояльцы. Рассчитывала на совместное проживание, а подругам при их детективной деятельности очень не хотелось поселять у себя чужие глаза и уши. И без того в последнее время к ним в дом вламываются все, кому не лень. А Жанночка к тому же хоть и косвенное, а отношение к странной коробочке имела. Люсе настолько не хотелось делить с непрошеной гостьей помещение, что, поднатужившись, она нашла выход из положения.

– Васенька, я думаю эту Жанну лучше поселить у Гоши. Гоша – это преуспевающий бизнесмен, а по совместительству брат Вовочки, а Вовочка…

– Это гражданский муж твоей дочери, – докончила Василиса.

– Правильно. Братец Владимира мужичок деньгастый, но неприхотливый. Болезнь у него.

– Господи, инвалид, что ли?

– Да нет, рыбами он болеет. Аквариумы держит. Знаешь у него дома какие.

– Не отвлекайся. Зачем ему это сокровище – Жанночка?

– За домом приглядывать. Мужик он разведенный, хозяйский глаз нужен. Пускай Жанна и хозяйничает. Тем более что проживание предоставляется по месту работы…

– Ладно, звони давай.

Через несколько минут вопрос о том, куда сплавить беженку, был решен, и подруги, зазвав гостью на ужин, напористо приступили к допросу. Бедная Жанна не знала, что делать – жевать или говорить, но потом плюнула на приличия и решила все делать одновременно.

– Сначала объясни нам, глупым женщинам, что у тебя с Матвеем? – выспрашивала Василиса. – Что это вы пять лет знаетесь, а до загса дойти не можете? Что ж не поженитесь?

– Зачем? – искренне удивилась Жанна, и с ее вилки сползла спагетина. – Чтобы его носки стирать? Тоже мне перспективка!

– Так ты же его любила?

– Ну! Конечно! И что теперь – сломя головушку за него замуж нестись? Еще, чего доброго, дети бы завелись. Вы же знаете, это такое дело, недоглядишь – и уже в пеленках вся.

Василиса с Люсей переглянулись, но решили, как говорится, ковать железо, пока горячо.

– А за Романа тогда почему выскочила?

– Тут совсем другая история. Только долгая очень. Короче, так. Еще летом решили мои предки, в смысле родители, дачу продать. Ну, с деньгами у них напряг был. Все как надо сделали – объявление дали, стали звонить покупатели. Вот и Роман позвонил. Цену дал самую большую, и родители согласились. И стали они с Романом, как с писаной торбой, носиться, оформляли документы на дачу, короче, сделали все по уму, быстро дачу продали, деньги получили. Только осенью маменька собралась с проданного участка какие-то цветки-корешки выкопать, у нее цветник был там редкостный. Договорились с Романом, Логинов никаких претензий не имел – езжайте, копайте. Сам не поехал, работал. Маменька с папенькой съездили, выцарапали цветочки, домой приехали довольные, а ночью им дачный сторож позвонил, дескать, сгорела ваша дачка до бревнышка. Ну, родители, ясное дело, к Роману, он – на машину, и все вместе – на дачу, вернее, на пепелище. А чего там? Посмотрели на угли, повернулись и назад. До сих пор непонятно, кто эту дачу поджег, но родичи клялись и божились, что не они, да что толку – припер их Роман – отдавайте деньги, после вашего визита, мол, дача загорелась. А где их взять, деньги-то? Их уже за долги отдали, да и так… но и Роману деваться некуда. Оказывается, он вернулся из мест не столь отдаленных, жить негде, на дачу накопил, хотел со временем там коттедж поставить. Дача-то у нас в двух шагах от города. А тут тебе ни денег, ни квартиры. Парень орет, что, дескать, и так весь в долгах, даже жилье снять не на что, а что толку орать-то? Тут и решила моя маменька – пусть Рома у нас поживет, пока мы не расплатимся. А что? Места у нас хватает, а там, может, и выкрутимся. А батюшка еще и дальше мозгами пораскинул. Куриными. Зачем, типа, нам деньги возвращать, если ты его женой стать можешь? Поживи, мол, сколько стерпится, а там при разводе эта дача клятая, гори она огнем, тебе и отойдет. Так вот и получилось, что ни о какой супружеской любви говорить не приходилось. Это я про себя.

– Да и он, признаться, не сильно к тебе кипел, – вспомнила Василиса. – Еще на свадьбе видно было. Только непонятно, вот у тебя острая необходимость назрела, а он? Зачем он женился?

Жанна махнула вилкой.

– А, удобно было. Мать его и кормила, и поила, и уход, опять же, и никаких обязанностей. А потом, может, тоже думал, денег наживет да разведется.

– Ему-то невыгодно было с тобой деньги наживать, делить бы пришлось.

– Ха! Вы знаете, сколько у него потом всего было? А по документам – нищий. Так что мне с ним делить нечего было бы.

– А что у него было? – У подруг загорелись глаза.

– Он мне что, думаете, докладывал? Я только про автомагазин знаю. Но деньги у него водились.

– Так почему он себе квартиру не купил? Самое первое дело – жилье.

– Деньги у него водились. А еще у него водились долги. Постоянно и большие. А теперь подумайте – если бы он купил квартиру, это бы все равно стало известно. Вот тогда его кредиторы с него семь шкур бы стянули, а так…

– Только одну, – докончила Люся. – А почему вы сразу, осенью не поженились?

Жанночка поперхнулась от справедливого негодования.

– Ну вы прямо как маленькие дети! Он же должен был поверить, что я тащусь под венец из-за пылкой страсти. Какому же мужику приятно знать, что его из выгоды приютили! А значит, я должна была еще успеть «влюбиться».

– Ну, хорошо, а кто был на свадьбе со стороны твоего мужа?

– Никого. Он же сирота. И вообще, жил где-то у черта на задворках, а после тюрьмы со всеми связь окончательно потерял.

– А сидел за что? – не уставала допытываться Василиса.

– Какие вы нудные в самом деле. За благородство, девушку спасал.

– Напали хулиганы, он всех победил, парочку до смерти, соседи вызвали милицию, девушка исчезла.

– Ну! А вы если знаете, так чего спрашиваете?

– Да кто этого не знает. А если на самом деле? Ты же не думаешь, что мы, как идиотки, поверим в этот бред.

– А мы поверили, – растерялась Жанна.

– А сидел-то где?

Девушка наморщила лобик, потом полезла в свою сумочку и раскрыла записную книжку. – Вот, записывайте. Это я у него в какой-то справке выцепила.

Василиса принялась старательно переписывала данные и, увлекшись, перелистывала страницу за страницей, делая отметки на листочке.

– И что же, друзей у него не было?

– Не знаю, к нам никто не приходил. Эй, вы что там строчите? – Девушка выхватила книжицу из рук у обнаглевшей Василисы.

– Забылась, извини.

И тут с Жанной что-то случилось. Лицо ее побагровело, глаза покраснели и наполнились слезами. Часто задышав и издав какое-то глухое мычание, она помчалась в ванную.

– Люська! Нам ее отравили! – Василиса с криком кинулась дергать дверь. Защелка не поддавалась, только было слышно, как хлещет вода.

– Да как? Не мы же ее… – побледнела Люся.

– Яд замедленного действия! Я читала! Жанна! Открой! Мы спасем тебя!

Дверь открылась, и в дверном проеме нарисовалась красная, как транспарант, вдова.

– Ой, думала сейчас сдохну. Что ж вы мне горчицу подсунули?!

– Никто не подсовывал, сама мой кусок схватила, – оправдывалась Люся. – Да там и горчицы-то было только для запаха.