Текст книги "Мартини для горничной (СИ)"
Автор книги: Маргарита Воронцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 39
Вокруг бушевало людское море, но в нашей части раздевалки повисла тяжёлая пауза. Все оглянулись на генерального. Едва услышав новость об Иване, директор начал меняться в лице. Он постепенно багровел и наливался свекольным соком, а на лбу пульсировала страшная фиолетовая вена. Казалось, ещё мгновение – и Михаила Ивановича хватит удар.
Мне вдруг стало его жаль. Мой обычный страх перед директором на секунду отступил, захотелось погладить его по руке и успокоить – да что же вы так переживаете из-за этой дурацкой «Битвы»! Ладно, опять продуем. Но ведь жизнь не остановится!
Но это моя жизнь не остановится – ведь я сейчас опьянена любовью к Виктору, мне и море по колено. А для гендиректора, вероятно, победа в «Битве» имеет какое-то особое значение.
– Кто же будет танцевать?
Вопрос завис над безмолвной толпой, как НЛО над ночной долиной. Все осматривали имеющихся в наличии мужчин, и постепенно взгляды сконцентрировались на Викторе. Естественно. Во-первых, он был самым статным и красивым персонажем мужской массовки. Во-вторых, он опять крепко держал меня за руку, внушая окружающим надежду, что, раз начальник и подчинённая наладили тесный контакт, то и на танцполе они сумеют выступить скоординированно. Наверняка, изобразят что-то красивое.
О, да! Сейчас мы с Виктором весьма неплохо кое-что изобразили. Но жюри танцевального конкурса страстными фрикциями не удивишь. Им нужен настоящий танец. Тот, что отрепетировали мы с Иваном.
– Витя, голубчик… А ты умеешь танцевать? – с трогательной надеждой в голосе спросил Михаил Иванович.
Виктор шумно вздохнул. Он выглядел озадаченным. Все смотрели на него с немым вопросом.
– Ну, так. Немного… Могу даже бёдрами подвигать. Но вряд ли судьи ждут от нас именно это.
– А деваться некуда! – вздохнул Михаил Иванович. – Будешь танцевать с Маргаритой.
– С Маргаритой – всё, что угодно! – сразу же согласился Виктор.
Ломаться он не собирался. Приехал всего на один день, чтобы поддержать команду и в результате выложился по полной: сначала отличился в стендовой стрельбе, потом дотащил до финиша покалеченного Ваню. Сейчас будет ещё и танцевать.
Молодец, конечно… Но, видимо, танец мы проиграли. Как мы сейчас выступим – без подготовки, без единой репетиции? Нет, невозможно…
– Постойте! Так ведь нужна одежда, – вспомнила Василиса. – Не в этом же танцевать!
Организаторы уже пригласили всех в зал, и взволнованные участники потянулись к распахнутым дверям. Из баскетбольного зала лилась музыка. Мы выступали предпоследними. А проклятый «Сириус», набравший в состязаниях максимальное количество баллов, продемонстрирует свой танец последним.
Мы ещё даже не видели их танцоров. Где они? Они тоже отмахали трёхкилометровый кросс, прежде, чем надеть танцевальные костюмы?
– Вот, – Людмила достала из шкафчика плечики с целлофановым чехлом. Под ним виднелась чёрная рубашка и брюки. – Это Ванькин наряд. Наверное, подойдёт? Виктор Николаевич, скорее переодевайтесь!
– А можно я куда-нибудь спрячусь? – попросил доблестный рыцарь.
– Ой, чего мы там не видели! – закатила глаза Василиса. – Переодевайтесь скорее, нету же времени! Виктор Николаевич, мы не будем на вас смотреть!
– Обещаете?
– Клянёмся! – хором прокричали дамы.
Бессовестные!
– Вдруг ещё брюки не подойдут, – заметила Нафиса. – Ваня-то потолще будет.
– Витя, шевелись, – приказал генеральный.
– О’кей. Но я, если что, предупредил, – согласился Виктор и начал быстро раздеваться.
Опять!
Когда он стащил с себя футболку, нашим дамам, вероятно, стало плохо. Да и девушкам из соседних команд тоже. Все как бы случайно развернулись лицом в нашу сторону – так подсолнухи поворачиваются к солнцу.
– Ой-бай, красота-то какая неземная, – простонала Нафиса. – Какие мышцы! И это ж кому такой подарок достанется?
Ха! Уже достался!
А сейчас Виктор снимет джинсы, и все увидят его роскошные ляжки – крепкие, волосатые… Я только что гладила, сжимала и целовала все эти каменные мускулы… Хочу ещё!
Ванины брюки оказались Виктору великоваты в талии, но он затянул их ремнём. Не очень, конечно, но сойдёт. А куда деваться, делать нечего…
– А может, не застёгивать рубашку? – плотоядно блестя глазами, предложила Василиса. – За красивый пресс ещё пять баллов накинут!
– Нет, лучше застегни, – тихо сказала я Виктору. У меня уже созрел план.
– Маргарита Андреевна, идите сюда, – гендиректор потянул меня в сторонку и тихо спросил: – Какой у вас кредит? Долго ещё платить? Сколько вы ещё должны?
– Полмиллиона, – удивлённо пробормотала я.
Почему он сейчас об этом спрашивает? Нашёл время!
– Если сейчас выиграете в танцах – я его погашу, – тихо произнёс генеральный.
– Вы закроете мой кредит?! – вскинулась я.
– Да. Пожалуйста, делайте, что угодно. Хоть по паркету ползайте. Но выиграйте этот долбаный конкурс! Вытаскивайте на себе, раз так получилось. Танцуйте за двоих, – Михаил Иванович осторожно сжал меня за плечи. – А за мной не заржавеет, обещаю.
***
За минуту до того, как мы отправились в баскетбольный зал, у Виктора зазвонил телефон.
– Это Полина, – сказал он, нахмурившись, и отвернулся в сторону.
Я испуганно замерла рядом. Боже мой, только бы сестра не сказала Виктору, что с Гришей всё плохо…
– Да?.. Правда?.. И на сколько?.. Серьёзно?.. Не может быть! А лейкоциты? Тоже?.. Спасибо! Позвоню по скайпу прямо из аэропорта. Ночью уже приеду. Целую. Грише привет.
– Что?! – со страхом спросила я.
– Вчера поставили капельницу с новым лекарством, а сегодня наш пацанчик ожил. Слегка, конечно, немножко, но даже это удивительно. Полина за сегодня третий раз звонит. Говорит – ребёнок меняется прямо на глазах.
– Наверное, врачи влили в него живительный эликсир!
– Да, они предупреждали. Совершенно новый препарат. По цене космической орбитальной станции.
– А вы сможете платить за него?
– Надеюсь.
***
И вот наш выход.
Мы с Виктором, держась за руки, вышли в центр зала. Вдоль стен замерла публика, напротив – за длинным столом, украшенным разноцветными букетами, – сидело строгое жюри.
– Поприветствуем наших новых участников. От строительной компании «Армада» выступают Маргарита Никитина, специалист по рекламе, и Виктор Морозов, директор по маркетингу.
– Придётся импровизировать, – шепнула я Виктору.
– Ничего, импровизировать мы умеем, – он крепко сжал мою ладонь. – Сейчас мы им покажем. Будем биться насмерть. Порвём «Сириус»! – Виктор улыбнулся.
Мой восхитительный любовник явно иронизировал. Но я сама собиралась зубами вырвать у соперников победу. Виктор не знает, что для меня этот танец стоит полмиллиона. А это значит, что я на целый год раньше покончу с кредитным рабством. Я шесть лет вкалываю, как проклятая, и отправляю деньги в ненасытную, алчную утробу банка. Но нужно победить в танцах, и я опять стану свободным человеком!
Дожидаясь музыки, мы стояли бок о бок, держались за руки и не сводили глаз друг с друга. Очевидно, наши взгляды были такими страстными, что это заинтриговало зрителей. По залу метался взволнованный шёпот. Я не видела никого вокруг, но в голове то и дело всплывали картины из душевой, и от этих воспоминаний становилось очень жарко…
Наконец, зазвучала музыка, зазвенела гитары, запели скрипки… Румба, чувственная и томительная, как розовый морской закат, заполнила всё пространство баскетбольного зала…
И с первых тактов мелодии выяснилось, что Виктор значительно преуменьшил свои способности. Он был не только блестящим маркетологом, опытным руководителем, метким стрелком, ответственным командным игроком, заботливым братом и дядей, криворуким стилистом и бесподобным любовником… Ко всему этому, он был ещё и неплохим танцором.
Какое же сокровище мне досталось!
Я-то предполагала, что Виктор будет только переминаться с ноги на ногу и придерживать меня за талию, как неумелый и деревянный жених на свадьбе, которого требовательная невеста заставила исполнять танец новобрачных – все танцуют, чем мы хуже!
Но сразу же стало понятно, что танцевать Виктор умеет. Он был лёгким и артистичным, молниеносно угадывал мои движения и подхватывал их, быстро подстраивался и держал ритм.
Наш танец превратился в испанскую корриду – мы сошлись как два противника, и ни один не желал уступить другому. Это было сражение характеров, спор за мировое господство. Мы обжигали друг друга злыми взглядами, я ускользала, презрительно отталкивала руку партнёра, отбивалась от его объятий. А он преследовал меня, пытался схватить и прижать к себе. Временами ему это удавалось, и тогда несколько мгновений мы сладострастно обвивали друг друга и совершали эротичные танцевальные па, но потом я вновь исчезала.
Публика тоже разгорячилась, всем уже хотелось, чтобы я наконец, покорилась мужчине.
– Давай же, девочка, не сопротивляйся! – крикнул кто-то басом.
Страсти накалялись, наша румба становилась всё более знойной и яростной. Да, она была расхристанной и совсем не профессиональной – пару раз мы едва не грохнулись, оступившись. Но наш танец пылал жаром, это снова был секс – но теперь уже не в безлюдной раздевалке, а прямо на публике.
И все это чувствовали. Все понимали, что мы не просто так выделываемся друг перед другом – нет, нас связывают невидимые нити.
В финальных аккордах мы разошлись в разные стороны, словно так и не договорились, кто же в нашей паре будет главным, но потом с разбегу бросились в объятья друг друга. Я изо всех сил рванула рубашку на груди Виктора, втайне умирая от страха, что сейчас он сделает то же самое с моим платьем. Но нет, Виктор застыл, пуговицы брызнули во все стороны, и великолепный обнажённый торс моего партнёра, выставленный напоказ, заставил зрителей ахнуть. А я сползла вниз по груди любовника, цепляясь за него руками и губами, всё ниже и ниже, спустилась шёлковой лентой по его бёдрам и застыла на полу, прижимаясь к колену – признавая победу мужчины.
Стихла музыка. Зал, наверное, целую минуту ошарашенно молчал. А потом началось всеобщее помешательство. Публика кричала, орала, хлопала, взбудораженная нашей дикой румбой. Сейчас любой мужчина в зале мечтал обо мне, а любая женщина – о Викторе.
Мой босс, улыбаясь, поднял меня с пола, и вдруг – вместо того, чтобы поклониться жюри и публике – быстро подхватил меня на руки и, сделав страшные глаза, понёсся прямо к выходу из баскетбольного зала – словно тащил со склада украденный мешок с сахаром.
Вслед покатились вопли и хохот.
– Виктор Николаевич, вернитесь немедленно! – потребовал в микрофон председатель жюри. – Куда вы понесли Маргариту Андреевну! Поставьте её на место! Вы ещё не узнали оценки!
Виктор развернулся уже у выхода, демонстративно вздохнул и с грустным видом поплёлся обратно. Зал умирал.
– Да не ломайте вы мужику кайф! – крикнул кто-то. – Пусть несёт, куда хочет, он заработал! А оценки мы и без них узнаем.
Жюри безоговорочно поставило нам максимальный балл. Мы с Виктором вернулись к своим и угодили в объятия команды. Все нас обнимали, поздравляли, похлопывали по плечам, гладили по спине.
– Да вы ж мои милые! – едва не прослезился Михаил Иванович. – Спасибо, ребятки! Спасибо!
***
– Приглашаются следующие – и последние – участники нашего конкурса. Они представляют строительную корпорацию «Сириус». Встречайте! Алина Быкова, сотрудник департамента персонала, и Геннадий Орешников, главный менеджер рекламного отдела.
Они даже ещё не заняли исходную позицию, а уже было ясно, что «Сириус» ведёт нечестную игру. Эти двое явно посвятили профессиональным танцам всю свою жизнь, начиная с трёхлетнего возраста. Им достаточно было сделать два шага – отточенная кошачья грация, элегантные реверансы, особые жесты – и сразу стало понятно, что эти участники – профессионалы международного уровня. Такими можно полюбоваться, включив ролик на ютубе.
Даже в паре с Иваном мы бы их не обыграли. Мы просто не годились им в подмётки. Что же говорить о нас с Виктором? Да, мы танцевали раскрепощённо и страстно. Но мы были всего лишь жалкими дилетантами по сравнению с этими звёздами танцевального мира…
Сейчас им тоже поставят максимальный балл, как же иначе! И мы опять проиграем «Битву»…
О, нет, только не это!
– Уроды, гады, дебилы, – тихо ругался рядом Михаил Иванович.
Главный рекламщик «Сириуса» – Геннадий – тем временем закрутил гениальный пируэт. Это было настоящее балетное фуэте. А потом партнёрша играючи положила ножку в золотой туфельке на плечо партнёру, и он проволок её три метра по паркету в изумительном вертикальном шпагате.
– Думаете, судьи это проглотят? – прошипела Василиса. – Видно же, что подставные!
– Да они и дня в «Сириусе» не проработали, когда им? – прошептала Людмила. – Наверное, по соревнованиям разъезжают!
Но и судьи, видимо, пребывали в замешательстве. Давно стихла музыка, роскошные танцоры получили свою порцию аплодисментов, а оценки всё не объявляли. Кстати, аплодисменты, заработанные «Сириусом», и близко нельзя было сравнить с восторженной овацией, вызванной нашим искренним и дерзким танцем. Он зрителям понравился гораздо больше. Но что скажет жюри?
Судьи – их было семеро – продолжали обсуждение. Они переглядывались, пожимали плечами, что-то друг другу доказывали.
– Минуточку внимания, дорогие участники и болельщики, – в конце концов поднялся с места председатель жюри. – Как вы знаете, по правилам «Великой битвы строителей» к участию к соревнованиях допускаются только сотрудники строительных предприятий и организаций. И тут у нас возник вопрос… – председатель жюри замешкался и нерешительно почесал бровь. – Возьмём, хотя бы, Маргариту Никитину. Эта прелестная девушка работает специалистом по рекламе в «Армаде», если я не ошибаюсь, уже более пяти лет, и, благодаря своему опыту и активности, известна всему городу. Виктор Морозов тоже давно зарекомендовал себя в профессиональной среде. Сразу понятно, что Виктор Николаевич, действительно, гораздо больше времени уделяет маркетингу, чем упражнениям у балетного станка… Но к участникам, представляющим корпорацию «Сириус», у нас очень много вопросов. Тут не всё так очевидно… И вот что мы придумали. Я попрошу выйти сюда Маргариту Никитину и Геннадия Орешникова.
Я выбралась из толпы коллег и вышла на середину зала. Рядом встал главный менеджер по рекламе «Сириуса» – Геннадий – укладка с гелем, вытянутая в струнку спина, поднятый подбородок, грудь колесом, эффектно отставленные локти.
И он занимается рекламой, сидит в офисе и сочиняет промо-тексты? Ой, я вас умоляю! Да он не вылезает из танцзала и репетирует по десять часов в день!
Мы с Геннадием переглянулись и нерешительно улыбнулись друг другу. Оба не понимали, что с нами собираются сделать.
– Маргарита Андреевна, мы просим вас задать несколько узкоспециальных вопросов вашему коллеге. Дадим Геннадию Петровичу возможность продемонстрировать, что он является не только великолепным танцовщиком, но и опытным специалистом по рекламе.
Я пожала плечами, повернулась к сопернику и быстро спросила:
– Какого наилучшего значения CTR для баннерной рекламы вам удалось добиться? И чем вы руководствуетесь, когда размещаете рекламные блоки «Сириуса» в радиопередачах, посвящённых борьбе с наркозависимостью? На какую целевую аудиторию рассчитываете? И почему вы уже два месяца не снимаете изуродованный брандмауэр со стены торгового комплекса «Алмаз»? Ведь нельзя же так!
Геннадий улыбнулся и эффектно развёл руками. Было ясно, что его позвали исполнить танец, покрасоваться. Пообещали за это хороший гонорар. Гонорар он честно отработал, так как выступил блестяще. А отвечать на странные и непонятные вопросы – вы уж извините, не нанимался!
Геннадий поклонился и жестом попросил у меня руку. А когда я её протянула, вдруг резко отступил и, сделав неуловимое движение, закрутил меня волчком, а потом опрокинул назад и тут же подхватил. Секунда – и мы замерли в эффектной позе, словно закончили исполнять танго: я прогнулась назад, подметая волосами паркет, а Геннадий склонился надо мной, крепко держа под спину.
– Ты умница, – прошептал он, коснувшись моей щеки. Я ощутила сладкий запах клубничного блеска для губ.
Потом напомаженный красавчик лихо привёл меня в вертикальное положение и элегантно мне поклонился.
Я совершенно обалдела от только что выполненного пируэта. Танцор так меня крутанул, что закружилась голова. На минуту ощутила себя игрушкой в руках настоящего профи. Что ж, я была профессионалом в своей области, а он – в своей.
Публика радостно зааплодировала – бонусное мини-выступление всем очень понравилось. Но конкурсанты и болельщики быстро притихли, ожидая вердикта жюри.
– Итак, каково же наше решение… – вновь поднялся с места председатель. – Несмотря на то, что нам понравилась композиция, представленная последними участниками, Алиной и Геннадием, мы вынуждены объявить о дисквалификации. Выступление не засчитывается. Строительная корпорация «Сириус» за этот конкурс не получает ни одного балла. Играть надо честно, господа.
Всего две секунды мы переваривали услышанное, переглядывались и удивлённо перешёптывались. А потом мы поняли, что у нас получилось – мы выиграли «Битву»! Да, мы её выиграли!
Уже через мгновение все двадцать человек нашей команды орали, прыгали и обнимались, как ненормальные. Нас переполняли эмоции.
Мы победили! Наконец-то!
Глава 40
Совершенно без сил мы валялись в аэропорту – два бездыханных тела – ожидая регистрации на рейс. Виктор откинулся в кресле и вытянул вперёд длинные ноги, а я привалилась сбоку, крепко обняла, положила голову к нему на грудь. Я чувствовала щекой под тонким джемпером его мышцы, жар тела, слышала, как стучит сердце, а когда Виктор говорил – ощущала макушкой его горячее дыхание. И ещё он меня целовал – каждые пять секунд.
Дикая усталость навалилась как ватный матрас, трудно было пошевелиться, казалось, даже к мизинцам привязаны свинцовые гирьки. У меня закрывались глаза, но я сражалась изо всех сил, потому что это были драгоценные мгновения в объятиях моего любимого, словно последние капли пьянящего вина на дне бокала. Ещё немного – и мы расстанемся.
Кошмар.
– Как вкусно пахнут твои волосы. Давай, я всегда буду тебе помогать их сушить!
– Нет, только не это! Ты же половину выдрал!
– Разве? А я-то думал, что ловко управляюсь с феном и щёткой!
– К счастью, сексом и маркетингом ты занимаешься гораздо лучше… А ты не уснёшь, пока будешь ждать посадки на рейс?
– Надеюсь, меня, если что, растолкают. А ты сама не отключишься в машине, когда будешь ехать обратно? Я переживаю из-за этого!
– Включу музыку погромче.
От чего мы устали больше – от чудовищной физической нагрузки или от накала страстей? Каждая минута прошедшего дня была наполнена безумными эмоциями и переживаниями.
Прилетела sms-ка из Италии.
– Витя, сделаем селфи для бабули? Она просит.
– Да, конечно. Я обожаю твою бабулю.
Из последних сил я подняла телефон и поймала в фокус наши две измученные физиономии. Виктор помахал в камеру рукой.
Бабуля тут же прислала ответ: «О, личики усталые, но счастливые! Сразу видно – хорошо провели время! Молодцы! Свершилось! Сколько у Витюши сантиметров?»
– Что пишет Соня?
– Что ей очень нравится в Италии.
– Передай, что я никак не могу забыть её блинчики.
– А ты же хотел поговорить по скайпу с сестрой?
– Позвоню из зала ожидания.
Виктор улетает… А ведь эту ночь мы могли бы провести в его квартире, у него такая большая кровать. Вряд ли мы повторили бы наше великолепное выступление (как это было в душевой) – сил уже не осталось. Но мы бы сладко уснули, переплетясь телами, крепко обнявшись. Страсть отошла бы на второй план, уступая место нежности. А вот утром, несомненно, мы бы опять изобразили фигуру высшего пилотажа. У нас так хорошо получается.
Но он улетает… Мой ненаглядный, любимый, бесценный… Как я проживу без него неделю, потом вторую, если даже мысль о двух часах, проведённых в одиночестве, вдали от него, доставляет невыносимую боль? Почему надо расставаться? Мы ведь только-только обрели друг друга – соединилась в одно целое.
За каждое мгновение счастья приходится платить. Невыносимым ожиданием, сомнениями, напряжённым трудом или страхом потери.
У меня на глазах навернулись слёзы. Я украдкой стёрла их пальцем.
– Как сейчас от тебя уехать… – Виктор снова поцеловал меня в макушку. – Ты мой котёнок, маленький и пушистый.
– А наши, наверное, всё ещё гуляют, – быстро сменила я тему, чтобы не расплакаться. – Михаил Иванович повёз всех в ресторан – праздновать победу.
– О, это была славная победа! Как мы выложились, а? Я рад, что прилетел сегодня. Мне всё больше нравится «Армада».
– Я так её люблю! Но ведь сегодня ты возмущался – куда я попал?
– Это так, для прикола.
Представив, как сотрудники «Армады» веселятся сейчас в ресторане, я сразу подумала о кредите. Неужели Михаил Иванович сдержит слово и погасит мой долг? О, это будет что-то невероятное! Я не могу поверить. Но ведь генеральный чётко сказал – «обещаю». Для мужчины это слово свято. Если он, конечно, мужчина.
– Маргарита…
– А?
– Нет, нет, не поворачивайся. Так и лежи… Я должен тебе кое в чём признаться…
– Да? – у меня перехватило дыхание.
Он уже хочет признаться в любви? Так быстро?
– Но это не совсем хорошая вещь… Вернее, даже… ужасная. Страшная.
– Что?!
Рано радовалась. По-видимому, признание в любви отменяется!
– Нет, Маргарита, не смотри на меня… Если ты будешь смотреть, я так и не смогу это произнести.
– Не пугай меня, пожалуйста, – упавшим голосом пробормотала я.
Ну вот. Сейчас обязательно что-то выяснится. Какая-нибудь мерзость в духе «Оттенков серого». Почему?! Почему счастье не может быть полным, стопроцентным? Почему у любого мужчины обязательно есть какой-то секрет?!
Я не хочу ничего слышать!
– Маргарита…
– Нет!
Виктор помолчал ещё мгновение, а потом словно прыгнул в ледяную воду:
– Маргарита… Я и есть тот урод, который изнасиловал тебя в гостинице.
– Что?!
От неожиданности я подскочила, отпрянула в сторону и в изумлении уставилась на Виктора. Он сразу отвёл глаза, опустил голову… А потом сполз на пол, опустился передо мной на колени, обхватил меня руками и уткнулся носом в мои ноги.
– Прости, прости, прости! Как же я виноват… Ты сможешь когда-нибудь меня простить? – отчаянно и глухо пробормотал он снизу.
Так значит, он меня узнал?! И всё это время он был в курсе, что я – та горничная?!
Я ошарашенно молчала и не отрываясь смотрела на Виктора, вернее, на его затылок, лица мне было не видно. А Виктор расценил моё молчание совсем иначе.
– Прости меня, Рита! Поверь, я вовсе не маньяк… Теперь я до конца жизни буду себя презирать за то, что сделал. Это мерзко… Я вёл себя как последняя скотина… И с кем я так обошёлся? С самой необыкновенной девушкой на свете!
Виктор вздохнул, его переполняло раскаянье. Его голова лежала у меня на коленях. Я накрыла её ладонями, запустила пальцы в волосы и улыбнулась. Как всё интересно получается! Кто бы мог подумать!
– Конечно, мне нет оправдания… Но всё-таки… В тот день Грише сделали операцию. Мы ждали её очень долго и уже потеряли надежду. И тут нам объявили – всё, вы спасены, вы проскочили. Ребёнок будет жить, и с ним всё будет хорошо. Представляешь, что это для нас значило? Я был совершенно не в себе от счастья, бегал по стенам и потолку, как сумасшедший. Сначала – дикое напряжение, отчаянье, тоска… И вдруг – отпустило! Словно ты уже стоял на эшафоте с петлёй на шее, а тебе вдруг объявили помилование. В последний момент отменили смертный приговор… У меня снесло от счастья крышу. И я напился. Открыл дверь номера и увидел… тебя. Это было временное помешательство, я был пьян. Конечно, это не оправдание. Я поступил как последний мерзавец… Никогда в жизни я не обращался так с женщиной, и вот… Именно с тобой… Рита, ты сможешь меня простить? – Виктор продолжал каяться, лёжа у меня на коленях, а я перебирала его волосы и улыбалась. Он поймал мою руку и стал целовать ладонь.
– Значит, ты простила?
Он поднял виноватый взгляд. Я улыбнулась, взяла в ладони его лицо и поцеловала в лоб. Виктор сел рядом и обнял меня за шею, слегка придушив, поцеловал в щёку, в висок…
– Хорошо, я тоже признаюсь. Тогда, в гостинице, я испытала какое-то невероятное удовольствие. Ты же это понял?
– Конечно, понял. Ещё бы. Я думал люстра оборвётся от твоих стонов. И эта мысль – что тебе понравилось – спасла меня от самоубийства, когда я протрезвел… Сразу стал тебя искать – во-первых, чтобы извиниться, во-вторых, чтобы познакомиться поближе. Никогда раньше я не испытывал подобного кайфа, это было что-то необыкновенное.
«Мужчины всегда так говорят!» – мысленно вздохнула я.
– Просто ты был пьян.
– Просто ты была моя… Полностью, абсолютно… Я это сразу понял… Но как тебя найти? Я прицепился к старшей горничной. Такая противная тётенька. Сказал, что в номере сделали идеальную уборку, но девушка убежала, не взяв чаевых. Хочу, мол, отблагодарить лично. Старшая горничная начала крутить-вертеть. Я сказал, что обращусь к менеджеру по персоналу и всё равно тебя найду. Тогда ей пришлось признаться, что ты никакая не горничная, просто подменяла подругу. Я ещё немного надавил на тётеньку, и она тебя сдала, назвала имя и фамилию… Я быстро выяснил, что ты работаешь в «Армаде». И принял предложение Михаила Ивановича.
– Так ты специально устроился к нам?! – ахнула я.
– Я выбрал «Армаду» из пяти других компаний. Кстати, «Сириус» тоже меня приглашал. Но что мне там делать, ты-то была в «Армаде»! Я подумал – встречусь с тобой, и будь что будет… Но ты меня не узнала!
– Нет, – покачала я головой. – Не узнала.
Вообще-то, всегда надо говорить правду… Но немного гибкости тоже не помешает!
– Представляешь! В какое-то мгновение, когда мы впервые встретились в кабинете у генерального, я было подумал… Ты вошла и замерла, вспыхнула… Но при первом знакомстве все девушки так себя ведут, краснеют, заикаются. Я уже привык. В общем, ты на мгновение смутилась, увидев мою неземную красоту, но тут же побежала выключать какой-то утюг… А когда вернулась, сразу же начала грузить терминами и сводками. Тут же лихо попыталась мне впарить квартиру в «Султане» за дикие миллионы… И я понял, что в гостинице ты просто не успела меня рассмотреть.
– Когда бы я это сделала? Ты же накинулся, как зверь, и сразу ткнул меня носом в стену… – от жарких воспоминаний по телу пробежал электрический разряд.
– Рита, прости! – снова взмолился мой глупыш.
– Прощаю. Но больше никогда так не делай. Ой, нет, нет, что я говорю! Обязательно делай! Это было так круто! А мы сможем повторить?
– Ох, Рита, какая же ты… Ты сводишь меня с ума!
– Но подожди! Почему же ты ко мне цеплялся первые две недели? Ты был как цербер!
– Я вовсе не цеплялся! – возразил Виктор. – Я руководил. Наводил порядок – в отделе был полный бардак… Но чем дальше я тебя узнавал, тем больше тобой восхищался. Ты удивительная – яркая, искренняя, порывистая. Фантастически красивая. А ещё – отличный профессионал, с тобой приятно работать… Но ведь вокруг тебя постоянно вьются мужики! Наши татуированные негодяи всё время тебя лапали. Руки бы поотрывал! Как же я ревновал! Да я просто умирал от злости! Уходил в кабинет и хотел сгрызть рабочий стол или расколотить окно… Этот хмырь кордебалетный, Геннадий, тоже сейчас всю тебя ощупал!
Я улыбнулась и прижалась щекой к плечу моего повелителя. Какой грозный!
– Я несколько раз намекал, провоцировал, думал, а вдруг вспомнишь? Но нет… Целых два месяца я страдал – хотел признаться, но не знал, как. Мне было ужасно страшно… Скажи, что ты меня не презираешь. Что я тебе не противен. И мы сможем быть вместе.
– Ты, конечно, не поверишь… Но ты мне вовсе не противен. И мы сможем быть вместе.
– А ты не передумаешь? Не сбежишь от меня?
– Нет. Не дождёшься.
Я не могла стереть с лица счастливую улыбку. Вот как всё обернулось. Карты упали на стол красивым веером, и все они были для меня в масть… Конечно, я не собираюсь открывать мою тайну. Виктор не узнает, какие мысли преследовали меня два последних месяца… В женщине всегда должна оставаться какая-то загадка. Моя будет храниться вечно, под семью печатями.
– Какое счастье, что всё позади, что я признался. Не знал, смогу ли. А теперь словно камень упал с плеч… И ты меня не оттолкнула, простила… Маргарита, что мне для тебя сделать?
– О-о-о… Думаю, я скину тебе на почту список из ста пятидесяти пунктов.
***
И вот он настал – этот жуткий момент, когда мы должны расцепить объятья, должны окончательно оторваться друг от друга. Но ведь это невозможно! Как же так!
Несмотря на то, что мы до последнего оттягивали миг расставания, нам всё равно не хватило времени, чтобы поделиться нежностью, признаниями и клятвами. Виктор ногой подталкивал свой саквояж, и мы, не прекращая целоваться, медленно продвигались к стеклянным дверям. Утром там скрылась бабуля, всадив мне нож в сердце, а сейчас то же самое сделает мой возлюбленный.
Но я не хочу, не хочу с ним расставаться! Я не знаю, как проживу без него эту ночь и следующий день. А ведь таких пустых, никчёмных дней теперь будет очень много… Что мне без него делать? Я превращусь в потерянного ребёнка, в забытую на скамейке вещь, в цветок со сломанным стеблем…
– Попробую вернуться побыстрее, – пообещал Виктор, набирая порцию воздуха для новой серии поцелуев. Сотрудница аэропорта, стоявшая у стеклянной двери, смотрела на нас с улыбкой. – Буду писать и звонить, командовать и контролировать.
– Да, пожалуйста, командуй, – всхлипнула я. – А, может, ты останешься? Не уезжай!
– Но я должен.
– Я без тебя умру!
– Нет. Ты дождёшься моего возвращения… Маргарита, какой же это был удивительный день!
***
Окончательно осиротев, оторвав от себя любимых – сначала бабулю, потом Виктора – я вышла из здания на тёмную холодную парковку. Моросил дождь, уже совсем осенний, огни аэропорта отражались в мокром асфальте. Я совершенно продрогла, пока дошла до автомобиля. Ледяные капли дождя смешивались на моих щеках с горячими слезами.
«Тойота» вся была усыпала блестящими бусинками, они искрились в свете ночных прожекторов. Холодными пальцами я повернула ключ в замке зажигания, включила «дворники». Но тут же заметила, что справа, на пассажирском сиденье, в щели у основания спинки лежит, сливаясь с чехлом, длинный предмет.
Это был бархатный футляр, а в нём – изящный браслет и записка:
«Милая Маргарита! Ни один из этих бриллиантов не сравнится с тобой по красоте и яркости. Мы ещё не расстались, а я уже начал считать минуты до нашей новой встречи. Твой любимый злобный шеф».
