Текст книги "Мартини для горничной (СИ)"
Автор книги: Маргарита Воронцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
– Надеюсь, что нет. Завтра утром едем с детьми в аэропорт – провожать моих благодетелей. Теперь летят на Байкал, потом – до Владивостока. Вот же неутомимые! Но мы договорились общаться по скайпу. Ох, надо мне срочно вспоминать английский.
– Всё, что с тобой произошло, совершенно удивительно!
– О, да! Как же мне повезло, Риточка!
***
Мы отлично позанимались с Ваней, правда, время от времени приходилось колотить его и пинать, чтобы не распускал руки. Но, конечно, это было непоследовательно: какой смысл бить партнёра в паузах, если во время танца Ване позволялось многое. Горячие и страстные латиноамериканские ритмы предполагали очень тесный контакт. А когда мы репетировали эффектную поддержку, он и вовсе всю меня облапал своими татуированными ручищами.
Потом мы попрощались, и я отправилась в бассейн, а Ваня – в тренажёрный зал, чтобы ещё немного попотеть на тренажёрах. После знойных объятий в танцклассе у него образовался избыточный запас энергии и требовалось её выплеснуть. Адриано Челентано в фильме «Укрощение строптивого» в этом случае колол дрова.
В половине одиннадцатого в бассейне было пусто. Мерцала голубая вода, а под ней переливался перламутром плиточный пол. Я дрейфовала на спине в центре большого водного прямоугольника, изображая морскую звезду, и думала об удивительных переменах в жизни Светланы.
Как же мне хотелось, чтобы и в моей жизни что-то кардинально изменилось. Да, конечно, каждый день что-то случается, событий и нервотрёпки – выше крыши. Но ведь сердце ждёт чуда!
…В пустой раздевалке бассейна я едва успела замотать на груди банное полотенце и стянуть с головы тугой резиновый чепчик, как вдруг услышала: «Девушки, прикройтесь! Мужчину проведу на массаж!»
Ну вот, опять! Постоянно вечером перекрывают какой-то вход, а потом с упоением гоняют мужчин через дамскую раздевалку. А что, молодцы! Наверное, это своеобразная маркетинговая фишка нашего клуба, она служит для поддержания клиентов в тонусе. Мужикам интересно прогуляться через женскую раздевалку, они же много чего не видели. Девушкам якобы страшно – суетятся, повизгивают, ах, какой ужас, мы не успели спрятаться! Все рады, всем весело.
Вот и сейчас – я машинально дёрнулась, услышав предупредительный возглас. Массажистка в голубом костюме и мужчина в белом вафельном халате вошли в раздевалку. Они появились в тот самый момент, когда я подняла руки и стала распутывать узел на затылке, скрученный из влажных волос.
Не трудно догадаться, что полотенце мгновенно соскользнуло вниз. Как же иначе! Оно, наверное, специально выжидало, чтобы подстроить мне такую пакость. В голове промелькнула лихорадочная мысль, что по закону подлости этим мужчиной обязательно окажется Ваня. Заказал себе массаж после тренажёров, сибарит хренов! И сейчас увидит меня совершенно голую. Вот радости-то будет, как же парню повезло!
Но это был не Ваня.
Глава 29
Это был мой босс.
Очевидно, он, настрадавшись из-за меня днём, вечером решил, как и Ваня, слить излишки энергии в тренажёрном зале. Или просто добросовестно наращивал мускулатуру перед нашей грандиозной «Битвой».
И тут такой сюрприз.
На мгновение исчезли все звуки, я словно оглохла, очутилась в середине плотного ватного кокона. Видела, как массажистка дёргала Виктора за рукав и что-то ему говорила, но ничего не слышала…
Мы стояли друг против друга. Он – недалеко от входа, у длинного зеркала с фенами. Я – прямо перед ним, спиной к бесконечному частоколу шкафчиков с лимонными дверцами. Виктор – в белоснежном халате с эмблемой клуба, я – в сияющем блеске женственности.
У шефа были такие глаза, словно в него только что разрядили целую обойму «калашникова», и вот-вот на вафельной ткани халата появится росчерк из кроваво-чёрных дыр… Похоже, Виктору было очень больно, я видела, как пульсирует жилка у него на виске…
Перед глазами вдруг возникла красочная картина. Внезапно я очутилась посреди шумного людского моря. Вокруг бурлил невольничий рынок, плескалась пёстрая и разномастная толпа – работорговцы, моряки, мастера, охранники и солдаты, купцы и разодетая знать… Все оживлённо переговаривались, предвкушая появление главного лота торгов. Кричали павлины, жевали бесконечную жвачку верблюды, сновали туда-сюда разносчики товаров, доносились удары гонга, смех и хриплые крики, стук барабана и щёлканье бича. Солнце висело над площадью раскалённым белым шаром.
Уже были проданы темнокожие невольники в ошейниках из потёртой кожи, блестящие, как круп вороного коня; ушли с молотка грациозные мулатки, чей наряд составляли шёлковые пояски с бубенцами; отправилась к новому хозяину пугливая и волоокая индианка, разрисованная хной и закутанная в воздушное оранжевое сари с широкой бронзовой каймой…
И вот на каменное возвышение выводят белую рабыню. Стихли звуки, покупатели замерли в нетерпеливом ожидании. Резкое движение – и с пленницы сорвана одежда. Её накидка падает на помост, и теперь невольница выставлена напоказ. Она стоит перед жадной толпой совершенна нагая и беззащитная. Глухой сдавленный стон прокатывается по площади…
– Мужчина, пойдёмте же! – донесся откуда-то сбоку требовательный голос массажистки, и я вернулась к действительности. – Да что же вы стоите, как неживой! Идёмте! Мужчина, да что с вами?!
Но мужчина не шевелился, он словно врос в пол, окаменел. Он смотрел прямо на меня и не двигался. Я тоже замерла и не делала никаких попыток прикрыться. Чего уж там, поздно!
И это продолжалось целую вечность.
***
…Спускаясь по ступенькам в холл спортклуба, услышала из-за угла, как массажистка взволнованно обсуждала с коллегой происшествие.
– Парня чуть инфаркт не хватил, ты прикинь! Остолбенел от такой красоты. С места его сдвинуть не могла, не хотел уходить. Так бы стоял и пялился.
– Что, красивая девка?
– О, да! Что-то невероятное. Как персик или роза. Молодая, гладкая. Сразу видно, что не рожавшая… А парень-то от меня сбежал.
– В смысле?
– Свалил, на массаж не остался. Ещё бы! Как бы я ему спину массировала, если он и на кушетку не смог бы лечь, проткнул бы её за милую душу. Представляешь себе картину?
…Я почему-то думала, что Виктор будет ждать меня около машины на парковке возле спортклуба. Странно, откуда возникла такая уверенность? Совершенно зря я уповала на свою неотразимость! На парковке в белом электрическом свете фонарей одиноко стояла моя «тойота» и несколько других машин. Но чёрный внедорожник Виктора уже испарился.
Но разве после того, что произошло сейчас в клубе, он не захочет вцепиться в меня мёртвой хваткой? Нет? Серьёзно? И это возможно?
Тогда, по крайней мере, он должен попросить у меня прощения. Разве это нормально – вламываться в женскую раздевалку и целых пять минут беззастенчиво пялиться на голую подчинённую?
Мне, конечно, не жалко, милости просим.
Но если он такой воспитанный и образованный, с хорошей речью и манерами, учился в Англии, читает Мольера… Значит, он просто обязан был извиниться передо мной!
Он этого не сделал. Уехал, не сказав ни слова. Бесславно сбежал.
Но нет, нет, зачем я его обвиняю… Наверное, Виктор был настолько потрясён увиденным, что сейчас не в силах вновь столкнуться со мной лицом к лицу. Сегодня я весь день вызывала у него сильные эмоции, заставляла кровь бежать быстрее в жилах. А уж сцена в раздевалке и вовсе превратилась в беззвучный атомный взрыв. Я добила моего бедного босса. Какое же у него было лицо!
Хорошо, но тогда он должен позвонить. Пусть обязательно позвонит, и мы немедленно выясним отношения. Давно пора, сколько можно ходить вокруг да около, прожигая друг друга страстными взглядами? К тому же, Виктор так и не сообщил, удалось ли уломать директора «Магнезита» на сто миллионов.
…«Тойота» плавно скользила по ночному городу, расцвеченному иллюминацией во все цвета радуги. В первом часу ночи машин было мало, на многих перекрёстках совиным глазом мигали жёлтые светофоры. Опутанные гирляндами фонари таинственно сияли, над дорогой горели синие, розовые и фиолетовые электрические панно, проносились мимо деревья в сетке из сверкающих огоньков, убегали вдаль красные габариты попутных машин, блестели алмазами фары встречных…
Зря я ждала. Виктор так и не позвонил.
Настроение стремительно падало. Даже у Светы есть изменения в личной жизни – дождалась, выстрадала свой кусочек радости и благополучия. Почему же у меня ничего не получается?
Петляя по городу, я свернула на объездную дорогу и вскоре увидела в конце прямого шоссе огни аэропорта. Домчалась за три минуты, остановила машину на огромной, почти пустой, парковке. В небе сияли звёзды, ночной ветер приятно охлаждал моё разгорячённое лицо и шею, воздух был свежим и вкусным, не то, что в городе…
Со второго этажа аэропорта через стеклянную стену можно посмотреть на самолёты. Сейчас они были практически рядом со мной, как большие красивые птицы, неторопливо перемещались, выныривали из темноты и пересекали залитое золотом пространство.
Два самолёта медленно ползли вдали, по взлётной полосе, занимая позицию для разгона. Ещё пару минут, и кто-то отправится в путь, со свистом разрезая воздух. Взмоет в облака, воспарит, чтобы через несколько часов оказаться в другой стране…
Зачем я сюда приехала, здесь мне только хуже! Я сто лет никуда не летала, не путешествовала. Из-за своей кредитной кабалы превратилась в настоящую заложницу. Смотреть на людей с чемоданами у стоек регистрации, видеть чёрные табло с названиями далёких городов – одно мучение.
А мне и так плохо. У нас с Виктором ничего не получается…
Внезапно почему-то показалось, что мой противный босс находится где-то рядом. Сейчас он тоже здесь, в аэропорту… Я словно ощутила его присутствие… Наверное, если бы в этот момент я увидела Виктора, то уже не смогла бы удержаться, бросилась бы к нему, прижалась, повисла на шее…
Да, конечно! А он бы аккуратно отодвинул меня в сторону и бесстрастно произнёс: «Маргарита Андреевна, жду вас завтра в восемь утра у себя в кабинете. Нужно скоординировать наши действия в плане работ по ’Хрустальному’».
Сколько можно маскироваться? Зачем замораживать всё вокруг ледяным взглядом?
Он никому не рассказывает о своей беде, о болезни маленького племянника. Виктор словно закован в железный панцирь, ему не нужно сочувствие окружающих. Он действительно в нём не нуждается? Или только хочет казаться сильным? Наверняка сейчас, когда он переживает за больного ребёнка, ему одиноко и страшно. Но от меня он ускользает. Приблизился на шаг, словно выступил из темноты в круг света, и снова растворился в непролазной мгле…
Во втором часу ночи я вернулась домой в совершенно расстроенных чувствах.
***
– Вот и умница! – воскликнула бабуля, когда я рассказала ей о происшествии в раздевалке. – Показала товар лицом! Так и надо. Теперь Витюша от нас не уйдёт!
Соня довольно потёрла ручки. В половине второго она была как огурчик, свежа и деловита, и ждала меня. Я предупредила sms-кой, что приеду поздно.
Сегодня строители переклеили обои на кухне и покрасили потолок. Наша маленькая кухня преобразилась. А в гостиной на диване я обнаружила итальянского инженера Паоло. Иностранный гражданин пребывал в анабиозе и сладко сопел, уткнувшись красивым профилем в подушку с голубыми незабудками.
– А он-то что здесь делает?
– Водила мальчиков в концертный зал посмотреть наш ансамбль народного танца. Приобщаю гостей к русской культуре. Скоро уедут, а город толком и не видели. Танцоры так копытами сцену долбили, вау! Думала, в подвал провалятся. Ух, и зажигательно! Нашим итальяшкам понравилось. Потом у нас посидели, пропустили по маленькой. Вот они и остались.
– Так где-то валяется ещё и Витторио? – проявила я чудеса сообразительности.
– В моей спаленке дрыхнет, – мурлыкнула Соня. – Мужик нынче слабенький пошёл. Рюмочку выпили – и на боковую. Сейчас сделаю тебе бутерброд с колбасой… Вот. А чего грустишь, моя красоточка? Завтра Витя к тебя обязательно подкатит, вот увидишь.
– Вовсе не уверена.
Я прислонилась к кухонной стене и посмотрела на бутерброд с докторской колбасой. На куске хлеба лежал кружок загадочной субстанции ярко-розовой расцветки, да такой весёлой, что хотелось срочно заиметь похожее мировосприятие. Внезапно я поняла, что весь день ничего не ела. Мой обед состоял из огрызка пончика, пожертвованного Василисой. А завтрак случился полвека назад.
Какой же длинный день!
– С изумрудным платьем ты, бабуля, ошиблась, – обиженно заметила я. – Тоже говорила: увидит – упадёт замертво. А он взбесился. Знаешь, как орал?
– Орал? Так это здорово! Кобасит мужика от тебя, трясёт и штырит. Всё, как пить дать, скоро переедем мы жить к Витюше. Или он к нам. Буду по утрам его блинчиками кормить, хватит бедняге одному куковать! Но, Рита… Не хочу тебя расстраивать… Но ведь ты ещё не знаешь точно, нужен ли тебе Витя.
– Конечно, нужен! Я с ума по нему схожу. Только о нём и думаю.
– А зря! Это преждевременно. Пойми, всё не так-то просто. Он для тебя пока что кот в мешке.
– Да, он очень скрытный.
– Я не о том. Нужен ли тебе мужчина можно выяснить только после секса. А у вас его не было.
Я опустила глаза, внимательно рассматривая бутерброд. Словно прицеливалась, как бы удачнее откусить. На самом деле, конечно, прятала преступный взгляд. Откуда Соне знать, что у нас уже всё было?
– Сохнешь по мужику, цвет лица себе портишь. А потом – хлоп! – вдруг окажется, что у вас не совпадают темпераменты и не подходит встроенное оборудование. Поверь мне, такое случается очень часто. Зачем тогда все эти переживания? Стоит ли трепать себе нервы? Вот чего ты сейчас такая несчастная? Да, Витюша – классный парень. Красивый, добрый, успешный, нежадный. Но если он не сумеет предоставить тебе регулярный качественный секс, совместной жизни у вас не будет.
– Да ладно! Можно подумать, всё упирается только в секс.
– Да! Ты девушка горячая, страстная. Нашей породы. Нет, конечно, бывают и другие девушки… Они как варёные луковицы… Но это не твой случай. Ты огонь! И если вдруг окажется, что Витя слабак, ты будешь изнемогать день и ночь. Ты хочешь изнемогать?
– Нет, не хочу.
– То-то и оно!
– Однако вы с Витторио прекрасно ладите. Ты даже собралась с ним в Римини или на Сицилию. А ведь жаловалась на его сонную гусеничку.
– А у нас всё прекрасно, – заверила бабуля. – Гусеничка реанимирована и теперь бодра и жизнерадостна. Мадам Софи своё дело знает. Ну, или баба Соня, если по-нашему. Но нас с Витторио даже близко нельзя сравнивать с тобой и Виктором. Мы старички, нам два-три раза в день хватает выше крыши. Шутка, шутка! Не делай такие глаза! В общем, мы-то с Витторио в возрасте, нам мало надо. А вы с Витей молодые, здоровые, агрессивные. У вас, конечно, должны быть совсем другие показатели, сумасшедшие.
– Эх!
– Но то, что Витя не набросился на тебя прямо в бассейне, – весьма подозрительно. Риточка, меня это реально напрягает! Ты весь день теребила его воображение, а уж в раздевалке и вовсе зажгла олимпийский огонь. А где результат? Результата нет. Должен был или прямо в раздевалке завалить, или на парковке подкараулить, запихать в машину и разворотить весь салон… Но нет. Такое поведение настораживает. Вполне возможно, Витя нам даром не нужен. Короче, хватит киснуть, малыш. Я же вижу, у тебя глаза на мокром месте. А он, вероятно, пустышка. Красавчик? Да. Но не наш герой.
Ах, если бы Соня знала!
Глава 30
В восемь утра я неслышно подкралась к кабинету директора по маркетингу и прислушалась. Тишина. Никаких подсказок – так и не удалось выяснить, на месте ли Виктор или ещё не пришёл. Парковку я проскочила, задумавшись, и не заметила, на месте ли чёрный джип босса. А тут спросить не у кого, так как появляться в офисе за час до начала рабочего дня – забава только для таких ненормальных трудоголиков, как мы с шефом.
Я волновалась, как пройдёт наша утренняя встреча, но и сгорала от любопытства. А ещё – от возмущения: сбежал, не извинился! В результате организовал мне бессонную ночь. Никак не получалось отогнать от себя мысли о странном поведении Виктора. Но, в конце концов, я сумела направить их в позитивное русло и превратила горькую смесь из тоски и непонимания в игристое вино.
Моё ночное удовольствие было кратковременным, но ярким. Уж маленький персональный фейерверк, сопровождаемый сладкой дрожью, может организовать себе любая девушка. Жаль только, что развлечения одинокой девы всегда имеют привкус безысходности… Мне было бы в сто раз приятнее ощутить на своих бёдрах обжигающее дыхание мужчины и почувствовать, как скользят его губы, подбираясь к волшебному эпицентру нервных окончаний, а не делать всё самостоятельно. Но уж если мужчина предпочитает сохранять дистанцию (хоть и рыщет вокруг, как голодный волк), существует ли в природе задача, с которой женщина не смогла бы справиться сама и на пять с плюсом?
…Как выяснилось, трудоголиком являлась ещё и Василиса. В пять минут девятого она прислала sms-ку с просьбой зайти.
– Маргариточка, платьишко зацени, – попросила она вместо приветствия. – Купила в твоём магазинчике.
Любительница пончиков была укутана в лепестки гигантского алого мака. Но, что удивительно, выглядела очень даже хорошо, эффектно. Изящная драпировка филигранно маскировала килограммы жира, бережно накопленные Василисой на боках и животе.
– Супер! – похвалила я.
– Правда?! – обрадовалась директор по продажам. – Уф, слава богу, вопрос с платьем решён! – У неё на спине болталась верёвочка с этикеткой. – Спасибо, солнце моё! Ты же не обманываешь? Да нет, ты бы не стала. Первое, золотое, ты сходу забраковала.
– Нет, отлично, не переживайте! Платье великолепно, и вам в нём классно.
Но Василиса даже не представляет, в каком платье придёт наша уборщица Нафиса!
Сколько волнений из-за нарядов… Девушки забыли про сон и еду, только изредка подбадривают себя тонной-другой пончиков с шоколадной помадкой. Все хотят произвести эффект, сразить наповал мужчин и друг друга. Знаю, что многие планируют развёрнутые боевые действия. Василиса, например, мечтает потанцевать с генеральным, она явно к нему неравнодушна. Но это не попытка адюльтера, вовсе нет. Просто Василисе хочется пофлиртовать с Грозным Охотником. Такая милая девичья шалость. Но я-то знаю, что директор по продажам – образцовая мать семейства. Пусть она частенько позволяет себе пошлые замечания и неприличные фантазии, но это всего лишь пустая болтовня…
А мне не нужно беспокоиться из-за тряпок. Вчера я предстала перед Виктором в самом лучшем наряде, какой только можно придумать. И эффект был исключительный. Вот правда любимый босс был настолько шокирован, что драпанул от меня без оглядки…
Но ничего. Если он и сегодня будет молчать и злиться, возьму реванш на корпоративе. В расслабленной и весёлой атмосфере праздника ему придётся сменить гнев на милость. Я постараюсь быть обольстительной как десять тысяч юных наложниц султана… Мы выпьем шампанского, а потом я станцую специально для него какой-нибудь соблазнительный танец.
Но, кстати, о чёрном мини-платье придётся забыть. Мини – это опасно, вчера я это поняла. Виктор превратился в разъярённого быка. Лучше с этим не шутить, поэтому пойду на корпоратив в длинном фиолетовом платье. Оно буквально до пят, в нём можно служить мессу…
– Я секс-бомба! Но тебя, конечно, затмить не смогу… – задумчиво произнесла Василиса. Она продолжала вертеться перед зеркалом. – Вот скажи мне, каково это – родиться красивой? Что-то мне подсказывает, что у красавиц жизнь не сахар.
Василиса права.
С детства меня сопровождает шлейф восторженных восклицаний. Сначала я слышала: «Боже, какой красивый ребёнок! Какие чудесные глаза! Какой носик! Какие волосы!». Потом, когда выросла, стали поступать недвусмысленные предложения – и ничуть не лучше тех, что Света получала от клиентов в сауне. Да, суммы назывались гораздо более внушительные, но суть предложений от этого не менялась.
Нормальные парни просто боялись ко мне подойти. Они полагали, что такая принцесса давно уже занята каким-нибудь всемогущим олигархом, или думали, что я высокомерно от них отвернусь. Таким образом, ко мне подкатывали только самоуверенные проходимцы, типа моего бывшего, или циничные толстосумы, для которых красивая женщина – это престижный аксессуар, не более.
А так как общаться со всякими отморозками мне не хотелось, то в результате мой романтический опыт ограничивается двумя годами замужества и парочкой трёхмесячных романов. Я особо не избалована ни красивым ухаживанием, ни ярким сексом, ни заботой. Зато хорошо знаю, что такое женское одиночество. Но кто в это поверит, если при виде меня мужчины падают замертво?
– Не сахар, – кивнула я, отвечая на вопрос Василисы.
Сейчас Виктор, наверное, уже появился в офисе. Прошёл в кабинет мимо моего стола, увидел на нём раскрытый блокнот и стакан с кофе и понял, что я уже на месте.
– А у меня для тебя сюрприз! – заявила Василиса. – Генеральный вчера вечером поделился инфой, я хотела сразу же тебе слить, но не успела. А ты должна это знать, пригодится. Теперь мы располагаем разведданным о твоём суровом и молчаливом начальнике.
– О!
Неужели Михаил Иванович рассказал о племяннике Виктора?
– Согласись, Виктор два месяца оставался для нас загадкой. Вот уж действительно – «ледяной горою айсберг из тумана вырастает». Точная характеристика твоего босса. Он – ледяной айсберг, и тумана вокруг него достаточно. Но туман постепенно рассеивается, – Василиса начала беззастенчиво стягивать с себя алое платье и вскоре осталась в фиолетовом кружевном белье, плотно обхватывающем её тугие атласные телеса.
Я уткнулась носом в телефон – словно мне срочно понадобилось проверить новые сообщения. Так странно… Вчера я не испытывала никакого смущения перед Виктором. Но тут в кабинете – перед Василисой – раздеться постеснялась бы. А она не парится. Резинка фиолетовых трусов впивалась в её пышное белое пузо.
– Однако, должна сказать, новости не слишком весёлые. Вернее, совсем грустные, – Василиса натянула серую юбку и взялась за блузку. – Но по порядку. Наш романтический герой из Питера. Его отец был крупным предпринимателем, мать – художницей, но родители уже умерли. У Виктора есть сестра Полина и племянник Гриша. Сам товарищ на месте никогда сидит. До того, как переехал к нам, работал в Ханты-Мансийске, а ещё раньше – в Питере, Москве, Череповце, Перми и даже Норильске. Везде трудился на самых известных предприятиях и заработал репутацию крутого маркетолога. А ведь наш хмурый паренёк мог бы и вовсе не работать, а прожигать жизнь в ночных клубах, курсируя между Монако и Сен-Тропе. Отец оставил Виктору внушительное состояние. Но, как видишь, парень вкалывает от души, любит свою специальность.
– И сам вкалывает, и других заставляет, – подтвердила я.
– Тебя-то заставлять не надо, ты сама узду рвёшь. А вот отдел он хорошо выдрессировал, любо-дорого смотреть. И татуированные охламоны перестали в потолок плевать, и маркетологи приосанились, зашевелились… Это всё чудесно. А печально то, что у Виктора есть все основания постоянно хмуриться. Дело в том, что его племянник Гриша уже целый год болеет – сейчас он с мамой на лечении в Германии. У него онкологический диагноз, и какой-то уж очень плохой.
– О-о-о… – печально протянула я. – Но есть надежда?
Я решила не признаваться, что о болезни мальчика уже знаю.
– Надежда… – эхом откликнулась Василиса. – Не знаю… Вот такие дела. Бедный ребёнок, бедная мама, бедный Витя.
– Всё это ужасно… Думаете, именно поэтому Виктор всегда такой угрюмый?
– Ещё бы ему таким не быть! Подумай, что сейчас творится у него в душе…
***
Итак, известие о беде Виктора распространяется по «Армаде». Ещё немного, и все начнут взволнованно обсуждать печальную новость…
Удивительно, но мой любимый начальник не появился на рабочем месте даже в десять! Невиданное дело. Я начала переживать за здоровье шефа. Не нанесла ли я ему серьёзную психическую травму, представ перед ним голышом? Вчера я над Виктором весь день будто издевалась… Но я же не специально! Вдруг после клуба он сел за руль в невменяемом состоянии и в результате попал в серьёзное ДТП? Например, въехал в опору моста и разбился насмерть? Кошмар… От такого предположения меня окатило ледяной волной ужаса.
Но Виктор мог начать рабочий день не в своём рабочем кабинете, а в офисе партнёров. Вчера мы так и сделали – с утра поехали не в «Армаду», а в «Магнезит». Рано волноваться. Сейчас возникнет в дверях и посмотрит на меня…
Но как он на меня посмотрит? Даже не представляю!
Однако вместо Виктора на том краю опен-спейса нарисовалась секретарша Анечка и, дико вращая глазами, полетела в мою сторону баллистической ракетой.
– Маргарита, ты издеваешься, да? Сколько можно, совести у тебя нет! Почему твой телефон лежит в кабинете у Василисы Николаевны? На, держи! Я уже десять минут бегаю за тобой! Скорее, Михаил Иванович вызывает!
– Что стряслось? – испугалась я. На этот раз за мной никаких провинностей не числилось. – Он сердится? Недоволен?
– Ужасно орёт! Бежим, бежим!
Господи. Да что ж теперь-то?
Но я вдруг подумала, что Аня просто не может без постоянного ажиотажа. Это её стиль работы, он доставляет ей удовольствие. Лично я бы не смогла весь день заниматься кофе и ксероксом, входящими звонками и регистрацией писем. Ничего не выдумывать, не изобретать? Скука. Вот и Ане хочется внести каплю экстрима в однообразные секретарские будни.
…Михаил Иванович орал по телефону, дрожали стёкла. На столе перед ним сидел резиновый селезень, симпатичный, с бирюзовой головкой и серой шеей. Я сразу успокоилась. Поняла, что генеральный бушует вовсе не из-за моей ошибки (ни одной не припомню!). Он просто конфликтует с невидимым собеседником.
– Да вы совсем оху… Ох, утратили вы связь с действительностью, Вадим Петрович! – гаркнул генеральный и покосился на меня.
Я сделала вид, что ничего не слышу. Действительно, разве можно что-то услышать, когда тебе в ухо трубит разъярённый слон?
Михаил Иванович взял селезня за хвост и толкнул к краю стола, в мою сторону. Я поняла, что необходимо проявить интерес. Взяла резиновую подсадную птичку в руки, принялась увлечённо рассматривать, гладить. А генеральный тем временем рассматривал меня. Так, словно во время телефонного разговора его глазам было необходимо зацепиться за любой предмет. И вот совершенно случайно этим предметом оказалось моё лицо… шея…бюст… колени… бёдра…
Разговор с Вадимом Петровичем директор закончил на удивление миролюбиво. Затем обратился ко мне.
– Доброе утро, Маргарита Андреевна. Всё хорошо? Выглядите волшебно. Настроение боевое? Отлично. Расскажите мне, пожалуйста, как мы подготовились к празднованию Дня строителя.
Ах, вот зачем он меня вызвал! Почему же Аня не предупредила? Я бы захватила мой трёхкилограммовый ежедневник. Но, в принципе, все сто пятьдесят семь пунктов программы я помню наизусть.
Михаил Иванович остановил меня уже на четвёртом пункте.
– Хорошо, хорошо, Маргарита Андреевна. Чувствую, нас ждёт удивительный праздник. Не забудьте, пожалуйста, об информационной безопасности. Чтобы никаких айфонов, никаких видео с последующим выкладыванием в интернет. Вы понимаете. Оповестите, проконтролируйте, объявите о санкциях – вплоть до увольнения.
– Конечно! В прошлом году только это нас и спасло – ваша предусмотрительность!
– Вот именно, – взгляд генерального затуманился, на дрогнувших губах промелькнула улыбка. Он, вероятно, вспомнил о нашем грандиозном мордобое.
Мы могли бы «прославиться» на всю страну с нашим разнузданным корпоративом и угодить в подборку новостей на Первом канале. Но, к счастью, Михаил Иванович распорядился устроить капитальный шмон на входе в ресторан, и всем пришлось сдать смартфоны. Таким образом, информация не просочилась в интернет, всё удалось сохранить в тайне.
Но для меня осталось загадкой, почему мужчины (и бабуля) получили такое удовольствие от драки! Что в этом приятного – махать кулаками, летать по стенам или ломать своим телом мебель?
Неясно. Но все остались довольны. Вот и лицо генерального озарилось тихим светом при упоминании о прошлогодней заварухе.
– Как там поживает Софья Геннадьевна? – спросил вдруг он.
Помнит имя бабули! Какой милый. Хотя забыть Соню было трудно, практически невозможно, учитывая, что она вытворяла на банкете.
– У неё всё хорошо. Очень даже.
«Развлекается с итальянцами, руководит ремонтом, грабит магазины, кормит блинчиками нашего директора по маркетингу…» – добавила я мысленно.
– Вот и славно. Передавайте привет вашей очаровательной хулиганке.
– Спасибо, обязательно передам, – я смущённо улыбнулась.
– Так, Маргарита Андреевна. У нас небольшие изменения в штатном расписании. Вы опять остаётесь за главную в отделе маркетинга и рекламы.
– Как?! – не удержалась я от изумлённого возгласа. Даже на стуле подпрыгнула.
– Так! Потому что Виктор Николаевич вчера был вынужден срочно уехать в Израиль. Вы знаете про его племянника? Ребёнок сильно болеет. Вчера Виктору ответили из израильской клиники – они готовы принять пацанчика. У них новейшие препараты и особая схема лечения… Возможно, помогут. Виктору надо оформить все документы и перевезти ребёнка из Германии в Израиль. Он долго ждал ответа. Вчера, как только его получил, сразу же улетел, чтобы не терять ни одного дня… Ребёнок нетранспортабельный, надо будет нанимать частный самолёт.
– Ох… – я опустила голову, потрясённая услышанной новостью.
– Да, ситуация… Жаль, конечно, что с Днём строителя Виктору облом, на банкет он не попадает. Но что говорить о такой ерунде, если речь идёт о жизни ребёнка? В общем, Маргарита Андреевна, назначаю вас временным руководителем. Надеюсь, в отделе будет порядок, никакого «кот на крышу – мыши в пляс»…
– А он надолго? – с грустью спросила я.
– Думаю, да. Но пообещал мне, что на «Битву» обязательно приедет, хоть даже и на полдня. Чтобы поддержать команду. Я на него рассчитывал, он крепкий, спортивный. Нам такой боец очень нужен… Да, кстати, Виктор Николаевич мне доложил, что вчера вы устроили головокружительную презентацию в «Магнезите» и сразили наповал руководство предприятия. «Магнезит» у нас в кармане. По результатам августа можете рассчитывать на бонус. Вам он, знаю, нужен. У вас же кредит.
– Кредит, – пролепетала я.
– Хорошо. Можете идти, Маргарита Андреевна. Только мою птичку не забирайте.
– Ой, да. Вот, – я поставила на стол селезня и направилась к двери.
***
Когда появляется новая информация, ситуация вдруг предстаёт перед нами в совершенно ином свете.
Сейчас мне казалась ничтожной и пустой обида на Виктора из-за того, что он никак не отреагировал на моё блистательное выступление в раздевалке. До того ли ему было? Наверное, ему как раз позвонили из клиники.
